АССЕР
ЖИЗНЬ АЛЬФРЕДА, КОРОЛЯ АНГЛО-САКСОВ
VITA AELFREDI REGIS ANGUL SAXONUM
Жизнь Альфреда Великого. 849-888.
(в 893 г.).
В год воплощения господня DCCC.XL.IX (849) родился Альфред (Aelfred), король англосаксов, в королевском поместьи Ванатинг (н. Wantage), в округе, называемом Беррокшир (н. Berkshire); округ же назван так от лесов Беррок, в которых растет в изобилии буковое дерево. Родословная Альфреда идет в следующем порядке: Альфред был сын короля Этельвулъфа, сына Эгберта, сына Эальмунда, сына Эафы, сына Эоввы, сына Ингилъда; Ингильд и Ина, тот знаменитый король вестсаксов (occidentalium Saxonum), были родные братья. Ина, шел в Рим и там, окончив жизнь, с почестями отправился в небесное отечество царствовать вместе со Христом. Ингильд и Ина были сыновья Кенреда, сына Цеолъвалъда, сына Кудама, сына Кутвина, сына Цеаулина, сына Цинрика, сына Креоды, сына Цердика, сына Элезы, сына Гевиза (по имени его бритты называют весь этот род гегвизами), который был сыном Бронда, сына Белды, [325] сына Водена, сына Фритовальда, сына Фреалафа, сына Фритувульфа, сына Финюдвульфа, сына Геата; в древния времена, язычники почитали Геата божеством. Поэт Седулий 1 упоминает о нем в своей Пасхальной поэме следующим образом:
Если поэты язычества должным считали прославить
В одах, слогом надутым, иль в форме трагедий, комедий,
Подвиги Геты (Getae) бесстыдные — плод их фантазии дикой,
Или воспеть злодеяния древних, безбожных героев,
Всю эту ложь занося на папирус — Нила изделье;
Как же мне, насладившись псалмами Давида пророка,
Трепетно в хоре священном, голосом кротким и тихим,
Как же мне ее воспеть совершенных чудес Иисусом?
Геата был сын Цетвы, сына Беавы, сына Сцелдвеи, сына Геремода сына Гатры, сына Гуалы, сына Бедвига, сына Сима, сына Ноя, сына Дамеха, сына Мавусаила, сына Эпоха, сына Малалиила, сына Каинана, сына Эпоха, сына Сива, который был сыном Адама.
Мать Альфреда, по имени Осбурга, женщина весьма религиозная, была благородна не по одному происхождению, но и по качествам души. Она была дочь Ослака, знаменитого кравчего у короля Этельвульфа; Ослак родился у готов и происходил от готов и ютов: из рода Стуфа и Витгара, двух братьев-графов. Они, получив от своего дяди короля Цердика и его сына Цинрика, своего двоюродного брата, остров Уайт (Wecta), избили и тех не многих бриттов, которые населяли его, и которых они могли найти, при местечке Гвитгарабург (н. Саrisbrooke); прочие же жители этого острова были еще прежде или избиты, или изгнаны.
В год воплощения господня 851, а по рождении короля Альфреда третий, Цеорл, граф Девона (Damnaniae), вместе с девонцами бился с язычниками (т. е. норманнами или данами), при местечке Викгамбеорг (н. Wembury), и христиане (т. е. англо-саксы) одержали победу. В этом же самом году, язычники в первый раз зимовали на острове Шеапиге (н. Sheppey), что значить в переводе «Овечий-остров»: этот остров лежит на реке Темзе (Tamesis), между Эссексом и Кентом, но ближе к Кенту, чем к Эссексу; на острове находится отличный монастырь (Minster).
В этот же самый год в устье Темзы вошел языческий флот из 350 кораблей с огромным войском; при этом были опустошены г. Доруберния (н. Canterbury), столица Кента, и Лондон, лежащий на северном берегу Темзы, на границе Вессекса и Миддльсекса, но по [326] справедливости этот город принадлежит Вессексу; язычники обратили в бегство Беортульфа, короля Мерсии, который выступил против них с войском.
После того, армия тех язычников подвинулась к Сутрию (п. Surrey); эта область лежит на южном берегу Темзы и на залад от Кента. Этельвульф (отец Альфреда), король вессексов, и сын его Этельбальд долго бились с ними вместе, со всем своим войском, при местечке которое называется Аклея (н. Ockley, в граф. Surrey) т. е. «Дуб-в-долине»: там-то, после упорного и горячего с обеих сторон боя большая часть языческих полчищ была окончательно истреблена и вырезана; мы не слыхали, чтоб где нибудь и когда нибудь, прежде или после, в один день, язычники потерпели такой урон. Христиане одержали блестящую победу и торжествовали ее на их могиле.
