В нашем подъезде я был самым отъявленным негодяем. Мои соседи даже и не представляли, кто снует у них перед носом. Чистого коврика у порога и жизнерадостного «здрасьте!» им хватало, чтобы думать, что рядом живет такой же тупица.
В пятницу днём я лежал на койке и глазел в потолок. Свои привычные грязные делишки я уже сделал: отписал пару гадостей в интернете, послал кого успел подальше, замел следы, не хватало чего-то новенького. Когда в дверь позвонили, я подумал, что у меня появился шанс. И ухмыльнулся. Да так мерзко, что с потолка в ужасе упала муха, сделавшись дохлой.
На пороге стоял мужик с чемоданчиком. По виду и ноше мужика я сразу предположил в нем мастера по устранению разных технических неполадок.
- Прошу, входите, - предложил я. – У меня всё время что-то ломается и протекает.
Мужик шагнул за порог и бодро прошел на кухню. Там он достал из чемодана скалку, тесто и стал раскатывать большие круги.
- Пельмени будем делать, - серьезно сообщил мужик.
- А что без них никак? – поинтересовался я, полагая, что это отличный розыгрыш.
- Никак.
- А почему пельмени? Я, может, чебуреки больше люблю.
Мужик на мгновение замер и с удвоенной силой заработал скалкой:
- Хорошо, будут чебуреки.
- А фарш какой? Добавите лука или зелень с сыром?
Мужик достал из чемодана тесак, и я понял, что дела мои плохи.
- Может вареники с картошкой? – на всякий случай предложил я.
Мужик не мигая, примерялся. В дверь опять позвонили.
- Откроем! – обрадовался я. – Наверное, пиццу принесли!
Я побежал к двери, мужик остался на кухне.
Открыв дверь, я увидел парня в таком же наряде.
- Ну ёлки! – воскликнул я.
Парень прошел мимо меня на кухню.
Сначала, я решил смыться из дома. Но потом прикинул, что если это сделаю, то моя репутация негодяя будет подмочена. На кухне ошивались парни покруче.
Я подкрался к кухне и прислушался. Оттуда доносился обычный разговор двух домохозяек: столько то положить соли, столько то приправы. Ничего опасного.
- Бог в помощь, - не выдержав, заглянул я.
Мужики горстями брали человечков из своих чемоданчиков, бросали в мясорубку и накручивали фарш. Зрелище было кошмарное, я решил, что тронулся умом.
- Будут тебе чебуреки, - подмигнул тот, кто пришел первым.
Я был в шоке.
- Простые парни на завтрак идут, тех, кто получше, на обед подадут, - весело приговаривал второй, не обращая на меня внимания.
- Если ты не в курсе, теперь из всех готовят, - сказал первый. – Кого на завтрак, кого на обед. Ну а кем-то вообще по ходу дела перекусят.
- Какого дела? – прошептал я.
- Жизнь, приятель, большое общее дело.
Я никогда так серьезно не интересовался жизнью, полагая, что всё крутится вокруг меня.
- Сейчас перекусишь и сам в расход пойдешь, - подмигнул первый и бросил в кипящее масло чебурек.
- Не надо, - я сполз по стенке.
Первый весело спросил:
- Что скис, амиго? Кто отличит еду от едока?
- Их разница не слишком велика! Все здесь тленно, - поддержал второй, - является едой и едоком одновременно.
Ноги не слушались меня.
- Ну-с, отобедаем на пороховой бочке с зажженным фитилем, - подмигнул жаривший мужик, выставляя миску дымящихся чебуреков.
- Чего? - не понимал я.
- Кушать подано говорю.
Я лишь мотнул головой в ответ.
- Тогда сам готовь, - тот, который пришел первым, бросил мне фартук.
Его напарник взял из миски чебурек и стал чавкать, пуская сок.
Тут мои ноги подпрыгнули и понесли меня к окну. Уже на подоконнике я почувствовал, как уменьшаюсь в росте. Кто-то подхватил меня за ногу.
- Ааа! – завопил я, болтаясь в огромном опасном пространстве. – Я согласен! На всё! Пожарю любого!
Ко мне вернулся прежний размер.
Мужики нацепили на меня фартук, поставили передо мной чемоданчик, а сами ловко исчезли в его недрах.
