Патронов к 76- мм полевым пушкам заказано было за границей по одним сведениям ГАУ всего около 37 миллионов штук, а по другим сведениям Главзаграна около 56 миллионов; во всяком случае прибыло в Россию по заграничным заказам всего около 12918000 76- мм патронов, в том числе около 241000 к горным и около 12677000 к легким пушкам, т. е. приблизительно 35—25% заказанного количества. [224]
Интересно вкратце проследить историю русских заказов в Америке на 76- мм патроны, переданных Канадской вагонной и литейной компании и Моргановской группе.
Первоначальный договор с Канадской компанией на поставку 76- мм патронов был заключен в феврале 1915 г., причем было обусловлено начало сдачи патронов в апреле того же 1915 г. и конец — в январе 1916 г.
Заключая этот договор, русское военное ведомство рассчитывало с помощью пресловутого американского рынка в кратчайшие сроки восполнить обнаружившийся в конце 1914 г. острый недостаток в патронах полевой артиллерии.
Расчеты эти оказались совершенно необоснованными.
Канадская компания не только не начала сдачу патронов в апреле, но в мае 1915 г. не могла еще приступить к производству прежде всего по финансовым затруднениям. Принимая заказ на 80 миллионов долларов, компания располагала капиталом лишь в 3 миллиона долларов. ГАУ пришлось выдавать денежные авансы на самых рискованных условиях: в течение первого года заказа было выдано компании до 20 миллионов долларов ссуд, причем из них свыше 50% оставалось ничем не обеспеченными.
Затем чрезвычайные затруднения встретились в вопросах технического и организационного характера.
Канадская компания для выполнения заказа объединила до 75 различных заводов, разбросанных на обширном пространстве по всей Канаде и Соединенным Штатам, распределив между ними изготовление отдельных частей патрона: 76- мм латунные гильзы между 6 заводами, корпуса снарядов между 40 заводами и т. д.
Обследование этой группы заводов, начатое русскими приемщиками в апреле 1915 г., выявило, что заводы были совершенно не подготовлены к выполнению заказа, а некоторые находились еще в стадии постройки или даже еще в виде бумажных проектов. Обнаружился недостаток опытных в военном производстве инженеров, опытных рабочих, особенно инструментальщиков; были затруднения в получении некоторых необходимых металлов и т. д.
Русская приемная инспекция, имевшая в своем составе опытных специалистов, приложила все усилия, чтобы помочь Канадской компании наладить дело, как это было и в отношении заказов винтовок. Между прочим, в отчете заготовительного комитета это отмечено следующими словами: «Можно без преувеличения сказать, что производство у субконтракторов Канадской компании было целиком поставлено русскими приемщиками, и как это ни кажется парадоксальным, русские техники являлись учителями американских».
Между тем, Канадская компания все свои неудачи в производстве объясняла «повышенностью требований русской инспекции и недостаточностью ее компетенции». В действительности же по предписанию начальника ГАУ требования, предъявляемые к американским изделиям, были в значительной мере ослаблены против обычно предъявляемых русской военной продукции. [225]
Исключительная краткость сроков, назначенных Канадской компанией для налаживания целого ряда таких весьма сложных и трудных производств, как снарядное, трубочное, пороховое и т. п. (например, на установку этих производств было дано всего лишь 3 месяца), являлась, несомненно, следствием заблуждения обеих договаривающихся сторон, которое неизбежно должно было привести к затягиванию исполнения заказов. И если Канадская компания, принимая такие условия поставки, рассчитывала прежде всего на колоссальные барыши и на возможность сдавать по русским заказам что попало и как попало, то для ГАУ ставить подобные краткие сроки хотя бы и американской промышленности и рассчитывать на их соблюдение было крайне непредусмотрительно.
К началу 1916 г. опоздание было настолько большим, что предполагали аннулировать договор, но ограничились учреждением особого агентства для контроля над деятельностью Канадской компании, сменой директора компании и перезаключением договора с удлинением сроков сдачи заказа на 8—9 месяцев и установлением суровых неустоек за опоздание.
