О некоторых актуальных проблемах предъявления трупа для опознания

Предъявление трупов для опознания является од­ним из самых распространенных и эффективных след­ственных действий идентификационного характера, направленным на установление личности погибших¹. При этом оно специфично по цели, объекту и процессу­альной форме.

Целью предъявления для опознания трупа является установление личности умершего, поэтому оно прово­дится лишь в тех случаях, когда обнаружен труп неизве­стного человека либо когда возникает необходимость доказать, что документы, обнаруженные при трупе, принадлежат этому умершему (погибшему). Опознаю­щими в таких случаях, как правило, бывают люди, хоро­шо знавшие умершего при жизни (при таких условиях предъявление для опознания живых лиц обычно теряет смысл и не имеет самостоятельного доказательствен­ного значения).

Действующее уголовно-процессуальное законода­тельство выделяет труп в качестве отдельного, самостоя­тельного объекта предъявления для опознания, занима-. ющего особое процессуальное положение, отличное от положения опознаваемых живых лиц и предметов. Так, в ч. 1 и 4 ст. 193 УПК РФ отмечено, что «для опознания может быть предъявлен и труп», при этом правило, со­гласно которому лицо предъявляется для опознания вме­сте с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним и общим числом не менее трех, на опознание трупа не распространяется — он предъявляется в един­ственном числе. О каких-либо иных исключениях из об­щего порядка предъявления объектов для опознания или специфике законодатель не говорит.

Однако «тактика предъявления для опознания тру­па имеет ряд особенностей, вытекающих из специфи­ки самого предъявляемого объекта»². Многие морфо­логические признаки, которые могут быть использова­ны для установления личности на трупе, в течение не­продолжительного времени претерпевают серьезные качественные изменения, а потом и совсем исчезают. Смерть значительно трансформирует внешний облик человека³. С наступлением смерти прекращается по­стоянный обмен веществ, начинается активное разло­жение белка, что приводит к изменениям, связанным с ранними и поздними трупными явлениями. Эти факто­ры становятся определяющими при проведении орга­низационно-подготовительных мероприятий, непо­средственном предъявлении трупа для опознания, а также при фиксации хода, результатов данного след­ственного действия и их оценке.

Анализ сложившейся практики и обобщение ре­комендаций, изложенных в специальной литературе, позволяют предложить следующий перечень организа­ционно-подготовительных мероприятий:

1) фиксация признаков внешности трупа и проведе­ние иных организационных мер на месте происшествия;

2) обеспечение сохранности трупов в условиях, максимально препятствующих дальнейшему развитию посмертных явлений, ведущих к качественному изме­нению (уничтожению) морфологических признаков;

3) принятие мер по установлению и вызову лиц, ранее знавших потерпевшего, в целях предъявления им для опознания трупа;

4) придание трупу вида, близкого прижизненному (проведение «туалета трупа»);

5) предварительный допрос лица, которому пред­стоит выступать в качестве опознающего, его психоло­гическая подготовка;

6) принятие следователем решения о возможнос­ти и целесообразности предъявления трупа для опоз­нания.

Каждое из этих мероприятий специфично. Поэтому основное внимание уделим лишь нескольким пробле­мам тактического и психологического характера, кото­рые вызывают у ученых-криминалистов неоднознач­ное понимание и споры, а на практике — затруднения или проблемы.

В соответствии с ч. 2 ст. 193 УПК РФ опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявляемое для опознания лицо, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать.

Допрос опознающего, предшествующий предъяв­лению для опознания трупа, осуществляется в обыч­ном порядке, но имеет особенности, которые обуслов­лены как необратимыми изменениями объекта опоз­нания, вызванными развитием трупных явлений, так и особыми сложностями психологического характера.

Так, следователю при выяснении всех известных допрашиваемому признаков, характеризующих вне­шность лица, предполагаемого погибшим, occzze вни­мание необходимо обратить на броские и длительное время сохраняющиеся на теле человека npn.v.e--: (осо­бенности строения зубного статуса, пороки развития («заячья губа», сросшиеся пальцы и т.д.), аномалии в строении скелета и другие физические недостатки (укороченная рука или нога, отсутствие глаза, дефекта носа, ушной раковины), следы операций, травм, ожо­гов, наличие татуировок и т.д.). Крайне важно выяснить у допрашиваемого и признаки одежды, вещей и пред­метов, которые находились у устанавливаемо^-: лица в момент его исчезновения.

