Творчество Глинки – совершенно особое, уникальное явление в истории русской культуры. Имя этого величайшего композитора, первого гения и классика русской музыки современники и последующие поколения по праву ставили рядом с именем другого, глубоко родственного ему «солнечного» гения – Пушкина.
Русская музыка до Глинки прошла большой путь; предшественниками композитора было создано немало замечательных произведений в различных жанрах – оперы, балеты, оратории, духовная музыка, камерные ансамбли, романсы, фортепианные сочинения. Однако, выросшее на столь плодородной почве, подготовленное вековыми традициями отечественной музыкальной культуры, творчество Глинки, подобно творчеству таких гениев, как Бах, Моцарт, Шопен, предстаёт как явление чудесное, доселе небывалое и заключающее в себе некую, по всей вероятности, неразрешимую тайну. И быть может, именно в этой «тайне Глинки», в удивительном сплаве классической ясности, пластической очерченности музыкальных мыслей и непостижимости самого феномена этого «гения чистой красоты» кроется причина непреходящей любви к его музыке; она несёт в себе нечто чарующее и влекущее в те необозримые дали и просторы, вне которых немыслимо представление о России.
Одарённость Глинки проявилась во многих сферах искусства. С детских лет он прекрасно рисовал и на всю жизнь сохранил интерес к живописи и архитектуре. Среди многочисленных литературных работ композитора (стихи, либретто «Руслана и Людмилы», письма и др.) особый интерес представляют «Записки». Принадлежащие к самым замечательным образцам мемуарной литературы в композиторской среде (Гретри, Берлиоз, Вагнер, Римский-Корсаков, Прокофьев, Стравинский), они по сей день остаются бесценным источником изучения его творческой биографии. Свойственное Глинке стремление к отчётливости и порядку явственно обозначилось в структуре «Записок». Композитор поделил свою жизнь на 15 небольших периодов, которые, в свою очередь, объединил в четыре крупные части. Часть первая – от 20 мая 1804 до 25 апреля 1830 года (от рождения до отъезда за границу); часть вторая – от 25 апреля до конца ноября-начала декабря 1836 года (от первой поездки за границу до премьеры «Жизни за царя»); часть третья – от декабря 1836 года до июня 1844 года (от начала службы капельмейстером придворной Певческой капеллы до отъезда в Париж); часть четвёртая – от июня 1844 до мая 1854 года (от поездки в Париж до возвращения в Россию).
Детство в Новоспасском. Михаил Иванович Глинка родился 20 мая / 1 июня 1804 года в селе Новоспасском Смоленской губернии, принадлежавшем его отцу – капитану в отставке Ивану Николаевичу Глинке (1777-1834). В 1802 году он женился на своей троюродной сестре – Евгении Андреевне Глинке (1784-1851), которая прожила в Новоспасском около пятидесяти лет, посвятив все эти годы воспитанию детей и управлению имением. Михаил был старшим ребёнком.
В первые годы жизни Глинка мало общался с родителями. До шести лет его воспитывала бабушка – Фёкла Александровна. Среди своих любимых занятий, от которого его не следовало отвлекать, Глинка называл рисование мелом. Он рос благочестивым ребёнком. Торжественная красота церковных праздников наполняла его душу «живейшим поэтическим восторгом». Рано обучившись грамоте под руководством местного священника, он с упоением читал вслух священные книги и проявил своего рода страсть к колокольному звону – этому неотъемлемому музыкальному символу русской жизни. Примечательно, что Глинка не только «жадно вслушивался в эти резкие звуки», но весьма ловко подражал звонарям, используя для этого медные тазы и малые колокола. Острая восприимчивость в сочетании с потребностью в самостоятельном и активном освоении запавших в душу впечатлений – одна из самых существенных черт его натуры, которая с годами всё более и более давала о себе знать.
В детские годы глинка был необычайно любознателен. Он мог часами слушать русские народные песни и сказки, которые так чудесно пела и рассказывал его любимая няня – Авдотья Ивановна. Усердно читал он книгу с несколько причудливым названием «О странствиях вообще», в которой его особенно поразили описания островов Индийского архипелага.
