Ранд заметил, как она рассматривает его меч. Он начал готовить мысленно слова. Нет, он не мастер клинка, но меч дал ему отец. Тэм, Свет, ну почему тебе на самом деле не быть моим отцом? Он безжалостно загнал эту мысль подальше.
— Тот выстрел был великолепен, — сказала Селин.
— Нет, я не… — начал Ранд, потом осекся и заморгал. — Выстрел?
— Да. Крошечная цель — этот глаз — движущаяся, и в сотне шагов. У вас удивительно уверенная рука в обращении с луком.
Ранд смутился:
— Э-э… спасибо. Этому приему меня обучил отец. — Он рассказал Селин о пустоте, о том, как учил его Тэм применять ее при стрельбе из лука. Он даже поймал себя на том, что рассказывает ей о Лане и его уроках фехтования.
— Единение, — сказала Селин с видимым удовлетворением. Она заметила вопросительный взгляд Ранда и добавила: — Так это называют… кое-где. Единение. Чтобы научиться всесторонне им пользоваться, лучше всего постоянно обертывать пустоту вокруг себя, жить в ней все время. Так я слышала.
Для ответа Ранду даже думать не надо было — помня о том, что поджидает, затаившись, в пустоте, но он сказал лишь:
— Я подумаю.
— Постоянно пусть пустота будет с вами, Ранд ал'Тор, и вы научитесь применять ее ко многому, так, как даже не подозревали.
— Я сказал, что подумаю. — Она вновь открыла рот, но он опередил ее: — Вы знаете обо всем этом. О пустоте — о Единении, как вы ее назвали. Об этом мире. Лойал все время книги читает; он прочитал больше книг, чем я видел, а о Камнях он не встречал больше фрагмента.
Селин вся подобралась в седле. Вдруг она напомнила Ранду Морейн и королеву Моргейз, когда те были разгневаны.
— Об этих мирах была написана книга, — сдержанно сказала Селин. — Зеркала Колеса. Алантин, знаете ли, не читал всех существующих книг.
|
|
— А почему вы его называете алантином? Я никогда не слышал…
— Портальный Камень, возле которого я проснулась, — вон там, — сказала Селин, указывая в сторону гор, к востоку от того направления, которым следовал отряд. Ранд вдруг обнаружил, что ему хочется теплоты Селин, ее улыбки. — Если вы проводите меня к нему, то вернете меня к дому, как и обещали. Через час мы будем у Камня.
Ранд едва взглянул в ту сторону. Если ему нужно вернуть ее в реальный мир, то использовать Камень — Портальный Камень, как его назвала Селин, — означает применение Единой Силы.
— Хурин, как след?
— Слабее прежнего, Лорд Ранд, но по-прежнему есть. — Нюхач не забыл и Селин, на ее долю достались быстрая ухмылка и кивок. — По-моему, он начинает заворачивать к западу. Там есть перевалы полегче, у оконечности Кинжала, как я помню по тому разу, когда бывал в Кайриэне.
Ранд вздохнул. Фейн или кто-то из его Друзей Темного должен знать другой способ использовать Камни. Друзья Темного не могут применять Силу.
— Я должен следовать за Рогом, Селин.
— Откуда вам знать, что ваш драгоценный Рог хотя бы в этом мире? Пойдемте со мною, Ранд. Вы обретете свою легенду, обещаю вам. Пойдемте со мною.
— Воспользуйтесь Камнем, этим Портальным Камнем, сами, — сердито бросил Ранд. Едва слова слетели с языка, он пожалел о сказанном. А чего ей вздумалось опять толковать о легендах? Юноша упрямо продолжал: — Портальный Камень не сам по себе вас сюда перенес. Вы это сделали, Селин. Если вы заставили Камень перенести вас сюда, то можете заставить его и обратно вернуть. Я провожу вас до него, но потом я должен отправиться по следу, за Рогом.
|
|
— Я не знаю ничего об использовании Портальных Камней, Ранд. Если я что и сделала, то не знаю, что именно.
