Пролог
***
Увидев меня на улице, вы бы никогда не обратили внимания ни на мою одежду, ни на лицо. Я совершенно не выделяюсь среди миллиардов таких же, как и сам. Не обладаю никакими особыми талантами, разве что «где-то, в глубине моей души» хорошо прижился аналитик: хлебом не корми – дай разобрать по полочкам каждое из событий моей жизни, чтобы пережить их вновь и вновь.
С самого детства я считал себя роботом – тем, кто обязан во что бы то ни стало подавлять свои эмоции, не давая им вырваться наружу и стать достопримечательностью для тысячи чужих глаз. Почему-то мне всегда казалось это постыдным и, видя других детей, я поражался их «неправильности». У меня не было желания беспричинно контактировать с людьми и даже родителей без острой надобности я не обнимал, не говоря уже о поцелуях. Вопиющей в моих глазах выглядела ситуация, когда совершенно незнакомый взрослый норовил чмокнуть меня в губы, представляясь родственником. Я недовольно морщился, а большие дяди-тети умилялись, хлопая в ладоши, наблюдая за такой «забавной» реакцией. Росший на голливудских фильмах (родители уделяли не так уж много внимания моему воспитанию), я сам устанавливал для себя правила поведения с людьми, относящимися к той или иной категории: близкие родственники, дальние родственники, друзья, одноклассники (сослуживцы) и незнакомцы. Для каждой группы определялись действия, недопустимые в контакте с представителями другой, и действующие лишь на этот коллектив.
Маленьким детям легко что-то навязать, от чего им потом будет сложно отвыкнуть. В процессе формирования как личностей, они впитывают всю поступающую информацию, являясь чем-то вроде DVD-R диска с гигабайтами памяти и без возможности перемещения или удаления записанных файлов. Быть может, поэтому, и по сей день некоторые действия знакомых казались мне фривольными.
Не раз я вновь пытался заняться самовоспитанием, но безрезультатно. Стремление раскрепостить внутреннее «я» терпело неудачу за неудачей, однако и желание победить законы природы на протяжении многих лет не переставало управлять многими моими поступками, на первый взгляд, совершенно не обремененными логикой.
И – о, боги! – я бы продал душу Люциферу, чтобы повернуть время вспять, вернуться лет на пятнадцать назад и выдернуть шнур из сети; изменить ребенка, коим являлся, а точнее, внести в его базу данных ту информацию, за которую, в нынешние годы, мальчик сказал бы «Спасибо, таинственный незнакомец. Спасибо, что я такой»!
|
|
Глава 1
***
Не изменилось бы ничего, вычти кто-то из моей жизни пару-тройку дней – все они были до безумия похожи: подъем в 6:00, с 6:00 до 7:00 – время на сборы, в промежуток от 7:00 до 7:30 я находился в метро, покупал прессу и стакан кофе, который выпивал по дороге, затем преодолевал небольшой путь вверх и в 7:50 уже был в школе. Мой рабочий день заканчивался в 14:00, но я выделял еще около часа на разборки с бумагами, затем его ждала такая же по продолжительности дорога домой. До 17:00 Кейтаро отдыхал. Каждый день в 17:15 выбирался на вечернюю пробежку и тратил на нее ровно 1 час 45 минут - так как путь его лежал через детскую площадку, он задерживался для выполнения нескольких упражнений по укреплению мышц, а затем продолжал двигаться в задуманном направлении. Возвратившись, смотрел любимое шоу по телевизору (пожалуй, единственное, что удерживало его от продажи адского ящика), после – принимал водные процедуры, час уделял интернету и ровно в 21:30 вновь погружался в царство Морфея. Иногда на выходные ездил к маме в пригород, а иногда встречался со своими немногочисленными друзьями. На каникулах валял дурака, занимая себя то тем, то этим.
Кейтаро не утратил бы все эти «драгоценные» моменты, если бы не одно из аналогичных – утр? – обрушившее на него, как он думал, проклятие. Трудно сказать, «проклятием ….» чего оно являлось. Кейтаро утратил покой, получив в дар бессонницу и тонны ненужных мыслей, крепко засевших в его голове.
В то утро, в первый день триместра*, видать, сами боги велели его часам остановиться, а Кейтаро – сбиться с расписания. Парень, как обычно, встал, принял водные процедуры, зажарил тост с джемом и заварил кофе, в привычном темпе позавтракал, натянул консервативный серый костюм с черным галстуком в косую белую полоску, уложил волосы и осмотрел себя в зеркале – черные, как смоль, отросшие после последней стрижки волосы требовали новой, костюм явно стал маловат и пиджак пришлось расстегнуть. «Тем лучше» - подумал он, так как снаружи пекло не по-весеннему жаркое солнце.
