ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие
1. Принципы социологического изучения языка
2. Законы развития языка
3. Вариантность языкового знака
3.1. Понятие вариантности и ее истоки
3.2. Классификация вариантов
4. Языковая норма
4.1. Понятие нормы и ее признаки
4.2. Норма и окказионализм. Норма общеязыковая и ситуативная
4.3. Мотивированные отклонения от нормы
4.4. Основные процессы в нормализации языковых явлений
5. Изменения в русском произношении
6. Активные процессы в области ударения
7. Активные процессы в лексике и фразеологии
7.1. Основные лексические процессы
7.2. Семантические процессы в лексике
7.3. Стилистические преобразования в лексике
7.4. Детерминологизация
7.5. Иноязычные заимствования
7.6. Компьютерный язык
7.7. Иноязычные лексемы в русском просторечии
7.8. Внелитературная лексика в языке современной печати
8. Активные процессы в словообразовании
8.1. Рост агглютинативных черт в процессе образования слов
8.2. Наиболее продуктивные словообразовательные типы
8.2.1. Производство наименований лиц
8.2.2. Абстрактные имена и названая процессов
8.2.3. Приставочные образования и сложные слова
8.3. Специализация словообразовательных средств
8.4. Чересступенчатое словообразование
8.5. Свертывание наименований
8.6. Аббревиация
8.7. Экспрессивные имена
8.8. Окказиональные слова
9. Активные процессы в морфологии
9.1. Рост аналитизма в морфологии
9.2. Сдвиги в формах грамматического рода
9.3. Формы грамматического числа
9.4. Изменения в падежных формах
9.5. Изменения в глагольных формах
9.6. Некоторые изменения в формах прилагательных
10. Активные процессы в синтаксисе
10.1. Расчлененность и сегментированность синтаксических построений
10.1.1. Присоединительные члены и парцеллированные конструкции
10.1.2. Двучленные конструкции
10.2. Предикативная осложненность предложения
10.3. Активизация несогласуемых и неуправляемых словоформ
10.4. Рост предложных сочетаний
10.5. Тенденция к смысловой точности высказывания
10.6. Синтаксическая компрессия и синтаксическая редукция
10.7. Ослабление синтаксической связи
10.8. Соотношение аффективного и интеллектуального в сфере синтаксиса
11. Некоторые тенденции в современной русской пунктуации
11.1. Точка
11.2. Точка с запятой
11.3. Двоеточие
11.4. Тире
11.5. Многоточие
11.6. Функционально-целевое использование пунктуации
11.7. Нерегламентированная пунктуация. Авторская пунктуация
Заключение
Литература
12. Примерная программа дисциплины «Активные процессы в современном русском языке»
12.1. Цель и задачи дисциплины, требования к знаниям и умениям
12.1.1. Цель преподавания дисциплины
12.1.2. Требования к знаниям и умениям
12.1.3. Перечень дисциплин, усвоение которых необходимо для изучения данной дисциплины
12.2. Содержание дисциплины
12.2.1. Наименование тем, их содержание
12.3. Примерный перечень практических занятий
12.4. Примерный перечень домашних заданий
Предисловие
Состояние современного русского языка в конце XX столетия, изменения, которые в нем активно происходят, нуждаются во внимательном изучении и освещении с целью выработки оценок и рекомендаций с позиций объективности и исторической целесообразности.
Динамика языкового развития столь ощутима, что не оставляет равнодушных ни в кругу лингвистической общественности, ни в среде журналистов и публицистов, ни среди обычных граждан, не связанных профессионально с языком.
СМИ дают поистине впечатляющую картину пользования языком, что вызывает противоречивые суждения и оценки происходящего. Одни скрупулезно собирают грубые ошибки в речи, ориентируясь на традиционную литературную норму прошлого; другие - приветствуют и безоговорочно принимают «вербальную свободу», отбрасывая всякие ограничения в пользовании языком - вплоть до допустимости печатного использования в языке грубого просторечия, жаргонов и нецензурных слов и выражений.