В этом же году, король Этельстан, сын короля Этельвульфа, и граф Эалгер разбили огромное войско язычников в Кенте, при местечке, называемом Сандвич, и захватили 9 из их кораблей; прочие спаслись бегством.
В год воплощения господня 853, а по рождении короля Альфреда пятый, Бургред, король Мерсии, отправил послов к Этельвульфу, королю Вессекса, просить о помощи для покорения внутренних бриттов, которые жили между Мерсиею и западным морем, и сильно его беспокоили. Этельвульф, приняв радушно посольство, двинул войско и вместе с королем Бургредом пошел в Британию (так называлась в то время только одна часть древней Британии, известная ныне под именем Валлиса); напав немедленно на бриттов и опустошив страну, он подчинил ее Бургреду, и за тем возвратился домой.
В этом же самом году, король Этельвульф торжественно отправил вышеупомянутого своего сына Альфреда, в сопровождены большой свиты, состоявшей из благородных и простолюдинов (ignobilium), в город Рим. Тогда папою был Лев (IV); он помазал ребенка Альфреда королем и усыновил его. В том же году, граф Эалгер с жителями Кента и Гуда и с жителями Сутрия (Surrey) повели ожесточенную войну с толпами язычников, утвердившихся на острове, называемом по саксонки Тенет (н. Thanet, в устье Темзы), а на языке бриттов Руим. Сначала христиане одержали победу; но битва была продолжительна, множество пало с обеих сторон и погибло в воде; оба графа остались на месте. В том же году, Этельвульф, король вессексов, дал, после пасхи, Бургреду, королю Мерсии, свою дочь в королевы, отпраздновав по-королевски свадьбу в местечке, называемом Циппангамме (н. Wilts).
В год воплощения господня 855, а по рождении вышеупомянутого короля седьмой, Эдмунд, преславный король Эст-Англии, начал свое царствование в VIIІ день январских календ, т. е. в самый день [327] Рождества Христова, быв 14 лет от роду. В этом же году умер римский император Лотарь (I), сын Лудовика, благочестивейшего Августа. В том же году, в начале правления Карла III императора, сына Лудовика II 2, огромное войско язычников провело всю зиму на вышеупомянутом «Овечьем - Острове».
В том же году Этельвульф, благочестивый король, освободил десятую часть всего своего королевства от королевской службы и податей, и незабвенною подписью в форме креста Спасителя пожертвовал то, для искупления своей души и своих предков, единому в Троице Богу. В том же году, он с большим торжеством отправился в Рим, и, взяв с собою туда же вышеупомянутого сына Альфреда (так как он любил его больше прочих сыновей), провел там целый год. После того, Этельвульф возвратился на родину, везя с собою Юдиф, дочь Карла, короля франков (II, Лысого).
Между тем, пока Этельвульф оставался столь долгое время за морем, в западной части Сельвуда (н. Selwood) совершалось мерзкое дело, противное нравам всех христиан. Король Этельбальд, сын короля Этельвульфа, и Эальстан, епископ церкви Сциребурнской (н. Sherborne), вместе с Эанвульфом, графом Суммуртунского округа (н. Somerton), составили, как рассказывают, заговор не впускать короля Этельвульфа в королевство, по возвращении его из Рима. Многие приписывают эту несчастную мысль, неслыханную в летописях мира, только одному епископу и графу. Многие же ищут причину этого заговора в дерзком характере короля Этельбальда: он, как в этом случае, так и во многих других делах, обнаруживал большое упрямство; мы слышали это от многих, и последующия обстоятельства подтверждают слышанное нами.
При возвращении Этельвульфа из Рима, вышеупомянутый его сын вместе с своими советниками, или лучше сказать, клевретами, решился привести в исполнение столь ужасный умысел, а именно, не впускать короля в свое собственное королевство: но ни Бог не допустил того, ни вельможи Бессекса не согласились на то. А для избавления Вессекса от такого невознаградимого бедствия, как война отца с сыном, которая была бы с каждым днем жесточе и свирепее всякой междоусобной войны, на какой стороне кто бы ни стоял, по невыразимой кротости отца и с согласия всех знатных, единое до того времени королевство Вессекса было разделено между отцом и сыном: восточная часть досталась отцу, а западная напротив сыну; таким образом, где прежде царствовал по правде отец, там управлял [328] теперь его несправедливый сын, человек упрямого характера. Западная же часть Вессекса всегда предпочиталась восточной.