Кейтаро сел в электричку. Вагон, в котором он находился, был на удивление пустым. В какой-то момент он подумал, что могло бы произойти массовое самоубийство, например. Парень осматривался по сторонам, пока его взор не упал на садящегося напротив юношу. На вид ему было лет 17. Парень, скрестив длинные тощие ноги и согнувшись чуть ли не до колен, читал детскую книгу. Что-то вроде русского «Колобка», но его выражение лица напоминало в крайней степени увлеченного ученого, будто бы и вовсе не для детей была та маленькая книжонка, а, к примеру, медицинский справочник или что-то в этом духе. Иногда он высовывал язык и облизывался, словно только что откушал пирожное с большим количеством крема, и необходимо было удалить следы неаккуратного его поедания. Треть его лица становилась мокрой и блестящей от слюны, еще одна – была спрятана под темной челкой. Паренек шмурыгал носом и периодически вытирал его рукавом, за что рядом сидящая бабуля его грозно отчитала. В ответ он улыбнулся ей и вновь вытер нос.
С тех пор Кейтаро ездил лишь на этой электричке. Каждый последующий день черноволосый паренек садился напротив и читал рассказы для маленьких, каждый последующий день он брал с собой новую книгу, каждый последующий день находилась пожилая женщина, которая была не прочь пообщаться с ним на тему размазанных по одежде соплей. На пятый день, в один из таких моментов он заметил на себе чужой взгляд. Кейтаро не смог отвести глаз, делая вид, что вовсе и «не при делах». Естественно, тот неряха увидел это и, как пить дать, подумал что-то нехорошее. Ведь иначе, почему бы он так насмешливо улыбался, из-под челки глядя на Кейтаро?
Вне сомнения, Шимидзу был пойман с поличным. Тем не менее, в качестве наказания получил, скорее, поощрение – возможность уже неприкрыто наблюдать за тем юношей. Он позволял это делать и, казалось, даже подыгрывал. Иногда паренек еще медленнее облизывал губы и легко улыбался, не отрываясь от чтения.
За все время у Кейтаро не возникло ни одной мысли отвратительной. В инфантильной неряшливости он находил что-то милое и трогательное, заставляющее ею любоваться.
|
|
|
|
Кейтаро никогда не интересовался мужчинами. Не обязательно быть гомосексуалистом, чтобы считать кого-то привлекательным.
Незнакомец занял собой большую часть мыслей Кейтаро, поэтому тот не мог не поделиться ими с сестрой.
- Ты, часом, не заболел? С каких это пор ты стал обращать внимание на людей? – Норико жадно разжевывала конфету и запивала ее зеленым чаем.
- Не знаю, просто этот парень мне показался интересным. К тому же, всякий бы заметил, если бы каждый день ездил с одним и тем же человеком, – Кейтаро водил серебряной ложкой по дну чашки, размешивая сахар.
- Да-да, но все равно это странно. В смысле, а мальчишка-то что? Его не смущает, что ты на него так неприкрыто пялишься? Представляешь, как это выглядит со стороны? На его месте я бы давно уже нажаловалась маме, обратилась в полицию и…
- Да ладно! - перебил Кейтаро, - Если бы то, что я смотрю на него было проблемой – он бы ездил в другом вагоне. Ну, избегал бы наших встреч, понимаешь?
- Ты себя, вообще, слышишь? Говоришь, как извращенец, - хихикнула сестра.
- Ха-ха, - демонстративно выдавил парень, - Вот только не вздумай взболтнуть что-то подобное за стенами этой квартиры. Не хочу из-за тебя вылететь с работы. Я педагог, а не педофил.
- Я ведь не дура. Но представь: приходишь ты в гости к взрослому брату, а он чуть ли не с порога начинает воспевать маленького мальчика, какой тот обаятельный и сексуальный.
- Во-первых: не такой уж и маленький. А во-вторых: я не говорил, что он сексуальный! – Кейтаро резко дернулся и зацепил коленкой журнальный столик, отчего тот пошатнулся и чай из стоящих на нем чашек выплеснулся на поверхность, - Черт!
- Без разницы, - равнодушно продолжала девушка, - Ясно же, что он тебя возбуждает. В любом случае, если ты продолжишь в том же духе, я сама накатаю на тебя жалобу за совращение несовершеннолетних.
Норико не приходилась Кейтаро родной сестрой, но являлась самой близкой из родственников.
Его кузина всегда говорила умные вещи и никогда не пускала слов на ветер. Если что-то терзало душу братца, он первым делом обращался за советом к ней, а не к кому-то еще. С годами эти двое перешли на уровень полного взаимодоверия. А еще с ней всегда было весело.
