Рассказ ведется от первого лица - художника -пейзажиста, который живет в имении своего студенческого знакомого, «обреченный на постоянную праздность». Рядом в соседнем имении проживает семья - мать с двумя дочерьми-красавицами, старшей Лидой и младшей Женей с детским прозвищем Мисюсь. Отец семейства, дослужившийся до достаточно большой должности тайного советника (соответствует нашему зам. министра), умер. Семья обеспечена, но живет в деревне исключительно из любви к природе и спокойному время-препровождению. Практически все персонажи проводят жизнь в полной праздности»: гуляют, читают, играют, едят, пьют чай, иногда ходят в церковь или по грибы. И так изо дня вдень.
Правда знакомый героя (Белокуров Петр Петрович), у которого тот снимает дом, тщательно делает вид что занимается, как сейчас говорят, хозяйственной деятельностью. Но, по словам героя, он «тяжелый и ленивый малый» и скорее создает видимость таковой. Любит «все разговоры сводить на спор», казаться умнее, чем он есть на самом деле и жаловаться, что он «ни в ком не встречает сочувствия». Все в праздности, кроме старшей дочери Лиды. Она, как бы сейчас сказали, эмансипированная девушка, работает учительницей в земской школе, учит сельских ребятишек.
Главная коллизия рассказа состоит в проходящих на фоне этой идиллии политических споров между Лидой и остальными действующими лицами на тему устройства окружающей жизни. Эти споры ведутся постоянно. Они взрывают и придают некую энергию всей этой сонной картине. Суть их выражается в том, что Лида фанатично, исповедует и как может с молодой энергией и энтузиаз мом претворяет в жизнь идею народовольцев о необходимости просвещения и лечения народа в лице местных крестьян, благотворительности и прочих «малых дел».
Члены всей семьи восхищаются, а на деле боятся властной бескомпромиссности Лиды. Главный же герой отстаивает, хотя и достаточно вяло, чисто социалистические идеи о необходимости коренного социального переустройства народной (заметим, народной, а не всей вообще и его художника в частности) жизни, фактически высказывая идеи утопического социализма. Народничество - идеология и движение разночинной интеллигенции на буржуазно-демократическом этапе освободительной борьбы в России (1861-1895). Выражало интересы крестьян, выступало против крепостничества и капиталистического развития Росии, за свержение самодержавия путем крестьянской революции. Народничество -разновидность крестьянской, общинной социалистической утопии. С начала 60 гг. XIX-го столетия существовало два течения: революционное и либеральное. Родоначальники - А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский, идеологи - М.А.Бакунин, П.А. Лавров, П.Н. Ткачев. «Хождения в народ», «теория малых дел» - либеральные идеи противопоставляемые марксизму и осуждаемые марксистами, которые, как известно, призывали к коренному социальному переустройству общества.
Одна Мисюсь остается в стороне от политики. Ее вообще не интересуют социальные идеи. Она живет в мире своих духовных (возможно книжных) ценностей и наверное поэтому очень добра, и искренне излучает доброжелательность и приветливость.
В финале рассказа - герой наконец-то понимает, что любит Женю-Мисюсь, поскольку ее вообще нельзя не любить. Следуют страстные поцелуи у ворот усадьбы. А далее по правилам того времени, девушку отвозят в соседнюю губернию. Решение исходит от старшей сестры -неформального главы семейства. Влюбленные страдают, но не сопротивляются.
Рассказ “Дом с мезонином” (1896) построен по принципу, испытанному во многих произведениях русской литературы. История любви, рассказанная в нем, соседствует с жаркими идейными спорами героев. Спор рассказчика-художника и Лиды Волчаниновой (в III главе рассказа) касается важнейших общественных вопросов: “существующего порядка”, “существующих условий” в стране, положения народа, отношения к этому интеллигенции, проблемы “малых дел”, т. е.
Еще при жизни Чехова появление в печати рассказа «Дом с мезонином» вызвал многочисленные и противоречивые отклики. Главной темой обсуждения явилась нелогичность поведения и схематичность образов основных героев рассказа, за исключением, пожалуй, Жени-Мисюсь.
И в рассказе и в его обсуждении главной проблемой явилось совершенная неоднозначность и некоторое пародоксальное с логической точки зрения авторское представление характеров двух других действующих лиц рассказа - старшей сестры Лиды и главного героя-художника.
Лида, с формальной весьма распространенной житейской точки зрения, абсолютно положительная героиня, воплощающая идею об общественно активной жизненной позиции человека, неравнодушного к страданиям других людей. Действительно, она пытается по мере личных сил и возможностей делать что-то «здесь и сейчас», не дожидаясь тотального изменения существующего общественного порядка.
Однако автор преподносит нам ее образ нарочито несимпатичным, сухим, педантичным, резонерским. В образ Лиды автор по-видимому вложил все, что может быть отталкивающим для него в женщине: властность, бескомпромиссность, целеустремленность, трудолюбие, и даже некая жертвенность ради идеи.
Фактически оба женских типа и описаны в рассказе в образе двух сестер. Милая, славная Мисюсь, на ее стороне явно все симпатии как автора, так и главного героя.
Важно отметить, что Мисюсь сама по себе вроде бы и не живет. Она всегда при матери, с матерью, практически представляют с ней вдвоем единое целое. Несмотря на все давлеющие комплексы Мисюсь в какой-то степени стремится жить сама по себе. Ее индивидуализм усиливается поэзией, музыкой, искусством, песнями, театром, т.е. тем миром в который она погружена и в котором спасается от всевластия традиционного уклада жизни...
Что же касается второй сестры - умницы и красавицы Лиды, все ее инстинкты концентрируются в форме защиты от матери и поэтому неприменимы для того, чтобы обустраивать свою собственную жизнь.
Изображая Лидию Волчанинову, Чехов не скупится на иронические детали: «Торопясь и громко разговаривая, она приняла двухтрех больных, потом с деловым, озабоченным видом ходила по комнатам, отворяя то один шкаф, то другой, уходила в мезонин; её долго искали и звали обедать, и пришла она, когда мы уже съели суп».
Рассказчик-художник описывает строгое выражение лица, упрямый рот, громкий голос, сухой, наставительный тон девушки, которая вызывает не столько уважение, сколько чувство страха у матери и сестры. Для того чтобы показать её строгость и неприступность, автор использует явно ироническое сравнение с адмиралом, который «все сидит в каюте» и простым матросам представляется загадочным и недосягаемым существом. Такой же «загадочной», «священной» особой Лида была для своих родных.
Чтобы показать степень неприязненного отношения Лиды к художнику, Чехов использует прием опосредованного иронического сравнения. Художник, неожиданно вспомнив случайную встречу с девушкой-буряткой на берегу Байкала, проводит параллель между ней и Лидой: «Мне встретилась девушка-бурятка, в рубахе и штанах из синей дабы, верхом на лошади. Она с презрением смотрела на мое европейское лицо и на мою шляпу, и в одну минуту ей надоело говорить со мной, она гикнула и поскакала прочь. И Лида точно так же презирала во мне чужого».
Детали можно обнаружить и в изображении помещика Белокурова, который постоянно куда-то торопился, спешил, ссылаясь на «дела, дела, дела»: «Он говорил о том, как приходится много работать, когда хочешь стать образцовым сельским хозяином». Белокуров постоянно жалуется на то, что ни в ком не встречает сочувствия, много философствует, но ничего не делает.
Другим героем, на которого также распространяется ирония автора, является молодой художник, влюбленный в Женю, сестру Лиды. А. А. Белкин увидел тонкую иронию в том, что художник мечтает о такой жизни, когда ничего не надо делать, завидуя здоровым и сытым молодым людям, которые живут праздной жизнью: «Для меня, человека беззаботного, ищущего оправдания для своей постоянной праздности, эти летние, праздничные утра в наших усадьбах всегда были необыкновенно привлекательны. Когда зеленый сад, ещё влажный от росы, весь сияет от солнца и кажется счастливым, когда около дома пахнет резедой и олеандром, молодежь только что вернулась из церкви и пьет чай в саду, и когда все так мило одеты и веселы, и когда знаешь, что все эти здоровые, сытые, красивые люди весь длинный день ничего не будут делать, то хочется, чтобы вся жизнь была такою».
В этой лирической зарисовке немало емких иронических деталей, уже замеченных исследователями. А. А. Белкин, в частности, пишет: «Я затрудняюсь сказать, что это: ирония? Но герой так лирически проникновенен, что, кажется, иронически нарисованная картина ему мила. Но кому мила? Чехову? Художнику? Не путайте Чехова и художника».
На этом фоне «распивание чая» как имитация «духовной деятельности» действительно приобретает значение иронической детали. В описании бесконечных чаепитий - основного занятия обитателей поместья Волчаниновых - ирония возрастает: «Мы играли в крокет и lowen-tennis, гуляли по саду, пили чай, потом долго ужинали». «Я видел, как Женя и её мать. прошли из церкви домой. Потом я слышал, как на террасе пили чай... Молодёжь только что вернулась из церкви и пьёт чай...». «Прислуга то и дело звала её то кушать, то чай пить».
Используя детали, Чехов достигает яркой характеристики того мира, в котором пребывают его герои. В целом ироническую направленность мысли автора в рассказе «Дом с мезонином» можно трактовать следующим образом: недостаточно сознавать несправедливость общественного порядка и говорить об этом - нужно своими действиями, поступками защищать справедливость, искусство, труд, право на любовь и счастье.
Поэтому главным объектом иронии в этом произведении, на наш взгляд, становится именно герой-рассказчик, нерешительный и пассивный. Однако сложность иронической характеристики заключается в том, что она исходит не только от автора, но и от самого героя: «Я почувствовал, что без неё мне как будто скучно... испытывал тихое волнение, точно влюбленный. Я был полон нежности, тишины и довольства собою, довольства, что сумел увлечься и полюбить».
Рассказ отличает кольцевое время и пространство: здесь нет единства событий, сюжетная линия ослаблена. Конфликт переносится во внутренний план. Действие рассказа происходит в дворянской усадьбе. Обитатели дома ведут тихую, праздную жизнь.
Мотив праздности, возникнув в самом начале, проходит, варьируясь, через первые главы и долгое время не получает никакого объяснения по ходу рассказа. Мы читаем о том, что герой “обречен судьбой на постоянную праздность”, что он должен искать “оправдания для своей постоянной праздности”, что он готов “ходить так без дела и без цели весь день, все лето”, что время, которое он охотно проводит в усадьбе Волчаниновых, оставляет “впечатление длинного-длинного праздного дня”.
Повторы слова “праздность”, конечно, рассчитаны на то, чтобы привлекать читательское внимание, но до поры до времени о причинах этой самой праздности и всего исходного психологического состояния ничего не говорится. На него герой “обречен судьбой” – и все.
И лишь в споре о “миллиардах людей”, которые “живут хуже животных”, у него прорывается прозрение – догадка (ведь герой не задается целью систематического анализа своего мироощущения) об изначальных истоках недовольства собой, своей работой, нежелания работать и праздности: “При таких условиях жизнь художника не имеет смысла, и чем он талантливее, тем страннее и непонятнее его роль, так как на поверку выходит, что работает он для забавы хищного нечистоплотного животного, поддерживая существующий порядок. И я не хочу работать, и не буду…”
Не теоретик и тем более не догматик, герой “Дома с мезонином” из породы тех людей – Чехов пишет о них часто, – которым скучно жить и которые “недовольны собой и людьми” и раздражены, потому что неправильно, несправедливо устроена жизнь вообще и ложны отношения интеллигенции к народу, ложно место художника в обществе в частности. Так (разумеется, не берясь решать вопросы, обсуждаемые героями) Чехов делает отнюдь не случайной тему спора, связывая прочными и глубинными нитями эту часть рассказа с главной историей несостоявшейся любви.
Чехов построил сюжет так, что художник больше не увидел Волчаниновых. Он только слышал о них из разговора с Белокуровым в вагоне поезда по пути в Крым. Он узнал, что Лидия собрала вокруг себя кружок симпатичных ей людей и создала сильную партию. Про Мисюсь художник вообще ничего не знает. Далее рассказ строится полностью на рассуждениях художника о событиях, вернее, о его понимании этих событий. Ему кажется, что его еще помнят, ждут и встреча с любимой Мисюсь неизбежна. Но, увы, художник не получает ответа на свои вопросы.
Таким образом, финал этого рассказа остаётся открытым. Чехов раскрыл внутреннюю жизнь человека, достигшего в своей душе той точки, когда единственным выходом является осознание цельности своего существа, в котором гармонично сочетаются счастье и поиск истины. В рассказе звучит сожаление об утраченном счастье: «Мисюсь, где ты?..». Вопрос не предполагает конкретного ответа. Он - о другом. Мисюсь становится ускользающей мечтой художника, его очередной иллюзией.