Введение
Основной задачей моей курсовой работы является исследование произведения «Молот Ведьм» с культурологической точки зрения. «Молот ведьм» являлся, практически во всё время существования «охоты на ведьм» «настольной книгой инквизитора», повествующей о необходимости сознания должностными лицами гнусности колдовства, о трёх типах злодейства и видах противодействия ему. Книга также содержит формальные правила для возбуждения судебного иска против ведьмы, также разграничиваются юрисдикции судов в ходе процессов. В «Молоте ведьм» обсуждается ведение допроса свидетелей, проведение ареста, заключения и пыток ведьм, а также вопросов преодоления сложностей при ведении процесса над ведьмами. Таким образом, книга является пособием для инквизитора, в котором находятся предписания действий в ходе разразившейся «охоты на ведьм».
"Молот ведьм" или "Hexenhammer" - бесспорно, основной и самый мрачный из всех трудов по демонологии. Он был общеобязательным кодексом, объединявшим древние легенды о черной магии с церковной догмой о ереси, открывшим шлюзы потоку инквизиторской истерии столь широко, насколько это вообще мог сделать печатный труд.
Теоретическая часть
Культурология - это одна из форм размышлений современности. Она дает нам возможность «приоткрыть» завесу времени, посмотреть на ситуацию со стороны, понаблюдать глазами ученого, умеющего поставить культуру, в которой он находится, в один ряд с другими (так называемый взгляд извне). Культурология интересна не только способами анализа, но и тем, что она может рассматривать абсолютно любое явление. Даже торговля луком в ларьке как явление культуры может рассматривать культуролог.
|
|
Однако для того, чтобы суметь поставить свою культуру в один ряд с другими, необходимо знать, какими же являются либо являлись нам (как ученым) эти самые другие культуры. В течение многих учебных курсов в университете мы изучали различные аспекты культур, которые делятся по историческому и географическому признакам. Когда же мы пришли к курсу «Теория культуры», мы смогли проанализировать полученные ранее знания с культурологической точки зрения. В этом анализе для большей ясности мы пользовались языком понятий теоретической культурологии. Он был дан нам для диалога с прошлым и настоящим.
В первую очередь, речь идет о мотивирующих факторах культуры. «Мотивирующими механизмами культуры можно называть устойчивые комплексы представлений, которые обеспечивают воспроизведение одобряемых в обществе той или иной культуры социально значимых мотивов»[1]. Центральным интегрирующим фактором безусловно является сама культура. Она является как «внутренней», так и «внешней» мотивацией. Причем она сама диктует методы достижения замотивированных целей. Кроме этого, важнейшими мотивирующими факторами являются традиция, парадигма, идеал, ценность и норма.
Традиция - это механизм культуры, посредством которого происходит простое воспроизведение сложившихся форм коллективной жизни. Основой традиции является подражание. Воспроизведению традиции обучаются при соучастии, часто с самого детства. В традиционных культурах редкое действие не обусловлено традицией. Однако если определенный ритуал обесценивается, то традиции, с ним связанные, могут быть нейтрализованы, поскольку нейтрализуется сама система отношений, строящаяся на этих традициях. «Особенность традиции в том, что она существует как целостная формула действия (поведения), в которой неразличимо слиты его мотивы, способы, средства, цели» [2].
|
|
Что же касается парадигмы, то парадигма - это сложившийся в данной культуре поведенческий образец. Главным отличием парадигмы от традиции является четкое соблюдения алгоритма поведения в традиции и «желательность» соблюдения парадигмы, но не обязательство. Над традицией никто из носителей культуры не задумывается. Парадигма предлагает модель поведения, принятую в данной культуре, однако человек по своему усмотрению может поступать по модели либо нет. Реклама зачастую направлена на построение парадигм: если зубная паста, то Колгейт, если средство для мытья полов, то Мистер Проппер, если отдых в Карпатах, то это, безусловно, Буковель.
