Повисло молчание. Мы смотрели друг на друга.

В сентябре 1977 я арендовал зал «Port Moody Legion Hall». Управлявшему этим заведением старику я сказал, что мы устраиваем концерт для молодежи. Затем я поручил Бобу Монтгомери (Bob Montgomery) (славный малый, средний брат Димвита и Чака) нарисовать постер для предстоящего шоу. Заголовок афиши гласил: ««Нассать На Тебя Продакшнс» представляют группу «The Skulls»». Ниже были представлены карикатурные портреты каждого из нас (вокруг Шитхеда, как и положено, вились мухи).

Мой отец всегда прививал (вдалбливал) мне любовь к труду, так что перспектива поработать руками меня ничуть не пугала. Я знал, сделать нужно многое, поэтому заранее приготовил все, что могло облегчить мою задачу. Дав объявления о концерте в местных газетах, я отправился расклеивать флайеры. Взяв надежное ведро и засунув в рюкзак плакаты, мешок с мукой и степлер, я сел в автобус и поехал по городу. Там, где невозможно было использовать степлер, я заходил на заправку, набирал воды и, добавив в нее муки, получал густую, липкую смесь. Я руками намазывал эту жижу на фонарные столбы и клеил флайеры. Вуаля! (Кое- какие из этих афиш провисели несколько лет, учитывая длительные сезоны дождей, свойственные нашему Западному побережью, это о чем-то, да говорит) Мои джинсы и кожаная куртка были настолько уляпаны этой липкой слизью, что я выглядел как штукатур. Зато обратно домой я ехал с полным комфортом – в автобусе никто не хотел садиться рядом со мной.

Наконец настал день концерта. Мы пришли в зал и начали настраивать свою аппаратуру. Вскоре на пороге заведения появились двое парней в плохо сидящих костюмах. «Кто отвечает за эту вечеринку?» – спросил один из них. После многозначительной паузы я повернулся к ним и сказал: «Полагаю, что я». Эта пара оказалась полицейскими в штатском. Коп продолжил: «Мы повсюду видели ваши афиши, и знаете что?»

«Что?»

«Они непристойные».

Я прикинулся дурачком: «Что вы имеете в виду?»

«Ты прекрасно знаешь, о чем я, - прорычал полицейский. – Это гадость, настоящая мерзость!»

Повисло молчание. Мы смотрели друг на друга.

«Для тебя будет лучше, если сегодня все пройдет тихо и спокойно. Мы будем внимательно следить за концертом!» С этими словами копы в раздражении удалились. Больше мы их не видели.

Пришло время запускать публику. Собралось человек сорок: по одну сторону зала сели двадцать панков, с другой – расположились два десятка байкеров. Из-за Шерил с ее крикливым нравом меня чуть было не хватил удар – моя подружка отобрала стул у самого здорового байкера, велев ему найти для себя другой. Мужик заорал: «Блять, это мой стул!»

«Вон там есть еще один чертов стул!» - закричала Шерил в ответ. Я взял ее за руку и увел от греха подальше.

Однако потом тот же самый байкер пришел за кулисы и увидел, что к футболке Димвита приколот фальшивый шприц. Громила оторвал игрушку и схватил нашего ударника за горло. «Я засуну эту хрень тебе в пасть!» - зарычал байкер, но в итоге этот конфликт был сглажен.

Так или иначе, шоу прошло нормально, и той осенью я устроил в «Port Moody Legion Hall» еще несколько концертов. На одном из них появилась группа байкеров, предложившая себя в качестве вышибал. От таких предложений очень трудно отказываться. Все было в порядке, пока байкеры не начали брать деньги с подростков и за вход, и за выход.

А пока мне необходимо было решить кое-какие вопросы. Музыка не приносила ни цента, так что я нуждался хоть в каком-нибудь заработке. Допман предложил мне, как он, стать таксистом. В компании, где работал Эл, мне сказали, что наймут меня, но только после того, как я получу лицензию. Эл сказал, что это не проблема, поскольку у них с Дейвом Фриберном, также водившим такси этой фирмы, тоже не было лицензий. Компания никогда не утруждала себя проверкой документов. Вы могли приклеить небольшой стикер на ту часть водительского удостоверения, где указывалась категория прав и сверху, на стикере написать нужную вам букву. Мгновенная лицензия! Мгновенное трудоустройство!

