Список бакинских комиссаров

Предшествующие события

Азербайджанский историк Айдын Балаев отмечает, что после Октябрьской революции в России, в Закавказье, в том числе и в Баку возник вакуум власти. Бакинский Совет, в котором главенствующую роль играли большевики и эсеры различных течений, фактически контролировал власть в городе. Среди лидеров местных большевиков ведущую роль играли этнические армяне, во главе с С.Шаумяном, являвшимся председателем Бакинского совета и чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа. Части Красной Армии Бакинского Совета также состояли преимущественно из армян, и в числе командиров было немало членов партии Дашнакцутюн. Так, начальником штаба Красной Армии в Баку являлся бывший полковник царской армии дашнак З.Аветисов, а 3-й бригадой командовал другой дашнак, Амазасп Срванцтян.

Согласно американскому историку М. Смиту, армянские солдаты, помня о геноциде 1915 года и видя продолжающиеся жестокости со стороны турецкой армии, возвращались в Армению для защиты армянского населения. Воинствующий национализм армянских дашнаков составил основу их идеологии. Отступающие войска, по-своему понимавшие события, сочли себя загнанными в ловушку между турецкой армией и местными мусульманами, которые воспринимались ими «пятой колонной». Мусульманское население, которое в основном было лояльно к Российской империи в годы первой мировой войны, теперь начало вооружаться для самообороны и ждать прихода турок в качестве освободителей, чем подтверждало прогнозы своих противников. Первые столкновения начались летом 1917 года. Центром насилия стал многонациональный Баку, в котором были сосредоточены русские, армянские и азербайджанские войска. Постепенно ведущей силой в регионе стал Бакинский совет, главную роль в котором играли социал-демократы и эсеры разного толка (русские, армяне, грузины и евреи). Интересы мусульманского населения представляла партия Мусават азербайджанская партия «Мусават» («Равенство»), образованная в 1911 году в Баку под названием «Мусульманская демократическая партия Мусават», которую практически не допускали к участию в органах власти города Баку. Вооруженная милиция состояла из бывших российских армейских частей и армянских отрядов, под руководством дашнаков. Эти условия подготовили почву для мартовских событий, когда подчиняющиеся Совету русские и дашнакские войска пытаясь установить контроль над бакинскими улицами, столкнулись с вооруженными мусульманскими группами.

Столкновения в Баку

Мартовские события начались, по версии мусульманской стороны, когда Бакинский Совет без всяких к тому оснований разоружил и задержал небольшой азербайджанский вооруженный отряд, прибывший в качестве почётного караула на похороны сына азербайджанского миллионера Тагиева .

27 (15) марта 1918 года на пароходе «Эвелина» из Ленкорани в Баку прибыл отряд из пятидесяти офицеров и солдат сформированного Бакинским Мусульманским Национальным Комитетом Ленкоранского конного дивизиона во главе с генералом Талышинским. Они собирались участвовать в похоронах своего сослуживца, сына миллионера Гаджи Зейналабдина Тагиева — Мамеда Тагиева, который был убит во время столкновения между мусульманскими и русско-армянскими частями в городе Ленкорань. После похорон М.Тагиева военнослужащие дивизиона намеревались 29 (17) марта отплыть на том же пароходе обратно в Ленкорань. Однако руководители Бакинского Совета не разрешили кораблю отплыть, и предъявили ультиматум, потребовав от военнослужащих в течение 24 часов сдать своё оружие. Пытаясь предотвратить обострение событий, 18 марта военнослужащие дивизиона согласились сдать оружие. Однако разоружение азербайджанских военнослужащих, пытавшихся уехать из города, вызвало возмущение мусульманского населения города, которое восприняло это как оскорбление убитого горем Тагиева-отца и провокацию, так как требования о разоружении не распространялись на другие этнические и партийные вооруженные формирования, имевшиеся в городе. 30 (18) марта в различных частях города стали сооружаться баррикады и возникать стихийные митинги с требованием вернуть военным конфискованное у них оружие, или же разоружить и другие этнические формирования.