Аннулировать заказ было невозможно по ряду причин: 1) война затягивалась и потребность русской армии в боеприпасах непрерывно возрастала; 2) прекращение контрактов повело бы к банкротству Канадской компании, при котором пострадало бы и русское правительство, выдававшее компании крупные авансы; 3) британское правительство также рисковало большими потерями в случае краха Канадской компании, а потому энергично протестовало против аннулирования русских заказов, стремясь поддерживать американские фирмы, которые выполняли большие заказы для самой Англии.
Между тем, производство налаживалось крайне медленно. Канадская компания сознавала свою техническую несостоятельность, но продолжала сваливать свои неудачи на строгость и придирчивость русской приемной инспекции.
В августе 1916 г. с компанией был вторично перезаключен договор с дальнейшей отсрочкой и условием сдачи заказа не целыми патронами, а отдельными их деталями.
Наконец, после непрерывных обращений за ссудами и постоянных технических и административных трений, сдача изделий заказа, за исключением забракованной небольшой партии дистанционных трубок, была закончена к январю 1917 г., т. е. с опозданием на целый год, причем главная масса заказанных 76- мм патронов, ожидаемых Россией весной 1916 г. для использования летом того же года, поступила в Россию весной 1917 г., когда острая нужда в 76- мм патронах уже миновала.
Изготовленные Канадской компанией предметы не могли быть своевременно отправлены в Россию, так как во второй половине 1916 г., ввиду колоссальной отправки военных грузов из Америки, стало весьма трудно получать необходимый тоннаж. Для хранения готовых изделий один из заводов Канадской компании [226] в Кингсленде был обращен в склад. 11 января 1917 г. на этом заводе произошел взрыв, разрушивший завод, причем погибло 225000 русских снаряженных гранат, 52000 взрывателей, 440000 дистанционных трубок, 225000 гильз и много других мелких изделий, всего на сумму до 10 миллионов долларов.
Заказ Канадской компании закончился не только с большим запозданием, но и с финальным убытком для России в 6846000 долларов.
Заказ банкирскому дому Морган на 12 миллионов 76- мм патронов для России был передан в июле 1915 г. британским правительством через лорда Китченера, которое было весьма озабочено в спешном выполнении заказа, ввиду бывших в то время боевых неудач Антанты.
Группа разных компаний и заводов, которой был передан заказ Морганом, никогда военным производством не занималась, за исключением единственной компании Бетлеем Стилл. Для выполнения русского заказа Моргановская группа предприняла постройку новых заводов, которая производилась чрезвычайно быстро. Но с постановкой производства повторились те же неудачи, как и в Канадской компании. Отсутствие опытных в военном производстве инженеров, мастеров и рабочих, неуменье работать вне стандарта — все это сразу затормозило выполнение заказа. Уже в середине 1915 г. стало ясно, что никакие контрактные сроки соблюдены не будут.
Изготовление алюминиевых дистанционных трубок русского образца вызвало особенно большие затруднения. Пришлось допустить конструктивные изменения, делать трубки из латуни и даже разрешить ставить трубки американского образца, значительно уступавшие по конструкции нашим. Американский заказ на шрапнельные патроны оказался выполненным с тремя различными образцами дистанционных трубок — русской, американской и смешанной. Кроме того, серьезные недоразумения возникли с нормировкой расхода тротила на 76- мм, гранату.
По договорам с Моргановской группой, как и с Канадской компанией, пришлось дважды давать отсрочки — осенью 1916 г. и весной 1917 г.
Так же, как и Канадская компания, Моргановская группа всю свою вину за неуспех в работе относила за счет строгости, русской инспекции и даже предъявляла к русскому правительству судебный иск в несколько миллионов долларов за убытки, понесенные будто бы от русской инспекции.
Моргановская группа закончила заказ с запозданием больше чем на год, причем заводы группы, за исключением Бетлеем Стилл, предьявили к России судебные претензии, в суммах от 500 тысяч до 2 миллионов долларов.
При этом необходимо иметь в виду, что даже вполне собранные выстрелы (из всех элементов) далеко не всегда попадали на фронт действующей армии, особенно получаемые из-за границы морским путем через Архангельск. Предметы боевого снабжения [227] прибывали в Архангельск в большинстве случаев в разобранном виде. Нередко одни части тех или иных предметов находились на одних судах, другие части тех же предметов — на других судах, Это крайне затрудняло розыск всех частей и подбор их для составления целых предметов. Элементы тех или иных предметов, в частности элементы выстрелов, отправляемые из Архангельска не собранными, не всегда прибывали к месту назначения для сборки в снаряжательные мастерские или в артиллерийские склады, затериваясь в пути или попадая в другие места, что происходило главным образом вследствие расстройства железнодорожного транспорта.
