Василий Андреевич Жуковский «Море» 5 глава




Существует версия, что в его основу легли реальные факты, хотя впоследствии Екатерина Сушкова неоднократно опровергала эту информацию. Так или иначе, но именно ее поступок послужил поводом для создания этого произведения, поражающего своей глубиной и жестокостью окружающего мира. В стихотворении речь идет о том, что на паперти возле святой обители поэту повстречался нищий, который действительно нуждался в подаянии. «Бедняк иссохший, чуть живой от глада, жажды и страданья» хотел получить немного денег или же пищи, однако вместо этого кто-то положил в его протянутую ладонь камень. Очевидцы этой сцены утверждают, что это сделала Екатерина Сушкова, решившая таким образом подшутить над слепым, старым и больным человеком. И именно этот ее поступок словно бы отрезвил поэта, который вдруг увидел возлюбленную в совершенно ином свете. Лермонтов вдруг осознал, что точно так же эта женщина шутила с его чувствами, давала ложные надежды и обещания, о которых с легкостью тут же забывала. Ближайшее окружение поэта было прекрасно осведомлено о том, что Лермонтов влюблен в кокетку, которая не воспринимает своего давнего поклонника всерьез. Однако никто не спешил лишать терзающегося ревностью и страстью поэта иллюзий, так как его друзья не понаслышке были знакомы со вспыльчивым характером Лермонтова. В итоге почти 5 лет автор стихотворения «Нищий» был убежден, что рано или поздно Екатерина Сушкова выйдет за него замуж, но этому не суждено было случиться. Не исключено, что на разрыв отношений повлиял безобидный, на первый взгляд, случай в Троице-Сергиевской лавре, который, тем не менее, произвел на поэта неизгладимое впечатление. Лермонтов не только сумел признаться самому себе, что «чувства лучшие мои навек обмануты тобою», но и подавить в себе болезненную любовь к той, которая оказалась этого недостойна.

Когда стихотворение «Нищий» было опубликовано, в окружении поэта ни у кого не возникло сомнений, кому именно оно адресовано. Однако эта любовная история получила свое неожиданное продолжение. Лермонтов по натуре был человеком довольно злопамятным, он не умел прощать обид и оскорблений даже тем, кого по-настоящему любил. После нелепого и возмутительного поступка Екатерины Сушковой, а также переосмысления своего отношения к ней, поэт решил отомстить избраннице за все и сразу.

Лермонтов и Сушкова не виделись несколько лет, и при очередной встрече, которая состоялась в 1835 году, поэт постарался ничем не выказать своих истинных чувство по отношению к бывшей возлюбленной. Более того, автор проявил не свойственную ему галантность и открыто восхищался красотой Сушковой. В итоге она по-настоящему влюбилась в поэта, и тогда Лермонтов нанес сокрушительный удар по самолюбию той, которая когда-то пленяла его воображение, публично заявив, что Сушкова глупа, лишена привлекательности и не может вызывать других чувств, кроме жалости.

«Нет, не тебя так пылко я люблю…»

Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье:
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою.

Когда порой я на тебя смотрю,
В твои глаза вникая долгим взором:
Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю.

Я говорю с подругой юных дней,
В твоих чертах ищу черты другие,
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей.

Не секрет, что в последние годы жизни Михаил Лермонтов очень сильно привязался к Варваре Лопухиной, которую буквально боготворил. Однако поэт понимал, что возможный союз двух любящих сердец принесет его избраннице лишь глубокие страдания. Объяснял Лермонтов это не только своим скверным и вспыльчивым характером, но и бессмысленностью собственной жизни. Он считал, что не может составить счастье женщины, если является глубоко несчастным и запутавшимся в своих стремлениях человеком. Так или иначе, но о своем решении не связывать себя узами брака Лермонтов сообщил Лопухиной. Произошло это незадолго до роковой дуэли, когда поэт ненадолго приехал в Петербург, чтобы затем вновь отправиться на Кавказ. По дороге в свой полк Лермонтов остановился в Пятигорске, где судьба свела его с Екатериной Быховец. Именно этой девушке поэт посвятил стихотворение «Нет, не тебя так пылко я люблю…».