Часы все еще были неверны Кейтаро. Он решил не обращать внимание на исчезнувшие с циферблата 5 минут.
Шла третья неделя его увлечения. Он, все так же опаздывающий, сел уже в привычный вагон с рекламой сиропа от кашля, нависающей над сидениями. Парень нетерпеливо искал глазами неряшливого мальчишку, обычно, сидящего напротив него - в огромном сетчатом свитере, полностью погруженного в волшебный мир сказок. Кейтаро осмотрел весь вагон, каждое лицо в нем, но юноши там не оказалось. На его место умостился мужчина средних лет в строгом костюме и с редкой щетиной на лице.
«Почему его нет? Неужели и правда избегает?» - подумал парень. Не в состоянии свыкнуться с этим фактом, Кейтаро ехал всю дорогу до школы.
«Теперь и правда чувствую себя извращенцем…»
Когда он зашел в класс, все ученики уже были на своих местах. Во главе его возвышался директор, за плечом которого стоял мальчик в форме. Первая мысль, посетившая Кейтаро: опять кто-то подрался?
Подойдя поближе, Кейтаро попытался рассмотреть ученика. Тот на мгновение развернулся - он оказался тем самым мальчиком из электрички. Учитель опешил от неожиданности и сделал шаг назад. Юноша выглядел совершенно по-другому: длинная челка была заколота назад, шею стягивал галстук, а мужественную форму его телу придавал пиджак с эмблемой школы; не было привычно мокрых губ, не было и покрасневшего носа, выделяющего жидкость. Даже удивительно, что Кейтаро смог его узнать.
В какое-то мгновение в голове у Шимидзу пронеслись нотации сестры на тему педофилии, и ему стало немного дурно.
Юноша заинтересовано осматривался вокруг, поправляя сумку на плече. Класс оживился и встал для приветствия. Этот жест выдал Кейтаро директору. Тот развернулся и приветливым тоном обратился к нему:
- О, Шимидзу-сан**! Вы в последнее время опаздываете. Что-то случилось? – директор сочувствующе приклонился.
- Что? – Кейтаро одумался, - А.… Да, долгая история. Простите, Наката-сан, этого больше не повторится.
- Охотно верю, - улыбнулся оппонент.
- У нас новенький? – Кейтаро пытался вести себя как можно увереннее.
- Да, я уже представил его ребятам. Познакомьтесь, это Ватанабэ Казуя, - новичок вежливо поклонился.
Было видно: нервничал Казуя явно меньше, нежели учитель, а точнее, выглядел абсолютно спокойным. Убедив себя, что остался неузнанным, Кейтаро с облегчением вздохнул.
- Мальчик сегодня перевелся к нам из другой школы, - продолжал мужчина, - Пожалуйста, позаботьтесь о нем.
- Хорошо, я все сделаю, господин директор.
- И зайдите ко мне после этого урока.
- Обязательно.
Мужчина скрылся за дверью, после чего в кабинете рванул гул обсуждений.
- Пожалуйста, потише! – Кейтаро повернулся к новичку, - Занимай любое свободное место – и начнем урок.
Собственно, пустующих парт в кабинете было всего три: последние в первом и втором рядах и первая во втором***. Казуя направился к самой ближней, будто бы по привычке, усаживаясь перед столом преподавателя.
- Учитель, там же занято! – донеслось откуда-то из глубины класса.
Парень выжидающе уставился на преподавателя, словно умоляя «Что же делать? Я хочу именно сюда…»
- Но сейчас-то здесь пусто, - спокойно возразил Кейтаро, - Хозяин парты болеет? Какая разница? Пусть посидит, потом найдем ему другое место. И давайте уже начнем. У вас есть 15 минут на повторение материала, потом пишем тест.
***
В лицо плеснула холодная жидкость, но моментально ее капли раскалились от жара щек. Кейтаро было стыдно так, как, наверное, не было никогда в жизни – кто бы мог подумать, что этот парень заявится в школу, предстанет напротив, а ему будет велено его опекать? Мальчишка был лишь объектом эстетического удовлетворения, хоть и на редкость странного – все равно, если бы Мона Лиза сошла с полотна. Кейтаро никогда не думал, что будет вынужден вступить с ним хоть в какой-то контакт, кроме зрительного. Не ожидал. Не надеялся.
Необходимо было взять себя в руки. Кейтаро вернулся в класс и собрал работы, стараясь не встречаться взглядами с Казуей. Затем, как раз в пору, раздался звонок с урока. Учитель не забыл о просьбе директора и незамедлительно отправился в его кабинет.
