Вследствие сильного огня противника и не имея огневой поддержки своей батареи, 10-й полк оказался не в состоянии продвинуться вперед и оставался на месте на фронте Княжице, Даровице.
Начальник бригады генерал Фок в день боя 6 октября стал сомневаться в возможности овладеть фортами 4 и 5 при наличных технических средствах и уже в 14 ч. 60 м. телеграфировал генералу Щербачеву: «окопы блиндированы — легкая артиллерия против них бессильна».
Результаты наступления 6 октября. За день боя огонь крепости нисколько не ослабел. Начальник 19-й пехотной дивизии, наносившей главный удар, доносил командиру блокадного корпуса в 17 ч. 30 м., что части дивизии сильно обстреливаются неприятельской артиллерией в башенных установках из Седлиских укреплений 1/1, 1/2 и 1/3, из батарей по сторонам укреплений и расположенных в лесу Седлиска, число которых не позволяют определить деревья; что укрепление 1/3 имеет сильнейшую артиллерию, не подавленную нашим огнем и препятствующую наступлению. Броневые купола и башни не поддавались огню не только легкой, но и полевой тяжелой артиллерии, а потому расположенные в них батареи противника создавали серьезную угрозу успеху штурма. Искусственные препятствия оставались неразрушенными. Легкие 76 -мм пушки и даже 152 -мм полевые тяжелые гаубицы оказались слабыми для разрушения крепостных сооружений и капониров во рвах, а до уничтожения последних переход через рвы был невозможен для атакующей пехоты. Только передовые части 19-й и 58-й дивизий находились в близком расстоянии от противника, позволяющем его атаковать; остальным частям пехоты 60-й и 69-й дивизий и 3-й стрелковой бригады приходилось пройти до целей атаки еще 1—2 км.
|
|
В общем для генерала Щербачева к вечеру 6 октября не должно было оставаться сомнений в том, что артиллерийская подготовка к штурму, произведенная в предшествующие два дня, не привела к сколько-нибудь положительным результатам и что войска вверенного ему блокадного корпуса далеко не готовы к штурму крепости. В то же время получены были сведения о проявлении активности австрийцев, значительные силы которых обнаружились на перевалах Карпат и на р. Вислоке. [245]
Штурм 7 октября
При создавшихся условиях штурм Перемышля следовало признать невозможным и отвести русские войска от крепости. Но генерал Щербачев, не считаясь с обстановкой, все же решил рискнуть и в 21 ч. 20 м. 6 октября отдал приказ овладеть ночью крепостью Перемышль, начав штурм в 3 часа 7 октября; в частности, приказом предлагалось (схемы 8, 9 и 10) овладеть: 19-й дивизии — северной группой Седлиска; 58-й дивизии — группой Гурко и промежутком между ней и группой Седлиска; 69-й дивизии — южной группой Седлиска и д. Седлиска; 60-й дивизии — гребнем между деревнями Яксмонице и Лучице и на нем утвердиться; 3-й стрелковой бригаде — высотой южнее Нерыбка и содействовать атаке 60-й дивизии; бывшей в резерве у Боратыче 65-й дивизии предписывалось наступать за 60-й дивизией, чтобы развить ее успех (т. е. намечался прорыв в тыл Седлиской группы укреплений); дивизиям генерала Леша предлагалось прорваться в крепость с севера.
В приказе нет ни слова о задачах артиллерии. Очевидно, легкая артиллерия должна была действовать по указаниям своих начальников дивизий, а полевая тяжелая — по указаниям генерала Дельвига. Таким образом, объединенное управление артиллерией, необходимое для сосредоточения огня в важнейшем направлении, не предусматривалось.
|
|
Штурм северной группы укреплений Седлиска. Начальник 19-й дивизии поставил задачи на 7 октября: правому участку (73-й и 75-й полки) овладеть выс. 231 (северный угол леса Седлиска) и укреплениями 1/1 и 1/2; левому (76-й полк) — овладеть укреплением 1/3; артиллерийскому участку (19-я артиллерийская бригада с двумя ротами прикрытия) «содействовать общему успеху атаки»; общему резерву (74-й полк) перейти к северо-восточной окраине Цу-Плешовице; головной артиллерийский парк расположить у северной окраины д. Злотковице.
