Апартаменты Сары состояли из двух комнат за одной из множества дверей, тянувшихся в башнях и галереях за внешней стеной. В ее комнатах слышен был приглушенный рев прибоя, в бессильной ярости разбивающегося о надежные стены твердыни. Танис облизал влажные губы и почувствовал привкус соли.
— Скорее, — шепнула Сара, отпирая дверь. — Стил скоро придет.
Она впустила их внутрь. Комнатки были маленькие, но теплые и сухие.
Обстановка отличалась крайней суровостью. В очаге был подвешен железный котел. Стол и два стула были придвинуты как можно ближе к огню. В другой комнате за темным пологом стояла кровать, да у стены размещался огромный сундук.
— Стил живет не здесь, а с остальными, — пояснила Сара, доставая из маленького погреба холодное мясо и овощи. Карамон принялся раздувать уголья. — Но ужинать всегда приходит ко мне. Бросьте возиться с огнем, прячьтесь за занавеску. По счастью, здесь всегда шумят волны, поэтому никто не услышит наших разговоров.
— Так что вы задумали? — спросил Танис.
Сара достала из кармана крошечный флакон и поднесла его к свету.
— Сонное зелье, — ответила она.
Танис понимающе кивнул. Он хотел спросить еще о чем-то, но тут Сара прижала палец к губам и впихнула мужчин в соседнюю комнату. Танис и Карамон затаились в полутьме. Сара задернула полог. Сквозь щель они видели, как женщина склонилась над котлом, сжимая флакон в руке.
Она была бледна, губы ее дрожали.
Танис с беспокойством взглянул на Карамона. «Она не сможет этого сделать!» — прочел тот собственную мысль в глазах Полуэльфа. Друзья напряглись, но ни тот, ни другой не представлял, что они предпримут, если Саре в самом деле в последний момент откажет решимость.
Резким движением, пробормотав какую-то молитву, Сара опрокинула флакон над котлом.
И в тот же миг раздался громкий стук в дверь.
— Входи! — крикнула она поспешно, пряча пустой флакон в вырезе ворота рубашки.
Дверь распахнулась, и в комнате появился юноша. Карамон вытянул шею так, что заломило в затылке. Танис, сам не отрывая глаз от щели, дал несильного тычка увлекшемуся другу.
Юноша стоял к ним спиной. Сбросив мокрый плащ, он принялся расстегивать широкий пояс с мечом. Тщательно отерев ножны, рисунок на которых изображал сплетенные стеблем черной лилии топор и череп, он поставил меч у стены. Потом расстегнул нагрудный панцирь и стянул шлем, тряхнув головой так знакомо, что у Таниса защемило сердце. Он словно наяву увидел Китиару, стягивающую шлем с точно таким же жестом.
Склонившись над Сарой, юноша поцеловал ее в щеку.
— Как ты, мать? Ты плохо выглядишь. Тебе нездоровится?
Сара не сразу справилась с собой.
— Нет, просто устала. Я потом расскажу тебе. Но ты же промок до костей! Наверху дождь? Сейчас же снимай все это.
Стил рассмеялся и принялся расстегивать кожаную куртку, встряхивая длинными, влажными на концах волосами. У Китиары тоже вились волосы, но она носила их всегда коротко стриженными, и ее сын словно искупал этот грех. Юноша шагнул к очагу, протягивая озябшие руки, огонь осветил его лицо.
Карамон коротко вскрикнул от неожиданности. Танис беззвучно зашипел, зажимая ему рот ладонью.
— Что это? — быстро оглянулся Стил.
— Просто ветер хлопает ставней, — сказала Сара с невероятным спокойствием.
— Я укрепил их, когда был у тебя последний раз, — ответил Стил, хмурясь. Он шагнул к смежной комнате.
— Эту щеколду надо менять, ее уже толком не починишь, — сказала Сара. — Садись есть, пока не остыло. Ты все равно ничего не сможешь с ней сделать, покуда не уляжется ветер.