- Здравствуйте, вы хотели со мной поговорить? – Кейтаро осторожно шагнул внутрь.
- Да, присаживайтесь, - Наката указал на свободное место. Кейтаро любил большой красный диван в директорской, он был похож на тот, что стоял когда-то в доме его родителей, - Это насчет нового ученика.
- Я вас слушаю, – директор деловито встал из-за стола и направился к уголку с электрочайником. - Кофе будете?
- Лучше чаю.
- Чаю нет. Может, все-таки, кофе?
- Нет, спасибо, я пью кофе только дома – сильно возбуждает.
- Ха-ха, ну как хотите, – они оба рассмеялись, - … Дело в том, что его привезли сюда за час до занятий. Хорошо, что накопилось много бумажной работы, и я решил сегодня тоже прийти пораньше. Он подал документы и настоял на том, чтобы перевестись именно в ваш класс. Сказал, что хочет сегодня же приступить к занятиям. Понимаете, он очень настаивал. Вы знакомы, я полагаю?
- Нет, я… - в голове Кейтаро заревела предупредительная сирена, - … впервые его вижу. Может, и пересекались где-нибудь, но я его совсем не помню.
Директор недоверчиво осмотрел сотрудника с ног до головы и громко выдохнул.
- В общем-то, не важно. Тут кое-что интересное: в ноябре вашему подопечному исполнится 20, так что можно считать его совершеннолетним. Вы знали?
- Нет, откуда бы? – кажется, это был последний пункт проверки.
- Он третий год пытается закончить школу. Похвалы заслуживают только его достижения в области математики, остальные предметы – просто провал, - Наката присел рядом с Кейтаро, размешивая горячий кофе, - Не в интересах школы держать такого ученика, но, как я уже сказал, парень очень настаивал. Вдобавок, его родители – влиятельные люди. Но не буду об этом распространяться. Надеюсь, вы с ним поладите и поможете повысить успеваемость Казуи. Если его не вразумить – в этот раз дело точно дойдет до отчисления.
- Не думал, что все так плохо… - пробубнил Кейтаро себе под нос.
- Что?
- Нет, ничего. Это я о своем. Просто забавляет тот факт, что ученик всего на 3-4 года меня младше.
- Вы же проходили практику от института. Тогда разница в возрасте была еще меньше.
- Но тогда я тоже учился.
- В общем, постарайтесь. Я верю в ваши педагогические способности.
***
- Учитель! – кто-то окликнул Кейтаро сзади, - Подождите, пожалуйста!
Парень остановился. В мрачном проходе постепенно вырисовывался силуэт. Это был Казуя, его оживший холст. Тогда Кейтаро впервые услышал его голос и окончательно убедился в возрастных характеристиках.
- Извините, вы не проведете меня до метро?
- Я думаю, было бы лучше, попросив ты об этом новых друзей, - мрачно кинул Таро в ответ.
- У меня их еще нет. Тем более, все давно ушли. Я зачитался в библиотеке, а когда вернулся – никого в классе не застал. Нам с вами по пути, разве нет?
- Ну… - неохотно потянул учитель, пытаясь скрыть смятение, - Наверное.
«Черт, он, все-таки, меня узнал!»
- Я приехал сюда на машине и всю дорогу спал… - Казуя странно хихикнул, - Я запомню, если раз покажете.
- Ладно, пошли, – Кейтаро накинул пиджак и вновь устремился к выходу, а за его спиной застучала каблуками вторая пара ног.
Между ними царствовало молчание. Вспомнив утренний разговор с начальством, Кейтаро подумал, было бы неплохо прояснить некоторые вещи.
- И… как тебе первый день в нашей школе? – прозвучало как-то чересчур робко, будто бы Кейтаро сам только что перевелся.
- Нормально. Я думал, будет хуже, - парень смотрел под ноги, не поднимая глаз.
- Почему ты из предыдущей ушел? Тебя обижали?
- Нет, - беззаботно шагал Казуя.
- Тогда что?
- Далеко ездить, – действительно, раньше Кейтаро всегда выходил из электрички раньше, чем он, поэтому вполне правдоподобно - А еще все преподаватели были тупыми. Мне надоело позволять дрессировать себя тем, кому самим еще нужно многому научиться.
- Ах, ну да, вряд ли они поклонники детской литературы, о чем с ними вообще можно говорить?
Парень обиженно покосился в сторону Шимидзу, но недобрый блеск в его глазах мгновенно исчез.
- Вам не понять.
- Ну, ты мне объясни.
- Потом.