Полкам было приказано утвердиться в захваченных укреплениях и быть готовыми к дальнейшему преследованию.
Приказ получен был полками поздно, и потому они смогли занять исходное для штурма положение лишь в 4 часа.
Еще вечером 6 октября батареи 19-й артиллерийской бригады получили приказание своего командира, переданное по телефону: «Ночью будет произведена атака. Немедленно всем занять свои места. Лошадей запречь. Пополнить патроны. Подготовиться к ночной стрельбе. Огня не открывать. Выслать боковых наблюдателей на случай стрельбы по прожекторам. Установить прочную связь с начальниками участков, для чего выслать офицеров». По получении в 24 часа 6 октября приказа по дивизии о штурме, от каждой батареи тогда же было выставлено по взводу (2 орудия) на открытые позиции для стрельбы по крепостным прожекторам. Но огня по прожекторам не открывали, так как они мало освещали, и с рассветом взводы присоединились к своим батареям, которые занимали прежние [246] свои позиции — 1-й дивизион за выс. 281 к северо-востоку от Цу-Плешовице, 2-й дивизион за выс. 290, южнее д. Плешовице.
|
|
Батареи 19-й артиллерийской бригады открыли огонь с рассветом и весь день 7 октября помогали, сколько могли, своей пехоте, обстреливая укрепления, особенно прилегающие к ним окопы противника, вылазочные и другие батареи, расположенные в лесу, в промежутках и сзади Седлиских укреплений. Батареям 2-го дивизиона в 8 часов приказано было выкатить орудия вперед для уменьшения мертвого пространства и вести огонь не только по промежуточным укреплениям, батареям и фланкирующим постройкам, но и по другим целям по заявкам 76-го пехотного полка, в передовые части которого был выслан от дивизиона офицер-наблюдатель. По кинжальной батарее, указанной пехотой возле укрепления 1/3, был открыт удачный огонь 6-й батареи: были разрушены блиндажи, люди и лошади кинжальной батареи разбежались, батарея замолкла.
Весь день 7 октября батареи 19-й бригады вели стрельбу по окопам, батареям и укреплениям противника, стараясь облегчить атаку своей пехоты, несмотря на открытый по ним огонь неприятельской артиллерии. Особенно сильно поражался выдвинувшийся вперед 2-й дивизион; по наблюдательным его пунктам, батареям и даже по расположению орудийных передков был открыт не только артиллерийский, но и ружейный огонь. Командир 2-го дивизиона был тяжело ранен. Всего в 19-й артиллерийской бригаде было ранено 2 офицера, 11 солдат и 18 лошадей, убит 1 солдат и 11 лошадей. За день штурма 7 октября бригада израсходовала 1958 шрапнелей и 679 гранат, в среднем по 55 снарядов на орудие.
По свидетельству пехоты, огонь батарей 19-й бригады был «удачный». В реляции штаба 19-й дивизии о бое 7 октября говорилось: «Бригада, засыпая снарядами самые укрепления и промежутки между ними, в высшей степени содействовала общему успеху своим огнем. Позиции бригады находились не дальше двух верст от фортов».
