Рядом со зданием старого кинотеатра стояла закусочная
треста столовых. Столики в ней были только стоячие, но желающих подкрепиться это не убавляло. Именно за этой
закусочной и был проход к тому месту, где ребята устроили себе курилку. И почти каждый раз, проходя или выходя из курилки, их карманы или гардероб чем-то обновлялись.
Потому что к закусочной, за которой было укромнее, чем за любым углом, рано или поздно подходили почти все ожидающие. Если после того, как потенциальные жертвы покупали билеты, их ещё нужно было увести куда-нибудь, то здесь это «куда-нибудь» было практически прямо на выходе из закусочной.
Вся территория возле «Зари», так назывался ранее
кинотеатр, это был огромный зал ожидания. Здесь была и большая детская площадка со всякими теремками, качелями и всякими сказочными фигурами, вырезанны-ми в натуральную величину из дерева. Но дети на этой площадке, по неизвестной причине, появлялись редко, и сюда почему-то шли группы уезжающих на выходные в свои сёла студентов и занимали детские качели и горки.
А в «теремке на курьих ножках» Витала тоже устроил наблюдательный пункт. И отсюда они тоже высматривали себе жертв, и здесь же и курили иногда наркотики, когда ментов не было рядом.
Сейчас в теремке сидели и курили химку другие. Хомяк с Елахом, благополучно сняв с приезжего кроссовки и об-чистив его карманы, на радостях втарили большой косяк и позвали ещё троих знакомых пацанов, тоже зашедших на автовокзал в поисках добычи.
— Японские, — восхищённо говорил Хомяку один из парней, по кличке Лис. — Почти нулёвые, зае...ись. Я б себе такие купил даже.
— Покупай, — сразу ухватился за эти слова Елах, ко-торому с этого дела досталась только мелочёвка, а деньги пришлось бы делить или пропивать вместе.
— А за сколько бы ты продал? — спросил Лис, прищу-рив свои хитрые глаза, за которые его и прозвали.
— Сто пятьдесят, — не задумываясь, ответил Хомяк. Ему явно не хотелось расставаться с добычей, которая поч-ти полностью досталась ему самому, и ан завысил цену.
— Чё-о-о? Да они новые стольник стоят самое боль-шее, — справедливо возмутился Лис.
— Ну ты же сам сказал, они почти нулёвые, — спокойно отреагировал Хомяк, тоже рассматривая свои кроссов-ки. — Да ты ещё найди такие сначала, чтоб за стольник купить.
— А сколько ты бы дал? — спросил Лиса Елах.
— Ну... полтинник бы дал, — пожав плечами, попро-бовал сбить цену Лис. — За больше они мне на х...й не нужны, сам сниму себе, ещё лучше.
Елах вопросительно посмотрел на Хомяка. Такая сумма его вполне устраивала, и он был бы не прочь получить от неё половину. Но Хомяк сделал вид, что не видит его взгляда, и, чтобы уйти от этой темы наверняка, протянул
косяк Лису и нагнулся, чтобы вылезти из домика через его маленькую дверцу, бросив Лису не глядя.
— Ну попробуй сними,на х...й, такие же, или купи где -нибудь. Ладно, нам идти надо, пойдём, Лысый.
Он вылез из избушки. Елах нехотя последовал за ним, Хомяк был старше него и авторитетнее, поэтому спорить с ним не стал, хоть они и были друзьями. Спустившись на землю, они огляделись, потому что никуда на самом деле не спешили, но Хомяк, решив уйти с автовокзала подальше от Лиса и его предложения, предложил сходить на рынок и они пошли.
— Не, чёткие кроссы, — глядя ему вслед, не унимался Лис. — Надо было сказать рублей шестьдесят-семьдесят, он бы отдал, на х...й, никуда б не делся. Один х...й, даром
достались.
— Да на х...й они тебе нужны за семьдесят? — спросил его Клоп, высунувшись в окно и ещё раз посмотрев на кроссовки Хомяка издалека. — За семьдесят можно, вна-туре, такие новые купить на балке.
— Если там ещё есть такие, — ответил Лис и вдруг увидел направляющихся к избушке троих парней. Они несли в руках купленную в закусочной жареную курицу, ещё какие-то бутерброды и бутылку лимонада. Видимо, в закусочной, как всегда, не было мест, и они решили перекусить возле избушки. Но не вид пищи, от которой тоже, бы сейчас с огромным удовольствием не отказался, привлёк внимание Лиса. Все трое ребят были в варёнках и белых кроссовках, хоть на шнурках и китайских, но тоже очень модных. Он указал на них Клопу.
Повернув голову на них, Клоп аж закашлялся, так как в этот момент как раз делал затяжку химки и его пробило.
— Вот и я о том же, — принял его кашель за проявление радостного удивления Клоп.
— Ох ни х...я, — тоже посмотрел в окошко третий из них — Витёк, у которого не было прозвища, и его звали просто по имени. — Да тише ты кашляй, Клоп, они по ходу не знают, что мы здесь. Давай отойдём от окон, чтоб нас не было видно.