Сложность в качественном проведении допроса многократно возрастает, когда в роли г^_:;-;-с^,их вы­ступают люди, близкие погибшему. В силу глубоких эмоциональных переживаний они довольно часто, не­смотря на то, что речь идет о близких им людях, не могут описать признаки внешности опознаваемых. В связи с этим к каждому допрашиваемому со стороны следова­теля необходим избирательный подход" z ■ zzi допроса

родственников и близких потерпевшего следует про­являть по отношению к ним особое внимание и чут­кость. Для оказания помощи с целью припоминания забытого целесообразно использовать и вспомога­тельные материалы: таблицы с элементами внешнос­ти, схемы и рисунки с описанием частей одежды и со­путствующих предметов. Представляется полезным для актуализации мысленного образа и припомина­ния забытого предоставить данной категории допра­шиваемых дополнительную возможность просмотреть имеющиеся у них или в распоряжении следователя прижизненные фотографии и видеозаписи устанав­ливаемого лица⁵. Такой шаг будет лишь способство­вать более глубокому усвоению прижизненных вне­шних признаков лица, предполагаемого погибшим, и позволит повысить степень надежности результатов предъявления трупа для опознания. Дополнительное ознакомление с такими фотографиями (видеозапися­ми) практически не может привести к трансформации сложившегося у опознающего мысленного образа того, чей труп, возможно, предстоит ему опознавать. Более того, как правило, сами опознающие еще до их вызова на допрос, в домашних условиях неоднократ­но просматривают фотографии исчезнувшего лица. Думается, что предложенная рекомендация не проти­воречит и требованиям ст. 193 УПК РФ.

Предварительный допрос, описание допрашива­емым признаков внешности, по которым он предпола­гает опознать ранее виденного им человека, позволя­ют придать опознанию достаточную достоверность, поскольку, оценивая его результаты, следователь, в первую очередь, исходит из того, насколько соответ­ствуют (не соответствуют) признаки, названные опоз­нающим при допросе, тем признакам, которые факти­чески оказались на трупе в момент его предъявления для опознания. Однако анализ практики показывает, что многие из свидетелей при допросе, предшеству­ющем предъявлению трупа для опознания, не могут на­звать признаки, по которым они смогут опознать погиб­шего (умершего), хотя заявляют, что с уверенностью узнают, когда увидят его.

С учетом категорического требования, содержа­щегося в ч. 2 ст. 193 УПК РФ, вопрос о правомерности проведения опознания трупа в этом случае не возника­ет, т.к. в соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказатель­ства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, признаются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для дока­зывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Тем не менее, в юридической литерату­ре отмеченная проблема продолжает оставаться дис­куссионной. Некоторые из криминалистов полагают возможным положительно решить вопрос о возможно­сти предъявления для опознания трупа без предвари­тельного описания признаков опознаваемого⁶. Свою позицию они пытаются обосновать, оприраясь на дос­тижениях психологии, рассматривающей узнавание (опознание) как сложный психологический процесс. Так, часть данных о внешних признаках лица запечат­левается в актуальном слое запечатления, а другая — в латентном слое. Первая часть информации опознаю­щим осознается, и он может сознательно ею опериро­вать, а вторая часть им не осознается, но при опреде­ленных условиях может перейти в актуальный слой в

____________________________________________________________ "I

процессе опознания. В связи с этим в психологическом аспекте опознание, опирающееся на информацию, находящуюся в латентном слое, является столь же дос­товерным, как и использование данных о внешности лица, зафиксированных в актуальном слое памяти⁷.

Нам же представляется, что ставить знак равен­ства между психологическими и криминалистическими (процессуальными) аспектами предъявления для опоз­нания ни в коем случае нельзя. Узнавание с психологи­ческой точки зрения в обыденной жизни повсеместно используется и без предварительного описания при­знаков опознанного объекта. Тем не менее процесс расследования представляет собой не только процесс познания, но и детально регламентированный уголов­но-процессуальным законодательством процесс дока­зывания, опирающийся на научно обоснованные кри­миналистические рекомендации. Так как опознание является видом криминалистической идентификации, то при оценке доказательственного значения резуль­татов данного следственного действия следует руко­водствоваться выработанными критериями. «В данном случае идентификационные признаки патентны, они в памяти опознающего и скрыты от объективного их про­явления и восприятия. Материализация этих призна­ков проявляется в их описании свидетелем... на допро­се, предшествующем предъявлению для опознания. При самом опознании материализация признаков опознанного, по которым произошло опознание, отра­жается в протоколе предъявления для опознания как свидетельство идентификации»⁸. В связи с этим может возникнуть затруднение, поскольку «если описание объекта на предшествующем опознанию допросе не содержит идентифицирующих признаков, следователь не располагает сравнительным материалом, позволя­ющим говорить о достоверной оценке опознания»⁹.

Ситуация опознания трупов из-за указанных ра­нее причин осложняется многократно. Поэтому пози­ция о «целесообразности проведения опознания как в случае, когда свидетель предварительно не может опи­сать признаки (хотя и заявляет, что сможет опознать погибшего), так и в случаях, когда свидетель не только не может назвать признаки, но и заявляет, что опозна­ние будет бесполезным, т.к. он не может узнать погиб­шего»¹⁰, видится неприемлемой и недопустимой в следственной практике (когда речь идет о процессуаль­ном, а не об оперативно-розыскном опознании). В силу изложенных доводов нельзя согласиться и с С.Ф. Шу­милиным, который в «Руководстве по расследованию преступлений» отмечает, что при предъявлении для опознания «не всегда действует правило об обязатель­ном допросе опознающего, который предшествует опознанию. Если в ходе осмотра места происшествия или осмотра трупа кто-либо из присутствующих заяв­ляет, что погибшим является известное ему лицо, и на­зывает, кто именно, то опознание можно считать со­стоявшимся, при условии, что опознающий смог ука­зать источник своей осведомленности о личности по­гибшего»". Именно о таких ситуациях говорят З.Г. Са­мошина и В.В. Крылов, когда предупреждают «об опас­ности смешения признаков искомого и проверяемо­го»¹². Аналогичные случаи были выявлены и в ходе про­ведения ряда психологических экспериментов¹³. Еще более категоричен Т.Ю. Османов, который отмечает, что «если опознание без предварительного изложения признаков бесцельно, т.к. не достигается главного —

№> 5 • 2004

КРИМИНАЛИСТИКА

установления его достоверности, то опознание с по­следующей фиксацией признаков еще и вредно. Опознающий излагает в ходе такого допроса призна­ки только что увиденного человека (трупа — Д.Б.), а не признаки того мысленного образа, который был запе­чатлен в его памяти»¹⁴.

Таким образом, и с процессуальной, и с психологи­ческой точек зрения следует признать недопустимым предъявление для опознания трупа, если в ходе допро­са опознающий не сообщил признаки (приметы, ха­рактерные особенности), которые он запомнил и по которым может опознать погибшего (умершего). Не­соблюдение этой рекомендации может привести к пе­чальным, а в ряде случаев и непоправимым последстви­ям. Вот лишь один из примеров. Родственники, предва­рительно не допрошенные о приметах и особенностях предполагаемого погибшего, при предъявлении им для опознания обезображенного тела, едва взглянув на знакомые наколки (выд. мной — Д.Б.), сразу же узнали труп С. Баранова. Вечером, после официальных поми­нок, он неожиданно появился на пороге... В дальней­шем выяснилось, что родственники похоронили некое­го П. Бузина вместо С. Баранова¹⁵.

Особое внимание должно быть уделено психологи­ческой подготовке опознающего к предстоящему предъявлению для опознания трупа. «Требуется прило­жить определенные усилия для того, чтобы помочь опоз­нающему преодолеть чувство страха или отчаяния, ко­торое охватывает его от одной мысли, что он увидит труп близкого ему человека»¹⁶. Поэтому психологиче­ская подготовка опознающих должна проводиться как во время допроса, предшествующего опознанию, так и непосредственно перед проведением предъявления для опознания. Задача следователя сводится к тому, чтобы не только «по возможности не допустить сниже­ния психологической активности опознающего при вы­полнении им своих функций»¹⁷, но и нейтрализовать негативное воздействие указанных ранее факторов. Сразу же следует отметить, что возможности следова­теля в решении этой проблемы достаточно ограничен­ны. В подобной обстановке от него «требуются знания судебной психологии, позволяющей создать условия, которые бы максимально способствовали правильно­сти опознания (разъяснение опознающему значения данного следственного акта, необходимости всесто­роннего осмотра признаков и пр.)»¹⁸.

Тем не менее случаи многообразны. Каждый до­прашиваемый требует к себе индивидуального подхода. В таких ситуациях можно ограничиться лишь самыми об­щими рекомендациями. Следователь, беседуя в ходе допроса с опознающим, должен готовить его к ситуации, в которой он окажется во время опознания трупа, гото­вить к трудностям, с которыми ему предстоит столкнуть­ся. Он разъясняет опознающему, в какой последова­тельности ему надлежит выполнять свои процессуальные обязанности, объясняет, в каком виде и в какой обста­новке ему будет предъявлен труп для опознания¹⁹.