В действительности огонь легких батарей заставлял защитников укреплений укрываться от поражения и позволял штурмующей пехоте приближаться к укреплениям почти без потерь. Но, дойдя до подошвы гласиса укреплений, когда легкая артиллерия во избежание поражения своих прекращала или переносила огонь в тыл укреплений, штурмовые колонны останавливались перед уцелевшими проволочными заграждениями, засеками, волчьими ямами, фугасами, водяными или обстреливаемыми из капониров рвами и другими неразрушенными крепостными сооружениями. И тогда противник, не поражаемый артиллерийским огнем, встречал штурмующих убийственным огнем. Несмотря на изумительную стойкость и упорство русской пехоты, перерезавшей проволоку, проходившей под огнем через засеки и фугасы, побывавшей, не считаясь с потерями, во рвах и даже внутри укреплений, все горячие порывы штурма заканчивались неудачей главным образом вследствие бессилия легкой артиллерии для действий под крепостью. [247]
К 10 ч. 30 м. выяснилось: а) штурмовые колонны 73-го полка, подошедшие ночью к гласису укрепления 1/1, преодолев засеки, фугасы и проволоку, частью (около 150 человек) ворвались в укрепление на плечах австрийцев, частью спрыгнули в ров по мостику, вскоре рухнувшему, частью залегли на гласисе под жестоким фланговым пулеметным огнем из укрепления 1/2, отрезавшим всякое сообщение с тылом; причем ворвавшиеся внутрь укрепления были перебиты огнем из пулеметов и противоштурмовых орудий, оказавшихся во вращающихся башнях в дворике укрепления, а спрыгнувшие в ров были перебиты пулеметным огнем из капониров, сохранившихся в углах рвов; б) два батальона 75-го полка остановились перед проволочными заграждениями укрепления 1/2; в) два батальона 76-го полка ворвались в лес севернее укрепления 1/3, заняли выс. 285, но все заграждения и укрепления остались совершенно целы, артиллерийский огонь противника не ослаблен, и потому штурмовать укрепление 1/3 было невозможно.
Просьбы начальника 19-й дивизии об оказании содействия штурму со стороны 1-го тяжелого артиллерийского дивизиона оставались без внимания, и только в 11 часов, после обращения к командующему армией, этот дивизион поступил в распоряжение начальника дивизии, который поставил ему задачу совместно с 8- м мортирным дивизионом уничтожить пулеметы и ослабить артиллерию противника, мешающие взять укрепление 1/3.
В 13 ч. 30 м. начальник дивизии донес генералу Щербачеву: «Дивизия старается энергично развить успех, но сказывается недостаток общей артиллерийской подготовки. Крымский полк (73-й) пытался развить успех из занятой батареи 1/1 (укрепление 1/1), но встречен сильным пулеметным огнем из блиндированных построек сзади батареи. Кубанцы (76-й полк) ворвались в ров укрепления 1/3. Попытки их эскаладировать укрепление парируются сильным пулеметным огнем с фланговых окопов. Сейчас тяжелый дивизион разрушает эти фланкирующие окопы. Вся артиллерия занята и не может обстрелять укрепление 1/2, перед проволочным заграждением которого в 300 шагах находятся севастопольцы» (75-й полк).
В 16 ч. 30 м. 76-й полк овладел укреплением 1/3. Тогда тяжелые батареи перенесли огонь на укрепление 1/2, чтобы подготовить атаку на него 75-го полка, но около 18 часов огонь пришлось направить опять на укрепление 1/3, так как оно оказалось снова в руках противника, выбившего оттуда части 76-го полка. Повторная атака этого полка захлебнулась под сильным огнем блиндированной неприятельской батареи; открытый по ней 3-й легкой батареей огонь тротиловыми гранатами не дал результата.
В общем 19-я дивизия ввиду слабости артиллерийской подготовки задачу штурма выполнить 7 октября не смогла. На другой день дивизия, по приказу генерала Щербачева, стала отходить.
С 8 ч. 30 м. утра 8 октября батареи 19-й артиллерийской бригады, оставаясь на своих позициях, продолжали огонь по прежним целям. В 10 часов приказано было усилить огонь, чтобы облегчить начавшийся отход своей пехоты, а в 11 часов сняться с позиции и [248] отойти в д. Гориславице{803}, что было исполнено без значительных потерь благодаря поднявшейся снежной мотели и под прикрытием огня оставленной на позиции у Овчарня 3-й батареи с арьергардом.
За все четыре дня боев 5—8 октября 19-я артиллерийская бригада израсходовала 6162 шрапнели и 1554 гранаты, т. е. в среднем в день по 40 снарядов на орудие.
Штурм группы форта Гурко. Начальник 58-й пехотной дивизии поставил на 7 октября задачи: правому участку дивизии (два батальона 230-го и один батальон 231-го полка) овладеть фортом Гурко (14); левому участку (два батальона 231-го и два батальона 229-го полка) «наступать в промежуток между Мурованка и северной группой Седлиска, направляя правый фланг на Мурованка»; общему резерву подтянуться к Медыка и выс. 254. Батареи 58-й артиллерийской бригады оставались на прежних позициях, переданные в распоряжение начальников участков — 1-й дивизион на левом, 2-й дивизион на правом участке. Батареи 3-го тяжелого артиллерийского дивизиона располагались на своих прежних позициях между д. Шехине и Вельки-Ляс (схема 9).
Ночью 230-му полку удалось продвинуться вперед и окопаться, несмотря на пулеметный огонь, в 100 шагах от форта Гурко; залегший против люнета Мурованка батальон 231-го полка не мог двинуться с места вследствие сильного огня противника. Наступление левого участка, начатое уже при дневном свете, успеха не имело и было ликвидировано неприятельским огнем. Атака возобновлялась несколько раз, но, неся большие потери от огня, русские вынуждены были отходить назад.
Начальник дивизии, не теряя надежды на успех, решил около 14 часов предварительно подготовить атаку артиллерийским огнем. Приказано было 5-й батарее переехать от д. Шехине к западной окраине Медыка для усиления огня 4-й и 6-й батарей, а тяжелым батареям занять новые позиции: 7-й батарее — за выс. 254 у Шехине, откуда подготовить штурм фортов Гурко (14) и Борек (15); 8-й батарее — за выс. 264 у северной опушки Вельки-Ляс, откуда содействовать 1-му тяжелому дивизиону в подготовке штурма Седлиской группы. Позиции батарей 1-го дивизиона 58-й артиллерийской бригады оставались те же: 1-й и 2-й батарей в районе Вельки-Ляс, 3-й батареи — между Вельки-Ляс и д. Шехине.
5-я батарея 58-й бригады перешла на новую позицию без потерь, проскакивая открытые места галопом на дистанции 50 шагов между упряжками. Через 3/4 часа после получения приказания она заняла маскированную позицию в обгоревших зданиях местечка Медыка, но открыть огонь не могла, так как у нее нехватило телефонного кабеля, чтобы связаться с наблюдательным пунктом командира, вынесенным вперед по полотну железной дороги; недостающие 1,5 км кабеля были получены лишь к 20 часам, когда уже стемнело. Батарея с первой своей позиции у д. Шехине вела с раннего утра интенсивный огонь гранатой по форту Гурко и, несмотря на большую [249] дальность, удачно обстреляла на прицеле 140—145 гранатой замеченную в момент выезда вылазочную батарею, заставив орудийную прислугу разбежаться и бросить орудия. На второй же позиции батарея бездействовала в течение почти трех часов, и приходится удивляться нераспорядительности командира батареи, который за недостатком телефонного провода должен был установить связь с батареей сигнализацией или другим способом и, наконец, или самому стать ближе к батарее или подтянуть батарею ближе к своему наблюдательному пункту. Утром 8 октября батарея возвратилась на прежнюю позицию к Шехине, совершив переезд назад тем же порядком, как и вперед. За день боя 7 октября батарея с первой позиции израсходовала 262 шрапнели и 144 гранаты, в среднем по 50 снарядов на орудие.
4-я и 6-я батареи 58-й бригады весь день 7 октября обстреливали форт Гурко и расположенные в его районе батареи и окопы, но огонь их не причинял вреда крепостным сооружениям и только держал под угрозой поражения защитников укреплений, побуждая их периодически укрываться, что до некоторой степени облегчало продвижение вперед штурмующей пехоты.
Батареи 1-го дивизиона 58-й бригады своим огнем стремились оказать содействие штурмующей пехоте левого участка 58-й дивизии. В частности, 1-я батарея большей частью вела огонь по проволочным заграждениям, препятствующим наступлению пехоты. Заграждения во многих местах были значительно повреждены, хотя в то время еще не были выработаны правила стрельбы на пробитие проходов в проволочных заграждениях. В 17 часов батарея по просьбе 229-го полка «подготовить атаку форта 15 (Борек)» стала обстреливать этот форт на прицелах 120—125, а также фланкирующие к нему подступы и промежуточные батареи на прицелах 130—135. Было израсходовано батареей 260 шрапнелей и 105 гранат (на орудие около 45 снарядов), но без сколько-нибудь существенного вреда для противника. Ночью на 8 октября батарея по просьбе пехоты выпустила еще две очереди (16 снарядов) по тому же форту 15, так как предполагалось начать штурм его на рассвете 8 октября. Но в 5 ч. 30 м. утра батарее приказано было ввиду прекращения штурма отойти на прежде занимаемую ею позицию у д. Балице, куда батарея пришла лишь к 10 ч. 30 м., потратив на переход около 8 км до 4 часов времени, так как дождь испортил дорогу, пролегающую к тому же по лесисто-болотистой местности, и приходилось последовательно вытаскивать орудия из грязи на восьмерках лошадей. 2-я батарея с утра 7 октября продолжала борьбу с неприятельскими батареями, чтобы освободить от их огня свою наступающую пехоту, а затем обстреливала гранатой проволочные заграждения у форта 15 с целью их уничтожения. На рассвете батарее приказано было отойти на позицию у Балице, которая была занята лишь около 13 часов 8 октября, т.е. 2-я батарея затратила на переход не меньше времени, чем 1-я батарея. За день боя 7 октября 2-я батарея израсходовала лишь 129 шрапнелей и 67 гранат, т. е. около 25 снарядов на орудие. [250]
Батареи 1-го дивизиона весь день обстреливались крепостными батареями; особенно сильно обстреливалась артиллерийским огнем 2-я батарея — с фронта и с фланга со стороны укрепления 1/1; благодаря закрытым позициям и хорошо устроенным окопам в батареях потерь почти не было (во 2-й батарее только два солдата ранены). Тяжелая 7-я батарея выпустила по форту Гурко 139 бомб, причинив довольно серьезные повреждения, хотя попаданий в форт замечено было лишь 36. На форту было подбито два орудия и были разрушены банкеты для стрельбы пехоты и блиндаж для орудий; был разрушен бруствер, причем обвалившейся землей были засыпаны орудия и снарядные погребки, но каменной одежде форта, в особенности бетонированной, 152 -мм снаряды почти никакого вреда не причинили. Заданный 58-й дивизии на 7 октября штурм фортов Гурко и Борек с укреплениями между ними, в сущности, не состоялся; предполагалось начать штурм этих фортов ночью, но он был отменен, и 58-й дивизии приказано было отойти на линию Шехине, Новоселки.
Содействие 8-й тяжелой гаубичной батареи подготовке штурма Седлиской группы выразилось в том, что батарея стреляла по башенной батарее на форту 15. От прямого попадания 152 -мм бомбы в башню одно орудие противника замолкло на весь день 7 октября. Кроме того, 8-я тяжелая батарея заставила замолчать неприятельскую батарею правее форта 15 и разогнала передки другой батареи. Штурм южной группы Седлиских укреплений (схемы 8 и 9). Начальник 69-й пехотной дивизии решил штурмовать укрепления 1/4, 1/5 и 1/6, возложив штурм на 273-й и 274-й полки, придав им в поддержку батальоны 275-го полка. Батареи 69-й артиллерийской бригады, расположенные на позициях в районе деревень Ходновице, Тышковице и Боратыче, начали в 2 часа ночи 7 октября подготовку атаки, открыв огонь по укреплениям с установками прицела трубки, определенными накануне днем, но в 2 ч. 30 м. командир артиллерийской бригады приказал огонь прекратить, «дабы не мешать штурмующим войскам».
Первая атака пехоты, произведенная от 3 до 4 часов, успеха не имела вследствие сильного пулеметного и артиллерийского огня из укреплений. К 5 часам пехота отошла на свои исходные позиции.
С 5 до 9 часов происходила повторная артиллерийская подготовка, в которой приняли участие не только легкие батареи 69-й бригады, но и тяжелые гаубичные батареи 2-го дивизиона, расположенного у д. Стронновице в районе 60-й дивизии, и даже 1-го тяжелого дивизиона с участка 19-й дивизии, к начальнику которой обратился по этому поводу с просьбой начальник 69-й дивизии. Около 6 часов командир 69-й артиллерийской бригады приказал 1-му дивизиону бригады усиленно обстреливать укрепления 1/4 и 1/5, а 2-му дивизиону — укрепление 1/6 и батарею между укреплениями 1/6 и 1/5. В 8 ч. 15 м. он приказал развить огонь до высшего напряжения по всем трем укреплениям и промежуткам между ними. Необходимость пробития проходов в проволочных заграждениях командованием 69-й дивизии, повидимому, не предусматривалась. [251]
Почти четырехчасовая артиллерийская подготовка и на этот раз не привела к решительному успеху второй атаки, начатой в 9 часов. Атакующие пехотные цепи не смогли подойти к укреплениям ближе 1000 шагов, и только отдельным смельчакам удалось подойти к проволочным заграждениям.
В 10 часов началась артиллерийская подготовка в третий раз, причем было приказано: «батареям открывать огонь по всем появляющимся в их участках целям, не щадя снарядов в нужных случаях», т. е. артиллерийский огонь опять рассредоточивался, вместо того чтобы его сосредоточить по определенным важнейшим целям. Поэтому, естественно, что и третья атака в 14 часов, несмотря на меткую стрельбу по отдельным целям легкой и тяжелой артиллерии и массу выпущенных снарядов, была также неудачна.
Весь день, с небольшими перерывами, легкие и тяжелые батареи вели стрельбу по укреплениям, промежуточным окопам и батареям противника, которые почти каждый раз через 10—15 минут после открытия по ним огня замирали, позволяя атакующей пехоте продвинуться вперед. Но когда огонь становился опасным для своей штурмующей пехоты и прекращался или переносился в тыл за укрепления, австрийцы вновь открывали огонь и останавливали русскую пехоту, заставляя ее окапываться или отходить.
В 17 ч. 30 м. артиллерийский огонь был прекращен. В 19 часов начальник штаба 69-й дивизии сообщил начальнику штаба 19-й дивизии, что 273, 274 и 275-й полки с 14 часов пытаются занять укрепления 1/4 и 1/5, что передовые цепи находятся в 300 шагах от них «перед самыми искусственными препятствиями. При попытке продвинуться вперед их засыпают с фортов пулеметы и легкая артиллерия картечью. Полки ожидают темноты для перехода в энергичную атаку».
Действительно, с наступлением темноты пехота 69-й дивизии пыталась овладеть укреплениями при поддержке артиллерии, которая сбивала прожекторы противника. Австрийцы стали применять осветительные ракеты, против которых артиллерия была бессильна.
Артиллерия, как говорилось в журнале военных действий 69-й артиллерийской бригады, «старалась ночью по мере сил и возможности подавить всякую жизнь на фортах». Но освещению из фортов не могла воспрепятствовать даже тяжелая 107 -мм пушечная батарея, стоявшая на позиции у Дроздовице, так как осветительные команды австрийцев работали из глубоких железобетонных закрытий.
Утром 8 октября был получен приказ генерала Щербачева об отходе 69-й пехотной дивизии с ее артиллерией на линию Овчарня, Ходновице.
Атака фронта фортов Яксмонице (2), Лучице (3). Начальник 60-й пехотной дивизии решил атаковать 7 октября тремя штурмовыми колоннами: правая (239-й полк) должна была штурмовать форт 2 (Яксмонице) и укрепление 2-В (Цыкув), средняя (238-й полк) — батарею 2-А и промежуточные укрепления к западу от нее, [252] левая (240-й полк) — форт 3 (Лучице), наступая через Разубовице (схема 9).
Батареи 60-й артиллерийской бригады, оставаясь в распоряжении своего командира бригады на занятых накануне позициях в районе Дроздовице, Велюнице, должны были оказывать огневое содействие штурмующей пехоте; определенные те или иные огневые задачи батареям поставлены не были.
В штабе 60-й дивизии была разработана специальная инструкция для штурма, согласно которой предлагалось избегать штурмовать форты в лоб, а первоначально овладеть промежутком между укреплениями, после чего атаковать форты с горжевого фаса. Расчистка проходов в проволочных заграждениях возлагалась на особые рабочие команды с саперами. Приказывалось при штурме не кричать «ура» и не стрелять.
Пользуясь темнотой, передовые части полков подкрались незаметно к проволочным заграждениям, но тишина была нарушена раздавшимися кой-где криками «ура». Австрийцы по тревоге открыли огонь, причинивший большие потери штурмующим. Например, батальон 240-го полка, залегший перед укреплением 3-В (Разубовице) в ожидании, когда рабочие команды прочистят проходы в проволоке, был забросан ручными гранатами из укрепления и обстрелян с соседних фортов, причем потерял убитыми 224, ранеными 24 и взятыми в плен 86 человек. Между тем укрепление 3-В защищалось лишь одним взводом пехоты и 80 артиллеристами.
С рассветом русская артиллерия открыла сильный огонь, который помешал австрийским резервам подойти к укреплениям, но не приносил почти никакого вреда укреплениям и их защитникам. Крепостная артиллерия продолжала интенсивно обстреливать атакующих и наносить им потери.
Начальник 60-й дивизии в своем донесении Щербачеву так обрисовал положение штурмующих к 8 часам: «239-й полк несет большие потери от огня с форта 2 и укрепления 2-В; 238-й полк задержали артиллерийским и пулеметным огнем у проволочных заграждений батареи 2-А, 240-й полк задержан сильнейшим артиллерийским огнем на высоте у северной окраины Разубовице. В резерве 237-й полк у Злота Гура... Помощи тяжелой артиллерии нет, так как она стреляет по южной группе Седлиска, а наша полевая артиллерия существенной пользы оказать не может. Без поддержки тяжелой артиллерии дневное продвижение будет крайне медленно и с большими потерями».
Тогда, по просьбе начальника 60-й дивизии, гаубичные батареи 2-го тяжелого дивизиона для поддержки легких батарей 60-й бригады открыли огонь по форту 2 и по батарее 2-А (Могилка), причинившей им значительные повреждения. До 50 тяжелых 152 -мм гранат, упавших на форт 2, разрушили наблюдательный пункт, взорвали склад боеприпасов, вывели из строя одно орудие и заставили убрать все полевые орудия с барбета в блиндажи. Из 11 тяжелых гранат, попавших на батарею 2-А, только одна проникла на 20 см в бетон. [253]
Поддержка тяжелой артиллерии оказалась запоздалой: 238-й и 239-й полки не могли удержаться вблизи атакованных укреплений и к 12 часам отошли в свои окопы к Дзевенчице. Удержался на высоте у Разубовице только 240-й полк.
Попытки овладеть укреплениями в течение ночи на 8 октября также успеха не имели. Крепостные прожекторы, освещавшие район наступления атакующих, были сбиты русской артиллерией, но вместо них австрийцы широко использовали для освещения ракеты, как и при отбитии атак 69-й дивизии.
Утром 8 октября 60-й дивизии приказано было отойти на Вышковица, Мижинец.
Штурм форта 4 (Германовице) (схема 10). В 2 часа ночи, т. е. за час до начала штурма, в штабе 3-й стрелковой бригады получен был приказ: «овладеть высотой южнее Нерыбка (форт 4) и содействовать атаке 60-й пехотной дивизии»...
