НЕВИДИМОЕ ДИТЯ
ПОСЛЕДНИЙ В МИРЕ ДРАКОН
Однажды в среду, в последний жаркий летний день, Муми-тролль поймал маленького дракона в коричневой луже, рядом с гамаком Муми-папы.
Конечно, Муми-тролль и не мечтал поймать дракона. Он хотел поймать несколько мелких существ, которые плавали в грязи на дне лужи. Муми-тролль хотел узнать, как они двигают лапками чтобы плыть, и могут ли они плавать задом наперед. Но когда Муми-тролль выудил из лужи стеклянную банку и поднес ее к свету, он увидел…
«Клянусь своим хвостом…» — в страхе прошептал Муми-тролль. Сжимая банку обеими руками, он смотрел, не веря своим глазам.
Дракон был размером не больше спичечного коробка и плавал кругами. А его прозрачные крылья напоминали великолепные плавники золотой рыбки.
Но ни одна золотая рыбка не могла сравниться с миниатюрным драконом, который сверкал золотом в солнечных лучах. Изумрудно-зеленая головка, лимонно-желтые глазки, шесть золотых лап и на каждой маленькие зеленые ноготки. Хвост с зеленоватым кончиком. В самом деле удивительный дракон.
Муми-тролль завинтил крышку (конечно, в ней были проделаны дырки для дыхания) и осторожно поставил банку в мох, а сам лег рядом с банкой и начал по-настоящему рассматривать дракона.
Дракон же подплыл к стеклу и разинул маленькую пасть, усеянную крошечными белыми зубами.
«Он злой, — подумал Муми-тролль. — Он злой, несмотря на то, что такой маленький. Что я буду делать, раз он мне так понравился…? А что он ест? Чем кормить драконов?»
Муми-тролль озабоченно отправился домой, двумя руками сжимая банку. Ему даже показалось, что дракон улыбнулся ему из-за стеклянной стены.
«Я оставлю тебя в банке, буду баловать и любить, — прошептал Муми-тролль. — Ты будешь спать на подушке, а когда вырастешь, я отпущу тебя в море…»
Муми-папа работал на табачной грядке.
«Может стоит показать ему дракона и посоветоваться. А может и не стоит. Конечно, нет. Надо сохранить тайну несколько дней, прежде чем рассказать кому-нибудь. А до тех пор можно показать его лишь Снусмумрику».
Муми-тролль спрятал банку за спину и спокойно, словно ничего не случилось, подошел к задней двери дома. Остальные, в это время собрались на веранде. В тот момент, когда Муми-тролль оказался у двери, из-за бочки с водой выскочила маленькая Му и спросила:
— Что это ты делаешь?
— Ничего, — ответил Муми-тролль.
— Баночка, — заметила Му, вытянув шею. — Что в ней? Почему ты ее прячешь?
Муми-тролль, не отвечая, бросился наверх в свою комнату. Он поставил банку на стол. Вода расплескалась.
Дракон, свернувшийся калачиком, теперь начал медленно распрямляться, чуть-чуть скалясь.
«Такого больше не повторится, — пообещал сам себе Муми-тролль. — Извини меня, дорогой». Муми-тролль отвинтил крышку так, чтоб дракона стало лучше видно, а потом вернулся и закрыл дверь на задвижку. Никогда не угадаешь, что может вытворить Му.
Когда Муми-тролль вернулся к столу, дракон уже выполз из воды и сидел на краю банки.
— Ох, — только и смог выговорить Муми-тролль.
Он залюбовался драконом.
— Ты не голоден? — очень тихо спросил дракона Муми-тролль. — Ты и вправду ужасно дикий и злой?
Дракон фыркнул.
Муми-тролль заполз под кровать и вытащил ночной горшок. В нем лежало полбутерброда, пара сухих блинов и яблоко. Муми-тролль отрезал маленький кусочек яблока, потом еще несколько и разложил их всех вокруг дракона. Тот лишь фыркнул на них, презрительно осмотрелся и внезапно шустро метнулся к окну, атаковав большую августовскую муху.
Муха забилась, перестав жужжать, когда дракон впился ей в шею своими маленькими зелеными коготками и выпустил ей в глаза струю дыма.
Ножницами чиркнули маленькие белые зубы, челюсти распахнулись, и августовская муха исчезла. Дракон дважды сглотнул, облизнулся, почесал за ухом и наградил Муми-тролля насмешливым взглядом.
— Какой ты шустрый, — воскликнул Муми-тролль.
В это время Муми-мама позвала всех завтракать.
— Подожди меня и будь паинькой, — сказал Муми-тролль. — Я скоро вернусь.
Еще мгновение Муми-тролль постоял, наблюдая за драконом, а потом добавил:
— Какой дорогуша, — после чего помчался на веранду.
Запустив ложку в кашу, Му между делом заметила:
— Некоторые, кажется, прячут таинственные секреты в стеклянных банках.
— Замолчи, — попросил Муми-тролль.
— Точно одно, — продолжала Му. — Некоторые наверняка прячут в банках пиявок, древесных жуков или болотных сороконожек.