При возвращении короля Этельвульфа из Рима, весь его народ, как то и следовало, до того был обрадован прибытием своего государя, что, если бы только он допустил, то силою лишил бы доли в государстве его упорного сына Этельбальда вместе с его советниками. Но он, как мы сказали, в следствие чрезвычайной кротости характера и благоразумия, не хотел довести государство до погибели, и повелел Юдифи, дочери короля Карла, полученной им от ее отца, воссесть рядом с собою на королевском престоле, не возбудив тем ни противоречия, ни гнева своих вельмож, и Юдиф оставалась на престоле до его смерти, в противность превратному обычаю этого народа. Вессексы именно, не допускали того, чтобы королева сидела подле короля, и даже не дозволяли ей называться королевой, но только супругою короля. Такое отвращение, весьма неодобрительное, к женщине на престоле, вельможи той земли получили от одной королевы злонамеренной и дурного характера, происходившей из их же народа. Та до такой степени вооружала против себя своего мужа и весь народ, что не только сама была свергнута с престола, как того и заслуживала, но наложила несмываемое пятно и на всех тех, которые последовали за нею. Вследствие дурных качеств этой королевы, все жители той земли поклялись никогда в своей жизни не допускать управлять собою такому королю, который даст повеление посадить королеву, рядом с собою, на королевском престоле.
Но так как, я полагаю, что многим неизвестно, откуда мог в первый раз явиться у саксов такой превратный и проклятый обычай, противный нравам всех вообще народов тевтонской расы, то мне кажется будет неизлишне распространиться о том подробнее: я слышал это от моего государя, Альфреда, правдивого короля англо-саксов, и он мне не раз говорил о том, а сам он слыхал это от многих заслуживающих веры расскащиков, которые знали по памяти большую часть этого события.
В недавнее время, царствовал в Мерсии суровый король, наводивший страх на ближайших к нему королей и соседние народы, по имени Оффа: по его распоряжению, был проведен большой вал между Валлисом (Britannia) и Мерсиею, от одного моря до другого. На дочери его Оадбурге женился Беортрик, король Вессекса; овладев скоро расположением короля и захватив в свои руки власть почти над всем королевством, она начала, по отцовскому обычаю, тиранствовать, преследовать ненавистью каждого человека, любимого Беортриком, и вообще творить дела, противные Богу и людям: всех, кого могла, она обносила пред королем, и таким образом коварно лишала жизни или власти. Если она не могла подействовать на короля, [329] то в таком случае отравляла преследуемых ею. Таким образом, заподлинно известно, что она дала яду одному юноше, весьма любимому королем, и которого она не могла оклеветать пред ним. Рассказывают, что король Беортрик нечаянно попробовал того же яду; но она не имела в виду мужа, а только юношу; король же сам попробовал, и вследствие того оба погибли.
По смерти короля Беортрика, так как Эадбурга не могла более оставаться среди вессексов, то она отправилась за море и явилась с бесчисленными сокровищами к известному Карлу, великому и славнейшему королю франков 3. Когда она стала пред его престолом, предлагая королю многочисленные дары, Карл сказал ей: «Выбирай, Эадбурга, кого нибудь из нас двух, меня или моего сына, который стоит вместе со мною на престоле». Но она, не подумав, дала весьма неблагоразумный ответ: «Если мне предоставлен выбор, то я предпочитаю твоего сына, так как он моложе тебя». Карл ответил на это, улыбаясь: «Если бы ты выбрала меня, то получила бы и моего сына, но так как ты выбрала моего сына, то не будешь иметь ни его, ни меня».
Однако Карл дал ей большой монастырь, где она, сложив с себя светские одежды, приняла монашество и весьма короткое время отправляла обязанности аббатиссы. Но как рассказывали о безумном образе ее жизни в своей стране, так еще более пришлось ее упрекать в распущенной жизни среди чужого народа. Находясь в предосудительной связи с одним из своих соотечественников и наконец явно в том уличенная, она была, по приказанию короля Карла, изгнана из монастыря и влачила свою преступную жизнь в крайней бедности и презрении; так что наконец, сопровождаемая одним слугою (я слышал это от многих видевших ее) она ежедневно выпрашивала милостыню в Павии (стол, лонгобард. корол.) и умерла там самым жалким образом.
