В отличие от бурной и насыщенной событиями внутри и внешнеполитической жизни второй половины XVII в.. первая половина наступившего столетия в истории британских и французских Антил выглядит достаточно спокойным временем. Если предыдущий период стал, как было мной показано на примере политики Кольбера, эпохой выработки доктринальных основ колониальной политики, формирования колониальной системы управления и включения вест-индских территорий в русло общегосударственной политики Великобритании и Франции, то XVIII в. в целом являлся временем рутинного функционирования этой уже сформированной прежде системы. Определенные сдвиги в данной области начались лишь после Семилетней войны. Так в частности, на французских Антилах государство пошло на некоторое смягчение режима эксклюзива - прежде краеугольного камня взаимоотношений со своими антильскими колониями в сфере экономики и торговли, официально открывая некоторые антильские порты для торговли с иностранцами. Что же касается рассматриваемого мной периода, то в целом, доктринальные принципы колониальной политики обеих держав в Вест-Индии остались такими же. какими они были в предшествующий период: вторую половину XVII в.
Говоря о том, что с точки зрения истории Вест-Индии первая половина XVIII в. является временем рутинного функционирования государственной системы колониального управления, следует сказать несколько слов об особенностях ее организации в обоих государствах. Основным инструментом управления колониальной сферой во Франции Старого порядка, начиная с 70 гг. XVII в. стало министерство флота (la Marine). Безусловно, выработка действий принципиального, стратегического характера в колониальной области осуществлялась при активном участии в этом процессе вышестоящих органов государственного управления и самого короля, но что касается повседневного функционирования системы управления вест-индскими колониями, то она осуществлялась различными бюро министерства флота.
|
|
По сравнению с французской моделью, система колониального управления Великобритании была более сложной: непосредственное ведение колониального управления было поручено так называемому государственному секретарю южного департамента (the secretary of state for the southern department), в то же время в формировании и проведении колониальной политики активно принимали участие такие органы, носившие формально скорее консультационный характер, как Совет по Торговле (the Board ol Trade) и Совет по делам Торговли и Плантаций* (the Council of Trade and Plantations). Вместе с тем, как отмечается в литературе, наряду с этими органами, являвшимися элементами государственной бюрократии, сначала периодически, а в последствии все более регулярно вопросами колониальной политики в XVIII в. начинает заниматься и британский Парламент. Наконец, определенную роль в выработке колониальной политики играли и первые лица государства - король и премьер-министр.
Что касается политической истории британских и французских Антил то и здесь, в отличие от насыщенной военными столкновениями истории Карибского региона на рубеже XVII - XVIII вв. первая половина наступившего столетия, слав периодом интенсивного соперничества между Англией и Францией в различных сферах антильской экономики, в военном плане была сравнительно спокойным временем. Можно отметить лишь два крупных конфликта между этими державами, в той или иной мере сказавшихся на их вест-индских владениях. Ими были война за Австрийское наследство и Семилетняя война, вписывавшиеся в общий контекст англо-французского противостояния в мировой политике XVIII в.
|
|
Своего рода прелюдией к войне за Австрийское наследство для Вест-Индии слала вышеупомянутая ''Война из-за уха Дженкинса". Конфликт являвшийся главным образом англо-испанским, но в который, тем не менее, в определенной степени оказалась вовлечена и Франция, гак как основополагающая причина этой войны - вопрос о торговле с испанской Америкой - в значительной степени затрагивал и французские интересы. В то же время ''Война из-за уха Дженкинса" была не только торговой войной. Как показали дальнейшие события, она оказалась главным образом колониальным конфликтом - основные боевые действия между противоборствующими сторонами развернулись даже не в Европе, а в водах Нового Света. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, что камнем преткновения был вопрос именно о колониальной торговле.