Оставшуюся дорогу они молчали. Казуя шагал вперед, задумчиво пиная мелкие камушки под ногами. Только высшим силам было известно, что сейчас происходило в его голове.
Иногда Кейтаро казалось, что он очень плохой человек, ведь боги, кажется, решили над ним поиздеваться. Мало того, что в метро новый ученик «романтично» задремал на его плече, Кейтаро еще и умудрился пропустить нужную станцию, отвлеченный разглядыванием нового варианта имиджа Казуи. В школьной форме-то не было ничего особенного, а вот его лицо… Кейтаро чувствовал себя археологом, сделавшим открытие века и разгадавшим тайну появления на свет человека как вида (ведь теорию Дарвина уже опровергли и мир нуждался в новой версии). У Казуи были большие глаза – дуги его век плавно лавировали, создавая неповторимую форму. Особенно красивыми Кейтаро отметил их уголки. Ровный аккуратный нос и сочные розовые губы – теперь, когда густая копна волос не закрывала лицо Казуи, он был похож на девушку. Утонченную, наделенную естественной красотой, но почему-то одетую в мужскую одежду…
- Проснись! - Кейтаро похлопал его по плечу, когда они подъезжали к станции.
- Что, уже приехали?.. – сонно потянулся Казуя, протирая глаза тыльной частью ладони.
- Мы проехали. Это моя станция, тебе нужно вернуться на одну назад.
- Тогда мне сначала нужно в магазин, я с утра ничего не ел! – парень указал на живот, а тот подтверждающее заурчал.
- Э… Хорошо, я тебя проведу, - согласился Кейтаро.
В супермаркете Казуя взял телегу и сметал туда практически все с полок.
- Ты настолько проголодался? – съехидничал Таро.
- Я не собираюсь все покупать.
- Тогда зачем берешь?
- Мне нравится.
Казалось, у него в голове свои бабочки резвились. Из потока продуктов, попавших в телегу, было также несколько бутылок с алкоголем.
- Ты что, сдурел? – возмутился Кейтаро, увидав среди потенциальных покупок коньяк.
- Мне почти двадцать.
- Я твой учитель!
- Мы не в школе. Меня должно это останавливать? – парень вел себя гораздо развязнее, чем положено ученику старшей школы, - Я возьму это.
Казуя сложил на кассовую ленту алкоголь, чипсы и две пачки лапши быстрого приготовления. Кассирша ошарашено посмотрела на оставшуюся в тележке гору товара, которую парень методично откатил куда-то в зал.
- Мне нужен кипяток. Вы далеко живете?
- Да нет…
- Я покушаю у вас.
- А дома поесть не хочешь? Я не говорил, что ты можешь пойти ко мне домой.
- Вы завезли меня в незнакомую часть города, а теперь безответственно хотите оставить одного на улице? В этой ситуации вы не имеете права мне отказывать, - надменная ухмылка растянула рот Казуи практически до ушей, - Шимидзу-сан ведь и сам не против гостей.
Уши Таро тут же предательски загорелись, ведь мысленно он действительно ликовал приближавшемуся визиту.
Казуя, как ни в чем, ни бывало, переступил порог учительского дома, кинул на пол сумку и направился в сторону кухни. Кейтаро до последнего момента надеялся, что его не смутят горы грязной посуды, но, видимо, они гостю не приглянулись сразу же, и он принялся с ними расправляться, как только поставил пакет с покупками на стол. Яростно и, в то же время, виртуозно, он намыливал тарелки, пена почти сразу исчезала и в мгновение ока они оказывались в сушилке. Кейтаро показалось, что Казуя на что-то разозлился.
«Наверное, невежливо стоять в стороне, в то время как гость делает за тебя работу по дому» – думал парень. Почувствовав себя снятым с должности хозяина квартиры, он решил хотя бы поставить вскипятить чайник, а затем вернуться в изначальную позицию. Незаметно.
- Вы почему на меня так смотрите? Привидение, что ли, увидели? – Казуя взмахнул рукой и пена от моющего средства оказалась на стенах.
- Так это… - Кейтаро затруднялся найти подходящий ответ.
- Вы всех гостей заставляете мыть за вас посуду? – не дав ему закончить, прошипел Казуя.
- Ты же сам..! – вскрикнул тот от недоумения.
- Потому что все это выглядело как намек. Иначе бы вы первым делом, остановив меня у порога, прибежали сюда и сами все помыли. И теперь не стояли бы над душой и не смотрели, как я мараю свои ручки.
«Вот это логика!»
- А ты не такой уж и скромный, как я думал. Теперь понятно, почему у тебя нет друзей.
- Они мне не нужны.