Так, например, выстрелы к 114- мм гаубицам, уступленным России англичанами, стали прибывать из Англии с июня 1916 г. месячными партиями. Всего прибыло в 1916 г. 1006000 и в 1917 г. 379000 выстрелов, а попало из них на фронт лишь 700000.
От русских заводов поступило в армию в период войны 1914 — 1917 гг. всего около 8 1/2 миллионов выстрелов к орудиям средних калибров — 122—152- мм. Этим количеством выстрелов далеко не удовлетворялась действительная в них потребность, определившаяся во время войны. Поэтому приходилось заказывать выстрелы средних калибров и отчасти отдельные снаряды за границей.
К основным средним калибрам русских орудий заказов было дано в общем немного: к 122- мм гаубицам выстрелы вовсе не заказывались за границей, а к 107- мм пушкам и к 152- мм гаубицам получено было от заграничных заводов в течение войны, в 1915 — 1917 гг., всего лишь 6000 выстрелов к 107- мм пушкам и 6400 выстрелов к 152- мм гаубицам. Что касается выстрелов к орудиям средних калибров, получаемым нами от союзников, то, за исключением выстрелов к 152- мм осадным пушкам Шнейдера и около 25000 выстрелов к 120- мм пушкам, которые были изготовлены в России, все остальные выстрелы были получены также от союзников. Количество и род выстрелов, полученных от Англии, Франции и Японии к орудиям средних калибров в 1916—1917 гг., показаны в табл. 37.
Несравненно сложнее и труднее производство выстрелов, особенно снарядов для орудий крупных калибров — к 203—305- мм гаубицам и 254- мм пушкам, состоявшим на вооружении русской тяжелой артиллерии осадного типа.
Потребность в выстрелах крупного калибра определялась на январь и февраль 1917 г. по 33000 в месяц; русские заводы за весь 1917 г., при максимальном развитии производительности, изготовили лишь 17697 крупнокалиберных бомб (гранат) для сухопутной артиллерии, т. е. удовлетворяли ее потребность в совершенно ничтожной степени.
Для снабжения орудий крупных калибров на фронте брались выстрелы из запасов крепостей, некоторую помощь в этом отношении оказывало армии морское ведомство, но всего этого было совершенно недостаточно. Пришлось заказывать снаряды и выстрелы крупных калибров за границей, откуда большая часть их [228] была получена во время войны, как и орудий крупного калибра; для некоторых же орудий, как например, для 20 -см и 9,2 -дм. (234- мм) английских гаубиц, выстрелы получались вместе с орудиями исключительно из-за границы.
Таблица 37. Выстрелы к орудиям средних калибров, полученные из-за границы в 1915—1917 гг.
| Название орудий | Откуда получались выстрелы | Количество полученных выстрелов | |||
| 1915 г. | 1916 г. | 1917 г. | Итого | ||
| 107- мм скорострельные пушки обр. 1910 г. | Франция | — | - | ||
| 90- мм французские пушки | Франция | — | |||
| 120- мм французские пушки | Франция | — | |||
| 155- мм французские пушки | Франция | — | |||
| 152- мм гаубицы | Франция | — | — | ||
| 114- мм (45 -лин.) английские гаубицы | Англия | — | |||
| 127- мм (5 -дм.) 60-фун. английские пушки | Англия | — | |||
| 15 -см гаубицы Круппа | Япония | — | |||
| Всего | — |
Количество выстрелов к орудиям крупного калибра, полученных русской армией от бывших союзников России в 1916—1917 гг. (в 1914—1915 гг. выстрелов крупного калибра из-за границы не получалось), показано в табл. 38.