Король Этельвульф жил, по возвращении из Рима, всего два года († 857): в течение этого времени, помышляя среди забот о благах земной жизни, также и о переходе в жизнь вечную (ad vitam universitatis), и желая, чтобы по смерти отца его сыновья не произвели, в противность своему долгу, междоусобий, король приказал написать, не только акт о наследстве, но и увещательную грамоту (commendatoriam epistolam). В своем завещании он распределил порядок разделения государства между своими сыновьями, а именно, двумя старшими; частное имущество короля было разделено между его сыновьями, дочерью и родственниками, а деньги, оставшиеся после него, были назначены: одна часть сыновьям и вельможам, а другая за упокой души его (т. [330] е. церкви). О таком благоразумном распоряжении я намерен сказать нисколько слов в назидание потомства, и особенно о той части распоряжения, которая относится к заботам о душе (т. е. пожертвования в пользу церкви); относительно же распоряжения, касающегося мирских дел, я считаю излишним говорить в своем труде, потому что подобным распространением я могу надоесть тем, которые будут его читать или пожелают слушать. Этельвульф, для спасения своей души (что составляло его заботу во всех делах, с самой ранней юности) приказал своим преемникам до последнего дня страшного суда, на всем пространстве своих наследственных владений, снабжать пищей, питьем и одеждою одного из десяти бедных, но в том только случае, если то или другое поместье будет населено людьми и животными, и не будет пустопорожним. Вместе с тем он распорядился ежегодно отправлять в Рим огромную сумму денег для спасения своей души, а именно, 300 монет (mancussas), которые должны были распределиться следующим образом: сто монет в честь св. Петра, собственно на покупку масла, которым наливаются все лампады апостольской церкви в заутреню Христову, и равномерно на нение петуха (et aequaliter in galli cantu); сто монет в честь св. Павла с тем же назначением, на покупку масла в церковь св. апостола Павла, для наполнения им лампад в заутреню Христову и на пение петуха; и наконец сто монет в пользу апостольского и вселенского папы.
Но по смерти короля Этельвульфа и по погребении его в Стемруге (и. Stonehenge), Этельбальд, его сын, в противность закону божию и достоинству христианина, даже против обычаев всех язычников, овладел супружеским ложем отца и женился, к великому соблазну всех услышавших то, на Юдифе, дочери короля франков. В течении двух с половиною лет, он управлял, по смерти отца, Вессексом, отличаясь величайшею распущенностью нравов († 860).
В год воплощения господня 856, от рождения Альфреда восьмой, царствования императора Карла III (II) второй, а правления Этельвульфа, короля вессексов, восемнадцатый, Гумберт, епископ останглов, помазал елеем и посвятил на царство преславного Эдмунда, с великим торжеством и церемониею, в королевском поместье, называемом Бурва, где в то время находилась королевская резиденция: Эдмунду было от роду 15 лет, а происходило то в пятницу, в двадцать-четвертый день луны, в день Рождества Христова.
В год воплощения господня 860, от рождения же короля Альфреда двенадцатый, Этельбальд, король вессексов, умер и погребен в Сциребурнане (н. Sherborne); а брат его Этельберт подчинил своей власти Кент, Сурри (Suthrigam) и Суссекс (Suthseaxam), что и было справедливо.
При нем, огромное войско язычников, прибывшее морем, напало [331] враждебно на Винтонию (Winchester) и разграбило ее. Когда язычники уже возращались на кораблях, Осрик, граф Гампшира (comes Hamtunensium, н.Hampshire), вместе с своими людьми, и Этельвульф, граф Беркшира (comes Bearrocensium, н. Berkshire), также вместе с своими людьми, мужественно встретили их; язычники были повсюду поражены в бою, и, не имея средств сопротивляться, обратились в бегство, как бабы, а христиане торжествовали над их могилой.
Отельберт, после пяти лет мирного, кроткого и уважаемого правления, к великой печали своих людей, умер и почил, погребенный в Сциребурнане, рядом с своим братом.
В год воплощения господня 864, язычники зимовали на о. Танете и заключили прочный мир с жителями Кента; последние обязались за сохранение мира платить им дань; но язычники, как настоящия лисицы, вышли тайно ночью из лагеря, нарушили договор, и, презирая обещанную дань (они знали, что грабежом можно получить больше денег, чем миром), опустошили восточную сторону Кента.
В год воплощения господня 866, от рождения же короля Альфреда восемнадцатый, Этельред, брат короля вессексов Этельберта, вступил на престол и правил государством пять лет. В том же самом году явился огромный флот язычников в Британию от берегов Дуная (?) 4, и перезимовал у остсаксов, которые по-саксонски называются ост - англами; там же большая часть этого войска сделалась конною. — Но чтобы, говоря морским языком, не отдавать своего корабля на волю ветра и парусов и чтобы удаляясь от материка не потеряться в исчислении битв и длинного ряда годов, я нахожу лучшим вернуться к тому, что главным образом побудило нас взяться за этот труд; а именно, я намереваюсь, по мере своих познаний, вкратце изложить здесь историю детства и отрочества моего высокопочтенного государя, короля англосаксов, Альфреда.
