МЭРИ: Ах!
БЕРТА: Да, он прав! Бернар именно так и сказал!
РОБЕР: Ну, не переезжать же мне, правда?
МЭРИ: Нет уж, переезжать, поскольку я снова здесь!
РОБЕР: Исключено!
БЕРТА: Да, исключено!
МЭРИ: Что за бред? Я вернулась домой и требую: «Отдайте мне мою комнату!»
РОБЕР: Нужно дождаться возвращения Бернара.
БЕРТА: Вот именно! Это распоряжение хозяина. Без его ведома ничего отменять нельзя.
РОБЕР: Да, давайте без самодеятельности!
МЭРИ: Но это невероятно! В конце концов, кто в доме главный? Мужчина или женщина?
РОБЕР и БЕРТА: Мужчина!
МЭРИ: Ничего подобного! Женщина!
РОБЕР: Не спорьте!
МЭРИ: Не знаю, как тут у вас во Франции!.. Но в Америке в доме главная - женщина… а мужчина ей во всём подчиняется, как миленький! Без вопросов!
РОБЕР: Совсем без вопросов?
МЭРИ: Совсем! Мужчина – это деньги, женщина – это голова! Так заведено в Америке! Поэтому немедленно дайте мне пройти в мою комнату, а сами переселяйтесь напротив!
РОБЕР: Да… Но мы в данный момент во Франции, не так ли?
БЕРТА: Да! В этом нет сомнений!
РОБЕР: А во Франции всем командует мужчина! Поэтому извините!
МЭРИ: Ошибаетесь! Дайте мне что-нибудь съесть, а то я не обедала… А потом вы увидите, как вернете мне мою комнату и убедитесь, что я права!
РОБЕР: Увидим… увидим…
МАРТА: Что есть в доме съедобного, Берта?
БЕРТА: Сардельки, очень вкусные…
МАРТА: Прекрасно! У вас есть крем Шантийи?
БЕРТА: Да, на десерт.
МАРТА: Нет, в качестве овощного блюда?
БЕРТА (её вот-вот стошнит): Уф-ф! Хорошо! Есть это с… Собственно, а почему бы и нет? Прекрасно!
МЭРИ (показывая на стол): Накройте здесь!
|
РОБЕР: Нет! Так не принято во Франции!
БЕРТА: Да… да… Пойдем на кухню, так будет быстрее!
МЭРИ: Хорошо, я буду ужинать на кухне, на полу!
РОБЕР: На полу?
МЭРИ (поднимая большой палец): Да! (Уходит на кухню.)
(Марта выходит из комнаты окнами в сад, в форме стюардессы, без своей сумочки.)
РОБЕР: На полу так на полу! Думаю, мы найдём общий язык!
БЕРТА (видит её, уходя за Мэри): Ох, уж эта работа…
МАРТА: Я готова!
РОБЕР: И я!
МАРТА: О, нет! Я вас умоляю, оставьте меня в покое! У меня нет к вам уже никакого доверия… Я ухожу одна! Понятно?
РОБЕР: Но что я скажу Бернару?
МАРТА: Скажете, что я ушла!
РОБЕР: Но он поручил мне заботиться о вас…
МАРТА: У вас очень странная манера заботиться обо мне, со странным блеском в ваших мерзких каштановых глазах…
РОБЕР: Ореховых! Они ореховые! Присмотритесь к ним с близкого расстояния, и вы поймете, что они орехового цвета!
МАРТА: Я вам верю и на дальнем расстоянии. (Видит сумку Мэри.) Откуда эта сумка? American airlines?
РОБЕР (резко бросается к сумке и прижимает её к себе в тот момент, когда Марта протягивает руку, чтобы её взять.): Это моя… моя!
МАРТА: Ну и что вы, мужчина, делаете с этой сумкой?
РОБЕР: Я храню в ней мои интимные мелочи… маленькие… например, мыло, зубную щетку, пасту, бельё, помазок… В общем, так, мелочи!
МАРТА: Боже, как забавно!
РОБЕР: Почему?
МАРТА: Потому что вы – ходячая реклама американской авиакомпании.
РОБЕР: Так получилось!
МАРТА: Ну, конечно! Если бы вы были истинным патриотом, вы бы взяли сумочку Air France. Это было бы как-то естественнее!
|
РОБЕР: О… да… Я как-то не подумал об этом!