Впоследствии Екатерина Быховец вспоминала, что поэт питал к ней очень нежные чувства. Однако такое отношение объяснялось очень просто, так как эта юная особа внешне очень напоминала Лермонтову Варвару Лопухину. Поэтому неудивительно, что обращаясь к Екатерине Быховец в стихах, поэт отмечает: «люблю в тебе я прошлое страданье и молодость погибшую мою». Таким образом, из этой фразы становится очевидно, что Лермонтов действительно поставил крест на взаимоотношениях с Варварой Лопухиной, хотя это решение далось ему непросто. Мысленно он по-прежнему рядом со своей избранницей. Поэтому автор признается, что когда смотрит на юную Екатерину Быховец, то занят «таинственным разговором», который ведет в душе. «Но не с тобой я сердцем говорю», — подчеркивает поэт.

При этом Лермонтов понимает, что Варвара Лопухина исчезла из его жизни окончательно и бесповоротно. Мысленно он хоронит ее образ, однако сердцу не прикажешь. Именно по этой причине в облике другой он пытается отыскать такие знакомые и милые черты, надеясь увидеть в глазах своей собеседницы «огонь угаснувших очей». Примечательно, что Лермонтов, никого не впускавший в свой внутренний мир, во время краткого знакомства с Екатериной Быховец оказался на удивление откровенным. Возможно, поэт предчувствовал свою скорую гибель и понимал, что пусть через третье лицо, но в последний раз признается в любви к Лопухиной. По воспоминаниям Екатерины Быховец, поэт мог часами говорить о той, которой принадлежало его сердце, но при этом вспоминал он ней в прошедшем времени.

«К* (Я не унижусь пред тобою…)»

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для зблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслею небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд!- прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил,-
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец!- лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — я тебя не знал!

Летом 1830 года 16-летний Михаил Лермонтов во время отдыха в загородном имении знакомится с Натальей Ивановой – дочерью известного в то время русского писателя. Девушка пленяет его не только своей красотой, но и отвечает юному поэту взаимностью. После неудачного романа с Екатериной Сушковой, которая нещадно высмеивала своего юного поклонника, Лермонтов вновь чувствует вкус жизни. Он очарован своей возлюбленной и посвящает ей первые робкие стихи, в которых намекает на свои чувства. Сейчас уже трудно доподлинно установить, произошло ли у молодых людей любовное объяснение, и давали ли они друг другу клятву верности, но в Москву Лермонтов возвращается окрыленным и полностью излечившимся от уныния.

Известно, что поэт и его избранница в течение 1830 года несколько раз встречались на балах, что стало причиной глубокого разочарования Лермонтова. Он убедился, что был для Натальи Ивановой всего лишь мимолетным увлечением, и на званых приемах она предпочитала проводить время в компании более удачливых кавалеров, с которые открыто флиртовала. Однако окончательный разрыв между влюбленным произошел летом 1831 года. Что именно произошло между Лермонтовым и Ивановой, доподлинно установить уже невозможно. Однако после возвращения в Москву 17-летний поэт неожиданно для себя пишет пьесу под названием «Странны человек», прототипом главной героини в которой является его избранница. Согласно сюжету, девушка, давшая клятву верности своему любимому, впоследствии берет свои слова обратно и отдает предпочтение другому. Вполне вероятно, что в реальной жизни произошло то же самое, и Наталья Иванова попросту увлеклась другим молодым человеком.

Так или иначе, зимой 1832 года, спустя 5 месяцев после роковых событий, Михаил Лермонтов создает стихотворение «К* (Я не унижусь пред тобою…)», рукописный вариант которого отправляет той, которую любил. В этом произведении автор словно бы подводит черту под этим коротким романом, подчеркивая: «мы чужие с этих пор». Объясняя свое решение окончательно разорвать отношения с возлюбленной, поэт отмечает, что слишком большую жертву он принес во имя высоких чувств к той, которая этого не заслуживает. «И целый мир возненавидел, чтобы тебя любить сильней», — отмечает поэт. При этом те полтора года, что длился этот роман, Лермонтов считает безвозвратно потерянными для поэзии, так как он предавался несбыточным мечтам вместо того, чтобы оттачивать свой литературный слог.

Поэт считает себя обманутым и оскорбленным. Но винит в этом не только возлюбленную, которая была совсем не той, которой хотела казаться. В первую очередь автор самого себя именует «безумцем», так как пошел на поводу у собственных чувств, которые затмили голос разума. Однако прозрение наступило достаточно быстро, и своей избраннице Лермонтов желает лишь одного – «мечтай любовь найти в другом».

