Краткая автобиография автора.
Василий Яковлевич Сидихменов родился 19 декабря 1912 года в Хабаровске в семье рабочего. Учился на восточном факультете Дальневосточного государственного университета, который закончил в 1935 году. После выпуска работал преподавателем ДВГУ, а с 1950 по 1953 преподавал в ВИИЯ. Некоторое время являлся начальником кафедры китайского языка ВИИЯ. В 1961 году Василий Яковлевич защитил кандидатскую диссертацию по экономике на тему: «Социалистические преобразования в Китае». Сидихменов активно сотрудничал с периодическими изданиями, посвященными проблемам Дальнего Востока: к примеру, являлся советником журнала «Народный Китай». Он также был научным сотрудником Института востоковедения АН СССР.
Издано более 100 работ и научных статей Василия Яковлевича. Он награжден медалями и орденами СССР, КНР и МНР.
Научная деятельность Василия Яковлевича Сидихменова представляет собой синтез разнообразнейших вопросов, связанных как с исследованием проблем китайского языка и его преподавания, так и аспектов социально-политической и экономической жизни Китая. Он внес весомый вклад в понимание и целостное изучение как языковедческих, так и социально-политических сторон китаеведения.
Сидихменов В.Я. один из немногих синологов, пишущих на русском языке. Кроме того, он излагает информацию столь доступным языком, что она интересна и проста к восприятию широкому кругу читателей.
Основные работы:
1. Учебник китайского языка;
2. Китай: Страницы прошлого;
3. Маньчжурские правители Китая;
4. Китай: Общество и традиции.
Статьи:
1. «Новый этап социалистических преобразований в Китае»;
2. «Борьба за социалистическую идеологию в Китае»;
3. «Проблема классов и классовой борьбы в Китае». [2]
Аннотация содержания монографии В. Я. Сидехменова «Китай: Страницы прошлого».
Книга Сидехменова В.Я. «Китай: Страницы прошлого» рассказывает о Древнем Китае – о его быте, культуре, нравственности, духовности, семейном укладе, религии.
Состоящая из восьми глав книга освещает широкий круг тем, относящихся к повествованию об обычаях, нравах, семейном укладе, поверьях и обрядах, китайцев - народа, создавшего одну из самых интересных и во многом загадочных цивилизаций Востока.
Особое внимание в данной монографии отводится к освещению духовной сущности китайского народа, которые были неизмеримо религиозны и суеверны, что мы можем подчеркнуть из описаний в главе книги под названием «Вера в духов », впечатлений о китайском народе русского врача В.В.Корсакова после пятилетнего его пребывания в Пекине (1895-1900): «Вся совокупность духовного мировоззрения китайского народа опутана суевериями, религиозными мифами и легендами, совершенно не отвечающими современной жизни. Духовный китайский народ живет, если можно так выразиться, в детстве давней седой старены, а телесно всеми своими помыслами он ведет упорную и тяжелую борьбу за существование, которое для него очень и очень не легко.»
Трудно даже приблизительно подчитать, сколько божеств «обслуживал» китайский народ. Не было не одного ремесла и вообще не одной сферы жизни, где бы люди обходились без духовных покровителей. Собственных «небесных защитников» имели, даже домашние животные. Каких только божеств не порождала человеческая фантазия. Различные природные явления связывались с действием духов или каких- либо таинственных сил. [1,21]
Если первый долг китайца состоял в выражении признательности Небу, то второй долг - в признательности предкам. Позднее Небо стало рассматриваться, как предок всех живущих и второй долг стал первым. В древнем Китае получили распространение самые различные формы культа, однако особое значение приобрел и на протяжении многих веков сохранялся культ предков, т. е. обожествление и почитание общего предка рода по мужской линии. [1,81]
О распространении культа предков говорил тот факт, что даже простые китайцы большей части хорошо знали историю многих поколений своего семейства и могли не только назвать имена прапрадедов, но и перечислить все дела, дающие им право на память их потомства: обращая взоры в прошлое, к длинному ряду своих предков, они, чувствовали себя бессмертными. [1,81]
Культ предков описан автором очень доходчиво и тщательно, он популярно описывает все элементы и этапы культа, начиная от наступления смерти и дальше включая подготовку духа усопшего после смерти к загробному миру, «миру теней», обряд захоронения, траур по усопшему, празднование дня могил (бай шань- «поклониться горам», приведение в порядок семейных могильных курганов), поклонение духу предка (моление перед табличкой духа предка).