МАРТА: Это не делает вам чести… (Уходит в момент, когда Мэри выходит из кухни.)
МЭРИ (смотря на Робера): Я надеюсь, во Франции мужчины не имеют обыкновения рыться в дамских сумочках, или мои надежда тщетны?
РОБЕР (машинально прижимая сумку к себе): Pardon?…
МЭРИ: Я вас спрашиваю, почему вы роетесь в моей сумочке?
РОБЕР: Я?
МЭРИ: Нет, я!
РОБЕР: Что вам взбрело в голову?
МЭРИ: А что мне должно было взбрести? Я вижу вас, прижимающим мою сумочку!
РОБЕР: Я? (Понял.) Ох! Pardon! Извините! (Не выпускает сумочку из рук.)
МЭРИ: Тем не менее, ставлю вас в известность, что никогда не ношу с собой денег, а расплачиваюсь кредитной карточкой!
РОБЕР: Прекрасно! Это очень практично!
МЭРИ: Кроме помады, ручки «Parker» и нескольких личных вещёй для ночлега, у меня там только немного американских и французских денег, чтобы расплатиться за такси… это всё! Можете мне поверить!
РОБЕР: Да я вам верю!
Мэрит: Тогда отдайте мне мою сумочку!
РОБЕР: А? Ах! Pardon. (Кладет сумку.) Это машинально… я взял её чисто машинально… Вы положили её на этот стул, а я хотел сесть… Поэтому я взял вашу сумочку, чтобы не сесть на неё, честное слово…
МЭРИ: Да, было бы странным, если бы вы видели мою сумку и сели бы прямо на неё!
РОБЕР: Да, это было бы ужасно! Неужели вы подумали, что я рылся в вашей сумочке?
МЭРИ: А что бы подумали вы? Вы будете что-нибудь пить?
РОБЕР: О.. да… С удовольствием!
МЭРИ: Скотч?
РОБЕР: Да… да… merci!
|
МЭРИ (наливая): Ну? И что вы думаете?
РОБЕР: О чем?
МЭРИ: О том, что я вам сказала… по поводу американской женщины! По отношению к американскому мужчине?!
РОБЕР: А… да… я согласен.
МЭРИ: Ах! Вы поменяли своё мнение?
РОБЕР: То есть… ваше мнение имеет как свои преимущества, так и недостатки!
МЭРИ: Никаких недостатков…Для того, чтобы всё шло гладко, нужно, чтобы всем командовала женщина… и Бернар с этим согласен.
РОБЕР: Ну, тогда какие могут быть разговоры!
МЭРИ (направляясь к комнате окнами сад): Поэтому, если я захочу расположиться с нашей комнате, меня никто не остановит. (Она открывает дверь.)
РОБЕР: Да… конечно… Почему нет?
МЭРИ: И без того, чтобы дождаться Бернара и получить его согласие. Я уверена, что если он, вернувшись, застанет меня там, он будет приятно удивлён.
РОБЕР: Да, конечно!.. Очень удивлён!
МЭРИ: И он не будет упрекать меня в том, что я вас переселила. (Она смотрит на комнату.) Но… (Входит туда.)
РОБЕР: Что такое?
МЭРИ (возвращаясь с сумкой Магды.): Что это за сумка?
РОБЕР (подскакивая): Это? Сумка? Это моя! Моя!
МЭРИ: Ваша? Lufthansa?
РОБЕР: Да… да… Там я держу мои интимные мелочи… пижаму… мыло… белье… зубную щетку, пасту, помазок…
МЭРИ (отдавая ему сумку): О’key! Я вижу вы хорошо устроились в моей комнате… Ладно, оставайтесь в ней, тем более, что Бернар вам её предложил. (Закрывает дверь.)
РОБЕР: Я не хотел вас стеснять…
МЭРИ: Да что вы… Я вам даже подарю сумочку American airlines для ваших интимных мелочей.
РОБЕР: Вы так любезны! Но моя ещё может послужить!
МЭРИ: Что за бред ходить с сумкой «Lufthansa»? (Берет свою.) В нашей есть накладной карман, она лучше закрывается. Она более удобна!