Как и в пьесе, поэт прямо указывает на то, что причиной разрыва отношений стало то, что Наталья Иванова предпочла ему другого молодого человека. И это настолько обескуражило Лермонтова, что он окончательно разочаровался в представительницах слабого пола, вопрошая: «Иль женщин уважать возможно, когда мне ангел изменил?». Однако отныне поэт больше не намерен тешить себя иллюзиями и пребывать в заблуждениях, считая, что лучше поставить точку в этой любовной истории, чем жертвовать свободой ради иллюзии счастья.

«Валерик»

Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам?— ничего!
Что помню вас?— но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.

И знать вам также нету нужды,
Где я? что я? в какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и при том что пользы верить
Тому, чего уж больше нет?..
Безумно ждать любви заочной?
В наш век все чувства лишь на срок;
Но я вас помню — да и точно,
Я вас никак забыть не мог!
Во-первых потому, что много,
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
Потом в раскаяньи бесплодном
Влачил я цепь тяжелых лет;
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию,— но вас
Забыть мне было невозможно.

И к мысли этой я привык,
Мой крест несу я без роптанья:
То иль другое наказанье?
Не все ль одно. Я жизнь постиг;
Судьбе как турок иль татарин
За все я ровно благодарен;
У Бога счастья не прошу
И молча зло переношу.
Быть может, небеса востока
Меня с ученьем их Пророка
Невольно сблизили. Притом
И жизнь всечасно кочевая,
Труды, заботы ночь и днем,
Все, размышлению мешая,
Приводит в первобытный вид
Больную душу: сердце спит,
Простора нет воображенью…
И нет работы голове…
Зато лежишь в густой траве,
И дремлешь под широкой тенью
Чинар иль виноградных лоз,
Кругом белеются палатки;
Казачьи тощие лошадки
Стоят рядком, повеся нос;
У медных пушек спит прислуга,
Едва дымятся фитили;
Попарно цепь стоит вдали;
Штыки горят под солнцем юга.
Вот разговор о старине
В палатке ближней слышен мне;
Как при Ермолове ходили
В Чечню, в Аварию, к горам;
Как там дрались, как мы их били,
Как доставалося и нам;
И вижу я неподалеку
У речки, следуя Пророку,
Мирной татарин свой намаз
Творит, не подымая глаз;
А вот кружком сидят другие.
Люблю я цвет их желтых лиц,
Подобный цвету наговиц,
Их шапки, рукава худые,
Их темный и лукавый взор
И их гортанный разговор.
Чу — дальний выстрел! прожужжала
Шальная пуля… славный звук…
Вот крик — и снова все вокруг
Затихло… но жара уж спала,
Ведут коней на водопой,
Зашевелилася пехота;
Вот проскакал один, другой!
Шум, говор. Где вторая рота?
Что, вьючить?— что же капитан?
Повозки выдвигайте живо!
Савельич! Ой ли — Дай огниво!—
Подъем ударил барабан —
Гудит музыка полковая;
Между колоннами въезжая,
Звенят орудья. Генерал
Вперед со свитой поскакал…
Рассыпались в широком поле,
Как пчелы, с гиком казаки;
Уж показалися значки
Там на опушке — два, и боле.
А вот в чалме один мюрид
В черкеске красной ездит важно,
Конь светло-серый весь кипит,
Он машет, кличет — где отважный?
Кто выйдет с ним на смертный бой!..
Сейчас, смотрите: в шапке черной
Казак пустился гребенской;
Винтовку выхватил проворно,
Уж близко… выстрел… легкий дым…
Эй вы, станичники, за ним…
Что? ранен!..— Ничего, безделка…
И завязалась перестрелка…

Но в этих сшибках удалых
Забавы много, толку мало;
Прохладным вечером, бывало,
Мы любовалися на них,
Без кровожадного волненья,
Как на трагический балет;
Зато видал я представленья,
Каких у вас на сцене нет…

