Загадка рождения
(1-я страница устного журнала-расследования)
Александр Сергеевич Грибоедов родился 15 января 1795 года в семье богатых помещиков, которые владели 2 тысячами крепостных. Согласно исследованиям Юрия Прохорова, родители поэта - Сергей Иванович и Настасья (Анастасия) Федоровна - носили одну фамилию - Грибоедовы. Отец Александра приходился его матери троюродным дядей. Бабка Грибоедова по линии матери была двоюродной теткой А.Н. Радищева, первого русского революционера, автора знаменитой книги "Путешествие из Петербурга в Москву". Таким образом, известные русские писатели были в довольно близком родстве.
Известно, что воспитателями А. Грибоедова были немцы - И.Б.Петрозилиус и Б.И.Ион. Получив блестящее домашнее образование, будущий поэт в одиннадцатилетнем возрасте поступил в московский университетский благородный пансион, а затем в университет. К началу Отечественной войны он успел закончить три факультета: словесный, юридический и математический.
Из литературы также известно, что Александр Сергеевич всю жизнь стремился к знаниям и был разносторонне одаренной личностью. Он прекрасно знал несколько иностранных языков, среди которых были не только европейские (английский, французский, итальянский немецкий), но и латинский, греческий, турецкий, арабский и персидский.
Если бы не война 1812 года, которая прервала его занятия в университете и сделала военным человеком (он добровольно пошел в армию корнетом в Московский губернский полк), то, вероятно, Грибоедов закончил бы еще несколько факультетов.
Официальная дата рождения Александра Грибоедова прописана во всех энциклопедиях и учебниках литературы, но он не мог родиться в 1795 году уже потому, что 13 января этого года, как записано в метрической книге московской церкви Успения на Остоженке, родился его брат Павел, очевидно, вскоре умерший.
Грибоедов последовательно окончил со степенью кандидата словесный, юридический, а затем физико-математический факультеты Московского университета, знал несколько языков, европейских и восточных. Но после вторжения Наполеона в Россию в 1812 году Грибоедов, отказавшись от карьеры ученого, поступил на военную службу офицером гусарского полка, хотя в военных действиях ему участвовать не пришлось.
Таким образом, когда он стал офицером, ему было не более восемнадцати лет. Нужно быть вундеркиндом, чтобы в этом возрасте (последовательно!) окончить курс обучения на трех (!) факультетах университета. Чтобы закончить только один факультет в 18 лет, надо было поступить в университет в 14-15 лет!
Если считать годом рождения 1795 год, то в 1816 году Грибоедов уже вышел в отставку (в 21 год!) и в Петербурге поступил на службу в Коллегию иностранных дел. Но если прибавить ему 5 лет, считая годом его рождения 1790-й год, то все соответствует жизненным реалиям.
Безусловно, Грибоедов воспринимается нами как человек, умудренный знаниями и опытом: то надменный, то желчный, то ироничный, то предусмотрительный и прагматичный. Даже его личная жизнь была тайной: у него была несчастная любовь, но мы почти ничего о ней не знаем. Будем надеяться, что будущие исследователи найдут документы, подтверждающие, что А.С. Грибоедов в действительности был старше на 5 лет, чем мы считаем сегодня.
Первый вызов судьбе, или
Тайна знаменитой «четверной дуэли» у Татарской могилы
(2-я страница)
Полк Грибоедова не был задействован в битвах, он находился в резерве в Казанской губернии. Грибоедов кутил, озорничал, сыпал остротами. За ним закрепилась слава отъявленного волокиты. Он не пропускал ни одной хорошенькой женщины, независимо от того, была ли она замужем или нет.
Но был очень щепетилен по отношению к себе: не допускал ни обид, ни насмешек в свой адрес. Однажды, когда служил в Брест-Литовске, он даже въехал на лошади на второй этаж на бал, куда не был приглашен.
Его веселая жизнь и склонность к дурачествам однажды привели к двойной дуэли. Дуэли произошли в 1817 и 1818 годах в Петербурге и в Грузии, под Тифлисом между Завадовским-Шереметевым и Грибоедовым-Якубовичем. Для дворянской молодежи тех лет дуэль являлась вызовом судьбе, поединком ради поединка. Дуэль четверых была дуэлью из-за любовного соперничества, не имевшего никакого отношения к вопросам чести.
Забегая вперед, нужно отметить, что закончилось все тем, что Завадовского выслали за границу, Якубовича сослали на Кавказ, Шереметев был убит, а Грибоедов отделался легкой раной в руку, прострелив которую, Якубович сказал: "Хоть на фортепьянах стучать не будешь!" И именно эта рана поможет впоследствии опознать тело Грибоедова после резни в русском представительстве в Персии.
А повод для дуэли дал именно Грибоедов, привезя балерину Истомину на квартиру своего друга графа Завадовского. Поэту в то время было 22 года. Грибоедов жил у Завадовского и, будучи приятелем Истоминой, после представления привез ее к себе, естественно, в дом Завадовского, где она прожила двое суток. Кавалергард Шереметев, любовник Истоминой, был с ней в ссоре и находился в отъезде. Когда он вернулся, то корнет лейб-уланского полка Якубович, пронюхавший об этой истории, донес ему о случившемся.
Однако близкий приятель Грибоедова Жандр свидетельствует, что не Якубович сообщил Шереметеву о визите Истоминой к Завадовскому, а Шереметев, узнав об этом, бросился советоваться к Якубовичу: что делать? Якубович сказал, что надо драться и, хотя Истомина была у Завадовского, но привез ее туда Грибоедов, значит, есть два лица, требующих пули, а чтобы никому не было обидно, пусть Шереметев стреляется с Грибоедовым, а Якубович возьмет на себя Завадовского. Шереметев, в конце концов, вызвал Завадовского, а Якубович должен был стреляться с Грибоедовым. Секундантом Завадовского стал Грибоедов, Шереметева - Якубович.