РОБЕР: Ну, может быть…
МЭРИ: А эта? Ну, что это? (Пытается открыть сумочку, которую держит Бернар.) Стыд!
РОБЕР: А в моей тоже есть… карманы… такой… вот такой…и ещё такой… огромное количество карманов… он весь состоит из карманов!!!
МЭРИ: Доставьте мне удовольствие, мой дорогой Робер, и возьмите мою сумочку.
РОБЕР: Не вопрос, конечно, чего только не сделаешь… (Кладет обе сумочки на секретер.)
МЭРИ: И правильно! Мужчина не должен отказываться от подарка американки!
РОБЕР: Да? Почему это?
МЭРИ: Потому что американская женщина крайне редко делает подарки! У вас нет ностальгии по материнской груди?
РОБЕР: Простите?
МЭРИ: Вы так сказали: «Нет!» - когда я хотела войти в свою комнату, что я поняла, - вы не ребенок, который будет слушаться мамочку! Поэтому, если вы говорите: «Нет!» - значит, вы мужчина!
РОБЕР: А… Я понял. Да… да… чтобы быть мужчиной, да, я думаю…
МЭРИ: Вот все всё время спрашивают, почему Америка великая страна?
РОБЕР: Да, кстати, почему?
МЭРИ: Всё просто. Американские мужчины остаются детьми всю свою жизнь! Они не перечат!
РОБЕР: Да? Так надолго?
МЭРИ: Да. У нас женщины более сильные, потому что американские мужчины всегда им говорят: «Да!» А происходит так потому, что, требуя всё время для себя привилегий и всяческих благ, наши женщины заставляют мужчин работать, работать и работать, до полного истощения!
РОБЕР: Да? И мужчины не бунтуют?
МЭРИ: Ещё как бунтуют! Но когда они больше не хотят говорить: «Да!» - или полностью истощены, женщины требуют развода за жестокое обращение! Наши мужья обязаны нам платить деньги…
РОБЕР: А если они не захотят платить?
МЭРИ: Значит, пойдут в тюрьму! А для того, чтобы не сидеть в тюрьме, они платят, а для того, чтобы платить, они работают, то есть производят, - вот почему Америка – великая страна!
РОБЕР: Заметьте, в тюрьме он тоже производит, - плетет корзины, тапочки…
МЭРИ: На свободе он производит больше.
РОБЕР: Но тогда я не понимаю, почему вы хотите выйти замуж за Бернара?
МЭРИ: А я не хочу замуж за Бернара!
РОБЕР: Не хотите?
МЭРИ: Нет! Если я и выйду замуж, то только за американца… поскольку только американцы всегда говорят женщине: «Да!»
РОБЕР: Железная логика!
МЭРИ: Но Бернар – француз. Да, это не американский мальчонка. Он часто говорит мне: «Нет!»… но что поделаешь, я его люблю!
РОБЕР: А-ха! То есть американские женщины не любят американских мужчин?
МЭРИ: Конечно, нет! Когда же ему производить, если его в это время любить! Можно испытывать чувства к тому, кого любишь, но не к тому, кто производит!
РОБЕР: Да, наверное… Можно и так…
МЭРИ: Ой! Повторите!
РОБЕР: Что?
МЭРИ: «Можно и так…»
РОБЕР: А что такое?
МЭРИ: Когда вы это произносите, ваш рот принимает такую красивую форму!
РОБЕР: Да что вы!
МЭРИ: Да-да… Повторите.
РОБЕР: Что повторить?
МЭРИ: «Можно и так…»
РОБЕР: Можно и так…
МЭРИ: О! Ваш рот действительно прелестен! (Приближается к нему.)
РОБЕР: Серьёзно?
МЭРИ: Да… Повторите ещё!
РОБЕР: Ещё?
МЭРИ: Да!
РОБЕР: Да, можно ещё.
МЭРИ: Ваш рот как дрожащий на ветру цветок…
РОБЕР: Вы вгоняете меня в краску!
МЭРИ: Да, уверяю вас… (Толкает его в плечо.) Вам уже случалось целоваться с американской женщиной?
РОБЕР: Нет, что вы! В Эксе? В этой дыре?
МЭРИ: Как досадно! Мы очень рациональны, и в вопросах любви тоже!
РОБЕР: Да, правда?