Ранд смотрел на нее. Она сидела в седле, высокая, с прямой спиной, царственная, как и прежде, но как-то смягчившаяся. Гордая, но в то же время уязвимая, и он был нужен ей. Ранд счел, что Селин одних лет с Найнив — та на считанные годы старше него, — но понял, что ошибся тогда. Селин была куда старше его, и была красива, и она нуждалась в его помощи. Мысль, одна лишь мысль о пустоте мелькнула в голове, — мысль о том свечении. Саидин. Чтобы воспользоваться Портальным Камнем, ему придется опять окунуться в эту испорченность.
— Останьтесь со мной, Селин, — сказал он. — Мы найдем Рог и Мэтов кинжал и отыщем дорогу обратно. Обещаю вам. Только останьтесь со мной.
— Всегда вы… — Селин глубоко вдохнула, словно бы успокаиваясь. — Всегда вы такие упрямые. Что ж, упрямство в мужчине меня восхищает. В мужчине, который чересчур послушен, мало от настоящего мужчины.
Ранд залился краской; слишком это походило на те слова, что порой говорила Эгвейн, а еще с детских лет им сулили, что они поженятся. Но услышать подобное от Селин, да еще вдобавок тот прямой взгляд, которым она их сопроводила, было потрясением. Он повернулся к Хурину, собираясь поторопить нюхача со следом.
Позади отряда раздалось отдаленное, похожее на кашель, то ли хрюканье, то ли ворчанье. Пока Ранд разворачивал Рыжего и оглядывался, излаяло еще раз, вслед за этим кашлянуло еще трижды. Сначала он ничего не различил в зарябившем в его глазах пейзаже, но потом увидел их меж широко разбросанных куп деревьев, едва прикрывающих плешь холма. Пять пятен, всего в полумиле от отряда, самое большее в какой-то тысяче шагов, и приближались они тридцатифутовыми прыжками.
|
|
— Гролмы, — спокойно заметила Селин. — Маленькая стая, но, по-видимому, они идут по нашему запаху.
Глава 17
ВЫБОР
— Удерем, — сказал Ранд. — Хурин, ты не потеряешь след на галопе?
— Нет, Лорд Ранд.
— Тогда вперед. Мы…
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — сказала Селин. Лишь одна ее белая кобыла не шарахалась от хриплого кашля гролмов. — Они не бросают преследования, никогда. Едва почуяв запах, гролмы идут по следу днем и ночью, пока не настигнут жертву. Нужно или их всех убить, или отыскать способ куда-нибудь уйти отсюда. Ранд, Портальный Камень может перенести нас.
— Нет! Мы можем их всех убить. Я могу. Одного я уже убил. А их всего пять. Если найти только… — Ранд оглянулся вокруг в поисках подходящего места и увидел то, что ему было нужно. — За мной!
Ударив каблуками Рыжего, он погнал его галопом, уверенный, что спутники поскачут за ним, и услышал позади топот копыт.
А заметил Ранд низкий круглый холм, без единого деревца. Сюда ничто не могло приблизиться незамеченным.
Ранд спрыгнул одним махом с седла и сдернул с плеча длинный лук. К юноше подбежали спешившиеся Лойал с Хурином, огир взвешивал на руке свой огромный боевой посох, а нюхач сжимал короткий меч. Ни от посоха, ни от меча много проку не будет, если гролмы подойдут вплотную. Я должен не подпустить их.
— Незачем так рисковать, — сказала Селин. В сторону гролмов она почти не смотрела, а, склонившись с седла, вперила взор в Ранда. — Мы без труда доберемся до Портального Камня.
— Я их остановлю. — Торопливо Ранд пересчитал оставшиеся в колчане стрелы. Восемнадцать, каждая длиной в руку, десять — с наконечниками, напоминающими резцы, узкие, граненые, предназначенные пробивать броню троллоков. С тем же успехом они сгодятся и для гролмов, наверняка шкура у них не крепче троллочьих доспехов. Ранд воткнул четыре стрелы в землю перед собой, пятую наложил на тетиву.