Я начал с ночных смен. Каждый вечер одно и то же – пьяные придурки, едва помнившие свой адрес и зачастую неспособные расплатиться со мной, так как все их деньги были потрачены на выпивку. По крайней мере, почти каждую смену я получал пиво в качестве чаевых. Моя афера закончилась, когда коп из Порт Муди (Port Moody, городок под Ванкувером) остановил меня за поворот в неположенном месте и заподозрил, что моя лицензия – фальшивка. Он дал мне три часа, чтобы я вернулся с настоящими документами. Понятно, что я и не думал возвращаться. В течение следующего месяца полицейские из Порт Муди останавливали каждое такси Кокуитлама, разыскивая вашего покорного слугу. Меня не было ни в одной из машин.

К тому моменту у «The Skulls» имелась куча собственных песен, и мы решили сделать демо. Записывались в 8-трековой ванкуверской «Psi-cord Studios». Я был автором/соавтором трех из записанных песен – «No Escape», «Waiting For You» и «Fucked Up Baby». Мы отправили кассету в «Bomb Records» в Торонто, но это не возымело никаких последствий.

В конце октября 1977 года еженедельник «The Georgia Straight» пригласил нас выступить на вечеринке в честь десятилетия издания. Концерт должен был пройти в «Commodore Ballroom». Участвовали еще несколько команд, скучное рок-дерьмо в духе того времени. Тем вечером «The Skulls» были этакими возмутителями спокойствия, причем для этого нам даже не пришлось напрягаться. Когда мы вышли на сцену, у большинства зрителей челюсть отвисла. В зале было полно престарелых ванкуверских хиппи. Эти люди никогда не слышали о панк-роке, и было очевидно, они вряд ли его полюбят.

Во время нашей четвертой песни администрация клуба вырубила электричество. К тому моменту где-то треть публики уже покинула зал. Димвит продолжал барабанить. Я стал ругаться с одним из менеджеров заведения. Он и я начали, словно канат, тянуть каждый на себя блок розеток. Затем мы с ним принялись толкаться и пихаться. На этом все. «The Skulls» послали организаторов и ушли.

После этого концерта мы пришли к выводу, что в Ванкувере нам ничего не светит. Тут же был составлен план дальнейших действий. Мы продолжим работать в «Royal City Foods» и будем откладывать деньги. Затем «The Skulls» на некоторое время переедут в Торонто, а оттуда в Лондон, мировую столицу панк-рока. Вот там-то мы и совершим наш громкий прорыв. Я и Шерил решили, что не расстанемся, и она поедет вместе с группой. Не могу сказать, что эта новость вызвала бурное одобрение остальных участников команды.

К тому времени, когда мы были готовы отправиться в Торонто, Джерри Ханну тоже изрядно подзаебал Ванкувер, так что он решил ехать с нами. Джерри, Димвит, Брайан и я все еще оставались «бандой четырех».

Перед отъездом мы устроили прощальное шоу, и оно стало весьма значимым событием для ванкуверской сцены. Дело в том, что после распада «The Furies», «The Skulls» являлись единственной панк-группой Ванкувера, так что все, кто хоть сколько-нибудь интересовался панком, пришли на наш концерт. Нам некого было пригласить на «разогрев», поэтому мы, просто поменявшись инструментами, сотворили еще одну группу. То, что в Ванкувере называют «fuck band» - команда, созданная исключительно для веселья. Итак, знакомьтесь. «Victorian Pork» («Викторианская Свинина»): Димвит – бас, Брэд Кант – гитара, Дэйв Нога – вокал и я под псевдонимом «Флаб Джиггл» (Flab Jiggle, жиротряс) на ударных. («Victorian Pork» играет по сей день, хотя и в совершенно другом составе.)