Безусловно, сильнейшей стороной в конфликте была Великобритания, что в полной мере проявилось уже с первых ее шагов. Еще до начала официального объявления войны 19 октября 1739 г. 24 июля того же года из Портсмута вышел отряд из 5 линейных судов и 1 фрегата под командованием вице-адмирала Вернона, перед которым Адмиралтейством была поставлена амбициозная задача -уничтожить испанские опорные пункты в Западных Индиях. С начатом войны именно группировка Вернона. основная часть которой базировалась на Ямайке, стала основной ударной силой англичан в действиях на атлантическом побережье американских владений Мадрида. Верном достаточно активно приступил к выполнению возложенных на него задач: в ноябре 1739 г. ему удалось захватить крупный торговый город испанской Америки - Портобелло, а в марте 1 740 г. -форт Св. Лаврентия на р. Чагре. прикрывавший один из путей к Панаме, которую также предполагалось атаковать.
|
|
Успехи англичан вызвали ответную реакцию не только Испании, которая отправила в Гавану эскадру из 12 судов, но и Франции, опасавшейся что события примут непоправимый оборот и предпринявшей определенные шаги по сдерживанию слишком уж бурно развивавшихся английских успехов. За период с октября по декабрь 1740 г. в антильский регион были переброшены несколько эскадр, которые, как предполагалось, должны были составить группировку, подчиненную маркизу д'Антена. В целом к концу 1740 г. силы французского флота в Карибском море достигли 22 линейных судов и 5 фрегатов. Во второй раз после экспедиции Шато-Рено в 1702 г. Франция смогла создать столь значительный кулак своего военно-морского флота в Вест-Индии. Официально провозглашалось, что задачей французских судов является лишь наблюдение за положением дел в регионе, но англичане, по-видимому не без основания, предполагали, что в случае. если ситуация станет чрезвычайно угрожающей для позиций Испании в Новом Свете французский командующий имел тайные распоряжения атаковать английский флот или колонии.
Впрочем, эта экспедиция так и осталась демонстрацией намерений, принесшей Франции к тому же больше вреда, чем пользы. Силы французов в качественном отношении были не на высоте, корабли снаряжались в спешке и небрежно, к тому же многие суда при переходе на Антилы были потрепаны бурями, а нехватка во французских колониях достаточного количества продовольствия для снабжения этого флота и разразившаяся среди экипажей эпидемия желтой лихорадки настолько ухудшили ситуацию, что командующий. посчитав, дальнейшее пребывание на Антилах нецелесообразным увел в самом начале 1741 г. большую часть кораблей в Европу. Возможно присутствие французского флота и испанской эскадры на Антилах в какой-то мере оказало сдерживающее действие на активность англичан в регионе, которые не предпринимали на протяжении 1740 г. крупномасштабных наступательных операций здесь, ограничиваясь лишь крейсерством, но в следующем году Верной с лихвой компенсировал перерыв в своих действиях. В январе 1741 г. в его распоряжение из Европы прибыли громадные силы: 25 линейных кораблей, а также несколько фрегатов и большое количество вспомогательных судов. Это был. как отмечается в литературе, своего рода ответ англичан на наращивание группировки французского флота в Вест-Индии: первоначально на Антилы предполагалось перебросить всего 8 линейных судов для развития действий против испанских колоний в Америке, но действия французов подтолкнули Адмиралтейство к отправке подобной армады. В январе 1741 г. англичане сосредоточили на Антилах около 120 судов из которых примерно 30 было линейными кораблями. 15 тыс. моряков и 12 тыс. пехоты. Такой перевес сил не мог не подтолкнуть Вернона к активизации действий, тем более, что после ухода из региона эскадры д'Антена испанская эскадра вряд ли могла считаться серьезным противником.
Именно на 1741 г. пришлись наиболее крупные операции англичан на атлантическом побережье испанской Америки. Весной Вернон атаковав Картахену, но взять город не смог и после двух месяцев боев, потеряв почти 40% войск отступил. Нападение английского адмирала на Сантьяго де Куба в июле этого же года также провалилось. Этим широкомасштабные сухопутные операции англичан в испанской Америке и закончились, а в конце октября 1742 г. основные силы англичан вообще ушли из Вест-Индии в Англию. Тем не менее, в регионе еще оставались значительные силы британского флота - 19 судов, рассредоточенные между Ямайкой и Малыми Антилами. Именно опираясь на эту группировку англичане попытались весной 1743 г. захватить несколько второстепенных опорных пунктов испанцев на венесуэльском побережье, но снова потерпели неудачу.
С началом войны за Австрийское наследство театр военных действий в Вест-Индии значительно расширился за счет вступления в конфликт Франции, притом, что война между Испанией и Великобританией так и не была прекращена.