Обеспокоенность общественности судьбой языка хотя и имеет серьезные основания, но не учитывает, что лежат они несколько в стороне от собственно языковой сущности. Действительно, стилистика современных СМИ вызывает тревогу и озабоченность. Однако при этом часто ставится знак равенства между реальными динамическими процессами собственно в языке, в частности в шквальном нарастании вариантных форм и лавинном разрастании словообразовательных типов и моделей, и явлениями, объясняемыми недостаточной культурой устной и письменной публичной речи. Последнее имеет вполне реалистическое обоснование: демократизация общества неимоверно расширила круг публично выступающих - в парламенте, в прессе, на митингах и в других сферах массового общения. Свобода слова, понятая буквально и по отношению к манере выражаться, сломала все социально-этические запреты и каноны. Но это уже другая проблема - проблема культуры речи, проблема этики публичного выступления, наконец, проблема языкового воспитания. В этом смысле мы, действительно, многое потеряли, хотя бы практику редактирования и шлифовки печатного и звучащего слова. Но, с другой стороны, очевидно, что литературно приглаженная «читка письменного текста» в прошлом не могла служить образцовым проявлением культуры речи по сути своей. Живая, спонтанно произносимая речь привлекает больше, но она, естественно, таит в себе много неожиданностей.
Таким образом, обсуждая состояние русского языка сегодняшнего дня, надо разграничить вопросы собственно языковые и вопросы речевой практики, вопросы языкового вкуса исторического момента.
Язык и время - извечная проблема исследователей. Язык живет во времени (имеется в виду не абстрактное время, а общество определенной эпохи), но и время отражается в языке. Язык изменяется. Это эволюционное качество заложено в нем самом. Но как изменяется? Вряд ли правомерно считать, что он постоянно и неуклонно совершенствуется. Оценки «хорошо» или «плохо» здесь неуместны. В них слишком много субъективного. Например, современникам А.С. Пушкина многое, очень многое не нравилось в его языковых новшествах. Однако именно они оказались впоследствии наиболее перспективными и продуктивными (вспомним, хотя бы, нападки на язык «Руслана и Людмилы», вплоть до полного его неприятия).
Современная наука о языке, при характеристике изменений в нем «к лучшему», предпочитает пользоваться принципом целесообразности. В таком случае учитывается функционально-прагматическая сущность языка, а не абстрактно и отдельно существующая кодовая модель. Такое явное качество современного языка, как нарастающая вариантность языковых знаков, может быть воспринято как явление положительное, поскольку предоставляет пользователям языка возможности выбора, что, в свою очередь, свидетельствует о расширении возможностей языка в плане удовлетворения конкретных коммуникативных задач. Значит, язык становится более мобильным, тонко реагирующим на ситуацию общения, т.е. обогащается стилистика языка. А это прибавляет нечто к уже имеющимся в языке ресурсам и расширяет его возможности.
Несмотря на то что язык современных СМИ производит часто негативное впечатление из-за ложно понятого тезиса о свободе слова, надо признать, что современный русский язык, в силу сложившихся исторических обстоятельств, сегодня черпает ресурсы для обновления литературной нормы именно здесь - в средствах массовой информации, в разговорной речи, хотя долгое время таким источником была художественная литература, недаром нормированный язык называется именно литературным языком (по М. Горькому - обработанным мастерами слова). Сменой источников формирования литературной нормы объясняется и утрата нормой прежней жесткости и однозначности. Такое явление в современном языке, как вариантность нормы, - не признак ее расшатывания и потери стабильности, а показатель гибкости и целесообразной приспособляемости нормы к жизненной ситуации общения.
Жизнь изменила многое. И не только представление о незыблемости литературного образца в установлении нормы. Изменилось речевое поведение представителей современного общества, ликвидировались речевые стереотипы прошлого, более натуральным и жизненным стал язык печати; сменилась стилистика массовой печати - больше стало иронии и сарказма, а это пробуждает и развивает тонкие нюансы в слове. Но одновременно и рядом - языковая вульгарность и обнаженность прямого, грубого смысла табуированного слова. Картина противоречивая и неоднозначная, требующая внимательного анализа и кропотливой, длительной работы над воспитанием языкового вкуса.
Интересную мысль высказал И. Волгин еще в 1993 г. (Лит. газета, 25 авг.), процитировав И. Бродского: «Только если мы решили, что «сапиенсу» пора остановиться в своем развитии, следует литературе говорить на языке народа. В противном случае народу следует говорить на языке литературы». Что же касается «ненормативной словесности», так наводнившей нашу современную печать, то для ее же собственного блага ей лучше оставаться маргинальной, принципиально некнижной, невыразимой в письменном слове (совет И. Волгина). «Не надо искусственно вытаскивать этот хрупкий предмет из природной среды обитания - из стихии устной речи, где он только и в состоянии осуществлять свою культурную миссию». И далее: «Этот выдающийся национальный феномен заслуживает того, чтобы жить самостоятельной жизнью. Культурная интеграция убийственна для него».