Раз — это было под Гихами,
Мы проходили темный лес;
Огнем дыша, пылал над нами
Лазурно-яркий свод небес.
Нам был обещан бой жестокий.
Из гор Ичкерии далекой
Уже в Чечню на братний зов
Толпы стекались удальцов.
Над допотопными лесами
Мелькали маяки кругом;
И дым их то вился столпом,
То расстилался облаками;
И оживилися леса;
Скликались дико голоса
Под их зелеными шатрами.
Едва лишь выбрался обоз
В поляну, дело началось;
Чу! в арьергард орудья просят;
Вот ружья из кустов [вы]носят,
Вот тащат за ноги людей
И кличут громко лекарей;
А вот и слева, из опушки,
Вдруг с гиком кинулись на пушки;
И градом пуль с вершин дерев
Отряд осыпан. Впереди же
Все тихо — там между кустов
Бежал поток. Подходим ближе.
Пустили несколько гранат;
Еще продвинулись; молчат;
Но вот над бревнами завала
Ружье как будто заблистало;
Потом мелькнуло шапки две;
И вновь всё спряталось в траве.
То было грозное молчанье,
Не долго длилося оно,
Но [в] этом странном ожиданье
Забилось сердце не одно.
Вдруг залп… глядим: лежат рядами,
Что нужды? здешние полки
Народ испытанный… В штыки,
Дружнее! раздалось за нами.
Кровь загорелася в груди!
Все офицеры впереди…
Верхом помчался на завалы
Кто не успел спрыгнуть с коня…
Ура — и смолкло.— Вон кинжалы,
В приклады!— и пошла резня.
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили.
Хотел воды я зачерпнуть…
(И зной и битва утомили
Меня), но мутная волна
Была тепла, была красна.

На берегу, под тенью дуба,
Пройдя завалов первый ряд,
Стоял кружок. Один солдат
Был на коленах; мрачно, грубо
Казалось выраженье лиц,
Но слезы капали с ресниц,
Покрытых пылью… на шинели,
Спиною к дереву, лежал
Их капитан. Он умирал;
В груди его едва чернели
Две ранки; кровь его чуть-чуть
Сочилась. Но высоко грудь
И трудно подымалась, взоры
Бродили страшно, он шептал…
Спасите, братцы.— Тащат в торы.
Постойте — ранен генерал…
Не слышат… Долго он стонал,
Но все слабей и понемногу
Затих и душу отдал Богу;
На ружья опершись, кругом
Стояли усачи седые…
И тихо плакали… потом
Его остатки боевые
Накрыли бережно плащом
И понесли. Тоской томимый
Им вслед смотрел [я] недвижимый.
Меж тем товарищей, друзей
Со вздохом возле называли;
Но не нашел в душе моей
Я сожаленья, ни печали.
Уже затихло все; тела
Стащили в кучу; кровь текла
Струею дымной по каменьям,
Ее тяжелым испареньем
Был полон воздух. Генерал
Сидел в тени на барабане
И донесенья принимал.
Окрестный лес, как бы в тумане,
Синел в дыму пороховом.
А там вдали грядой нестройной,
Но вечно гордой и спокойной,
Тянулись горы — и Казбек
Сверкал главой остроконечной.
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?
Галуб прервал мое мечтанье,
Ударив по плечу; он был
Кунак мой: я его спросил,
Как месту этому названье?
Он отвечал мне: Валерик,
А перевесть на ваш язык,
Так будет речка смерти: верно,
Дано старинными людьми.
— А сколько их дралось примерно
Сегодня?— Тысяч до семи.
— А много горцы потеряли?
— Как знать?— зачем вы не считали!
Да! будет, кто-то тут сказал,
Им в память этот день кровавый!
Чеченец посмотрел лукаво
И головою покачал.

Но я боюся вам наскучить,
В забавах света вам смешны
Тревоги дикие войны;
Свой ум вы не привыкли мучить
Тяжелой думой о конце;
На вашем молодом лице
Следов заботы и печали
Не отыскать, и вы едва ли
Вблизи когда-нибудь видали,
Как умирают. Дай вам Бог
И не видать: иных тревог
Довольно есть. В самозабвеньи
Не лучше ль кончить жизни путь?
И беспробудным сном заснуть
С мечтой о близком пробужденьи?

Теперь прощайте: если вас
Мой безыскусственный рассказ
Развеселит, займет хоть малость,
Я буду счастлив. А не так?—
Простите мне его как шалость
И тихо молвите: чудак!..

Судьба распорядилась так, что Михаил Лермонтов вынужден был оставить университет и принял решение связать свою жизнь с армией. Мечта совершить подвиг с детства будоражила воображение юного поэта, который считал, что родился слишком поздно и не смог принять участие в Отечественной войне 1812 года.