Все отпрянули от окошек, выглядывая лишь только одним глазам. Трое ребят, подойдя к избушке, посмотре-ли на неё и уселись на лестнице, ведущей в избушку. Но эта лестница была сделана из круглых палок и поставить что-то на неё было нельзя. Они посмотрели по сторонам в поисках подходящего места, только сейчас поняв свой промах.
— Да пойдём вон на бордюр просто сядем, — предло-жил один из них, указывая горлышком от бутылки лимо-нада в сторону магазина на прилегающей к автовокзалу улице.
Лис, увидев, куда они хотят идти, уже сделал было движение к выходу, чтобы остановить их здесь. Но толпа народу возле магазина, видимо, смутила и друзей парня, сделавшего такое предложение. И один из них, оглянув-шись на избушку, предложил.
— А давай туда залезем?
— Во, точно! — радостно поддержал его второй.
Лис, не видя ребят, но сразу поняв, куда они хотят залезть, радостно затряс пальцем возле губ, давая понять всем, чтоб молчали, и сам прижался к стене. На лице его играла радостная улыбка, такого подарка он не ожидал. Они сами лезли в капкан.
Первый из ребят, когда пролез в детскую дверцу, сразу увидел прижавшихся к стенке друзей, но сказать ничего не успел, следом уже пролазил второй.
— Конечная, приехали, — радостно приветствовал их Лис и, помогая залезть уже третьему, произнес, вдохнув
носом запах жареной курицы. — Наконец-то пожрём
по-человечески. — Но потом вдруг, опять взглянув на их
одежду и обувь, жёстко спросил: — Вы откуда?!
С Кравцом и Гусём всё обошлось благополучно. Тот парень, которого они догнали и начали бить на остановке, куда-то исчез за время, пока скручивали пацанов. Может, он опасался, что его самого привлекут за избиение ма-лолетнего, как он мог подумать о маленького роста Гере. Может, ещё что. Но, так или иначе, без потерпевшего мен-ты не стали закрывать парней и заводить дело, а просто переписали в очередной раз их данные и отпустили.
Витала с Филиппом ждали их возле здания ГОВД и, когда они вышли, сразу отправились к ожидающему их босому Гере и Яфе. Витала явно торопился, потому что хотел застать ещё ту девушку, которая ему понравилась, если пацаны смогли их там задержать. Ему уже давно надоели девицы лёгкого поведения, которые не требо-вали ухаживания или хотя бы усилия, чтобы затащить их в постель. И даже его Вика, в комнате которой он жил в общежитии пединститута, не вызывала у него хоть каких-то чувств по той же самой причине — слишком легко ему досталась. Он жил у неё и спал с ней лишь только потому, что считал себя уже давно самостоятель-ным и жить с родителями не хотел. А жить по подвалам и чердакам не хотелось, слишком надоели они за то время, которое проводил в них, постоянно сбегая из дома ещё учась в школе. Вот и сейчас родители даже не знали о том, что его выгнали из училища, и он, то ли не желая их расстраивать, то ли просто по привычке носом запах жареной курицы. — Наконец-то пожрём
по-человечески. — Но потом вдруг, опять взглянув на их
одежду и обувь, жёстко спросил: — Вы откуда?!
С Кравцом и Гусём всё обошлось благополучно. Тот парень, которого они догнали и начали бить на остановке, куда-то исчез за время, пока скручивали пацанов. Может, он опасался, что его самого привлекут за избиение ма-лолетнего, как он мог подумать о маленького роста Гере. Может, ещё что. Но, так или иначе, без потерпевшего мен-ты не стали закрывать парней и заводить дело, а просто переписали в очередной раз их данные и отпустили.
Витала с Филиппом ждали их возле здания ГОВД и, когда они вышли, сразу отправились к ожидающему их босому Гере и Яфе. Витала явно торопился, потому что хотел застать ещё ту девушку, которая ему понравилась, если пацаны смогли их там задержать. Ему уже давно надоели девицы лёгкого поведения, которые не требо-вали ухаживания или хотя бы усилия, чтобы затащить их в постель. И даже его Вика, в комнате которой он жил в общежитии пединститута, не вызывала у него хоть каких-то чувств по той же самой причине — слишком легко ему досталась. Он жил у неё и спал с ней лишь только потому, что считал себя уже давно самостоятель-ным и жить с родителями не хотел. А жить по подвалам и чердакам не хотелось, слишком надоели они за то время, которое проводил в них, постоянно сбегая из дома ещё учась в школе. Вот и сейчас родители даже не знали о том, что его выгнали из училища, и он, то ли не желая их расстраивать, то ли просто по привычке опять поселился в общаге. Тем более что не так давно познакомился с этой абитуриенткой Викой, и она сама сразу захотела, чтобы он оставался у неё почаще. Но ему уже давно хотелось найти себе девчонку для души, чтобы была не такая испорченная, как все его знакомые и даже незнакомые. Пообщавшись немного с кем-то в одной
компании, даже само желание знакомиться часто про-падало. Да ещё и друзья часто обсуждают девчонок, как они пьют„какие они в сексе и так далее. И уже по этому складывается впечатление о подругах этих девушек, с которыми раньше хотел познакомиться. А тут он увидел девушку, которая не курит даже в эти уже изменившиеся времена, когда курили уже почти все, и это не считалось признаком девушек лёгкого поведения. И Витале не терпелось познакомиться с ней поближе. А вдруг это та самая, простая и не испорченная улицей девушка, которую он искал? Уже по первому разговору будет всё понятно, если разговаривает без матов и откажется вы-пить, — значит, надо знакомиться без раздумья. И ему не терпелось поскорее прийти в тот двор.