Надо сказать, что общее снижение стиля массовой печати, утрата литературной чистоты и стилистической «высокости» в определенной степени снимает и нейтральность в оценке событий. Стилевая неразборчивость, как протест против патетики и показухи прошлых времен, рождает в то же время стилевую глухость и утрату чувства языка.
Однако в нашу задачу не входит анализ языка массовой печати как таковой. Эти материалы используются лишь как иллюстрация собственных процессов в языке, поскольку данная сфера применения языка наиболее оперативно реагирует на новые явления в языке, в определенном смысле актуализирует их. В пособии не ставится задача и нормализаторского плана. Для этого нужны огромные статистические данные и сквозной анализ современных текстов и звучащей речи. Даже авторы коллективной монографии «Русский язык конца XX столетия», подготовленной в Институте русского языка Российской академии наук, официально заявляют, что они не нормализаторы.
Цель пособия - познакомить с важными закономерностями в современном языке, с ростками нового в нем; помочь увидеть это новое и соотнести его с внутренними процессами в языке; помочь установить связи между саморазвитием языка и стимулирующими его изменениями в реальной жизни современного общества. Частные оценки языковых фактов и соответствующие им рекомендации могут помочь разобраться в сложном «языковом хозяйстве» нашего времени и, возможно, повлиять на воспитание чувства языка.
Пособие ориентирует на сознательное, вдумчивое отношение к процессам в языке, на восприятие языка как системы динамической, функционально развитой.
Описание материала предусматривает знание многоуровневой системы русского языка и его современной стилевой и стилистической дифференциации.
1.
Принципы социологического изучения языка
Язык, которым активно и повседневно пользуется общество как средством общения, живет и развивается. Диахронно это обнаруживается через замену одних языковых знаков другими (устаревающие заменяются новыми), синхронно - через борьбу вариантов, сосуществующих и претендующих на нормативность. Жизнь языка осуществляется в обществе, которое создает условия для тех или иных изменений и стимулирует языковые процессы, приводящие к удовлетворению потребностей общества. Однако языку свойственны и процессы саморазвития, поскольку знаки языка (морфемы, слова, конструкции) системно связаны и реагируют на изменения в своем собственном «организме». Конкретные языковые единицы обладают разной степенью стабильности и жизнеспособности. Одни - живут на протяжении столетий, другие - более подвижны и проявляют активную потребность в изменении, приспособлении к нуждам меняющегося общения.
Изменения в языке оказываются возможными благодаря заложенным в нем потенциям внутреннего характера, которые обнаруживаются под воздействием внешнего, социального «толчка». Следовательно, внутренние законы развития языка могут до поры до времени «молчать», ожидая внешнего стимула, который приведет в движение всю систему или отдельные ее звенья. Например, внутрисистемное качество существительных общего грамматического рода (типа сирота, забияка, зазноба, неряха), объясняемое асимметричностью языкового знака (одна форма - два значения), предполагает двойное согласование: по мужскому и женскому роду. По аналогии с такими существительными под воздействием социального фактора и другие классы имен приобрели ту же способность: хорошая врач, хороший врач; директор пришел, директор пришла. Такое соотношение форм было невозможно, когда соответствующие профессии и должности были преимущественно мужскими. Взаимодействие внешних и внутренних факторов - главный закон в развитии языка, и без учета этого взаимодействия изучение языка в социологическом аспекте не имеет перспективы.
В процессе становления нового качества внешние и внутренние факторы могут проявиться с разновеликой силой, причем неравномерность их взаимодействия обнаруживается обычно в том, что стимулирующая сила воздействия внешнего, социального фактора либо активизирует внутренние процессы в языке, либо, наоборот, замедляет их. Причины того и другого коренятся в тех изменениях, которые претерпевает само общество, носитель языка.
Возросшие темпы языковой динамики 90-х годов объясняются прежде всего меняющимся составом и обликом русского общества, сменой социальных, политических, экономических, а также психологических установок. Обновление в языке, особенно в литературной его форме, сегодня протекает весьма активно и ощутимо. Традиционная нормативность, поддерживаемая прежде образцами классической художественной литературы, явно разрушается. И новая норма, более свободная и одновременно менее определенная и однозначная, оказывается под воздействием массовой печати. Телевидение, радио, периодика, в целом массовая культура все активнее становятся «законодателями моды», «воспитателями» нового языкового вкуса. К сожалению, вкуса не всегда высокого класса. Однако игнорировать эти процессы нельзя, в них заложены объективные потребности нового общества, нового поколения - более раскованного, более технически образованного, более контактирующего с носителями других языков.
