БЕРНАР: Слушай, чтобы оказаться в аэропорту к одиннадцати, тебе нужно пулей отсюда.
БЕРТА: Прекрасный совет, мёсьё! Всегда нужно перестраховываться, не так ли?
БЕРНАР: Конечно!
(Берта выходит.)
МЭРИ: Вы оба суперские, я вас обоих обожаю. Тебя, darling, конечно, больше, чем её!
БЕРНАР: Спасибо за любовь!
БЕРТА (входит): К вам мёсьё Кастен!
БЕРНАР: Кастен? Кто это? Что за Кастен? Ах, Кастен! Пустите его, Берта! (Берта выходит.) Это мой старый школьный приятель.
МЭРИ: Да что ты?
(Входят Берта и Робер.)
РОБЕР (входит радостный, в руках портфель и зонтик): Привет, Бернар! Узнаёшь?
БЕРНАР: Конечно! Невероятно! Откуда ты взялся? Как ты? Где ты? (Обнимаются.)
РОБЕР (очень радостно и экспансивно): А ты?
БЕРНАР: Неплохо, как видишь!
РОБЕР: Ну, и я нормально!
БЕРНАР: Ну, Робер, старик!..
РОБЕР: Бернар, дорогой!..
(Берта уходит, унося портфель и зонтик Робера.)
МЭРИ: Бернар!
БЕРНАР: Да-да? О, пардон! Познакомься, шери, это Робер Кастен.
МЭРИ: Очень приятно!
РОБЕР: Взаимно!
БЕРНАР: А это Мэри Хопкинс. Американка по происхождению и стюардесса по профессии. Работает в «American airlines», как ты уже изволил заметить.
РОБЕР: Рад, рад, мадемуазель!
МЭРИ: Darling, ты забыл сказать своему приятелю самое главное.
БЕРНАР: Да? Что именно?
МЭРИ: Что я твоя невеста!
БЕРНАР: Ах да, конечно! Это моя невеста.
РОБЕР: О! Мои поздравления! Знаешь, а у тебя есть вкус!
БЕРНАР: Она очаровательна, правда?
РОБЕР: Да, правда, правда!
МЭРИ: А у вас есть невеста, мёсьё?
РОБЕР: Нет, мадемуазель! Нет! У меня никого нет. Я один на белом свете! Вот, приехал из Экса.
БЕРНАР: Да, да… О, Экс…
МЭРИ: Но на юге много красивых девушек…
РОБЕР: Да, конечно, но почему-то все они проходят мимо меня. Мне нужно нацелиться на парижанку. Я вам расскажу всю свою жизнь. Вам станет жаль меня. Мы с вами сядем и…
МЭРИ: Так, стоп! Мне нужно улетать…
РОБЕР (не понимая): Куда улетать?
БЕРНАР: Она стюардесса…
РОБЕР: Ах, да!.. Что-то я сразу не сообразил…
МЭРИ: Вверяю вам своё сокровище.
БЕРНАР: Шери, ещё минута, и самолёт помашет тебе крылышком…
МЭРИ: Подождёт мой самолет - мне нужно ещё тебя поцеловать.
БЕРНАР (Роберу): Можно при тебе?
РОБЕР: Что за вопрос!
(Он отворачивается и смотрит в зеркало. Бернар и Мэри целуются, Робер покашливает.)
МЭРИ (высвобождаясь): Обожаю!
БЕРНАР: И я!
МЭРИ: До свидания, мёсьё! See you soon…
РОБЕР (через зеркало): Au revoir, мадемуазель!
МЭРИ (Бернару): О, my love!
БЕРНАР: Да, да, и ты…
МЭРИ: До понедельника.
БЕРНАР: До понедельника.
(Мэри посылает ему воздушный поцелуй и уходит.)
РОБЕР: Старик! Мои поздравления! Никогда не видел такой красавицы!
БЕРНАР: Да, она очень хороша…
РОБЕР: Ничего себе - хороша! Да если бы мне удалось найти такую, я бы был на седьмом небе!
БЕРНАР: Я тебя понимаю! Выпьешь что-нибудь?
РОБЕР: Да. Что ты, то и я. (Подходит к рампе и осматривает комнату.) Слушай, какой тут вид! Весь Париж как на ладони.
БЕРНАР: Да, почти весь.