Идеал - это комплекс представлений, об истинно должном в данной культуре. Идеал - сохраняемый в культуре образец результата деятельности. К нему можно всегда стремиться, но достичь его невозможно. Со временем идеалы меняются, и как только ты достигнешь поставленной цели, ты поймешь, что идеал уже изменился. На мой взгляд, человек никогда «не догонит» идеал.
Ценность. Ценность - это вещь или идея, которая символизирует принадлежность индивидов или групп к определенному сообществу, т.е. служит средством само отождествления с культурой этого сообщества. Можно сказать, что ценность приобретает свой смысл там, где отсутствуют или утрачивают свою значимость традиции и ритуалы [1]. Для культуролога важен не только и не столько сам символ, сколько тот комплекс представлений, который обеспечивает значимость этой ценности (символа).
|
|
Норма - это характерная для данной культуры мера той или иной деятельности, внутренняя согласованность фрагментов, составляющих культуру, которая позволяет последней сохранять устойчивость и целостность в течение длительного времени. Именно жесткая нормированность помогла в течение длительного времени удерживать практически без изменений культуру Китая или некоторые культуры Африки.
Итак, культурология может исследоваться с помощью мотивирующих факторов, но есть еще набор очень важных система основополагающих вопросов, с которыми исследователь культуры подходит к изучению своего предмета. Это система культурологических категорий: культура и цивилизация, образ мира и картина мира, ситуация и контекст, действие и алгоритм, смысл и значение. Эти категории можно рассматривать попарно.
Культура представляет нам коллективную волю, оформленную представлениями. Цивилизация, в свою очередь, эту же волю демонстрирует с помощью осуществления представлений в артефактах. Она является вещным воплощением культуры. Например, представление о правильной вере в Бога в Средневековье - пример культуры, а храмы, воздвигнутые в каждом населенном пункте как Божие дома - пример цивилизации. Чтобы со всех сторон максимально рассмотреть какое-либо явление или какую-либо эпоху, необходимо брать во внимание и культуру, и цивилизацию. Эти понятия кажутся в некоей мере противоположными, однако они являются взаимодополняющими. Если посмотреть в корень проблемы, можно сделать вывод, что культура породила цивилизацию. Все вещные продукты человеческой деятельности выходят из представлений о миропорядке в данной культуре. Именно поэтому постижение той или иной культуры должно быть двойным описанием − как со стороны наблюдаемого поведения, технологий и продуктов человеческой деятельности («цивилизация»), так и со стороны представлений, лежащих в основе мотиваций, значений и смыслов, свойственных данному обществу («культура»). Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что цивилизация представляет собой культуру, взятую в её технологически состоявшемся овеществлении.
Картина мира - это общекультурные представления о мироустройстве и миропорядке. С помощью этой категории культуролог обращается сразу ко всей совокупной реальности, в которой находит себя изучаемое общество. «Картина мира - коллективное достояние, она объективирована текстами, - устными повествованиями, пластическими, рельефными и рисуночными изображениями, ритуалами, записями и т.п., благодаря которым она может транслироваться от человека к человеку, из поколения в поколение»[3]. Картина мира включает в себя, помимо всего остального, представление о времени и пространстве в данной культуре - хронотоп - являющийся одной из важнейших вех для изучения культурологом этой культуры. Однако понятно, что между синтетической картиной мира любого данного общества и представлениями, актуально присутствующими, «живущими» в сознании отдельного человека из этого общества, не может быть полного совпадения. Эти представления отличаются друг от друга в силу возраста, профессии, пола, круга интересов, круга общения и т.д. каждого носителя культуры. Именно индивидуальные представления о мироустройстве и миропорядке мы называем образом мира. Полное описание фактов культуры предполагает учет как личных мотивов их участников и творцов, так и предопределившие их коллективные представления, поэтому для нас как для культурологов важны как картина мира, так и образ мира. Из этого можно сделать вывод, что образ мира и картина мира - пара взаимозависимых и взаимодополняющих категорий культурологии.