— Лойал, Хурин, тут вы ничем не поможете. Садитесь на коней и будьте готовы проводить Селин к Камню, если хоть одна тварь прорвется. — Его заинтересовало, а сумеет ли он убить хоть одну из этих тварей мечом, если дело зайдет так далеко. Нет, ты и впрямь безумец! Даже Сила не так плоха, как это.
Лойал что-то сказал, но Ранд не слышал; он уже искал пустоту, как для того чтобы сконцентрироваться на предстоящей схватке, так и для того чтобы убежать от своих мыслей. Ты знаешь, что тебя ждет. Но этого я не должен касаться. Там было свечение, свет за пределом зрения. Это свечение будто плыло к Ранду, но ничто было всем. Мысли метались по границе пустоты, видимые в этом болезненном свете. Саидин. Сила. Безумие. Смерть. Чуждые, лишние мысли. Ранд стал един с луком, со стрелой, с поднявшимися на гребень тварями.
Гролмы приближались, взлетая в прыжках один выше другого, — пять громадных, кожистых туш, трехглазые, с раззявленными роговыми пастями. Их хрюкающие кличи, едва слышимые, отскакивали от пустоты.
Ранд не осознавал ни того, как поднял лук, ни того, как натянул тетиву, оперение — к щеке, к уху. Он был един с бестиями, един со средним глазом первой из них. Затем стрела улетела. Первый гролм умер; когда тот рухнул, один из его сотоварищей запрыгнул на него, раздирая крючковатым клювом ошметки плоти. Он зарычал на других, и они обогнули его по широкой дуге. Но они приближались, и, будто подчиняясь им или понукаемый собратьями, он бросил свою трапезу и заскакал вслед за ними, а с роговой пасти, уже окровавленной, срывались красные капли.
Ранд действовал размеренно и плавно, не думая, наложил стрелу — отпустил. Наложил — отпустил.
С тетивы слетела пятая стрела, и он опустил лук, по-прежнему еще в пустоте, а четвертый гролм шмякнулся на землю огромной марионеткой, у которой обрезали нити. Хотя последняя стрела еще летела, откуда-то Ранд знал, что нового выстрела не потребуется. Последняя бестия обмякла, распластавшись на земле, словно все кости у нее в один миг растаяли, а из среднего глаза торчало оперенное древко. Все — из среднего глаза.
— Великолепно, Лорд Ранд, — сказал Хурин. — Я… я никогда не видел такой стрельбы.
Пустота не отпускала Ранда. Свет манил, звал его, и юноша… потянулся… к нему. Он окружил Ранда, наполнил его.
— Лорд Ранд? — тронул его за руку Хурин, и Ранд вздрогнул, а пустота наполнилась тем, что было вокруг него. — Вам плохо, милорд?
Ранд провел по лбу кончиками пальцев. Кожа была сухой, а по ощущениям он должен был истекать потом.
— Я… со мной все хорошо, Хурин.
— С каждым разом проделывать это все легче, как я слышала, — заметила Селин. — Чем больше времени вы живете в Единении, тем легче.
Ранд взглянул на нее:
— Ну, какое-то время оно мне не понадобится.
Что случилось? Я хотел… Он — как сейчас с ужасом понял — по-прежнему хотел. Он хотел вернуться в пустоту, хотел, чтобы его вновь наполнил тот свет. Казалось, что по-настоящему живым он был именно тогда, пусть и присутствовала в том состоянии некая болезненность, а сейчас от подлинной жизни осталась лишь имитация. Нет, хуже. Он был почти жив, зная при этом, что значит «жив». Все, что надо сделать, — потянуться к саидин…
— Больше никогда, — пробормотал Ранд. Он перевел взгляд на мертвых гролмов: пять уродливых фигур, лежащих на земле. Больше не опасных. — Теперь мы можем дви…
Кашляющий лай, до боли знакомый, раздался за мертвыми гролмами, из-за следующего холма, и ему вторили другие. Приближалось еще больше этих чудовищ — с востока, с запада.
Ранд начал поднимать лук.
— И много стрел у вас осталось? — поинтересовалась Селин. — Можете вы убить двадцать гролмов? Тридцать? Сотню? Нам придется идти к Портальному Камню.