РОБЕР: Ну, и чем ты занимаешься? Всё своей архитектурой?
БЕРНАР: Конечно, чем же ещё? Как я рад тебя видеть, старик! Какими судьбами в Париж?
РОБЕР: Жить! Помнишь, когда ты уезжал из Экса, чтобы устроиться в Париже, ты сказал мне: «Если что-то будет нужно, заходи!»
БЕРНАР: И?
РОБЕР: Ну, я и зашёл! Не пугайся! Просто у меня проблема с квартирой, и я хотел попросить у тебя адрес агентства, через которое ты нашёл свою.
БЕРНАР: Конечно, не вопрос.
РОБЕР: Только мне нужна приличная квартира, поскольку я намерен жениться.
БЕРНАР: Да ну?
РОБЕР: Да!
БЕРНАР: А ты что, помолвлен?
РОБЕР: Да… То есть нет, конечно! Я знаю одну девушку, но так, приблизительно… Но всё равно я решил уже положить конец своей холостяцкой жизни.!
БЕРНАР: Так рано? С ума сошёл? Ты ещё о-хо-хо! Боец!
РОБЕР: А ты уже импотент, что ли? Ты же решил положить конец!
БЕРНАР: Я? С чего ты взял?
РОБЕР: Как с чего? Как я понимаю, ты помолвлен с этой «American airlines»?
БЕРНАР: Ах, это! Ну да, мы помолвлены.
РОБЕР: То есть ты собираешься жениться?
БЕРНАР: Нет!
РОБЕР: Как нет? Слушай, если люди помолвлены, это значит, что они собираются жениться! Логично?
БЕРНАР: Нет!.. Стоп! Сначала скажи мне, ты любишь эту девушку? Ну, ту, которую знаешь приблизительно?
РОБЕР: Не скажу, что я от неё без ума, но надо же когда-нибудь заводить очаг, бросить якорь и т.д. Поэтому я и смирился. И потом, тут есть социальные преимущества.
БЕРНАР: Кошмар! Какие социальные преимущества? Ты, точно, больной! Если хочешь жениться, женись, как я!
РОБЕР: То есть?
БЕРНАР: Многократно. Понимаешь? Нужно быть полигамным. Вот вершина блаженства! Приятно, изменчиво! Разные ощущения, разные чувства, в общем, всё разное! Идеально, я считаю!
Роббер (поражён): Понятно! Ты – многостаночник! Но есть же и обратная сторона медали! Ты же понимаешь, какой это риск! Куча любовниц!
БЕРНАР: Никаких любовниц! Только невесты! Только! Не любовницы и не жёны, а невесты! А это именно то, что ты хочешь! Все преимущества женитьбы только без каких-либо семейных передряг. Главное, не переборщить! У меня, например, всего три невесты!
РОБЕР: Три? Всего-то?
БЕРНАР: Да! Три невесты - это самое оно! C’est tout a fait genial! Меньше – монотонно, больше – утомительно! Три – то, что доктор прописал!
РОБЕР: Извини, но это же аморально!..
БЕРНАР: Аморально? Для кого? Почему? Ни одна из них не догадывается о существовании остальных двух, и каждая думает, что она единственная! Situation unique! Вершина блаженства! Гарем в центре Парижа! И не нужно принимать мусульманство!
РОБЕР: Я в шоке! Одна женщина – это уже миллион проблем! А ты говоришь – три!
БЕРНАР: Лично у меня проблем нет!
РОБЕР: Да, ладно, у тебя те же проблемы, что и у других!
БЕРНАР: Ошибаешься, дружок! Я говорю тебе с полным знанием дела. Я нашел выход! Это эксклюзив!
РОБЕР: Какой эксклюзив? Я говорю: одна женщина – это уже проблемы, а две женщины, тем болеё три…
БЕРНАР: Нет никаких проблем, если ты всё предусмотрел, как я, и не связан путами законного брака! Никаких законных жен! Только незаконные невесты!
РОБЕР: Представляю, какая это головная боль!
БЕРНАР: Никакой головной боли! Для этого и существуют часовые пояса!
РОБЕР: Что существует?
БЕРНАР: Часовые пояса!
РОБЕР: Объясняй!
БЕРНАР: Не понимаешь?
РОБЕР: Увы.
БЕРНАР: Это понятно даже ребенку! Нужно только чуть-чуть включить серое вещество. Все три мои невесты – стюардессы!
