История Новгорода — это, во-первых, история одного из крупнейших городов средневековой Европы, а во-вторых, история необозримой страны, раскинувшейся от Балтики до Ледовитого океана и Урала. Когда впоследствии, при Иване III, Новгородская земля влилась в состав Московского централизованного государства, то сразу удвоила его размеры.
Новгород был построен на наивыгоднейшем перекрестке торговых путей, важных как для Киевской Руси, так и для всей Северной Европы. Почти полтысячелетия он был для Руси своеобразным «окном в Европу». Из Новгорода вниз по Волхову через Ладожское озеро и Неву легко было попасть в Швецию, на Готланд или в земли балтийских славян. Из Новгорода через Ильмень и Мсту попадали на Волгу и шли в Болгарию, Хазарию и далекие земли Востока. А третий путь — «из Грек в Варяги» — пролегал из Византии и Киева вверх по Днепру, через волоки, затем Ловатью в Ильмень и неизбежно вел в Волхов через Новгород.
В благоприятном положении Новгорода у истоков Волхова заключались противоречия его будущего: с одной стороны, Киев, «мать городов русских», всегда зорко следил за своим новым городом, и киевские князья посылали сюда наместниками своих старших сыновей, чтобы крепче держать эту международную пристань в своих руках. С другой стороны, удаленность от Киева, широчайшие связи с десятками могущественных и богатых стран и богатства собственной земли давали Новгороду возможность роста, усиления, а следовательно, и независимости.
Та ранняя пора, когда городок на Волхове был далекой факторией Киева, отразилась частично в феодальном делении Новгородской земли. Новгородская земля составляла всего лишь одну тысячу, делившуюся на сотни, расположенные веером вокруг Новгорода радиусом в 200–300 км.
Бурный рост города быстро привел к плотному заселению обоих берегов, соединенных знаменитым Великим мостом через Волхов, игравшим важную роль в истории города: здесь сходились
на бой враждующие стороны после шумного веча, здесь бесчинствовал былинный Васька Буслаев, здесь приводились в исполнение смертные приговоры — осужденных сбрасывали с моста в волховские глубины. Новгород XI–XIII вв. был большим, хорошо организованным городом. Его кремль, выросший вдвое, был укреплен каменной стеной и включал в себя Софийский собор и епископский двор. В южной части Кремля другой новгородский былинный герой — богатый купец Садко Сытинич —построил большую Борисоглебскую церковь.
Напротив Кремля находились торг, вечевая площадь, Ярославово дворище, дворы иноземных купцов и церкви купеческих корпораций. Берега Волхова были поделены на пристани и густо уставлены кораблями и лодками разных стран и городов.
В XII–XIII вв. Новгород Великий был огромным городом, основное население которого составляли ремесленники самых разнообразных специальностей. Здесь были и кузнецы, и гончары, и мастера золотых и серебряных дел, и множество мастеров, специализировавшихся на изготовлении определенного вида изделий, — щитники, лучники, седельники, гребенщики, гвоздочники и т. п.
Ремесло, существовавшее первоначально как работа на заказ, в XII в. все больше связывалось с рынком. По всей вероятности, наиболее богатые из мастеров торговали своей продукцией на главном торгу Новгорода. Важную роль в жизни города играла внешняя торговля. Новгород был связан с Киевом и Византией, с Волжской Болгарией и прикаспийскими странами, с Готландом и всей Южной Прибалтикой. В самом Новгороде были иноземные торговые дворы — «Немецкий», «Готский», а новгородский двор был, например, в Киеве. Выгодное географическое положение Новгорода способствовало развитию внешней торговли, которая была делом не только купцов, но и бояр и новгородской церкви.
Несмотря на ремесленно-торговый характер основной массы населения Новгорода, власть принадлежала в городе и в стране боярам — землевладельцам. Вплоть до начала XIII в., пока у рубежей Новгородской земли не появились немецкие рыцарские ордена, Новгород не знал постоянной угрозы внешней опасности, и военные резервы боярства могли расходоваться на охрану торговых караванов, тысячеверстных путей и отдаленных факторий-погостов.
