В 1988—1989 годах выполнял задачи по нештатным ситуациям в Сумгаите, Степанакерте, Карабахе, Спитаке, Тбилиси. (Источник: Википедия)




НАСТОЯЩИЕ ИСТОРИИ НАСТОЯЩИХ ЛЮДЕЙ

ВИКТОР НИКОЛАЕВ:

«ВПЕРВЫЕ Я ПОЧУВСТВОВАЛ СИЛУ МОЛИТВЫНА МИННОМ ПОЛЕ»

Виктор Николаев - русский писатель. майор запаса, кавалер ордена Красной Звезды, Лауреат премии Союза писателей России «Честь имею» (2000), Лауреат Большой литературной премии России (2002), лауреат Патриаршей премии по литературе (2012), член Союза писателей России. Автор книг «Живый в помощи» (Записки афганца) — документальная повесть (1999), «Из рода в род» — документальная повесть (2003), «Безотцовщина» (2009), «Время подумать о главном» (Шамординские истории) (2011).

Справка: Родился 2 мая 1958 года. По окончании средней школы в 1975 году проходил срочную службу в Московском военном округе в г. Вышний Волочёк.

В 1977 году из армии поступил в Курганское высшее военно-политическое авиационное училище, которое окончил в 1981 год. Когда учился третьем курсе КВВПАУ, участвовал в подавлении бунта эшелона призывников с Кавказа (600 человек). В ноябре эшелон взбунтовался под Челябинском, были убиты все проводники. Эшелон прибыл в Курган, где бунтующие заняли привокзальные дома. Мятеж подавили за 40 минут после бесполезных попыток уговорить бунтующих призывников.

В 1981—1987 годах служил в Закавказком военном округе.

В 1987—1988 годах служил в Афганистане в должности начальника поисково-десантной группы.

В 1988—1989 годах выполнял задачи по нештатным ситуациям в Сумгаите, Степанакерте, Карабахе, Спитаке, Тбилиси. (Источник: Википедия)

- Виктор Николаевич, у вас удивительная судьба, и у вас очень непростой путь к Богу. И наш разговор мне бы хотелось начать с очень интересного факта из вашей биографии. Два ваших деда, по материнской и отцовской линии, были Героями Советского Союза. Можно сказать, что ваша судьба была предрешена и вы должны были обязательно стать военным?

- Да, я хотел стать военным и действительно ориентировался на своих дедов. У нас в семье как-то традиционно сложилось вот такое военное направление… У брата была другая судьба, из-за чего и по-другому была написана следующая книга. Поэтому, знаете, вот есть такое понятие — «передается по наследству». Видимо, «по наследству» — мы почему-то это привыкли воспринимать как материальное, но по наследству, наверное, передается еще и мораль, и совесть, и желание быть похожим.
----------------------------------------------------- ВИКТОР НИКОЛАЕВ ----------------------------------------------------- 2 Вот говорят: «Хочу быть похожим на папу, на маму, на дедушку», — и эти прекрасные традиции сложились и в нашей семье, и во многих других семьях.Япошел по стопам военных и поступил в Курганское высшее военно-политическое авиационное училище, и вот, знаете, есть такое понятие «час Х». Он у каждого в жизни наступает по-разному. Для кого-то бывает достаточно одной минуты, чтоб принципиально изменились взгляды на жизнь в лучшую сторону, у кого-то они могут измениться в худшую. Но для меня они изменились в плане как своего рода проверка на военную подготовку и на мораль. На это изменение повлияла одна, в общем-то, знаете, трагическая ситуация. Когда я учился на третьем курсе, то произошло следующее. Это подробно описано в книге «Живый в помощи», в детали вдаваться мы не будем. Было жестокое восстание призывников с Кавказа. Это был ноябрь 1979 года. Тогда эту информацию не афишировали, она была под строжайшим секретом. В Челябинске с ними справиться не смогли и отправили в город Курган. И вот тогда нас, третьекурсников, подняли по боевой тревоге. И вот, знаете, когда команда «боевая тревога» звучит в час ночи, то это психика воспринимает уже по-иному. Было очень холодно, примерно минус тридцать, несмотря на ноябрь. И тогда к нам обратился начальник КГБ области. Он нам не приказывал и не руководил. Он просто сказал: «Произошла страшная беда. Я вас очень прошу остановить этот беспредел и всю ответственность беру на себя». И мы выполнили даже не приказ, а просьбу этого полковника. Были сформированы три группы захвата. В первую входили те, которые были наиболее физически подготовлены, к ним был причислен и я. Я тогда входил в сборную Вооруженных сил по офицерскому многоборью и по марафону. В течение часа эшелон с призывниками с Кавказа пытались усмирить и уговорить. Ничего не получалось. В ответ - битое стекло и заточенные пики. И когда уже поняли, что ничего не получается, в 4 часа дали команду на штурм. Вы знаете, рассказать об этом очень сложно, потому что это надо было просто видеть. Там были зверски убиты проводники и проводницы. И что там с ними сделали, это описать невозможно. И вот есть такая фраза — «ярость благородная». И вот ярость благородная нам, 18-19-летним курсантам, помогла этот эшелон смирить. Мы получили тоже очень много, и заточенными пиками… Мы столкнулись со смертью, но мы ее не боялись, увидев настоящую другую смерть, потому что мы на это были призваны. Вы знаете, есть такое понятие «присяга». Мы присягали, для того чтобы защитить. У нас не было в голове такого, что будет со мной, у нас вообще таких мыслей не было. Нам был дан приказ: эшелон усмирить и спасти людей. И это было сделано. После этого, как я сказал, нас отправили по окончании училища в Закавказье и уже в Афганистан. Мы были приданы вертолетной эскадрилье, это провинция Газни. Летали мы с Николаем Майдановым, дважды Героем России и Советского Союза.