По сравнению с активными наступательными действиями англичан, в конфликте с Испанией их борьба с французами в Вест-Индии в течение всей войны за Австрийское наследство не была отмечена какими-либо крупными наступательными операциями с целью захвата территории противника. Для Антил этот конфликт был практически исключительно морской войной. С самого ее начала англичане имели безусловный перевес над французами по числу военных кораблей, сосредоточенных в регионе. Когда 30 мая 1744 г. на Антилах стало известно об объявлении войны, англичане располагали 10 судами на Ямайке (так называемый отряд Ямайки) и 7 на Малых Антилах (отряд Наветренных островов). у французов же к тому моменту в Карибском море не было ни одного судна королевского военного флота"82. Главным содержанием этого периода стали действия англичан, опиравшихся на свое безусловное численное превосходство, против французского судоходства. В этом особенно отличился отряд Наветренных островов, к 23 июня захвативший 21 французское судно на общую сумму 250000 ливров. С июня по ноябрь 1744 г. только 4 французских судна сумели проскользнуть мимо английских крейсеров на Мартинику. Остров начат испытывать не только нехватку европейских товаров, но даже и продовольствия -как следствие однобокого рыночного развития его сельского хозяйства - и губернатору пришлось официально обратиться к услугам нейтралов, чтобы хоть как то улучшить положение дел. lie менее сложной для французов складывалась ситуация на Санто-Доминго: там ямайкский отряд, осуществлявший блокад) острова, к ноябрю захватил 11 судов и хотя продовольствия на острове хватало, с европейскими товарами и боеприпасами ситуация была тяжелой.
Ответными действиями французов стати попытки защитить сообщение французских Антил с метрополией. Именно для этой цели в разное время в период лета 1744 - весны 1745 гг. на Мартинику и Санто-Доминго были отправлены отряды де Эпинея, де Кайлюса и де л'Этандюера, состоявшие из 2-4 военных судов. Перед ними ставилась задача крейсерства в Карибском море на протяжении летних и осенних месяцев, борьба с английскими каперами, защита французского торгового судоходства в регионе, а по возвращении в Европу они должны были взять под свою охрану французские суда, к началу войны оказавшиеся на островах, составить из них конвой и провести его во Францию. В целом, эти отряды смогли справиться с поставленными перед ними задачами, но принципиально изменить ситуацию они были не в силах. Ані личане обладали численным превосходством, к тому же их корабли базировались в Вест-Индии постоянно, а французы обычно присутствовали в регионе лишь на время выполнения своей миссии - около 3-4 месяцев.
В начале сентября 1 745 г. английская группировка на Малых Антилах еще более усилилась за счет пришедшего из Средиземного моря отряда из 8 кораблей под командованием вице-адмирала Таунсенда, переброшенного туда в связи с опасением Адмиралтейства, что де Кайлюс и де ла Этандюер. Одновременно находившиеся в Карибском море летом 1745 г., один на Санто-Доминго, другой на Мартинике, могут соединиться и напасть на какой-нибудь из английских островов. Правда, опасения оказались напрасными: вряд ли французы осмелились бы предпринять активные наступательные действия против английских колоний, к тому же к моменту прибытия Таунсенда оба отряда уже ушли в Европу. Чем дальше продолжалась война, тем острее перед французским министерством флота становился вопрос об организации если не торговли, то хотя бы более-менее безопасного снабжения антильских колоний необходимыми припасами и именно эту задачу начиная с 1745 г. решал применительно к Ангилам французский военный флот. Осенью этого года власти Франции, зная о бедственном положении своих вест-индских колоний, снарядили два конвоя под прикрытием военных кораблей - 43 торговых судна отправлялись на Мартинику, а 66 на Санто-Доминго. Из-за численного превосходства за счет отряда Таунсенда англичане перехватили почти половину конвоя, шедшего на Мартинику, в то же время на Санто-Домиго французы пришли почти без потерь. Зимой 1 746 г. оба конвоя смогли проскользнуть мимо крейсировавших у островов англичан и уйти в Европу
Аналогичные экспедиции предпринял французский флот и в следующем 1746 г.. когда граф де Конфлан провел свыше 200 судов на Мартинику и Санто-Доминго, а осенью того же года Дюбуа де ла Мотт провел конвой на французские Антилы и увел в Европу торговые суда, пришедшие в конвое Конфлана. В конце 1746 г. англичане значительно усилили крейсерство в Европе, стремясь установить как можно более эффективную блокаду французских портов. Это почувствовал на себе конвой Дюбуа де ла Мотта. который уже на подходе к Бресту потерял 48 судов из 163 судов конвоя". Подобным образом ситуация сложилась и осенью 1747 г.. когда конвой де ла Этандюера, последний перед окончанием войны, наткнулся в европейских водах на превосходящие силы англичан. Ценой потери всех военных кораблей французам все-таки удалось оторваться, но 35 из всех торговых судов, дошедших до Антил были захвачены англичанами уже здесь.