Но когда они проходили через улицу Лазо, ведущую у автовокзалу, Кравец и Гусь стали тянуть его заглянуть ненадолго туда.
— Да мы просто через «Зарю» пройдём и всё. Это ж почти по дороге, — уговаривал Гусь. — Гера подождёт, ни х...я страшного. Больше ждал.
— Внатуре, Виталь, — поддакивал Кравец. — - Мы же просто мимо пройдём и всё. Посмотрим просто, мож кто есть из крестов нормальных.
Витала посмотрел вперёд, где ведущая через дворы дорога менее чем через километр выходила прямо на «Ме-телицу», во дворе которой сидел. Гера с девчонками.. Он прекрасно знал, что на автовокзале они могут задержаться,
но сознание того, что у него есть деньги, а у пацанов нет, заставило его свернуть на «Зарю».
— Ладно, — коротко сказал он. — Только если там нет никого, ждать не будем.
— Да базара нет, — повторил Гусь. — Мимо просто пройдем, посмотрим, чё там.
— О, смотри, подпаски куда-то рванули, — показал Филипп на сотрудников розыска, которые вылавливали на автовокзале перевозчиков конопли.
Витала сначала отнёсся к этому спокойно. Из его друзей никого на автовокзале не было, и это скорее всего будут брать каких-нибудь торгашей марихуаной, проез-жающих транзитом в Находку, Владик или ещё куда. Но потом ему показалось издалека, что среди трёх, идущих более чем быстрым шагом, оперов был тот, которого они прозвали «Длинным» за его рост. Он как раз занимался грабежами.
— Кажется, Длинный с ними, — сказал он друзьям неуверенно, потому что из-за большого расстояния сам сомневался в этом.
— Да не гони, Виталь, не было его там, — возразил Гусь. — Да даже если и был, наверняка своим просто по-могает взять кого-нибудь с соломой.
— А может, наоборот, они ему помогают? — предпо-ложил Витала.
— Но мы-то здесь все. Кого там брать? — опять вос-противился Гусь и предложил: — Ладно, ты по ходу к Гере всё-таки рвёшься. Только чё ты его, на руках, что ли, понесёшь?
— Надо сначала снять ему чё-нибудь, — опять стал поддакивать ему Кравец.
— Давай так, короче. Вы идите к нему, а мы пройдёмся через «Зарю» и к вам подтянемся.
— Ладно, Гусь, — согласился вдруг Витала, обрадовав-шись возможности поскорее попасть в тот двор. Подумав, он отправил с ними и Филиппа: — Иди тогда тоже с ними. У Геры сорок первый размер. Не задерживайтесь только. И тапочки там в курилке возьмите за щитом, не вздумайте никого разутым отпускать.
— Ну, ё-о-о-о...аный бостон, ты чё нас совсем за при-дурков считаешь? — обидчиво произнес Филипп.
— Да это я им говорю, — кивнул Витала на пацанов, которые даже по сторонам никогда не смотрели, когда кого-то били и раздевали.
Махнув на прощание рукой, парни развернулись и направились через улицу к автовокзалу, а Витала ускорил шаг и через несколько десятков метров не выдержал и побежал во двор-«Метелицы».
Подходя к детской площадке на «Заре», Филипп и остальные увидели, как из избушки, согнувшись в три по-гибели вылезают один за другим Лис с Клопом и Витьком. Все трое были в варёнках, которых раньше на них никогда не было, и двое из них были в белых китайских кроссовках, которые были редкостью. Филипп с Гусём сразу направи-лись к ним поприветствовать, а Кравец сказал:
— Я пока прошвырнусь, посмотрю, кто есть в очереди
да вокруг.
— Давай, — согласился Филипп и, подойдя к парням, подал им руку. — Здорово.
— Здорово,.— тоже поприветствовал их Лис., обгладывая и так уже почти голую куриную ногу. — Хапнуть хотите? Тут Хомяк с барского плеча щас химку убойную раздавал. Нам тоже дал на пару папирос. Пойдём втарим в избушку. Мы щас в ней, видал„как приоделись? — по-казал Лис на,их обновы. ' — Пока посидим, может, ещё кто
в домик залезет, пожрать нам принесёт.
Клоп с Витьком при последних словах Лиса дико за-смеялись.
— Да н... — хотел было отказаться Филипп.
Договорить он не успел. Со стороны туалета к ним подбе-жали опера и, оголив стволы, стали вдвоём заламывать руки Филиппу и Лису. Третий опер, видимо, насмотревшись филь-мов, размахивал пистолетом, который держал двумя руками как все копы в фильмах, и командным голосом кричал:
— Стоять! Не двигаться!
Стоя на другой стороне дороги Кравец открыв рот наблюдал, как к самой детской площадке подъехал мили-цейский уазик и всех пацанов одного за другим запихнули в его задний отсек, который предназначался для перевозки только двоих задержанных. Как только их увезли, он сразу повернулся и побежал во двор «Метелицы».
Двор за кафе «Метелица» относился к району «погреба», небольшого бара «Погребок», находящегося в полупод-вале прямо возле выхода из «Метелицы». И всех пацанов, которые постоянно здесь собирались, в городе называли погребными. Они тоже считались блатными и уважаемыми в городских молодёжных кругах.
До того как связаться с Виталой и перебраться на авто-вокзал, расположенный совсем рядом, Гера всегда крутился на «погребе» и был в той банде одним из ключевых фигур, поскольку уже успел отмотать срок на малолетке. Они всегда гасились, как это называлось, со стороны улицы, никого не боясь и не прячась. Но когда дело доходило до втарки и раскурки, то заходили в этот тихий двор, распо-ложенный за Метелицей.
Витала знал обо всём этом, и поэтому совсем не удивил-ся, когда вместе с Герой, Яфой и девчонками увидел почти всю погребную братию, обнаружившую тут своего босого бывшего собрата. Они, видимо, решили утешить его, на-курив свежим пластилином. Но попутно они выяснили, что девушки не являются постоянными подругами Геры и Яфы, и клеились к ним вовсю в тот момент, когда Витала, тяжело дыша после пробежки, подошёл к ним.
— О! — удивился его внезапному появлению Гера. — Ну
чё там?
— Нормально всё, отпустили. Здорово всем.
— Ты чё такой запыханный, Виталя? С футбола только что ли? — спросил, пожимая ему руку, один из погребных, по имени Серёга.
Как успел заметить Витала, именно этот Серёга и раз-говаривал перед этим с Инной.
— Ну да, с футбола, — ответил за Виталу Яфа. — По-пинали щас мячик на остановке немного, чуть, бл...дь, не не устроились.
— Чё, взяли, что ли? — спросил Серёга.
Пока Яфа с Герой рассказывали про недавнюю исто-рию, Витала рассматривал Инну и Лену. Парни немного отвлеклись от девушек, слушая рассказ о приключениях, и те смотрели куда-то в сторону прохода на улицу, как будто ожидая, что сейчас ещё кто-нибудь придёт. Видно было, что это общество, всё ещё пускающее косяк по кругу, Инне было неприятно и она оставалась здесь толь-ко из-за своей подруги. Они потихоньку перекинулись несколькими фразами, из которых Витала сразу уловил смысл, что Инна хочет уйти, а Лена её успокаивает. Ви-димо, кто-то из парней, может, из погребных, но скорее всего Яфа, ей приглянулся. А Инну здесь вряд ли кто-то заинтересовал, тем более Серёга, который был одного
роста с самым маленьким Герой и соответственно намного ниже девушки.
— Ха-ха-ха, — засмеялся Серёга вместе со всеми, когда рассказ подошёл к тому, что у Геры забрали только что сня-тые кроссовки, а его собственные обратно не отдали. Он повернулся обратно к Инне и со смехом тронул её за пле-чо. — Не, ты прикинь, Ин? Герыча разули, нах...й, ха-ха-ха... и ещё, бл...дь, в носках домой отправили, ё...аный в рот...
Витала видел, как Инна отпрянула от его прикосно-вения и как неприятна была ей речь Серёги. Она опять как-то с тоской посмотрела в сторону прохода на улицу и, повернувшись к Лене, попросила её уйти. На этот раз подруга не стала её отговаривать, а обратилась к Яфе:
— Олег, проводи нас до автобуса, а то нам уже ехать надо.
Яфа вопросительно посмотрел на Виталу, но сказать ничего не успел, в разговор встрял Серёга, повернувшись к девушкам, чуть ли не с претензией:
— Да куда вам ехать надо?! Щас посидим ещё, да пой-дём вина купим, на х...й, попьём. Сёдня же дискотека на «Дэсухе», ё...аный в рот. Вы чё, не с нами, что ли?!
— Да какая дискотека? Нам до дому потом добираться как? Мы на Слободке живём, — слабым голосом пыталась сопротивляться Инна.
— А на х...я вам до дому добираться? — тут же нашёлся Серёга. — Пойдём потом вон к Гере на хату; у него седня бабка дежурит в ночь, там и переночуем.
Инна не могла сопротивляться напору наглого Серёги и посмотрела на подругу в поиске поддержки. Но Лена смотрела на Яфу, и видно было, что ей здесь-хорошо и никуда уходить она не хочет.
— Пойдём проводим их, Яфа, — решил всё-таки встрять Витала, и Инна сразу поднялась с лавочки.
— Да погоди-погоди, слышь, Виталь? — тут же под-скочил к нему Серёга, взяв за руку, потянул в сторону и заговорил потихоньку прямо в ухо: — Ты чё, угараешь, что ли? Мы тут девчонок целый час прикатывали, а ты их домой хочешь, на х...й, отправить. Давай покуражимся с ними. Напоим да по кругу пустим. Чё ты?
Витала ещё раз взглянул на Инну, которая смотрела на него глазами, полными надежды. Интуиция подсказывала ему, что эта девушка как раз такая, какую он и искал. Но пацаны с «погреба» были. самыми ближайшими соседями по району «Зари», который он оккупировал вместе с дру-зьями, и ссориться с ними из-за незнакомой ещё девчонки не хотел. В любой момент могла произойти крупная пота-совка с кем-нибудь на автовокзале, и к кому ещё бежать за подмогой, как ни к ближайшему «погребу»?
— Ладно, — кивнул он Серёге, решив, что если де-вчонка действительно правильная, то не пойдёт ни в какую. — Прикатывай, там посмотрим.
— Да хули там смотреть? Вон Лена уже сейчас готова ноги раздвинуть. А чё будет, как подопьют, на х...й?
— Давай-давай, делай красиво, — утвердился в своём решении Витала и подтолкнул Серёгу обратно к лавочке.
Не успели они ещё подойти обратно к лавочке, как во двор влетел тяжело дышащий Кравец.
— Там Филиппа с Гусём взяли, и Лис там ещё с Клопом был и ещё с кем-то, всех замели, — с выпученными глаза-ми, задыхаясь, говорил он.
— Опять?! — вскинул руки от досады Витала. — Ну ё...аный бостон, бл...дь!
— Так, а за чё щас-то? Отпустили же вроде? — спросил Гера и даже встал на ноги, забыв, что он разут.
— Ладно, я пошёл, хули делать, — сказал Витала в наступившей тишине.
Давайте. Вечером встретимся на ДОСА, — коротко попрощался он со всеми и, отведя в сторону Геру прямо в носках, сказал ему: — Если вдруг
меня не будет, а девок к тебе на хату поведёте, вот эту,
Инну, чтоб не трогали. Если сама даст, х...й с ней, а если
нет, силу, чтоб никто не применял. Тебя Серега послушает,
останови его, если что Гера согласно кивнул в ответ, а Витала кивком головы
позвал с собой Кравца и ушёл. Только у него был знакомый
мент в КПЗ, через которого можно было, если не помочь
чем-то, то хотя бы узнать, за что забрали. Прапорщик, дежуривший в комнате доставленных, с удивлением произнёс, увидев опять вошедшего Гуся:
— Вот ты неугомонный, парень. Понравилось на нарах,
что ли? Только что же вышел, пять минут не прошло.
— Как, только что? — удивился приведший его опер и
посмотрел на своего напарника.
— Да только что же здесь сидел с дружком своим,—
прапорщик рассмотрел остальных задержанных, — нет
его, правда, сейчас.
— И долго сидел? — спросил второй. опер, подходя и
смотря записи в журнале учёта доставленных.
— Да нет, пару часов вон в «телевизоре», пока переписали
да проверили, — показал на нужную запись прапорщик.
Опера переглянулись между собой, и один сказал
другому:
— Этот, значит, не, мог.
— Да, этого можно отпускать, — ответил он и сказал
помощнику дежурившего прапорщика, подтолкнув Гуся
к выходу: — Выпусти этого.
— Подожди, я ж записать должен, — остановил его прапорщик.
— Запиши, если хочешь, — усмехнулся опер, — только не забудь время доставки указать.
Прапорщик смутился и дал знак помощнику, что-бы выпустил задержанного. Филипп, Лис и остальные привычно опустились на длинную скамью и по очереди стали называть свои данные. Они здесь были уже не в первый раз, и вся процедура была им знакома. Сначала перепишут данные, потом закроют в «телевизор», одну из камер напротив комнаты доставленных, откуда уже могут перевести и в КПЗ, если уже всё плохо. Но до сих пор у всей четвёрки всё заканчивалось благополучно, и каждое посещение этого здания было для них, как ещё одно при-ключение, о котором потом можно будет рассказывать друзьям. Потому что в основном самыми авторитетными и уважаемыми в городе были те, кто уже посидел в лагерях. И многие думали, что прикосновение к этому миру в виде посещения камеры добавит им авторитета среди друзей и знакомых.
Опера куда-то ушли, оставив пацанов в неведении, за что их забрали. А переживать было по какому поводу. Если Филипп, который если что-то и делал сегодня, то вместе с Гусём, который, по мнению ментов, был не при делах, то на Лисе и остальных были вещи с последнего грабежа, которые уже не скинешь. Ещё хорошо, что они скинули в «бобике» завертуху с химкой, пока их везли. Лис с Клопом и Витьком совещались, что говорить следователю, если их забрали за это. Филипп, не слушая их, стоял возле зарешё-ченной сверху двери и смотрел на коридор, соображая, что он ещё мог натворить без Гуся.
Наконец в коридоре появился человек с папкой, и с ним был тот самый парень из очереди, с которого он сегодня хотел снять японские кроссовки на липучках, но его опередил Хомяк. У Филиппа сразу отлегло, и сердце даже радостно забилось от волнения. Это не по его душу. Он поспешил осведомить о радостной вести Лиса и ос-тальных, которые сидели с озабоченным видом. Они тоже обрадовались и подскочили к двери.
— Филиппов! — крикнул дежурный прапорщик, по-дойдя к двери «телевизора» и открывая её.
Филипп прошёл за прапорщиком и остановился на пороге комнаты, где уже сидел этот парень в кедах Хомяка и стоял, как оказалось, дежурный следователь.
— Ну? — вопросительно посмотрел на потерпевшего следователь.
Тот отрицательно покачал головой.
— Ты не головой мотай, а посмотри внимательно и говори. Этот, нет? Точно?
Филипп с улыбкой смотрел на парня, который так сму-щался, что говорил тихим-тихим голосом, и следователь каждый раз его переспрашивал.
— Ладно, свободен, — наконец произнёс следователь и повернулся к прапорщику: — Выпусти его, и давай следующего.
Не успев дойти до милиции, Витала с Кравцом встре-тили идущего им навстречу улыбающегося Гуся и тоже обрадовались.
— А Филипп где? — спросил уже, улыбаясь, Витала, думая, что и его тоже отпустили.
— Там оставили, — с ноткой сожаления произнёс Гусь. — Это по ходу за Лиса с Клопом, на х...й. Они там щас только в теремке каких-то крестов разлатали, все в варёнках, в новых кроссах...
— А Филиппа тогда какого х...я там держат? — как буд-то самого себя недовольно спросил Витала. Его уже давно раздражало, что стоит ему только найти нормальное мес-то, чтобы смотреть за обстановкой вокруг и не привлекать внимания народа, как к этому месту тут же подтягиваются все знакомые и начинают трясти кого-то прямо на этом месте. Ещё недавно за обстановкой на автовокзале можно было спокойно смотреть из окон многоэтажного «Дома одежды», находящегося прямо напротив. Именно оттуда Витала выбирал себе жертв, стоя спокойно на лестнице и видя всё как на ладони. Но потом его друзья по перво-му училищу, откуда его выгнали ещё год назад, просто стоя рядом с ним и разговаривая, остановили какого-то приезжего и отобрали у него все деньги, не оставив даже на билет. Сам Витала тогда отошёл в сторону, и его этот парень не запомнил. Но так как Рафа с Чайником, обоб-равшие его, на автовокзале появлялись очень редко, то дело по этому заявлению до сих пор висело в ментовке, и на лестнице, да и в самом магазине, регулярно появлялись опера. Теперь вот засветили теремок уже те, кто бывал тут регулярно, что злило Виталу ещё больше. Он считал, что нельзя гадить там, где живёшь, и всегда отводил своих жертв подальше от теремка, который был у всех на виду.
— Ладно, — сказал он наконец, — пойдём, надо Герычу обувку какую-нибудь купить. Тапочки щас ему купим, потом переобуется с кем-нибудь.
По пути к «Метелице» они свернули на центральный рынок, благо, всё находилось рядом. Проходя мимо рядов торгашей, Гусь остановился у женщины, торгующей слад-ким рисом. Каким-то специальным аппаратом обычный рис превращали в невиданное до этого лакомство. Это было совсем непохоже на привычную сладкую вату, и всем понравилась эта сладкая новинка. Появилась она не так давно, и друзья за эти несколько месяцев со дня её появления ни разу не прошли мимо, чтобы не взять себе по брикетику, а то и по два. Но в этот раз у Гуся с Кравцом не было денег, а Витала, оказывается, остановился чуть раньше и выбирал Гере кеды. Ему не терпелось поскорее дойти до двора, и он не стал идти дальше по большому рынку, туда, где можно было купить ещё более дешёвые тапочки.
— Нам три, — уверенно сказал Гусь, делая вид, что достаёт деньги из кармана.
Женщина взяла из стопки три брикета спрессованного сладкого риса и, завернув в бумагу, протянула ему. Гусь взял рис и показал ей на Виталу, который расплачивался за кеды чуть поодаль.
— Щас он рассчитается, — сказал он и отошёл от ос-тавшейся в недоумении женщины, которой показалось, что он показал на стоявшего рядом Кравца.
— Ну? — ' вопросительно посмотрела она на Кравца.— Давай рассчитывайся.
Но тот знал, что Гусь имел в виду Виталу, и к тому же не отличался вежливостью. Да ещё и последние события напрягли его уже сильно. Сделав устрашающее лицо и повернувшись к ней, он прошипел:
— Чё-о? Щас я тебе рассчитаюсь, бл...дь, карга старая. Тебе же ясно сказали, щас подойдёт человек.
Женщине было не больше сорока лет, но для восемнад-цатилетнего Кравца это была уже старушка, которую мож-но было безбоязненно обидеть. Она испуганно посмотрела на его зверское лицо с красными глазами и, промолчав в ответ, села на своё место. Кравец остался стоять рядом, отвернувшись и смотря на Виталу.
А тот, рассчитавшись за кеды и получив сдачу, махнул ему рукой, чтобы шли за ним он и бывший уже на полпути к нему Гусь. Кравец показал рукой на женщину, давая по-нять, что надо рассчитаться за рис. Но Витала подумал, что он хочет купить это лакомство. Он отрицательно махнул рукой на рис и, ещё раз позвав его жестом, развернулся и пошёл на выход. Он подумал, что обкуренные пацаны сейчас, кроме риса, ещё чего-нибудь захотят, а он и так спешил увидеть, пойдёт ли всё-таки с пацанами та Инна или нет.
Кравец, растерявшись, посмотрел на продавщицу, которая почему-то отвернулась и старалась не смотреть на него. Потом он посмотрел на Гуся, который, навер-ное, забыл, что за рис не заплачено и спокойно догонял Виталу быстрым шагом, уже жуя на ходу рис. Он опять повернулся к продавщице и, видя, что она не смотрит, по-тихоньку пошёл в сторону того выхода, куда направились Витала с Гусём. Каждую секунду он ждал, что вот сейчас продавщица закричит ему в спину, и приготовился сам крикнуть Витале, пока он ещё не скрылся из виду, чтобы вернулся и рассчитался. Но он отошёл уже на несколько метров, и его уже начинала скрывать от неё толпа сную-щих между рядами людей. Кравец осторожно обернулся и увидел, что продавщица, смотрящая прямо на него, сразу отвернулась и стала считать мелочь в коробочке. Ему даже показалось, что она только делает вид, что счи-тает, а сама просто боится встретиться с ним взглядом. Он прошёл ещё немного, ещё пару раз оборачиваясь на неё и видя, что она искоса поглядывает на него как-то боязно, но молчит, и он пошёл дальше уже быстрым шагом догонять пацанов.
Кравец догнал их уже на углу дома, на первом этаже которого располагалась «Метелица». Витала остановился как вкопанный, и недоумённо смотрел на пустую лавочку, на которой сидел Гера с пацанами и девчонками.
— Опа, свалили, — констатировал Кравец уже и так увиденный факт.
— Ё...аный в рот, — с досадой выругался Витала.
— А как он без обуток. ушёл? Может, он здесь где-ни-будь? Пойдём дальше пройдём, на «погреб», — выдвинул свою версию Гусь, и все пошли через двор к «Погребку». Перед тем как тронуться, Витала вышел немного из-за дома и внимательно обсмотрел остановки на другой сто-роне дороги, с которых автобусы уходили по различным маршрутам на слободку. Знакомой фигуры там не оказа-лось, но он всё же надеялся, что Инна не пошла с пацанами и уехала домой.
Навстречу им из-за дальнего угла дома вышли ещё двое знакомых парней, проживающий в этом доме Юра Чайник и его друг Лапша. Они не принадлежали ни к какой конк-ретной тусовке, раньше Витала всегда встречал их в парке «Зелёный остров» или в простонародии на «зелёнке»
пока там были дискотеки, и все собирались там. Сейчас Чайник, с Лапшой ходили везде, и со всеми поддерживали нормальные отношения. Но по большей части Чайник
конечно, сидел с погребной тусовкой и общался с ними, поскольку это прямо возле его дома. И хоть его не было с пацанами, когда Витала уходил отсюда, он всё равно об-радовался, что увидел его. Во-первых, он мог знать, куда они пошли. А во-вторых, уже давно хотел увидеть его и поговорить насчёт автовокзала, как раз только. сегодня его и вспоминал по поводу случая в «Доме одежды».
—:Здорово, — поприветствовали все парни друг друга, пожав руки.
— Вы давно здесь? Геру не видели, в носках тут гасился на лавочке? — спросил Витала.
— Да уже не в носках, — покачал головой Чайник.— Я ему шузы вынес из дома, они пошли куда-то за бухлом.
— Свои шузы ему дал? Он же в них утонет, — рассме-ялся Витала.
— Да не, ни х...я, — тоже рассмеялись в ответ Чайник с Лапшой. = Пошёл вроде нормально.
— Как Чарли Чаплин по ходу смотрелся? — с улыбкой предположил Гусь, представив, как маленький Гера смот-рится в каких-нибудь старых туфлях Чайника.
— А тёлки были с ними? — перебил более интересую-щим его вопросом Витала.
— Две вот эти вот, слободские? Да, с ними пошли они, — махнул в сторону «погреба» рукой Чайник. — Бу-хать собирались.
Витала опустил голову. Несмотря на события вчера на пятаке и сегодняшнее удачное посещение фазанки в день первой стипендии, прекрасное настроение начало пропа-дать окончательно. На автовокзале все рвут всех подряд и где попало, и менты там начинают проявлять активность. Тут ещё и понравившаяся девушка ушла с пацанами, и её вполне могут трахнуть.
— Курнуть есть чё нибудь? — вывел его из раздумий Лапша.
— С собой нет, — покачал головой Витала. — Если хо-тите, пойдём с нами, у нас на автовокзале там заныкано, втарим.
— Да ну, идти, — покачал головой Чайник, несмотря на небольшое расстояние. — Мы с пацанами не пошли, там-то не только курнуть, там и бухнуть можно было бы.
— И тёлок этих ещё потрахать, — с улыбкой добавил Лапша.
—. А чё вы не пошли, кстати? — удивлённо спросил Гусь.
Но Витала опять не дал им ответить. Последние слова Лапши окончательно выбили его из колеи, и он сказал Чайнику жёстким голосом, сразу вспомнив свои непри-ятности из-за него:
— Юрок, помнишь вы с Рафиком в магазине на авто-вокзале креста одного трясанули?
— Какого? — настороженно спросил Чайник. — Мы-то до х...я их перетрясли.
— Когда мы вместе ещё стояли на лестнице в «Доме одежды»? — напомнил Витала.
— А-а, — вспомнил Чайник и настороженно спро-сил: — Ну и чё?
— Да ни х...я, — раздражённо бросил в ответ Вита-ла. — Щас там менты рьпцут теперь постоянно, вас с Рафой ищут. И наши пацаны попадают постоянно. Менты-то, бл...дь, гребут всех подряд, кто под описание подходит. Так что лучше туда не суйся вообще. Вон щас только замели Филиппа и ещё там пацанов наших.
Витала, конечно, блефовал. Пацанов взяли не его, кроме Филиппа, и к тому же по другому поводу. Да и менты там так не лютовали, но ему уже надоели наезды на автовокзал всех подряд, и он не знал, каких оттуда отвадить, не ссорясь ни с кем. Он всегда говорил своим друзьям, что все сюда приходят, «побомбят» всех подряд и уходят. Проще говоря, насрут и уйдут, а ему здесь жить. Он действительно считал автовокзал если не своим домом, то своей работой, которая давала ему и его друзьям средства для нормальной жизни.
— Да ты чё?! Ни х...я, — озабоченно протянул Чайник, но тут же добавил: — Да я-то туда редко захожу. Я уже и забыл, на х...й, чё там за овца была, ни х...я сколько вре-мени прошло.
— Ну вот и смотри поосторожнее, — хлопнул его по плечу Витала и, смягчившись, добавил: — А если заходишь, то лучше меня спроси, кого можно выставить, а кого лучше не трогать. Я там всё знаю, всех подпасков, подставных... Всё.
— А ты чё, постоянно там щас? — спросил Лапша.
— Ну. Если нет меня, значит, кто-то из наших есть. Ну ладно, мы пойдём Геру искать. Вечером будете на ДОСА?
— Наверно, — покачал головой Чайник и подал руку на прощание.
— Лэвэшки, кстати, никогда нельзя забирать все, надо на дорогу оставлять, — поучительно сказал на прощание Витала, — иначе у них другого выхода нет, как в ментовку идти.
Выйдя на улицу, Гусь сказал Витале, озабоченно смот-рящему по сторонам и не знающему, где теперь искать Геру и самое главное Инну.
— Да вечером на ДОСА по любому подтянутся. Пойдём пока прогуляемся до «Зари».
Взять вина удалось быстро, несмотря на пятничный вечер. Гера предложил всем пойти посидеть на детской площадке возле автовокзала.
— Там и выпьем. Чё вы? Пойдём, — звал он всех.
— Ты по ходу хочешь говнодавы свои поменять на чё -нибудь приличное? — догадался один из погребных паца-нов, по прозвищу Цвет. — Чтоб нас там приняли вместе с тобой? Пошли лучше сразу на ДОСА.
— Да не-е, чё я дурак, что ли? — оправдался Гера, хотя на самом деле в спортивных штанах и в огромных для него туфлях чувствовал себя не очень уютно, даже свои потешались по этому поводу. — Так, посидим там просто. Место нормальное, чё.
— Да скоро стемнеет уже, не ссы, — со смехом сказал ему Серёга, с которым у Геры были самые дружеские от-ношения. Некоторые даже прикалывались, когда видели их раньше, идущими вместе: «Два пигмея идут».
— Да всё нормально, мне по х...й, — махнул Гера рукой на туфли и опять предложил: — Ну чё, катим?
— Да пойдём, чё, — поддержал его Витий, самый здо-ровый из всей погребной банды-. — Один х...й на ДОСА ещё рано, хули там щас делать.
— Пойдём; — тоже согласился Серёга. Он уже при каждом удобном случае как бы невзначай приобнимал Инну за талию, как будто помогал ей обойти