На таком фоне значимость социального фактора в языковых процессах повышается, но это и снимает некоторую заторможенность в проявлении внутренних закономерностей в языке, и, как следствие, весь механизм языка начинает работать в убыстренном скоростном режиме. Благодаря появлению новых языковых единиц (развитие техники, науки, контакты между языками), расширению круга вариантных форм, а также стилистическим перемещениям внутри языка старая норма утрачивает свою незыблемость.
Проблема взаимодействия внешних и внутренних факторов в развитии языка неоднократно интересовала исследователей, как в широком постановочно-теоретическом плане, так и при рассмотрении языковых частностей. Например, действие общего закона речевой экономии для нашего времени непосредственно связано с ускорением темпов жизни. Этот процесс не раз отмечался в литературе как активный процесс XX столетия.
Общей характеристике процессов, наблюдаемых в современном русском языке, посвящена работа В.К. Журавлева, название которой прямо указывает на отмеченное взаимодействие 
. Связь социального и внутриязыкового может просматриваться на любом уровне языкового выражения, хотя, естественно, лексика дает наиболее очевидный и обширный материал. Здесь даже частности могут служить иллюстрацией этой связи. Например, в эскимосском языке, как свидетельствует В.М. Лейчик , имеется около ста наименований оттенков цвета снега, что вряд ли могло быть актуальным для языков жителей южных районов, а в казахском языке - несколько десятков названий мастей лошадей . Социальные, а иногда даже сугубо политические причины могут иметь значение для различных именований и переименований городов, улиц. Развитие науки, техники, контакты с другими языками - все эти внешние для языка причины влияют на языковые процессы, особенно в плане расширения словарного состава и уточнения или изменения смысла лексических единиц.
Очевидно, что влияние социального фактора на изменения в языке оказывается активным и заметным в наиболее динамичные периоды жизни общества, связанные с существенными преобразованиями в разных сферах жизнедеятельности. Хотя технический прогресс не ведет к созданию принципиально нового языка, однако значительно увеличивает терминологический фонд, который, в свою очередь, обогащает общелитературный словарь путем детерминологизации. Известно, в частности, что только развитие электроники привело к появлению 60000 наименований, а в химии, по данным специалистов, используется около пяти миллионов номенклатурно-терминологических наименований .
Для сравнения: в последних изданиях словаря 
С.И. Ожегова фиксируется 72500 слов и 80000 слов и фразеологических выражений.
Социологическое изучение языка предполагает раскрытие проблем, связанных с общественной природой языка, механизмом воздействия социальных факторов на язык и его роль в жизни общества. Поэтому важными оказываются причинные связи между языком и фактами общественной жизни. При этом на первый план выдвигается вопрос о социальной дифференциации языка с непременным учетом при регистрации языковых явлений речевой ситуации. В общем плане социолингвистика ставит целью ответить на взаимонаправленные вопросы: как история общества порождает языковые изменения и как в языке отражается общественное развитие.
Социологический аспект в изучении языка становится особенно плодотворным, если исследования не ограничиваются только коллекционированием языковых фактов (эмпирическим уровнем), а доходят до теоретических обобщений и объяснений, последнее возможно лишь при учете взаимодействия внутренних и внешних факторов в развитии языка, а также его системного характера. Известно, что преувеличение значимости социального фактора может привести к вульгарному социологизму, что наблюдалось в истории русской филологии (например, «Новое учение о языке» академика Н.Я. Марра в 30-е и 40-е годы XX столетия, которое тогда было объявлено последним словом в «марксистском языкознании»), когда языку было полностью «отказано» в саморазвитии и отводилась роль регистратора смены общественных формаций.
Другая крайность в подходе к языковым изменениям - внимание лишь к отдельным частностям, возникшим под влиянием новой социальной действительности. В таком случае забвению предается положение о том, что языковые частности - это звенья системы, и потому изменения в частном, отдельном звене могут привести в движение всю систему.