Первыми вышли к барьеру Завадовский и Шереметев. Шереметев выстрелил, не доходя до барьера. Пуля оторвала часть воротника у самой шеи, что разозлило Завадовского, и он, отличный стрелок, выстрелил и смертельно ранил Шереметева в живот. Поскольку Шереметева надо было немедленно везти в город, Якубович и Грибоедов отложили свой поединок.
Он состоялся на следующий, 1818 год, в Грузии. Якубович, будучи прекрасным рассказчиком, своему секунданту Муравьеву преподал собственную версию прошедшего поединка. По его словам, увидев смерть Шереметева, Грибоедов отказался стреляться, а Якубович с досады выстрелил по Завадовскому и прострелил ему шляпу, за что его сослали в Грузию. Однако на самом деле стреляться отказался Якубович, который, как секундант, должен был сопровождать смертельно раненного Шереметева домой, и никакой шляпы Завадовскому Якубович не простреливал, а в Грузию его выслали не столько за секундантство, сколько за "шалости" по службе. Так что своими фантазиями Якубович мог опорочить кого угодно, и, конечно, Грибоедова.
Дуэль предстояла смертельная. Хотя Якубович признал, что Грибоедов его никогда не обижал, он, тем не менее, отверг предложение Грибоедова оставить это дело, то есть дуэль, заявив, что он поклялся покойному Шереметеву отомстить за него Грибоедову и Завадовскому.
Грибоедов, по словам Пушкина, был человеком "холодной и блестящей храбрости". Он понимал, что вольно или невольно, но именно он спровоцировал предыдущий трагический поединок, закончившийся смертью Шереметева, и теперь боялся стать причиной еще одной смерти. Поэтому Грибоедов пытался вразумить Якубовича, но поскольку тот был решительно настроен на дуэль, Грибоедов тоже решил идти до конца.
Сначала хотели стреляться на квартире Якубовича, но затем Муравьев нашел местечко у Татарской могилы за селением Куки, где был овраг. Секундантом Грибоедова был его сослуживец, дипломат Амбургер. Назначили барьеры. Противники продвинулись навстречу друг другу и около минуты выжидали. Наконец, Якубович выстрелил. Пуля попала Грибоедову в левую кисть руки. Грибоедов приподнял окровавленную руку и навел пистолет на Якубовича.
Муравьев, секундант Якубовича, настроенный им против Грибоедова, пишет, что Якубович не хотел убивать и метил в ногу, и Грибоедов, заметив это, выстрелил в ответ, не придвинувшись к барьеру, т.е. к противнику, хотя имел на это право.
Муравьев восхищается осанкой и смелостью Якубовича во время поединка, что соответствует действительности. Между прочим, сам Муравьев через несколько недель едва не вызвал Грибоедова на поединок, возбужденный пустяковыми сплетнями, так что его интерпретацию подробностей дуэли нельзя принимать безусловно.
Вряд ли Якубович стрелял Грибоедову в ногу, как он сказал Муравьеву сразу после поединка, или в кисть левой руки, как он говорил позже: "В знак памяти лишить его только руки". Ведь он знал, что в случае промаха или нанесения противнику легкой раны, ему придется выдержать ответный выстрел с предельно сокращенного расстояния.
На смертельных дуэлях часто стреляли в живот - это был выстрел наверняка. Дантес, как он сам утверждал, стрелял Пушкину в ногу, но попал в живот... Это был удобный вариант, переносивший моральную ответственность на случай, на судьбу. Скорее всего, и Якубович стрелял Грибоедову в живот, но промахнулся.
Есть сведения, что перед смертью Шереметев позвал к себе Грибоедова и помирился с ним. Но Якубовичу было выгодно представить себя мстителем за убитого друга, романтическим демоном. А ведь Грибоедов никак не оскорблял честь Якубовича, хотя тот и рассматривал дуэль как возмездие.
Дело в том, что, ощущая свою вину перед погибшим Шереметевым, Грибоедов понимал и зловещую игру храбреца Якубовича. Муравьев пишет: "Грибоедов после сказал нам, что он целился Якубовичу в голову и хотел убить его, но что это не было первое его намерение, когда он на место стал". Первым его намерением было раздробить противнику плечо, видимо, чтобы тот больше не мог владеть оружием. Он воспринимал Якубовича как опасного интригана. После поединка Грибоедов писал, горько сетуя, что не раздробил плечо Якубовичу: "Пусть стреляет в других, моя прошла очередь".
Но дуэлей у Якубовича больше не было. Он храбро сражался против горцев, был тяжело ранен в лоб и в 1825 году отправился в Петербург. Став декабристом, он с бешеным темпераментом разыгрывал роль романтического мстителя-цареубийцы в конце 1825 года, хотя убивать царя вовсе не собирался. Потом оскорблял своих товарищей и клеветал на них, и, наконец, после подавления восстания 14 декабря 1825 года, был приговорен к каторге и умер в Сибири.
Добавим, что Пушкин, в молодости восхищавшийся Якубовичем, после встреч с Грибоедовым в 1828 году, бесед с некоторыми декабристами в армии Паскевича в 1829 году, после встречи с телом убитого Грибоедова резко изменил свое отношение к Якубовичу и к дуэли у Татарской могилы.