Кларк Эштон Смит
Глава I
Пятно в стратосфере
– Проверь-ка ещё раз свою пукалку, – предупредил Маркли своего товарища по аудиофону, обращаясь к нему со своего места за пультом управления ракетопланом. – На такой скорости мы будем в пределах досягаемости их пушек через несколько минут. Эти японцы – хорошие стрелки, так что они наверняка устроят нам горячий приём.
Оперативник секретной службы Клемент Моррис, участвовавший в этой скоростной и опасной погоне вместе со своим приятелем по колледжу, пилотом Эндрю Маркли, осмотрел патронную ленту нового, невероятно скорострельного пулемёта, за которым он сидел вместо штатного борт-стрелка. Затем он вернулся к наблюдению за ярким металлическим пятнышком – объектом их преследования, летящим в разрежённой, тёмной и безжизненной стратосфере, в двенадцати милях над Невадой, неясные очертания которой исчезали у восточного горизонта.
Они уверенно настигали японский самолет, подобравший неподалёку от Огдена убегающего шпиона Ишо Сакамото. Моррис в течение нескольких месяцев выслеживал этого сверхъестественно умного шпиона по распоряжению правительства. Считалось, что Сакамото скупил карты многих американских укреплений, а также информацию о планируемых перемещениях войск в войне против Китайско-Японской Федерации, начавшейся годом ранее, в 1975 году.
Вражеский ракетный самолет, неожиданно опустившийся на землю с каких-то изотермических высот, спас Сакамото в тот самый момент, когда Моррис был готов схватить шпиона. Моррис немедленно обратился за помощью к своему старому другу Маркли из Воздушного Корпуса, который базировался в Огдене.
Ракетоплан Маркли считался одним из самых быстрых во всём Корпусе. Самолёт с герметизированным салоном, в котором находились два человека с надетыми на случай аварии кислородными баллонами, шлемами и парашютами, летел с таким ужасающим ускорением, что людей вдавливало в кресла, а их тела, казалось, сжимали смирительные рубашки из свинца. Моррис, однако, был достаточно привычен к таким полётам, лишь немногим менее, чем сам Маркли. К тому же это был не первый случай, когда они вместе охотились за каким-то врагом нации или за промышленным шпионом.
Они мчались между тёмно-синими небесами и тусклой Землёй с её пятнами гор и пустынь. Рёв ракетных двигателей был странно тихим в этом разрежённом воздухе. Впереди них свет катящегося к западу неистового солнца, сверкал на крыльях и фюзеляже японского самолёта, словно на каком-то огромном серебряном жуке. Они находились на расстоянии многих миль от обычных стратосферных маршрутов, так что никакие другие самолёты не пересекали безветренную пропасть, через которую мчались преследуемый и преследователь, направляясь к Сьеррам и далёкому Тихому океану.
Самолёты летели менее чем в миле друг от друга. Со стороны японца не отмечалось никаких признаков явной враждебности, хотя он был оборудован тяжёлым пулемётом, примерно таким же, как и у американцев. В его экипаже помимо самого шпиона Сакамото и пилота имелся профессиональный борт-стрелок.
Моррис начал тщательно прицеливаться. Это будет честный бой; и он весь трепетал в предвкушении грядущей схватки. Шпиону ни в коем случае нельзя было позволить добраться до Сан-Франциско, где враг захватил хорошо обустроенную базу. Если удача в бою отвернётся от них, то Моррис или Маркли в крайнем случае вызовут по радиосвязи другие самолеты с одной из американских баз в Калифорнии, чтобы перехватить Сакамото.
Вдали, сквозь невероятно чистый воздух, на необычайно расширившемся горизонте Моррис мог видеть расплывчатые силуэты Калифорнийских гор. Затем, в то время как их самолёты мчались дальше, ему показалось, что в воздухе, чуть дальше японского самолёта, внезапно образовалось неясное, туманное пятно, наподобие тех, что появляются в глазах, ослеплённых солнцем. Пятно озадачило Морриса, оно выглядело как неясная размытость в атмосфере, и не имело ни формы, ни оттенка, ни чётких очертаний. И тем не менее, казалось, что оно быстро расширяется и необъяснимым образом размывает весь лежащий под ними земной пейзаж, с этой высоты похожий на карту.
Маркли тоже заметил это пятно.
– Забавно, – прорычал он по громкой связи. – Ни туман, ни какие-то подобные облачные формы не могут существовать на такой высоте. Должно быть, это какой-то странный вид атмосферного явления – возможно, мираж отдалённого облака, проявившийся в изотермическом слое. Не могу ничего различить.
Моррис не ответил. Изумление сдержало несущественное замечание, которое уже почти сорвалось с его губ, так как в этот момент японский ракетоплан, казалось, влетел в таинственное пятно, и моментально пропал из вида, словно скрылся в облаке или тумане. Крылья и фюзеляж его кротко, трепетно блеснули, как будто он начал падать или резко изменил свой курс, а затем самолёт исчез за бесцветной, бесформенной завесой.
– Ничего себе шуточка, – озадаченным голосом прокомментировал это исчезновение Маркли. – Но они не обманут нас, спрятавшись в каком-то проклятом мираже или как там это называется. Мы поймаем их на другой стороне.
Двигаясь прямо по горизонтали, со скоростью шестьсот миль в час, самолёт американцев приблизился к странной туманной области, которая теперь закрывала громадный участок неба и окружающего мира. Это было похоже на своеобразное слепое пятно, разраставшееся в верхних слоях атмосферы; но оно не создавало впечатления чего-то материального или осязаемого, как не походило и на естественную туманную мглу.
Моррис, и Маркли, по мере приближения к этому пятну, чувствовали, что они напряжённо пытаются рассмотреть что-то ускользающее от их взора, нечто такое, что находится за пределами возможностей человеческого зрения. Казалось, они пытаются нащупать какой-то непостижимый образ – неземную тень, которая постоянно скрывалась от их глаз – нечто, что не было ни тёмным, ни светлым, ни окрашенным в какой-либо известный оттенок.
Ещё миг – и пятно в каком-то ужасающем рывке поглотило всё окружающее небо. Затем, когда самолёт ворвался в пятно, на людей навалилась внезапная слепота, так что они больше не могли видеть ни иллюминаторов, ни даже внутренностей ракетоплана. Невыразимая серость окутала их ватной атмосферой. Казалось, она преграждала путь любым визуальным образам.
Люди ничего не слышали, стих даже рёв ракетных двигателей. Маркли попытался что-то произнести, но удивлённое восклицание застряло в его горле, так и невысказанное, как будто упёршись в барьер ненарушимой тишины. Казалось, что они вошли в какую-то незнакомую среду, не являющуюся ни воздухом, ни эфиром, представлявшую собой совершенную пустоту и отрицание всякой материальности, отказывающуюся переносить любые световые и звуковые колебания.
К тому же, совершенно утратив чувство движения, люди не могли понять, летят они или падают, или же неподвижно висят в этом странном вакууме. Казалось, ничто не могло добраться до них или коснуться их; исчез сам смысл времени; и даже мысли ползли вяло, в тупом замешательстве и сонном недоумении, посреди всеобъемлющей пустоты. Это было похоже на начальные эффекты при анестезии, когда вневременное, бестелесное, невесомое сознание парит в пропасти, граничащей с забвением.
И тут, совершенно внезапно, словно подняли занавес, охватившая их слепота исчезла. В странном, мерцающем, коричневато-красном свете люди увидели внутреннюю часть фюзеляжа и узрели друг на друге защитные шлемы и воздушные костюмы из искусственной кожи. По наклону пола им стало понятно, что самолёт довольно плавно уходит в пике. Ракетные двигатели полностью прекратили работу, хотя Маркли не касался рычага управления. Он никак не мог запустить их снова, да и вся остальная бортовая техника тоже отказывалась ему подчиняться. В иллюминаторах Маркли и Моррис увидели разноцветный хаос диковинных и непонятных форм, сквозь которые самолёт медленно, с невероятной лёгкостью опускался вниз, точно плывущий в воздухе лист или пёрышко.
Глава II
Долина Миражей
– Я не знаю, что произошло и где мы находимся, – сказал Маркли. – Но я полагаю, что мы можем спокойно оставаться на своих местах. Нет никакой нужды покидать самолёт – мы не могли бы опуститься безопасней даже на парашютах. Но куда, чёрт возьми, мы попали?
– Не могу сказать, – отозвался его спутник, столь же ошеломлённый и растерянный. – В любом случае, это точно не штат Невада.
Их спуск в неизвестную, таинственную местность, казалось, растянулся на долгие минуты. Пару раз самолёт на мгновение неподвижно зависал в воздухе, а затем рывком возобновлял своё планирование. В постоянно растущем недоумении глядя в иллюминаторы, они постепенно начали различать отдельные формы и объекты в причудливом хаосе открывавшихся перед ними ландшафтов. Беспорядочные холмы, пестрящие серыми, зелёными, охристыми и фиолетово-чёрными оттенками, возвышались вокруг них в рыжем свете, и лётчики поняли, что они опускаются на дно какой-то долины. Почва под ними кое-где была обнажена, а в других местах её покрывали объекты, которые более всего напоминали растительные заросли. Эти растения или растительные существа, по мере снижения летевшего над ними самолёта, демонстрировали удивительное разнообразие форм, размеров и оттенков, начиная от безлистных стеблей без единой ветви до больших древовидных форм, со стволами, раскидывавшими на вершине веера плотных листьев, напоминая собой какой-то невозможный гибрид араукарии и банана. Даже на первый взгляд вся эта флора производила впечатление необузданного разнообразия и беспредельной гротескности.
Самолёт медленно скользил над открытым ровным участком, едва не задевая верхушки самых высоких растений. Он приземлился с лёгким сотрясением, немногим более заметным, чем если бы он остановился обычным способом, выполнив аккуратное торможение.
Маркли и Моррис всматривались в окружающий пейзаж, который всё больше поражал их, как только они начали присматриваться к его бесчисленным причудливым деталям. На какое-то время они позабыли про японский реактивный самолет, за которым следовали, даже не пытаясь строить предположения о его судьбе или местонахождении.
– Иисус Христос! – воскликнул Маркли. – Мать-природа несомненно была изобретательна, когда проектировала это место. Только посмотрите на растения – здесь нет даже двух одинаковых. А почва – это же сущий кошмар для геолога!
Маркли внимательно рассматривал землю вокруг самолёта. Она представляла собой примечательную мозаику из бесчисленных элементов – конгломерат окрашенных в разные цвета почв, руд и минеральных форм, которые не разделялись на отдельные слои, а были хаотично перемешаны.
Почва была в основном голой, разделённой на неровные курганы и пригорки; но кое-где посреди ядовито окрашенных пятен глины или мергеля росли своеобразные остролистые травы, которые отличались друг от друга так же, как и большие растения. Можно было предположить, что каждый такой росток принадлежит к отдельному роду.
Неподалёку виднелась группа древовидных форм, являвших чудовищные вариации крон, в которых едва ли можно было отличить стволы от ветвей. Казалось, что типологические законы были здесь отменены, словно каждое отдельное растение представляло собой совершенно самостоятельный вид.
Поток какой-то жидкости, отдалённо походящей на воду, странно изменяющей цвет от павлиньей синевы до мутной умбры, бежал мимо замершего самолёта и петлял по долине, направляясь к бесплодному склону на другом её конце. Ещё один поток, сливаясь с первым, пробивал себе путь сквозь череду порогов и невысоких каскадов, стекая с холма, вершина которого неотчётливо расплывалась в красновато-бурых небесах.
– Что ж, – заметил нахмурившийся Маркли, созерцая окружающий пейзаж, с недоумённым и слегка смущённым видом, – вопрос того, как мы сюда попали, в своей замысловатости может сравниться лишь с вопросом того, как нам убраться отсюда. Признаюсь честно, это находится за пределами моего понимания. Всё происходящее выглядит совершенно неправильным и невозможным. Так или иначе, мы попали в чужой мир и теперь нам приходится подчиняться неизвестным физическим законам. И этот сумасшедший пейзаж – не единственная неожиданность. Наше нитроновое топливо не воспламеняется – какая-то здешняя чертовщина препятствует его сгоранию.
– Ты уверен, что трубопроводы в порядке? – спросил Моррис. – Может у нас заканчивается топливо?
– Ха! – с невыразимой презрительностью воскликнул Маркли. – Как будто я не знаю этот самолёт. С реактивными двигателями ничего не случилось. И я перед стартом по горлышко залил баки нитроном. При необходимости мы могли бы преследовать Сакамото до Великой Китайской стены и вернуться назад без дозаправки. Говорю тебе, мы имеем дело с чем-то таким, о чём не говорилось ни в одном из учебников. Да просто посмотри на эту богомерзкую дыру. Это похоже на кучу перемешанных галлюцинаций из сотни белых горячек.
– В своё время я баловался гашишем и пейотом, – сказал Моррис, – но должен признать, что никогда не видел ничего подобного. Однако, мы можем многое пропустить, оставаясь в самолёте. Что скажешь насчёт небольшой прогулки? Сакамото и его друзья могут быть где-то по соседству; и, если это так, я бы хотел получить сведения о них.
Очень осторожно двое мужчин отцепили свои ремни от кресел и встали. Несмотря на тяжёлую одежду, они ощущали необычную физическую лёгкость, что подтверждало меньшую силу здешнего тяготения и легко объясняло неторопливый спуск самолёта. Им казалось, что они чуть ли не плавают в воздухе внутри корпуса ракетоплана, обнаружив при этом немалые затруднения в расчёте и управлении своими перемещениями в пространстве.
У лётчиков было с собой несколько бутербродов и термос с кофе. Сейчас это был весь запас их провизии, так что они решили пока оставить её в самолёте. Оба были вооружены автоматическими пятнадцати-зарядными пистолетами нового типа с невероятно мощными патронами, которые обеспечивали почти винтовочную дальнобойность. Готовые к бою пистолеты заняли место в своих кобурах, являвшихся неотъемлемой частью их костюмов из искусственной кожи. Затем лётчики повторно проверили свои кислородные баллоны и шлемы, после чего с помощью пружинного аппарата открыли герметичную дверь корпуса и вышли наружу.
Воздух долины, насколько они могли судить, был неподвижен, не чувствовалось ни малейшего ветерка. Снаружи было довольно тепло, так что они отключили систему обогрева в своих костюмах, которая согревала их при нулевой температуре в стратосфере. Сверху на них смотрело висящее почти прямо над головой, тяжелое, кривобокое солнце, изливающее свой свет подобно видимому потоку красновато-коричневой жидкости. Несколько облаков, отличавшихся совершенно неземными формами неспешно плыли рядом с солнцем, а вдалеке, в невысоких небесах над туманными холмами и скалами, мчались другие облака, словно несомые безумной бурей.
Пытаясь определить направление для спуска в долину, Моррис и Маркли заметили в небесах размытое воздушное пятно – почти такое же, в которое они влетели над Невадой. Маркли, не скрывая своего замешательства, заметил, что это пятно, возможно, образовалось в результате встречи или пересечения двух различных видов пространства, так что скорее всего это был проход между их собственным миром и каким-то чужим измерением, в которое они были низвергнуты. В красноватом воздухе это пятно выглядело розовой размытостью воздуха, отдалённо походя на зародыш мути, которая иногда появляется в чистом вине.
С точки зрения Маркли, это объяснение их нынешнего затруднительного положения было совершенно диким и фантастическим. Но он просто не мог себе представить какого-то более рационального объяснения ситуации.
– В каком направлении пойдём? – спросил он, когда они с Моррисом внимательно осмотрели все открывающиеся перед ними стороны долины. На дальнем её краю, который до сих пор был скрыт от их взоров, когда они летели в самолёте, разноцветный поток вытекал из сужающейся теснины безумно наклонённых раскрашенных скал и вершин, похожих на окаменевшие радуги. По обе стороны долины виднелись длинные, неровные склоны и бесплодные утёсы, нависающие над укрытыми туманом зарослями фантастического леса. Один из таких участков растительности лежал в какой-то сотне метров справа от них, дугой приближаясь к ракетоплану.
– Я предлагаю пройтись в сторону ближайшего леса, – сказал Моррис, указывая на гротескную массу разнообразных растений. – Меня не покидает мысль о том, что мы должны как можно скорее найти укрытие. Может быть я и ошибаюсь, но что-то подсказывает мне, что Сакамото и его соотечественники находятся где-то поблизости.
– Даже если они здесь, то отыскать их будет нелегко, – отозвался Маркли. – Не исключено, что мы их окончательно потеряли – возможно, они безопасно прошли через то атмосферное слепое пятно или попали в другую, отдалённую часть этого богомерзкого мира.
–Ну, во всяком случае, я не собираюсь рисковать больше, чем следует. Меня не радует мысль о японской пуле с мягким наконечником в моей спине.
– Если ракетное топливо в этом мире не зажигается, то нет уверенности и в том, что патроны тоже окажутся работоспособны, – заметил Маркли. – Но в любом случае не помешает взглянуть на этот лес.
Лётчики направились к лесу, стараясь по мере сил справляться с абсурдной лёгкостью, которая превращала их движения в двадцатифутовые прыжки. Однако сделав буквально несколько шагов, они обнаружили, что их вес быстро растёт, как будто они вошли в зону более сильной гравитации. Они сделали один или два шага, которые были почти нормальны, а затем вновь взмыли вверх в нелепых скачках, длиной в дюжину ярдов. Прыжки эти прекратились столь же внезапно, как и начались, словно люди оказались в другом поясе с повышенной силой тяжести.
Деревья, которые казались такими близкими, отступали в странной, сбивающей с толку манере. Наконец, после долгих минут продвижения самыми разными способами, люди увидели нависшее прямо над ними дерево, так что они могли теперь исследовать его во всех подробностях. Высоко в небесах, выше всех остальных растений, возвышались два невероятно вытянутых ствола, которые можно было увидеть разве что в бреду, вызванном гашишем. Вокруг них простиралось невообразимое смешение более мелких форм, ни одна из которых не походила на другую. Все они наклонялась, ползали, съёживались или сосредотачивались в чудовищных сплетениях. Огромные луноподобные листья сочетались на одном и том же растении с другими, похожими на листья папоротника или острые ланцетовидные листья травы. На одном и том же дереве тыквенные плоды росли вместе с другими, в виде крошечных слив и огромных дынь. Повсюду виднелись цветы, по сравнению с которыми самые богато изукрашенные земные орхидеи казались простыми и примитивными, как маргаритки или ромашки.
Всё здесь было неоднородным и причудливым, что свидетельствовало о совершенно бессистемном развитии. Казалось, что весь этот хаотичный космос, в котором оказались земляне, сформировался из атомов и электронов, у которых не было чётких моделей поведения и чьим единственным управляющим законом была случайность. Похоже, что здесь ничто не повторялось; даже сами камни и минералы были аномальными. Морис и Марли не могли даже представить, с какими ещё нарушениями законов природы им доведётся столкнуться. В мире, столь подверженном изменениям, всё было совершенно непредсказуемым, и даже действие простейших естественных законов могло оказаться совершенно неустойчивым и ненадёжным. В них постепенно нарастал ужас перед этим необузданным миром.
Моррис и Маркли до сих пор не встретили ничего похожего на животных. Однако теперь, когда они приблизились к лесу, создание, похожее на ягнёнка и змею с паучьими ногами, быстро сбежало вниз по несообразно высокому стволу, как будто спустилось с небес. С любопытством, свойственным ночным кошмарам, люди подошли к дереву, пытаясь определить, какой конец этого любопытного существа был головой, а какой – хвостом.
Но стоило им лишь немного сменить своё местоположение, как лес совершенно поразительным образом пропал, подобно миражу. Теперь они видели его причудливые вершины на расстоянии примерно в несколько сотен ярдов сбоку от себя. Обернувшись, они обнаружили, что вся долина за время их короткого путешествия сместилась и перестроила себя до неузнаваемости. Некоторое время они не могли определить местонахождение своего реактивного самолета, но, наконец, в совершенно противоположной стороне и к тому же намного дальше, чем они предполагали, лётчики различили блеск его крыльев и корпуса.
Вместо леса перед ними теперь было открытое пространство, на котором таинственным образом вновь появился разноцветный ручей. За ручьём возникли участки разбросанной растительности, упирающиеся в опалесцирующие скалы.
Маркли и Моррис почувствовали неописуемое замешательство, страшное и растущее сомнение, в том числе и сомнение в верности собственных чувств. Лабиринт невозможных и иллюзорных образов, среди которых они бродили, бросал вызов их здравому смыслу. Возможно, впервые в своей жизни они познали ощущение полной потерянности в безграничном мире неопределённости. Их обычное легкомыслие и жизнерадостность начали испаряться, уступая место скрытому, неосознанному ужасу.
– Покойный профессор Эйнштейн несомненно заинтересовался бы этим, – заметил Моррис. – Даже световые лучи движутся здесь совершенно случайным образом, а зрительные образы перемещаются кругами и зигзагами. Ничто не находится там, где должно находиться. Мы попали в лабиринт миражей.
– Нам повезёт, если мы когда-нибудь найдём обратный путь к самолёту, – почти похоронным тоном произнёс Маркли после долгого молчания. – Хочешь продолжать искать наших японских приятелей?
Моррис ответил не сразу. Его глаза уловили серебристый блеск на одном из отдалённых участков растительности за ручьём. Он молча указал своему товарищу на этот блеск. Три тёмных движущихся пятнышка, имевших явные очертания человеческих фигур, появились рядом с блестящей точкой, пока лётчики наблюдали за ней.
– Вот они, – воскликнул Моррис. – Похоже, что они тоже выбрались на прогулку или только что вернулись с неё. Попробуем взять у них интервью?
– Ты, капитан, старый разведчик. Если ты в игре, то и я. Веди, Макдуф.
На время позабыв о невероятном иллюзорном преломлении странного пейзажа, Моррис и Маркли двинулись к ручью. Он оказался всего в нескольких шагах от них и, казалось, был достаточно узким для того, чтобы его перешагнуть, если бы поблизости действовала слабая гравитация. Но в произошедшем буквально мгновение спустя новом удивительном сдвиге пространства ручей отдалился от людей, вновь появившись совсем в другой стороне и на значительном расстоянии от них. Вместе с этим сдвигом блеск японского ракетоплана и находящиеся рядом с ним пятнышки человеческих тел исчезли из поля зрения.
– Думаю, мы ещё долго будем играть в догонялки с другими миражами, – воскликнул Маркли, в голосе которого смешались ироническое недовольство, глубокое недоумение и возмущение. – И даже если наши пистолеты смогут стрелять в этом сумасшедшем мире, вряд ли мы сумеем хоть в кого-то попасть, или кто-то сможет поразить нас самих.
Кошмарная путаница, неопределённость, которая затрагивала всё вокруг, включая их собственную идентичность, вернулась и углубилась в умах людей, когда они, совершенно сбитые с толку и ошеломлённые, продвигались вперёд, пытаясь подобраться к вражескому самолёту. Зоны изменяющегося тяготения делали их продвижение неустойчивым и неопределённым, а ландшафт таял и смещался вокруг них, как картины в калейдоскопе. Словно потерявшиеся призраки, они, казалось, преследовали призрачного врага через путаницу и беспорядок какой-то невероятной области космического помешательства.
Скопление густой растительности с аномально высокими стволами и монструозной листвой, словно из ниоткуда выпрыгнуло на пути людей. Обогнув скопление листвы, которое казалось относительно стабильным, они внезапно оказались в поле зрения одетых в лётные костюмы и шлемы японцев, которые стояли прямо напротив них, по-видимому на другой стороне водного потока.
Американцы не могли понять, находятся ли они в поле зрения Сакамото и его спутников. Японцы смотрели в сторону Морриса и Маркли, которые не стали ждать убедительных доказательств того, что противник их заметил. Они быстро схватили свои автоматические пистолеты и прицелились. Каждый выбрал целью одну из двух ближайших фигур.
К их удивлению, после всех тех озадачивающих и беспорядочных явлений, с которыми им довелось столкнуться, за нажатием спусковых крючков последовала пара резких выстрелов. Японцы, однако, похоже, даже не понимали, что в них стреляют, и их кажущаяся близость, и относительное положение, несомненно, были иллюзорными.
Маркли и Моррис, признавая такую вероятность не стали стрелять повторно, а бросились вперёд, пытаясь приблизиться к обманчивым фигурам. Японцы исчезли; вся долина, словно свернулась полукругом и перестроилась, и два американца оказались у подножия бесплодного холма, замеченного ими вдалеке во время первого обзора местности, со склона которого стекал второй поток, сливающийся внизу с извилистым ручьём.
Однако с этой новой, не слишком удобной точки наблюдения, им был виден только один поток, который, стекая по дну долины к преграждающему путь склону, в дальнейшем своём течении уверенно взбирался в гору, в серии взмывающих к небесам стремительных порогов и каскадов!
Глава III
Обитатели Случайности
Слишком изумленные, не в силах даже выругаться, американцы молча смотрели на это уникальное преобразование того, что они привыкли считать естественным законом. На значительном расстоянии по обе стороны от потока склон был вогнутым и гладко источенным, словно после оползня или в процессе медленного истирания. Изредка, пока люди стояли, наблюдая за потоком, из рыхлой почвы вырывались камешки, куски конгломератной почвы или несколько частиц песка, и быстро катились вверх, исчезая позади зазубренного гребня оползня вместе с каскадами воды.
Влекомый безрассудным любопытством и пытливым интересом, Моррис шагнул к началу склона, который находился примерно в десяти футах от него. Это было похоже на шаг в пропасть. Казалось, что земля под ним наклонилась, а склон повалился, словно опрокинулся весь окружающий мир. Моррис скатился вниз под острым углом, а небо оказалось у него под ногами. Не в силах остановить своё странное падение, он свалился в бегущую воду, и его, с грубой головокружительной силой понесло вниз по порогам, через каскады. Задыхаясь в полуошеломлении, он чувствовал, что взлетает над всем миром, что его несёт по направлению к бездонной пропасти, в которой висело падшее солнце.
Маркли, при виде странного происшествия с его товарищем, рванулся к оползню с каким-то смутным инстинктивным желанием вытащить Морриса из перевёрнутого потока. Один шаг – и он тоже оказался захвачен силой обратного тяготения. Оскальзываясь, катясь и ударяясь, точно в крутом жёлобе, не в силах за что-то зацепиться, Маркли скользнул по вывернутому наизнанку склону, следуя за ливнем обломков, но не упав при этом в воду.
Они с Моррисом, пронесясь по краю жёлоба, словно устремлялись к красновато-коричневому небу, которое теперь находилось под ними. Каждый из них испытал ещё одно озадачивающее потрясение. Моррис обнаружил, что он барахтается в каком-то бассейне на вершине холма, где лениво пенился последний каскад, тогда как Маркли, ошеломлённый, но с целыми костями, лежал, растянувшись, на куче щебня, который обычно собирается на дне откоса.
Моррис выскочил из заводи, глубина которой едва достигала пояса, и помог Маркли подняться на ноги. Сила тяжести была здесь почти нормальной с точки зрения землян, а все объекты, которые утащило к небу вдоль области с недостаточно сильным притяжением, довольно быстро остановились, достигнув вершины. Стремительный и бурный текущий вверх водопад изгибался над краем спокойной заводи.
Земляне, счастливо избежавшие травм, продолжили изучать свои лётные костюмы и шлемы в поисках возможных повреждений. Неисследованная местная атмосфера могла оказаться вредной для людей, и в таком случае любое нарушение целостности искусственной кожи воздушного костюма было чревато серьёзными проблемами. К счастью, костюмы не получили повреждений, и трубки, по которым подавался кислород из плоских резервуаров за плечами, находились в отличном состоянии.
Вершина, на которую люди поднялись таким необычным способом, в действительности представляла собой часть неровного плато, которое, казалось, окружало всю долину. Плато было разделено длинными буграми из пёстрой почвы и камня, которые постепенно вырастали в мрачные возвышенности и невысокие горы, лежащие на расстоянии нескольких миль – по крайней мере, так казалось людям.
С того места, где они сейчас находились, долина под ними выглядела словно огромная раковина. Они видели теперь всё русло извилистого ручья, области причудливой растительности и какой-то блестящий металлический объект, который, как они решили, был их собственным реактивным самолетом. Японский самолёт не был виден, возможно он был скрыт за одним из лесных участков. Разумеется, памятуя обо всех оптических искажениях и перемещениях, с которыми они так часто сталкивались в своих странствиях, Моррис и Маркли не могли быть уверены в истинности расстояний, перспектив и взаимосвязи различных элементов в этом диковинном пейзаже.
Отвернувшись от долины, они принялись рассматривать само плато. Ручей, текущий здесь вполне привычно и спокойно, уходил в овраг и исчезал в нём. Весь пейзаж был невыносимо тоскливым и отталкивающим, с теми же хаотическими минеральными образованиями, что и долина. Но здесь не было даже аномальной растительной жизни, которая могла бы хоть немного смягчить здешнее смертное запустение.
Косое, однобокое солнце, очень быстро снижающееся, или же оказавшееся подверженным здешним всеобъемлющим оптическим искажениям, уже висело на полпути от зенита к горизонту с бесформенными горами. Все тучи растаяли, но далеко над долиной люди всё ещё могли различить таинственное воздушное размытое пятно.
– Полагаю, нам лучше вернуться к самолёту, – сказал Маркли. – Если конечно мы сможем найти дорогу к нему.
После обозрения открывшейся перед ними картины безжизненного плато, он пытался подавить ужас, подобный тому, что ощущает потерявшийся ребёнок, пытающийся идти наугад по непроходимой местности.
– Если мы пойдём по краю долины, мы должны найти место, где гравитация не затащит нас туда, куда не надо.
Удвоив осторожность с учётом возможной дезориентации, люди тронулись в путь по краю впадины. На некотором расстоянии земля была завалена каменными обломками и даже рыхлыми валунами, которые катились вверх, чтобы остановиться на самой вершине. Подойдя к концу этой осыпи, они догадались, что вышли за пределы пояса обратного тяготения.
Следуя по краю к месту, где склон становился почти пологим, они внезапно вступили в зону высокого тяготения, намного более сильного, чем все те, что встречались им раньше. Уже при первом шаге их вес, казалось, утроился; сокрушительное бремя опустилось на них, и люди могли поднимать ноги лишь с огромным усилием.
Сопротивляясь сверхъестественному притяжению странной земли, находясь буквально на грани паники, они услышали неописуемый грохот и шуршание позади, и в немалом испуге с трудом повернули головы, чтобы понять причину этого шума.
Толпа невообразимо чудовищных существ, словно возникших из пустого воздуха, собралась за их спинами на краю унылого плато. Там были десятки, если не сотни сущностей, сложение и формы которых, будь то простые звери или же какие-то подобия людей, были не менее разнообразными и причудливыми, чем странная флора на дне долины.
Очевидно, здесь не было никакой общей нормы или типа развития, как у земных видов. Некоторые из существ отличались гигантским ростом в двенадцать или тринадцать футов, другие были приземистыми пигмеями. Их конечности, туловища и органы чувств выглядели не менее разнообразно. Одно из созданий было похоже на громадную рыбу-луну, стоящую на ходулях. Другое было безногим, катящимся шаром, окаймлённым по окружности цепкими жгутами, с помощью которых это существо передвигалось, цепляясь за выступы камней. Ещё одно создание было похоже на бескрылую птицу с большим соколиным клювом, сужающимся змеевидным телом и ногами ящерицы, плавно скользящими по земле. Некоторые из существ обладали двойными или тройными телами; иные обладали головами гидр или чрезмерным количеством конечностей, глаз, ртов, ушей и других анатомических деталей.
Воистину, эти создания были порождением случайности, хаотичными творениями необузданной биологической силы. Орда сказочных, фантастических кошмарных невероятностей бросилась вперёд на Морриса и Маркли, издавая бессмысленные вавилонские звуки, состоящие из гогота, шипения, кудахтанья, завываний, рёва и рычания. Земляне не могли решить: враждебны ли эти существа или всего лишь любопытны, будучи ошеломлены запредельным страхом, превышающим ужасы самых злобных кошмаров.
Свинцовая тяжесть гравитации, делающей медленными и утомительными даже самые малые движения, лишь усиливала ощущение кошмарности всего происходящего. Лётчики с трудом вытащили свои пистолеты и, кое-как направив их в сторону несущейся на них толпы, нажали на спусковые крючки. Выстрелы были слабыми и приглушёнными; пули летели с видимой медлительностью и не причинив никакого вреда, отскакивали от монстров, точно брошенные камешки.
Толпа биологических ужасов, словно обезумевшее стадо, настигла Морриса и Маркли. Борясь с гравитацией, и сопротивляясь напору окруживших их отвратительных тел и членов, люди оказались захвачены неудержимой бурлящей массой и теперь неслись куда-то вперёд, не в силах вырваться из чудовищной толпы. Пистолеты оказались вырваны у них из рук. Люди видели отвратительные лица и безликих существ, которые мелькали вокруг них, как поток проклятых душ в каком-то нижнем кругу ада. Иногда, в просветах между телами, они видели беспорядочный ландшафт аморфных пород, с заводями, с потоками мелкого песка, и внезапную, случайную растительность, подобную сумасшедшим миражам, через которые их несла безумная толпа.
Происхождение монстров, их цель, направление движения и дальнейшие намерения в отношении землян были совершенно загадочными, как тайны горячечного бреда. Сопротивляться было бесполезно, так что Моррис и Маркли подчинились стремительному движению толпы, в надежде, что в конце концов им представится какая-нибудь возможность сбежать.
Казалось, что они двигались много часов. Гравитация всё ещё менялась, но чаще оставалась постоянной на достаточно больших участках. Солнце вместо того, чтобы опускаться дальше, снова поднялось в зенит. Иногда случались краткие промежутки темноты, как будто какие-то странные атмосферные флуктуации преграждали путь льющемуся с небес мертвенному свету. Поднимались и тут же прекращались дикие порывы ветра. Скалы и целые возвышенности, казалось, рассыпались с невообразимой скоростью, превращаясь в бесполезный мусор. Но чудовищная орда продолжала мчаться через всю эту хаотическую обстановку вперёд, не отпуская своих пленников.
По-видимому, земляне оказались на пути у целого племени этих аномальных существ, которые скорее всего мигрировали из одной зоны своего беспорядочного мира в другую. По крайней мере, такое объяснение вполне подходило в качестве рабочей гипотезы.
Маркли и Моррис заметили, что земля наклоняется вниз. Глядя поверх голов монстров, они увидели, что орда занесла их в плоскую пологую долину. Грубые горы, возможно, те же самые, что они видели с края котловины, казалось, нависали над ними, находясь теперь совсем рядом.
Низменная долина вывела их в неглубокую впадину, похожую на кратер. Здесь орда внезапно прервала своё <