Я приоткрыл чемоданчик и осторожно заглянул. Обнаружив, что смотрю сверху на наш городской бульвар и площадь, я судорожно сглотнул пересохшим горлом. По бульвару и вокруг фонтана на площади беспечно прогуливались люди. Ростом они были со спички и совсем рядом, как на дне большой корзины. Я протянул к ним руку. Увидев её люди с криками стали разбегаться. Я невольно схватил какого-то человечка в пиджаке, но, почувствовав в руках его мягкую трепыхавшуюся плоть, выпустил и захлопнул крышку чемоданчика.
Роль великого кулинара мне не удавалась. Я бросился вон из кухни. Чувствуя, как уменьшаюсь с каждым шагом, я завопил:
- Не ешьте меня! Мама! Помогите!
- Как же тебе помочь, дурачок, ты же убегаешь все время, - услышал я чей-то добрый голос. - Иди сюда ко мне.
Голос был за спиной. Я обернулся. И проснулся. Весь мокрый на влажной пожеванной подушке. Оказывается, я уснул, пока давил койку. Не успел я успокоить стучавшее сердце, как в дверь позвонили. Сердце заколотилось быстрее.
- Спокойно, - сказал я, - хозяин здесь я.
Я бодро встал и вышел в прихожую. Открыл дверь. На пороге стояли двое.
- Ты хозяин? – спросил который постарше.
- Ну, - только и произнес я.
Мужики были суровы на вид, от них исходил ненавязчивый дух утреннего амбре. В руках они держали по чемоданчику.
- Протекает где-то у вас, – сказал который помоложе.
- Не может быть, - покачал я головой.
- Проверить бы надо.
- А что у вас в чемоданах? – спросил я.
- Инструменты.
- Ножи и топоры, - мрачно буркнул пожилой.
- Покажите, - потребовал я.
Пожилой даже не двинулся. А молодой открыл свой сундук и достал разводной ключ.
- Ну и что, - сказал я, - не пущу, сыт по горло.
- Чем? – удивился молодой.
- Всем.
- Соседей же снизу подтапливаете. Не понимаете разве?
Пожилой нахмурился. Молодой тоже посерьезнел.
- Значит не пустите?
- Нет.
Пожилой молча пошел вниз по лестнице. Молодой посмотрел на меня, как на чучело огородное.
- Сами виноваты, - крикнул я, обращаясь к пожилому. – Что вам люди! Заготовки для блюд житейского стола! Начинка не имеет значения? Всех на фарш! Вы вообще задумываетесь над тем, зачем жизнь забросила нас сюда? Голова у вас на плечах на что? Водку лакать?
Пожилой остановился. Я подумал, что надо бы взять свои слова обратно, но вместо этого добавил:
- Жизнь надо понимать. А вы не способны понимать. А надо понимать! Шевелить понималкой понимаешь!
Пожилой развернулся и посмотрел на меня.
- Что? Не доходит смысл?! – крикнул я.
Пожилой двинулся в мою сторону.
- Михалыч, не надо, - отступая, боязливо проговорил молодой.
Я захлопнул дверь. С той стороны последовал удар.
- Дверь вынесу, - услышал я страшный голос.
- Михалыч, не надо.
От следующего удара затряслись стены.
- Мужики, стойте! Угомонитесь! Бес попутал! – испуганно запричитал я. – Да я же не в себе! Не проспался! Я такой же как вы! Давайте я вам налью! Поправлю вас! Простите бога ради!
- Открывай.
- Мир? – спросил я, приоткрывдверь на дверную цепочку.
- Мир, - ласково сказал молодой. - Наливай.
Я их впустил, провел на кухню, налил рома. Молодой уважительно осмотрел брутальную бутылку Old Smuggler.
- Чем занимаешься? – спросил он.
- Пишу новости для интернета.
- На жизнь хватает?
- Хватает. Только разве это жизнь. Мерзость какая-то.
- Ты о чем?
- Все здесь тленно, является едой и едоком одновременно.
- Ты это серьезно?
Спрашивал молодой, старшой сидел как на собственных именинах, молча и торжественно.
- Кто отличит еду от едока?– обратился я к нему. - Их разница не слишком велика, да?
- Разница есть, - важно заметил тот.
- Съесть и еще поесть, ха-ха, - засмеялся молодой.
Я налил им по второй.
- Так, значит, есть разница?
Пожилой кивнул.
- В чем же?
- Голод. Он как кровь бежит по венам живых. Сытое брюхо к жизни глухо.
- Михалыч, я гляну на трубы?
- Валяй.
Я проводил молодого до ванной и вернулся.
- Не понял, - сказал я, - голод бежит по венам. Это как понять?
- Чего тут понимать. Будь голодным, – сказал Михалыч и, ритмично пристукнув по столу, добавил. – И веселым! И станет красиво.
- Михалыч, тут всё в порядке, - весело крикнул из ванной молодой голос. – Надо выше смотреть.
Старший встал.
- Подождите. Так что там на счет того, чтобы быть голодным? С чего начать? Вы поймите меня правильно. Просто я не хочу пойти в расход ни на обед, ни на завтрак. А вас это не пугает?
- Нет.
- Думаете, вами не перекусят по ходу жизни?
- Не знаю. Пока я сам голоден, не посмеют. Хотя не уверен, не знаю. Мне всё равно.
- Так-так, спасительный голод. Это интересно… А поподробнее?
- В следующий раз.
- Михалыч, ну ты скоро?
- Иду.
- Я с вами, - засуетился я.
- Куда?
- Пройдусь.
Мы поднялись этажом выше. Соседка-старушка узнала меня и сразу открыла.
- Что случилось? – затревожилась она.
- Где-то протекает, - ответил я.
Молодой напарник протопал в ванную.
- Михалыч, здесь! – крикнул он оттуда.
- Надолго?
- Время займет.
- Перекусить хотите? – засуетилась соседка. – Я как раз щи сварила с телятинкой.
Поймав ласковый взгляд мастера, соседка побежала накрывать стол.
- А голод? – спросил я.
- Да уж, кхм, рискуем, - покачала головой старшой, - но что поделать, после твоего рома аппетит прямо разыгрался.
- Дико хочется пожрать, - потирая руки, появился молодой напарник.
Подмигнул и исчез обратно в ванной. Только я собрался уходить, а соседка и говорит.
- А ты куда же, сосед? Уважь старушку, отведай стряпню. Я сама то уже не едок.
Пока она накрывала на стол, молодой напарник закончил стучать по трубам и присоединился к нам. Мы дружно сели за стол.
- Всё в порядке? – спросила соседка у молодого напарника.
- А как же, - подмигнул тот, - течь устранили.
- Сколько с меня? - засуетилась старушка.
- Да просто уважь нас, - добродушно махнул рукой молодой напарник.
Соседка ловко извлекла откуда-то из недр буфета графинчик и поставила на стол. Выпивая, я чуть запрокинул голову и увидел, как сверху появилась рука.Она схватила старушку за подол и утащила вверх.
- Эй! – вскочил я. – Куда?!
Слесари как ни в чем не бывало махали ложками, отдуваясь от горячих щей. Молодой потянулся к рюмке.
- Еще по одной и хорош, - строго сказал мастер.
- Михалыч, меру знаем, - улыбнулся молодой напарник.
Я стоял, очумело мотая головой.
- Это чего сейчас было?
- Отъела своё старушка, - усмехнулся мастер. - Сама обмолвилась.
- Вы это видели? Рука!
- Нога, рука, голова, дело не в этом, - вытирая губы, говорил пожилой мастер. - Слово не воробей…
- А кого не спасешь, того убей, - хохотнул молодой.
- В общем за боталомследить надо. Чего тут непонятного, - договорил старший.
- Как?!
- Каком как… Как сказал, так тебя и поняли.
- А соседка чего сказала?
- Чего тебе соседка далась? Ты лучше за собой следи, мелешь без остановки. За мыслью, понятно, не всяко уследишь. А вот прежде чем рот разевать, подумай.
А я и не думал открывать рот. Я смотрел на мастера и хотел проснуться, потому что не верил в происходящее. Потом услышал, как откуда-то сверху стукнули по трубам, и усмехнулся своим мыслям. Молодой напарник как отражение в зеркале усмехнулся вместе со мной, да так как будто он уже лет тридцать следил за ходом моих мыслей. От его усмешки у меня прям озноб по телу пробежал. Я присел обратно.
- Ну что, Михалыч, пошли, пора, – встал молодой напарник.
Михалыч немного погрустнел. Ничего в ответ не сказал и тоже встал. И я хотел было встать, но понял, что в ногах имею странную слабость. Я только приоткрыл рот, чтоб сообщить об этом, но поймал взгляд молодого и промолчал.
Они так и ушли, больше ничего не сказав. А я еще долго сидел и смотрел на белые перышки на табуретке, где сидел молодой напарник мастера.