Могут возникнуть затруднения и в подборе поня­тых, которых можно привлекать к участию в предъявле­нии для опознания трупа только с их согласия. В этой связи наиболее целесообразно приглашать понятых из числа технического персонала моргов (паталого-ана-томических отделений) и работников кладбищ.

Изучение следственной практики показывает, что сложность предъявления для опознания трупов значи-

тельно возрастает, когда в роли опознающих выступа­ют люди, близко знавшие погибшего. У родственников и близких оно вызывает надежду и страх, поскольку неопределенность в судьбе близкого человека и томя­щая неизвестность могут разрешиться бесповоротно раз и навсегда. В ходе опознания у них возникают силь­ные эмоции, связанные с потерей близкого человека, с необходимостью осматривать мертвое тело, тем более изменившееся под влиянием процессов разложения и от полученных травм. Именно поэтому предъявление для опознания трупов сопровождается обмороками, истериками, уклонениями опознающего от того, чтобы вглядываться в труп²⁰. При этом взволнованность и пе­реживания опознающего могут привести к тому, что без достаточно внимательного рассмотрения примет и их сопоставления будет высказан ошибочный вывод о тождестве²¹. Самовнушение, продиктованное ожида­нием увидеть в предъявляемом трупе близкое лицо, не­редко служит поводом к ошибочному опознанию.

Свидетели, которые были только знакомыми с по­гибшим при жизни, в основном ощущают известное волнение перед предстоящим опознанием трупа. «Волнение может усиливаться, а иногда и достигать со­стояния стресса, если им предстоит опознавать труп, находящийся в стадии разложения, со следами много-

- 99

численных ран и расчленении».

Особую сложность в психологическом отношении для опознающего представляют и те необратимые из­менения, которые вызывает в челоЪеке смерть, по­скольку использование морфологических признаков внешности для установления личности по неопознан­ному трупу имеет ряд особенностей. Их необходимо учитывать как следователю, проводящему предъявле­ние для опознания, так и самому опознающему.

Первая из особенностей заключается в том, что ранее объект опознания воспринимался опознающим как живой человек, в постоянном движении. После на­ступления смерти возможности опознания лица по функциональным признакам крайне ограниченны, т.к. большинство из них (осанка, походка, особенности го­лоса, речи, мимика, жестикуляция и т.д.) вообще не могут быть использованы в данном случае для целей идентификации. Исключение составляют лишь те не­многие функциональные признаки, которые зависят от особенностей анатомического строения человека и проявляются в статическом положении (например, уко­роченная нога может свидетельствовать о хромоте, по­вреждения позвоночника — о сутулости и т.п.). Тем не менее следственная практика свидетельствует, что опознание по анатомическим признакам является эф­фективным средством установления личности погиб­ших. Так, например, анализ, проведенный Б.А. Сала-еым, показал, что в 163 случаях из 253 (64,4%) погиб­шие в результате железнодорожной катастрофы у г. Уфы были опознаны по анатомическим признакам, которые распределились следующим образом:

а) признаки внешнего облика в целом — 70 (43,6%)
случаев;

б) признаки зубов — 60 (36,8%), в 5-ти случаях на­
блюдалось сочетание с послеоперационными шрама­
ми, в 2-х — с родимыми пятнами;

в) родимые пятна — 11 (6,7%), в 1 случае наблюда­
лось сочетание со шрамом;

г) послеоперационные шрамы —- 20 (12,3%); татуи­
ровки - 9 (3,1 %)²³.

«РОССИЙСКИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ»

КРИМИНАЛИСТИКА

Нельзя не отметить серьезное психологическое затруднение, которое связано с тем, что в процессе опознания при осмотре трупа в сознании опознающе­го создается мысленный образ наблюдаемого объекта, но в то же время ему приходится сравнивать этот образ с тем, который сохранился у него в памяти примени­тельно к живому человеку, с присущими ему функцио­нальными признаками. По замечанию А.В. Попова, «в процессе опознания трупа опознающий видит перед сбой только как бы «оболочку» человека, с которым ему ранее приходилось сталкиваться»²⁴.