РОБЕР (начиная понимать): Ни фига себе!
БЕРНАР: В этом вся фишка! И потом все они очаровашки! Вроде той, которую ты только что видел.
РОБЕР: Да! В этом я с тобой согласен! Она очаровашка!
БЕРНАР: Не волнуйся, две другие ей ни в чём не уступают! Представляешь, через какое сито их просеивают в авиакомпаниях прежде, чем допустить к полетам! Их там чуть ли не под лупой рассматривают! По разным параметрам! Не только физическим, но и моральным, и интеллектуальным. То есть подготовительная работа для меня была уже проделана! А я выбирал уже среди эксклюзивных экземпляров. Класс, да?
РОБЕР: Да, действительно… не хило…
БЕРНАР: Единственное ограничение: нужно было выбирать среди тех авиакомпаний, которые не пересекаются одновременно в нашем в аэропорту! Понял? Короче, нужно, чтобы расписания авиакомпаний не совпадали. Тогда и мои очаровашки не будут встречаться!..
РОБЕР: Теоретически всё это красиво! Хотел бы я посмотреть, как ты их разводишь на практике!
БЕРНАР: Нет ничего проще, старик! Мэри, моя американская невеста, ну, та, которую ты видел… American airlines… (смотрит на часы) она вылетает через десять минут. А через пятнадцать минут приземлится Мишель.
РОБЕР: Мишель?
БЕРНАР: Ну, да! Это моя французская невеста! Местная… М-м-м… Просто игрушка! Она приедет обедать!
РОБЕР: Рассчитано как по нотам!
БЕРНАР: Именно! Но сегодня – исключение: Мишель пробудет в Париже недолго - транзитом. Поэтому она заедет просто пообедать. А обычно всё происходит очень регулярно. Два дня Мэри, потом два дня Мишель и два дня Марта! Марта – это моя немецкая невеста.
РОБЕР: В общем, гарем интернасьональ?
БЕРНАР (берет глобус): Voila! Смотри! Сегодня вечером Марта прилетит из Рио; в это же время Мишель уже продолжит свой транзитный путь, а Мэри будет преспокойненько спать в своей постельке в Лос-Анджелесе. Понимаешь, какая требуется ювелирная работа, чтобы всё это свести?
РОБЕР: Да, это постоянное туда-сюда. Так и крыша может съехать!
БЕРНАР: А чтобы она никуда не съехала, нужно всё это «туда-сюда» организовать, упорядочить, математически выверить. А это нетрудно сделать, поскольку расписание составлено нечеловечески светлыми головами. Земля вертится, а вместе с ней и мои невесты. А я, таким образом, веду скромную семейную полигамную жизнь у родного очага. Кстати, я не только женщин меняю трижды в неделю…
РОБЕР (испугавшись): А кого ещё?
БЕРНАР: Не кого, а что! Я ещё трижды в неделю полностью меняю кухню. Как в ресторане. Никакой монотонности! Ни в каком виде! Ни в постели, ни в еде. Как видишь, жизнь прекрасна и удивительна!
РОБЕР: Да, просто ошеломляюще!
БЕРНАР: Правда, когда здесь Мэри, у меня почти всегда начинаются проблемы с желудком… Мне и вчера было не очень хорошо. Нормально, на обед каперсы в шоколадном соусе?
РОБЕР (с рвотным позывом): Бедный!
БЕРНАР: Но за исключением этого, всё идеально!
РОБЕР: Идеально!
БЕРНАР: Мечта, я тебе говорю, мечта…
РОБЕР: Да, конечно! Колись, как ты на них выходишь?
БЕРНАР: Это до смешного просто: у меня есть приятель, который работает в сувенирном магазинчике в аэропорту. Он знает всех стюардесс. Они к нему забегают между рейсами потрепаться. Он их разводит на откровения… А потом знакомит меня с теми из них, кто в данный момент мается от одиночества. Таким образом, ниточка вдевается в иголочку… Видишь? С поставкой невест у меня всё в порядке, больше мне не нужно, но, если хочешь, я могу позвонить этому приятелю по поводу тебя.
РОБЕР: О, нет, спасибо! Это всё не для меня! С моим характером! Нет! А ты, конечно, виртуоз!
БЕРНАР: Какой там виртуоз! Расписание оно и в Африке расписание! Нужно только тупо им руководствоваться!