Он пользовался общею и великою любовью своего отца и матери, пред всеми своими братьями, и вседругие его больше любили. Во время младенчества, Альфред был неотлучно при королевском дворе; придя в отроческий возраст, он превзошел своих братьев станом и красотою лица; речи его и нравы были несравненно приятнее. Его благородная природа, от колыбели, была проникнута любовью к мудрости, предпочтительно пред всеми прочими делами; но — стыдно сказать — по постыдной небрежности своих родителей и воспитателей, он оставался безграмотным до 12,и даже более, лет.За то он, слушая по дням и ночам поэмы саксов, как ему повествовали другие, с легкостью удерживал их в своей памяти. На всякой охоте онбыл [332] неутомимым охотником, и трудился не напрасно: ловкостью и удачею он превосходил всех, как в этом искусстве, так и в прочих способностях, которыми был одарен Богом: в этом я имел часто случай убедиться своими глазами.
Однажды, мать его показала ему и его братьям какую-то книгу с саксонскими поэмами, которую она держала в своих руках, и сказала им: «Кто из вас скорее других может выучить эту книгу, тому а и отдам ее». Услышав это, Альфред, с каким-то вдохновением, завлеченный красотою заглавной буквы той книги, отвечал своей матери, предупреждая тем братьев, старших возрастом, но не миловидностью: «В самом-ли деле ты дашь эту книгу одному из нас, именно тому, кто скорей всех заучить и прочтет пред тобою наизусть»? Мать радостно и с улыбкою подтвердила свое обещание: «Да, я отдам», говорила она. Тогда Альфред тотчас схватил книгу из рук матери, побежал к учителю прочесть ее, и за тем возвратил книгу матери и прочел ее содержание наизусть.
Сверх того, Альфред, во всех обстоятельствах земной жизни, повсюду неотлучно носил с собою, за пазухою, и днем и ночью (как мы то видели сами), для молитвы, часослов, т. е. чтение часов, некоторые псалмы и много проповедей, соединенных в одну книгу. Но, грустно сказать, он не мог осуществить самого сильного своего желания, а именно, изучить свободные искусства (liberales artes, т. е. светские науки того времени, числом 7: Арифметику, Музыку, Пение, Грамматику и т. д., в противоложность церковному образованию), и причиною того было, как говорил он, то, что в то время, во всем королевстве вессексов, не было хороших наставников (lectores).
К числу главных препятствий и неудач своей настоящей жизни, на которые Альфред жаловался весьма часто, вздыхая из глубины самого сердца, он относил именно то обстоятельство, что в то время, когда он имел и надлежащий возраст, и досуг, и молодые способности, у него не было учителей; после же, придя в возраст, он не мог опять заниматься, и по различным болезням, против которых не знали никаких средств доктора всего острова, и по внутренним и внешним заботам, сопряженным с верховною властью, и вследствие вторжения язычников с суши, и с моря, что заставило отчасти рассеяться его учителей и ученых. Но при всем том, не смотря на различные препятствия, от детства и до настоящего дня, даже думаю, до конца своей жизни, он сохранил ту ненасытную жажду к науке, как не оставлял ее прежде, и как не перестает обнаруживать до сих пор.
…………………………………………
В год воплощения господня 868, рождения же короля Альфреда 20 год, произошел сильный голод. В то время, вышеупомянутый и [333] почтенный король Альфред, занимавший впрочем тогда еще второстепенное место, посватался в Мерсии и женился на дочери Этельреда, графа гаинов (н. Gainsborough), по прозванию Мусил, следовательно знатного рода. Матери ее имя было Эадбура; она происходила из рода королей мерсийских (я сам видал ее часто, в последние годы ее жизни); она была женщина почтенная, и долгое время по смерти мужа сохраняла в чистоте свое вдовство до самого гроба.
В этот самый год, войско язычников, покинув Нортумберланд (Northanhymbros), вторглось в Мерсию и подступило к Скнотенгагаму (н. Nottingham); на языке бриттов это местечко зовется Тиггвокабаук, что в латинском переводе значить speluncarum domus (дом пещер). Там язычники и перезимовала. При их вторжении, Бурред, король мерсиев, и все знатные того племени, отправили послов к Этельреду, королю весссексов и к его брату Альфреду: они убедительно просили помочь им, по мере сил своих, разбить вышеупомянутое войско, что они и исполнили охотно. Оба брата, собрав со всего королевства огромное войско вступили в Мерсию так скоро, как то обещали, и, ведя войну с единодушием, достигли Скнотенгагама. Так как язычники, засев за укреплениями замка, не хотели, выйти на бой, а христиане не имели довольно сил, чтобы овладеть стенами, то между язычниками и мерсиями был заключен мир, а братья, Этельред и Альфред вернулись домой вместе с своими отрядами……………….
В год воплощения господня 871, рождения же короля Альфреда 23 год, войско язычников — будь оно проклято — оставив ост-англов и вторгнувшись в предел весссексов, подступило к королевской мызе (villa regia), называемой Редига (н. Reading), и лежащей на южном берегу Темзы, в округах Беарроксцире (н. Berkshire); на третий день после их прихода, графы их с большою частью войска поехали на грабеж; другие начали строить вал между двух рек, Темзою и Цинетою (н. Kennet), с правой стороны той королевской мызы. Этельвульф, граф Беарроксцирского округа, вместе с своими сподвижниками, вышел тем на встречу при местечке Энглафельд (н. Englefield Green, в 4 милях от Виндзора). С обеих сторон дрались храбро и долго выдерживали бой и те, и другие; но по умерщвлении одного из двух языческих графов, по истреблении большей части войска и по обращении остальных в бегство, христиане получили победу и удержали за собою поле сражения.
Спустя четыре дня после всего этого, Этельред, король весссексов и брат его Альфред, собрав войско, с соединенными силами подошли к Редиге; приблизившись к воротам укреплений, они избили и перерезали всех язычников, которых нашли вне укреплений замка. Язычники бились не слабо: как волки, вырвавшись из ворот, они сражались изо всех сил. Долго и жестоко рубились с обеих сторон; но, [334] о горе! христиане были наконец обращены в бегство; язычники удержали поле сражения и победили. Там пал вместе с прочими и вышеупомянутый граф Этельвульф.
Христиане, покрытые стыдом и горем, собрав снова все силы, стремительно напали, дня четыре спустя, на вышеупомянутое войско, при местечке, которое называется Эсцесдун (н. Asten, в Berkshire), что значить по-латыни Mons fraxini (Осиновая гора). Но язычники, разделились на два отряда и построились в боевой порядок (у них было тогда два короля и множество графов); половина войска была вручена двум королям, а остальное графам. Христиане, заметив это, сами одинаково разделили войско на два отряда и построились в такой же боевой порядок. Но Альфред скорее и поспешнее (так мы слышали от очевидцев, людей, заслуживающих веру) вступил в бой; именно потому, что его брат Этельред, король, оставался еще в палатке, на молитве, слушая обедню, и твердил, что он не выйдет живым, пока священник не окончит службы; он не хотел бросить божьего дела для дел мирских, и так сделал. Такая вера христианского короля имела силу у Бога, как то будет явственнее видно из последующего.
У христиан было определено, чтобы Этельред, король, с своим отрядом вступил в бой против языческих королей; Альфред же, его брат, с своим отрядом имел назначение сразиться со всеми графами язычников. Так было твердо определено для обоих отрядов; но когда король слишком долго оставался на молитве, а язычники, изготовившись, быстро выступили вперед на поле сражения, Альфред, тогда еще второстепенное лицо, не мог более держаться вблизи неприятельского войска, без того, чтобы или не отступить, или до прихода брата не напасть на неприятельские ряды, и потому он, вдохновленный свыше, с божиею помощью, храбро, как вепрь, повел христиан противу неприятеля (как было то предположено, хотя король все еще не подходил), и, построив войско густыми колоннами (testudine condeneata), подвинул знамена на врага.
Но при этом я должен объяснить тем, которые не знают этой местности, что расположение поля битвы было неодинаково для сражающихся сторон: язычники занимали возвышенную его часть, а христиане поднимались снизу. На том же поле стоял единственный и небольшой куст терновника (я видел его своими глазами); около него-то и столкнулись с страшным криком обе неприятельские армии, одна удовлетворяя своему хищничеству, другая сражаясь за жизнь, за все дорогое сердцу, за отечество. После непродолжительного, но воодушевленного и жестокого с обеих сторон боя, язычники, божиим соизволением, не могли перенести более натиска христиан, и по избиении большей части их войска, обратились в постыдное бегство; на месте остались [335] убитыми один из двух языческих королей и пять графов; нисколько тысяч язычников разбежались по всему полю Эсцесдун, поражаемые отвсюду. Таким образом пал король Бегсцег, тот старец граф Сидрок, и граф Сидрок младший, и Осборн граф, и Френи граф, и Гаральд граф. Все войско язычников бежало целую ночь и до следующего дня, пока они не достигли замка, из которого вышли; христиане преследовали их до ночи и повсюду избивали.
После того, спустя четырнадцать дней, король Этельред, вместе с своим братом Альфредом, желая напасть на язычников с соединенными силами, подступили к Базингу. Язычники, по прибытии их, выдержали упорный бой и победили, сохранив за собою поле сражения. После этой битвы, к войску язычников присоединилась еще толпа, прибывшая из-за моря.
И в этом же году (871 г.), после Пасхи, вышеупомянутый король Этельред, после пятилетнего правления, славного и достохвального, но исполненного многих тревог, отошел в вечность и был погребен в Вимборне, где и ожидает пришествия господня и первого воскресения вместе с праведными.
В том же году, вышеупомянутый Альфред, занимавший до тех пор второе место, пока были живы его братья, принял управление всем государством, немедленно по смерти брата, как божиим соизволением, так и по общему согласию всех жителей того королевства. Если бы он захотел, то мог бы, еще при жизни вышеупомянутого брата, весьма легко получить королевство с всеобщего согласия, именно потому, что он превосходил всех своих братьев и умом и хорошими нравами; сверх того он был весьма воинственный муж и выходил победителем почти из всех битв. Так начал он царствовать, почти против своей воли, и еще не прошло полного месяца его правления; он, именно, не считал себя достаточно покровительствуемым свыше, чтобы иметь возможность выдержать когда нибудь одному всю ярость язычников. Впрочем, еще при жизни братьев, ему пришлось однажды бороться весьма неравными силами, имея при себе небольшой отряд, против целой армии язычников, у горы, называемой Вильтон, на южном берегу реки Вили; после упорного и одушевленного с обеих сторон боя, длившегося почти целый день, язычники, видя сами неизбежную свою погибель и не имея сил вынести натиска неприятелей обратились в бегство. Но, о несчастие! воспользовавшись излишнею отвагою преследовавших, они остановились и возобновили бой; на этот раз язычники выиграли победу и удержали за собою поле сражения. Никто не должен удивляться, что христиане в этом сражении были так малочислены: в течении этого одного года, саксонцы потеряли множество народу, выдержав восемь битв с язычниками; во время этих битв пали мертвыми один король язычников [336] и девять герцогов с бесчисленными полчищами; кроме того происходили беспрестанно, и днем, и ночью бесчисленные набеги, которые были неутомимо предпринимаемы Альфредом, отдельными герцогами его народа и весьма многими министрами короля, против язычников; одному Богу известно, сколько тысяч язычников погибло во время таких вылазок, исключая тех, которые пали в вышеупомянутых восьми битвах. В том же году, саксонцы заключили с язычниками мир с тем условием, чтобы они удалились из Вессекса, что и было исполнено ими …..
877 год. При наступлении осеннего времени, одна часть язычников оставалась в Экзетере, а другая отправилась в Мерсию на грабеж. Число этих проклятых расло между тем по дням, так что если бы в один день было их избито до 30тысяч, то на местоих немедленно являлось число еще вдвое большее. Тогда король Альфред приказал во всем королевстве строить ладьи и баркасы, т. е. длинные корабли, чтобы встретить прибывающих неприятелей в морском сражении; посадив на них моряков (piratis), он поручил им крейсировать по морю; сам же, поспешив в Экзетер, где зимовали язычники, запер их в городе и осадил; в тоже время было приказано кораблям отрезать неприятелю подвоз съестных припасов, со стороны залива. Но на встречу им выступило 120кораблей, набитых вооруженными воинами, поспешившими на помощь к своим. Когда министры короля узнали, что флот идет с языческим войском, они схватились за оружие и мужественно напали на варваров; язычники, испытав в том месяце кораблекрушение, тщетно приняли бой: в одно мгновение, войска их были поражены при Гнавевике (н. Swanwich, въ Dorsetshire), и все одинаково погибли в волнах.
В том же году, войско язычников, оставив Варгем, пришло, частью на лошадях, частью водою, к месту, называемому Сваневик, где и потеряло 120 кораблей; в тоже время король Альфред преследовал их конницу до Экзетера: там он получил от них заложников и клятвенное обещание немедленно удалиться.
В год воплощены господня 878, рождения же короля Альфреда 30, войско язычников, часто упоминаемое выше, оставив Экзетер, подступило к королевскому поместью Циппангаму, лежащему в левойчасти Вильтшира, на восточном берегу реки называемой по-бриттски Авон, и зимовало там. Многие из этого народа (весссексов) были принуждены силою бежать за море, но большая часть жителей этой местности, по бедности и по страху пуститься в море, признали над собою господство язычников.