Война за Австрийское наследство, завершившаяся для британских и французских Антил довоенным статусом-кво, безусловно, была обусловлена общеполитической ситуацией в Европе того времени и являлась составной частью политики обеих держав в целом. Вместе с тем, применительно к Антильскому региону существовали и более частные узлы противоречий между двумя государствами.
Мной уже было сказано об основных противоречиях экономическою характера в регионе между Великобританией и Францией, которыми являлись вопросы, связанные с различными отраслями экономики и торговли британских и французских Антил и североамериканских колоний Англии, а также вопрос о рынке испанской Америки, который в равной мере интересован обе державы. Вместе с тем, наряду с противоречиями экономического, между Англией и Францией на Антилах существовали и противоречия территориального характера, постепенно приобретавшие все большую остроту. Они были связаны главным образом с проблемой так называемых «нейтральных островов».
Под «нейтральными островами» подразумевался ряд островов ангильского архипелага формально не принадлежавших ни одной европейской державе, а также незаселенные территории. Наиболее значительными из них были Доминика и Сен-Винсент, которые, как я уже говорил, по негласному соглашению между европейцами долгое время оставались своеобразными резервациями аборигенов -карибских индейцев, Тобаго, перешедший от Голландии Франции по результатам Нимвегенского мира (1678), но так и не колонизованный французами, и. наконец. Сен-Люси, небольшой остров, лежавший в 6 милях от Мартиники. Сохранение ничейного статуса-кво этих территорий было связано с целым рядом причин. С одной стороны, обе державы просто мешали друг другу закрепиться здесь. Как свидетельствуют источники, колониальные власти английских и французских Антил внимательно следили за действиями соседа по отношению к нейтральным островам и старались пресечь попытки их колонизации, не останавливаясь и перед применением силы. Нейтральный статус островов. безусловно. был предпочтительнее для обеих сторон. Вместе с тем. существовали и местные, более частьые причины, сдерживавшие колонизацию этих территорий. Как уже было сказано, английские плантаторы, ведшие мальтузианскую политика весьма прохладно, если не негативно относились к перспективе сельскохозяйственной колонизации «нейтральных островов». Но в то же время, сохранение подобного статуса островов, многие из которых имели важное военно-стратегическое и торговое значение, в обстановке активных действий обеих держав в карибском регионе, и нараставшего англо-французского антагонизма, становилось все более проблематичным.
Мирный договор в Ахене (1748), завершивший для Англии и Франции войну за Австрийское наследство, лишь подтвердил формально нейтральный статус спорных территорий. Но это была всего лишь передышка перед решительной схваткой обеих держав и стороны не оставляли ни попыток закрепиться на нейтральных островах, ни добиться признания своих прав на них дипломатическим путем. Переписка английских госсекретарей и дипломатических представителей Великобритании при французском дворе весьма наглядно свидетельствует об этом: «Во-первых, в том, что касается трех островов Сен-Люси, Сен-Винсента и Доминики, король четко придерживается того мнения, что так как в соответствии с вышеупомянутым соглашением они должны быть покинуты обеими нациями соответственно с 1730 г., когда было заключено данное соглашение, и так как по статье ахенского договора положение дел в обеих Индиях должно быть приведено в то состояние в котором оно было, или должно было быть к моменту начала последней войны, то король несомненно имеет право настаивать на том, чтобы приказы Наихристианнейшего Короля от 25 ноября прошлого года господину Кайлюсу были повторены снова, в то время как Его Величество со своей стороны пошлет подобные приказы губернатору Барбадоса, чтобы заставить англичан, которые, возможно, поселились на трех вышеупомянутых островах, эвакуироваться с них.