— Она права, Ранд, — медленно сказал Лойал. — Теперь у тебя нет никакого выбора.
Хурин с тревогой неотрывно смотрел на Ранда. Гролм испустил крик, ему наперебой ответило десятка два.
— Ладно, к Камню, — неохотно согласился Ранд. В досаде и раздражении он вскочил в седло, забросив лук за спину. — Ведите нас к Камню, Селин.
Кивнув, она повернула кобылу и пришпорила ее, та перешла на рысь. Ранд и остальные двинулись следом за женщиной, они — с явным желанием, он — с тяжелым сердцем. За ними катились лай и хрюканье чуть ли не сотни гролмов. Судя по доносящимся звукам, гролмы смыкались вокруг людей в полукольцо, сжимая его, и отряду оставалось бежать лишь в одну сторону — только вперед.
Быстро и уверенно Селин вела их через холмы. Местность вокруг превратилась в предгорье, склоны становились все круче, и вскоре лошади карабкались по размыто выглядящим скальным обнажениям и пробирались между увядшими с виду кустами, что цеплялись за них. Дорога стала труднее, крутизна становилась все больше и больше.
Мы не успеем, подумал Ранд, когда Рыжий в пятый раз оступился и заскользил вниз в потоке каменной осыпи. Лойал отбросил свой посох — против гролмов он был бесполезен и лишь мешал ему. Огир уже шел пешим; одной рукой он цеплялся за выступы скал, а другой тянул за собой свою лошадь. Высокое животное, с мохнатыми щетками над копытами, шагало тяжело, но куда легче, чем с Лойалом на спине. Позади, теперь ближе, лаяли гролмы.
Потом Селин натянула поводья и указала на открывшуюся ниже уютную впадину в гранитном массиве. Там-то все и было — те семь широких, цветных ступеней, а в центре — высокая каменная колонна.
Селин спешилась и повела кобылу во впадину, вниз по ступеням, к колонне, которая нависла над ней. Женщина повернулась лицом к Ранду и его спутникам. Гролмы хрюкали и лаяли, все больше, все громче. Все ближе.
— Скоро они нас настигнут, — сказал Селин. — Вы должны воспользоваться этим Камнем, Ранд. Или же придумать способ убить всех гролмов.
Со вздохом Ранд слез с седла и повел Рыжего во впадину. Следом поспешили Лойал и Хурин. Ранд с беспокойством уставился на покрытую всевозможными символами колонну. Портальный Камень. Она должна уметь направлять, даже если не знает того, иначе он не перенес бы ее сюда. Женщинам Сила вреда не причиняет.
— Если это перенесло вас сюда, — начал было Ранд, но Селин перебила его.
— Я знаю, что это такое, — решительно заявила она, — но не знаю, как им пользоваться. Вы должны сделать то, что должно быть сделано. — Она провела пальцем по одному символу, который был немного больше других. Треугольник в круге, стоящий на своей вершине. — Вот этот знак обозначает настоящий мир, наш мир. Думаю, поможет, если держать его перед мысленным взором, пока вы… — Она развела руками, словно не уверенная в том, что же именно будет делать Ранд.
— Э-э… милорд? — робко промолвил Хурин. — Времени не так много. — Он глянул через плечо на гребень. Лай стал громче. — Эти твари будут тут через минуту-другую.
Лойал кивнул.
Глубоко вдохнув, Ранд приложил ладонь к указанному Селин символу. Посмотрел на нее, чтобы убедиться, что делает все правильно, но она просто наблюдала, на матовой коже лба нет даже легчайшего намека на морщинки тревоги. Она убеждена, что ты спасешь ее. Ты должен. Аромат ее наполнил ноздри.
— Э-э… милорд?
Ранд сглотнул и вызвал пустоту. Она с легкостью явилась, возникнув вокруг него без всякого усилия с его стороны. Ничто. Одно ничто, если бы не свет, колеблющийся, колеблющийся так, что от него все внутренности переворачивались. Одно ничто, если бы не саидин. Но даже тошнота стала далекой. Он был един с Портальным Камнем. Колонна под ладонью была на ощупь гладкой и слегка маслянистой, но треугольник с кругом будто потеплели под ожогом на руке. Должен перенести их в безопасное место. Должен перенести их домой. Свет, как почудилось, подплыл к нему, окружил его, и Ранд… принял… его.
Свет наполнил его. Жар наполнил его. Ранд видел Камень, видел других, наблюдающих за ним, — Лойал и Хурин озабоченно, Селин без тени сомнения, что он ее спасет, — но их могло и не быть здесь. Свет был всем. Жар и свет наполняли его руки и ноги — так вода впитывается в сухой песок, затопляя его. Знак жег ладонь. Ранд постарался впитать в себя все, весь жар, весь свет. Все. Символ…
Внезапно, словно на краткий, невероятно краткий миг, пропало солнце, мир мигнул. И опять. Знак под ладонью превратился в раскаленный уголек; он буквально пил свет. Мир мигнул. Мигнул. Ему стало дурно от этого света, что был родниковой водой для умирающего от жажды. Мигнуло. Он жадно припал к нему. От этой света его тошнило; но ему хотелось впитать в себя весь свет. Мигнуло. Треугольник-круг жег его; он чувствовал, как знак обугливает ладонь. Мигнуло. Ему нужно все! Он застонал, взвыл от боли, взвыл от желания.
Мигнуло… мигнуло… мигнуломигнуломигнуло…
Чьи-то руки потянули Ранда — он едва замечал их. Он попятился; пустота ускользала прочь, этот свет и та болезненность, что свернулась в нем самом. Свет. Полный сожаления, он следил за тем, как тот пропадает. Свет, это безумие желать его. Но я был так ПОЛОН им! Я был так… Потрясенный, он посмотрел на Селин. Это она держала его за плечи и с интересом смотрела ему в глаза. Ранд поднял ладонь к лицу. Ожог в виде цапли, но больше ничего. На ладони не выжгло треугольник-круг.
— Удивительно, — медленно произнесла Селин. Она взглянула на Лойала и Хурина. У огир был оглушенный вид, глаза — большие как тарелки; нюхач сидел на корточках, ладонью опираясь о землю, будто иначе не мог удержаться на месте. — Мы все тут, и наши лошади. А вы даже не знаете, что сделали. Удивительно.
— Мы?… — прохрипел Ранд, и ему пришлось остановиться и сглотнуть.
— Оглянитесь вокруг, — сказала Селин. — Вы перенесли нас домой. — Она вдруг рассмеялась. — Вы перенесли нас всех домой!
Только сейчас Ранд начал осознавать окружающее. Лощина была без всяких ступеней, хотя там и тут лежали подозрительно гладкие куски камня, красного цвета или голубого. Колонна валялась на горном склоне, наполовину похороненная под скальной осыпью. Символы на ней были нечеткие; ветер и вода долго над ними трудились. И все выглядело настоящим. Цвета были чистыми, гранит — выразительно серым, кусты — зелеными и бурыми. После того, другого, места тут все представлялось чуть ли не чрезмерно ярким и живым.
— Дома, — прошептал Ранд, и потом он тоже стал смеяться. — Мы — дома.
Смех Лойала напоминал бычий рев; Хурин на радостях выделывал коленца.
— Вы сделали это, — произнесла Селин, наклоняясь ближе, пока Ранд не увидел только ее лицо. — Я знала, что вы сумеете.
Смех Ранда тут же оборвался.
— Да… да, наверно, это я сделал. — Он взглянул на поваленный Портальный Камень и выдавил из себя слабый смешок. — Вот только хотелось бы знать, что такое я сделал.
Селин пристально смотрела Ранду прямо в глаза.
— Возможно, когда-нибудь и узнаете, — тихо произнесла она. — Определенно, вы предназначены судьбой для великих деяний.
Глаза ее казались темными и бездонными, как ночь, и нежными, как бархат. Ее губы… Если я поцелую ее… Он заморгал и торопливо попятился, прочищая горло.
— Селин, пожалуйста, не говорите об этом никому. О Портальном Камне и обо мне. Я этого не понимаю, и никто больше тоже. Вы же знаете, как люди относятся к тому, чего не понимают.