Именно по этой причине, когда начались военные действия на Кавказе, Лермонтов поступил в школу кавалерийских юнкеров, и уже в 1832 году в чине корнета поступил на службу в гвардейский полк. По воспоминаниям современником, Лермонтов отличался весьма своенравным и неуравновешенным характером, хотя люди, которые были знакомы с ним достаточно близко, утверждали обратное. Поэтому исследователи творчества этого поэта склонны предполагать, что он умышленно бросал вызов обществу, добиваясь ссылки на Кавказ. Так или иначе, но своей цели Лермонтов достиг, и в 1837 году попал в действующую армию, которая дислоцировалась в районе Тифлиса. Однако принять участие в настоящих боевых действиях поэту пришлось во время своей второй кавказской ссылки, и сражение у реки Валерик легло в основу одноименного стихотворения, написанного в 1840 году.

Начинается оно как любовное послание, адресованное вполне конкретной женщине – Варваре Лопухиной, к которой поэт питал весьма нежные чувства до самой смерти. Однако тон письма совсем лишен романтизма, так как Лермонтов осознанно развенчивает миф о влюбленности. Он отмечает, что с той, кому адресовано послание, у него нет духовной близости, и это – результат тех трагических событий, очевидцем которых довелось стать поэту. На фоне кровавой бойни, которая разгорелась на берегах далекой реки, свое увлечение этой юной особой Михаил Лермонтов воспринимает, как ребячество. И после памятного боя он настолько далек от светских условностей, что больше не хочет играть в игру под названием «любовь», демонстрируя попеременно то ревность и холодность, то восторг и умиление.

Все эти забавы для поэта остались в прошлом, он словно бы провел черту между прежней жизнью, в которой остались блистательные балы, и настоящим, где царят хаос, смута и смерть. Однако Лермонтов все же не может просто так отказаться от той, которая долгие годы пленяла его воображение, поэтому предпринимает выверенный шаг, пытаясь выставить самого себя в невыгодном свете. Автор надеется, что после откровений о настоящей войне, лишенных приукрашиваний, он прослывет чудаков, и его избранница сама сделает первый шаг для того, чтобы разорвать отношения. Именно поэтому поэт обращается к ней с определенной долей иронии, стараясь побольнее уколоть и обидеть.

Вторая часть стихотворения посвящена непосредственно военным действиям, и здесь автор дает волю своим чувствам, рассказывая, как «звенят орудья» и «пошла резня». Конечно же, подобные строчки совершенно не предназначены для светских львиц, грезящих балами и театром. Однако такой прием Лермонтов использует умышленно, чтобы показать контраст между двумя мирами, такими близкими и столь недосягаемыми. В одном из них самой большой печалью является отсутствие внимания со стороны кавалеров, а в другом люди умирают за высокие идеалы на глазах у своих верных товарищей, и их жизнь не стоит ровным счетом ничего.

В третьей части стихотворения Лермонтов вновь переходит от повествования к общению с возлюбленной, хотя очень тщательно пытается замаскировать свои чувства. «В забавах света вам смешны тревоги дикие войны», — отмечает поэт, намекая на то, что подобные чувства испытывает все светское общество, для которых поездка на Кавказ воспринимается, как увлекательное приключение. Однако Лермонтов знает цену таким путешествиям, поэтому искренне завидует тем, кто не знает, каково это — видеть смерть солдат и понимать, что этой жертвы все равно никто не оценит.

Философская лирика

«Тучи» Михаил Лермонтов

Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.

Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая?

Нет, вам наскучили нивы бесплодные…
Чужды вам страсти и чужды страдания;
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.

Стихотворение «Тучи», созданное Михаилом Лермонтовым в 1840 году, относится к позднему периоду творчества поэта. Написано оно было во время второй кавказской ссылки, когда автор пребывал в разладе не только с окружающим его миром, но и с самим собой. Осознание того, что человек не может управлять собственной жизнью и поступать так, как считает нужным и правильным, вызывало у Лермонтова чувство досады и раздражения. Поэтому на Кавказе он считал себя не только чужестранцем, но и изгнанником, который должен подчиняться воле других и отказываться от собственных принципов.

«Тучи» — произведение, которое построено на очень тонкой аллегории. Именно с ними отождествляет себя поэт, который, как и эти эфемерные «небесные странники», вынужден по чьей-то злой прихоти мчаться «с милого севера в сторону южную». Лермонтов пытается найти ответ на вопрос, является ли его очередная ссылка обычным правительственным решением, или же за ней угадывается воля судьбы, от которой, как известно, еще никому не удавалось уклониться. Однако если понять, что же происходит с его собственной жизнью, поэт не в состоянии, то поведению туч он находит вполне разумное и очень поэтическое объяснение. Лермонтов уверен, что они свободны от страстей и пороков, ко всему равнодушны и безучастны, и им попросту наскучили холодные северные края. «Нет у вас родины, нет вам изгнания», — утверждает поэт, втайне завидуя тучам, которые не подчиняются человеческим законам. Они – вне времени и вне событий. Сторонние наблюдатели, которым нет никакого дела до мелочности и суеты человеческого мира. О, как бы Лермонтов хотел оказаться на их месте и разом решить все свои проблемы!