— Мама, — взмолился Муми-тролль. — Ты же знаешь, я терпеть не могу любимчиков, которые ко мне пристают…
— А некоторые любят древесных вшей, — заявила Му и начала пускать пузыри в стакане с молоком.
— Что? — спросил Муми-папа, выглянув из-за газеты.
— Муми-тролль кого-то поймал, — объяснила Муми-мама. — Оно не кусается?
— Оно такое маленькое, что не может сильно кусаться, — пробормотал ее сын.
— Когда ты его поймал? — спросила мюмла. — Ты дашь нам взглянуть? Оно разговаривает?
— Муми-тролль молчал. Все было испорчено. Он так хотел сохранить секрет и преподнести его как сюрприз. Но если у тебя семья — сюрпризы невозможны. В семье всё разузнают.
— После завтрака я пойду на речку, — медленно и презрительно объявил Муми-тролль. Презрительно, как дракон. — Мама, пожалуйста, скажи им, чтобы они не входили в мою комнату. За последствия я не отвечаю.
— Хорошо, — согласилась Муми-мама и посмотрела на Му. — Ни одна живая душа не откроет дверь в твою комнату.
Муми-тролль доел кашу в величественной тишине. Потом через сад он направился к мосту.
Снусмумрик сидел у палатки, раскрашивая кораблик из коры. Муми-тролль взглянул на Снусмумрика и снова почувствовал себя счастливым.
— Эй! — позвал Муми-тролль. — Все вокруг иногда бывают такими занудами.
Снусмумрик усмехнулся, не вынимая трубки изо рта. Они посидели молча — солидарность мужской дружбы.
— Послушай, — спросил Муми-тролль, — в своих скитаниях ты когда-нибудь встречал дракона?
— Надеюсь, ты говоришь не о саламандрах, ящерицах или крокодилах? — ответил Снусмумрик. — Ты сказал «дракона». Нет. Никогда. Они вымерли.
— Но может хоть один остался? — медленно проговорил Муми-тролль. — И однажды кто-то поймал бы его в стеклянную банку?
Снусмумрик строго смотрел на Муми-тролля и увидел, что тот лопается от восторга и нетерпения. Пытаясь говорить совершенно спокойно, Снусмумрик заявил:
— Я в это не верю.
— Возможно, он не больше спичечного коробка, хотя умеет выдыхать пламя, — зевнув продолжал Муми-тролль.
— Хорошо придумано, — заметил Снусмумрик, который отлично знал, как готовят сюрпризы.
Муми-тролль встал у него за спиной и продолжал:
— Золотой дракон с крошечными зелеными челюстями, который…
А потом Муми-тролль не выдержал и закричал:
— Я нашел его! Я нашел настоящего дракона!
Пока они шли к дому, Снусмумрик испытал всю шкалу чувств: неверие, удивление, восхищение. Снусмумрик был очарован.
Они поднялись по ступеням, с большой осторожностью открыли дверь и вошли.
На столе стояла банка воды, но дракон исчез… Муми-тролль заглянул под кровать, в ящик для мелков, обшарил весь пол.
— Маленький друг… мой маленький… мой хорошенький, где ты?
— Муми, — заметил Снусмумрик. — Он сидит на оконной занавеске.
Дракон сидел высоко, под самым потолком.
— Как он спустится? — испуганно воскликнул Муми-тролль. — Он не должен упасть… Сохраняйте спокойствие… Минуточку… Помолчите…
Сдернув одеяло с кровати, Муми-тролль расстелил его на полу под окном. Потом он взял старую бабочку со шляпы хемуля и протянул ее дракону.
— Прыгай! — прошептал Муми-тролль. — Цып-цып-цып… Не бойся, мы не причиним тебе вреда.
— Ты пугаешь его еще больше, — заметил Снусмумрик.
Дракон зевнул и зашипел. Он откусил от бабочки здоровый кусок, зафырчал, словно маленькая машина, и, внезапно взвившись над потолком, начал кружить.
— Он летает, он летает! — закричал Муми-тролль. — Мой дракон летает!
— Конечно, — подтвердил Снусмумрик. — Не подпрыгивай вслед за ним. Остановись.
Дракон замер в воздухе. Он быстро махал крыльями, что невозможно было их рассмотреть. А потом внезапно спикировал вниз, укусил Муми-тролля за ухо, так что тот чуть не закричал. Дракон подлетел к Снусмумрику и уселся у него на плече.
Дракон прижался к уху Снусмумрика, закрыл глаза и замурлыкал.
— Какой забавный зверек, — с удивлением заметил Снусмумрик. — Он такой горячий. Что он делает?
— Ты ему нравишься, — подытожил Муми-тролль.
В полдень фрекен Снорк пришла навестить маленькую Му и, конечно, узнала, что Муми-тролль поймал дракона.
Дракон сидел на столе рядом с чашечкой кофе Снусмумрика, облизывая свои лапы. Он кусал всех, кроме Снусмумрика, и все время где-нибудь чего-нибудь прожигал.