МЭРИ: Вы убедитесь в этом! (Она берет стул, ставит его рядом со стулом, на котором сидит Робер, садится и внезапно целует его.) Ну, что?
РОБЕР: Что - ну, что?
МЭРИ: Что вы об этом думаете?
РОБЕР: Трудно сказать!
МЭРИ: Вы поражены филигранной техникой?
РОБЕР: Нет, не так, чтобы совсем… Но это поражает, конечно… особенно, когда не ожидаешь!
МЭРИ: Так, а сейчас вы ожидаете?
РОБЕР: Неужели вы хотите повторить?
МЭРИ: Я хочу, чтобы вы оценили мою технику.
РОБЕР: Ох! Я… знаете… Я всё-таки не эксперт!
МЭРИ: Ну, это же интересно!
РОБЕР: Интересно, но это не значит, что нужно целоваться ни с того ни сего, без каких-либо мотивов…
МЭРИ: Вы что, ненормальный?
РОБЕР: Почему это?
МЭРИ: Вы мне не нравитесь!
РОБЕР: Да?
МЭРИ: Но, с другой стороны, вы не вызываете отвращения!
РОБЕР: Какое счастье!
МЭРИ: Я не люблю вас! Но могу с вами целоваться!
РОБЕР: Так, стоп, давайте договоримся: люди целуются, когда они нравятся друг другу!
МЭРИ: Да нет… Я просто хочу беспристрастного мнения. Бернар меня любит, я его люблю… Он не может судить, ему не с чем сравнивать.
РОБЕР: Да? Вы так думаете?
МЭРИ: Конечно! А между нами же ничего нет, не так ли?
РОБЕР: Да… нет, ничего нет!
МЭРИ: Никаких чувств!
РОБЕР: Никаких!
МЭРИ: Вот! Мы можем целоваться механически… чтобы составить мнение… технический тест! Ну что? Вы готовы?
РОБЕР: Да… да… (Устраивается в кресле.) Давайте!
МЭРИ: О’key! (Она целует его, в это время звонят в дверь. Освобождаясь.) Ну, что вы теперь скажете?
РОБЕР: Намного ошеломительней, чем в первый раз!
МЭРИ: Вы находите?
РОБЕР: Да… Это так неожиданно! Я о таком и не думал!
МЭРИ: А технически как вам показалось?
РОБЕР: Это американская народная техника?
МЭРИ: Да!
РОБЕР: Всё достаточно точно! У меня даже немного звенит в ушах.
МЭРИ: Да? А вот так? (Она снова его целует, в это время снова звонят, и входит Берта, чтобы открыть.)
БЕРТА: Нормально для служанки постоянно видеть такое?
РОБЕР (высвобождаясь): Ах! Вот так! Это здорово… Мое восхищение… У меня в ушах звенит гораздо сильнее! И я даже слышал голоса!
МЭРИ (голосом ребенка): Хорошо! Я рада, что вам понравилось! За это я вас должна поцеловать!
РОБЕР: Может, не стоит…
МЭРИ: Ну, почему?
РОБЕР: Вся эта ваша техника… Всё это может плохо кончится…
МЭРИ: Прекратите! Техника поцелуя как раз на то и дана, чтобы всё ничем не кончалось!
РОБЕР: Тогда кому, пардон, нужна вся эта техника, если она ни к чему не ведёт?
МЭРИ: Как кому? Всем, чтобы проводить время!
РОБЕР: Да?
МЭРИ: Да! Когда ты в компании с человеком, которого не любишь. Ты же не будешь играть с ним всё время в дурака, правда?
РОБЕР: Ну, наверное!
МЭРИ: Поэтому когда встречаешь человека типа вас, например, с таким интересным ртом, почему бы этим не воспользоваться?
РОБЕР: Чтобы немного поупражняться?
МЭРИ: Вот именно! Вы позволите?
РОБЕР: Милости просим! (Целуются. В это время входит Берта, за ней Бернар.)
БЕРНАР: Во всём этом кошмаре я забыл свои ключи! (Видит Мэри.) О-па! Берта мне только что сказала, что ты здесь!
МЭРИ: Да, дорогой… Я здесь! Hello, darling!..
БЕРНАР: Ну, hello… hello… Но ты должна быть в совершенно другом месте!