Во-вторых, что касается Тобаго (так как он не включен в соглашение 1730 г.. то Его Величество считает, что все переговоры, касающиеся этого острова, следует вести отдельно от прочих обсуждаемых вопросов), то король убежден, что его претензии на данный остров в отличие от претензий французов столь убедительно обоснованы, что он не выдвинет никаких возражений против назначения в соответствующее время комиссаров от обоих Дворов для рассмотрения данного вопроса, а тем временем считает, что он имеет полное право настаивать на том, чтобы французский Двор немедленно, в соответствии с обещанием, данным Вам маркизом Пюисье (Puysieulx) и графом Морепа. о чем Вы дали мне отчет в Вашей депеше 5/16 апреля, отправил приказы о немедленной эвакуации Тобаго и срытии любых фортов или батарей, которые могли построить там. В данном вопросе король считает, что он имеет основание для подобных действий не только в соответствии с вышеупомянутым обещанием французских министров, но и в силу самих положений 9 статьи ахенского трактата, каковые положения ясно устанавливают, что каждая нация в этой части света должна привести свои позиции в то состояние в каком они были до войны: и совершенно ясно, что французы до начала последней войны не делали никаких попыток колонизации.
Впрочем, как показывает дальнейшая переписка английских дипломатов, французы отнюдь не спешили с эвакуацией спорных островов, что вызывало негодование Лондона, который, правда, как следует из этих документов, связывал подобную ситуацию скорее с действиями самих колониальных властей, нежели с позицией правительства метрополии.
Что касается Семилетней войны (1756-1763), то на Антилах ее события в целом разворачивалась по тому же сценарию, что и предыдущий конфликт. Основной целью французского военного флота первоначально спала защита коммуникаций между метрополией и колониями. По сравнению с предшествующим периодом французы стали иначе подходить к решению данной задачи: если во время войны за Австрийское наследство французы организовывали сообщение антильских колоний и метрополии при помощи системы конвоев, то с началом Семилетней войны министерство флота решило пересмотреть эту концепцию и отправлять эскадры для стратегического контроля региона в целом. Именно в русле этой стратегии туда были переброшены эскадры Перье де Салвера из 4 судов и 2 фрегатов и де Боффремона из 5 судов и 2 фрегатов, крейсировавшие в Карибском море, одна около Санто-Доминго, другая у Малых Антил в период весны-лета 1756 г. Правда, французские власти, в отличие от англичан так и не пришли к содержанию постоянной группировки флота в Вест-Индии на весь период войны и французский флот по-прежнему появлялся в регионе лишь время от времени. Что касается англичан, то, несмотря на то, что они в этот момент опасались возможной высадки французов в самой Британии, гем не менее Адмиралтейство сочло возможным держать на Антилах 7 судов и 8 фрегатов: эти силы защищали британскую торговлю и боролись с французскими каперами. Таким образом, к началу войны в Карибском море сложилось даже определенное равновесие сил между британским и французским флотами - основной ударной силой здесь.
Но к концу 1756 г. ситуация на Антилах начала меняться для французов в худшую сторону: с одной стороны, из-за больших потерь своего судоходства они снова решили вернуться к системе конвоев, что ограничивало оперативные возможности флота в целом, с другой стороны англичане, убедившись, что французская высадка в обозримом будущем вряд ли возможна, смогли занять силы, прежде сконцентрированные в Ла-Манше, в других операциях. Наконец, к кормилу власти в Великобритании пришел Уильям Питт, для которого вопросы колониальной политики имели большое значение. Все это не замедлило сказаться на ситуации на местах: весной 1757 г. силы англичан на Ямайке и на Малых Антилах практически удвоились, что позволило им повести успешную борьбу с французским каперством и установить почти полную блокаду французских островов.
Нельзя сказать, что Версаль оставил без внимания действия англичан. В конце 1757 г. французское командование планировало перебросить на Антилы 6 линейных кораблей, перед которыми ставилась обычная задача охраны французского торгового судоходства, крейсерства в регионе и эскортирования торговых судов по возвращении в Европу, но эта эскадра де ла Клю так и не смогла выйти из Средиземного моря из-за блокады Гибралтара англичанами и отошла в 1 улон.