Стил оглядел темную комнату и вернулся к очагу. Танис наконец медленно выдохнул и отпустил Карамона.
Юноша принялся уплетать суп, но на третьей ложке поморщился и принюхался. Мужчины разом напряглись.
— Что это такое, мать? — возмущенно заявил Стил.
— А… что? — опасливо спросила Сара.
— "Ешь, пока не остыло!" — передразнил он, выплескивая суп из миски обратно в котел. — Да он и не нагревался! Что с тобой такое, ты что, только пришла? — Заметив, что лицо Сары смертельно побледнело, он кинулся к ней и взял ее руки в свои. — Что с тобой?
* * *
Но та уже вздохнула с облегчением — и Танис с Карамоном за пологом сделали то же самое.
— Я и в самом деле только что пришла.
— Да, мне говорили, что тебя не было весь день. Что ты такое делала?
— Я… я привезла парочку шпионов с континента.
— Ты была на континенте?! — Брови Стила снова сошлись на переносице. — И Повелитель Ариакан допускает, чтобы ты рисковала жизнью ради каких-то шпионов?! Ну, я поговорю с ним…
— Нет, нет. Стил, — остановила его Сара. — Он не посылал меня, я полетела сама. Иначе бы на Флейре полетел кто-нибудь другой, а этого я не могла допустить. Ты знаешь, какой она может быть, когда злится.
Она отвернулась и принялась ворошить кочергой уголья.
— Мне не нравится, что ты возишься с этими ублюдками, мать. Не так уж они и необходимы для нашей великой цели.
— Я делала это не для вашей цели, — тихо сказала Сара, глядя на вспыхнувшее пламя. — Я делала это для тебя.
— Ты поймала для меня парочку шпионов? — изумленно и весело переспросил Стил.
Сара отставила кочергу, выпрямилась и взглянула на сына:
— Когда-нибудь, Стил, ты погибнешь в никому не нужной битве. И все мои старания сохранить тебя пойдут прахом. — Она вдруг всхлипнула и прижала руки к груди. — Сын мой! Откажись приносить эти проклятые обеты!
Не губи свою душу…
— Мы уже не раз говорили с тобой об этом… — сухо начал побледневший юноша, но она бросилась ему на шею, повторяя:
— Ты же сам не хочешь этого, ну признайся, что не хочешь! Ты не хочешь отдавать душу Владычице Тьмы!..
Стил мягко отстранился:
— Я не понимаю, о чем ты.
— Ты понимаешь, очень хорошо понимаешь! Я вижу, твое сердце рвется пополам! Ты тянул как мог с этой клятвой, и если бы не Ариакан…
— Мать. — Голос Стила был подобен острию кинжала. — Это мое решение и ничье больше. Близится война. Ты в самом деле думаешь, что я пойду как простой солдат, погоняя плетьми отряд хобгоблинов, тогда как все мои друзья ринутся в бой верхом на драконах? Я принесу обеты и буду служить Владычице Тьмы так, как обязан служить рыцарь своей даме. А что до моей души, то она останется при мне. Я не отдам ее ни человеку, ни богу, ни даже богине.
— Это ты сейчас так говоришь, — горько сказала Сара.
Он пожал плечами и заглянул в кипящий котел:
— Ну что, он сварился наконец? Я голоден.
— Думаю, да, — вздохнула Сара. — Садись.
Он взглянул с нежностью на ее поникшие плечи и бледное лицо.
— Садись лучше ты. А я поухаживаю за тобой.
Он подвинул ей стул, нарезал хлеба, ловко разлил дымящийся суп по двум мискам, одну поставил перед улыбающейся Сарой. Улыбка ее погасла, когда она принюхалась к вареву, но юноша как будто ничего не заметил.
Усевшись напротив матери, он начал уплетать похлебку за обе щеки.
Сара молча глядела в свою.
— Ты совсем не ешь, — заметил он с набитым ртом.
Она не ответила. Карамон снова увидел у нее этот жест: тонкие пальцы, обхватившие горячую глину в безнадежной попытке согреться.