Действие и алгоритм можно объединить словом «деятельность». Культура обнаруживает себя не иначе, как в деятельности людей, в том, что в этой деятельности определяется культурой, а не природой: в усмотрении целей, в построении действий, в средствах их достижения. Деятельность можно рассматривать как целесообразную активность человека. Эти человек принципиально отличается от животного, у которого действие чаще всего продиктовано инстинктивно, необдуманно. Человек же перед действием может предугадать возможный итог деятельности. Если действия поддержаны данной культурой, то они существуют как деятельности, хранимые и транслируемые в культуре [3]. Разные типы культур характеризуются различным составом и иерархией деятельностей. Некоторые культуры абсолютно не принимают деятельности, свойственные другой культуре, некоторые принимают их, значительно видоизменяя, а некоторые меняют степень важности (иерархию) определенных деятельностей. Одно сиюминутное действие не сможет нам максимально продемонстрировать культуру также, как и алгоритм действия без практического примера.
Еще одной категорией культуры является ситуация - комплекс временно связанных между собой людей и вещей, состав которого специфичен для каждого конкретного случая. У ситуации всегда есть субъект, «ничьей» она не бывает. Ситуацию образует определенная деятельность, в рамках которой она существует, и когда порождающая её деятельность приходит к своему завершению, она распадается. «…особое свойство ситуации состоит в том, что она является формой самопроявления культуры, её первичным текстом - то есть целостным событием, несущим сообщение о свойствах породившего его культуропорядка»[3]. Описание ситуации мы называем контекстом. Контекст - это среда, в которой существует объект. Поскольку для культуролога важны все детали, включенные в культуру, любой объект необходимо рассматривать только в контекстуальном смысле. «Построение контекстов - особая деятельность, которая в большинстве случаев разворачивается после завершения ситуации. Поэтому контекст чаще всего представляет собой описание ситуации с точки зрения ее стороннего наблюдателя.»[3] Сторонним наблюдателем может быть даже бывший участник описываемой ситуации, потому что на данный момент ситуация уже завершилась, и он уже не участвует на данный момент. Ситуация и контекст - пара категорий, которые описывают один и тот же факт, взятый в разных аспектах. Ситуация, порожденная действием, может стать предметом исследования, если она зафиксирована и представлена контекстуально.
Говоря о смысле, необходимо отметить, что смысл есть определенный набор свойств, которые вещи приобретают по причине их включенности и на время их включенности в человеческую деятельность. Любое качество вещи освещается смыслом, если оно повернуто к человеку. Из другого определения мы видим, что смысл - это социально обусловленное временное свойство вещи, которое она не может переносить с собой из одной ситуации в другую. Одна и та же вещь может обладать множеством смыслов в зависимости от контекста. Здесь ему противоречит значение, которое для каждого предмета или явления единственное или их несколько, но не много. Смысл - это временное и изменчивое, ситуативное свойство вещей, значение же закреплено в словаре. «Значение … есть формализованный смысл, если он отрефлектирован, назван, описан и может быть транслирован в целях научения»[3].Значение и смысл - это такие свойства, которые отражают связи между вещами, учреждаемые в рамках человеческого действия. Для верного изучения культуропорядка культуролог должен очень четко видеть границу между смыслами, ориентирующими людей в их жизненной практике, и значениями, четкая формулировка которых устанавливается в каждом обществе для его собственных «нужд».
Любая культура является динамической в своем развитии, основываясь на одних и тех же универсалиях, она все время меняется. Очень часто довольно сложно поймать ее в определенный момент, то есть выделить одну ситуацию. Поскольку она сиюминутна, и мы всегда можем ощутить ее на себе, мы строим модель предложенной ситуации, по которой уже что-то можем судить о культуре.
Ну и, конечно же, самые главные понятия, непременно сопровождающие любую культурологическую науку и теорию культуры в частности, понятия, которые я хочу особо отметить и выделить - универсалии культуры: понятия «хронотоп», «герой культуры» и «язык-интегратор». Они не зря объединены общим названием «универсалии», поскольку с их помощью действительно можно рассмотреть любую культуру или субкультуру. Они «образуют фундамент любой культуры и находятся в неразрывной связи между собой»[4].