Начальник 3-й стрелковой бригады поставил задачи: а) 9-му и 11-му стрелковым полкам атаковать форт 4 — 9-му с юго-востока и 11-му с юга и с юго-запада; б) 10-му полку с 3-й батареей 3-го дивизиона по овладении впереди лежащей позицией противника наступать в промежуток между фортами 4 и 5; в) общий резерв (два батальона 276-го полка) у д. Заблотце; г) 1-й и 2-й батареям 3-го стрелкового дивизиона составить артиллерийский участок под командой командира дивизиона полковника Смирнова и «оставаться на позиции южнее выс. 289, западнее шоссе». Таким образом, начальник 3-й стрелковой бригады, образовав самостоятельный артиллерийский участок, не дал его командиру никакой боевой задачи, очевидно, предоставив полковнику Смирнову открывать огонь по его усмотрению в зависимости от той или иной сложившейся обстановки или по указаниям, какие будут получены от пехоты. Что же касается 3-й батареи, то она была передана в распоряжение командира 10-го стрелкового полка, от которого и должна была получать задачи.
В 2 часа ночи 3-я батарея заняла позицию за выс. 281, имея наблюдательный пункт командира на этой высоте. В 3 часа командир батареи получил общую задачу от командира 10-го полка поддержать атаку полка на форт 5. Огонь был открыт около 7 часов, когда стало почти светло. С наблюдательного пункта командира батареи обнаружены были (см. копию панорамного чертежа на схеме 12) семь полевых легких батарей противника, две гаубичные и одна тяжелая, а на линии фортов 4 и 5 и впереди них по берегам р. Блотня видно было много различного типа укреплений. Огонь был открыт по тяжелой гаубичной батарее, обнаруженной западнее и несколько сзади форта 4, затем по внутреннему дворику этого форта. Вскоре, по указанию командира 10-го полка, огонь был сосредоточен по редуту южнее д. Витошница и по редуту возле и западнее дороги из Фредрополь к форту 5, затем по двум батареям, расположенным по одну и другую сторону той же дороги, сильно обстреливавшим передовые части 2-го батальона 10-го полка. Стрельба велась полубатареями одновременно по [255] обеим батареям, огонь которых затих, что позволило атакующей пехоте продвигаться вперед. В дальнейшем батарея исполняла все задачи, указываемые командиром 10-го полка. Задач давалось много, приходилось обстреливать укрепления противника на фронте протяжением около 6—7 км, бороться с десятью неприятельскими батареями. Разумеется, что одна легкая батарея при таких условиях не была в состоянии оказать сколько-нибудь существенную поддержку своей пехоте. Огонь ее рассеивался по всему широкому фронту противника и потому нигде не мог быть достаточно сильным, не говоря уже о том, что форты и укрепления были вообще неуязвимы для 76 -мм пушек. Командир батареи доносил начальству: «...сожалею, что у меня только одна батарея, а не шесть». Между тем без наличия тяжелой артиллерии крупных калибров не только шесть, но и в несколько раз большее количество легких батарей не могло бы справиться с задачей подготовки штурма долговременных фортов и других крепостных сооружений.
С командирского наблюдательного пункта цели были видны отлично, стрельба не представляла затруднений, хотя из-за больших дальностей она производилась при помощи артиллерийских наблюдателей в передовых частях пехоты (иногда корректировалась командиром 10-го полка) и, по мнению командира батареи, «наносила большие потери». В действительности крепостная артиллерия австрийцев, оставаясь безнаказанной, наносила несравненно большие потери русской пехоте и довольно легко отбила ее штурм. Удачной была стрельба 3-й батареи по привязному аэростату, который австрийцы пытались поднять трижды, очевидно с целью обнаружить расположение русских батарей, стоящих на закрытых позициях. В первый раз, около 12 часов, 3-я батарея не позволила своим огнем подняться аэростату, обнаруженному в лощине между фортами 4 и 5; второй раз, в 16 ч. 40 м., поднявшийся аэростат после 10-минутного обстрела быстро пошел книзу; в третий раз, в 17 ч. 30 м., вновь поднявшийся привязной аэростат после нескольких минут обстрела стал падать и уже до темноты не поднимался. Австрийцы, появившиеся около 17 часов со стороны Витошнице и леса северо-западнее Княжице против левого фланга 10-го стрелкового полка, были отбиты также при содействии огня 3-й батареи. В конце боя батарее приходилось вести огонь по неприятельской батарее у форта 4, сильно обстреливавшей 11-й стрелковый полк.