Вооружённые армяне в районе сожжённого азербайджанского («татарского» по тогдашней терминологии) базара. Баку, март 1918

Другую версию высказывает британский исследователь Питер Хопкирк. Согласно ей, хотя Шаумяну и удалось сформировать коалицию между большевиками, армянами и мусульманами, однако это равновесие было хрупким. Мусульмане опасались усиления армян, вооружаемых британской армией, и обратились к единоверцам за помощью. Столкновения начались с прибытия 30 марта в порт Баку вооруженных подразделений мусульманской Дикой дивизии. Отправленные для досмотра чиновники были обстреляны, некоторые из них были убиты. Подошедшие силы большевиков разоружили прибывшие подразделения. Однако после отправки в Баку дополнительных отрядов Дикой дивизии город стал полем битвы .

В тот же день на квартире большевика Н. Нариманова начались переговоры между руководителем Бакинского Совета Шаумяном, и лидером Мусавата М. Э. Расулзаде. Стороны почти достигли соглашения о возвращении конфискованного оружия, когда поступила информация о провокационном обстреле конного отряда Красной Армии на Шемахинской улице. Лидеры большевиков немедленно обвинили в инциденте азербайджанцев, хотя виновники инцидента установлены не были, и прервав переговоры, начали против них активные боевые действия. Впоследствии Шаумян признавал, что воспользовался этим инцидентом для уничтожения оппозиции в лице Мусавата:

Армянский национальный комитет со своей стороны принимал меры к тому, чтобы сдержать армянские массы от участия в столкновении. Но в отличии от него комитет партии „Дашнакцутюн“, изначально заявивший о своем нейтралитете, после начала вооруженных столкновений выступил на стороне большевиков. В то же время согласно А. Микояну, некоторые национальные армянские части приняли участие в боях на стороне Красной армии, лишь когда победа Красной Армии была уже ясна.

Бакинский Совет совместно с поддержавшими его вооруженными формированиями Дашнакцутюн развернул наступление на мусульманские кварталы. Для бомбардировки этих кварталов использовались аэропланы, а два корабля Каспийской флотилии обстреливали их с моря. В занятых мусульманских кварталах происходили грабежи и убийства мирных мусульман, в том числе женщин и детей. Занимались этим преимущественно армянские вооруженные формирования. Плохо вооруженные и организованные мусульманские формирования были не в состоянии сдержать натиск объединённых формирований большевиков и дашнаков и запросили перемирия.

Образованный Бакинским Советом Комитет Революционной обороны предъявил партии Мусават ультиматум, в котором выдвигались следующие условия:

1. Открытое и безоговорочное признание Бакинского Совета как единственной власти, и абсолютное повиновение всем его приказам;
2. Вывод с территории Баку азербайджанской воинской части дикой дивизии;
3. Открытие сообщения на железной дороге Баку — Тифлис и Баку — Петровск.

Вечером 31 (19) марта Руководство «Мусават» уведомило Исполнительный комитет Бакинского совета о принятии всех условий предъявленного ультиматума, а на следующий день, утром 1 апреля (20 марта) на азербайджанских домах Баку появились белые флаги.

Бакинского совета официально согласилось на перемирие с азербайджанцами, однако убийства и грабежи в азербайджанских кварталах продолжались вплоть до 5 апреля (24 марта) 1918 г. Начался массовый исход мусульманского населения из города. По словам британского вице-консула в Баку майора Макдоннела, в городе «не осталось ни одного сколько-нибудь важного мусульманина».

Последствия

С.Шаумян считал мартовские события триумфом советской власти в Закавказье.

По словам американского историка Тадеуша Свентоховского, «в своем энтузиазме Шаумян возможно позабыл, что в 1905 году он сам обвинял царизм в том, что тот пользовался плодами армяно-мусульманской резни. Сомнительно, чтобы он, в отличие от азербайджанцев, заметил какое-либо сходство».