Следующая особенность заключается в том, что опознающему приходится сравнивать признаки вне­шности трупа и живого человека, ранее им наблюда­емого. Если при предъявлении для опознания лица или предмета в основе отождествления лежат внешние признаки, большинство из которых неизменны на про­тяжении длительного периода времени, то при иденти­фикации трупа по мысленному образу поздние, а зача­стую и ранние трупные явления делают невозможным использование большинства этих признаков для целей опознания. В этих случаях перед опознающим стоит задача сравнения качественно отличных признаков (внешних признаков трупа, претерпевших серьезные качественные изменения в результате посмертных яв­лений, и внешних признаков живого человека, образ которого сохранился в памяти опознающего). Безу­словно, что большинство из опознающих закономер­ностей изменения признаков внешности трупа не зна­ют; в связи с этим следователь в ходе предварительного допроса либо при предъявлении трупа для опознания сам или с участием судебного медика должен оказать помощь опознающему, разъяснив ему особенности изменения внешнеопознавательных признаков, про­исходящих под влиянием трупных явлений.

Тем не менее, многочисленны случаи, когда опоз­нающий долго и'внимательно всматривается в лицо погибшего, но сделать вывод о тождестве не может, т.к. ему мешает психологическая нагрузка и сложная мыс­ленная идентификация — моделирование и трансфор­мация двух образов (живого человека и мертвого тела с произошедшими посмертными изменениями). В этом случае при подготовке и проведении опознания целе­сообразно применять методику «оживления» сомати­ческих признаков внешности трупа с помощью «тепло­вого» гипсового раствора²⁵. Ю.П. Дубягин отмечает, что «данный криминалистический прием оправдал себя, так как практически всегда родные и близкие уверенно опознавали конкретного человека после «оживления» его лица на трупе или, наоборот, катего­рически заявляли, что это другой человек. Причина ясна: в опознаваемом облике появлялись приближен­ные к прижизненным признаки, которые они видели ранее, либо наоборот, они убеждались в случайном общем сходстве»²*.

Думается, что предложенная Ю.П. Дубягиным ре­комендация заслуживает внимания и должна найти более широкое распространение на практике. Одна­ко может возникнуть проблема, связанная с недопу­стимостью повторного предъявления трупа для опозна­ния тем же опознающим по тем же признакам (в рас­сматриваемых нами ситуациях труп иногда предъявлял­ся одним и тем же лицам неоднократно: до и после его «туалета», до и после применения методики «оживле­ния» лица погибшего). Разумеется, что таких случаев

надо по возможности избегать: на стадии подготовки производить «туалет», «оживление» лица трупа, а за­тем предъявлять его для опознания. Тем не менее пред­ставляется, что повторное предъявление трупа после «оживления» его лица все-таки не нарушает требова­ний ч. 3 ст. 193 УПК РФ, поскольку в ходе его опозна­ющий наблюдает те же признаки, но находящиеся уже в качественно ином состоянии — более близком при­жизненному.

Вместе с тем, нельзя согласиться с мнением Г.С. Воропаева, который считает повторное предъявле­ние для опознания трупа допустимым потому, что «оно влияет только на установление личности, но не влечет никаких уголовно-правовых последствий при доказыва­нии обстоятельств по уголовному делу (выд. мной — Д.Б.)»²⁷. Такое утверждение находится в противоречии с УПК РФ (ст. 74, 75, 83, 86, 88 и др.), сводит на нет доказательственное значение результатов данного следственного «эксперимента», лишает его уголовно-процессуального смысла, ставит знак равенства между предъявлением для опознания и оперативно-розыск­ным опознанием, игнорирует тактические и психологи­ческие основы предъявления для опознания.

В связи с этим повторное предъявление для опоз­нания трупа представляется допустимым лишь в исклю­чительных случаях, с учетом работы по приданию ему вида, близкого прижизненному.

Таким образом, предъявление трупа для опозна­ния является не только одним из самых эффективных и распространенных средств установления личности по­гибшего (умершего) по трупу, но и крайне сложным следственным действием как с тактической, так и с пси­хологической точек зрения, ставящим и перед следо­вателем, и перед опознающим ряд проблем, обуслов­ленных целым комплексом факторов, связанных, в част­ности, с серьезными качественными изменениями морфологических признаков трупа в результате проте­кания посмертных явлений, приводящих к их видоизме­нению и уничтожению, невозможностью использова­ния большинства функциональных признаков, трудно­стью сравнения двух образов (образа живого челове­ка, запечатленного в памяти опознающего, и внешне­го вида умершего, предъявляемого для опознания), стрессовым состоянием опознающих в связи с потерей ими близкого человека, необходимостью осматривать мертвое тело, изменившееся под влиянием процессов разложения и полученных травм, сопровождается об­мороками, истериками, уклонениями от того, чтобы внимательно всматриваться в труп, и т.д. В связи с этим была предпринята попытка не только показать влияние отмеченных факторов на тактику предъявления трупов для опознания, но и предложить некоторые рекоменда­ции, которые, как мы полагаем, могут повысить его ре­зультативность, объективность и надежность.