— Что за лапушка, — вздохнула фрекен Снорк. — Как его зовут?
— Вообще-то никак, — смущенно пробормотал Муми-тролль. — Он просто дракон.
Муми-тролль осторожно потянулся через стол и дотронулся до маленькой золотой лапки. Дракон крутанулся, цыкнул на Муми-тролля и выплюнул облачко дыма.
— Какой милый! — воскликнула Снорк.
Дракон пробежался по трубке Снусмумрика, лежавшей на столе, и фыркнул. Потом он уселся у круглой коричневой дыры в скатерти.
— Я не удивлюсь, если он чего-нибудь подожжет, — заметил Муми-тролль.
— Естественно, — поддакнула маленькая Му. — Давайте подождем, пока дракончик чуть вырастет. Тогда он сожжет дом вместе с нами.
Она схватила кусок торта, дракон золотой фурией бросился на нее и цапнул за палец.
— Ты… д… паук! — закричала Му и шлепнула дракона салфеткой.
Мюмла приготовилась повторить то же самое, но ее остановил Муми-тролль.
— Раз ты говоришь такие слова, то никогда не попадешь на небеса.
— Ты и твой дракон! — фыркнула Му, которую он и в самом деле сильно укусил. — Он даже не твой дракон. Он принадлежит Снусмумрику, потому что только его и любит.
Все замолчали.
— Я слышу писк мальков, — между делом заметил Снусмумрик, поднимаясь из-за стола. — Через несколько часов мы увидим, кому принадлежит дракон. Лети-ка к хозяину.
Но дракон снова уселся на плечо Снусмумрика и вцепился в него всеми шестью лапами, пыхтя, словно швейная машинка. Снусмумрик подхватил дракона большим и указательным пальцами и поставил его на стол, накрыв чайной чашкой. Потом Снусмумрик распахнул стеклянную дверь на веранду и вышел в сад.
— Дракон задохнется, — воскликнул Муми-тролль и на полдюйма приподнял чашку над столом. Дракон молнией метнулся из-под чашки, рванулся к окну и замер, выискивая Снусмумрика, потом стал тускнеть, сереть с шеи до хвоста.
— Детство драконов, — начал Муми-папа, нарушив тишину, — иногда затягивается лет на семьдесят. Я читал о них в энциклопедии. Последний из них сгорел, спалив себя изнутри эмоциями. Они — драконы — очень упрямы и никогда не уступают…
— Благодарю за чай, — кивнул Муми-тролль и поднялся из-за стола. — Я пошел наверх.
— Дорогой, а твой дракон останется здесь, на веранде? — спросила Муми-мама. — Или ты возьмешь его с собой?
Муми-тролль ничего не ответил. Он распахнул дверь на улицу. Дракон пулей рванулся на свободу, а фрекен Снорк прокричала:
— Ах! Ты же не поймаешь его снова! Что ты! Я даже не успела его по-настоящему рассмотреть.
— Обратись к Снусмумрику, — сжав зубы, прошептал Муми-тролль. — Дракон уселся на его плечо.
— Мой дорогой, — печально сказала Муми-мама. — Мой маленький Муми-тролль.
Снусмумрик едва не уронил удочку, когда дракон, жужжа, сел ему на колено.
— Хорошенькое дело, — объявил Снусмумрик, и дракон тут же исчез. — Не шпионь. Оставь меня одного. Марш домой!
Но, конечно, Снусмумрик знал: это не поможет. Дракон никогда не оставит его. Но ведь драконы живут сотни лет…
С печалью Снусмумрик смотрел на меленькое сверкающее существо.
— Да, ты хорошенький, — рассуждал Снусмумрик. — Было бы великолепно иметь тебя. Но видишь ли, Муми-тролль…
Дракон зевнул. Он перелетел на шляпу Снусмумрика, тот вздохнул и снова закинул Удочку. Его новый поплавок чуть покачнулся. Снусмумрик решил, что Муми-тролль сегодня не придет порыбачить.
Прошел час.
Маленький дракон полетел, поймал несколько мух, а потом вернулся на шляпу Снусмумрика. Снусмумрик тем временем выловил пять плотвичек.
К вечеру по реке проплыла лодка. Ею правил молодой хемуль.
— Клюет? — спросил лодочник.
— Да так, — протянул Снусмумрик. — Далеко направляешься?
— Конечно, — усмехнулся хемуль.
— Не сможешь мне помочь? — попросил Снусмумрик. — Я ловлю рыбу, заворачиваю ее в сырые газеты, а ты сможешь поджарить ее. Не так уж плохо?
— Смотря, что ты хочешь? — спросил хемуль. Рыбная кухня не сильно его прельщала.
Снусмумрик засмеялся и снял шляпу со спящим дракончиком.
— Послушай, — сказал он. — Возьми этого дракона и отвези подальше, туда, где много мух. Я думаю, поля моей шляпы — хорошее гнездо. Оставь его где-нибудь под кустом, но так, чтобы дракон не чувствовал себя заброшенным.