— Стил, — вдруг тихо сказала она. — Почему ты ни разу не спрашивал меня, кто твой отец?
Юноша пожал плечами:
— Я думал, ты не знаешь сама.
— Нет, я знаю. Твоя мать сказала мне.
К ее изумлению. Стил снисходительно улыбнулся и сказал:
— Китиара рассказала тебе то, что ты надеялась услышать. Ариакан говорил со мной об этом. Он сказал мне, кто мой настоящий отец.
— Что? — прошептала Сара, не веря своим ушам.
— Нет, он не назвал его имени. — Стил спокойно подъедал остатки супа. — Но рассказал о нем много интересного.
«Когда же наконец подействует это зелье?» — подумал Танис за пологом.
— Ариакан сказал мне, что это был величайший воин, храбрый и благородный. Он умер с оружием в руках, отстаивая то, чему поклонялся. Но когда я спросил об имени, он ответил, чтобы я даже и не пытался узнать его. «С ним связано древнее проклятие, и оно падет на тебя, если ты начнешь дознаваться», — сказал он мне. Звучит довольно забавно, но ты же знаешь, Ариакан всегда был романтиком…
Ложка выпала из его ослабевших пальцев. Он сморгнул, поднес руку ко лбу.
— Что это? — пробормотал он. — Я словно цепенею…
Глаза его вдруг сузились, он попытался вскочить на ноги, но не смог и выкрикнул только:
— Что же ты наделала?.. Предательница! Нет, я не дамся…
Он еще раз попытался встать, но упал грудью на стол, скинув на пол пустую миску. Глаза его закрылись, он затих.
Танис выскочил из-за полога, Карамон отстал от него всего на шаг.
— Ну, какое-то время он будет не опасен! — весело сказал Полуэльф, с любопытством разглядывая юношу вблизи. — Что ты скажешь теперь, мой друг?
— Это сын Кит, вне всяких сомнений.
— Да, тут сомневаться не приходится, — тихо сказал Танис. — А отец?
— Не знаю. — Карамон задумался. — Должно быть, все-таки Стурм.
Когда я увидел его, вошедшего в эту комнату, я словно вернулся на тридцать лет назад. А минуту спустя увидел Кит, прямо как живую. — Гигант потрясение покачал головой. — Но эльфийской крови в нем нет ни капли.
Танис кивнул, с удивлением отметив, что почему-то рад этому.
— Нет, он не мой сын. Конечно, Ариакан взял бы его к себе и с эльфийской кровью — есть же на свете темные эльфы, — но в нем и в самом деле нет ее ни капли. Но неужели Ариакан тоже знает вашу тайну? — обернулся он к Саре, молча стоящей над сыном.
— Быть может, — не сразу ответила она. — Иначе зачем все эти разговоры о каком-то проклятии?
— Ну, может, проклятие он придумал просто для красоты, — весело заметил Танис. — Хотя этот мальчик наверняка почувствует себя проклятым, когда узнает правду.
— А также почувствует себя очень разозлившимся, когда проснется, — заметил Карамон. — Он не просто не поверит ни единому нашему слову, он нас и слушать не захочет. Сара, это безнадежно…
— Нет! — выкрикнула она. — Вы понимаете, на что я пошла? Он назвал меня предательницей! Он изменится, в нем еще есть свет, вы же видели!
Пожалуйста, помогите мне! Как только мы увезем его отсюда, как только он увидит Башню…
— В конце концов, надо попробовать, — пожал плечами Танис. — Давай, Карамон, если ты возьмешься с того бока…
Карамон молча отстранил его и взвалил бесчувственное тело на плечо, словно бочонок зля. Волосы юноши свесились, совсем закрыв ему лицо.
— Идемте, — проворчал гигант.
Сара набросила плащ на них обоих, надела свой плащ и шлем всадника.
Открыв дверь, она осторожно выглянула наружу. Дождь почти перестал, в разрывах туч сияли звезды.
Им посчастливилось добраться до конюшен, не встретив ни души. Но на самой площади они столкнулись лицом к лицу с воином в тех же темных доспехах.
— Как, еще один? — спросил он, увидев Стила. — До чего неосторожны эти мальчишки — умудряются биться даже в учебных боях. Несите его к лекарям, они уже возятся там с таким же юным петушком. — Отсалютовав, он зашагал прочь.
В крепости стояла тишина. Люди отдыхали. Над башнями парило несколько дозорных драконов, да часовые изредка перекликались на верхних ярусах — выставленные скорее для порядка, чем в ожидании внезапного нападения.
Ариакану некого было боятся. Во всяком случае пока. Почти никто не знал о его северном убежище, о его Держательнице Бури.
«Но теперь я знаю, — думал Танис, вышагивая рядом с Карамоном. — И не замедлю оповестить всех. Предательница! Все народы Ансалона будут воспевать ее как спасительницу, хотя спасала она лишь собственного сына».
Они вышли на площадь. Сара положила ладонь на черную брошь. Вскоре в небе появился синий дракон, он летел прямо к ним.
— Но если вы можете так просто вызвать себе дракона, то почему не ушли отсюда давным-давно? — изумился Танис, глядя на снижающегося зверя.
— Я не могла уйти одна, — просто ответила та. — Он отказался, и я осталась.
«Предательница!» — снова усмехнулся про себя Полуэльф, а вслух сказал:
— Но вы могли предупредить нас гораздо раньше об этом осином гнезде!
А теперь Ариакан слишком силен, чтобы можно было взять эту твердыню с бою!
— А раньше он как будто был слабее! — хмыкнула Сара. — Что могли противопоставить ему Соламнийские Рыцари? Копья против драконов? А если бы они победили — что сталось бы с моим мальчиком? Я не могла так рисковать и надеялась, что он сам… — Она махнула рукой, не закончив.
Синяя драконица сложила крылья и с беспокойством обнюхала Стила, все так же кулем висевшего на плече у Карамона. Но Сара успокоила ее несколькими ласковыми словами. Повернув огромную голову, Флейра проследила, чтобы юношу устроили как можно удобнее.
Танис, подсаживая Сару в седло, удержал ее руку в своей.
— Мы сделаем то, о чем вы просите, отважная женщина: Но от нас зависит немногое. Последнее слово будет за ним.
— Я знаю, он выберет свет, — глухо повторила она, словно молитву.
— А если нет? Он никогда не простит вам того, что вы сделали.
Подумали вы об этом?
Лицо несчастной женщины было бледно и безжизненно, как лепестки ее темной лилии.
— Думала, и не раз, — сказала она и запрыгнула в седло.
Глава 8
Башня Верховного жреца
— Что ты наделала… — повторил юноша.
Очнувшись в горах, вблизи от гордой Башни, Стил вообразил сперва, что все это ему снится, но вскоре последние остатки наваждения рассеялись, и молодой воин пришел в неописуемую ярость.
— Я лишь хочу дать тебе возможность еще раз взвесить то, что желаешь сделать ты, — ответила Сара.
Она не пыталась больше плакать или умолять, она стояла на вершине утеса, прямая и величественная, как королева. Чьим бы сыном ни был на самом деле Стил, подумал в этот миг Танис, лучшей матери он не мог себе пожелать.
Стил потемнел лицом, но не стал возражать ей. Вместо этого он обернулся к Танису и Карамону.
— Кто эти люди?
— Это друзья твоего отца, — ответила Сара.
— Так вот в чем дело, — отозвался Стил, холодно оглядывая обоих.
Человек и Полуэльф переглянулись: мальчишка начинал им нравится.
Многие на его месте вели бы себя с куда меньшим достоинством.
Синяя драконица втянула воздух и недовольно помотала головой. Башню охраняли серебряные драконы, и, хотя в этот ранний час ни одного из них не было видно в ясном небе, синяя явно чуяла запах, который был ей совсем не по душе.
Сара, успокаивая ее, повела любимицу в широкое ущелье, где ее не увидели бы сверху стражи Башни. Трое мужчин остались на утесе. Ни один не решался заговорить первым, чтобы разбить тягостное молчание.
Стил едва держался на ногах: действие зелья все еще сказывалось. Но он скорее бы умер, чем дал понять, что плохо себя чувствует.
Карамон пихнул друга локтем в бок.
— Помнишь, — негромко сказал он, — ту осень, когда мы уехали из Утехи вместе с Золотой Луной и Речным Ветром? Мы еще подрались с драконами, и Стурм был ранен. Кровь заливала ему лицо, но он шел вперед, не произнеся ни слова жалобы… Помнишь?
— Конечно, помню, — так же тихо отозвался Танис, не отрывая взгляда от юноши, стоявшего чуть поодаль. — Вот он, прямо у тебя перед глазами.
Стил, подозревая, что обсуждают его, гордо отвернулся.
Доспех юного воина Тьмы был обильно украшен символами смерти, и, глядя на него, Танис думал, как сможет он провести юношу в таком виде в Башню Верховного Жреца. Но тут появилась Сара, и Полуэльф обернулся к ней:
— Что-нибудь случилось?
Карамон обеспокоено глянул вверх:
— Дозорных вроде нет…
— Флейра говорит, что за нами была погоня, — тихо ответила Сара, не глядя на Стила. — Тот рыцарь, что видел нас… Должно быть, он заподозрил…
— Превосходно! — пробормотал Танис. — И много их?
Сара качнула головой отрицательно:
— Один только синий с всадником. Он уже улетел. Наверное, вернулся в крепость, заметив, куда мы полетели…
— И скоро рыцари Такхизис придут за нами, — сказал вдруг Стил с победной улыбкой. Он обернулся к Саре. — Мать, мы должны лететь, иначе здесь будет кровопролитие. Пусть эти двое остаются обсуждать свои былые подвиги.
Он вздохнул и ласково коснулся кончиками пальцев ее щеки.
— Я понимаю, чего ты хотела добиться, но я же говорил тебе, что ничего не выйдет. Мое решение неизменно. Пойдем домой. Я прослежу, чтобы Ариакан не тронул тебя. Я скажу ему, что это была моя мысль, что я хотел лишний раз проверить себя. Или, скажем, украсть какую-нибудь безделушку из Башни Верховного Жреца…
Карамон издал какой-то звук: нечто среднее между ворчанием и бульканьем.
— Придержи язык, мальчик, — сказал он угрюмо. — Эти камни красны от крови твоего отца. Его тело лежит здесь нетленно уже многие годы.
Стил вскинул на него жадный взгляд:
— Так мой отец погиб при атаке?..
— Он пал, защищая эту Башню, — сказал Танис, изучающе глядя на юношу. — Защищая рыцарство.
— Его имя славят по всему Ансалону, — добавил Карамон. — Имя его произносится с не меньшим почтением, чем имя Хумы.
— И это имя — Стурм, — тихо сказала Сара. — Стурм Светлый Меч.
То, которое ты носишь от рождения, Стил.
Юноша побелел как мел. Он оглядел лица всех троих широко раскрытыми от ужаса глазами.
— Я не верю вам.
— Признаться честно, — сказал Танис, незаметно пиная Карамона, чтобы тот не отмалчивался, — мы сначала тоже не поверили. Рассказ твоей приемной матери показался нам дикой выдумкой. Мы отказались ей верить и потребовали привести тебя сюда в качестве доказательства.
— Зачем? — холодно спросил Стил. — Что здесь доказывать?
— Хороший вопрос, а, Танис? — проворчал Карамон. — Ив самом деле, ну что это докажет?
Танис взглянул на Сару.
«Отведите моего сына в Башню, — умоляли ее глаза. — Пусть он увидит настоящих рыцарей. Он вспомнит, как чтил их в детстве. Все мои сказки оживут в нем».
— Да будет милостив к вам Паладайн, госпожа, — еле слышно проговорил Танис. Предстоящий поход к Башне казался ему все более безумным и безнадежным делом.
Вслух же он сказал первое, что пришло в голову:
— На груди у твоего отца с тех пор лежит ожерелье с великой драгоценностью. Он был похоронен с нею. Этот камень — волшебный. Его дала Стурму эльфийская королева, Эльхана Звездный Ветер. Этот камень…
— Что? — насмешливо оборвал его Стил. — Рассыплется в прах, как только я войду в заветный чертог?
— Этот камень скажет нам правду, — ничуть не смущаясь, продолжил Танис. — Уверяю тебя, мне все это не нравится не меньше, чем тебе, но надо же выяснить истину. Что ты говоришь, Карамон?
— Этот камень — всего лишь дар любви. Он…
— Именно так, друг мой, он обладает огромной магической силой, — подхватил Танис.
— Это какой-то трюк, — заявил Стил. Рука его дернулась к несуществующей рукояти меча у бедра. Меч остался в комнате его матери.
Вспыхнув, он сжал кулаки. — Вы просто хотите заманить меня в ловушку.
Едва я вступлю в Башню, как вы созовете рыцарей. Этого ты хотела?
— Нет, Стил! Если ты решишь после всего вернуться в Держательницу Бури, никто не станет останавливать тебя, клянусь. Решение остается за тобой.
— Клянусь, — повторил за ней Танис тихо, — честью и жизнью моей, что это не ловушка. Ты будешь в полной безопасности.
— Клянусь и я, — кивнул Карамон, кладя ладонь на рукоять меча. — Клянусь моими детьми — твоими двоюродными братьями, — что никто не причинит тебе здесь зла.
Стил рассмеялся.
— Благодарю! — насмешливо выкрикнул он. — Но надеюсь, что не доживу до того дня, когда мне придется брать в защитники двух стариков!..
— Он вдруг замолчал, услышав наконец, что ему сказал Карамон. — Двоюродные братья? — Глаза его сузились. — Кто вы такой?
— Твой дядя, Карамон Маджере, — с достоинством ответил Карамон. — А это — Танис Полуэльф.
Темные глаза Стила сделались злыми.
— Сводный брат моей матери! И один из ее любовников, если верить Повелителю Ариакану! Неплохо! — Губы его искривились в нехорошей усмешке.
Танис вспыхнул всей кожей. Все давно перегорело, и угли затянулись золою, но теперь перед ним, как живое, вставало ее лицо. Манера кривить губы, особая, только ей присущая посадка головы, ее огонь в темных глазах… Танис закусил губу и отвел взгляд.
— Итак, вы решили спасти меня от меня, — заключил Стил, веселясь от души.
— Скорее, предоставить тебе выбор, — ответил Танис, не глядя на него. — Как уже было сказано, решение остается за тобой.
— Это то, за что мы сражались, племянник, — прибавил Карамон торжественно. — Чтобы у каждого был выбор.
— Племянник, надо же, — повторил Стил с кривой улыбкой. Но за этой улыбкой, уничижающе-насмешливой, словно из-под маски, проглядывали глаза несчастного, одинокого ребенка, у которого из всех родных была только приемная мать.
И это одно убедило Таниса больше, чем любые другие доказательства.
Стурм тоже был одинок. И знал об этом. Он пронес свою гордость, как щит, через всю жизнь. У мальчика тоже не было иного щита, кроме гордости. Но щит паладина Тьмы уже теперь казался более закаленным и несокрушимым, чем у его отца под конец жизни.
— Немедленно извинись! — очнулась вдруг Сара. — Если ты заслужишь хотя бы вполовину такую славу, как они, я буду считать свою жизнь прожитой не зря! Будь почтительнее со старшими, сын мой!
Стил было скривил недовольную гримасу, но, взглянув на строгое лицо матери, немедленно подчинился.
— Прошу прощения, господа, — сказал он с коротким поклоном. — Я наслышан о ваших подвигах в минувшей войне. Можете мне не верить, — добавил он со странной улыбкой, — но мы — те, кто служит Повелительнице Такхизис, — умеем воздать честь и славу достойному врагу.
— Так воздай честь и своему отцу, мальчик, — проворчал Танис, все еще злясь.
— Если Стурм Светлый Меч и вправду отец мне, — гордо заявил Стил, — я готов склониться перед всеми его подвигами, и особенно перед битвой, в которой он пал. От руки моей матери, — добавил он. — Чье имя я чту с рождения.
На это друзья не нашли что сказать. Карамон глядел в землю. Танис вздохнул и провел рукой по волосам. Похоже, Ариакан оказался прав и проклятие действительно падет теперь на эту темноволосую юную голову.
Стил повернулся к ним спиной и принялся разглядывать Башню Верховного Жреца.
— Простите меня, Сара, — тихо сказал Танис, — обещаю вам, что говорю это в последний раз. Но я не могу не предупредить вас. Из нашей затеи ничего не выйдет. Стил прав. Возвращайтесь домой.
Плечи Сары дрогнули. Слезы текли у нее по лицу, она не вытирала их.
Она ничего не ответила, только кивнула, соглашаясь.
— Пойдем, Карамон, — потянул Танис друга за рукав. — Хорошо бы нам выбраться из гор, прежде чем стемнеет…
— Постойте, — сказал вдруг Стил. Он обернулся к Саре. Утреннее солнце ярко сияло в мокрых дорожках у нее на щеках. — Ты плачешь? — изумился он. Голос его был тих и мягок. — За все эти годы я ни разу не видел, чтобы ты плакала…
Он, не задумываясь, обнажил бы меч против всех рыцарей Соламнии, но плачущая мать — это было выше его сил.
— Ты в самом деле хочешь, чтобы я сделал эту… глупость? — жалобно спросил он.
Лицо Сары просветлело. Она кинулась к сыну:
— Да! Да, Стил! Сделай это — ради меня! Стил взглянул на мать. На лице его ясно читалась мука. Затем он повернулся к ожидающим в стороне мужчинам и мрачно проговорил:
— Хорошо, я сделаю то, что вы хотите, — ради нее.
Не прибавив больше ни слова, он начал спускаться вниз, легко перепрыгивая с уступа на уступ.
Танис было взялся прыгать вслед за ним, но его мягкие замшевые сапоги на тонкой подошве совершенно не годились для подобных упражнений. Полуэльф оступился и едва не свалился в пропасть.
— Осторожнее, друг мой, — нагнал его окрик Карамона. — Совершенно незачем ломать башмаки и шеи. Пусть себе прыгает впереди. Ему есть над чем подумать. Его мысли скачут сейчас, как вон тот ручеек по камням.
По лестнице громоздящихся друг на друга валунов сбегала вниз веселая белопенная струйка, прокладывая себе долгий путь к морю.
— Он немного остынет, когда спустится наконец вниз, — закончил свою мысль Карамон.
— Вряд ли, — пробормотал Танис. Солнце грело широкие лбы валунов, воздух дрожал над камнями. Полуэльфу становилось жарко в двух плащах и кожаной куртке. Но, подняв глаза на добродушного гиганта, он улыбнулся. — Ты мудрый человек, друг мой.
— Не уверен, — улыбнулся в ответ Карамон. — Но я вырастил трех сорванцов и кое-что в них понимаю.
Танис говорил о другом, но не стал пояснять свою мысль. Он оглянулся на Сару:
— Вы идете, госпожа?
— Нет, я дождусь вас здесь. Флейра беспокоится. Она очень привязана ко мне и к Стилу и может пойти за нами, если увидит, что мы оба уходим.
Танис кивнул и снова запрыгал по уступам — но на этот раз уже осторожнее. Карамон вразвалку последовал за ним.
— Боги да благословят вас! — крикнула Сара им вслед.
— Да, один из богов уж точно взялся благословить нас, — проворчал Танис.
Он не стал уточнять, какой именно, а Карамон не стал спрашивать.
Глава 9