Так же автор оказывает особое внимание подготовке к нахождению в мире теней еще при жизни.
Загробная жизнь, как и земная, определялась положением человека в обществе: чем богаче был он на земле, тем пышнее обставлял свое потустороннее существование. И конечно лучше всех на том свете устраивался самый богатый человек-император. По издавна существовавшим в Китае обычаям, сооружение могилы для императора начиналось уже в первые годы его царствования и, как правило, продолжалось на протяжении всего времени правления. [1,91]
Посмертное жилище бедняков выглядело иначе. Простой человек, не имевший возможности соорудить себе усыпальницу, старался приобрести себе добротный гроб, который сохранит его тело на долгие времена. Когда наступала старость, осуществить это было не так то просто. материал для гроба стоил дорого. Поэтому к потусторонней жизни готовились заранее. Зафиксированы случаи, когда дети бедняков продавали себя в рабство, что бы купить отцу красивый гроб. Подарить родителю на день рождения хороший гроб считалось для сына похвальным поступком.
По древнекитайским понятиям, «приготовиться к смерти» означало: купить при жизни добротный гроб и похоронную одежду или иметь нужную сумму денег для покупки того и другого. [1,99]
Строго соблюдая сложный ритуал почитания душ предков, потомки рассчитывали на их помощь в самых различных земных делах. Обычно покойников просили продлить жизнь членов семьи, дать счастье и благополучие всему роду. Так же Души усопших предков могли по-разному влиять на судьбы живых родственников. Их чествовали, боясь прогневать и вызвать их негодование, которое могло пагубно повлиять на весь дальнейший род. Для достижения данной цели жители Китая готовы были идти даже на крайности. Что мы можем проследить из публикации в книге текста, в котором говорится о наличии факта жертвоприношения матерью своих детей на поминках по умершим родственникам в 1982 году. [1,120]
Что говорит о том, что в Китайской семье Души усопших предков почитали и уважали больше, нежели своих живых потомков.
Так же тщательно Василий Яковлевич описывает религии распространенные в Китае на протяжении многих столетий, в том числе и в период правления династии Цин, которые включают в себя три учения: конфуцианство, даосизм, буддизм. Описание которых автор произвел достаточно объёмно. Описано буквально все: происхождение религии, основные их отличительные черты, в основном которые заключаются в религиозном пантеоне и их «специализации».
Например, приведены наиболее характерные черты каждого из «трех учений»: конфуцианство - проповедь послушания младших старшим в семье и обществе, выступало главным регулятором всех жизненных связей и отношений в стране, в Китае, в отличие от других обществ, конфуцианство было большим, чем просто религия. Религия обычно контролирует духовную жизнь людей, регулирует их нравы, обычаи, принципы поведения, в данной стране конфуцианство было как официальная идеология с ее культами божественной власти «сына Неба», авторитета старших, с ее приверженностью к традициям и консерватизму, оно контролировало духовную жизнь общества в целом. Культ предков, примат этического и торжественная пышность обрядов привлекли к конфуцианству сердца и чувства многих простых людей, сделали его популярным и признанным среди населения. Конфуцианство в Китае было, таким образом, основой основ государства и общества. И государство, и общество в лице своих лидеров (т.е. правителей и идеологов) вполне сознавали это и всеми силами поддерживали культ конфуцианства в стране. Эта взаимная связь и зависимость еще более усиливали могущество конфуцианства в Китае, превращая его в учение незаменимое, с которым никакое другое учение не могло сравниться; в даосизме - мистическая вера в потусторонние силы; в буддизме - отрешенность от жизненных радостей.