МЭРИ: Я позвонила, а ты уже ушёл… Мы попали в снежную бурю!
БЕРНАР: Да… Ну, хорошо!
МЭРИ: А ты где был?
БЕРНАР: Я выходил… по делам…
МЭРИ: У тебя такой взволнованный вид!
БЕРНАР: Да нет! (Роберу.) Ну, что нового?
РОБЕР: Пока, слава Богу, всё без изменений.
БЕРНАР: Хорошо, никаких неприятностей в наших делах?
РОБЕР: В настоящий момент никаких!
МЭРИ: Вот только… Твой друг и я, мы тут…
РОБЕР: Разговаривали! Да, мы тут болтали, в ожидании…
МЭРИ: Я тебя ждала с таким нетерпением, я так соскучилась, darling!..
БЕРНАР: Но я-то забежал на минуточку! И уезжаю на ночь в Сан-Жермен.
МЭРИ: Почему, darling?
БЕРНАР: Ну, такая мне пришла в голову идея!
РОБЕР: И идея прекрасная!
БЕРНАР: Согласен… Это изменит…
МЭРИ: Всё изменит, darling, поскольку ты отдал нашу комнату своему другу, мы будем спать там… Это ужасно смешно… (Показывает на комнату окнами во двор.)
РОБЕР: Это значит, что…
БЕРНАР: Что это значит?
РОБЕР: Ничего! Ты мне сам сказал, что в той комнате шумно… И потом ты разрешил Берте там спать!
БЕРНАР: Я? Я так сказал?
РОБЕР: Ну, конечно, вспомни…
МЭРИ: Вместо того, чтобы остаться в своей комнате…
БЕРНАР: Да… да!.. Это так… Ты прав… я вспомнил. (Мэри.) Берта хотела сменить обстановку, она очень устала… Это нормально… Ты всё время в разъездах, тебе этого не понять! Ну и вот, она захотела тоже немного попутешествовать, хотя бы по этой квартире…
МЭРИ: Так, хорошо, а где бы ты спал, если бы я не вернулась?
БЕРНАР (по знаку Робера): Я? Там!
МЭРИ: На улице?
БЕРНАР: Да, почему нет… Там веранда, там не шумно… Когда я устаю от шума, я всегда стараюсь куда-нибудь уехать… Поехали в Сан-Жермен!
МЭРИ: О, нет! Уже поздно, darling! Останемся здесь. Я приму ванну, и мы ляжем, так уж и быть, на веранде! Новая место - это ужасно возбуждает, ты не находишь?
БЕРНАР: Нет!
МЭРИ: Подчинись мне! Или я буду спать в этом кресле!
РОБЕР: Нет, ну, почему?
БЕРТА (возвращаясь): Я не нужна мёсьё?
БЕРНАР: Нет, merci, всё в порядке!
МЭРИ: Постель на веранде постелена?
БЕРТА: Нет, мисс!
МЭРИ: Но где тогда мы будем спать, если Бернар отдал нашу комнату своему другу?
БЕРТА: Ах? Мёсьё отдал…? Ну, тогда… (Показывает на комнату окнами во двор.)
МЭРИ: Нет, дорогая, с вами мы всё же спать не будем!
БЕРТА: Со мной?
РОБЕР: Да, вы же там будете спать!
БЕРНАР: Ну, конечно! Вы же сами меня просили!
БЕРТА: Я?
БЕРНАР: Да, чтобы сменить обстановку!
БЕРТА: Я?
РОБЕР: Да, вы! Я присутствовал при этом!
БЕРНАР: Да! Ясно?
БЕРНАР: Ах! Да!
БЕРТА: Ну, хорошо!
БЕРНАР: Всё, идите и стелите постель!
БЕРТА: Хорошо, мёсьё.
МЭРИ: Пойдем, Берта, я вам помогу.
БЕРТА: Спасибо, а то я что-то немного не в себе.
МЭРИ: А что случилось? (Берет свою сумочку на секретере.)
БЕРТА: Да так, переутомилась. Здесь всё-таки очень тяжёлая работа у служанки.
МЭРИ: Да, понимаю… Если бы я всё время была здесь, всё было бы по-другому!
БЕРТА: О-ля-ля!... Наверное… мисс!
(Они выходят на веранду.)
БЕРНАР: Где она?