Однако поэт понимает, что только смерть может освободить его от душевных переживаний и необходимости отстаивать свои взгляды. Видимо, именно этим объясняется конфликтность поэта, который к этому времени уже слывет заядлым дуэлянтом и дебоширом. Современники Лермонтова объясняли это тем, что поэт сознательно искал свою смерть, так как жить в том мире, который его окружает, ему было в тягость. Поэтому неудивительно, что через несколько месяцев после написания стихотворения «Тучи» поэт будет убит на дуэли, разом освободившись от оков, которые угнетали его на протяжении многих лет.

У этого произведения есть свой подтекст, который заключается в том, что люди не умеют жить в гармонии с природой. Они могут лишь с восхищением наблюдать за ее метаморфозами, но никогда не станут единым целым с землей, водой, воздухом и огнем. Именно по этой причине, считает автор, возникают все беды и проблем человечества, которое не может подняться над мирской суетой, как тучи, и отказаться от собственной гордыни, обид, желаний и стремлений. По этой причине в человеческом мире никогда не будет взаимопонимания и любви, так как каждый из индивидуумов представляет собой запутанный клубок пороков и страстей, распутать который подвластно лишь высшим силам.

Лермонтов понимает, что его поколение – особое. На его долю не выпало громких побед и славы воинов Бородинского сражения. А покорение Кавказа является настолько никчемной и пустой затеей, что не в состоянии дать повод солдатам гордиться своей отвагой и доблестью. Не случайно в повести «Герой нашего времени» Лермонтов выводит образ достаточно циничного и беспринципного Печорина, для которого жизнь является игрой. Эта же мысль красной нитью проходит через все стихотворение «Тучи». Свое поколение Лермонтов сравнивает с ними, холодными, безжалостными, безучастными и совершенно никчемными, у которых нет родины и привязанности, целей и желаний, чувств и сострадания.

«Три пальмы»

(Восточное сказание)

В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зеленых листов,
От знойных лучей и летучих песков.

И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студеной
Еще не склонялся под кущей зеленой,
И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.

И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?..
Не прав твой, о небо, святой приговор!»

И только замолкли — в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой,
Звонком раздавались нестройные звуки,
Пестрели коврами покрытые вьюки,
И шел, колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.

Мотаясь, висели меж твердых горбов
Узорные полы походных шатров;
Их смуглые ручки порой подымали,
И черные очи оттуда сверкали…
И, стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.

И конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, пораженный стрелой;
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса вились в беспорядке;
И с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копье на скаку.

Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их веселый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро их поит студеный ручей.

Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли до утра их огнем.

Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван;
И следом печальный на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.

И ныне все дико и пусто кругом —
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка о тени он просит —
Его лишь песок раскаленный заносит
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.

Стихотворение Михаила Лермонтова «Три пальмы» было создано в 1838 году и представляет собой поэтическую притчу, в которой заложен глубокий философский смысл. Главными героинями повествования выступают три пальмы в аравийской пустыне, где еще не ступала нога человека. Холодный ручей, протекающий среди песков, превратил безжизненный мир в волшебный оазис, «хранимый, под сенью зеленых листов, от знойных лучей и летучих песков».

Идиллическая картина, нарисованная поэтом, имеет один существенный изъян, который заключается в том, что этот райский уголок недоступен живым существам. Поэтому гордые пальмы обращаются к Создателю с просьбой о том, чтобы он помог им выполнить свое предназначение – стать убежищем для одинокого путника, затерявшегося в мрачной пустыне. Из слова услышаны, и вскоре на горизонте появляется караван торговцев, которые равнодушны к красотам зеленого оазиса. Их не волнуют надежды и мечты гордых пальм, которым вскоре суждено будет погибнуть под ударами топоров и стать топливом для костров жестоких гостей. В итоге цветущий оазис превращается в груду «седого пепла», ручей, лишившись защиты зеленых пальмовых листьев, пересыхает, и пустыня принимает свой первозданный вид, мрачный, безжизненный и сулящий любому путнику неминуемую гибель.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: