Говоря о «мировоззренческих» особенностях авторской манеры Хемингуэя, мы неизменно вынуждены, хотим того или нет, обращаться к теме войны, соотносить с пей так или иначе каждую рассматриваемую черту. Воплощение военной темы – если брать ее в широком смысле – становится по логике вещей своеобразным критерием не только для оценки функций природы, иронии и тому подобного в хемингуэевском творчестве, но также является решающей доминантой, определяющей некоторые важнейшие черты собственно стиля писателя. Из этих особенностей стиля две взаимосвязанные нашли настолько полное и недвусмысленное отражение в рассказах сборника, что их нужно рассмотреть подробнее. Речь идет-о характере определений и сравнений.
Случилось так, что в самом начале своей журналистской работы Хемингуэй должен был обратить особое внимание на возможности – и опасности, - кроющиеся в «свободном» употреблении прилагательных. В этом отношении хорошей школой писателю послужила его работа в газете «Канзас-сити стар». Чарлз Фентон специально выделяет одно из правил для репортеров, совершенно обязательное в газете: «Избегай употребления прилагательных, особенно таких пышных, как «потрясающий», «грандиозный», «величественный», «великолепный» и т. д.» Там же он подчеркивает, что хотя Хемингуэй проработал в газете только семь месяцев, он уже в 1952 году вспоминал, как сотрудникам запрещалось писать, что, например, человек был серьезно ранен, так как все раны являются серьезными. Можно было писать о легком ранении или опасном ранении. То, что будущий писатель усваивал как необходимые правила журналистики, в дальнейшем стало одним из принципиальных положений его стиля.
|
|
Послевоенная девальвация слов, проявившаяся в произведениях многих писателей, явилась специфическим выражением крушения многих социальных иллюзий и осознания ложности соответствующих представлений. Такие понятия, как «героический», «патриотический» и им подобные, должны были либо вообще выйти из употребления, либо подвергнуться коренному переосмыслению. Таким образом, еще на заре писательской карьеры Хемингуэя прочно усвоенный урок журналистской техники обрел неожиданное подтверждение и значительный общий смысл, то есть из частной технической детали превратился в принципиальное стилевое положение.
Особенный конкретный характер хемингуэевского определения, стремление писателя где только можно исходить из самой вещи – отсюда превалирование существительного – отражает специфическое отношение Хемингуэя к миру, в котором столь многое, притом самое важное, оказалось ложным. На фоне крушения лживых идей, ложных идеалов, фальшивых ценностей резко проявилась боязнь громких слов, а кроме того, особую надежность приобрели предметы устойчивые, постоянные, неизменные, чья красота и сущность не только не были разрушены войной, но, наоборот, стали своеобразным якорем, точкой опоры. К ней-то и обращается в своем творчестве писатель. Здесь и природа, несущая целительное успокоение, и чисто физическое удовольствие спуска с горы на лыжах, и подробнейшим образом показанная увлекательная рыбная ловля, в которой каждый шаг героя прежде всего разумен, осмыслен, антагонистичен нелепости войны. Так, Ник, прежде чем дотронуться до форели, смачивает пальцы, чтобы не повредить нежного покрова рыбы, и на ловлю кузнечиков он выходит тогда, когда роса еще не успела высохнуть, почему кузнечики и не могут удрать от него. Это перечисление разумно обусловленных действий Ника можно было бы продолжить до бесконечности. Действия героя не только разумны, но и умелые. Успех ловли форелей (или спуска с горы на лыжах) целиком зависит от его умения, предусмотрительности, спокойствия, иногда даже и мужества, то есть тех самых внутренних качеств характера, в которых писатель будет искать и частично найдет опору для отдельной личности в послевоенном мире. Не удивительно, если учесть все это, что именно в определениях (Хемингуэй скупо использует эпитеты) и сравнениях не просто выразилось соответствующее отношение автора к миру, но как бы произошло полное сращение его идеологии и стиля. Рассмотрим сначала характер определений, употребляемых Хемингуэем.
|
|
Сказанное об определении в рассказах Хемингуэя в основном относится и к его сравнениям, причем «боязнь» метафоричности, стремление как бы лишить метафоричности самую метафору особенно убедительно свидетельствует о «мировоззренческом» качестве этой черты хемингуэевского стиля.