В Новгороде Великом постоянно кипела классовая борьба «черных людей» против бояр, ростовщиков и монастырей и борьба различных групп боярства между собой; непрерывно возрастало сопротивление власти Киева.
На протяжении XI в. новгородское боярство много раз проявляло свою волю в отношении великих князей и тех князей-наместников, которых Киев посылал в Новгород. Теперь стали говорить: новгородцы «введоша» князя себе. Летопись запестрела такими фразами: «бежа князь», новгородцы «выгнаша князя», «показаша путь» князю. Первым изгнанником оказался Глеб Святославич, выступивший против всего города в защиту епископа и, как мы помним, собственноручно зарубивший волхва. Это произошло в 1078 г. Появилась новая система «выкармливания» князя. Новгород приглашал к себе юного княжича из семьи влиятельного князя и с ранних лет приучал его к своим боярским порядкам.
Новое значение в это время приобретает и важный пост посадника, так сказать, премьер-министра в боярской республике. Ранее посадник был доверенным лицом великого князя, посланным из Киева. В XII в. посадников новгородцы выбирают сами из среды наиболее знатного боярства, а в XIII в. утверждается тезис, что «новгородцы в князьях и посадниках вольны». При Владимире Мономахе была сделана последняя попытка круто обойтись с новгородским боярством. Когда Мстислав был отозван отцом на юг, а в Новгороде остался его сын Всеволод, то боярство стало, очевидно, держать себя слишком независимо.
Приехав по вызову князя Владимира в Киев, боярин Ставр посмеивается над киевским боярством, да и над самим великим князем. В Новгороде в эти годы строилась новая крепостная стена, заложенная еще Мстиславом в 1116 г., «более прежней». Далее Владимир посадил Ставра в «погребы глубокие». Летопись ничего не сообщает о его дальнейшей судьбе, а былина-новелла вся посвящена ловким и смелым действиям ставровой молодой жены. Однако расправа с новгородским боярством ради поддержания престижа молодого князя Всеволода Мстиславича не остановила сепаратистских стремлений Новгорода Всеволод (1118–1136) был последним князем, при котором Киев вмешивался во внутренние дела Новгорода.
Всеволод Мстиславич довольно долго выполнял различные военные поручения Новгорода, а в 1132 г., после смерти Мстислава, он, соблазнившись перспективой приобрести крупный удел на юге, поскакал в Переяславль, но продержался в этом городе лишь несколько часов — к обеду его уже выгнал оттуда Юрий Долгорукий, его дядя.
Князь Всеволод вернулся в Новгород, рассчитывая на поддержку посадника Петрилы Микульчича и архиепископа Нифонта. Но здесь боярство заключило с ним договор о пожизненном княжении, чтобы еще раз не сталкиваться с тяжелой рукой Мономаха. Теперь новгородцы, псковичи и ладожане, собравшись, припомнили ему его обещание и в наказание за легкомысленную поездку в Переяславль «выгнаша князя Всеволода из города». Однако с полпути его вернули.
Новый конфликт созрел два года спустя, когда Всеволод снова пытался ввязаться в южные дела. При обсуждении похода на Суздаль прения на вече приняли острый характер.
Во время самого похода произошла смена посадников, и сторонник Всеволода Петрила был устранен. Поражение, понесенное новгородцами в битве на Ждане-горе в 1135 г., еще более обострило недовольство Всеволодом, втянувшим Новгород в эту невыгодную войну.
К бурным 1135–1136 гг., которые иногда называли даже «новгородской революцией», относятся два очень важных документа, посвященных делам купеческих корпораций.
В 1135 г. при посаднике Мирославе князь Всеволод составил «Рукописание», посвященное льготам и привилегиям купеческого братства при церкви Ивана на Опоках, построенной среди новгородского торга в 1127–1130 гг. Издавая этот документ, князь, очевидно, рассчитывал на поддержку купечества.
«Рукописание» отчетливо утверждает и защищает права богатого купечества, «пошлых купцов». При церкви Ивана на Опоках учреждался совет из трех старост. Купцы выбирали двух старост, а от «житьих» и «черных людей» был только один, боярин тысяцкий. Ивановскому братству давались самоуправление и суд по торговым делам, независимые от посадника. Стать членом гильдии мог богатый купец, вносивший большой вклад в 50 гривен. В пользу Ивановского братства шли таможенные пошлины.