Первое путешествие Глинки было вынужденным и состоялось летом 1812 года, когда ему было 8 лет. Спасаясь от французского нашествия, семья перебралась в Орёл. Перед ребёнком, выросшим в идиллической атмосфере дворянской усадьбы, дороги, по которым шли в глубь страны отступавшие русские войска, овеянные легендами о партизанской войне смоленские леса. Война прошла сквозь жизнь Глинки в то время, когда он ещё вряд ли мог осознать весь масштаб трагедии, но, без всякого сомнения, это были едва ли не самые сильные переживания детских лет; в них можно увидеть истоки того высокого патриотического чувства, которым пронизаны многие страницы будущих произведений, и прежде всего «Ивана Сусанина».
В своих «Записках» Глинка особенно выделяет два ярчайших впечатления, которые, несомненно, способствовали пробуждению его музыкального гения. Это исполнение квартета Крузеля с кларнетом, на котором он однажды присутствовал, и звучание крепостного оркестра его дяди – Афанасия Андреевича Глинки, который регулярно приезжал «на гастроли» в Новоспасское из соседнего имения Шмаково. Репертуар оркестра был самым, что ни на есть типичным для усадебного музицирования того времени – танцы (экосезы, кадрили и вальсы) и русские песни в переложении для ансамбля деревянных духовых инструментов.
В Новоспасском Глинка получил изрядное первоначальное образование под руководством приглашённой из Петербурга гувернантки Варвары Фёдоровны Кламмер. Изучались языки, географии и музыка. Глинка довольно легко овладел игрой на фортепиано и чтением с листа; его любимыми произведениями были оперные увертюры Буальдьё, Крейцера, Мегюля и фортепианные сочинения Штейбельта, в частности концерт №3 для фортепиано с оркестром. Для обучения игры на скрипке пригласили одного из лучших музыкантов шмаковского оркестра.
Годы учения в Благородном пансионе (1817-1822). В 1817 году Глинка отправился в Петербург и поступил в благородный пансион при Главном педагогическом институте. Воображение мальчика, выросшего в глуши, было потрясено первой встречей с северной столицей, которая отныне станет основным местом его жизни и трудов.
Благородный пансион, основанный осенью 1817 года, принадлежал, наряду с Царкосельским лицеем. к лучшим учебным заведениям России того времени и представлял собой сочетание средней и высшей школы. Глинка получил здесь разностороннее и серьёзное образование под руководством самых выдающихся педагогов. Гувернёром Глинки состоял его дальний родственник – Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846). Этот интереснейший человек – поэт и один из ближайших друзей Пушкина, будущий декабрист – был немного старше своих воспитанников, что располагало к особенно непосредственному общению. Глинка участвовал в собраниях организованного Кюхельбекером литературного кружка. Благодаря своему наставнику он познакомился с Пушкиным, который нередко навещал своего любимого лицейского друга (по прозвищу Кюхля), а также воспитывавшегося в пансионе младшего брата – Льва Сергеевича. Одним из самых любимых педагогов Глинки был Иван Екимович Колмаков – добрейшей души человек. Большой оригинал по части речи и одежды, прекрасный собеседник, неизменно приводивший учеников в самое весёлое расположение духа. И Глинка, всегда ценивший в людях живое чувство юмора и своеобразие речи, буквально боготворил своего учителя. Именно Колмаков познакомил Глинку с латинской литературой, проштудировал с ним «Метаморфозы» Овидия, которые надолго остались одной из самых любимых книг.
Среди многочисленных дисциплин, преподававшихся в пансионе. Юноша отдавал предпочтение языкам, к которым у него была природная склонность, а из наук – географии, истории и алгебре, первоначальные успехи в которой позволили ему даже стать репетитором. Зоология была предметом особой его страсти, развитию которой способствовали частые посещения Кунсткамеры и интереснейшие объяснения профессора Я.Г.Зембницкого. По воспоминаниям Глинки, он усердно занимался во всех классах и в 1822 году успешно окончил пансион.