Таблица 38. Выстрелы к орудиям крупных калибров, полученные из-за границы
| Название орудий | Откуда получались выстрелы | Количество полученных выстрелов | ||
| 1916 г. | 1917 г. | Итого | ||
| 203- мм и 20 -см гаубицы | Англия | |||
| 234- мм (9,2 -дм.) гаубицы | Англия | |||
| 280- мм гаубицы | Франция | — | ||
| 305- мм гаубицы | Англия | |||
| Всего | — |
Примечание. К 203- мм гаубицам Мидваля было заказано 145000 выстрелов в Америке, но сколько из них получено было в 1917 г., выяснить не удалось. [229]
Глава V. Итоги снабжения артиллерии выстрелами
Общее количество полных выстрелов к орудиям, изготовленных в России и полученных из-за границы. В табл. 39 приведено количество выстрелов к орудиям всех калибров как изготовленных в России, так и полученных из-за границы.
Из этой таблицы видно, что количество полных (готовых) выстрелов, дошедших до фронта действующей русской армии, значительно меньше суммы снарядов и выстрелов, изготовленных внутри Росши и заказанных за границей.
Так, 76- мм снарядов изготовлено было в России около 53 1/2 миллионов (табл. 30) и заказано было за границей около 40 миллионов (если не больше), в общем до 95 миллионов; в виде же готовых выстрелов дошло до фронта всего около 60 миллионов 76- мм патронов (табл. 39).
Таблица 39. Общее количество выстрелов ко всем орудиям, поступивших в течение 1914—1917 гг.
| Время поступления выстрелов в армию | К 76- мм пушкам | К орудиям средних калибров от 107- мм до 152- мм | К орудиям крупных калибров от 203- мм до 305- мм |
| Состояло к началу войны (в войсках и в мобилизационном запасе) | |||
| С 20. VII 1914 г. по 1. I 1915 г. | |||
| В 1915 г. | 10062000{537} | ||
| В 1916 г. | |||
| В 1917 г. | |||
| Итого | |||
| Всего | 115481 [230] |
Снарядов средних калибров было изготовлено в России около 12 миллионов и с заказанными за границей всего около 15 миллионов, а до фронта дошло менее 12 миллионов (табл. 30 и 39).
Степень обеспечения русской артиллерии выстрелами и действительный расход артиллерийских выстрелов во время войны. С первых же серьезных боев в августе 1914 г., т. е. с самого: начала войны, русская действующая армия стала ощущать недостаток в выстрелах для артиллерии. Именно в этом недостатке снарядов увидели одну из главных причин всех бед, неудач и поражений нашей русской армии. С первых же недель, если не дней войны из действующей армии стали раздаваться вопли отчаяния по поводу необеспеченности снарядами нашей артиллерии.
Наиболее острым был недостаток в 76- мм патронах, о которых только и тревожились в течение почти всего первого года войны. О нехватке выстрелов к орудиям более крупных калибров стали беспокоиться лишь с осени 1915 г.
76-мм патроны. Все 112 местных парков с 76- мм патронами, положенные по мобилизационному расписанию 1910 г., благодаря ускоренному их снаряжению были поданы в тыловые запасы фронтов в течение первых четырех месяцев войны; изготовлено же было сверх того русскими заводами в 1914 г. лишь около 470500 патронов к 76- мм полевым и 145700 патронов к 76- мм горным пушкам.
Подача 76- мм патронов местными парками в действующую армию, как видно из табл. 40, производилась небольшими партиями — от 60 до 120 патронов на пушку в месяц, причем ни в один месяц 1914 г. количество подаваемых патронов не достигло и 50% требуемого ставкой количества — 500000 ежемесячно.
Всего, следовательно, полевая артиллерия в первые пять месяцев войны 1014 г. была обеспечена приблизительно 1050 патронами на 76- мм пушку (428 возимого комплекта + 615 подано местными парками) и ежемесячно в среднем около 200 патронов, т. е. не так уж мало.
Диаграммы ежемесячного поступления в 1915—1917 гг. 76- мм патронов к полевым легким и конным и к горным пушкам показаны на рис. 16 и 17.
Катастрофического положения с 76- мм патронами не было бы, если бы подача их на фронт происходила сколько-нибудь планомерно, по заранее составленным расчетам.