По словам Фируза Каземзаде, Совет спровоцировал гражданскую войну в надежде уничтожить власть своего наиболее влиятельного противника, партии Мусават. Однако когда Совет обратился за помощью к Дашнакцутюн в борьбе с азербайджанскими националистами, гражданская война переросла в резню, и армяне стали убивать мусульман вне зависимости от их политической принадлежности или социального и экономического положения.

Большевики открыто признали свою неспособность предотвратить устраиваемые дашнакскими формированиями антимусульманские погромы, которые распространились и на близлежащие города и села. Однако, с другой стороны, глава компартии Азербайджана Т. Нуруллаев позднее отмечал, что во время мартовских событий одним из выдающихся революционных деятелей Азербайджана и членом Баксовета Мешади Азизбековым были образованы «комитеты спасения», благодаря которым удалось спасти тысячи азербайджанцев, причём он также смог защитить от поджога и разрушения фабрику Г. З. Тагиева.

По разным оценкам, во время мартовских событий только в Баку погибло от 3 до 12 тысяч человек. С учётом числа жертв, мартовские события были одним из наиболее кровавых эпизодов в ходе российской революции. По словам Тадеуша Свентоховского, в умах азербайджанцев Бакинская коммуна стала горьким символом большевистско-армянского сговора, рождённого в кровавой бане мартовских событий. Эти события привели к отчуждению мусульманских масс от большевиков, власть которых оказалась недолговечной. В июле 1918 года власть в Баку перешла к Диктатуре Центрокаспия, а бакинские комиссары вынуждены были бежать в Красноводск, где они были расстреляны местными эсерами. Диктатура Центрокаспия также продержалась недолго, и в сентябре 1918 года правительство АДР установило контроль над городом в результате битвы за Баку.

Термин «коммуна» восходит к примеру Парижа в 1871 году («Парижская коммуна») и означал диктатуру пролетариата в местном масштабе, но в союзе со всей Россией.

История

Под эгидой Коммуны, её исполнительным органом Бакинским Совнаркомом, во главе которого стоял армянский большевик Степан Шаумян, была спешно осуществлена серия радикальных реформ. Эти реформы включали реорганизацию судов и школ, экспроприацию банков, судоходных компаний, рыболовных производств и нефтяной индустрии.

При всем рвении, Бакинский Совнарком продемонстрировал определенный уровень толерантности к своим политическим оппонентам. Причина была в том, что по своей сути политические позиции большевиков в Баку были слабыми. Большевики составляли меньшинство в городском совете и поддерживались только левыми эсерами при молчаливом согласии правых эсеров, меньшевиков и дашнаков. Более того, создание Бакинского Совета не было репрезентативным, так как не включало самый большой сегмент населения Баку — мусульман, к которым согласно советскому историку Якову Ратгаузеру большевики относились как к «незрелым с революционной точки зрения». Отношения большевиков с мусульманами затруднялись также тем, что дашнаки имели большое влияние в Бакинском Совете и более того в вооруженных силах, которые на 70 % состояли из армян, под командованием бывшего офицера царской армии армянского происхождения, полковника З. Аветисова. Когда Бакинская Красная Армия провела рискованную и неудачную попытку атаки на Гянджу, армянские солдаты проявили свою враждебность к мусульманскому населению, занимаясь насилием и грабежом.

Поражение Красной Армии в Геокчае и последующая контратака Кавказской исламской армии привели к политическому кризису в Баку, который был плохо подготовлен к обороне. Те, кто не относился к большевикам или мусульманам, начали открыто агитировать за приглашение в Баку британского экспедиционного корпуса генерал-майора Лионеля Денстервиля, находившегося в иранском порту Энзели. 25 июля на расширенном заседании Бакинского Совета, большинство состоящее из дашнаков, правых эсеров и меньшевиков, проголосовали за приглашение британских войск. В знак протеста члены Бакинского Совнаркома подали в отставку и 26 июля Коммуна, после 97 дней существования была сменена Диктатурой Центрокаспия. В глазах азербайджанцев Коммуна была еще одним примером большевистско-армянского сговора.

