Янош Пустаи
(Pusztay János. Levelek a borostyánkőútról. 2020. 192–196 = Пустаи Янош. Письма с янтарной дороги.)
«И если завтра мой язык исчезнет,
То я готов сегодня умереть»
(Расул Гамзатов)
Подавляющая часть языков мира используется в небольших сообществах, поэтому они находятся под угрозой исчезновения и нуждаются в усиленной поддержке. Уровень угроз характеризуется тем фактом, что, в то время как по оценкам оптимистов до конца нынешнего столетия может исчезнуть около половины имеющихся сейчас языков, по прогнозам пессимистов (а скорее реалистов) – все 80–90%. Специалисты утверждают, что каждые две недели исчезает один язык. Гибель одного языка – утрата одной картины мира. Это потеря и для всего культурного наследия, т.к. таким образом уходят и невосполнимые знания.
20 сентября отмечается день исчезнувших уральских языков. В этот день в 1989 г. скончалась Клавдия Плотникова – последний носитель камасинского языка, относящегося к южной подгруппе самодийских языков. С 1950-х годов она была единственным человеком, кто знал этот язык и использовал его в своих молитвах к Богу. За прошедшие столетия вымер уже не один относящийся к уральской семье язык: также относящиеся к южной ветви самодийских языков моторский, койбальксий и карагасский, а из финно-угорской группы – меря и мурома. Память о последнем хранят географические названия и русские былины. Из прибалтийско-финских языков вымершим можно считать ливский, но в очень угрожающем состоянии находятся и водский, ижорский, и вепсский, также как и к северно-самодийской ветке относящиеся энецкий и нганасанский языки.
Может быть не случайно ООН 2019 г. провозгласил годом языков коренных народов. Другой вопрос, каков будет, точнее, будет ли вообще, результат у этого принятого из благородных побуждений решения. Очевидно, были организованы и будут еще в оставшиеся месяцы этого года организованы более или менее значительные культурные, научные, возможно политическое мероприятия, на которых мантрой будет звучать: языки необходимо беречь, охранять и развивать, и с этой целью нужно обеспечивать разнообразную политическую, экономическую, интеллектуальную поддержку. Согласно моему опыту, подобные высказывания в большинстве остаются на уровне слов. Иногда такое ощущение, что – относительно российской темы – речь идет о «потемкинских деревнях», о кулисах. Не только трудно, если не невозможно, получить поддержку на мероприятия, связанные с темой года, но и разрешение на использование логотипа ЮНЕСКО можно получить только изощренными путями. Так, я организовал и провел несколько конференций, издал книги без эмблемы ЮНЕСКО, т.к. более важным считал содержание, а не форму, пустую.
По поводу года ООН возьмем в качестве примера положение российских финно-угорских и самодийских языков. Российская Федерация является членом Совета Европы, таким образом, рекомендации Совета касательно национальных меньшинств, региональных языков и культур относятся и к ней. Некоторые из этих документов Россия не ратифицировала. Эти рекомендации, впрочем, не обладают обязательностью к исполнению, со стран пренебрегающих ими ничего не спросишь. Между прочим, российское законодательство порождает такие законы, которые – на бумаге – могут претендовать на звание самых демократических юридических документов. Пропаганда, направленная на внешних потребителей, усиливает этот эффект и западные демократии принимают это за чистую монету, в то время как в действительности все с нарастающим темпом осуществляется имперский принцип один язык – одна культура – один народ – один вождь. Жертвой усиливающейся ассимиляции становится большое количество коренных народов, их языков и культур, в том числе и наши родственники по языку.
Ассимиляции служат такие административные шаги, как упразднение и / или объединение с русскими административными единицами национальных округов. Ущемлению языка и культур коренных народов способствует и образовательная практика. В функционирующей в 1920–1960-е гг. системе национальных школ было возможно обучение на родном языке, охватывающее все учебные дисциплины. После упразднения национальных школ родные языки в лучшем случае присутствовали в школе в качестве предмета. Затем в рамках учебных планов был создан т.н. региональный компонент, который охватывал порядка 25% плана. В его рамках была возможность изучать родной язык, свою культуру. Региональный компонент был обязательной частью учебного плана еще примерно десятилетие назад, затем стал факультативным, чем ему была вырыта могила. Языки коренных народов на своей этнической родине изучались учениками, происходящими из этих народов и говорящими на этих языках, в качестве родных на обязательной основе 2–3 часа в неделю, тогда как не относящимися к коренным народам школьниками – в качестве (регионального) государственного языка так же 2–3 часа в неделю. Это, конечно, относиться только к тем языкам, которые получили статус региональных государственных языков. Они – в принципе – языки национальных республик, но, к примеру, язык народа, давшего имя Республике Карелия, не может быть региональным государственным языком, т.к. карелы используют латиницу, а в соответствии с федеральным законодательством таковым может быть только язык, использующий кириллицу. Языки коренных народов, проживающих в рамках национальных округов, не обладающих статусом республик, вообще не могут претендовать на статус государственных.
Упомянутые обстоятельства и так ставили языки коренных народов в невыгодное положение, но господствующему большинству и это было недостаточно. Русское население этнически не русских территорий регулярно направляло петиции к руководству своих республик, к компетентным федеральным министрам и самому президенту с просьбами отменить обязательное обучение в качестве региональных государственных языков языкам коренных народов. Их требования, в конце концов, были услышаны. Президент Российской Федерации порядка двух лет назад в речи, произнесенной в Йошкар-Оле, столице одной из финно-угорских республик, заявил, что никого нельзя принуждать изучать тот язык, который люди не хотят учить. За этим заявлением последовал ряд юридических мер. Прекратилось обязательное обучение языкам коренных народов. С этого момента, их, хоть в качестве родных, хоть в качестве региональных государственных можно преподавать и изучать только факультативно на основе общего решения заинтересованных учащихся, их родителей и школы.
Это решение вызвало резкий протест главным образом в Татарстане и Башкирии, а также в кавказских республиках. Тут организуют митинги, собирают подписи, отправляют петиции на всех политических уровнях. Кажется, в этих республиках национальная элита отождествляет себя с протестующими. Финно-угорские республики проявляют значительно меньшую активность, национальные элиты здесь скорее сдержанные наблюдатели, а не координаторы протестного движения. Протесты пока что не принесли существенных изменений, и я с трудом верю, что они будут иметь какое-либо позитивное влияние на ситуацию с языками и культурами коренных народов. Таким образом, остается только личный протест.
10 сентября в столице Удмуртской республики Ижевске перед зданием правительства, протестуя против языковой дискриминации, совершил самосожжение известный ученый, директор института в университете, языковой активист 79-летний Альберт Разин. Хотя прибывшие на место врачи скорой помощи застали его еще живым, он скончался в больнице от ран.
Разин был одним из четырнадцати человек, подписавших петицию, направленную в прошлом году местному парламенту. В ней требовалось, чтобы парламент отменил реализацию нового языкового закона. Хотя в Удмуртии и имеются положительные моменты в сохранении народного языка и культуры – это, к примеру, зародившееся по венгерскому образцу танцевальное движение, поющие на удмуртском реп группы – официальная политика чинит препятствия для распространения удмуртского языка и культуры. Ещё в начале 2000-х годов тогдашний удмуртский (между прочим, русский по происхождению) президент заявил, что национальные школы – не желательные резервации, и в духе этого старался сделать невозможным функционирование учреждений, в которых обучали удмуртскому.
Мои друзья, не жертвуйте себя, этим вы льете воду на мельницу подавляющего большинства. Выбирайте путь тихого сопротивления. Разговаривайте дома, в обществе, на рабочем месте, в смешанных браках на родном языке. Передавайте язык своим детям. Если не получается по-другому выбирайте факультативное преподавание и обучение своего родного языка в школах. Этим показывайте силу своих языков и культур, силу своего духа. Со временем это принесет свои плоды. Это трудный, утомительный путь, но в конце его увенчает успех.
На помощь со стороны, на международную поддержку можно рассчитывать только в том случае, если активизируются сами заинтересованные. В 2004–2009 гг. в повестке Европарламента регулярно были пленарные выступления, в которых осуждались акты насилия по отношению к активистам финно-угорских народов. В этот же период удалось достичь того, чтобы Европейский Союз выделил значительные суммы на программы поддержки российских финно-угорских народов. К сожалению, деньги были направлены непосредственно Москве, таким образом, только их небольшая часть осталась для использования по первоначальному назначению. Однако и таким образом некоторые финно-угорские республики получили доступ к европейским деньгам, и удалось осуществить толковые программы. Одна из них – включающая пять финно-угорских языков Terminologia scholaris, в рамках которой была разработана терминология для десяти школьных дисциплин. Результат программы – 50 терминологических словарей, которые делают возможным преподавание определенных предметов на родном языке. Это даже удалось организовать на факультативной основе в нескольких школах – спустя почти 60 лет после упразднения национальных школ.
Так может встретиться внутреннее желание и внешняя помощь. Так могут быть сохранены коренные языки, а через них языковое и культурное разнообразие мира.
Перевод с венгерского языка – Николай Ракин.