С 1759 г. Великобритания значительно активизировала свои действия на Антилах, не довольствуясь больше лишь охраной своего судоходства и подрывам торговли противника ее силы здесь предприняли крупные наступательные сухопутные операции. Очевидно, в этом сыгран свою роль целый ряд факторов: это и взятие в 1758 г. Луисбурга, высвободившее значительные силы бри ганского флота для операций на других театрах военных действий, и продолжающееся ослабление французского флота в Европе и соображения политического руководства самой Англии, которое, в лице Питта считано, что ситуация складывается таким образом, что она может подтолкнуть французов к переговорам о мире. Поэтому для сохранения в руках Англии Луисбурга и возврата Минорки он стремился завладеть дополнительными территориальными залогами, которые могли бы выступить разменной монетой в мирных переговорах.
Целью планируемой на Антилах операции была выбрана Мартиника. В ноябре 1758 г. из Англии отправилось 8 судов, 4 бомбовых галиота и 60 десантных судов, несших 6000 солдат. 16 января 1759 г. англичане прибыли к острову, но после трех дней попыток завладеть им вынуждены были отступить из-за того, что не могли в полной мере использовать корабельную артиллерию и из-за потерь десантного корпуса. Потерпев неудачу здесь, английское командование тем не менее решило попытать счастья на менее, как ему казалось, укрепленной Гваделупе. 22 января 1759 г. британский флот подошел к Бур Басс-Терр и после интенсивной бомбардировки, разрушившей город, высадил войска. Дальнейшие действия развивались достаточно вяло: с одной стороны французская милиция -по-прежнему основная боевая сила колонии, - видя численное превосходство англичан не горела желанием предпринимать активные действия и ограничивалась обороной, с другой стороны, командующий английскими сухопутными силами -генерал Хопсон, привыкший к линейным баталиям во Фландрии, действовал чересчур осторожно, что привело к тому, что англичане потеряли за месяц главным образом от лихорадки и прочих болезней около 1800 человек в том числе и самого генерала. Его преемник - бригадный генерал Джон Баррингтон пересмотрел тактику и начал систематически разрушать плантации, чтобы заставить французов капитулировать. Результат не замедлил сказаться. Началось массовое дезертирство колонистов, а затем они вообще заставили губернатора Надо лю Гейя капитулировать. Впрочем, условия капитуляции были чрезвычайно мягкие: колонистам сохранялась вся их собственность, свобода религии, англичанам, но крайней мере до окончания войны запрещалось покупать землю на острове, к тому же Англия открывала свой рынок для сахара с Гваделупы, давно уже не находившего сбыта из-за морской блокады французских Антил. и обещала наладить поставки относительно дешевых негров, что в полной мере было осуществлено.
Подобную соглашательскую позицию колонистов, озабоченных в первую очередь состоянием своего хозяйства, и особенно торговли, которая, как мы видим, практически прекратилась из-за английской морской блокады, прекрасно иллюстрируют донесения руководителей английской оккупационной администрации на захваченном острове. Вот что пишет по поводу настроений колонистов назначенный первым военным губернатором Гваделупы Байам Крамп: «С того момента как генерал Барриштон покинул нас. я встретился с Советом и представителями от различных округов этого острова затем, чтобы урегулировать вопросы внутренней политики применительно к настоящей ситуации. Я нашел этих людей весьма благоразумными и расположенными помогать проведению любых мер по сохранению спокойствия на острове и вполне убежденными в выгодах, которые они получат при британском правлении. Они отправили на отплывшем в Англию флоте агента, месье Дсзэ (Deshayes). Ему поручено решение всех вопросов, касающихся их торговли, и он имеет для этого все полномочия. Могут возникнуть некоторые сложности относительно импорта их товаров в Англию, особенно кофе, который, по их оценкам составляет треть всего их производства»; «Мы потеряли, с тех пор как генерал Барринггон нас покинул. 8 офицеров и 577 человек нижних чинов, и это число, я боюсь, еще удвоится до тех пор, пока мы не получим подкрепления из Англии. Позвольте мне надеяться, сэр. что вы прикажете отправить тысячу человек как можно скорее, чтобы пополнить 3 полка, чтобы мы были в состоянии отстоять это ценное приобретение Англии от любой попытки атаки со стороны врага. Нам нечего бояться со стороны жителей, которые слишком хорошо чувствуют выгоды, что они получают от британской коммерции и мягкости нашего правления, и даже не думают о том, чтобы снова способствовать своему собственному подчинению насилию и угнетению со стороны их прежних правителей, о которых они все говорят с отвращением».