В тоже самое время Альфред, часто уже упоминаемый выше король весссексов, с немногими из своих знатных и с некоторыми баронами (militibus) и вассалами, вел тревожную жизнь, исполненную [337] всяких лишений в лесистой и топкой местности Соммерсета (Summertunensis paga), у одного из своих пастухов, как то мы читаем в жизни св. Неота. Он не имел ничего даже для своего содержания, и должен был боспрестанно или тайными набегами или явными нападениями промышлять себе пищуто у язычников, то даже у христиан, которые подчинились их господству 5.
Случилось однажды, что деревенская женщина, именно жена того пастуха, приготовила хлебы для печенья; а король, сидя у печки, приводил в порядок лук, стрелы и другия военный принадлежности: когда же та несчастная женщина заметила, что хлебы, положенные у огня подгорели, она быстро подбежала, и отодвинув их обратилась к непобедимому королю с следующим упреком: «Экой ты, человек!
Смотришь чего ты, как хлебы горят, отодвинуть не можешь?
Любишь, не-бось, подъедать их горячими, прямо из печки»! 6
Глупая женщина и не подозревала, что это был король Альфред, ведший столько войн с язычниками и одержавший над ними столько побед.
И так, Господу угодно было даровать этому славному королю не одни победы над врагами и счастье в затруднительные минуты; Он попустил его быть разбиту неприятелями, удручену бедствиями и даже испытать презрение своих соотечественников, и все это попустил благий Господь, чтобы Альфред знал, что «Он один только Бог всех, пред которым склоняется всякое колено, вруках которого содержатся сердца царей, кто свергает сильных с престола и возвышает смиренных», кому угодно по временам налагать на своих верных, утопающих в счастии, бич бедствий, чтобы угнетенные не отчаявались в милосердии божием, и чтобы превознесенные не возгордились; пусть все знают, кому они обязаны тем, чемвладеют. Впрочем, я полагаю, что то несчастие посетило вышеупомянутого [338] короля не совсем незаслуженным образом, потому что в первое время его правления, когда он был еще молод и увлекался юношескими страстями, к нему являлись его подданные и просила о своих нуждах, другие же, угнетенные сильными, умоляли о помощи и заступничестве, а он не хотел выслушивать их, ни оказывал покровительства, и вообще обходился с ними презрительно. По этому случаю, блаженный Неот, здравствующий и до сих пор, быв его родственником, соболезновал всем сердцем и пророчески предсказывал Альфреду, что он подвергнется за то величайшему бедствию. Но он ни во что ставил благочестивые увещания божьего человека и не верил его истинным предсказаниям. Всякий согрешивший неизбежно наказуется или здесь,или в будущей жизни; потому и праведный Судия не хотел оставить Альфреда безнаказанным за его неразумие в этом мире, чтобы пощадить его на страшном суде. Вот причина, вследствие которой вышеупомянутый Альфред часто доходил до такого бедствия, что никто из подданных не знал, где он и что с ним случилось……………………….
В том же году, после Пасхи, король Альфред, вместе с немногими своим и сподвижниками, построил укрепление в местечке, называемом Ательней, и оттуда вел неутомимую борьбу с язычниками, поддерживаемый благородными вассалами Соммерсета; на седьмой недели после Пасхи, он поехал к «Камню-Эгберта», находящему на восточной стороне горы, называемой Сельвуд, что значит по-латыни Sylva-Magna (т. е. Большой-лес), а по-бриттски Коит-Мавр. Там встретили его все жители Соммерсета, Вильтшира и Гэмпшира, которые не убежали за море, как другие, из страха пред язычниками. Увидев короля, все исполнились радостью, как то и следовало, и, встретив его, как воскресшего, после стольких страданий, в ту же ночь раскинули слой лагерь. На рассвете следующего дня, король, поднявшись с лагеря, подошел к месту Окели, где и переночевал. Оттуда, с первым лучем солнца, он отправился к Эдингтону и там, напав густыми рядами на все войско язычников, дрался жестоко, и одержав божиим соизволением победу, смертоносно поразил неприятеля, а бежавших избивал по одиночке, преследуя их до самого замка. Все, что встретилось вне укреплений, люди, лошади, скот, один были умерщвлены, другие захвачены, и сам король вместе со всем своим войском мужественно расположился у входа в укрепление язычников. После 14 дневной осады, язычники, томимые голодом, холо