Музыкальные занятия и впечатления в годы учения в пансионе. С переездом в Петербург перед Глинкой открылись новые возможности совершенствования музыкального таланта. Юноша занимался фортепианной игрой под руководством самых авторитетных столичных педагогов. Первым из них был знаменитый Джон Фильд, который, к сожаленью, вскоре уехал в Москву. Игра и музыка Фильда навсегда осталась для него неким эталоном, высшим образцом вкуса, изящества, редкостного единства силы, мягкости и отчётливости. Именно эти качества он осознанно развивал в собственном исполнительском (по преимуществу – вокальном) искусстве, а также и в творчестве, причём не только фортепианном. Дальнейшие его занятия проходили под руководством учеников Фильда – Омана, Цейнера и Мейера. Более других содействовал развитию музыкального таланта юноши Карл Мейер. Это был первый в жизни серьёзный профессиональный педагог, который занимался с ним не только фортепианной игрой, но и теорией музыки. В день выпуска из пансиона (3 июля 1822 года) Глинка исполнил достаточно сложный в виртуозном отношении ля минорный концерт Гуммеля. Впоследствии между Глинкой и Мейером, который был практически ровесником своего ученика, установились дружеские отношения. Карьера концертирующего виртуоза никогда не привлекала Глинку, однако на протяжении жизни он часто и охотно выступал в салонах в качестве пианиста и концертмейстера, надолго сохранив воспринятую в юности «фильдовскую» манеру игры.
Вскоре по приезде в Петербург Глинка стал завзятым театралом. Репертуар Большого театра состоял в начале 1820-х годов преимущественно из французских опер. В «Записках» упоминаются «Водовоз» Керубини, «Иосиф» Мегюля, «Жоконд» Изуара, «Красная шапочка» Буальдьё. В этих операх выступали обратившие на себя внимание юноши тенора Климовский и В.И.Самойлов, бас П.В.Злов. Слышал Глинка и знаменитую певицу Е.С.Сандунову, которая в те годы выступала не на оперной сцене, но в больших концертах и ораториях. Однако, по его признанию, в те годы он «худо понимал серьёзное пение», гораздо более его интересовали и нравились ему солисты на инструментах и оркестр. Надолго он запомнил «нежные звуки милой скрипки» Алексея Фёдоровича Львова.
В начале 1820-х годов появились первые сочинения Глинки – вариации на тему из оперы Вейгля «Швейцарское семейство», вальс фа мажор и вариации на тему из оперы Моцарта «Волшебная флейта» для фортепиано и арфы – «прелестного инструмента, если его употреблять вовремя».
Поездка на Кавказ. По окончании пансиона Глинка не торопился с определением на чиновничью службу. Продолжая усердные занятия с Мейером, он параллельно взял несколько уроков композиции у И.Фукса – одного из наиболее известных теоретиков своего времени, автора руководства к сочинению музыки.
Весной 1823 года Глинка, по совету отца, отправился на Кавказ для лечения минеральными водами. Это было первое в его жизни далёкое и длительное (четыре месяца) путешествие. В памяти юноши навсегда сохранился «дикий и величественный» вид Пятигорска. В Пятигорске Глинка видел черкешенок, игры и скачки черкесов. Пленительные образы южной страны, поразившие его пылкое воображение, расцвели позднее во многих романсах, и прежде всего в знаменитых восточных сценах «Руслана и Людмилы».
Продолжение музыкальных занятий между поездками на Кавказ и в Италию (1823-1830). Вернувшись осенью того же года в Новоспасское, Глинка, вдохновлённый новыми впечатлениями, принялся с особым рвением заниматься с любимым оркестром. Ради большой отчётливости исполнения он применил новый способ репетиций. Заметно расширился репертуар оркестра. То были многочисленные увертюры Керубини, Мегюля, Моцарта и Бетховена, а также три симфонии – Гайдна (си-бемоль мажор), Моцарта (соль минор) и Бетховена (Вторая, ре мажор).
Весной 1824 года Глинка получил место помощника секретаря в канцелярии Совета путей сообщения. К счастью, служба не была обременительной и оставляла достаточно времени для занятий музыкой. Служба Глинки продолжалась недолго. Летом 1828 года он подал прошение об отставке.