РОБЕР: А вдруг что-то поменяется в маршрутах? А?
БЕРНАР: Исключено! Маршруты полетов также железобетонны, как и расписание.
БЕРТА (входит и показывает на Робера): А этот мёсьё тоже будет с вами обедать?
РОБЕР: Нет, нет, это неудобно.
БЕРНАР (Берте): Да! Он остаётся.
БЕРТА: Остаётся?
БЕРНАР: Да!
БЕРТА: И где остаётся?
БЕРНАР: Господи! Здесь!
БЕРТА: Это прекрасно, а в какой комнате он остаётся?
БЕРНАР: В какой захочет… ну, посмотрим...
БЕРТА: Ну, хорошо, смотрите. (Выходит в комнату окнами в сад.)
БЕРНАР (Роберу): Где твои вещи?
РОБЕР: В камере хранения.
БЕРНАР: Немедленно отправляйся за ними!
БЕРТА (возвращается с пиджаком Бернара): В котором часу мёсьё желают откушать?
БЕРНАР: Как только приедет Мишель.
БЕРТА: Хорошо, но конкретное время обеда тем не менее для загадка!.
БЕРНАР: Господи, вам-то зачем конкретное время?
БЕРТА: Как зачем? Из-за мяса!
БЕРНАР: Хорошо, я вам скажу...
БЕРТА: А я отсчитаю. Но вы согласны, что это не жизнь для служанки? Это какая-то гипертрофированная пародия на неё!
БЕРНАР: Да! Безусловно, согласен! Что бы я без вас делал, Берта?! О, какое вам grand merci!
БЕРТА (делая вид, что уходит): Ах, да! Я совершенно забыла! Утром пришло письмо для Мэри. Из Америки.
БЕРНАР: Да вы что! Дайте мне его!
(Берта дает ему письмо.)
БЕРТА: К сожалению, теперь она его получит только после своего очередного приезда…
БЕРНАР: Н-да…
БЕРТА: Итак, вы мне скажете конкретное время? Приезда Мишель? Из-за мяса?...
БЕРНАР: Обязательно скажу. Она не должна опаздывать. (Смотрит на часы.) Самолёт должен сесть вовремя. Сегодня ещё и ветер попутный…
БЕРТА: Ну, ладно. Будем считать, что ветер действительно дует сюда, поэтому я иду готовить мясо. (Уходит.)
БЕРНАР: Ох, уж эта служанка, это что-то…
РОБЕР: Видно, характер у неё – не сахар.
БЕРНАР: Да, она не специально… Просто она такая и всё, с этим нужно смириться. Когда я решил снимать эту квартиру, Берта уже здесь работала и досталась мне по наследству! На самом деле она просто незаменима! Представь, каково обслужить это перманентное «туда-сюда». Вот она и ворчит из-за того, что ей нужно постоянно думать, что кому готовить и ни в коем случае ничего не перепутать! (С рассеянным видом кладет письмо на секретер.)
РОБЕР: Это, наверное, действительно, напрягает… Ну, хорошо! Разводка классическая: одна взлетает, другая приземляется, третья в этот момент находится в самолёте… Ну, а вдруг две из них одновременно окажутся в Париже и обеим нужно будет переночевать?
БЕРНАР: Исключено. Я же тебе говорю, есть железобетонное расписание. Хорошо, допустим, что так произошло… Одна прилетела в тот момент, когда другая должна была взлетать, но не взлетела! Допустим, и что? Я спокойно провожу время с той, которая не взлетела, но не здесь. Мы едем ночевать куда-нибудь, к примеру, в Сан-Жермен, будто бы развеяться!
РОБЕР: Замечательно! А что в это время происходит с той, которая прилетела?
БЕРНАР: Ничего, она приезжает сюда.
РОБЕР: У неё что, есть ключ?
БЕРНАР: Естественно, у каждой есть свой ключ. Это же их дом! Гениально, да?
РОБЕР: Гениально, но отвратительно. Ты же их не любишь!
БЕРНАР: Не смей так говорить! Я их обожаю! Просто я люблю всех трёх одновременно. Я их люблю настолько, что, когда одна из них просит, чтобы я подарил ей что-нибудь, я покупаю сразу три подарка, потому что не хочу, чтобы две другие были обделены. Между прочим, это не так просто!