Виктор Николаев Фото: https://chtenia.ru/gosti/
-- Виктор Николаевич, когда разговариваешь с людьми, которые воевали в Афганистане, они, на самом деле, очень немногословны и рассказывают мало о том, что видели своими глазами. Потому что это уже не придуманная какая-то игра, да, это настоящая война. И вам тогда было сколько лет?

----------------------------------------------------- ВИКТОР НИКОЛАЕВ ----------------------------------------------------- 3

-- Мне на тот момент было 32 года. Да. Знаете, вот говорят, люди неохотно рассказывают о войне, а вот когда писались мои книги, в том числе вот эта об Афганистане — «Живый в помощи», я задумался, а почему не надо рассказывать о войне? А почему не надо рассказывать о героизме, о профессионализме, о подвиге и о предательстве? Почему об этом не надо рассказывать? У нас ведь есть книги «Война и мир» и другие книги, которые писались известными писателями о войне как поучительные, как для образования, воспитания. Война ведь воспитывает. Вы знаете, говорят: «Война всё спишет». Война — она ничего не спишет. Старуха-война все запишет, у нее - своя канцелярия и своя группа, которая записывает тщательно и подвиг, и предательство.

-- Виктор Николаевич, вы рассказываете правду, вы рассказываете о воинах, которые служили в Афганистане. Это настоящие истории настоящих людей. Я бы хотела зачитать цитату: «Смерть — это Божий дар, как и рождение. Это логический итог нашего земного существования. Достойную смерть надо заслужить. Конец — делу венец. О нашей жизни будут судить по нашему концу. Это не трагедия, как ее преподносят в сатанинской прессе, не грязное удовольствие или месть, как показывают в бездарных фильмах-боевиках. Смерть — святое таинство, перерождение души». Это действительно так?