Если отбросить обе крайности, то остается необходимость признать в качестве основных принципов социологического изучения языка - учет взаимодействия внешних и внутренних факторов и системного характера языка. При этом важно отметить, что языковая система - динамичная, не жесткая, для нее характерно сосуществование старого и нового, стабильного и подвижного, что обеспечивает постепенность в накоплении нового качества, отсутствие коренных, революционных изменений. Языку свойственно не просто стремление к совершенствованию (совершенствование вообще здесь понятие относительное), а стремление к удобным и целесообразным формам выражения. Язык словно нащупывает эти формы, и потому ему необходим выбор, который обеспечивается наличием переходных языковых случаев, периферийных явлений, вариантных форм.
Для социолингвистики важна проблема социальной дифференциации языка, которая имеет двухаспектную структуру: с одной стороны, она обусловлена разнородностью самой социальной структуры (отражение в языке особенностей речи разных социальных групп общества), с другой - отражает многообразие самих социальных ситуаций, которые накладывают отпечаток на речевое поведение представителей разных социальных групп в сходных обстоятельствах. Понятие языковой ситуации определяется как совокупность форм существования языка, обслуживающих общение в определенной этнической общности или административно-территориальном объединении . Причем особое внимание уделяется ситуациям, отражающим разные сферы общения и речевое поведение разных социальных групп в разных сферах общения. Социолингвистику интересует и вопрос о взаимодействии языка и культуры. «Процессы соприкосновения разных культур находят отражение в лексических заимствованиях» . В любом случае при социологическом исследовании в расчет принимается соотношение «язьж и общество». При этом общество может быть представлено и как цельная этническая совокупность, и как отдельная социальная группа в этой совокупности. В круг проблем социолингвистики включается и проблема языковой политики, которая прежде всего заключается в принятии мер, обеспечивающих сохранение старых языковых норм или введение новых. Следовательно, вопрос о литературной норме, ее вариантах и об отклонениях от нормы также находится в компетенции социолингвистики. При этом важным оказывается сам факт установления социальной основы нормы, которая зависит от того, какие социальные слои общества оказываются наиболее активными в историческом процессе формирования литературной нормы. Это может быть норма, культивируемая социальной верхушкой общества или его демократическими слоями. Все зависит от определенного исторического момента в жизни общества. Поэтому норма может быть в высшей степени жесткой, строго сориентированной на традицию, и, в другом случае, отступающей от традиции, принимающей бывшие нелитературные языковые средства, т.е. норма - понятие социально-историческое и динамическое, способное качественно изменяться в рамках возможностей языковой системы. В этом смысле норму можно определить как реализованную возможность языка. Изменение нормы определяется как внешними (социальными) факторами, так и внутренними тенденциями в развитии языка на пути его движения к приобретению средствами выражения большей целесообразности.
Для социолингвистики важным оказывается метод статистический. Он помогает установить степень распространения и, следовательно, усвоения языкового явления. Однако метод этот, отдельно взятый, не обладает бесспорной объективной значимостью по результатам применения. Широкая распространенность явления не всегда показатель его жизненной необходимости и «удачи» для языка. Важнее оказываются его системные качества, способствующие выработке более целесообразных и удобных средств выражения. Выработка таких средств - постоянный процесс в языке, и осуществляется он благодаря действию специфических языковых законов.
2.
Законы развития языка
Обслуживая общество в качестве средства общения, язык постоянно претерпевает изменения, все более и более накапливая свои ресурсы для адекватного выражения смысла происходящих в обществе перемен. Для живого языка этот процесс естествен и закономерен. Однако степень интенсивности этого процесса может быть различной. И тому есть объективная причина: само общество - носитель и творец языка - по-разному переживает разные периоды своего существования. В периоды резкой ломки устоявшихся стереотипов усиливаются и процессы языковых преобразований. Так было в начале XX в., когда резко изменилась экономическая, политическая и социальная структура российского общества. Под воздействием этих перемен меняется, правда, более медленно, и психологический тип представителя нового общества, что также приобретает характер объективного фактора, влияющего на процессы в языке.
Современная эпоха актуализировала многие процессы в языке, которые в других условиях могли бы быть менее заметными, более сглаженными. Социальный взрыв не делает революции в языке как таковом, но активно влияет на речевую практику современника, вскрывая языковые возможности, выводя их на поверхность. Под воздействием внешнего социального фактора приходят в движение внутренние ресурсы языка, наработанные внутрисистемными отношениями, которые прежде не были востребованы по разным причинам, в том числе и опять-таки по социально-политическим причинам. Так, например, обнаружились семантические и семантико-стилистические преобразования во многих лексических пластах русского языка, в грамматических формах и т.п.
