https://kg-rostov.ru/peoples/revolyutsioner-poet-i-uchenyy/
29 октября исполнилось 90 лет со дня рождения выдающегося ростовского ученого Сергея Вениаминовича Жака. По такому поводу «Главный» решил вспомнить ярких представителей семьи Браиловских-Жаков, все поколения которой тесно связаны с историей Ростова
Кого только нет среди представителей семьи Браиловских-Жаков: биржевики, экспортеры зерна, издатель русского литературно-политического журнала в США, художник (Е. Жак), профессор психиатрии (В. Браиловский), организатор советской статистики населения (Д. Жак), зоотехник и селекционер рогатого скота (М. Жак), поэты, юристы, библиографы и методисты (М.С. Жак), математики (С.В. Жак), химики, историки и физики, врачи, бухгалтеры и археологи.
По семейной легенде, Браиловские — выходцы из Румынии, проживавшие в городе Браилов, а Жаки — родом из Испании, получили фамилию при переходе через испано-французскую границу от имени ее основателя Якова — Жака. По данным краеведа В. Сидорова, в конце 19 века семья Жаков была уже укоренившейся ростовчкой купеческой семьей.
«Юноша бледный со взором горящим»
Мало кто знает, что хрестоматийное стихотворение поэта серебряного века Валерия Брюсова «Юноша бледный со взором горящим» посвящено ростовчанину — Александру Яковлевичу Браиловскому (1884—1958).
Известно, что Александр Браиловский родился в Ростове в 1884 году в семье еврейского купца 1-й гильдии, занимавшегося экспортной торговлей зерна. Большая биографическая энциклопедия характеризует его как революционера, одного из организаторов ростовской демонстрации 2 марта 1903 года. Однако он известен и как писатель, поэт и даже переводчик с итальянского и английского.
С патриархом серебряного века Александр Браиловский познакомился, когда ему было 13 лет. Это была случайная встреча. Спустя три дня Валерий Яковлевич писал в письме А. А. Лангу-Миропольскому: «Я поймал здесь маленького поэта (ему 13 лет) — Александра Браиловского; по общественному положению он — гимназист, по внешнему виду — старообразный мальчик с красивыми зубами и блестящими глазами, по убеждениям — демократ и враг символизма, как и подобает в 13 лет. Мы с ним проводили целые дни».
В 1886 году Брюсов под впечатлением от знакомства пишет стихотворение, где дает три завета юному поэту:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее - область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.
Нельзя сказать, что Браиловский последовал заветам Брюсова, который всю свою жизнь посвятил литературе. Браиловский не был индивидуалистом, он был человеком с обостренным чувством справедливости. Он был погружен в проблемы своего века, но, как и подобает поэту, он был идеалистом — его заботила судьба своей страны и всего мира, и пассионарности у него было не отнимать.
В 1901 году он принимает участие в юношеском революционном кружке под влиянием Донского комитета российской социал-демократической рабочей партии. В Донском комитете его назначили одним из руководителей ростовской демонстрации 2 марта 1903 года. После демонстрации Александра Яковлевича и других организаторов арестовали. Он был приговорен к суду и смертной казне. Впоследствии смертная казнь по ходатайству самого суда была заменена 15 годами каторги. С каторги Браиловский сбежал. Во время революции 1905 года работал в Чите. Затем эмигригровал и примкнул к меньшивикам. До конца жизни находился в США.
В интернете некто под псевдонимом lucas_v_leyden оубликовал в Живом Журнале текст письма Браиловского, адресованного Брюсову. Письмо датируется 1905 годом, Браиловский находился тогда в тюрьме.
«Может быть Вы припомните, г. Брюсов, лето, проведенное Вами в Пятигорске, лет около 7 назад, нашу оригинальную встречу и странное сближение, возникшее между нами. Я был тогда маленьким гимназистиком, а Вы «юношей бледным со взором горящим» (или смущенным), а проще молоденьким студентом. Я очень обрадовался знакомству с самим пионером русского декадентства, тогда для меня совершенно непонятного. С любопытством, словно увидев восьмое чудо света, я стал добиваться от Вас раскрытия смысла плодов декадентского творчества, но ничего из Ваших объяснений не понял. Потому ли, что объяснения были неудовлетворительные, потому ли, что я сам был еще несмышленочек, а, может быть, и по обоим причинам вместе. За эти несколько лет определилось, как различны наши дороги. Вы продолжали нести Ваше знамя, зовущее дальше, прочь от грани тесной, в мир чудесный, к неизвестной красоте. Вы несете его смело, презирая уколы и насмешки «и критики, и публики», не смущаясь ихнего непонимания. А я пристал к другому, «шаблонному» на Ваш взгляд знамени, я иду под ним, подвергаясь преследованиям, несравненно более убийственным и грозным. Вы открыто и откровенно заявили:
Я действительности нашей не вижу,
Я не знаю нашего века,
Родину я ненавижу…
А я не спускаю внимательного взгляда со всех изворотов «нашей действительности», мой ум, — да и вся моя жизнь, срослись с вопросами нашего века. Вот Родину я, пожалуй, тоже ненавижу, но особенной ненавистью, как Лермонтов ее любил, но странною любовью. <…> И Теперь, на досуге, мне хочется ближе к Вам (и не только к Вам, а к вам вообще) присмотреться. Кто Вы? Я хочу услышать не только то, что о вас говорят, а то, что вы сами о себе говорите. Вот почему я решил возобновить старинное знакомство. Надеюсь, что Вы мне ответите, оторванному от новой жизни и заброшенному в мертвый дом в мертвой стране, мне будет дорога каждая строчка из человеческого мира. О моей участи Вы, вероятно, знаете по газетам. Мой адрес: Забайкальская область, через Александровский завод, рудник Акатуй. 7 февраля».
Брюсов ответил – послал экземпляр свежевышедшего сборника стихотворений «Urbi et Orbi». Браиловский вспоминал сорок лет спустя: «Странно было, лежа на нарах, среди убийц, разбойников, поджигателей помещичьих усадеб и пламенных политических догматиков, перелистывать толстый том на роскошной бумаге».