Рис.: https://fs00.infourok.ru/images/doc/245/249829/img5.jpg
--Это действительно так. Всё то, о чём я писал, это мной пережито. Причем даже фамилии в этой книге абсолютно подлинные. Это настоящие фамилии ребят-героев, тех, с которыми я служил, и которые являются настоящими примерами для нашего молодого поколения. Для меня Афганистан был обычным. Ничего особенного я там не выполнял. Абсолютно стандартная ситуация — поиск, спасение терпящих бедствие, выполнение боевых задач, полеты. Был командиром поисково-десантной группы. Выполняли абсолютно рутинную работу войны. Но вот, знаете, этот час Х прозвучал для меня еще и в Афганистане. Это было 3 января 1988 года, когда мы забирали наших десантников. Они были зажаты высоко в горах. У них в группе было 22 человека. Они очень трудно выходили из боевой операции. У них было 6 убитых и почти все раненые. Убитых и раненых никто никогда не бросал. Они ребят несли на себе. Они были все обмороженные, у них не осталось еды. У них остался последний факел, для того чтоб определить курс захода на посадку, когда мы их найдём. Приземлиться нам было невозможно, не позволяла глубина снега. Мы левой стойкой каждого вертолета зацепились за скалу, забросили десантников, пересчитали… на войне считают только по голове, бывает — ни рук, ни ног, и пошли к себе на базу. И вот здесь, при заходе на посадку на свой аэродром, мы были сбиты. Я летал у носового пулемета, и я оказался самый живой, потому что упал на кучу наших ребят. Я, знаете, что хочу вам сказать? Вот есть такое понятие — «ёкнуло сердце». Ёкнуть сердце может в подавляющих случаях только у женщины — у жены, у матери. Вот екнуло сердце у моей жены. Она находилась от меня за тысячи километров. И она говорит: «Я внезапно почувствовала за тебя беду, вот реальную настоящую беду». И вдруг она начала читать молитву, которую

https://warfiles.ru/uploads/posts/2019-02/1550668127_9ec766baf0dc36c85d7976cad35661d6d55b6c0f.jpg  
----------------------------------------------------- ВИКТОР НИКОЛАЕВ ----------------------------------------------------- 4 мы позже сравнили. Она была похожа на молитву «Отче наш». И вот под это «Отче наш» моей жены я ползал по минному полю, а там плотность заминирования — через каждый метр - мина, и ни разу не подорвался.
Потом был, когда меня достали с этого минного поля, были какие-то примитивные процессы лечения. На войне лечат очень просто. Нам были выданы побольше, получше продукты, какая-то медицинская подготовка, какие-то уколы, и через трое суток мы снова начали летать. После этой аварии. Летать кроме нас больше было некому, у нас была единственная группа. Но была контузия, я какое-то время себя плохо чувствовал. Ну, знаете, как говорят молодые: «да пройдет». А оно и не прошло. И когда я уже вернулся с Афганистана, поступил в военную академию в Москве, то вот эта контузия развивалась таким образом, что однажды, отвечая на вопрос преподавателя у доски, на третьем курсе академии, я потерял сознание. Меня доставили в госпиталь Бурденко, сделали обследование, и диагноз был «рак левой височной доли». Гнойник величиной с куриное яйцо лопнул, и гной пошел в мозг. Врачи пригласили мою жену и сказали: «Будьте мужественны к тому, что мы вам сейчас скажем, и будьте к этому готовы». Я уже был без сознания. Врачи жене сказали: «Мы операцию делать будем, но будьте готовы, что ваш муж умрет. Он проживет максимум 2 месяца». И, вы знаете, я вам просто хочу сказать о мужестве женщины и стойкости. В самый закритический час, когда уже надеяться было не на что, и верить не в кого, она абсолютно спокойно врачам сказала: «Операцию делать. Вот что будет, то и будет». У нас дома был поясок с мо литвой «Живый в помощи», 90-й боевой псалом, и маленькая картонная иконка Владимирской Божией Матери, которую мы однажды, гуляя по Москве, зайдя в Новодевичий монастырь, купили, принесли домой, положили и… забыли. И, вы знаете, для этого-то, видимо, они и были приобретены. И вот, когда началась операция, супруга встала на молитву. Операция продолжалась восемь часов, и она восемь часов, не прерываясь и не отходя, читала 90-й боевой псалом. А моя дочь, ей тогда шёл седьмой год, сама достала эту картонную иконку, прижала ее к груди и сидела так всю операцию, не прося ни есть, ни пить. И, вы знаете, последствия этой молитвы, и любви, и мастерства врачей, закончилось тем, что мы сейчас ведем с вами этот разговор. Потом я долго восстанавливался, и когда уже стал чувствовать себя относительно нормально, я оказался в храме Казанской Божией Матери. Когда я пошел служить в Афганистан, я не был верующим. И даже не был крещеным. Когда наступил час Х, мы с супругой поняли, что вот надо за это благодарить. Знаете, благодарить — это и креститься, и поклониться кресту. Это тоже благодарить. И уже после операции, когда я себя чувствовал относительно нормально, мы приняли решение о крещении. Мы тогда жили не в Москве, но рядом находился очень хороший храм. Была зима, и мы, несмотря на эту зиму, непроходимую дорогу, мы все равно оказались в этом храме и приняли крещение. И Вы знаете, как-то жизнь у нас сразу пошла по-другому. Я не хочу приукрашивать, но как-то все пошло хорошо. У нас как то изменились моменты по здоровью, даже взаимоотношения с друзьями, как- то все пошло хорошо. Знаете, говорят: всё пошло по-человечески. Вот именно так оно все и пошло.