В целом языковые изменения осуществляются при взаимодействии причин внешнего и внутреннего порядка. Причем основа для изменений заложена в самом языке, где действуют внутренние закономерности, причина которых, их движущая сила, заключена в системности языка. Но своеобразным стимулятором (или, наоборот, «тушителем») этих изменений является фактор внешнего характера - процессы в жизни общества. Язык и общество, как пользователь языка, неразрывно связаны, но при этом они имеют свои собственные, отдельные законы жизнеобеспечения.
Таким образом, жизнь языка, его история органично связаны с историей общества, но не подчинены ей полностью из-за своей собственной системной организованности. Так в языковом движении сталкиваются процессы саморазвития с процессами, стимулированными извне.
Каковы же 
внутренние законы развития языка?
Обычно к внутренним законам относят закон системности (глобальный закон, являющийся одновременно и свойством, качеством языка); закон традиции, обычно сдерживающий инновационные процессы; закон аналогии (стимулятор подрыва традиционности); закон экономии (или закон «наименьшего усилия»), особенно активно ориентированный на ускорение темпов в жизни общества; законы противоречий (антиномии), которые являются по сути «зачинщиками» борьбы противоположностей, заложенных в самой системе языка. Будучи присущими самому объекту (языку), антиномии как бы готовят взрыв изнутри.
К внешним факторам, участвующим в накоплении языком элементов нового качества, могут быть отнесены следующие : изменение круга носителей языка, распространение просвещения, территориальные перемещения народных масс, создание новой государственности, развитие науки, техники, международные контакты и т.п. Сюда же включается фактор активного действия средств массовой информации (печать, радио, телевидение), а также фактор социально-психологической перестройки личности в условиях новой государственности и, соответственно, степени адаптации ее к новым условиям.
При рассмотрении процессов саморегуляции в языке, происходящих в результате действия внутренних закономерностей, и учете воздействия на эти процессы внешних факторов необходимо соблюдать определенную меру взаимодействия этих факторов: преувеличение действия и значимости одного (саморазвития) может привести к отрыву языка от породившего его общества; преувеличение же роли социального фактора (иногда и при полном забвении первого) - к вульгарному социологизму.
Ответ на вопрос о том, почему решающим в языковом развитии (решающим, но не единственным) фактором оказывается действие внутренних законов, кроется в том, что язык является системным образованием. Язык - это не просто набор, сумма языковых знаков (морфем, слов, словосочетаний и т.п.), но и отношения между ними, поэтому сбой в одном звене знаков может привести в движение не только рядом стоящие звенья, но и всю цепь в целом (или ее определенную часть).
Закон системности обнаруживается на разных языковых уровнях (морфологическом, лексическом, синтаксическом) и проявляется как внутри каждого уровня, так и во взаимодействии их друг с другом. Например, сокращение количества падежей в русском языке (шесть из девяти) привело к росту аналитических черт в синтаксическом строе языка - функция падежной формы стала определяться позицией слова в предложении, соотношением с другими формами. Изменение семантики слова может отразиться на его синтаксических связях и даже на его форме. И, наоборот, новая синтаксическая сочетаемость может привести к изменению значения слова (его расширению или сужению). Часто эти процессы бывают процессами взаимообусловленными. Например, в современном употреблении термин «экология» за счет разросшихся синтаксических связей существенно расширил свою семантику: экология (от греч. óikos - дом, жилище, местопребывание и...логия) - наука об отношениях растительных и животных организмов и образуемых ими сообществ между собой и с окружающей средой (БЭС. Т. 2. М., 1991). С середины XX в. в связи с усилившимся воздействием человека на природу экология приобрела значение как научная основа рационального природопользования и охраны живых организмов. В конце XX в. формируется раздел экологии - экология человека (социальная экология); соответственно появляются аспекты экология города, экологическая этика и др. В целом можно уже стало говорить об экологизации современной науки. Экологические проблемы вызвали к жизни общественно-политические движения (например, «Зеленые» и др.). С точки зрения языка, произошло расширение семантического поля, в результате чего появилось другое значение (более абстрактное) - «требующий защиты». Последнее просматривается в новых синтаксических контекстах: экологическая культура, промышленная экология, экологизация производства, экология жизни, слова, экология духа; экологическая ситуация, экологическая катастрофа и т.п. В последних двух случаях появляется новый оттенок значения - «опасность, неблагополучие». Так, слово со специальным значением становится широко употребительным, в котором путем расширения синтаксической сочетаемости происходят семантические преобразования.