Мы нашли автофургон, некогда служивший закусочной на колесах, который мог доставить нас и всю нашу аппаратуру в Торонто. (Раньше это было легко; вы возвращали арендованный автомобиль туда, где его брали, и платили только за горючее.) Шел ноябрь 1977 года и это был первый раз, когда кто-либо из нас покидал дом и родную землю. Вскоре мы узнали, насколько же большую задницу представляет из себя Канада. Покрытый снегом Саскачеван (Saskatchewan, провинция на юге центральной части Канады) был настолько, блять, плосок, что какое-нибудь одинокое зернохранилище можно было увидеть с расстояния в несколько миль. Казалось, что по этой местности проехал гигантский бульдозер! Скажем так, красота родных просторов, определенно, в глазах смотрящего. Дорога через восточную Манитобу (Manitoba, провинция в центре Канады) напоминала каток. Пока мы ехали через флотилию полицейских машин и эвакуаторов, костяшки моих пальцев были неизменно белы, настолько крепко я сжимал руль.

Наконец мы прибыли в Торонто. Свиноград (Hogtown, жаргонное название Торонто). «Большой Дым», как называли его индейцы, когда он еще был Фортом Торонто. У нас не было ни жилья, ни концертов, ни работы. Как сказал бы правитель пустоши Лорд Гумунгус (Lord Humungous) из фильма «Безумный Макс 2: Воин дороги» («Mad Max 2: The Road Warrior»): «Что за убогий план!» В итоге мы оказались в самом оживленном районе города, на Лоуренс-авеню (Lawrence Avenue), где получили 6 койко-мест в отеле «Lawrence». Боже, это было невероятно дешево – всего 2.33 доллара с человека за ночь. По-настоящему роскошное местечко. Единственным недостатком было то, что на пороге общей ванной вам приходилось перешагивать через лужи крови и парни иногда теряли сознание еще в коридоре. Как оказалось, Торонто вступал в самую холодную зиму за последние тридцать лет, а в нашей с Шерил комнате в окне имелись два небольших отверстия (не знаю, от пуль или нет). Когда я пожаловался администратору, отель предоставил нам одеяло, которое было в два раза меньше моего роста. Просто замечательно.

Во вторую ночь пребывания в городе мы решили прогуляться по главной улице Торонто Йонг-стрит (Yonge Street), искренне надеясь, что наши гитары и усилки не сопрут из отеля, пока мы будем отсутствовать. Йонг-стрит – самая длинная и самая знаменитая улица в стране – абсолютно переоценена здешними жителями. Пройдя мимо «Maple Leaf Gardens» (с 1931 по 1999 год домашняя арена команды НХЛ «Торонто Мейпл Лифс»), стрип-бара и торгового центра «Eaton's», мы оказались в древнем рок-клубе «The Gasworks». На сцене выступала известная канадская группа «Goddo», возглавляемая басистом по имени Грег Годовиц (Greg Godovitz). Они играли типичный для тех дней рок.

«Goddo» взяли паузу и Годовиц объявил, что сейчас они намерены начать свой «панк»-сет. Черт возьми, мы, конечно же, обратились в слух. Однако музыка оставалась практически той же, лишь немного ускорилась. После пары песен я подбежал к сцене и крикнул Грегу: «Эй! Почему бы тебе не позволить настоящей панк-группе подняться туда и сыграть?» К моему удивлению, он сказал: «Валяйте!»

Запрыгнув на сцену, мы, воспользовавшись аппаратурой «Goddo», начали свой мини-гиг. Зрители – кучка бездельников – разинули рты от удивления. Эти фанаты рока несомненно были шокированы. Где-то после пяти песен пришел кто-то из руководства и заорал, чтобы мы прекращали. Видимо, в заведении резко упали продажи алкоголя. Что ж, мы поблагодарили Грега за возможность сыграть и ушли. Должен сказать, что «Goddo» поступили очень круто и смело, ведь мы могли оказаться подражателями «The Who» и в конце выступления расхреначить к хуям все их оборудование.