Но с первых же дней войны все мобилизационные соображения о распределении и подаче местных парков были совершенно нарушены. Взамен нарушенного не было составлено никакого, хотя бы ориентировочного, плана, и в общем в первый период войны по части снабжения действующих армий пушечными патронами царил полный беспорядок. [231]
Таблица 40. Подача местными парками 76-мм патронов в армию в 1914 г.
| Время подачи | Число поданных | Подано патронов на одну 76- мм пушку | |
| парков | 76- мм патронов | ||
| Июнь | |||
| Август | |||
| Сентябрь | |||
| Октябрь | |||
| Ноябрь | 25 1/2 | ||
| Декабрь | 11 2/3 | ||
| Всего около | 615 [232] |
Элементарно простая и неизменно применяемая во всех случаях военных операций идея резервов оказалась совершенно игнорированной в деле боевого снабжения. Штаб главковерха даже отказался от предложения ГАУ считать своим резервом оставшиеся к концу августа 1914 г. 35 легких местных парков и предложил направлять их постепенно на театр военных действий по требованиям фронтов и армий. Резерв этот сразу был разобран в действующей армии по войсковым частям.
Главным образом в результате отсутствия правильной организации в деле боевого снабжения и получилось то, что при наличии вообще довольно значительного количества 76- мм патронов на фронтах и в тылу армии нередко их не оказывалось там, где в них была острая нужда, и в то время как в одном месте они имелись в избытке и почти совсем не расходовались, в другом месте достреливались чуть ли не последние пушечные патроны. Многие части артиллерии из принимавших более активное участие в сражениях, несомненно, испытывали недостаток в боевых припасах, начиная с первого же месяца войны. Им не было легче от того, что где-то в тылу имеются еще склады боевых припасов. Им необходима была немедленная подача выстрелов в их «возимый запас». Как только возимые запасы начинали истощаться, а на пополнение их выстрелы из тыла (местные парки) не прибывали, наступало в войсках тревожное состояние, переходящее в паническое, по мере того как приближалась необходимость расходования своего последнего «неприкосновенного» батарейного боевого комплекта.
Высшее командование армии, стремившееся все время к поддержанию запаса патронов на одном уровне, волновалось из-за его [233] понижения, ожидая еще более грозного недостатка в будущем. Тревога командования за будущее сказывалась в сокращении масштаба оперативных предложений и в ряде распоряжений, запрещающих войскам расходовать более определенного числа выстрелов на день боя. Неудачи армии на фронте стали объяснять, и часто не без оснований, недостатком пушечных патронов.
Верхи армии, разумеется, должны были знать, как правильно полагал начальник ГАУ Кузьмин-Караваев, чем они могут располагать в отношении обеспечения боеприпасами, чтобы строить свои оперативные соображения на реальных, а не на мифических или на неизвестных данных. Не следует, конечно, предпринимать ту или иную боевую операцию, если войска не обеспечены патронами настолько, что в них не будет недостатка, если заблаговременно не подготовлено непрерывное и достаточное питание армии боевыми припасами. Необходимо также иметь при этом в виду соображения комиссии генинспарта, определявшей еще в 1906 г. норму боевого комплекта выстрелов по опыту русско-японской войны, что стеснение батарей в расходовании боевых припасов действует угнетающим образом на войска и приводит к упущению удобных случаев нанести неприятелю существенный вред внезапным массовым огнем.
Считаясь с этим основным положением и принимая во внимание скорострельность 76- мм пушки, прозванной в армии «мотовкой снарядов», необходимо было обеспечить батареи, в особенности назначаемые для нанесения решительного огневого удара противнику, достаточно большим количеством патронов сразу же и подавать их батареям без малейшей задержки во все время боевых действий.
В расчетах на молниеносность войны боевое питание армии небольшими порциями (в среднем на 76- мм пушку по 99—100 патронов в месяц, или по 3 патрона в день) было недопустимо.
В первый месяц войны, когда «возимые» запасы патронов в батареях и подвижных парках были еще полны и в распоряжении армии имелось около 40 местных легких парков{538}, не замечалось стеснения артиллерии в расходовании патронов, и пехота восторгалась успешными ее действиями{539}. Когда же «возимые» запасы стали иссякать, а пополнение их из местных парков производилось медленно и понемногу, артиллерия вынуждена была беречь патроны; вместе с тем действия ее стали нерешительными и в общем слабыми.
Бережливость в расходовании боеприпасов доходила в 1915 г. на Юго-Западном фронте до скопидомства, — это с одной стороны; с другой стороны, политика ставки сводилась к распределению [234] вновь поступающих местных парков не в соответствии с потребностью в боевых припасах, а приблизительно поровну между фронтами и пропорционально количеству артиллерии на том или ином фронте. То и другое привело к тому, что после пяти месяцев войны, к январю 1915 г. остался неизрасходованным значительный запас — около 4500000 76- мм патронов, разбросанный по мелочам по обширному (до 1400 км) фронту русской действующей армии, вместо того, чтобы быть сосредоточенным в некоторых пунктах для обеспечения как следует артиллерии войск, действующих в решающих направлениях.
В течение этих пяти месяцев израсходовано было около 2500000 76- мм патронов, т. е. лишь немного более трети всего запаса 1914 г. (6256000 легких и 803500 горных 76- мм патронов). Расход произведен крайне ограниченный — в среднем всего 464000 патронов в месяц, а на одну 76- мм пушку — около 80 патронов{540}, который никак нельзя считать нормальным расходом. Более близким к действительной потребности можно считать расход, произведенный в первый месяц войны (август), составляющий суммарно 1102000, или в среднем около 180 патронов на пушку в месяц. Расход же в последующие четыре месяца войны 1914 г. был ничтожный; в то же время и результаты боевых действий русской армии получились ничтожные и скорее даже отрицательные.
Непланомерность и беспорядок в боевом снабжении продолжались в течение не только 1914 г., но и всего 1915 г. войны. Только с 1916 г. боевое снабжение вообще и вопрос об образовании резерва боеприпасов в частности были поставлены на правильный путь.
По боевому опыту Юго-Западного фронта в первый месяц войны норма снабжения указана была ставкой (см. выше) в 1500000 76- мм патронов в месяц. Только при таком обеспечении боеприпасами высшее командование армии считало возможным вести боевые операции с тем напряжением, с каким они велись на Юго-Западном фронте в августе и в начале сентября 1914 г. Следовательно, запаса в 4000000 — 4500000 76- мм патронов, с каким вступила русская армия в 1915 г., могло хватить лишь на три месяца и притом при израсходовании всего запаса до последнего патрона. На такой риск высшее командование армии не могло пойти, не зная, на что оно может рассчитывать в отношении пополнения боевых комплектов, тем более что и ГАУ обещало дать на первые три месяца 1915 г. совсем немного пушечных патронов. В действительности, как видно из диаграмм на рис. 16 и 17, ГАУ дало в эти месяцы всего лишь 1000000 с небольшим полевых и около 125000 горных 76- мм патронов. С такими ресурсами нельзя было решаться на сколько-нибудь серьезные операции, а потому, естественно, все [235] широкие оперативные планы, задуманные высшим командованием, следовало отложить, пока не накопятся достаточные запасы выстрелов.
Только в том случае, если бы русская артиллерия не терпела недостатка в боеприпасах, могли быть реальными шансы на успех боевых действий и русской армии не пришлось бы переживать чрезвычайно тяжелых дней поражения и отступления в 1915 г.
Главное командование русской армии все же задумало в начале 1915 г. вести наступательные операции в двух направлениях: в Восточной Пруссии и на Карпатах. Эти кровопролитные операции разыгрались в феврале и марте и окончились весьма неудачно для русских.
Из Восточной Пруссии 10-я русская армия вместо наступления отступила с потерей целого 20-го корпуса, плененного немцами. В то же время русским не только не удалось перевалить через Карпаты, но пришлось отойти с них. Ограничение расхода 76- мм патронов и недостаток их сыграли большую роль в неудаче похода в Карпаты.
Недостаточность боевого питания артиллерии при движении в Карпаты в феврале и марте могла объясняться крайней трудностью организации подвоза с тыла в горы, да еще в пору распутицы.
Один из артиллеристов — участников этой операции на Карпатах — пишет, что в его памяти «еще живы приказы по армиям Юго-Западного фронта, коими предписывалось открывать огонь лишь по подходе противника на ближайшие дистанции. Помнятся также и широко практиковавшиеся по печальной необходимости бесснарядные артиллерийские резервы, как следствие желания обеспечить патронами хоть единичные батареи»{541}.
Нельзя сомневаться в том, что при правильной организации боевого снабжения и при наличии в распоряжении верховного командования резерва боеприпасов патронный голод не давал бы себя так остро чувствовать в 1914 г., но в первой половине 1915 г. катастрофа в питании 76- мм патронами была неизбежна, так как подача этих патронов до осени 1915 г. далеко не восполняла некомплект их в частях артиллерии, принимавших участие в активных боевых действиях армии.
В течение всего 1915 г. продолжалось бережное расходование выстрелов и равномерное распределение вновь изготовляемых боеприпасов пропорционально имеющейся на том или ином фронте артиллерии, а не в соответствии с боевой потребностью; при этом в армиях, не принимавших участия в интенсивных операциях, происходило значительное накопление боеприпасов.
Благодаря затишью операций на фронтах с переходом к позиционной войне и усилившемуся поступлению 76- мм патронов с русских [236] и иностранных заводов, русская армия к третьему году войны стала довольно богата выстрелами к 76- мм пушкам. К февралю 1916 г. на фронтах (кроме Кавказского) состояло в среднем по 1250 выстрелов на каждое 76- мм орудие; к концу же года — в декабре — запас достиг 2700 патронов на 76- мм пушку. В связи с накоплением запаса 76- мм патронов расход их чрезвычайно увеличился в период интенсивных боевых операций первой половины 1916 г.
Во время брусиловского наступления на Юго-Западном фронте при прорыве укрепленной полосы у д. Сопанов «одна из батарей ударной группы за два дня боя, 22 и 23 мая, выпустила свыше 3000 снарядов». По сравнению с тратой снарядов французской и германской артиллерии этот расход — по 250 патронов на пушку в день боя — вовсе не является чрезмерным, тем более, что указанный расход относится к частному случаю одной батареи.
Боевых припасов в русской артиллерии хватало лишь для единичных подобных случаев. Уже 25 мая при развитии дальнейших действий прорыва у д. Сопанов по овладению соседним участком неприятельской позиции «операция артиллерии была недопустимо ограничена боевыми припасами», как пишет участник боя, артиллерист. «Вследствие этого группа двух легких и горной батарей, развивавших косоприцельный огонь по атаковавшемуся участку, обязана была вести преступно методическую подготовку. Результатом подобных вынужденных действий артиллерии явились огромные жертвы со стороны ведших атаку частей 35-й пех. дивизии»...{542}
Из диаграмм на рис. 16 и 17 видно, что подача 76- мм патронов в армию шла небольшими дозами, медленно возрастая до 530000 патронов в мае 1915 г. В первый же месяц войны армия потребовала 1500000 пушечных патронов, а к весне 1915 г. потребность возросла до 1750000 патронов в месяц. Следовательно, подача 76- мм патронов почти весь первый год войны удовлетворяла лишь до 1/3 потребности армии.
В конце 1915 г., весь 1916 г. и первые месяцы 1917 г. потребность армии в 76- мм патронах, возросшая до 3000000—3500000 в месяц, удовлетворялась тылом на 50 и до 75%, но благодаря накоплению значительного количества боеприпасов в резерве высшего командования, армия со второй половины 1916 г. и в 1917 г. не испытывала острого недостатка в пушечных 76- мм патронах (за редким исключением).
Вообще же для русской армии в период войны 1914—1917 гг. доставлено было немало 76- мм патронов — около 60000000, но армия получала их в продолжительные сроки, понемногу, и в свое время пушечные патроны не поспевали в армию туда, где в них [237] встречалась острая нужда, в особенности в первые полтора года войны, последствием чего бывал «снарядный голод».
В наиболее благоприятных условиях в отношении обеспечения 76- мм патронами русская армия оказалась к последнему году войны (см. табл. 41).
Таблица 41. Число 76-мм патронов на орудие к 1 января 1917 г.
| Фронты | Количество 76- мм патронов (округленно) | |
| легких | горных | |
| Северный | — | |
| Западный | — | |
| Юго-Западный | ||
| Румынский | ||
| Кавказский | ||
| Резерв главковерка (Упара) |
Из табл. 41 видно, что если к числу патронов, состоявших на фронтах, добавить патроны, состоявшие в резерве Упарта, то в общем получится, что русская армия встретила 1917 г. с большим запасом — до 3000 патронов на каждую 76- мм пушку.
К апрелю 1917 г. накопление запаса еще увеличилось и достигло максимального размера — до 4000 патронов на 76- мм пушку.