Тем временем в начавшейся феодальной раздробленности и распрях князей Новгород попытался сказать свое слово в общерусской политике — посадник Мирослав Гюрятинич ездил в Южную Русь мирить киевлян с черниговцами. Князь Всеволод, остававшийся в Новгороде, давал противоречивые рекомендации относительно того, с кем из соперников надо быть Новгороду в союзе.
Недовольство князем со стороны новгородских бояр возрастало. Кроме боярства и купечества, в Новгороде было еще две силы, на которые мог бы положиться князь в поисках опоры для своего пошатнувшегося престола, — церковь и «черные люди». Во втором документе Всеволода Мстиславич зачеркивает привилегии, только что данные купечеству. Это — Устав князя Всеволода о церковных судах и о мерилах торговых.
Начинается Устав с того, что князь определяет, кому он вверяет суд и мерила торговые. Старосты и торговцы должны управлять «домом святого Ивана», «докладывая владыке», т. е. дела купеческой корпорации ставятся под контроль новгородского архиепископа.
Новый документ укреплял связи князя с церковью и ее влиятельным главой — архиепископом, но должен был вызвать недовольство новгородского купечества, корпоративная церковь которого — Иван на Опоках — оказалась отодвинутой на второй план, а на первое место выдвинулась новопостроенная Богородицкая церковь, созданная князем и владыкой.
Дальнейшие события показали, что князь просчитался: 28 мая 1136 г. по приговору веча Всеволод был арестован и вместе с женой, детьми и тещей посажен в епископский дворец. В июле Всеволода выпустили из города, предъявив ему обвинения.
С этого времени вольнолюбивый Новгород Великий окончательно становится боярской феодальной республикой. После изгнания Всеволода, нашедшего приют у «младшего брата» Новгорода, во Пскове, в Новгород был приглашен Святослав Ольгович из Чернигова. Кипение страстей в Новгороде продолжалось — то новгородцы сбросят с моста какого-то боярина, то архиепископ откажется венчать нового князя и запретит всему духовенству идти на свадьбу, то какой-то доброхот изгнанного Всеволода пустит стрелу в Святослава, то какие-то мужи новгородские тайно пригласят Всеволода опять вернуться к ним. Когда же тайное стало явным, «мятеж бысть велик в Новгороде: не восхотеша людье Всеволода».
Последние князья Новгорода являлись наемными военачальниками. Новгород Великий в XII–XIII вв., управляемый боярами, был ареной напряженной классовой борьбы. Обособление его от власти киевского князя сказалось в том, что боярское правительство все чаще стало принимать участие в усобицах в других землях, а это сильно ухудшало положение и крестьян и городского люда, на плечи которых ложилась вся тяжесть междоусобных войн, разорявших страну и затруднявших подвоз хлеба из более хлебородных земель..
Восстание 1136 г. было далеко не единственным. В 1209 г. вспыхнуло восстание против посадника Дмитра Мирошкинича. Его сокровища были разделены восставшими «по зубу, по 3 гривне по всему граду».
В 1229 г. «простая чадь» Новгорода возмутилась против архиепископа Арсения и тысяцкого Вячеслава. «Възмятеся всь град», — пишет летописец и рассказывает далее, как народ прямо с веча двинулся с оружием против боярских и владычных дворов. Был поставлен другой архиепископ, и в числе его помощников оказался оружейник Микифор Щитник.
Богатый ремесленно-торговый город, столица огромной земли, границы которой терялись у берегов Ледовитого океана, Новгород на протяжении XII — начала XIII в. быстро рос, развивался, расширял свои торговые связи, создавал своеобразную культуру.
История Новгорода не была так трагически прервана татарским нашествием, как это случилось с Киевом, Черниговом и другими городами.. Новгород Великий играл очень важную роль в истории Руси, Западной Европы и далекого Северо-Востока, куда вместе с новгородской мирной колонизацией проникало русское ремесло и русское земледелие. Этим был подготовлен путь дальнейшего продвижения в Сибирь.