ЙОБП_ПОДБОРКА
Catch only what you've thrown yourself, all is
mere skill and little gain;
but when you're suddenly the catcher of a ball
thrown by an eternal partner
with accurate and measured swing
towards you, to your center, in an arch
from the great bridgebuilding of God:
why catching then becomes a power--
not yours, a world's.
- Rainer Maria Rilke
Оксана Васякина
А.Б.
девушки девушки
превращаются в песок
красивые тонкие в капроновом блеске
превращаются в песок
я читаю тебе стихи Инны Лиснянской из книги В Пригороде Содома
и в одном стихотворении она сравнивает свой живот
свой старый изможденный живот
с песчаными волнами
и это такие безукоризненные стихи о старости и сожалении
(но что я знаю о старости и сожалении кроме того
что девушки девушки превращаются в песок
и что смерть приближается и существует)
девочки превращаются
безутешно превращаются в пепел
девичьи пяточки становятся неприступными скалами
девичьи руки превращаются в тяжелую каменную кость
и девочки превращаются в косточки
я показываю тебе стихи как маленькие хрупкие вещи
с таким чувством как будто я храню их в бархатном мешочке на золотистых завязочках
здесь у меня Мандельштам, Глазова, Гримберг, Фанайлова, Шварц
я их показываю и ты
прикасаешься к ним своим чувствительным взглядом
как будто твой взгляд это нежный хоботок с тысячью крохотных сосков
ты рассматриваешь их вместе со мной
они как сокровища чистые
чистые от того что никогда не имели цены
и не станут сегодня
они как сокровища чистые они как воздух неуловимые
быстрые взрывы недоступные
и совсем иногда — распахнутые
я ставлю ногу на бортик ванной
ты нагибаешься и открываешь мне спину свой крупный кудрявый затылок
и аккуратно один за другим
состригаешь отросшие ногти
сначала на правой ноге потом на левой ноге
и я смотрю твою спину как крепкую нежную вещь
смотрю как аккуратно уши твои прикреплены к голове
они — завитушки плоти кожи хрящей
такие нежные
а ты старательно стрижешь и не видишь моего взгляда
он как вода затуманен любовью и эротическим гимном
здесь ты ближе ко мне
в сладком служении моему телу
чем если ты смотришь в меня на расстоянии раздвинутых пальцев руки
здесь я вижу тебя
здесь ты аккуратно щелкаешь щипцами
как будто ты птица большая
в черном перламутровом оперении
покачиваешься моргаешь и приговариваешь:
вот так, и еще раз вот так — и щелкаешь сталью
а еще говоришь:
Какие маленькие смешные ноготочки!
а потом целуешь и еще раз целуешь
и я вижу тебя большой
большой как каменный остров
большой как дышащий черный остров
испещренный породами травами и норами мелких животных
ты как земля ты как каменное необъятное тело
а потом я читаю тебе отрывки из этого стихотворения
и ты улыбаешься
говоришь что оно очень красивое
а я люблю красивые вещи и стихотворения
стихотворения и есть вещи — сложные вспышки
отороченные стеклянными кружевами
или живой израненной плотью
стихотворения это как маленькие камешки
когда их много они шуршат внутри тебя как шепчет галька
от дыхания воды
это так старомодно
размышлять о поэзии не как о чем-то что преодолевает границы
а наоборот — запаковывает чувство или событие в одну сложную неразрушимую вещь
стихотворения это вспышки камешки и маленькие уязвимые вещи
стихотворения это внутренние вещи
это микроразрывы в сердце зарубцевавшиеся
они дышат в сердце как ласковые кроткие насекомые
трещат и немного покалывают
они — это работа боли и времени
они свет ослепительно тонкий
они работа скорби и радости
ЗДЕСЬ ЕЩЁ ХОРОШАЯ ВЕЩЬ БОРАТЫНСКОГО
ИЗ ПЛАТОНА: «хоть что-нибудь об этой последней смерти и о разрушении тела, несущем гибель душе»
РАМИЛЬ: Видимо, без упоминания Лиды Юсуповой не обойдётся ни одна подборка, возможно, её письмо окажется основой для того нового стиля, который будет: прямая, без излишней литературности демонстрация собственного телесного опыта, особенно травмирующего, с последующей его политизацией. Наверное, именно конвертации телесного в политическое в рамках поэтического, не скатываясь до плакатности, и стоит поучиться у неё и Кита, и Чернышёву. Но сравните. Юсупова:
господи, Валя, я тебя нахожу в фейсбуке
после всех этих лет когда я о тебе ничего
не знала
я думала ты умерла может быть совершила
самоубийство
а ты жива жива и пишешь о хохлах
и грязных мигрантах
и о прекрасном путине и обезьяне обаме
о том что надо бомбить украину и сирию
и о том что только любовь между мужчиной
и женщиной чистая любовь
и о том что битлов заменили двойниками
еще до убийства леннона инопланетяне
и в восьмидесяти шести комментариях это
доказываешь
я помню твое тело с побритым лобком
на красном ватном одеяле
белое тело тонкое твои маленькие груди
и все что я в тебе так любила
я все в тебе так любила
и нашу волшебную
давай назовем ее
еблей
и нашу волшебную еблю
Чернышёв:
случайно увидел ее в соцсети
пишет друзьям что всё хорошо
но несмотря на статус онлайн
уже пару месяцев
не подтверждает мою заявку
помню как я осознал
свою в нее влюбленность
я ехал в троллейбусе
смотрел в окно
расфокусировано
и вдруг понял
что я люблю ее
помню как целовал
ее в затопленной школьной библиотеке
под предлогом спасаем учебники
за стеллажом библиотекарь
но книги скрывали нас
помню как она почувствовала во мне меня
и говорила у тебя даже голос меняется
ты мальчик совсем мальчик
разве можно не видеть
такой хорошенький
помню как ждала меня утром
возле подъезда
ждала когда я курил
за школой
говорила что ждет
когда мы встретимся
но никогда не отвечала на звонки
сейчас она вместе
с каким-то фашистом
или нациком
я не разбираюсь в этих течениях
говорит о язычестве
и чистоте української молоді
а я решился на переход
и стал мальчиком для всех
не только для неё
и больше не влюбляюсь в девчонок
глядя на ее фото всё думал
помнит ли она
как каждый раз
с бирмиксом на лавочке
говорила что будет со мной
(теперь уже точно)
как звонила через год
и просила совета
я отправил ее к врачу
и ее кровотечение оказалось
застывшей беременностью
помнит ли
как трахалась с моим любовником
как говорила что больше не любит меня
но всегда будет любить меня
ту что была с ней
пять лет назад
отсюда