«Баки́нские комисса́ры» («26 бакинских комиссаров») — в основном руководители Бакинского совнаркома (исполнительный орган Бакинской коммуны), вошедшие в историографию своей гибелью: в ночь на 20 сентября 1918 года они были казнены под Красноводском по приказу правительства Туркестана за сдачу Баку турецко-азербайджано-дагестанским войскам. Комиссаров арестовала в Баку Диктатура Центрокаспия (1 августа 1918 года) по обвинению в жестоком подавлении антибольшевистских выступлений в марте 1918 года, в ходе которого были убиты около 10 тысяч человек.

2 (15) ноября 1917 года, спустя неделю после падения Временного правительства в Петрограде, в Баку был сформирован Бакинский совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (Баксовет), который позже возглавил большевик Степан Шаумян. В апреле 1918 года Бакинский Совет при поддержке вооружённых отрядов армянской партии «Дашнакцутюн» в результате кровопролитных мартовских событий утвердил свою власть в Баку.

25 апреля 1918 года на заседании Бакинского совета был образован Бакинский совет народных комиссаров (Совнарком), состоящий из большевиков и левых эсеров. В Бакинский СНК вошли большевики: С. Г. Шаумян (председатель СНК и нарком по внешним делам), П. А. Джапаридзе (нарком по внутренним делам), Я. Д. Зевин (нарком труда), М. А. Азизбеков (губернский комиссар), Г. Н. Корганов (нарком по военным и морским делам), Н. Н. Нариманов (нарком городского хозяйства), И. Т. Фиолетов (нарком народного хозяйства), А. Б. Каринян (нарком юстиции), Н. Н. Колесникова (нарком просвещения); и левые эсеры: М. Г. Везиров (нарком земледелия), И. Сухарцев (нарком путей сообщения, морского транспорта, почт и телеграфов)^[3].

Бакинский СНК приступил к проведению социально-экономических преобразований на контролируемой территории. В апреле был принят Декрет о ликвидации частной собственности на недвижимое имущество в городах. Многие дома были реквизированы у прежних владельцев и переданы рабочим, не имевшим жилья и проживавшим в перенаселённых, либо опасных для здоровья помещениях. В июне Бакинский СНК издал декреты о национализации нефтяной промышленности, Каспийского торгового флота. На предприятиях был введён 8-часовой рабочий день, повышена зарплата рабочих. Были созданы народный университет и школы для взрослых. 18 июня 1918 года Бакинский СНК опубликовал декрет за подписью Мир Гасана Везирова о конфискации помещичьих земель и передаче их трудящимся крестьянам.

В условиях наступления турецких и азербайджанских войск Совет Народных Комиссаров пытался организовать оборону города путём создания Кавказской армии. Однако в конце июня 1918 года войска Совнаркома потерпели поражение под Гёйчаем, и спустя три недели турки были уже под Баку. 19 июля в Баку из Царицына прибыл хорошо вооружённый отряд Г. К. Петрова в составе эскадрона конницы, роты матросов, команды конных разведчиков (30—40 шашек) и одной батареи шестиорудийного состава.

По мере успехов Кавказской исламской армии усиливались настроения в пользу приглашения английских войск. Оппоненты правительства — социалисты различных оттенков: правые эсеры, меньшевики и армянские социалисты — на чрезвычайном заседании Бакинского совета 25 июля 1918 года предложили резолюцию «О приглашении в Баку англичан и образовании власти из представителей всех социалистических партий», которая была принята большинством голосов — 259 голосов «за», 236 голосов «против» (большевики и их сторонники, при этом более четверти членов фракции большевиков находилось на фронте). 31 июля 1918 года Бакинский Совнарком заявил о сложении своих полномочий и решил бежать в Астрахань, которая в тот момент была в руках советской власти. Власть в Баку с 1 августа 1918 года перешла в руки нового правительства — Временной диктатуры Центрокаспия и Президиума Временного исполнительного Совета рабочих и солдатских депутатов, сформированного блоком правых социалистов. Большевистские газеты «Известия» и «Бакинский рабочий» были закрыты.