РОБЕР: Какой ты порядочный! Но меня это не убеждает! Лично я собираюсь жениться по-настоящему, тихо-спокойно, на одной-единственной женщине, и все проблемы, которые это влечет за собой, компенсируются социальными преимуществами.
БЕРНАР: Как ты неправ… Боже! A propos, ещё одна деталька. Имена всех трёх моих невест начинаются на «эМ». Мэри, Марта, Мишель. Это совсем необязательно, но так получилось. Вот тебе ещё одна дополнительная страховка. Можно спокойно уронить платок с инициалами и не бояться этого!
РОБЕР: Всё продумано до деталей!
БЕРНАР: Хотя с Бертой я и так совершенно спокоен. Она как няня – никому не даст в обиду! (Берта возвращается.) Ну, что? Что опять случилось?
БЕРТА: Ничего абсолютно. Я просто выполняю свою работу. (Она берет глобус и ставит его на место.)
БЕРНАР: Она просто fantastique!
БЕРТА: Ещё бы, не fantastique! Только такая дура, как я, могла согласиться убирать квартиру между всеми этими отъездами и приездами! «American Airlines» уехала - «Air France» приехала!
«Air France» уехала - «Lufthansa» приехала…
БЕРНАР: Берта, пять баллов!
РОБЕР: Бедняжка, как она всё это держит в голове!
БЕРТА: А что мне остаётся делать? А, мёсьё? Очень бы я хотела посмотреть на ту ненормальную, которая согласится меня здесь заменить! В этом кошмаре! Она чокнется на второй же день!.. Поскольку Мишель пролетит через нас транзитом, можно я не буду готовиться по полной программе?
БЕРНАР: Конечно, не вопрос!
БЕРТА: Я всё вылижу потом, когда «Air France» полетит дальше, перед посадкой «Lufthansa».
БЕРНАР: Замечательно! Договорились.
БЕРТА: Ещё бы, не замечательно! Ну, конечно! Для кого как! Все эти мои ухищрения, конечно, сильно экономят время и облегчают труд! О-хо-хо!... (Выходит в комнату окнами в сад.)
РОБЕР: Однако она ценный работник.
БЕРНАР: Да-а! Она всё время ворчит, но своё дело знает. Квартира всегда должна быть в ожидании приезда. Это необходимое условие моего успеха! В ней не должно быть и следа отъезда, который состоялся только что.
БЕРТА (возвращается): Всё готово!
БЕРНАР: Нигде ничего случайно не валяется? Вы точно ничего не забыли?
БЕРТА: Я? Нет, я ничего не забыла!
БЕРНАР: Она будет здесь через 35 секунд.
РОБЕР: Такая точность – это уже перебор…
БЕРТА: Да, сегодня она необязательна.
БЕРНАР: Не скажите, в точности моя сила!
БЕРТА: Каждый раз, когда кто-нибудь из этих девиц пролетает через нас транзитом, ритм убыстряется, всё галопом… (Берта уходит на кухню.)
МИШЕЛЬ (входит; она тоже в форме стюардессы с маленькой сумочкой из синей ткани. Она так же красива, как и Мэри.): Cheri!
БЕРНАР (обнимая Мишель): Мишель, cheri!
МИШЕЛЬ: Господи, как я рада тебя видеть!
БЕРНАР: А я? Как я рад! Познакомься, это мой старый приятель Робер.
РОБЕР: Кастен!
БЕРНАР: Да, он приехал из Экса.
МИШЕЛЬ: Bonjour, мёсьё.
РОБЕР: Bonjour, мадемуазель. Я упал Бернару как снег на голову, но ни в коей мере не хотел нарушать ваш интим!
МИШЕЛЬ: Что вы! Я очень рада! Вы первый друг Бернара, с которым он меня познакомил. Рядом с ним никогда никого нет. Он весь покрыт тайной, поэтому я счастлива с вами познакомиться.
РОБЕР: И я, мадемуазель, и я.
МИШЕЛЬ: Дай мне что-нибудь выпить, cheri, и угости своего друга.
Я - труп. Когда здесь видишь яркое солнце, с трудом представляешь себе, что где-то может быть плохая погода. Ты знаешь, что нам пришлось сидеть в Хельсинки?
БЕРНАР: Да ты что?