На ее лице отсутствовало всякое выражение. Вдруг Ранду страшно захотелось, чтобы тут были Мэт с Перрином. Перрин знает, как разговаривать с девушками, а Мэт умел врать в лицо, не моргнув глазом. Сам он не умел ни того ни другого. Никогда хорошо не выходило.
Неожиданно Селин улыбнулась и присела в шутливом реверансе.
— Я сохраню вашу тайну, милорд Ранд ал'Тор.
Ранд глянул на нее и опять прочистил горло. Она сердится на меня. Она точно рассердилась бы, попытайся я ее поцеловать. По-моему. Ему захотелось, чтоб она не смотрела на него так — будто бы знает, о чем он думает.
— Хурин, не могли Друзья Темного как-то воспользоваться этим Камнем прежде нас?
Нюхач отрицательно покачал головой.
— Их след свернул к востоку отсюда, Лорд Ранд. Если только эти самые Портальные Камни не такая редкость, как я видывал, то я бы сказал, что они по-прежнему в том, другом мире. Но и часа не пройдет, как я все могу проверить. Местность тут та же самая, как и там. Здесь я могу отыскать место, где потерял след там, если вы понимаете, что я имею в виду. Вот и проверю, не прошли ли они уже.
Ранд поднял взгляд к небу. Солнце — на удивление яркое солнце, совсем не блеклое — сидело на западе низко, протянув тени через лощину. Еще час, и совсем стемнеет.
— Утром, — решил Ранд. — Но, боюсь, мы их потеряли. — Нам нельзя потерять тот кинжал! Никак нельзя! — Селин, если так случится, то утром мы проводим вас домой. Куда — в сам город, в Кайриэн, или же?…
— Вы не можете потерять Рог Валир, он еще не потерян для вас, — медленно произнесла Селин. — Как вам известно, об этих мирах я кое-что знаю.
— Зеркала Колеса, — промолвил Лойал.
Она бросила на него взгляд, потом кивнула:
— Да. Именно. Те миры поистине зеркала в какой-то степени, особенно те, где нет людей. В некоторых из них отражаются только великие события истинного мира, но в некоторых — тени отражений, которые отбрасывает событие, что еще не произошло. Прохождение Рога Валир — событие из великих. Отражения того, что будет, слабее, чем отражения того, что есть или было, а Хурин как раз и говорит: след, по которому он шел, был слабым.
Хурин недоверчиво прищурил глаз:
— То есть вы хотите сказать, миледи, будто я вынюхивал, где эти Друзья Темного еще будут? Помоги мне Свет, что-то мне это не нравится. И так-то худо бывать, где произошло насилие, а тут еще чуять, где оно только будет! Верно, мало где не было или не будет какого-то насилия, в какое-то время. Я бы от такого, скорей всего, рехнулся. Вот то место, которое мы только что покинули, меня почти до сумасшествия довело. Там я все время чуял убийство, и боль, и самое отвратительное зло, о каком только подумать можно. Я его даже на нас мог учуять. На всех нас. Даже на вас, миледи, если вы простите мне мои слова. Вот такое было то место, так меня выворачивало. Совсем как оно изворачивалось в глазах. — Его передернуло. — Я рад, что мы оттуда убрались. Но от запаха мне никак не отделаться, он будто в ноздри забился.
Ранд рассеянно потер тавро на ладони:
— Что скажешь, Лойал? Могли мы и в самом деле опередить Фейновых Приспешников Тьмы?
Огир, хмурясь, пожал плечами:
— Не знаю, Ранд. Ничего, ни о чем из этого не знаю. Я считаю, что в свой мир мы вернулись. Считаю, что мы — в горах Кинжал Убийцы Родичей. А сверх того… — Он опять пожал плечами.
— Нужно проводить вас домой, Селин, — сказал Ранд. — Ваши родные наверняка о вас беспокоятся.
— День или три, ничего плохого не будет, — нетерпеливо заметила Селин. — За несколько дней ничего не случится. А Хурин отыщет, где он ушел со следа; он так говорил. Мы проследим за тем местом. Рог Валир вскоре там окажется, долго ждать не придется. Рог Валир, Ранд. Только подумайте! Человек, который протрубит в Рог, будет вечно жить в легендах.
— Не хочу иметь ничего общего с легендами, — отрезал Ранд. Но если Друзья Темного окажутся поблизости от тебя… А что, если Ингтар их упустит? Тогда Рог Валир навсегда останется у Друзей Темного, а Мэт умрет. — Ладно, несколько дней. Самое худшее — мы, вероятно, встретим Ингтара и остальных. Не могу представить себе, чтобы они остановились или повернули обратно только потому, что мы… куда-то подевались.
— Мудрое решение, Ранд, — сказала Селин, — и хорошо продуманное. — Она коснулась его руки, и он вновь поймал себя на мысли о том, чтобы поцеловать ее.
— Гм… нам нужно бы быть поближе к тому месту, куда они выйдут. Если они туда выйдут. Хурин, можешь отыскать нам стоянку на ночь? Такую, чтобы оттуда наблюдать за тем местом, где ты потерял след? — Он взглянул на Портальный Камень и подумал, что не стоит спать возле него, и едва мелькнула эта мысль, как в последний раз пустота прокралась к нему во сне. Мысль о том свете в пустоте. — Где-нибудь подальше отсюда.
— Предоставьте это мне, Лорд Ранд. — Нюхач влез в седло. — Впредь, клянусь, не лягу спать, не проверив, что за камень у меня под боком.
Выезжая на Рыжем из ложбинки, Ранд поймал себя на том, что чаще смотрит на Селин, чем на Хурина. Она казалась такой невозмутимой и хладнокровной, не старше, чем он, однако царственной, но когда она улыбалась ему, вот как тогда… Эгвейн бы не сказала про меня — «мудрое». Эгвейн бы обозвала меня шерстеголовым. Он погнал Рыжего вперед, ожесточенно ударив жеребца каблуками по бокам.
Глава 18
К БЕЛОЙ БАШНЕ
Эгвейн ловко удерживала равновесие на кренящейся палубе, а «Речная Королева» ходко шла вниз по широкой Эринин под темно-облачными небесами и под всеми парусами, и на грот-мачте яростно билось Белое Пламя. Ветер поднялся сразу после того, как в Медо последний пассажир взошел на борт, и не ослабевал и не стихал с тех пор ни на мгновение ни днем, ни ночью. Река стремительно катила свои воды, будто в весеннее половодье, волнами шлепая корабли по бортам и неся их все дальше. Ни один из кораблей не сбавлял хода, они держались тесной группкой, а ветер и вода все подгоняли их. Впереди шла «Речная Королева», и по праву — ведь это судно почтила своим присутствием Престол Амерлин.
Кормчий крепко держал румпель, уверенно упираясь в палубу широко расставленными ногами, а матросы деловито сновали по судну, шлепая босыми ступнями, и тщательно выполняли свою работу; взглянув на небо или реку, они с тихим бормотанием отводили глаза. Позади, за излучиной, исчезала из виду деревня, вдоль берега бежал мальчишка; недолго он продержался наравне с кораблями, но теперь они далеко обогнали его. Когда мальчишку не стало видно, Эгвейн отправилась вниз.
В маленькой каюте, отведенной для двуреченок, с узкой койки на девушку сверкнула глазами Найнив:
— Они говорят, мол, сегодня будем в Тар Валоне. Да поможет мне Свет, но я рада буду ступить на твердую землю, пускай даже в Тар Валоне. — Корабль накренился под ветром и течением, и Найнив судорожно сглотнула. — Ноги моей больше на лодке не будет, — едва дыша, промолвила она.
Эгвейн стряхнула с плаща речные брызги и повесила его на деревянный крючок у двери. Каюта была небольшой — на корабле, по-видимому, вообще не было больших кают, даже капитанская, которую предоставили для Амерлин, оказалась лишь чуть попросторнее прочих. Здесь же — привинченные к переборкам койки, полки над ними и рундуки под койками — все находилось под рукой.
