Экскурсия
В XII веке, при освоении земель Подонья, на Лискинскую землю будут приходить переселенцы из Черниговского княжества. Затем эстафету освоения примет на себя Рязанское княжество, а потом Московское государство.
Территории этой, так же как и всей Руси, предстоит пережить ужас монголо-татарского нашествия:
Настал год 1237. Стремительные конные массы – стрела и аркан – тумен за туменом, тьма за тьмою устремились на Русь.
Трагический отсвет черных пожарищ, «… век лу бившихся над русскими градами и весями в страшную годину нашествия Батыевой орды…», как бы лежит на этих горестных, будто огнем опаленных строках Никоновской летописи «И взята ю и пожгоша»….
В 1389 году Московский митрополит Пимен предпринял путешествие по делам церкви в Царьград (Константинополь). В сопровождении большой свиты и охраны отправился он из Москвы. В поездке его сопровождал известный путешественник, писатель XIV века, дьякон Игнатий Смольянин. Путевые заметки, сделанные в этом путешествии, сохранились и вошли в состав крупнейшего русского летописного свода – Никоновской летописи, где опубликованы под названием «хождение Пименово в Царьград».
Игнатий Смольянин очень ярко и наглядно описал то опустошение и разорение на землях где когда то крепли и процветали многочисленные древнеславянские придонские селения:
Мы сели на суда и поплыли рекою Доном вниз. Было же это путешествие печально уныло, была всюду пустыня, не было видно там ничего: ни града, ни села («Печально и унывливо бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ничтоже: ни града, ни села»). Если и были в древности грады красивые и выдававшиеся по красоте селения, теперь пусто все и не населено. Нигде не было видно людей, только пустыня великая и зверей множество.
|
|
Интересная информация о том, как выглядел наш край в XVII веке, сохранилась в государственном архиве древних актов, находящемся в городе Москве.
В августе 1685 года по царскому указу в Подонье была послана военно-топографическая экспедиция, возглавляемая Иваном Ивановичем Жолобовым.
Причина – план строительства новой укрепленной линии вдоль реки Битюг и соединения ее с Белгородской чертой у крепости Коротояк.
В случае создания укрепленной линии на Битюге для татар стали бы недоступны земли восточнее Воронежа. Однако из-за изменения международной обстановки вопрос отпал сам собой так как границы России в результате походов Петра I отодвинулись далеко к югу и угроза татарских набегов была ликвидирована.
Заселение территории будущего Бобровского района.
Сразу же после основания крепости Воронеж (1585 г.) под его защитой на Диком поле – в степях по Дону и его притокам Хворостани, Тихой Сосне, Икорцу, Битюгу – стала стихийно формироваться своеобразная часть Воронежского уезда: здесь начали возникать промысловые угодья (ухожаи, юрты). Воевода стал ежегодно сдавать их «на откуп» состоятельным жителям – для добычи пушных зверей, рыбной ловли, сбора меда. Жили там только летом из-за опасности татарских набегов.
В 1615 году в южной части Воронежского уезда было 17 ухожаев.
Освоение ничейной территории долгие десятилетия бывшей составной частью Дикого поля, а ныне именуемой Бобровским районом шло по двум направлениям:
Первопроходцами здесь были представители так называемой народной колонизации. Шли они сюда за удачей, шли в неизведанное. Но только тогда колонизация стала реальностью, когда на это была брошена вся мощь государства – от насильственного переселения, до «…. сбора девиц и молодых вдов, подлежащих отправке в осваиваемые пограничные места, для вступления в брак с солдатами тамошних гарнизонов. Из центральных уездов один из 10 дворов должен выставить девицу для отправки ее в осваиваемые земли, а остальные 9 дворов должны снабдить ее всем нужным и 20 рублями приданного». (Информация из Государственного Венского архива. Донесение резидента Плейера от 24 июня 1701 года).
|
|
По другому указу от 1 июля 1699 года предписывалось переселить на осваиваемые земли всех наличных и будущих женатых колодников из мастеровых и посадских людей, не подлежащих смертной казни.
Основной приток населения в эти места пришелся на конец XVII – XVIII века.
Крестьянский быт