Почти ежедневно Глинка встречался с Мейером, который к этому времени перестал быть его учителем. Будучи достаточно опытным композитором, Мейер объяснял Глинке основные правила сочинения, ориентируясь при этом на образцы Моцарта, Бетховена и Керубини, в которых он видел высшую степень совершенства. Мечтая о серьёзных занятиях полифонией, Глинка намеривался обратиться к знаменитому в Петербурге контрапунктисту Миллеру. Однако это знакомство не состоялось. В это же время он брал уроки пения у итальянского певца Беллоли и вскоре обратил на себя внимание, выступая в любительских концертах. Особенно ему удавались партии в итальянских операх-buffa. Возможно, что с интенсивными вокальными занятиями возник первый, оставшийся неосуществлённым, театральный замысел - опера «Матильда Рокби» (по поэме Вальтера Скотта). Из этой оперы сохранился лишь один фрагмент – песня барда Вильфрида, которая затем вошла в собрание романсов под названием «Моя арфа». Глинка назвал его в шутку «допотопным», имея в виду страшное наводнение, разразившиеся в Петербурге в ноябре 1824 года. Первым удачным романсом он считал элегию на слова Баратынского «Не искушай меня без нужды», написанную в 1825 году. В следующем году появилась первая публикация – фортепианный вариации на популярную в то время песню венецианского гондольера «Benedetta sia la madre». В вокальной музыке крупной формы Глинка был весьма удовлетворён своим «Прологом» на кончину Александра I, и восшествие на престол Николая I, состоящим из хоровых и сольных номеров. К этому же времени относится увлечение поэзией В.А.Жуковского. Так, весной появились два, по словам Глинки «тоскливых» романса на стихи Жуковского – «Светит месяц на кладбище» и «Бедный певец». Позднее поэзия Жуковского займёт одно из важнейших мест в романсовом творчестве композитора.
Многие сочинения 1820-х годов не сохранились. Однако и того, что уцелело, вполне достаточно, чтобы составить ясное представление о стремительном развитии композиторского дарования. Это около двадцати романсов, вокальные ансамбли и арии на итальянском языке в стиле bel canto, соната для альта и фортепиано, многочисленные фортепианные произведения, в том числе широко известные вариации на тему русской народной песни «Среди долины ровныя».
Талант молодого Глинки привлёк к себе внимание петербургских знатоков и любителей музыки. Благодаря дружескому участию Сергея Григорьевича Голицына ему удалось преодолеть свою природную застенчивость и установить множество интересных связей в музыкальных и литературных салонах Петербурга, где он охотно выступал как композитор, певец и свободно импровизирующий пианист. Окружение Глинки представлено сонмом блистательных имён – это Пушкин, Жуковский, Дельвиг, Грибоедов, Мицкевич (великий польский поэт, несколько лет жил в России), Шимановская (польская пианистка, с 1827 года жила в Москве, затем в Петербурге), Мих. Виельгорский (граф, композитор, музыкально-общественный деятель, его дом был одним из центров музыкальной жизни Петербурга). Невозможно переоценить ту роль, которую сыграл в творческой судьбе Глинки его ближайший друг В.Ф.Одоевский. Именно он одним из первых оценил огромный талант композитора и прозорливо определил значение его творчества для русской музыкальной культуры.
Первое заграничное путешествие. Италия. Германия (1830-1834). Весной 1830 года сбылась давняя мечта Глинки о путешествии в тёплые края. Он отправился в Италию, преследуя две цели – «избавиться от страданий и усовершенствоваться в музыке». Его спутником был талантливый тенор Николай Иванов, мечтавший учиться у знаменитых итальянских певцов. На тот момент это был певчий Придворной певческой капеллы, ставший впоследствии знаменитым в Европе оперным певцом. На протяжении трёх лет Глинка побывал в разных итальянских городах, с каждым из которых связан свой круг событий, впечатлений и встреч.
В Милане, который был основным местом его пребывания в Италии, он брал уроки композиции у директора консерватории Базили, который мучил своего ученика схоластическими упражнениями. Глинка присутствовал на премьере оперы Доницетти «Анна Болейн» в «волшебном», по его словам, исполнении Рубины и Пасты (итальянские оперные певцы). Среди многих слышанных в Милане опер Глинка особенно отметил «Сонамбулу» Беллини. Позднее ему открылась красота «Нормы».