— Это дракон? — с удивлением спросил хемуль. — А он кусается? Чем его нужно кормить?
Снусмумрик сбегал к палатке и принес старый чайник. Он выстлал дно травой и осторожно переложил дракончика со шляпы в чайник, а потом закрыл крышку.
— Ты должен ловить ему мух, а также поить водой. Не пугайся, если чайник вдруг раскалится. А дня через два оставь его где-нибудь и подари ему мою шляпу.
— За пять рыб слишком простая работа, — кисло промямлил хемуль и поплыл дальше, прихватив шляпу и чайник с драконом. Течение подхватило лодку.
— Не забудь! — прокричал Снусмумрик ему вслед.
— Нет, нет, нет! — отвечал хемуль. «Наверняка дракончик обожжет ему пальцы, — подумал Снусмумрик. — А может, все обойдется».
Муми-тролль пришел после заката.
— Привет, — сказал Снусмумрик.
— Эй! — мрачно начал Муми-тролль. — Сколько рыбы наловил?
— Да так, — ответил Снусмумрик. — Не присядешь?
— Я вижу, что-то случилось, — прошептал Муми-тролль.
— А он светился в темноте?
— Кто?
— Дракон, конечно. Я думаю, будет здорово, если он, светясь, подберется к кому-нибудь в темноте.
— Я в самом деле не знаю, — объявил Снусмумрик. — Лучше сходи домой и посмотри.
— Я думал он с тобой! — воскликнул Муми-тролль. — Разве он полетел не к тебе?
— Нет, — ответил Снусмумрик, зажигая трубку. — Драконы, они делают только то, что им нравится. Они прекрасно летают и если заметят жирную муху или что-нибудь еще… А этот дракон, на самом деле он ничего не стоит.
Муми-тролль некоторое время молчал, а потом сел в траву и заявил:
— Наверное, ты прав. Может оно и лучше, что он улетел. Да, лучше. Я так думаю. Снусмумрик, а у тебя новый поплавок? Он так красиво смотрится на воде. Красный!
— Неплохо смотрится, — буркнул Снусмумрик. — Я сам его смастерил. Ты останешься до утра?
— Конечно! — ответил Муми-тролль.
Страшная история
Хумпер полз вдоль садовой изгороди. Он замер, высматривая врага, потом снова отправился дальше. Его младший брат полз чуть позади.
Хумпер прижался к земле и стал пробираться вперед боком, скрываясь среди салатных листьев. У него был единственный шанс. Местность кишела вражескими разведчиками. Некоторые из них уже роились в воздухе.
— Я испачкался? — спросил хумпера младший брат.
— Заткнись, если хочешь жить! — прошипел хумпер. — Какого цвета мангровое болото? Синего?
— Это же салат! — возразил младший брат.
— Ты не вырастешь, если будешь так себя вести, — заявил хумпер. — Ты похож на мамочку и папочку, все делаешь правильно. Ты никогда ничего не увидишь и не услышишь.
— Мфм, — ответил младший брат.
— Тут все отравлено, — резко осадил его хумпер. — Все фрукты в этой стране отравлены. Посмотри, сейчас из-за тебя нас заметят.
Напевая, два разведчика спикировали на них из-за гряды грушевых деревьев, но хумпер убил их. Тяжело дыша от волнения, он соскользнул в канаву и присел, как лягушка. Он вслушивался так напряженно, что его уши задвигались, а голова чуть не лопнула. Разведчики не нападали, но они все время двигались, подкрадывались к нему в траве. Степной траве. Их было бес счета.
— Послушай! — позвал с другого конца канавы крошка брат. — Я хочу домой.
— Ты никогда больше не увидишь своего дома, — мрачно ответил брату хумпер. — Твои кости останутся белеть в прерии. Папочка и мамочка будут плакать, пока кости не порастут травой. И никто не спасет тебя, даже гиены не станут выть.
Младший брат хумпера вдохнул побольше воздуха и заревел.
Хумпер решил: крик чересчур продолжителен. И, оставив своего младшего брата на произвол судьбы, пополз дальше вдоль садовой изгороди. Он забыл о врагах и даже не заметил, что они больше не обращают на него внимания.
«Хотел бы я, чтоб младших братьев не существовало. Пусть родятся сразу большими или вообще не родятся. Они же ничего не знают о войне. Их надо держать в коробках, пока не начнут понимать что к чему», — Думал хумпер.
Канава оказалась влажной, но хумпер не стал вылезать. Это была очень большая и очень длинная канава. Теперь хумпер решил открыть Южный полюс, поэтому он смело двинулся вперед. Пища и вода подходили к концу. Хуже всего, полярный медведь укусил его за пятку.
Канава кончилась, ушла в землю, и хумпер очутился в одиночестве на Южном полюсе.
Он стоял у болота.
Серое, темно-зеленое болото, усеянное черными сверкающими лужами. Повсюду росла белая хлопковая трава — словно снег. В воздухе висел приятный заплесневелый запах.