Гибель комиссаров

4 августа в Баку прибыл отряд британских войск во главе с полковником Клодом Бейфилдом Стоксом. 15 августа по распоряжению диктатуры Центрокаспия около тридцати народных комиссаров и работников аппарата Совнаркома были арестованы «…за попытку бегства без сдачи отчёта о расходовании народных денег, вывоз военного имущества и измену». В тот же день был разоружён отряд Петрова. Разоружённых красноармейцев отправили в Астрахань, а самого Петрова присоединили к арестованным. Местная Чрезвычайная комиссия произвела следствие и 11 сентября опубликовала постановление о предании арестованных военно-полевому суду.

В связи со сложившейся ситуацией 16 августа руководящие деятели Бакинской коммуны вместе с отрядом Петрова погрузились на пароходы и направились в Астрахань. Однако военные суда Диктатуры Центрокаспия догнали их и принудили вернуться в Баку, где 17 августа 35 человек были арестованы и заключены в Баиловскую тюрьму. 7 сентября Чрезвычайная следственная комиссия приняла заключительное постановление о привлечении Шаумяна, Корганова, Коганова, Джапаридзе, Костандяна, Осепянца, Ионесянца, Амирова, Полухина, Тер-Саакянца, Нуриджаняна и Петрова к ответственности за то, что они бросили бакинский пролетариат в «минуты смертельной опасности», призывали население к «ниспровержению существующей власти» и т. д. и т. п. 11 сентября дело об арестованных большевиках было передано военно-следственной комиссии для предания их военному суду.

Однако военные неудачи преследовали и Диктатуру Центрокаспия. 13 сентября английские войска оставили Баку. На другой день за ними последовало правительство Диктатуры Центрокаспия.

Накануне входа в Баку турецких войск Анастас Микоян, бывший депутатом Бакинского Совета (назначенный руководить бакинским большевистским подпольем), добился у главы Диктатуры эсера Велунца разрешения на эвакуацию комиссаров. Ночью 14 сентября, когда турецко-азербайджанские войска вплотную подошли к Баку, комиссары были выпущены из тюрьмы. По другим сведениям, сами бежали в суматохе. Однако они не успели на пароход с большевистской командой «Севан» и на рассвете 15 сентября погрузились на последний отходивший из Баку пароход «Туркмен», в основном с дашнаками под командой Татевоса Амирова. Из-за недостатка топлива (а по другим версиям, по требованию дашнаков и двух английских офицеров, по третьей версии — по инициативе команды парохода, не желавшей спасать большевиков) пароход причалил не в Астрахани, а в Красноводске. Красноводск подчинялся ашхабадскому Закаспийскому временному правительству, состоявшему из эсеров во главе с машинистом Фёдором Фунтиковым; непосредственно в Красноводске власть принадлежала комитету во главе с эсером В. Куном.

Советские источники привязывают к делу ареста комиссаров британцев. По другим источникам, британцы вообще не знали о происходящем. При обыске у Корганова, являвшегося старостой в бакинской тюрьме, был отобран список товарищей, среди которых он распределял продукты. В этом списке значилось 25 из 36 имён. Власти Красноводска приняли этот список за руководящих деятелей Бакинской коммуны, хотя в действительности не все из них являлись таковыми. В списке отсутствовали имена А. Микояна, старых большевиков В. Джапаридзе, О. Фиолетовой и М. Туманян, которые не сидели в бакинской тюрьме; видных военных деятелей Бакинской коммуны С. Канделаки и Э. Гигояна, лежавших в бакинской тюремной больнице, а также Сурена и Левона Шаумянов, которых освободили на поруки за 2—3 недели до эвакуации из Баку. К списку, содержавшему 25 имён, прибавили командира партизанского отряда дашнака Татевоса Амирова, в результате чего получилось число 26.

Этим объясняется то обстоятельство, что такие видные большевики, как Анастас Микоян и тов. Самсон Канделаки, остались живы, тогда как в число 26 попали несколько работников незначительной величины (Николашвили, Метакса, младший Богданов) и даже случайные т. т. (Мишне), арестованные в Баку по недоразумению. Будучи случайно арестованными в Баку, они попали в список старосты, впоследствии оказавшийся проскрипционным.