РОБЕР: Кто?
БЕРНАР: Мишель!
РОБЕР: Откуда я знаю? Вы же уехали в Сан-Жермен!
БЕРНАР: Я пытался её удержать, но у меня ничего не получилось… Она мне такое устроила в ресторане!.. Посреди ужина вдруг вскочила и убежала! Я выбежал за ней на улицу, а её и след простыл!
РОБЕР: Замечательно!
БЕРНАР: А что Марта?
РОБЕР: Вышла погулять! Я хотел её проводить. Я даже хотел за ней поухаживать…
БЕРНАР: Что?
РОБЕР: Успокойся, только ради дела… Но у меня ничего не получилось, она плохо восприняла мои ухаживания… Она любит тебя… а я, слушай, а я, что я?
Кем я выгляжу в этой ситуации?
БЕРНАР: Как, кем?… Выглядишь очень достойно…
РОБЕР: Нет, дорогой!.. Я выгляжу очень жалко! Ты поставил меня в идиотскую ситуацию со своим гаремом!
БЕРНАР: Да, я уже начал задумываться, так ли уж безупречна моя система!
РОБЕР: Ты сказал мне, что сегодня - исключение!
БЕРНАР: Слушай, я попытаюсь увезти Мэри на природу до завтра.
РОБЕР: Увезти на природу – это уже какая-то навязчивая идея!
БЕРНАР: А что мне делать? Как по-другому? Если Мишель вернется, а меня не будет, ты ничего не знаешь, с тебя взятки гладки…
РОБЕР: Конечно! А если в это же время явится Lufthansa? Что я ей скажу?
БЕРНАР: Ты скажешь… ты скажешь… ты скажешь… что я захотел…
РОБЕР: Легко сказать! Если будут потери, я тут ни при чём!
БЕРНАР: Я так удручён… Мои нервы начинают сдавать… А твои?
РОБЕР: Ну, что ты? У меня всё нормально! Наконец, я вырвался из Экса! Столица! Совершенно другая жизнь! Интересная, беспокойная, разнообразная, заманчивая! И потом, можно повидать мир! Не выходя из квартиры. При этом есть настоящий риск! А кто не рискует, тот не пьёт шампанского!
МЭРИ (входит вместе с Бертой): Всё нормально, darling! Комната очаровательная, такая тихая, спокойная!
БЕРНАР: Ты не ценишь природу!
(Слышно хлопанье двери.)
БЕРТА: Ах! Ах! Говорили же…
РОБЕР: Да, ещё как говорили…
БЕРНАР: Да! Да! Говорили!
(Робер делает знак Бернару уматывать.)
БЕРНАР: Пойдем! Быстро!... На верандочку, новое место…
МЭРИ: О, я возбуждаюсь!
(Он толкает перед ней дверь, выходит с ней на веранду, закрывает дверь в тот момент, когда Мишель вторгается в гостиную.)
БЕРТА (Роберу): Вот, пожалуйста! А теперь скажите, мёсьё, это нормальная жизнь для служанки?
МИШЕЛЬ: Где он?
РОБЕР: Кто?
МИШЕЛЬ: Бернар!
БЕРТА: О-па… Так, я вам не нужна? Спокойной ночи! (Уходит.)
РОБЕР: Спасибо, Берта! Вы очень любезны!
МИШЕЛЬ: Ну? И где Бернар?
РОБЕР: А он что, не с вами? Я думал, вы в Сан-Жермен!
МИШЕЛЬ: Слушайте, что это за пунктик – этот Сан-Жермен? Во время обеда Бернар, не останавливаясь, бубнил что-то про чудесную природу… Он так рьяно о ней говорил, как будто хотел что-то скрыть от меня…
РОБЕР: Приехали! Ну, что он может от вас скрывать, а?
МИШЕЛЬ (с досадой): Да, конечно, ничего! Я знаю его как облупленного!.. Но эта его настойчивость настораживает. И потом он начал просить меня делать вещи, которые я не хочу делать. Не хочу и всё! Я такая! Меня уже не переделать!
РОБЕР: Да, конечно! (Мишель направляется к комнате окнами в сад.) Там моя комната!
МИШЕЛЬ: Ах, да! Я уже не понимаю, где нахожусь! Я так взвинчена!