На первый взгляд это три абсолютно разные религии, но не смотря на свою контрастность эти религии слились в своего рода единый комплекс. [1,221]
На протяжении многих столетий «три религии» конфуцианство, буддизм и даосизм- сосуществовали в Китае, дополняя друг друга. Культ предков, который лежит в основе конфуцианства, буддизм и даосизм дополнили учением о рае и аде. Китайцы издавна верили, что души усопших продолжают, где то жить, но где именно и как это происходит, никто не мог ответить. Буддизм, приспособившись к культу предков, заполнил этот пробел учением о перерождении душ. [1,219]
Эта трактовка Василия Яковлевича объясняет причину непредотвратимого слияния, не смотря на столь резкую разницу во «вкусах» учений во «всепоглощающую китайскую народную религию», так ее охарактеризовал академик В.А. Алексеев.
Процесс синтеза всех трех религиозно-идеологических систем и создания религиозного синкретизма шел по нескольким основным линиям. Прежде всего, в ходе длительной многовековой эволюции каждое из трех учений, испытывало влияние двух других. Этот постоянный объективный процесс приводил в конечном результате к тому, что в рамках сложившейся уже китайской цивилизации между конфуцианством, религиозным даосизмом и китайским буддизмом оказывалось со временем все больше точек соприкосновения, сходных идей, традиций, норм и институтов. Конфуцианские принципы этики и социально-политических отношений во многом определяли характер развития всех этих доктрин. Как упоминалось, некоторые буддийские проповедники открыто ставили своей целью не только развивать даосско-буддийское учение, но и конфуцианизировать его, закладывая тем самым фундамент будущего религиозного синкретизма.
В результате сложного и протекавшего долгие века процесса синтеза различных религий, норм этики и обычного права в позднесредневековом Китае возникла новая комплексная система религиозных представлений. Были выработаны и получили широкое распространение некоторые общие религиозные догматы и принципы, определены важнейшие элементы типичных обрядов, праздников, ритуалов, сформирован гигантский и постоянно обновлявшийся сводный пантеон божеств, духов, героев, бессмертных, патронов-покровителей и т.п. Сложившаяся таким образом система идей и институтов религиозного синкретизма представляла довольно любопытное, уникальное в своем роде явление.
Действительно Китайская система религиозного синкретизма, явившаяся результатом сложного процесса синтеза всех трех учений: конфуцианства, даосизма и буддизма, складывалась медленно и постепенно, на протяжении ряда столетий. Главенствующим в этом сложном процессе всегда было конфуцианство. [1,222]
В рамках китайской цивилизации сложилось устойчивое взаимодействие трех основных религий, носившее характер симбиоза, в котором каждый компонент не только сохранял свою символическую и ценностную определенность, но и функциональное место в общей системе социокультурной регуляции. Однако такой симбиоз на массовом уровне превращался в синкретизм, способствующий формированию дифференцированной культуры, допускавшей огромное разнообразие вариантов, в ней поддерживался устойчивый пласт срединной культура, но вместе с тем и крайние варианты отшельничества и аскезы или, напротив, гедонизма и культа витальности.
Значительный интерес представляет глава «Сын неба-владыка Поднебесной », в которой автор не смотря на то, что писать о жизни и деяниях правителей Китая- дело сложное: их повседневная жизнь отгораживалась глухой стеной от посторонних взоров, и история не оставила об этом достоверных данных. Такие сведения не подлежали огласки.
Автору превосходно удалость передать в своем тексте всю полноту информации, о правителях Поднебесной начиная с основателя первого централизованного государства Цинь Шихуана (III в. до н. э.) и завершая правлением последнего императора маньчжурской династии Цин, императора Пу И.
Василий Яковлевич очень доступно описал быт императора, правила и порядок престолонаследия, символы правления «сына неба», отношения император и чиновник, император и императорская семья, император и народ, которые урегулировались учениями Конфуция. Ведь как мы уже говорили конфуцианство, являлось государственной религией.
Так же описаны обязанности императора. Обязанности императора не ограничивались лишь руководством столь обширным государством, главной обязанностью императора считалось принесение жертв небу и земле, а так же предкам о ниспослании урожая, о прекращения засухи или дождей. Что связанно с тем, что император является не только руководителем страны, но и посредником между небом и людьми, то есть являлся первосвященником, и за свои действия несет ответ только перед небом. Важнейшей государственной церемонией являлось жертвоприношение в честь Земли, супруги Неба, которой открывали сезон земледелия. [1,253]
Так же красочно Сидехменов описал отношения правителей Китая к иноземцам: «Владыка Поднебесной считал себя верховным владыкой всего мира. Он пребывал в убеждении, что эта миссия предопределенна ему небом, править как государь китайцами и иноземцами, желание других государств установить дипломатические и иные связи с Китаем, рассматривалось его правителями как желание варваров быть преобразованными Китайской цивилизацией, а так же как признание себя вассалами срединного государства». Скорее всего, это убеждение правительства Китая сыграло пагубно в установлении дипломатических и торговых отношений на международном уровне, что, скорее всего, отрицательно сказалось на экономическом развитии Китая.
Глава книги под названием: «Как чиновники управляли китайским народом » повествует о специфике и составе бюрократического аппарата в Китае, эпохи правления династии Цин. В главе довольно подробно описываются особенности судебного делопроизводства, быт чиновников, взаимоотношения: чиновник и «народ». Но особое внимание автор в данной главе уделяет вопросу тирании Китайского народа со стороны маньчжурских завоевателей.
«Казалось бы, какой исторический парадокс! Кочевая отсталая народность-маньчжуры, которых к началу ХХ столетия было не более пяти миллионов человек, порабощали четыреста миллионов китайцев, обладающих богатой древней культурой. Понятно, что речь идет не о маньчжурской народности в целом, а о маньчжурских завоевателях, которые унаследовали великодержавные традиции китайских императоров, их методы порабощения и угнетения трудящихся, "своих" и "чужих". В этом черном деле маньчжурские правители опирались на китайских прислужников- феодалов-помещиков, гражданских и военных чиновников, конфуцианских ученых-книжников. Без их помощи маньчжурское господство в Китае вряд ли продолжалось бы столь длительное время». [1,418]
Все это стало возможным благодаря своеобразной организации распределения чиновничьих должностей на местах, о специфике которого мы можем судить исходя из следующего изречения: «Существовала сложная система вакансий, в соответствии с которой все наиболее ответственные посты в учреждениях закреплялись за маньчжурами. Китайские же чиновники могли претендовать лишь на второстепенные должности, и им строго запрещалось занимать вакансии, предназначенные для маньчжуров». [1,276]
Практиковалась так же система отводов, с помощью которой поводилась профилактика захвата власти китайскими чиновничьими династиями.
«Когда китаец-чиновник претендовал на определенный пост, его кандидатуру можно было отвести по причине родственных связей или происхождения. Запрещалось служить в одном учреждении родственникам-китайцам: дедам и внукам, дядям и племянникам, родным братьям». [1,277]
Но, даже соблюдая все выше упомянутые правила, китайские чиновники все равно не могли воспользоваться всей полнотой власти, это связано с тем, что чиновникам китайского происхождения не разрешалось пользоваться печатью - важным атрибутом власти маньчжурской бюрократии.
Помимо этого в тексте описано как маньчжуры с целью удержания власти, усиления контроля над «настроением» масс, в феодальном Китае активно использовали систему круговой поруки- баоцзя, которая позволяла держать население под бдительным полицейским надзором и своевременно пресекать антиправительственные выступления.
Василий Яковлевич в данной главе показал, к каким жестоким мерам прибегали чиновники, что бы держать в повиновении обездоленных людей. Помимо этого он охарактеризовал основные черты, которые были присущи к чиновническому аппарату, а это продажность, лицемерие, цинизм, жестокость, презрение к трудящимся.
«Правящая верхушка глаголя о долге, человеколюбии и высокой нравственности, о честности и неподкупности, о справедливости и братстве, цитируя конфуцианские изречения, могли приказать до смерти забить палками невиновного человека, могли присвоить деньги, предназначенные для голодающих, и тут же сокрушаться о горькой доле бездомных, пострадавших от необузданной стихии. Такими были большинство чиновников династии Цин, составляющих опору режима и костяк всего административного аппарата». [1,318]
Нельзя не отметить то, как четко автору удалось описать в главе: «Китайская семья » быт и жизнедеятельность китайской семьи, охарактеризовать семейно-родовые ценности, нравы и обычаи, среди которых особое внимание автор отвел описанию обряда бракосочетания, цель заключения которого состояла не только в продлении рода, но и в заботе об усопших предках. Так же особую роль в жизни крестьянской семьи феодального Китая играет земля, ролью которой являлось как средство производство, земельная собственность в феодальном Китае ценилась выше человеческой жизни, и это мотивировалось так: человек, убивший кого-либо, лишал жизни лишь одну живую душу, а человек, посягнувший на родовую землю, лишал жизни целый род.
Из содержания данной главы мы можем подчеркнуть, об удивительной жизнестойкости китайской семьи в борьбе с невзгодами.
«Несмотря на суеверные нравы и обычаи, китайская семья отличалась удивительной жизнестойкостью в борьбе с невзгодами, а члены семьи- небывалой привязанностью к родному дому, и земле.
Какое бы несчастье ни разразилось над китайской семьей, ее глава не падал духом, продолжал упорно трудиться, не теряя оптимизма, настойчиво ища выход из создавшегося положения. Под стать мужчинам были и женщины, которые с исключительной стойкостью и мужеством переносили боль и страдания, все превратности судьбы.» [1,381].
В главе «Школа и образование » автор кратко, но доходчиво описал развитие системы образования, в феодальном Китае, которое строилось на основе изучения классических конфуцианских изречений, заучивания иероглифов, выработки у учащихся каллиграфического почерка. Но основу духовного воспитания в маньчжурском Китае составляли классические конфуцианские книги. Наиболее важными из работ Конфуция и его учеников считались девять основных канонов, известных под общими названиями «Четырехкнижие» и «Пятикнижие». Человек признавался высокообразованным в том случае, если он хорошо знал содержание всех девяти классических книг. Если человек не понимал зазубренного, это никого не беспокоило. Важно было, что бы он знал наизусть без запинки конфуцианские книги. Они не давали знаний о природе и обществе, их предназначением было иное привить людям определенные моральные качества - чувство сыновней любви, почтительность, верность долгу и прилежание, преданность императору.
Такая схоластическая, начетническая система образования делала практически невозможным распространение современных знаний среди народных масс. Люди, прошедшие долгий путь зазубривания текстов конфуцианских книг, с трудом воспринимали окружающий мир и отучались самостоятельно мыслить. Они, как правило, превращались в самоуверенных начетников, слепо веривших в конфуцианские догмы как в абсолютную истину. [1,417]
Учащимся внушалось, что китайская наука воплотившаяся в конфуцианских канонах, во всех отношениях превосходит науку других народов и является высшим достижением человеческой мысли. [1,415]
В Китае во времена правления династии Цин образование могли получать только лица мужского пола, что было необходимым для формирования в стране достойной смены правящей элиты, а так же для подготовки ученых и мастеров ремесленников. Это было обусловлено тем, что женщин не допускали к участию в бюрократическом аппарате, и они являлись исключительно домохозяйками, и получали образование в лучшем случае в домашних условиях. [1,387]
В «Заключении » автор подводит итоги того, что ему удалось отразить в данной монографии: «Мы перелистали страницы прошлого, главным образом относящегося к периоду господства в Китае маньчжурской династии Цин; рассказали о некоторых сторонах духовной жизни китайского народа, о жестокости и лицемерии его угнетателей; познакомились с традициями, обычаями и нравами, в которых много было необычного для европейцев».
Но основной темой, которую автор пытается раскрыть в данной главе, является проблема освободительного движения китайского народа от маньчжурских оккупантов, которые, по его мнению, играли пагубную роль на развитие государства.
Для подтверждения своей идеи автор привел цитату В.В. Корсакова, которая как нельзя, кстати, подходит для подтверждения наличия данной проблемы в Китае времен правления страной маньчжурскими оккупантами: «Глядя на трудолюбивый китайский народ, несомненно, культурный, который в истории Дальнего Востока был тем же, чем были в свое время Греция и Рим для Европы, невольно задаешь себе вопрос, как мог он дойти до такой степени упадка, в которой находился в начале ХХ века; ищешь причины, которые объяснили бы полное отсутствие людей, необходимых для его сохранения. В китайском чиновничестве можно признать тот народный бич, который всегда останавливал всякое движение вперед, сводил к нулю все движение немногих, отличившихся добрым почином мысли и делом. Современный период истории Китая показывает, что из-за неспособности. Неподвижности, испорченности администрации народу предстоят великие испытания. Хотя и говорят, что всякий народ заслуживает то правительство, которое он имеет, но китайское правительство, будучи чуждым, народу, не смогло не объединить различных частей этой огромной империи, не проникнуться народным характером, его трудолюбием и энергией». [1,432]
Действительно, если на протяжении многих веков Китай являлся чуть ли не двигателем прогресса, как мировой культуры, так и науки, техники и искусства, то с момента захвата власти и деспотического правления в Китае представителями династии Цин, мы можем отследить упадок развития по всем отраслям производства, в стане воцарился страх и нищета.
Это не могло не вызвать возмущения народных масс, и формирование антиманьчжурского настроения в стране. В народе стала бытовать идея, что маньчжурская династия, завоевавшая Китай в далеком 1644 году, словно глыба давит на китайский народ и что во имя прогресса и процветания родины необходимо прежде всего свалить эту глыбу.
Последствия, которых довольно кратко, но обстоятельно описаны автором книги.
Начинается формирование подпольных тайных обществ, девизом, которых являлось: «Свергнем династию Цин, восстановим династию Мин», что означало отстранение от власти маньчжурских императоров и восстановление на престоле китайского императорского рода. В стране одно за другим происходят вооруженные восстания, наиболее яркими из которых были Тайпинское народное восстание (1851-1864г.), народное восстание ихэтуаней (1898-1901г.), под которым содрогнулось маньчжурское господство в Китае.
24 декабря 1911года из -за границы возвратился в Китай Сунь Ятсен, который торжественно въехал в г. Нанкин, который позже стал первой столицей Китайской Республики. Избранный первым ее президентом Сунь Ятсен дал клятву свергнуть маньчжурское самодержавное правительство.
И 12 февраля 1912года последний отпрыск маньчжурского императорского рода отрекся от престола. [1,436]
Заключение.
Книга Сидехменова В.Я. «Китай: Страницы прошлого» рассказывает о Древнем Китае – о его культуре, нравственности, духовности, семейном укладе, религии, поверьях и обрядах китайцев - народа, создавшего одну из самых интересных и во многом загадочных цивилизаций Востока.
Текст монографии написан простым языком, что упрощает чтение и восприятие информации, даже несмотря на некоторую его перегруженность мелкими деталями. Материал излагается в интересной, увлекательной и динамичной форме на основе литературных и документальных источников повествует о жизни населения Китая в период правления династии Цин (XVII-начало XX вв.), и не ограничивается этой эпохой, обращаясь к древнейшим традициям и верованиям.
Так же в монографии автор пытается раскрыть один из наиболее острых конфликтов в истории Китая: «Многовековую маньчжурскую оккупацию Китая», ее причины, предпосылки и содержание. Которые настолько поверхностно раскрыты, что вызывает необходимость использования дополнительных источников для получения возможности полномерного анализа материала по данной теме.
Эта книга помогает воспроизвести картину высокоразвитой цивилизации Востока, но не более того, ее содержание скорее можно использовать для ознакомления с культурой Китая, нежели для изучения его историей, что вызвано отсутствием необходимого количества аналитически-статистического материала. А материал, который изложен в данной монографии, если таковой даже имеется, изложен очень кратко, и необстоятельно.
В целом, монография не носит описательно-статистический характер и не предлагает какого-либо анализа предпосылок, хода или исхода событий. И относится на мой взгляд скорее к художественной литературе, чем к научной.
Список литературы.
1. Сидехменов В. Я. Китай: Страницы прошлого. Издание третье, исправленное.–М.: Наука, 1987. – 448 с.
2. Научно-популярный ресурс «Азиологи». Режим доступа: https://www.asiology.ru/%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D1%8B/126-%D1%81%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D1%85%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D0%B2-%D0%B2-%D1%8F