Самые общие параметры, в которых люди осмысливают упорядоченность своего культурного мира - это «время» и «пространство». Каждая культура осознает себя в определенном времени и в определенном пространстве. И именно в этом пространстве так течет время, которое распространяется именно на это пространство. Пространство культуры - это характеристика принятого в ней порядка, а время - порядок чередования событий, характерный для этого пространства. Даже когда задается банальный вопрос: «Сколько времени?», - мы подразумеваем, что спрашивается о времени здесь, в этом пространстве. Эти два понятия очень взаимосвязаны, поэтому никого не удивляет, что наука понятие о времени и пространстве называет одним словом - хронотоп.
Герой культуры - это собирательный образ представителя данной культуры, который показательно совершает свой жизненный путь в данном культурном пространстве. Он символизирует собой каждого из общности «мы» данной культуры. Многие путают героя культуры и культурного героя, не замечая принципиальных различий. Культурный герой - это целиком положительный персонаж. Чаще всего его отождествляют с первопредком, который совершил определенный подвиг, что стало причиной существования культуры в том виде, в котором она предстает перед носителями этой культуры. Он приходит к нам из мирообъяснительной системы данной культуры. Герой культуры - это персонаж, который умеет преодолеть границу миров, обладает как человеческими, так и сверхчеловеческими качествами. Зачастую герой культуры - обыкновенный человек, пусть одаренный, ученый, талантливый, харизматичный, но человек! И поскольку культура динамична и все время движется, то с течением времени в одной и той же культуре герой культуры может меняться. «Время пространство» открывается не иначе как через движение в нем «героя культуры». Но и «герой культуры» движется в нем не по своему произволу, а путями, «предписанными» ему свойствами данного культурного пространства[4].
Третьей универсалией культуры является язык-интегратор - неповторимый язык образов и понятий, способный донести с неотразимой убедительностью и буквально до всех особый мир время пространства и образ героя культуры. Язык-интегратор складывается в процессе формирования культуры при коллективном участии всех ее носителей. Он является частью миро объяснительной функции и служит абсолютно всем носителям культуры. Например, в Средние века языком-интегратором была иконопись. Язык-интегратор своими свойствами точно так же воплощает свойства выражающей себя через него культуры, как их воплощают две другие универсалии - хронотоп и герой культуры.
"Молот ведьм" состоит из трех частей. В первой обсуждается необходимость глубокого осознания должностными лицами гнусности колдовства, включающего отречение от католической веры, преданность и поклонение Дьяволу, подношение ему некрещеных детей и плотские сношения с инкубом или суккубом. Неверие в колдовство являлось ересью. В Библии говорится, что ведьмы существуют, а, следовательно "любой кто не верит в установления священного писания является еретиком". Формула отречения (приведенная в части III) для тех, кого серьезно подозревали в ереси (но против кого не было свидетельства под присягой), звучала так: "Я клятвенно отрицаю ту ересь, или, вернее говоря, неверие, которое неверно и лживо утверждает, что на земле не существует ведьм". По данному обвинению законом допускались показания любых свидетелей, поскольку колдовство рассматривалось как высшая форма измены христианскому долгу. Вследствие этого показания о колдовстве разрешалось давать свидетелям, обычно не допускавшимся в суд: преступникам, отлученным от церкви, уличенным в лжесвидетельстве, причем их имена могли оставаться в секрете.
Во второй части устанавливаются три типа злодейств, совершаемых ведьмами и противодействие каждому из них. Здесь же Шпренгер подтверждает все истории о деяниях ведьм, договор с Дьяволом, сексуальные отношения с дьяволами, перемещения, превращения, лигатуру, порчу урожая и скота - фактически, самый широкий круг чародейств.
Третья часть содержала формальные правила для возбуждения судебного иска против ведьмы, обеспечения ее осуждения и вынесения приговора. Здесь же разграничивается юрисдикция инквизиторских, епископских и светских судов, причем два последних суда побуждаются к более активному преследованию ведьм. Причина заключается в том, что ведьмы, которые юридически не могут преследоваться инквизицией как еретики, должны передаваться двум другим судам. В третьей части заканчивается обсуждение приемов допроса свидетелей, а также ареста, заключения и пыток ведьм, и таких практических вопросов как преодоление молчания ведьм - технически ведьму нельзя было осудить без ее собственного признания. Там же устанавливается, что обвиняемый (и его защитники, если таковые имеются) не должны знать имени обвинителя.
Практическая часть
произведение инквизитор культурологический ведьма
Церковь справедливо осуждает занятие магией - хотя бы, потому что люди тратят на это лучшие и безвозвратные мгновения жизни.
Когда христианство пришло в Европу, оно столкнулось с сильной конкуренцией, что было вполне естественно - язычники, отнюдь не дикие и вовсе не заблудшие, испытывали довольство своими богами и жили в мире и согласии с ними, счастливые своим уделом. Церковь приступила к «зачистке», используя два традиционных метода - карательный и ассимилирующий. Первый состоял в искоренении бесовских верований и разорении языческих святилищ при поддержке влиятельных государей. Ассимиляция же проявлялась в хитроумном соединении христианских образов с архетипами языческого мира. Христианство ассимилировало язычество, чтобы стать истинно народной религией.
Самое главное, на мой взгляд, узнать, почему был написан «Молот Ведьм», какие причины сопутствовали написанию такого пособия для инквизиторов? Ведь в Средневековье не было человека, который как минимум не слышал об этой книге, а как максимум являлся ее четким исполнителем. На мой взгляд, такие люди уже совершали грех, ведь они конечно не понимая этого, ставили книгу на один ранг с идолом, а Библия не признает идолопоклонства, это считалось языческой формой верования, значит эти люди в некотором роде считались тоже ведьмами или колдунами, так кто давал им право вершить правосудие и избавлять мир от нечисти? А все это слепая вера церкви, видимо переворот был не с наружи изначально, а внутри, и гонению подверглись люди духовные, высоко стоящие, только об никто и ничего не говорил. Первыми, кто сгорал на кострах с обвинениями в использовании магии, оказались представители светской и духовной знати, и даже папы.
Триумфальное шествие христианства сопровождалось ожесточенной борьбой с языческими богами. Чтобы выстоять в этой борьбе, нужно было четко представлять себе своих врагов. Богословы эпохи раннего христианства, прежде всего знаменитый епископ Гиппонский Августин Блаженный, создали образы этих врагов, объявив языческих богов ужасными демонами и строго запретив общение с ними. Однако множество колдунов втайне соблюдали древние обряды. Чтобы заставить древних богов служить себе, они, как и прежде, прибегали к помощи старинных языческих заклинаний, пользовались святилищами, оставшимися от языческих времен. Церковь с недоверием относилась к этим тайным обрядам. Она предостерегала верующих от идолопоклонничества и в случае неповиновения грозила отлучением. Епископы и проповедники также порицали глупость и легковерие людей, принимавших за чистую монету любую вздорную ворожбу. Прославленный правовед Бурхард, епископ Вормсский, резко нападал на колдуний, утверждавших, что по ночам они якобы летают на зверях в свите римской богини Дианы. Обязанность святых отцов, по мнению Бурхарда, убеждать свою паству в неразумии подобных фантазий и не верить лгуньям-колдуньям. Таким образом, на раннем этапе отношение христианской Церкви к колдовству было двойственным. С одной стороны, она видела в нем скрытое язычество, с которым энергично боролась, а с другой, колдовство все еще считалось пустой выдумкой и обманом. Церковникам приходилось быть настороже, но повода для преследования колдунов они пока не находили. Однако вскоре этому суждено было измениться.