Примерно через неделю пребывания в Торонто мы арендовали дом в западной части города. Это был итальянский квартал с множеством церквей. Я и Шерил заняли верхний этаж, остальная часть группы обосновалась в подвале, а между нами жил наш вечно пьяный пятидесятипятилетний арендодатель Эд. Поначалу Эд был крут; он спускался вниз и, пока мы репетировали, танцевал с пивом в одной руке и сигаретой в другой. Но вскоре он начал вызывать полицию всякий раз, как мы решали поиграть или устроить вечеринку. Иногда он стучался к нам с Шерил и просил разрешения воспользоваться ванной, говоря: «Подозреваю, что я обосрался». Должно быть, он думал, что мы собираемся убить его, потому что, ложась спать, он всегда подпирал свою дверь матрасом и стулом.

Наконец-то, «The Skulls» могли подзаработать. Мы открывали шоу «The Viletones» и «The Ugly» в «David’s», гей-клубе, пару раз в неделю предоставлявшем свою сцену панкам. Прямо в центре клубного зала находился фонтан - писающая копия микеланджеловского Давида. Это были хорошие концерты. «The Viletones» и «The Ugly» переполняла энергия. «The Skulls» играли неплохо, но панки Торонто принимали нас весьма прохладно. Думаю, мы напоминали кучку лесорубов, в то время как большинство людей на сцене вели себя так, будто они из Нью-Йорка. И все же мы сумели оставить свой след в истории «David’s». В один из вечеров я вытер Стивеном «Нацистским Псом» Леки (Steven «Nazi Dog» Leckie) из «The Viletones» лужу мочи, предварительно сделанную мной на танцполе.

В Торонто я очень увлекся граффити, и у меня всегда был наготове баллончик с краской. Это было единственное, что я мог сделать, чтобы привлечь внимание к нашей группе. Нельзя недооценивать мощь интеллектуальной настенной живописи. Не уверен, что мои рисунки попадали в эту категорию, тем не менее, граффити - это глас народа. Я наносил название нашей группы и различные слоганы на клубы, церкви и вообще любые стены, попадавшиеся на пути. Забавно быть одновременно и провокатором, и вандалом. По городу поползли слухи, что полиция разыскивает «The Skulls». Если это было правдой, то копы откровенно халтурили, им достаточно было взглянуть на расклеенные на улицах флайеры. Нас было не так уж и сложно найти.

В каком-то смысле Торонто походил на Ванкувер: здесь тоже было очень мало концертных площадок. Мы слышали о «Crash ’n’ Burn» - месте, прославленном «The Diodes» - но к моменту нашего появления в городе оно уже закрылось. И да, «The Skulls» ходили на пару вечеринок, устроенных «The Diodes», лично мне «диоды» показались позерами из художественной школы.

Мы продолжали время от времени играть в «David’s», а также в другом заведении под названием «Shock Theatre». Нашим первым выступлением там стал «разогрев» оригинального состава «The Misfits». Я не слышал их, но знал, что они приехали из Нью-Йорка. На шоу пришли около сорока человек. Находясь на сцене, я в перерыве между песнями нашел сет-лист, оставшийся после саундчека американцев. Я стал читать и смеяться над названиями номеров, а затем, думая, что это старый сет-лист одного из предыдущих концертов, разорвал и выбросил бумажку. Когда «The Skulls» закончили, какой-то здоровяк из «The Misfits» устроил мне разнос. Оказывается, это был сет-лист их сегодняшнего шоу. Парень был просто взбешен и, как говорят у них в Штатах, буквально ссал кипятком.

Я не знаю, что было не так с нашей бандой, но почему-то мы здорово раздражали некоторых людей. Многие торонтские панки ненавидели нас, хотя мы неплохо ладили с местными группами. Нам очень понравились «The Ugly», и мы сыграли с ними три или четыре концерта. Позднее большинство участников этой команды перебралось в Ванкувер. В свой тридцатый день рождения их вокалист Майк Найтмейр (Mike Nightmare, Ночной Кошмар) выдал одно из лучших рок-н-ролльных изречений всех времен, сказав мне: «Блять, Джоуи! Мне тридцать лет, и что у меня есть? Разбитая тачка и куча царапанных пластинок Игги Попа!» Это определенно должно быть в «Официальной Книге Цитат Рок-н-Ролла». Слова Майка следует поставить прямо рядом с моими.