Вновь обрезанный разговор погрузился в безмолвье. Таро не стал доставать нравоучениями о том, что друзья – это самое важное в жизни, что без них, без опоры близких, человек в жизни рискует не добиться ничего… Ведь Казуя был младше его всего на 4 года и не был ребенком; ведь сам Шимидзу никогда не стремился собрать компанию, не пытался влиться в чью-то, уже существующую и окружить себя любовью друзей. Противоречить самому себе – это последнее дело, знаете ли.
«Ну, и что я сделал не так? »
- Ты слишком раздраженный… Давай выпьем, – Кейтаро решил первым поднять белый флаг и разрядить обстановку дружеским предложением.
- Вообще-то, я еще не поел! – Казуя не собирался сдаваться.
- Да сиди уже… - учитель сжал руками плечи парня и оттащил его в гостиную (она же столовая, она же спальня, она же кабинет), - Хозяин тут я, так ведь?
Усадив парня на диван, Кейтаро вернулся на кухню и выкинул купленную Казуей лапшу. Но немного подумав, решил ее вернуть. Раз уж Казуя хотел съесть ЭТО – да будет так. Кейтаро соединил на сковородке все имеющиеся съедобные продукты, найденные в холодильнике, пока лапша набухала под крышкой. Не зная, как на это отреагирует гость, он очень волновался ибо разжигать конфликт вновь у Кейтаро не было ни малейшего желания.
Ничто так не объединяет людей как еда.
К удивлению Кейтаро, Казуя тоже сдался. Парень уметал за уши готовое блюдо, не оставил на дне тарелки ни капли, ни крошки. И даже сказал «Спасибо!»
- Ну, а теперь можно и выпить! - он довольно растянулся на диване и погладил набитый живот, - Я чего злой был… голодный потому что. Кого-то в сон клонит, а я сатанею просто.
Казуя улыбнулся – и через час-другой уже полуголый бегал по квартире, в то время как его учителю оставалось лишь обессилено наблюдать за парнем. Алкоголь никогда не доставлял Кейтаро особого удовольствия, поэтому они нечасто сближались. И стоит ли уточнить – виной тому коньяк или же дело вовсе не в нем – когда школьная форма полетела в сторону телевизора и взору Таро открылось юное тело, изведенное многочисленными шрамами, ему стало катастрофически не хватать воздуха. Казалось, будто бы его бросили в бассейн со стеклянной крышкой, не оставив ни кислородной маски, ни надежды вновь выбраться наружу. Сперва он даже не задался вопросом, откуда все те отметины. Контраст бледной кожи с еще свежими рубцами завораживал Шимидзу. Он был прекрасен настолько, что впервые в жизни Кейтаро хотелось кем-то обладать. Властно и покорно, не делясь ни с кем.
Устав прыгать без дела, Казуя перевалился через Таро, сидящего на диване, и, закрыв глаза, сладко потянулся. Сквозь ткань брюк Кейтаро чувствовал жар его спины, а так же приятные покалывания внизу живота как последствие. Всего в нескольких сантиметрах от его пальцев розовели соски Казуи, на обеих ключицах располагались парные родинки, а вместе с тем, и красные полосы вдоль и поперек живота. Он поднимался и опускался, ребра обтягивала кожа, иногда даже казалось, можно было рассмотреть очертания внутренних органов. Кейтаро мысленно водил пальцами по его подбородку, спускаясь вниз по шее и до самой резинки трусов. Он был настолько заворожен этим процессом, что воспринимал каждую всплывающую мысль как нечто обыденное, совершенно нормальное. Но после нескольких минут бездействия, парень вновь решил заговорить и выбил Кейтаро из раздумий:
- А я… понял, кого ты мне напоминаешь, - Казуя широко улыбнулся и потянулся рукой к лицу Кейтаро.
Юноша выглядел столь беззащитным и хрупким, что казалось, если шевельнуться, его тело рассыплется на песчинки. И когда это они перешли на «ты»?
- И кого же? – Шимидзу улыбнулся в ответ.
- Знаешь миф об Икаре и Дедале? - Казуя решил не дожидаться ответа, - Дедал был отцом Икара. Он сделал для себя и сына крылья из перьев, ниток и воска, чтобы покинуть Крит, спастись от вечного рабства… Дедал предупреждал Икара, однако тот, увлекшись полетом, поднялся слишком высоко. Солнце растопило воск, и он канул в воды, которые потом назвали Икарийским морем.
- Так… Я Дедал? – Кейтаро ловил губами тонкие пальцы, блуждающие по его лицу.
Казуя приподнялся так, что их лица оказались в сантиметре друг от друга.
- Я буду твоим Дедалом, Я дам тебе крылья. Но пообещай мне, Икар, что ты будешь умнее своего предшественника и не потеряешь голову, - он легко коснулся языком губ Кейтаро, - Относись к этим крыльям бережно, ведь они не такие прочные, как в сказках…
Тело Кейтаро было не в силах подчиняться здравому смыслу. Внутри него разразилась война между рассудком и желаниями. Он метался от мысли к мысли, что правильно было бы оттолкнуть Казую, возможно, огреть чем-нибудь по голове, чтобы тот отключился, затем уложить в постель, закутать в одеяло, а самому - покинуть квартиру и не появляться в ней до самого утра, пока парень хорошенько не проспится. Но каждый весомый аргумент, всплывающий в голове Кейтаро, юноша нещадно разбивал о скалы нарастающего желания.
Казуя легко посасывал губы Кейтаро, проводя по ним языком, и когда отстранялся, Шимидзу замечал в его глазах едва мельтешащий грустный огонек, который слабым пламенем своим обжигал его сердце.
Казуя вновь прижимался вплотную и невесомо целовал лицо и губы Кейтаро. В воздухе витал фантом его запахов: алкоголь, какой-то парфюм, отдаленно напоминающий аромат шоколада, сироп от кашля и пот. Кейтаро казалось, что вдыхая, он растворялся вместе с ними.
Попутно Казуя снимал с Кейтаро рубашку – спокойно, выдержано, будто бы не стремился раздеть полностью.
От этого, с каждой секундой напряжение в груди Кейтаро возрастало. Он уже давно не видел ничего перед собой, кроме изредка мелькавшего блеска. Он закрыл глаза. Как известно, когда одно из чувств «отключается», остальные обостряются, возмещая потерю.
Прикосновения становились для Таро ощутимее, дыхание – громче, поцелуи – глубже.
«Что ты творишь, ирод?» - в его сознании всплывал образ Норико, но мгновенно мерк, не образовавшись. Неправильно. Тысячи и миллиарды раз. Да кому какое дело?
Все, чего он хотел – Казуя. Все, о чем когда-либо мечтал – Казуя.
И сейчас Казуя закусывал кожу на шее Кейтаро, доводя его до сумасшествия. Горячий язык оставлял влажные дорожки до плеч, а затем вновь пробирался в его рот, уже не целуя, впиваясь. Однако Казуя не позволял к себе прикасаться, отвергал каждую попытку, а Шимидзу злился от беспомощности.
Парень в очередной раз прервался. Он тяжело дышал, пытался убрать прилипшие к лицу волосы, облизывал губы и не сводил с глаз с Кейтаро.
- Я… - расценив этот жест как вопрос, Кейтаро пытался найти слова для ответа.
Казуя резким движением потянул его за ноги на пол, не дав закончить. Чуть помедлил, а затем принялся освобождать их обоих от оставшейся одежды.
Юноша скрестил руки Таро над головой и связал их ремнем, отбирая у второго последнюю каплю свободы. Вновь поцелуй. Нежный; страстный, пьянящий. Затем ниже, еще ниже. Он едва коснулся головки члена. Медленно водил языком, поглаживая пальцами. От одного тепла его дыхания тело Кейтаро пробивало в дрожь, он извивался на полу, словно змея, шумно дыша от удовольствия. Вне сомнения, Казуя был профи в минете. Он мастерски работал языком, да и руки у него были чудесные. Но, не успел Кейтаро кончить, парень остановился. Кейтаро в недоумении открыл глаза.
- Знаешь, крылья так быстро не растут… - Казуя чмокнул его в губы и лег сверху.
В памяти Кейтаро отпечатались сопение и слюна, что стекала по его груди, ноющей от боли и стыда. Эту ночь необходимо было пережить...
Кейтаро не мог ни шевельнуться, ни заснуть – до самого утра (правда, ему удалось задремать на какой-то час). Очнулся он уже один, все так же лежа на полу. Ремня на руках больше не было, а тело «кто-то» заботливо накрыл одеялом. Будильник сработал намного раньше привычного времени, что Кейтаро заметил только придя в класс, а до этого, как обычно… До этого он, находясь в прострации, пытался «въехать» в произошедшее ночью. Именно «въехать», ведь каждый раз, когда он пытался закрепиться на трассе событий, парня выбрасывало на обочину грузовым нонсенсом. Кейтаро был бы и рад в похмелье забыться, но, к сожалению, помнил все как нельзя детально. Если забывал какую-то мелочь – квартира, как место преступления, напоминала о ней. Например, подойдя к зеркалу, нельзя было не заметить изобилие засосов, а пройдя через зал – не споткнуться об опустошенные бутылки. В помещении царил хаос, как и в его голове.
По дороге на работу Кейтаро казалось, что все люди в метро были свидетелями вчерашнего вечера, но, не задобрив шоу, ударились в ненависть – он мешал, стоял у каждого встречного на пути, а кто-то, будто невзначай, наступал на вычищенные до блеска туфли.
Кейтаро мучил лишь один вопрос: За что Казуя так жестоко с ним поступил? И дело не в неудовлетворенной похоти… Хотя да, именно в ней. Да что уж там, это был его несостоявшийся первый секс. Не потому что он не был хорош собой, да и дело не в успехе среди девушек, просто до этого Кейтаро ни разу не встретил достойного для себя партнера.
---
* - в Японии учебный год делится на триместры и начинается 6 апреля, заканчивается 25 марта.
** - «-сан» - уважительное обращение.
*** - парты в Японских школах одноместные.
Глава 2
***
Будучи подростком, Кейтаро мастурбировал каждый вечер. Ему это чудным образом помогало снимать напряжение. Предпочтение отдавал девушкам из порно-фильмов. Полнометражкам, в которых девицы восторженно повизгивали под отвратительными волосатыми жопами, насквозь пропитанных автозагаром мужиков, эдакое слияние прекрасного и мерзкого. Они не просто заходили в комнату и имели друг друга, Кейтаро всегда нужен был какой-то сюжет, чтобы возбудиться. С ним учился мальчик, промышляющий порнухой - принимал заказы на любой из фильмов, за определенную плату поставлял диски всей школе и даже консультировал, коль было нужно. Через него-то Кейтаро и удавалось получать тонны шедевров кинематографа. Он начал лет в одиннадцать, но страсть к самоудовлетворению скончалась скоропостижно, при переходе во второй класс старшей школы. Девочки вокруг, его одногодки, становились красивее, их формы – округлее. Но, тем не менее, они парня ничуть не интересовали (никогда, в общем-то, а перейдя в старшую школу – так и подавно). Наверное, Шимидзу привык к женщинам и воспринимал их как одно из существ, обитающих на Земле, вроде кошки или гиппопотама, не видя в них сексуальных объектов. Более того, гомосексуальных наклонностей тоже не замечалось. Будто бы интимные связи с кем-либо, а уж тем более сношение, эти функции не были заложены в его программу. Организм Кейтаро перестал испытывать потребность в ежедневной мастурбации и он проводил вечера за книгами.
Однажды одноклассница пригласила его на свидание. Это было настолько неожиданно, что Кейтаро толком и не смог ответить, последовал к указанному ею месту к назначенному времени. Парень не переносил тощих японских девушек, с пошло выбеленными волосами, а Харука была именно такой, совершенно не в его вкусе. Было бы невежливо отказываться от предложения, она выглядела искренней и широко улыбалась при встрече. Тогда ребята впервые увиделись вне школы – напротив кинотеатра. Таро подумал, ничего не случится, если они разок погуляют, а потом можно будет по-теплому разойтись. Но каково было его удивление, когда Харука, скромная и образованная девочка, посреди сеанса N-ной части Гарри Поттера попыталась ему подрочить! Якобы нечаянно ее рука соскользнула от попкорна к его промежности и якобы случайно забралась под кожаный ремень. Кейтаро несколько минут провел в оцепенении, а затем благополучно вытащил настойчивые коготки из своих брюк и невозмутимо покинул помещение, оставив девушку в полнейшем недоумении досматривать фильм. Часть его негодовала с криками «Идиоооооот! Кретииин!», буквально прорезая путь наружу тысячей клинков изнутри, но другая спокойно себе шла в круглосуточный магазинчик за банкой «Пепси» и чипсами на вечер.
После этого «побега со свидания» в школе о Кейтаро начали ходить всякого рода слухи, не только среди учеников, но и между преподавателями – от самых мерзких и до вполне приятных (вроде Разбивателя Сердец)– они привлекали все больше и больше ненужного внимания. Как бы тот ни оправдывался, никто не верил ни единому его слову, все предпочитали видеть ситуацию по-своему. Так Кейтаро Шимидзу стал секс-символом для девушек своей школы и объектом всепоглощающей ненависти парней. И, честно сказать, это было ничуть не круто.
Именно в тот период юноша решил в будущем преподавать – чтобы воспитать «правильное» поколение учеников, способных мыслить, а не стадо баранов, ведомое тенденциями. Кто-то счел бы это недостаточно весомым аргументом, но Шимидзу видел его неоспоримым.
В общем-то, таким образом, порно помогло обрести Кейтаро свой жизненный путь.
***