МИШЕЛЬ: Да, cheri. Из-за урагана был закрыт аэропорт и отложены все рейсы. Я уже думала, что придется там ночевать. Хотела тебе звонить, но тут вдруг распогодилось, и voila, – я здесь. Ты вел себя прилично без меня, cheri?
БЕРНАР: Ну, и вопросы у тебя!
МИШЕЛЬ: Ну, ладно, ладно. (Роберу.) Бернар вам сказал уже, что мы собираемся пожениться?
РОБЕР: Нет! То есть да! Он сказал, что вы помолвлены.
БЕРНАР: И ещё я добавил, что ты очаровательна. Ну, что, я был неправ?
РОБЕР: Что ты! (Мишель.) Он так о вас рассказывал…
МИШЕЛЬ: Что, увидев меня, вы разочаровались.
РОБЕР: Да! То есть нет! Наоборот, он занижал ваши достоинства.
МИШЕЛЬ: Это не очень красиво с твоей стороны, cheri.
БЕРНАР: Кого ты слушаешь? Он набирает себе очки за моей спиной.
МИШЕЛЬ: Пригласи своего друга с нами пообедать.
БЕРНАР: Уже пригласил.
МИШЕЛЬ: Да? Ну и хорошо.
БЕРНАР: Я ему даже предложил пожить у нас немного.
МИШЕЛЬ: И правильно, cheri. У тебя хоть будет компания, когда я полечу дальше. И ты не будешь как всeгда сидеть в одиночестве и хныкать, что меня подолгу нет.
БЕРНАР: Да, когда тебя нет, я просто не в себе. Чувствую себя таким одиноким!
РОБЕР: Бедняжка!
БЕРНАР: Вот это и есть любовь!
МИШЕЛЬ: Так. Я иду мыть руки и садимся обедать. (Идет по направлению к ванной комнате.) А то мне в три лететь в Каракас! Alors! Ты же не знаешь!
БЕРНАР: Что случилось?
МИШЕЛЬ: Я теперь буду летать на новом Боинге.
БЕРНАР: Да ты что? Отлично! И когда у тебя будет новое расписание?
МИШЕЛЬ: Скоро, cheri. Я думаю, они быстро его переделают… Мы сможем видеться чаще.
БЕРНАР: Точно! Он же, наверное, летает быстрее!
МИШЕЛЬ: Вот именно! Я сейчас. (Уходит в ванную.)
РОБЕР: Слушай, эти самолёты с каждым годом летают всё быстрее! Ты понимаешь, что в связи с этим и тебе придётся ускорить ритм жизни своего гарема? Туда-сюда, туда-сюда…
БЕРНАР: Всё это не ближний свет!
РОБЕР: В любом случае, браво! Я даже растерялся, не могу решить, какая из них лучше!
БЕРНАР: Тебе и не надо ничего решать! Они обе уже заняты! (Звонит телефон. Он берет трубку.) Алло!.. Да… Это я… Да, жду… Алло! Да? Это я! Ах, это ты, lieblings! (Роберу.) Марта, моя «Lufthansa». (В телефон.) Что случилось? Вместо 19 часов ты прилетаешь в 23? Ты будешь ужинать? Ладно, прекрасно… До 23-х… Целую…
(Входит Берта. Робер вздрагивает.)
БЕРТА: Мёсьё!
БЕРНАР (вешает трубку): Вы как раз вовремя!
БЕРТА: Я?
БЕРНАР: Да! Кислая капуста и сардельки отменяются!
БЕРТА: А… Немочка попала в авиакатастрофу?
БЕРНАР: Почти… (Доходит смысл сказанного.) Боже, типун вам на язык!
БЕРТА: Только капусту я уже купила.
БЕРНАР: Жаль! Но ничего не поделаешь!
БЕРТА: Вы отдаете себе отчет, что это всё-таки не жизнь для служанки? (Делая вид, что уходит.) Я хотела сказать вам что-то важное и забыла… Не забудешь тут! Со всеми этими изменениями…
БЕРНАР: Ничего, вспомните.
БЕРТА: Конечно, вспомню.
БЕРНАР: Кто бы сомневался.
(Берта уходит.)
МИШЕЛЬ (выходя из ванной комнаты.): Кто-то звонил?
БЕРНАР: Да.
МИШЕЛЬ: Это не меня?
БЕРНАР: Нет-нет… А тебе должны звонить?
МИШЕЛЬ: Да, может, мне продлят стоянку… Поэтому могут позвонить…
РОБЕР: Как всё это интересно.
БЕРНАР: Безумно… А что, cheri, твоя стоянка может затянуться надолго?
МИШЕЛЬ: Да прям! На час, может, продлят, не больше.
БЕРНАР: Ну, слава Богу!
МИШЕЛЬ: Почему «слава Богу»?
БЕРНАР: А почему не «слава Богу»? Слава Богу, мы сможем побыть вместе хоть на час больше.
МИШЕЛЬ: Ты душка! А кто же всё-таки звонил? Не женщина, я надеюсь?
РОБЕР: Как вы могли такое подумать!
БЕРНАР: Что ты себе вообразила? Ты же знаешь, как я тебя обожаю!
МИШЕЛЬ: Неужели это правда?
БЕРНАР: Мишель! Cheri… ты сомневаешься? Ты меня напрягаешь!
МИШЕЛЬ: Ну, хорошо! И всё-таки скажи мне!
БЕРНАР: Что тебе сказать?
МИШЕЛЬ: Кто это был?
БЕРНАР: Да, это ошиблись номером!
РОБЕР: Видите, как всё просто!.. Просто ошиблись…!
(Мишель идет к секретеру, на который Бернар положил письмо, адресованное Мэри.)
МИШЕЛЬ: А это что?
БЕРНАР: Что?
МИШЕЛЬ: Письмо? Оно адресовано… Мэри Хопкинс!
БЕРНАР: Понятия не имею, кто это. Я не получал никаких писем! И вообще, ничего не делал такого… Может, Робер, знает, а, Робер?
РОБЕР: Ага, именно Робер, и никто другой!
МИШЕЛЬ: В конце концов, оно же не очутилось здесь само?
БЕРТА (входя): Есть! Я вспомнила, что хотела сказать! (Видит Мишель.) Ох! Bonjour, мадемуазель.
МИШЕЛЬ: Bonjour, Берта. Как дела?
БЕРТА: Нормально! Как всегда.
МИШЕЛЬ (показывая письмо): Скажите мне, пожалуйста, что это?
БЕРТА: Письмо.
МИШЕЛЬ: Вы очень догадливы. Оно адресовано Мэри Хопкинс. Кто это?
БЕРТА: Понятия не имею!
МИШЕЛЬ: Хорошо, но что же здесь делает это письмо?
БЕРНАР: Я же говорю тебе, я ничего не знаю.
МИШЕЛЬ: Ах, так?!
БЕРТА: Вспомнила! Это я ошиблась. Консьерж сказал мне: «Вы взяли по ошибке не своё письмо».
БЕРНАР: Ну, вот, видишь, всё, оказывается, просто!
РОБЕР: Слава Богу, всё объяснилось…
БЕРТА: Если вы соизволите мне его отдать, я его тут же спущу вниз.
Кстати… (Кладет письмо в карман.) Кушать подано!
МИШЕЛЬ: Вы замечательны, Берта, просто замечательны. Вы ухаживаете за этой квартирой, как за своей собственной.
БЕРТА: Да, именно так, мадемуазель, именно так. (Берта идет в столовую.)
БЕРНАР: Прекрасно, да? Приезжаешь, а дома всё готово! Ничего не нужно делать! Только сесть за стол.
РОБЕР: Да, прекрасно, прямо как настоящая семья.
МИШЕЛЬ: Вам тоже нужно, как Бернару, найти себе настоящую женщину, и тогда вы тоже, как и он, решите жениться!
РОБЕР: Я об этом серьезно думаю.
МИШЕЛЬ (смотрит на часы.) Ой, уже без двадцати пяти. Нужно спешить! Все к столу! (Идет в столовую.)
БЕРНАР: Ну, что, видел? Учись! Хоп, хоп… И готово!
РОБЕР: Ну и ну!...
БЕРНАР: Всё, идем обедать. Сегодня у нас французская кухня.
РОБЕР: Скажи честно - ты возбуждаешься на форму стюардессы?
БЕРНАР: Может, и так! Что ты хочешь от меня? Я всегда был падок на строгую и элегантную одежду!
РОБЕР: Ну, ты даёшь!
БЕРНАР: Учись, пока я жив!
(Выходят вслед за Мишель.)
Конец первого действия.
Действие второе