РОБЕР: Ну, зачем так…
МИШЕЛЬ: Он меня так вывел из себя, что я даже не поужинала! Я вышла на воздух, чтобы прийти немного в себя, а когда вернулась, его и след простыл. Вы не находите, что это безобразие?
РОБЕР: Ах! Да, да! Но, может, он тоже захотел подышать воздухом… Может, он тоже разнервничался от того, что вы разнервничались… Он всё-таки любит вас и…
МИШЕЛЬ: А я что, не люблю его, что ли? Все эти дикие истории не случались бы, если бы мы всё время были вместе! Я знаю, когда меня нет, он тут один, а я на другом конце планеты… Я спрашиваю себя, как он тут, волнуюсь…
РОБЕР: Но он тоже волнуется. (Посматривая на дверь, куда ушли Бернар и Мэри.) Он, без сомнения, всё время бурчал про природу, чтобы увезти вас отсюда, чтобы ваши взаимные беспокойства улеглись!
МИШЕЛЬ: Лучше бы он женился на мне, вместо того, чтобы всё время мне противоречить!
РОБЕР: Да, конечно, лучше, это так просто!
МИШЕЛЬ: Вы тоже так думаете? Признайтесь, смешно ждать и оставаться всё время в разлуке!..
РОБЕР: Да, смешно!
МИШЕЛЬ: Когда мы поженимся, всё измениться, это точно!.. Ну, хорошо. Как у вас дела, Робертик? (Увидев сумку Магды.) Что это за сумка?
РОБЕР (беря сумку): Это моя! Моя!
МИШЕЛЬ: Ваша?
РОБЕР: Да… да… В ней я ношу всякие интимные мелочи, туалетные принадлежности. Пижаму, мыльницу, зубную щётку, пасту… помазок ещё!
МИШЕЛЬ: Потрясающе!
РОБЕР: А что, это разве запрещёно?
МИШЕЛЬ: Нет, конечно, просто это женская сумка, и в ваших руках она смотрится достаточно смешно!
РОБЕР: Поверьте, я не то, что вы подумали!
МИШЕЛЬ: Ничего я не подумала!.. Так, я ничего не добилась, ничего не выяснила и иду спать!
РОБЕР: Идите.
МИШЕЛЬ: Когда вернется Бернар, скажите ему, чтобы он попросил у меня прощения… и что он доставил мне много страданий…
РОБЕР: Обязательно скажу… если увижу.
МИШЕЛЬ: Merci… Пока, Робертик. (Выходит в комнату окнами во двор.)
РОБЕР: Пока! (Слышит, что входит Мэри, поэтому забрасывает сумку Марты в комнату окнами в сад.)
МЭРИ (выходя с Бернаром из комнаты, держа в руках шапочку для ванной): Оставь меня в покое! Нет, darling, я не вижу никакого смысла ехать в Сан-Жермен на ночь глядя, тем более что мы здесь, дома. (Роберу.) Вы согласны со мной? Это же смешно!
РОБЕР: Ну, как вам сказать… Я в этом вопросе не могу быть советовать!
МЭРИ: А я могу и советую!
БЕРНАР: Но на природе гораздо более приятно!
МЭРИ: Нет. Я обожаю веранду… и потом, я уже иду в ванную! (Выходит в ванную.)
БЕРНАР: Она упёрлась и всё… Решительно ничего невозможно сделать! Кошмар!
РОБЕР: Но… может, Мишель!
БЕРНАР: Что Мишель?
РОБЕР: То! Она вернулась! У тебя есть выбор между Магдой и Мишель. Поэтому Мишель!
БЕРНАР: Слушай, что делать, а? Так не может больше продолжаться! Сейчас всё это затрещит по швам.
РОБЕР: Успокойся! Не забывай, что в определенное время немочка должна сидеть в самолёте и выполнять свой служебный долг! Поэтому без паники!!! Или это конец всему и крах идеальной схеме!
МИШЕЛЬ (выходя из комнаты окнами во двор в пенюаре): Ах! Вот и он! Можешь успокоиться – тебе удалось меня вывести из себя!
БЕРНАР: Мне?
МИШЕЛЬ: Нет, мне! Бросил меня в самый разгар обеда!
БЕРНАР: Я бросил? Это ты от меня сбежала!