Комиссарам Бакинского совнаркома было предъявлено обвинение в сдаче Баку азербайджанским войскам, и они были приговорены к смертной казни По версии советской историографии, решение о расстреле бакинских комиссаров было принято английской военной миссией (генерал У. Маллесон, капитан Р. Тиг-Джонс) и эсеровским правительством (Ф. Фунтиков, Курылёв, С. Дружкин, Л. Зимин, В. Кун). На самом деле англичан в то время в Красноводске ещё не было. Все подлинные обстоятельства гибели бакинских комиссаров стали известны ещё в 1922 году, когда были опубликованы результаты работы специальной комиссии ВЦИК РСФСР под руководством В. А. Чайкина.

В ночь на 20 сентября двадцать шесть человек посадили на экстренный поезд, направившийся в сторону Ашхабада. Поезд, который вели машинист З. Е. Щеголютин и его помощник А. Курашев, остановился на 207-й версте между телеграфными столбами № 118 и № 119, где комиссаров расстреляли.

Список бакинских комиссаров

Степан Шаумян — председатель Бакинского Совета народных комиссаров

1. Авакян, Багдасар Айрапетович — комендант города Баку (по другим данным Авекян).
2. Азизбеков, Мешади Азим-бек-оглы — бакинский губернский комиссар.
3. Амирян, Татевос Минасович — член партии «Дашнакцутюн», командир кавалерийского отряда.
4. Амирян, Арсен Минасович — редактор газеты «Бакинский рабочий».
5. Басин, Меер Велькович — член Военно-революционного комитета Кавказской армии.
6. Берг, Эйжен Августович — матрос, начальник связи советских войск в Баку.
7. Богданов, Анатолий Абрамович — служащий.
8. Богданов, Соломон Абрамович — член Военно-революционного комитета.
9. Борьян, Арменак Артёмович — журналист.
10. Везиров, Мир-Гасан Кязим оглы — народный комиссар земледелия.
11. Габышев, Иван Яковлевич — комиссар бригады.
12. Джапаридзе, Прокофий Апрасионович — председатель Бакинского Совета рабочих, крестьянских, солдатских и матросских депутатов.
13. Зевин, Яков Давидович — народный комиссар труда.
14. Коганов, Марк Романович — член Военно-революционного комитета.
15. Корганов, Григорий Николаевич — народный комиссар по военно-морским делам.
16. Костандян, Арам Мартиросович — заместитель народного комиссара продовольствия.
17. Малыгин, Иван Васильевич — заместитель председателя Военно-революционного комитета Кавказской армии, член коллегии Народного комиссариата по военно-морским делам.
18. Метакса, Ираклий Панаитович — личный охранник Шаумяна.
19. Мишне, Исай Абрамович — делопроизводитель Военно-революционного комитета.
20. Николайшвили, Иван Михайлович — личный охранник Джапаридзе.
21. Осепян, Сурен Григорьевич — редактор газеты «Известия Бакинского Совета».
22. Петров, Григорий Константинович — военный комиссар Бакинского района, командир красногвардейского отряда.
23. Полухин, Владимир Фёдорович — член коллегии комиссариата по военно-морским делам РСФСР.
24. Солнцев, Фёдор Фёдорович — военный работник, комиссар военно-инструкторской школы.
25. Фиолетов, Иван Тимофеевич — председатель Совета народного хозяйства.
26. Шаумян, Степан Георгиевич — чрезвычайный комиссар Кавказа, председатель Бакинского Совета народных комиссаров.

В честь 26 бакинских комиссаров названа улица в Москве(метро ‘Юго-западная’)

Памятник Бакинским комиссарам (1971, скульптор И. Зейналов). В глыбе красного гранита высечены скульптурные рельефы четырёх из двадцати шести комиссаров: С. Г. Шаумяна, И. Т. Фиолетова, П. А. Джапаридзе и М. Азизбекова. «Памятник этот преподнесли в дар Гагаринскому району Москвы жители района 26 Бакинских Комиссаров азербайджанской столицы».