Летом 1831 года в Милане Глинка встретился с Мендельсоном, совершавшим итальянское путешествие. В том же 1831 году в Риме на вилле Медичи Глинка познакомился с Берлиозом – молодым лауреатом Римской премии.
Из Милана Глинка совершал более или менее продолжительные путешествия по другим городам Италии, осматривая всё достойное внимания. Расположенную амфитеатром Геную, он сравнивал с висячими вавилонскими садами. В Риме он встретил прекрасного гида, историка, будущего профессора Московского университета – С.П.Шевырёва, который с большой обстоятельностью показал ему все достопримечательности «вечного города». Самое отрадное впечатление путешествие в Неаполь. Глинка подымался на Везувий, чтобы увидеть поток раскалённой лавы. К его изумлению на вершине вулкана разразилась настоящая снеговая русская метель; поэтому обратный путь доставил путнику много неприятностей. В Неаполе Глинку ожидала встреча с художником Карлом Брюлловым, с которым он впоследствии часто будет общаться в Петербурге. В том Неаполе познакомился он в двумя самыми выдающимися композиторами того времени – Беллини и Доницетти. Глинка присутствовал на вокальных уроках, которые Иванов брал у знаменитого Ноцарри, требовавшего исполнения непринуждённого, мягкого и отчётливого. Уроки Ноцарри оставили глубокий след в памяти Глинки; впоследствии он признавался, что именно ему он обязан более других maestro своими познаниями в искусстве пения. В Неаполе – второй после Милана оперной столицы Италии – Глинка впервые услышал Тамбурини (великий итальянский певец) в опере Россини «Турок в Италии». Однако любимым его неаполитанским театром был не знаменитый «Сан Карло», но маленький театр «Сан Карлино», где превосходные актёры играли на «милом неаполитанском наречии».
В Венеции Глинка присутствовал на репетициях новой оперы Беллини «Беатриче ди Тенда», где нередко встречался с известным европейским издателем Джованни Рикорди, который опубликовал многие итальянские сочинения композитора. Из богатейших достопримечательностей Венеции особенно сильное впечатление произвели на него площадь Сан-Марко и Дворец дожей с картинками Тинторетто (итальянский художник, представитель венецианской школы).
Глинка провёл в Италии три до краёв наполненных впечатлениями и благодатных в творческом отношении года. Частое общение с второклассными, первоклассными певцами и певицами, любителями и любительницами пения практически познакомило Глинку с капризным и трудным искусством управлять голосом и легко писать для него. Занятия в композиции Глинка считал мене успешными. Немало труда составляло Глинке подделываться под итальянское sentimento brilliante – ощущение благосостояния, которое есть следствие организма, счастливо устроенного под влиянием благодетельного южного солнца. Все написанные Глинкой в угождение жителей Милана пьесы, изданные Джованни Рикорди, убедили его только в том, что он шёл не своим путём и что он искренне не мог быть итальянцем.
Глинка покидал Италию с весьма солидным творческим портфелем, ценность которого он определил со свойственной ему самокритичностью. В кругу итальянских опусов явно преобладали инструментальные сочинения. Основной их «корпус» составляют камерные ансамбли для разных исполнительских составов – Патетическое трио ре минор для фортепиано, кларнета и фагота, Большой секстет ми-бемоль мажор для фортепиано, двух скрипок, альта, виолончели и контрабаса. Глинка сочинял эти ансамбли для конкретных итальянских артистов, обладавших порой совершенно незаурядными исполнительскими возможностями. Особенно приближается к блестящему виртуозному стилю Большой секстет – своего рода концерт для фортепиано и струнного квинтета. В противоположность солнечному, истинно итальянскому Секстету, Патетическое трио отличается драматическим характером. После его исполнения один из артистов воскликнул с изумлением «Да ведь это отчаяние!». Подавляющее большинство фортепианных произведений (вариации, рондо, экспромт) основано на материале опер Беллини и Доницетти, в которых тематизм bel canto получает соответствующую ему колоратурно-виртуозную обработку. Удивляет сравнительно небольшое количество (всего лишь шесть) вокальных произведений, созданных композитором, который три года провёл в стране, где вся жизнь пронизана пением. Однако два их них принадлежат к шедеврам его романсовой лирики. Это болеро «Победитель» (на слова В.А.Жуковского) и «Венецианская ночь» (на слова И.И.Козлова) – один из первых образцов любимого Глинкой жанра баркаролы.
Летом 1833 года Глинка навсегда покинул Италию и направился в Вену, которая показалась ему мрачной, вероятно, по причине дурной погоды. Для развлечения он принялся читать Шиллера. Под впечатлением великолепных оркестров Ланнера и Штрауса (австрийские композиторы, создатели первых образцов венского вальса) в нём проснулось желание сочинять. Так возникла тема, которая позднее нашла себе место в краковяке из «Ивана Сусанина».
Осенью 1833 года Глинка приехал в Берлин. Там произошла одна незапланированная встреча, самым благотворным образом повлиявшая на всю его композиторскую судьбу. Миланский знакомый Глинки, учитель пения Тишнер познакомил его с Зигфридом Деном, одним из крупнейших в Европе музыкальных теоретиков и педагогов, автором статей и музыкально-теоретичеких трактатов (с 1842 года хранитель музыкального отдела Королевской библиотеки в Берлине; в 1842-1848 годах редактор музыкального журнала «Cacilia»; с 1849 года – профессор Королевской академии музыки). Так впервые за много лет появился у Глинки серьёзный учитель композиции, занимавшийся с ним около пяти месяцев. Ден, который был всего на пять лет старше Глинки, изучал с ним главным образом контрапункт. Задавая сочинять трёх- и четырёхголосные фуги на темы крупных мастеров полифонии (Палестрина, Лассо, Бах, Гендель, Керубино), он требовал от своего ученика точного соблюдения классических правил устройства этой формы. Ден собственноручно написал для Глинки небольшое руководство по контрапункту, которое уместилось в пяти тетрадях.
Помимо фуг и канонов Глинка написал в Берлине два романса («Дубрава шумит на слова В.А.Жуковского и «Не говори, любовь пройдёт» на слова А.А.Дельвига), фортепианные вариации на тему романса Алябьева «Соловей» и «Каприччио на темы русских песен для фортепиано в четыре руки, в котором, по его словам, «видно поползновение на контрапункт». Особое место в творчестве Глинки заняла одночастная Увертюра-симфония на две русских темы (1843). Сама идея развития двух контрастных тем – протяжной и бойкой, плясовой предвосхищает будущую «Камаринскую». Увертюра осталась неоконченной, вероятно, по той причине, что русский песенный материал был, по словам композитора, «разработан по-немецки».
Таким образом, проснувшееся в Италии желание «писать по-русски» не оставляло Глинку. Постепенно в его сознании прорисовывался образ будущей оперы. В Берлине появились две темы, впоследствии вошедшие в «Ивана Сусанина»: пеня Вани и первая тема увертюры.
Печальное известие о смерти отца в марте 1834 года заставило Глинку прервать занятия с Деном и покинуть Берлин. В Новоспасском он дал матери полную доверенность на ведение дел в имении. Освободившись от бремени обязанностей помещика, он твёрдо решил целиком посвятить себя композиторскому творчеству. И главным его делом последующих лет стало создание русской оперы.
Задание. Раскрыть содержание вопросов.
1. Значение творчества Глинки.
2. Области одарённости Глинки.
3. Периоды, на которые поделил свой творческий путь Глинка в автобиографическом очерке.
4. Место рождения и семья Глинки.
5. Музыкальные впечатления детских лет Глинки.
6. Музыкальное образование Глинки в детские годы.
7. Круг общения Глинки в годы учёбы в Благородном пансионе.
8. Музыкальные занятия и впечатления Глинки в голы учёбы.
9. Первые сочинения Глинки.
10. Музыкальные занятия Глинки после окончания учёбы.
11. Композиторское творчество Глинки 20-х годов.
12. Окружение Глинки периода 20-х годов.
13. Первое заграничное путешествие. Период Страны. Цель.
14. Впечатления итальянского периода.
15. Значение итальянского периода.
16. Творческий багаж Глинки итальянского периода.
17. Музыкальные занятия и творчество Глинки немецкого периода.