Ответные шаги французов на фоне действий англичан явно запаздывали. В январе 1759 г. министерство флота отправило эскадру из 6 судов под командованием де Бомпара, возложив на нее задачу помочь французам на Антилах перед лицом предполагаемого английского нападения. В марте эта эскадра добралась до Мартиники, но лишь к концу апреля губернатор острова Богарне и де Бомпар смогли собрать подкрепление в 2000 колонистов и 500 солдат и корабли вышли на помощь Гваделупе, когда время уже было упущено. Прояви губернатор и капитан больше инициативы, возможно остров и не пал бы. Констатировав, что Гваделупа уже в руках англичан де Бомпар отправился на Санто-Доминго, а в сентябре 1759 г. отплыл отгула во Францию.
Весьма примечательна реакция морского министра Беррье на доклад Бомпара относительно положения дел на французских Антилах. отражающая состояние беспомощности руководителя этого ведомства. учитывая ограниченность средств, находившихся в его распоряжении, и широту стоявших перед ним задач. По словам Бомпара моральный дух колонистов чрезвычайно низок, и в случае активных наступательных действий англичан от них вряд ли следует ожидать эффективного сопротивления, в связи с чем капитан настойчиво советовал усилить гарнизоны на островах. В то же время напротив фразы в докладе Бомпара, что он опасается, как бы Мартиника не была захвачена, министр флота написал: «Я может быть не буду слишком огорчен этим»
О том, что опасения Бомпара в верности колонистов имели под собой веские основания говорят и английские докуменгы. «Я получил предложения через голландца. - пишет генерал Крамп Питту. - поселившегося на Мартинике, от некоторых жителей этого острова, которые предлагали передать Форт-Ройал. и прилегающие редуты и батареи нам, если бы коммодор* показался перед этим местом с некоторым количеством войск на борту своих кораблей и произвел бы ложную атаку на небольшом расстоянии от форта, чтобы отвлечь внимание губернатора. Ослабленное состояние и болезни среди войск и матросов нашего отряда кораблей в этот момент не позволили бы нам начать это предприятие, но. тем не менее, я посчитал своим долгом отправить туда переодетого офицера, которого должны были представить главным заговорщикам, чтобы согласовать с ними вопросы относительно осуществления этого плана, когда к тому представится возможность. Ему также было приказано осмотреть редуты и прочие новые оборонительные сооружения на высотах, с которых просматривается и простреливается форт и которые были построены там после нашей высадки на острове. Но. к сожалению, он был обнаружен и вместе с голландцем и некоторыми другими разделил обычную судьбу шпионов и предателей. С тех пор я получил от француза, который в настоящее время находится на Санта-Крусе. письмо содержащее предложения такого же рода, и есть значительные основания полагать, на основании многих свидетельств, что если вскоре не прибудет подкреплений из Европы, то острова будет легко захватить, так как несомненно, что жители весьма недовольны и твердо убеждены, что метрополия не в состоянии их защитить; и когда будет захвачена Мартиника, то несомненно вся цепь островов попадет к нам в руки.