Мы кружили по Торонто в поисках контракта на запись, но результат был нулевым. Джерри Ханна работал над несколькими крутыми песнями и в итоге, бренча на басу в нашем подвале, создал два классических трека – «Slave To My Dick» и «Fuck You». У Джерри не было собственной группы, поэтому специально для него мы создали «Wimpy And The Bloated Cows» («Хлюпик и Обрюзгшие Коровы»): Джерри на басу, Саймон на гитаре, и я, Флаб Джиггл, на барабанах. Вокалистом стал Брайан, наконец вернувшийся к своему первому панк-прозвищу «Уимпи». (Второе имя Брайана – Рой (Roy), так что позже он называл себя Уимпи Рой, иногда – Санни Бой Рой (Sunny Boy Roy).) Именно тогда Ханна решил тоже обзавестись панк-псевдонимом, отныне он звался Джерри Юзлессом (Useless, Бесполезный).

Теперь у нас было две панк-группы и фэнзин, который я назвал «Drones» (Трутни). Правда, мы выпустили только один номер; в нем были фотографии и рассказы о панк-сцене Торонто, естественно, с извращенной точки зрения «The Skulls». Мы нуждались в собственном шоу, поэтому попросили Билли из «Shock Theatre» устроить нам сольное выступление. Когда мы увидели афишу предстоящего концерта, то забились в истерике – надпись на плакате гласила, что открывать гиг будут «прибывшие прямиком из Лондона» «Wimpy And The Bloated Cows». Для себя мы решили, если кто спросит, будем отвечать, что речь о том Лондоне, который в провинции Онтарио (Ontario). Однако в день выступления нам позвонил Билли и сказал, что отменяет концерт, потому что людей заебало все это «лондонское» дерьмо. Ну и срать на них. И на Билли!

В какой-то момент нам стало известно, что есть еще одна группа с названием «The Skulls» - американцы из Лос-Анджелеса. «Вот дерьмо!» - хором сказали мы. «Эти чуваки из Лос-Анджелеса будут получать бесплатную рекламу, а мы лишь зарабатывать геморрой». Было решено сменить название. Сначала появился вариант «The Numbskulls» (Болваны, олухи), затем «The Red Skulls» (Красные черепа, Red Skull – суперзлодей из комиксов «Marvel», заклятый враг Капитана Америки). В конце концов, это уже не имело значения; финал был близок. (Представьте себе, в ноябре 2002 года в «Tiki Bar» в Коста-Меса (Costa Mesa), Калифорния «D.O.A.» отыграли концерт вместе с реформированными лос-анджелесскими «Skulls». Они были хороши.)

Наша компания пробыла в Торонто пять месяцев, пришла пора закругляться. Саймон и Уимпи, как и планировалось изначально, улетели в Великобританию, а мы с Димвитом должны были вскоре присоединиться к ним. Но мы передумали. Я и Шерил улетели обратно в Ванкувер. Димвит еще какое-то время болтался в Торонто. Думаю, его последним представлением там стал турнир по боулингу, проведенный в арендованном доме на Эдвин-авеню (Edwin Avenue). Димвит и наш друг Кир (Kier) взяли все имевшиеся у нас бутылки кетчупа – их было много, потому что питались мы одной картошкой и кетчупом – и расхреначили их все до единой, таким образом отомстив домовладельцу Эду.

Уимпи и Саймон остановились на некоторое время в сквоте в Брикстоне (Brixton). В итоге Уимпи надоело мерзнуть, голодать и ждать нас с Димвитом, поэтому он сел на самолет и улетел домой. У Саймона все было настолько хреново, что ему пришлось сдать в ломбард бас-гитару Уимпи.

Это все. «The Skulls» капитулировали, подошли к концу, накрылись медным тазом. Несмотря на то, что виновных в развале группы долбоебов было двое – я и Димвит, вышло так, что всю вину за произошедшее свалили на меня. Да и бог с ним. Я не слишком беспокоился об этом. Случившееся просто накрыло стол для предстоящего пиршества ярости.