Человек! Это великолепно!
М. Горький
Драма «На дне» возникла как результат широких жизненных наблюдений и философских исканий писателя.
Первые три акта пьесы – борьба Луки за души брошенных на «дно». Лука увлекает людей иллюзией будущей радости, миражом достижимого счастья. Убийство Костылева в конце третьего акта и последующие события четвертого акта знаменуют собой поворот в развитии пьесы: начинается развязка. Жизнью проверена справедливость теории спасительной лжи. Каторга, голод, бесприютность, пьянство, неизлечимые болезни – все это, приводящее к гнетущей безнадежности, яростной злобе и самоубийству – естественный результат развеявшегося миража.
Четвертое действие раскрывает серьезные последствия пережитого, поскольку, по выражению Сатина, «старик проквасил нам сожителей». Босяки задумываются: «Как, чем жить?». Барон выражает общее состояние, сознавшись, что он раньше «никогда и ничего не понимал», «жил, как во сне», он замечает в раздумье: «… ведь зачем-нибудь я родился…» То же недоумение связывает всех. Складывается совсем не похожая на предшествующую атмосфера общения. Люди слушают друг друга. Философии утешающей лжи и мелкой унижающей «правды» драматург противопоставляет идею суровой, большой правды. Ее выражает Сатин. Защищая вначале Луку, отрицая, что тот – сознательный обманщик, шарлатан, Сатин затем переходит в наступление – наступление на ложную философию старика. Сатин говорит: «Он врал… но – это из жалости к вам… Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… Я – знаю ложь! Кто слаб душой… и кто живет чужими соками, - тем ложь нужна… одних она поддерживает, другие - прикрываются ею… А кто – сам себе хозяин…, кто независимы и не жрет чужого – зачем ему ложь? Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!» Сатин делает вывод: «Все – в человеке, все – для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга!»
Впервые в ночлежке раздается серьезная речь, ощущается боль из-за погибшей жизни. Приход Бубнова усиливает это впечатление. «Где народ? - восклицает он и предлагает...петь…всю ночь, отрыдать свою бесславную судьбу». Вот почему Сатин откликается на известие о самоубийстве актера резкими словами: «Эх,…испортил песню…, дурак!»
Своеобразной особенностью в развитии действия пьесы является то, что драматизм посредством осторожных намеков позволяет предугадывать дальнейшее течение событий в жизни героев. Писатель не стремится к эффектным ситуациям. Взаимоотношения обитателей ночлежки при всей своей напряженности неизбежно вытекают из условий жизни «дна», в них нет ничего необычного.
В четвертом действии трагический конец Актера уже угадывается еще до того, как Барон оповещает о случившемся на пустыре. Гибель Актера, обусловленная прежде всего его тоской о минувшей жизни, к которой – он это понимает – нет возврата, была ускорена вспышкой сомнительной надежды. На мысль о том, что Актер погибнет, наталкивают и произносимые им стихотворные цитаты, и предсмертная записка с просьбой помолиться за него.
События в жизни многие героев пьесы намечены в произведении. Возьмем, к примеру, Клеща, и проследим его судьбу от первого до четвертого акта. В первом действии он еще стремится подняться со «дна», куда его бросила безработица: «Вылезу,… кожу сдеру, а вылезу». Во втором действии клещ находится в состоянии растерянности: на похороны жены нет денег, да и вообще «он не знает, чего же ему теперь делать». В четвертом акте он уже примиряется с неизбежностью: борьба невозможна, будущая участь ясна.
В четвертом акте далее развиваются сюжетные линии отношений героев. А некоторые из них завершаются. Так, например, подходит к логическому концу линия потерявшего работу и опустившегося «на дно» слесаря Клеща.
Кульминацией четвертого действия становится монолог Сатина, его страстный призыв «уважать человека». «Не жалеть, не унижать его… жалостью…» Этот монолог – авторская декларация. Здесь немало собственно горьковских мыслей о жизни.
Диалогов в заключительном действии практически нет, все принимают участие в разговоре. Можно сказать, что это многоголосый диалог.
Четвертый акт насыщен афоризмами, некоторые из которых превращаются буквально в лозунги: «Человек – вот правда!», «Кто слаб душой… - тем ложь нужна…», «Ложь – религия рабов и хозяев...», «Правда – бог свободного человека».
Название «На дне» вызывает чувство какой-то недосказанности. Так и хочется поставить многоточие. «На дне» чего? Только ли жизни? Может, и души? Да, именно это смысл приобретает первостепенное значение.
Подводя итог анализа четвертого действия пьесы М. Горького «На дне», можно сказать, что автор всем развитием событий показал, что ложное утешение и даже сочувствие не изменяют жизни. Финал существования людей, поверивших успокоительную ложь, явно говорит об этом: самоубийство Актера, гибель Пепла, исчезновение Наташи, безнадежность Насти были ответом на рассказы о той «обетованной земле», которая им «уготована».