При фактическом бессилии метрополии обеспечить защиту сообщения между Старым и Новым Светом и нормальное снабжение своих вест-индских колоний подобные настроения колонистов были вполне понятны. Фактически на протяжении Семилетней войны французские Антилы выживали за счет собственных сил и возможностей. "Гак Мартиника, по оценкам самих же англичан переживала блокаду во многом благодаря действиям своих корсаров. захватывавших английские и североамериканские торговые суда, плававшие в Карибском море, что позволяло хоть как-то снабжать остров продовольствием и европейскими товарами: «они [французы на Мартинике - А. К.] имеют 70 корсаров и я с сожалением говорю, что, несмотря на присутствие активно действующего и хорошо развернутого отряда судов корсары продолжают наносить большой урон и можно пожелать, чтобы сюда было послано еще больше легких судов или отдан приказ снарядить их здесь, так как крупные военные суда не могут защитить нас от этих маленьких шлюпов, которые быстры как ветер и находят щель между любыми мелями и скалами». «Я. - пишет губернатор Дэлримпл в следующей своей депеше Пипу, - все еще настроен на то, чтобы отправлять в Европу, пока это будет возможно, всех пленных, будучи убежден, что это единственное средство подавить этот остров, который, будучи оставлен на произвол судьбы метрополией, выживает эти четыре года только лишь за счет захваченных у нас кораблей». Роль корсаров Мартиники в снабжении острова на протяжении Семилетней войны подчеркивается и в литературе.
Стоит в то же время отмстить, что несмотря на войну между двумя государствами, сами английские колонисты, как британских Антил, так и североамериканских колоний ничуть не гнушались торговать с врагом, снабжая различными путями острова французских Антил, что вызывало праведный гнев Питта, требовавшего от колониальной администрации применения самых жестких мер для пресечения подобных действий. Правда. учитывая общераспространенное колониальное покрывательство, можно сильно сомневаться в эффективности запретов подобной торговли, которая, как подчеркивают сами колониальные губернаторы диктовалась особенностями организации всей системы торговли с Новым Светом. «Северные колонии, - пишет генерал-губернатор Колден, - не могут оплатить те товары британских мануфактур, что они потребляют за счет только своей продукции, экспортируемой исключительно в британские колонии. Британские сахарные острова потребляют лишь небольшую часть товаров, производимых в северной Америке. В результате вся торговля, взятая в целом, недостаточна, чтобы оплатить баланс, склоняющийся в пользу Великобритании. Потребление британских мануфактурных товаров в северных колониях увеличивается пропорционально возможности закупать их, и ничто не может заставить северные колонии конкурировать с британскими мануфактурами, если не их колоний бедность или неспособность приобретать товары британских мануфактур. Так как огромное число жителей на сахарных островах - это негры и климат там жаркий, то потребление британских мануфактурных товаров на этих островах относительно одного и того же числа жителей ни в коей мере не сравнимо с их потреблением в северной Америке [...] Индейцы в северной Америке потребляют большее число британских мануфактурных товаров, чем то же количество народа на сахарных островах»
В том же 1759 г. положение французского флота в целом и на Антилах в частности значительно усугубилось двумя поражениями: разгромом при Кардинальских островах и поражением эскадры де ла Клю, которая снова не смогла выйти из Средиземного моря, а флот Боскавена частично рассеял и частично уничтожил ее. Фактически Франция была уже более не в состоянии оказать эффективную помощь своим заморским владениям.
Тем не менее, несмотря на подобное плачевное положение французского флота, а отсюда и самих колоний, время с конца 1759 г. до 1761 г. стало периодом определенной передышки для французских Антил. Причиной этого можно считать то, что значительные силы англичан были заняты в Канаде, к тому же их внимание было отвлечено делами в Европе.
С 1761 г. Вест-Индия вновь заняла важное место в стратегических планах англичан. Летом 1761 г. была захвачена Доминика, где. несмотря на ее нейтральный статус, находилось несколько сотен французов, не оказавших, впрочем, значительного сопротивления, а затем пришел черед более крупной цели - краеугольного камня всех колоний французских Наветренных островов -Мартиники.
Действия против Мартиники началась в январе 1762 г. при значительном перевесе англичан: 16 тыс. сухопутных войск против 12-14 тыс. французов. Соотношение было неравным и в качественном отношении: если у англичан это были регулярные войска, то силы французов состояли из 5 тыс. милиции. 1000-1200 солдат регулярных войск, 300 морской пехоты, остальные были вооруженные негры. Через месяц остров, после весьма вялого сопротивления капитулировал. Также как и на Гваделупе значительную роль в его сдаче сыграл настрой колонистов, мало расположенных подвергать себя экономическим лишениям во имя интересов метрополии, к тому же как показал пример Гваделупы, английская оккупация выглядела для их хозяйства едва ли не выгоднее, чем пребывание в практически полной торговой изоляции, пагубно влиявшей на доходы колонистов.