Системные отношения выявляются и в ряде других случаев, в частности, при выборе форм сказуемого при существительных-подлежащих, обозначающих должности, звания, профессии и т.п. Для современного сознания, скажем, сочетание Врач пришла звучит вполне нормально, хотя здесь очевидно формально-грамматическое несоответствие. Форма меняется, ориентируясь на конкретное содержание (врач - женщина). Кстати, в данном случае наряду с семантико-синтаксическими преобразованиями можно отметить и влияние социального фактора: профессия врача в современных условиях распространена среди женщин столь же широко, как и среди мужчин, а корреляция врач - врачиха осуществляется на ином языковом уровне - стилистическом.
Системность как свойство языка и отдельного знака в нем, открытое Ф. де Соссюром, проявляет и более глубокие соотношения, в частности соотношение знака (означающего) и означаемого, которое оказалось небезразличным.
Закон языковой традиции, с одной стороны, представляется как нечто лежащее на поверхности, вполне понятное и очевидное. С другой стороны, его действие обнаруживает сложное переплетение внешних и внутренних стимулов, задерживающих преобразования в языке. Понятность закона объясняется объективным стремлением языка к стабильности, «охранности» уже достигнутого, приобретенного, но потенции языка столь же объективно действуют в направлении расшатывания этой стабильности, и прорыв в слабом звене системы оказывается вполне естественным. Но тут вступают в действие силы, не имеющие прямого отношения к собственно языку, но могущие наложить своеобразное табу на инновации. Такие запретительные меры исходят от специалистов-лингвистов и специальных учреждений, имеющих соответствующий правовой статус; в словарях, пособиях, справочниках, официальных предписаниях, воспринимаемых как социальное установление, имеются указания на правомочность или неправомочность употребления тех или иных языковых знаков. Происходит как бы искусственное задерживание очевидного процесса, сохранение традиции вопреки объективному положению вещей. Взять хотя бы хрестоматийный пример с широким употреблением глагола звонить в формах звонит, звонят вместо звонит, звонят. Правила сохраняют традицию, ср.: жарить - жаришь, варить - варишь - варишь, в последнем случае (варишь) традиция преодолена (было: Ворон не жарят, не варят. - И. Крылов; Печной горшок тебе дороже: ты пищу в нем себе варишь. - А. Пушкин), но в глаголе звонить упорно сохраняется традиция, причем не языком, а кодификаторами, «установителями» литературной нормы. Такое сохранение традиции оправдывается другими, аналогичными случаями, например сохранением традиционного ударения в глагольных формах включить - включишь, включит, вручить - вручишь, вручит (ср.: неправильное, нетрадиционное употребление форм включит, вручит ведущими телепередач «Итоги» и «Время», хотя такая ошибочность имеет под собой определенную почву - это общая тенденция к переносу ударений у глаголов на корневую часть: варить - варишь, варит 
варишь, варит; манить - манишь, манит манишь, манит). Так что традиция может действовать избирательно и не всегда мотивированно. Еще пример: уже давно не говорят две пары валенков (валенок), сапогов (сапог), ботов (бот), чулков (чулок). Но упорно сохраняется форма носков (а форма носок по традиции квалифицируется как просторечная). Особенно охраняется традиция правилами написания слов. Ср., например, многочисленные исключения в орфографии наречий, прилагательных и др. Главный критерий здесь - традиция. Почему, например, с панталыку пишется раздельно, хотя правило гласит, что наречия, образованные от существительных, исчезнувших из употребления, пишутся с предлогами (приставками) слитно? Ответ маловразумителен - по традиции, но традиция - охранная грамота давно ушедшего. Конечно, глобальное разрушение традиции может серьезно навредить языку, лишить его таких необходимых качеств, как преемственность, устойчивость, основательность в конце концов. Но частичная периодическая корректировка оценок и рекомендаций необходима.
Закон традиции хорош, когда он действует как сдерживающее начало, противодействующее случайному, немотивированному употреблению или, наконец, препятствующее слишком расширенному действию других законов, в частности - закона речевой аналогии (как, например, диалектное путью в твор. п. по аналогии с жизнью). Среди традиционных написаний есть написания в высшей степени условные (например, окончание прилагательных -о