Эту «донаучную» картину мира дополняла вера в колдунов и колдовство. За ней таилось представление людей о том, что должны существовать такие способы и средства, которые позволили бы вступить в контакт с миром демонов, определяющих наши судьбы. В том же, что в принципе это, возможно, не сомневался никто. Впрочем, для этих контактов нужны были особые знания и способности. Это было уделом немногих. Но эти немногие могли вызывать добрых и злых духов, принуждать их служить себе, добиваясь с их помощью необычайной власти - власти колдовской.
Конечно, от такой власти веяло чем-то зловещим. Поэтому колдунов и колдуний встречали с благоговейным трепетом, а порой и с нескрываемым страхом. Однако их вовсе не считали прислужниками зла. Напротив! Во всех древних культурах они пользовались славой жрецов, пророков, целителей или чародеев, изгоняющих злых духов. С их помощью можно было заглянуть в прошлое или в будущее. Там, где человеческих сил было недостаточно, могли пригодиться сверхъестественные возможности этих людей. Даже в разгар охоты на ведьм при дворах многих европейских государей жили знаменитые маги и чернокнижники, занимавшиеся своим таинственным ремеслом по велению сиятельных особ. Но горе тем колдунам, на которых падало подозрение в злоупотреблении своим могуществом. Случись неподалеку погибнуть скоту, разыграться непогоде или вспыхнуть пожару, как начинали ползти слухи: что-то здесь нечисто, не так ли? Верно, не обошлось без черной магии? Такое подозрение могло быть для колдуна очень опасным. Ведь, если его признавали виновным в «нанесении порчи колдовством», кара была суровой.
Массы, лишенные с рождения права понимать и пресмыкающиеся в невежестве, стали жалкими рабами духовных самозванцев. Всюду царили суеверия, и «призрачное» духовенство полностью доминировало в людских делах.
Говоря о причинах мне удалось выяснить, что Охота на Ведьм, являлась не мало важным фактором написания книги, она базировалась на авторитете библии вкупе со сложившейся в XV-XVI в. сложной кризисной ситуацией в обществе. Анализ процесса зарождения и развития гонений на ведьм, а так же причин, сопутствовавших этому, таких как: деятельность церкви, открыто признававшей колдовство, церковные убеждения, существовавшие в обществе того времени, а также «признательные показания» еретиков, подтверждающих существование ведьм и их связей с дьяволом.
Рассмотрение самого хода процесса над ведьмами, включающего несколько этапов:
арест и предъявление обвинений, в ходе которого происходило выслеживание «ведьмы», её арест и допрос свидетелей, и предъявление обвинений в колдовстве
допрос, на котором происходил поиск «ведьминой отметины», а также многочисленный пытки, целью которых было получение признания в совершении колдовства
приговор, выносимый обвиняемой в совершении колдовства.
И все это детально описывалась в «Божественной книге» (так называли «Молот Ведьм» некоторые сельские поселения), как и что проводить, в какой последовательности, и какие лучше пытки устраивать ведьме или колдуну, для того что б они подтвердили свое дьяволоугодие.
Но почему в таком греховном деле в основном подозревали только женщин? В итоге чего в Европе практически был уничтожен ген красоты. Может из - за того, что женщина, по словам Библии, вынудила мужчину на грех? (Адам и Ева).век в Европе - время начала процесса модернизации, расширения свободы человеческого сообщества. Однако большинство исследователей не фиксируют в источниках улучшение статуса женщины. Наоборот, во многих европейских странах образ ленивицы и соблазнительной искусительницы вновь акцентируется и даже приобретает большую агрессивность.
Женщина была создана второй, создана была из ребра мужчины. Ребро - это грань, женственность - это грань человечности, это необходимый аспект женской природы, это своеобразный ответ на отказ женщине в полноте её человечности. То, что женщина была создана из ребра, указывает на её второстепенную роль, однако, женщина создана из ребра - из середины жизни человека, а не из остатков, что может указывать на то, что женщина - стоит на границе между добром и злом, между светом и тенью, то, к чему она будет принадлежать, зависит от неё. Но первая женщина, как бы печально это не звучало, поддалась искушению и приняла яблоко. Исходя из этого, инквизиторы видят первого инквизитора в лице бога, а первых еретиков называют Адамом и Евой. Бог изгнал из рая провинившихся перед ним Адама и Еву, предварительно учинив им тайный допрос и суд. Естественно, что подобного рода ссылки на Библию позволяли церковникам, с одной стороны, доказать «законное», «божественное» происхождение «священного» трибунала, а с другой стороны - его якобы «извечный» характер.