Болото было безграничным. Хумпер почувствовал одиночество. Безграничное одиночество маленького хумпера. «Я знаю, почему тут так опасно. Здесь проезжает тяжелая Призрачная Повозка. Ее грохот можно услышать издалека, но никто никогда не увидит возницы».
«Нет», — сам себя перебил хумпер.
Он почувствовал холод и страх, у него сжало желудок. Но Призрачная Повозка не появлялась. Тогда хумпер решил: «В Повозке почувствовали, что здесь кто-то есть, и решили затаиться где-нибудь подальше, ожидая темноты».
— Думаю, — заметил вслух хумпер, — я — хумпер, который насмотрелся на мир, и уже лет десять ищет свой дом. А теперь я чувствую, мой дом неподалеку.
Он засопел, выбирая правильное направление. По пути ему в голову пришла мысль о болотных змеях, ползающих по мху.
«Эти твари вмиг могут проглотить моего младшего братика, — печально подумал хумпер. — Может они его уже проглотили. Повсюду змеи. Я боюсь худшего. Будем надеяться, что спасательная экспедиция выручила его…»
Хумпер пустился бежать.
«Бедный братик, — думал он. — Такой маленький и такой глупый. Если болотные змеи добрались до него, у меня уже нет младшего брата. Теперь я самый младший».
Хумпер бежал и рыдал. Он стремительно ворвался во двор, распахнув деревянную калитку, промчался вверх по лестнице, громко крича:
— Мамочка! Папочка! Младшего братика съели!
Мама хумпера была большой и нервной. Она разволновалась, вскочила, уронив на пол несколько горошин из передника и закричала:
— Что? Что! Что ты говоришь? Где младший брат? Разве ты не следил за ним?
— Он упал в грязную яму в болоте, — спокойно ответил хумпер. — Наверняка какая-нибудь болотная змея уже обвила его толстый живот и откусила ему нос. Да. Я был неподалеку, но что я мог сделать? Болотных змей больше, чем младших братьев.
— Змей! — воскликнула мать. И тут заговорил отец:
— Успокойся. Он снова врет. — Отец хумпер выглянул в окно и увидел, что младший брат сидит во дворе в песочнице.
— Сколько раз я должен говорить, чтоб ты не рассказывал сказки? — спросил отец хумпера, а мать тоже спросила:
— Отшлепаешь его?
— Может быть, — ответил отец хумпера. — Но сперва он должен признаться, что нагло лгал.
— Я никогда не лгу, — заявил хумпер.
— Лучше расскажи, чем там занят твой братик?
— Но это же великолепно, — продолжал хумпер. — Разве вы не счастливы? Я-то очень рад, раз он жив. Болотные змеи сразу никого не глотают, вы же знаете. Но пустыня, ночь и отдаленный смех гиен…
— Спасибо, — фыркнула его мать.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — закончил хумпер. — А сегодня на обед будет сладкое?
Тут папа хумпера взбесился и заявил:
— Ты больше мне не сын. Ты не будешь обедать, пока не поймешь, что не должен лгать.
— Конечно, не должен, — удивленно согласился хумпер. — Лгать — плохо.
— Он все понял, — сказала мамочка хумпера. — Давай дадим ему пообедать, раз он все осознал.
— Нет, — отрезал папочка. — Раз я сказал: без обеда, значит без обеда.
Этот бедный папочка никогда не доверял хумперу и считал, что тот в любой момент может взять свои слова назад.
На закате хумпер отправился в кровать озлобленным на папочку и мамочку. Естественно, они и раньше поступали плохо, но никогда еще не поступали так глупо. Хумпер решил убежать. Не стоит их наказывать из-за того, что он почувствовал, как сильно они ему надоели. Они же не понимали, что окружены великими событиями и великими опасностями.
Просто они смотрят на это сквозь пальцы и говорят: все выдумано.
«Хотел бы я посмотреть на них, когда они лицом к лицу столкнутся с Аитчумбом, — пробормотал себе под нос хумпер, спустившись с крыльца и прокравшись в сад. — Поверьте мне, они будут удивлены! А если болотные змеи!? Когда-нибудь я пришлю им змею в коробке со стеклянной крышкой, я же не хочу, чтоб их и в самом деле проглотили!»
Хумпер вернулся на болото. Ему показалось, что он совершенно свободен. Болото теперь выглядело синим, даже черным, а небо зеленым. Ярко-желтая полоса у горизонта — заходящее солнце. Болото выглядело ужасно огромным и мрачным.
«Конечно, я не лгал! — объявил хумпер и побрел дальше. — Все реально. Враги, Аитчумб, болотные змеи и Призрачная Повозка. Они столь же реальны, как наши соседи, сад, курицы и мой самокат».
Потом хумпер остановился и прислушался.
Где-то далеко громыхала Призрачная Повозка. Красной вспышкой промелькнула она в небесах, скрипя и все время наращивая скорость.
«Ты не заметишь, как она подъедет, — сам себе сказал хумпер. — Она сейчас появится. Бежать!»
Он побежал, спотыкаясь о кочки, черные лужи глазели на него своими огромными зрачками. Он чувствовал, как его сандалии засасывает грязь.
«Я не должен думать о болотных змеях», — решил хумпер. Но все равно думал о них, сильных и прозрачных: вот они выползают из своих нор и облизываются.
— Я полюблю своего младшего брата! — в отчаяньи закричал хумпер. Он подумал о братике и вспомнил животик и ползунки, вымазанные грязью. Хумпер вспомнил так же, как младший брат однажды попытался съесть воздушный шарик.
«Мы бы его потеряли, если бы ему это удалось».
Такая мысль очаровала хумпера и заставила его остановиться. Тем временем толстый младший брат стал подниматься в воздух. Его ноги колотили по воздуху, а изо рта свисала ниточка от воздушного шарика…
— Нет!
Хумпер заметил сияние далеко на болоте. «Это не Призрачная Повозка, а маленькое квадратное окошечко».
— Вперед! — приказал сам себе хумпер. — Но иди, а не беги.
Это был круглый дом, возможно в нем жили мюмлы или кто-то еще. Хумпер постучался, но никто ему не открыл. Тогда он сам открыл дверь и вошел.
В доме было тепло и уютно. На окне стояла лампа, и ночь за окном казалась угольно-черной. Где-то тикали часы, а на большом платяном шкафу на животе лежала маленькая мюмла и смотрела на хумпера.
— Привет, — сказал хумпер. — В последнюю минуту я спасся от болотных змей.
Маленькая мюмла промолчала и критически осмотрела хумпера. Потом она заговорила:
— Я — Му. Я видела тебя раньше. Ты стерег толстого маленького хумпера, что-то бормотал себе под нос и размахивал своими ручонками. Ха-ха!
— Ничего ты не понимаешь! — ответил хумпер. — Почему ты сидишь на шкафу? Это же глупо.
— Для некоторых людей, — маленькая Му говорила, растягивая слова. — Для некоторых людей — глупо. Для меня — это надежда. Спасение.
Она свесилась со шкафа и прошептала:
— В соседней комнате полно болотных змей.
— Как? — переспросил хумпер.
— Отсюда я вижу, как они замерли у двери, — продолжала маленькая Му.
— Они ждут. Лучше не шевелись. Иначе они рванутся вперед и проползут сюда под дверью.
— Но это неправда, — возразил хумпер, чувствуя ком в горле. — Болотных змей не существует. Я придумал их.
— Ты? — надменно спросила маленькая Му. — Ты такой неприятный ребенок. Ты тот, кто вырос в шерстяных одеялах, придумал их?
— Не знаю, — прошептал хумпер. Он чуть успокоился. — Я не знаю…
— Моя бабушка всю жизнь росла с болотными змеями, — заявила маленькая Му. — Она сейчас в соседней комнате, а может уже Ушла. Она тоже большая и зеленая, только усы У нее растут лишь на одной половине лица. Ты лучше пододвинь ковер к той двери. Может это и поможет, хотя я не уверена.
Сердце хумпера учащенно забилось. Он едва смог своими маленькими ручонками передвинуть ковер. Часы где-то в глубине дом стали тикать чуть медленнее.
— Слышишь, как сползаются змеи? — спросила маленькая Му. — Они будут собираться и собираться, пока их не набьется столько, что рухнет дверь. А тогда они до тебя доберутся.
— Пусти меня на шкаф! — закричал хумпер.
— Извини, тут нет места, — ответила маленькая Му.
В дверь, ведущую на улицу, постучали.
— Смешно, — продолжала маленькая Му тяжело вздохнув, — смешно, что они стучатся в дверь, когда могут просто вломиться…
Хумпер бросился к шкафу и попытался залезть на него.
— Му! Кто-то пришел! — донесся голос из соседней комнаты.
— Я слышу, слышу, слышу, — ответила маленькая Му. — Это бабушка, — пояснила она хумперу. — Странно, что она еще может говорить.
Хумпер подскочил к двери в гостиную. Та стала медленно открываться. С диким криком хумпер нырнул под диван.
— Му, — спросила бабушка, — разве я не сказала тебе, что надо подойти и открыть дверь? А почему ты сбила ковер? Почему мне не дают поспать?
Она была очень старой — сердитая старая бабушка в большой белой ночной рубашке. Она подошла к двери и, открыв ее, сказала:
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, — ответил папочка хумпера. — Мне очень жаль, что я побеспокоил вас в такой поздний час. Но я хотел бы узнать: вы не видели моего мальчика?
— Он под диваном, — ответила маленькая Му.
— Можешь вылезать, — сказал папочка хумпера.
— Под диваном, — устало повторила бабушка. — Конечно, это хорошо, когда маленькая внучка, настоящая маленькая Му, приходит в гости. Она, конечно, может приводить поиграть своих друзей, но играть надо днем, а не ночью.
— Извините, — быстро сказал папа. — Следующий раз мой сын придет утром.
Хумпер вылез из-под дивана. Он даже не взглянул на Му и ее бабушку, а стремглав выскочил на улицу в темноту.
Потом папа с хумпером пошли домой. Папа молчал, а хумпер был готов расплакаться.
— Папочка, — заговорил он. — Эта девчонка… ты не поверишь… я никогда туда не вернусь, даже через тысячу лет. Она обманула меня. Она рассказала мне такую страшную историю! Меня тошнит от ее вранья!
— Понимаю, — ответил папа, утешая хумпера. — Это очень неприятно.
А когда они пришли домой, то съели все сладкое, оставшееся после обеда.
Тайна хатифнаттов
Однажды, давным давно случилось так, что Муми-папа без каких бы то ни было объяснений ушел из дому и даже сам не понял, почему он это сделал.
Муми-мама говорила потом, что в то время он казался ей на удивление странным но возможно, он был таким всегда. Так обычно думают позже, когда кто-нибудь становится замкнутым и печальным.
— Но все же Муми-папа однажды исчез.
— Снусмумрик сказал, что Муми-папа решил отправиться с хемулем половить немного албрунов, но, по словам хемуля, Муми-папа сперва сидел на веранде, а потом заявил, что погода теплая и скучная, и причал нуждается в ремонте… В любом случае, Муми-папа причал ремонтировать не стал, тот, как и раньше, стоял скособочившись, и лодка к тому же оказалась на месте.
Муми-папа мог отправиться куда угодно, и проследить за ним не было никакой возможности.
— Он вернется, — заявила Муми-мама. — Он ничего не сказал, потому что должен вскоре вернуться. Я уверена, что он вернется когда запланировал.
Никто не беспокоился. Муми-тролли никогда попусту не беспокоились друг о друге Каждый готов был прийти на помощь, но все пользовались неограниченной свободой.
Муми-мама начала что-то вязать, а сам Муми-папа где-то далеко на западе долго раздумывал, что это взбрело ему в голову уйти из дома.
Виноватым во всем оказался мыс, который он однажды видел на семейном пикнике.
Мыс сильно выдавался в море. Небо было желтым, а легкий ветерок возвещал о приближении ночи. Муми-папа так никогда и не увидел, что скрывается по ту сторону мыса. Семья хотела к чаю вернуться домой. Всем давно уже не терпелось отправиться домой, но Муми-папа стоял и стоял на берегу, всматриваясь вглубь залива. И в этот момент появилось множество маленьких белых лодочек под парусами. Они плыли куда-то за мыс.
— Хатифнатты, — объяснил хемуль, и в этом слове таилось что-то выразительное. Маленькие, скользкие, осторожные и обладающие совершенно незапятнанной репутацией. И все же, они были чужеземцами, немного пугающими, иными.
Вдруг Муми-папу пронзила мысль: «Не надо мне никакого чая, опостылела мне эта веранда».
Прошло время, но та картина не покидала его воображение. И вот однажды в полдень Муми-папа ушел.
Тот день выдался теплым.
Муми-папа не задумывался о своем поступке, и ничуть не переживая, отправился вперед, прикрыв глаза полями шляпы и насвистывая. Вверх и вниз по холмам. Деревья встречали и провожали его.
Тени постепенно начали удлиняться.
Наконец, солнце скрылось за морем. Муми-папа вышел на пологий каменистый берег и остановился. Он даже о пикнике забыл.
Раньше он тут не бывал. Серое и унылое побережье, которое подсказывало лишь то, что здесь кончается суша и начинается море.
Муми-папа подошел к воде и осмотрелся.
В этот миг мимо берега проплыла маленькая белая лодка, подгоняемая ветром.
— Куда это они? — поинтересовался Муми-папа.
В белой лодке сидело три совершенно белых, как лодка и парус, хатифнатта. Один у руля, двое у мачты. Все трое так пристально вглядывались в море, что казались поссорившимися. Выглядели они очень молчаливо и все их помыслы были лишь о движении вперед. К горизонту, к краю мира, который, может быть, и существовал. По крайней мере, так говорили. Хатифнаттов ничего не заботило, но они выглядели наэлектризованными, словно перед штормом. Опасная компания для тех, у кого есть гостиные комнаты и веранды.
Хатифнатты всегда интересовали Муми-папу, но ему не с кем было прямо и откровенно поговорить. Он толком не знал, где в рассказах о хатифнаттах правда, а где вымысел.
Теперь же Муми-папа дрожал от кончика носа до кончика хвоста, с волнением наблюдая за лодкой. Хатифнатты, похоже, его не замечали. Со слабым скрежетом лодка ткнулась в берег и замерла.
Хатифнатты выпучили круглые бледные глаза на Муми-папу. Муми-папа же приподнял шляпу и начал что-то объяснять. Пока он говорил, хатифнатты то и дело подавали ему какие-то знаки. Это сбило Муми-папу с толку. Он внезапно почувствовал себя беспомощно запутавшимся в верандах, горизонтах, размышлениях о свободе и чаепитии, хотя, конечно же, никто никакого чая пить не хотел. Наконец, Муми-папа в смущении замолчал. Хатифнатты тоже замерли, перестав жестикулировать.
«Почему они ничего не говорят?» — нервничая, думал Муми-папа. — «Может, не слышат меня или думают, что я слабоумный?»
Он протянул руку и попытался сказать что-нибудь дружелюбное, но хатифнатты по прежнему не двигались. Только их глаза стали менять цвет, становясь желтыми, как вечернее небо.
Муми-папа спрятал руку за спину и неуклюже поклонился.
Хатифнатты привстали и поклонились в ответ. Они проделали это дружно и одновременно.
— Благодарю, — пробормотал Муми-папа.
Он больше не пытался объясниться, просто вскарабкался на борт. Небо сделалось лимонным, точно наступила какая-то иная эпоха. Лодка медленно отплыла от берега.
Никогда Муми-папа не чувствовал себя так легко и радостно. Он обнаружил в себе великолепную перемену, но ничего не сказал. Он просто сидел, вглядываясь в горизонт и слушая шорох волн.
Когда побережье исчезло, над морем встала полная луна, круглая и желтая. Никогда раньше Муми-папа не видел такую одинокую и желтую луну. Море, лодка и три молчаливых хатифнатта.
И, конечно, горизонт — горизонт, там вдали, где скрываются великолепные приключения и безымянные тайны. И свобода.
Муми-папа решил тоже стать молчаливым и таинственным, как хатифнатты. «Уважают тех, кто молчит. Все считают, что они ведут очень насыщенную жизнь и знают массу вещей».
Муми-папа рассматривал хатифнатта, стоявшего у руля. Он хотел сказать рулевому чего-нибудь дружелюбное, как-нибудь высказать свое понимание происходящего, но ничего не сказал. Естественно, Муми-папа не нашел нужных слов — тех, что прозвучали бы правильно.
«Что мюмла говорила о хатифнаттах? Прошлой весной, как-то за обедом она сказала, что они ведут вредный образ жизни. А Муми-мама добавила: „Не надо так говорить“. А Му заинтересовалась: „Что бы это значило?“». Но больше Муми-папа ничего не мог вспомнить.
«Может, они просто ведут дикую и свободную жизнь?».
Муми-мама еще говорила, что не верит, чтоб кому-то нравилось вести вредный образ жизни, но Муми-папа не соглашался с ней. «Хатифнатты как-то связаны с электричеством, — утверждала мюмла. — Они могут читать мысли, но если заговорить с ними, отворачиваются».
Муми-папа быстрым взглядом окинул хатифнаттов. Они по-прежнему махали руками. «Ах, как ужасно. — решил Муми-папа. — Может, они сидят и читают мои мысли, размахивая руками? Тогда, выходит, их обидел…» Муми-папа попытался отогнать плохие мысли, очистить голову и забыть то, что он думал о хатифнаттах. Но это было не так-то просто. Если б он только мог поговорить с ними! Отличный путь избавиться от нехороших мыслей.
Муми-папа задумался не об ожидающих его великих опасностях, а о дружбе. Теперь хатифнатты должны решить, что ошиблись и перед ними простой любитель веранд.
Тут Муми-папа разглядел впереди в море маленький черный утес, залитый лунным светом.
Тогда ему в голову пришла совершенно простая вещь: «Вон в море остров, а прямо над ним луна. Она плавает в угольно-черной воде. Желтая на темно-синем». Муми-папа тяжело вздохнул, продолжая думать лишь о красоте природы, и хатифнатты перестали жестикулировать.
Берега острова оказались очень крутыми хотя сам остров был маленьким.
Он темной массой выступал из воды и напоминал голову морского змея.
— Причалим? — спросил Муми-папа. Хатифнатты не ответили. Они подрулили к берегу и отыскали удобную расщелину. Да же не глядя на Муми-папу, они вскарабкались на утес. Муми-папа видел, как они ползли вверх, пригибаясь под ударами ветра и подавая друг другу тайные знаки.
— Ничего не понимаю, — объявил Муми-папа и тоже выбрался на берег. — Но если я спрашиваю: «Причалим?», а потом вижу, что мы в самом деле причаливаем, не проще ли было сразу нормально ответить. Другие слова — и я бы не чувствовал себя так одиноко.
Муми-папа выпалил это одним духом.
Утес был крутым и скользким. Неприятный островок. На нем даже ничего не росло. Ни цветов, ни мха — ничего.
Тут-то Муми-папа сделал очень странное и неприятное открытие. Остров кишел красными паучками. Очень маленькие, бесчисленные, они красным покровом покрывали весь черный утес.
И они не сидели на месте, они изо всех сил карабкались наверх. Весь остров тонул в лунном свете.
Муми-папа ощутил слабость в коленях.
Он переступил с ноги на ногу, поджимая хвост и наблюдая за соревнованием пауков.
— Я не хочу давить вас, — бормотал Муми-папа. — Но поймите меня, я должен вернуться на судно… Какие они маленькие, как их много… и все такие неприятные…
Муми-папа беспомощно взглянул на хатифнаттов и разглядел их силуэты на фоне луны на верш<