Не считая того, что Эгвейн приходилось удерживать равновесие, качка не беспокоила ее, чего не скажешь о Найнив; поесть девушка ей больше не предлагала — после того как та в третий раз швырнула в нее миской.
— Я волнуюсь за Ранда, — сказала Эгвейн.
— Я волнуюсь за нас всех, — вяло отозвалась Найнив. Потом спросила: — Еще один сон, прошлой ночью? Судя по тому, какой у тебя невидящий взгляд, с тех пор как ты встала…
Эгвейн кивнула. Ей никогда не удавалось сохранить что-либо в тайне от Найнив, и она не пыталась утаить от нее сны. Поначалу Найнив попробовала лечить девушку, пока не услышала, как проявила интерес одна из Айз Седай; тогда она начала верить.
— Он был похож на другие. Иной, но все то же. Ранд в какой-то опасности. Я знаю об этом. И положение все хуже. Он сделал что-то или вот-вот сделает что-то такое, и это ввергнет его в… — Она почти упала на койку и наклонилась к Мудрой. — Как бы мне хотелось понять смысл этого сна.
— Он направлял?… — тихо произнесла Найнив.
Невольно Эгвейн огляделась — нет ли кого рядом, кто может услышать. Они с Мудрой были одни, дверь — закрыта, но тем не менее девушка отвечала так же тихо.
— Не знаю. Может быть. — Незачем говорить о том, что могут делать Айз Седай, — Эгвейн повидала уже достаточно, чтобы поверить во все истории об их способностях, — и она не хотела рисковать, чтобы их подслушали. Я не хочу рисковать Рандом. Правильно ли я сделала, сказав им? Но Морейн знает, и она ничего не сказала. И это ведь Ранд! Я не могу. — Не знаю, что и делать.
— Анайя сказала что-нибудь еще про эти сны? — По-видимому, Найнив задалась правилом никогда не добавлять почтительное «Седай», тем более когда они с Эгвейн оставались наедине. Большинство Айз Седай как будто нисколько это не задевало, но подобная привычка привлекла к Найнив несколько странных взглядов, и притом суровых: как такое понять, она же вроде собирается обучаться в Белой Башне?!
— «Колесо плетет как угодно Колесу», — повторила Эгвейн слова Анайи. — «Мальчик далеко, дитя, и, пока не узнаем большего, тут сделать мы ничего не можем. Как только мы достигнем Тар Валона, я лично прослежу, чтобы тебя проверили». А-ах! Она знает, в этих снах что-то есть. Убеждена, знает. Мне нравится эта женщина, Найнив, да, нравится. Но она-то не расскажет мне то, что я хочу знать. И я не могу рассказать ей всего. Может, если б я могла…
— Опять мужчина в маске?
Эгвейн кивнула. Почему-то она была уверена, что о нем Анайе лучше даже не заикаться. Откуда взялось это убеждение, она не знала, только вот уверена, и все. Трижды мужчина с глазами, как огонь, появлялся в ее снах, и каждый раз ей снился сон, который убеждал ее, что Ранд в беде. Все время на лице у того мужчины была маска; иногда ей удавалось разглядеть его глаза, а порой она видела вместо них пламя.
— Он смеялся надо мной. С таким… презрением. Будто я — какой-то щенок, которого он собирается ногой отпихнуть со своей дороги. Это меня пугает. Он меня пугает.
— Ты уверена, что это как-то связано с другими снами, с теми, где Ранд? Иногда сон — просто сон.
Эгвейн воздела руки:
— О-о, Найнив, иногда ты говоришь совсем как Анайя Седай! — Она специально подчеркнула последнее слово и внутренне обрадовалась, увидев гримасу Найнив.
— Вот встану я с этой кровати, Эгвейн…
Стук в дверь не дал Найнив договорить. Не успела Эгвейн что-нибудь сказать или двинуться, как на пороге возникла Амерлин собственной персоной. Она вошла в каюту и закрыла за собою дверь. Как ни странно, Амерлин была одна; она редко покидала свою каюту, и всегда в этих случаях рядом с ней оказывалась Лиане и иногда другая Айз Седай.