Страх перед женской сексуальностью также являлся одним из факторов, превративших “ведовство” в сатанинскую ересь и ужасное преступление. Если лица, претендовавшие на обладание оккультными способностями, отлучались от церкви как обманщики, отныне таких людей стали обвинять в том, что они наносят вред посредством договора с дьяволом. Это изменение трактуется как результат усилий позднесредневековых клириков, боровшихся против многочисленных ересей и испытывавших боязнь перед независимой женской духовностью и пророческим даром. Этот новый образ откристаллизовался к концу XV в. Ведьмы делали мужчин импотентами, а женщин бесплодными, уничтожали урожай и домашних животных, похищали или убивали младенцев, летали на шабаш, где участвовали в плясках и оргиях. Со своей извращенной анатомией и нравами, слабыми волей и умом, плотскими вожделениями и лживостью, как у их праматери Евы, женщины неизбежно должны были в гораздо большей степени поддаваться дьявольским искушениям. Такое представление могло разжигать зависть и подозрительность деревенских жителей, обеспокоенных демографическим ростом населения и сельской бедностью конца XVI - XVII вв. Будучи классическим символом беспорядка, женщина-ведьма оказывалась лучшей мишенью для всех, кто пытался укрепить четкие структуры власти в политической, религиозной и профессиональной сферах.
«Молот Ведьм» возник и получила своё развитие в недрах инквизиции. Инквизиция, в первичном своем значении это исследование, учёный совет, однако в определённую эпоху (c XIII в.) инквизиция наделяется не только полномочиями наблюдателей и исследователей, но и судейскими правами-правами решать судьбу человека, что окончательно развязало руки ярым борцам с ересью и позволило им вершить судьбы людей. Инквизиция обладала всем, что нужно для организации борьбы, да притом она с этой задачей и появилась на свет. Главной ее целью была борьба с ересью, и она так устроилась, чтобы ни один еретик у нее не выскользнул из рук. Инквизиция быстро разработала способы разведки и распознавания ереси во всех ее мельчайших оттенках, чтобы безошибочно отличать «волка в овечьей коже» и уметь изобличить грешника, как бы он ни прикидывался невинным и за какие бы ширмы ни прятался. Конечно, тут были со стороны инквизиции и беспрестанные увлечения через край, на практике выражавшиеся в том, что в число еретиков попадали люди, ровно ни в чем неповинные; это был просто напросто избыток усердия старательных людей. Было и кое-что другое: преследование еретиков приносило, кроме чисто духовных плодов, еще и плоды мирские, житейские. Имущество богатого еретика обязательно конфисковалось и шло в известной доле в карман усердствующего инквизитора. Террор инквизиции отрицательно повлиял на отношение Церкви к колдовству, ибо на вопрос о том, не занимались ли еретики среди прочих деяний также и колдовством, обвиняемые под пытками все чаще вынуждены были признаваться, что действительно были связаны с дьявольскими демонами, отреклись от христианского учения и с помощью дьявола причинили немало вреда. Инквизиторы собирали эти признания и использовали их как доказательство того, что дьявол не только подстрекал свои жертвы к отходу от христианской веры, но и вознаграждал их за это сверхъестественными способностями. Так в глазах инквизиторов ересь и колдовство соединялись в единое целое.
Колдунами и ведьмами являлись не книжные ученые, прошедшие школу своей выучки по древним фолиантам, а простейшие, совершенно невежественные и часто, даже в большинстве, совсем неграмотные мужики и бабы, и преимущественно бабы; ведьм было гораздо больше, чем колдунов, и костры инквизиции обагрены были главным образом женской кровью.
Женщины с большей легкостью, чем мужчины, встают на путь суеверия, ведь они более доверчивы, чем мужчины, о чем сатана прекрасно знает, поэтому он и обращается, прежде всего, к ним. Во-вторых, они более впечатлительны от природы, а значит, более податливы дьявольским иллюзиям. И, наконец, они очень болтливы и не могут не разговаривать, передавая друг другу искусство магии. Их слабость заставляет их использовать тайные средства, чтобы отомстить мужчинам посредством колдовских наговоров и проклятий.
«Нет чуда в том, - говорится в «Молоте ведьм», - что еретичеством ведовским паче осквернены жены, нежели мужи». «Правильнее называть эту ересь не ересью колдунов, а ересью по преимуществу ведьм, чтобы название получилось от сильнейшего. Да будет прославлен всевышний, по сие время охранивший мужской род от такой скверны. Ведь в мужском роде он хотел для нас родиться и страдать. Поэтому он и отдал нам такое предпочтение » - писали Я. Шпренгер и Г. Инститорис в своём «Молоте ведьм». Таковы были убеждения охотников за ведьмами, согласно которым они и действовали, ведь еще Св. Иоанн Златоуст писал, что женщина есть «враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность, приятная поруха, изъян природы, подмалеванный красивой краской».
Однако между ведьмами существовала некая разница. Я. Шпренгер и Г. Инститорис насчитывают три группы ведьм:
те, которые могли наносить зло, но не могли его исправить;
те, которые моги только устранить зло, но не могли его нанести;
те, которые могли причинить и устранить зло - самые опасные ведьмы, т.к. чем больше они гневят бога, тем больше силы и могущества даёт им дьявол.
Главным толчком для распространения веры в ведьм и колдунов, её успех и широчайшее распространение зависело, в первую очередь, от широкой её популярности в среде духовенства. Инквизиция истребляла ведьм, тем самым открыто признавая их существование и пропагандируя тем самым страх в населении перед силами зла; инквизиция не отрицала того, что человек либо по своей доброй воле, либо совершенно сам того не подозревая может войти в сношение с дьяволом и верно служить ему, взамен получая сверхъестественные силу и мощь. И такая перспектива служения дьяволу была выгодна большей части народа, особо для народа бедного и угнетённого, прослыть колдуном или ведьмой означало проявления страха и боязни в его сторону.
Рассматривается ужас колдовства. Весь материал заслуживает того, чтобы им пользовались в проповедях. Спрашивается: не превосходят ли мерзости ведьм, все то зло, что бог попускал с сотворения мира до наших дней, как в смысле преступления, так и в смысле наказания и нанесенного вреда? На этот вопрос некоторые хотят ответить отрицательно и главным образом относительно вины. Ведь совершаемый кем-либо грех, которого он может легко избежать, превосходит грех, совершаемый другим, которого он не может легко избежать.
Среди людей средних веков было множество черных магов, которые сбились с праведного пути и были вовлечены в демонизм и ведьмовство. Они искали магические зеркала, священные кинжалы и чертили магические круги вокруг гвоздей гроба для того, чтобы заменить всем этим добродетельную жизнь, которая без помощи сложных ритуалов или подземных созданий может безошибочно привести к состоянию истинного индивидуального совершенства.
Те, кто искал контроля над стихийными духами посредством церемониальной магии, делали это с надеждой получить от невидимого мира редкие знания или же сверхъестественную власть. Но, человек, который не способен контролировать свои собственные аппетиты, не готов управлять огненными или буйными духами стихий. Многие маги потеряли свои жизни в результат открытия такого пути, идя по которому подземные создания могли стать активными участниками их дел.
Заключение
Культурология - уникальная наука, которая позволяет анализировать абсолютно любое явление с помощью культурологической теоретической базы. Химия не трогает способы словообразования в разных языках, математика не может затронуть рентген. А вот культурология может рассмотреть каждое явление или предмет. Теорию культуры можно разделить на три части: универсалии, мотивирующие факторы и категориальный аппарат, которые служат языком объяснения культурологического объяснения.