Вследствие значительного расхода 76- мм патронов в периоды июльской и Рижской операций 1917 г. и уменьшившейся подачи их — с 2847000 в январе до 50000 в декабре (см. диаграммы 10 и 11) — запас патронов к концу ноября 1917 г. упал приблизительно до 2000 на орудие.
Наличие столь больших запасов со второй половины 1916 г. до конца войны — свыше 2000 и до 4000 патронов на 76- мм пушку — может навести на мысль, что определенные главным командованием нормы ежемесячной подачи 76- мм патронов от 1500000 до 3000000 (от 250 до 500 патронов на пушку) превышали действительную в них потребность. К такому заключению можно было притти еще и потому, что произведенный сравнительно небольшой расход 76- мм патронов считался многими из начальствующего состава царской армии, не исключая артиллеристов, «чрезмерным».
Суворовский принцип «стреляй редко, да метко» служил основой искусства стрельбы русской армии и при скорострельном орудии. [238] К тому же на практические стрельбы артиллерии отпускалось крайне ограниченное число снарядов; в расходовании их приходилось быть чрезвычайно бережливым, чтобы за счет экономии накопить снаряды для так называемых «групповых» стрельб, которые бывали вообще редко. Групповые стрельбы с переходом на поражение и массирование огня производились в исключительных случаях — обыкновенно лишь в смотровом порядке в присутствии высшего начальства и то на самое минимальное время, оцениваемое несколькими минутами, чтобы не тратить много снарядов. В результате таких условий производства практической стрельбы у большинства начальствующего состава сложилось убеждение в недопустимости большого расхода снарядов во всех случаях.
При определении нормы боевого комплекта забыто было наибольшее число выстрелов, сделанное во время русско-японской войны 1904—1905 гг. отдельными батареями в односуточном бою, доходившее до 500 на орудие (во время мукденских боев было израсходовано в среднем по 387 выстрелов на каждую 76- мм пушку).
Подготавливаясь к будущей большой войне на основе опыта войны с Японией, командование русской армии не могло не предвидеть, что расход боевых припасов в предстоящей войне как общий, так и в отдельных операциях должен превзойти в значительной степени расход минувшей войны.
Это отмечено было и «Наставлением для действия полевой артиллерии в бою», утвержденным в 1912 г., в § 99 которого говорилось следующее: «Боевые припасы являются главным источником боевой силы артиллерии».
«Скорострельность орудий, дающая возможность легко выпускать большое число выстрелов в ничтожное время, и длительность современных сражений заставляют предвидеть огромный расход боевых припасов. В бою бывают случаи, когда артиллерия не имеет права жалеть снарядов. Поэтому, с одной стороны, необходимо в возможной степени ограничивать расход снарядов, а с другой — обеспечивать непрерывный и обильный прилив их на пополнение израсходованных».
Словом, расход 1100000 76- мм патронов, произведенный в первый месяц войны, в августе 1914 г., не должен бы быть неожиданным для высшего командования русской армии. Между тем «такой огромный расход выстрелов, — как писал бывший начальник ГАУ А. А. Маниковский{543}, — тогда поразил всех».
Для исследования причин большого расхода выстрелов артиллерией ставка командировала на фронт двух представителей Генерального штаба, а затем, в конце октября 1914 г., и одного артиллериста. [239]
Представитель артиллерий пришел к выводу, что колоссальные расходы выстрелов имели место в период первых боев в Галиции и на реке Висле и для удовлетворения этих расходов требовалось в среднем в месяц приблизительно по 600 выстрелов на 76- мм пушку. Основной причиной большого расхода выстрелов он считал {544} «неумелое применение в бою современной полевой артиллерии и в тактическом и в техническом отношениях, со стороны войсковых начальников и отсутствие правильного руководства в боевой работе артиллерии».
Происходило это, по его мнению, от недостаточного знакомства войсковых начальников со свойствами артиллерии и вследствие отстранения старших строевых артиллерийских начальников от руководства боевой работой подчиненных им частей. В тех же редких случаях, когда старший общевойсковой начальник (командир корпуса) поддерживал своего помощника артиллериста (инспектора артиллерии корпуса), предоставляя ему решение всех специальных артиллерийских вопросов, тогда, в результате такой объединенной и дружной работы, «расход снарядов не поражал своей чрезмерностью».
По мере значительного ухудшения боеспособности пехоты, вследствие огромных потерь в кадровом составе, особенно офицеров,