----------------------------------------------------- ВИКТОР НИКОЛАЕВ ----------------------------------------------------- 5

И когда мы уже оказались в Москве и получили здесь квартиру, то я почему-то вдруг захотел побывать в храме Казанской Божией Матери у станции метро «Коломенское». Тогда уже писалась книга «Живый в помощи». Вы знаете, я не писал о крови и трагедии. Я хотел написать о подвиге наших ребят и подвиге жены, которая умеет ждать. Я вам хочу сказать, что воевать легче, чем ждать. Когда ты о себе знаешь всё – это одно, а вот когда от тебя неделями нет писем (просто так работала полевая почта), и когда еще в твой гарнизон почти каждый день привозят очередной цинковый гроб без права вскрытия, а еще в твой подъезд и на твой этаж, то надо все равно оставаться женой, любить и ждать, содержать дом в чистоте и воспитывать детей…

- Есть такое выражение, Виктор Николаевич, «война меняет душу человека». Это действительно так? Что с Вами произошло, что изменилось? Какие-то произошли изменения после этой войны, такие, которые, так сказать, стали необратимы?

В. Николаев – на встрече с читателями
- Изменения происходят у всех после таких серьезных испытаний. И после войны, и после тюрьмы, и после диагнозов, после того, что случается что-то в семье. Изменения происходят со всеми. Видимо, знаете, Господь неслучайно посылает вот эти страдания не для того, чтобы люди пали духом, а для того, чтобы сделали выводы и изменили отношение друг к другу. Вообще Господь бессмысленных страданий не посылает. Он мне подсказал, что надо жить не так, как я жил. Знаете, сегодня, когда у меня происходят встречи с людьми, с различными аудиториями, самыми разными, я просто хочу сказать, что я пришел к Богу и к литературе через очень серьезные испытания и страдания, через вот этот жестокий диагноз. Я благодарен вообще за то, что это со мной произошло. И, благодаря вот этому, мы сейчас сидим с Вами и ведем этот разговор. И ведь, когда даже книга «Живый в помощи» была написана, просто встал вопрос, как ее издать. Я по образованию - не писатель, и ничего по этому профилю не заканчивал. Но просто вдруг у меня появилось, знаете, такое необъяснимое желание рассказать о том, что я видел, вот именно о подвиге, о подвиге родных и близких, потому что ждать — это тоже подвиг. И, повторю, когда эта книга была написана, встал вопрос, как ее издать. Я тогда служил алтарником в храме Казанской Божией Матери возле станции метро «Коломенское» и, подойдя к иконе Иоанна Богослова, я просто стал просить его о помощи по изданию этой книги, причем примитивным, простым языком. Знаете, я даже помню, как просил: «Отче Иоанне, помоги, Христа ради, ее издать, если от нее есть польза. А если пользы нет, ну, тогда я ее просто оставлю в рукописи - на память». Мое вот это прошение длилось недели полторы. И вдруг мне звонит священник из Барнаула, отец Алексей Просвирин, и говорит: «Я прочитал твою рукопись и найду любые деньги, чтоб ее издать». Я обрадовался, поговорил с ним, а потом машинально спрашиваю: «Батюшка, а Вы из какого храма?» Он говорит: «Я - настоятель храма Иоанна Богослова». И вот так эта книга стартовала и пошла в жизнь…

Продолжение следует. Источник: Телеканал «Спас», программа «Слово». https://spastv.ru/shows/slovo/viktor-nikolaev-na-minnom-pole-ja-vpervye-pochuvstvoval-silu-molitvy/



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-01-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: