Как и другие исследовательские процедуры, методика контекстуального анализа неразрывно связана с соответствующей языковой теорией в данном случае с теорией контекстной семантики (термин Г.В. Колшанского).
Родоначальником теории контекста можно считать основателя Лондонской лингвистической школы Дж. Ферса (см. с. 1 8), который, продолжая идеи антрополога Бронислава Малиновского, считал, что высказывание получает смысл в ситуативном и социальном контексте и является функцией такого контекста. При этом подходе учитывается влияние на языковую семантику коммуникативной ситуации, ролевой структуры общения, социальных факторов и условий функционирования языка, всего многообразия познаваемого человеком мира, образующего информационную основу коммуникации.
Таким образом, рассмотрение контекста как внеязыковой среды, в которой функционируют языковые единицы всех рангов: слова, предложения, тексты, возникло раньше чем концепция лингвистического и стилистического контекстов, составляющих основу современной методики, называемой контекстуальным анализом.
Подход Ферса несомненно перспективен, особенно в свете современной теории коммуникации и прагмалингвистики. К сожалению, при наличии целого ряда теоретических работ, рассматривающих проблемы контекста с этой точки зрения, ни соответствующего исследовательского метода, ни необходимых методик общего характера пока не создано.
Это - дело близкого будущего.
В нашей стране теория и методика контекстологического анализа связана прежде всего с именем Н.Н. Амосовой. Теория контекстологического анализа была создана ею в процессе исследований английской фразеологии, причем основное ее внимание первоначально было сосредоточено на разграничении постоянного и переменного контекста при описании и характеристике фразеологических единиц. То есть теория возникла при решении конкретной задачи, но оказалась вскоре применимой в значительно более широком диапазоне и плодотворно разрабатывалась уже после смерти ученого многочисленными учениками и коллегами. Метод не потерял своего значения и непрерывно развивался в последние десятилетия (Амосова, 1963).
Н.Н. Амосова определяла контекст как соединение указательного минимума с семантически реализуемым словом. В основе такого понимания имплицитно заложена модель полисемии и омонимии в языке, основанная на следующих допущениях:
1. Языковой знак асимметричен, полисемия и омонимия являются языковыми универсалиями, но все множество значений каждого языкового знака можно разделить на отдельные дискретные элементы — лексико-семантические варианты, которые могут идентифицироваться по лексической, грамматической или комбинированной сочетаемости.
2.В речи слово актуализируется только в одном из возможных для него вариантов.
3.Отправитель и получатель сообщения одинаково знакомы с условиями реализации слов в данном языке, и поэтому слушатель или читатель, зная контекстуальные индикаторы, в состоянии понять, в каком из возможных для него значений встретилось слово и соответственно понять смысл текста.
4. Система языка остается неизменной.
Нетрудно убедиться в том, что эта модель достаточно огрублена и реальные условия коммуникации сложнее, о чем будет сказано позже.
В работах Н.Н. Амосовой контекст ограничивается рамками предложения. Различают лексический, синтаксический, морфоло-го-синтаксический, конструктивный и смешанный контексты, что зависит от того, на каком уровне отмечается индикация. Если лексический контекстуальный индикатор, обеспечивающий указательный минимум, находится в непосредственной синтаксической связи с реализуемым словом, такой лексический контекст называется лексическим контекстом первой степени. Если же связь их опосредована, то говорят о лексическом контексте второй степени. Важным достоинством подхода Амосовой является то, что она рассматривает контекст как единство реализуемого слова и индикатора, т.е. учитывает их взаимодействие. Многие другие исследователи считают контекстом только окружение слова. Внеязыковые условия, влияющие на реализацию значения, в теории Амосовой называются ситуацией. Различают внетекстовую жизненную ситуацию, в которую входят общие жизненные условия, такие, как прямой показ и некоторые другие факторы, и текстовую ситуацию — общую тему текста или текстовое описание ситуации.
Теория ситуации получила за последнее время сильное развитие и привлекает внимание многих ученых. В этих работах можно, пожалуй, усматривать развитие концепций, начало которым было положено Дж. Ферсом.
Лингвистический контекстологический анализ, по Амосовой, часто сочетается с компонентным анализом по словарным дефинициям и имеет немало общего с рассмотренными выше валент-ностным и дистрибутивным анализами, но возник раньше и независимо от них. Он менее формализован, но более требователен к описанию деталей фактического текстового материала.
Для иллюстрации этой методики приведем анализ, выполненный уже в 80-х годах. Анализируется слово pain и его лексико-се-мантическое поле. Контекстуальный анализ начинается со сбора фактического материала. Большой массив обследованного текста (15 000 - 30 000 страниц) — обязательное требование. В диссертационном исследовании М.И. Румянцевой путем сплошной выборки из словарей было отобрано 60 единиц. Критерием для отбора служило наличие инвариантного элемента в дефинициях. Наличие общего семантического компонента позволило признать эти 60 единиц лексико-семантическим полем pain. Затем по текстовому материалу соответствующего объема были определены типичные лексические и синтаксические контексты. Так, например, удалось показать, что значение физическая боль реализуется в лексическом контексте первой степени в структуре N + Prep + N1, где лексическим индикатором NI является слово, означающее какую-нибудь часть тела.
Развитие первоначальной концепции Н.Н. Амосовой последующими исследователями внесло ряд корректив в технику такого анализа, причем он сочетался с другими существующими методиками. Главная трудность, неизбежная при этой методике, заключается в зыбкости дискретизации значений, в чем легко убедиться, обратив внимание на то, как по-разному решается вопрос о числе и составе лексико-семантических вариантов одного и того же слова в разных словарях. Кроме того, в реальных текстах, особенно художественных, слова нередко передают не одно значение. Это особенно заметно для разного рода метафорических или метонимических переносных значений, где экспрессивность и образность зависит именно от сохранения как бы на заднем плане первоначального прямого значения. Не всегда оправдывается и третье из перечисленных допущений (см. с. 47) — коды отправителя и получателя со-48
общения полностью совпасть не могут. И, наконец, что особенно важно, языковая система находится в состоянии постоянного развития и код под действием сообщения все время меняется, чтобы удовлетворить условиям коммуникации.
Это изменение происходит как семантическое осложнение. Для литературного текста начало исследованию этого явления было положено Б.А. Лариным, а позднее вылилось в теорию стилистического контекста в работах И.А. Банниковой, Р.А. Киселевой, С.И. Болдыревой, Г.В. Андреевой и других.
Теория стилистического контекста учитывает то обстоятельство, что при чтении читатель основывает свое понимание на всех возможных сопоставлениях и противопоставлениях элементов в структуре целого. Стилистический контекст основан не на минимальных контекстуальных указаниях, идентифицирующих уже знакомые значения, а, напротив, на возможном максимуме индикации, позволяющем заметить появление в слове новых оттенков значения, коннотаций и новых связей с обозначаемой действительностью или вымыслом. Стилистический контекст, соответственно, не ограничивается рамками непосредственного окружения элемента, а учитывает дистантные связи в тексте в целом и возможные ассоциации в тезаурусе читателя. Языковой контекст при этом должен учитываться на первой ступени анализа.
Исследования живой речи показали плодотворность и необходимость применения контекстологического анализа за рамками предложения с учетом фоновых знаний коммуникантов, речевой ситуации и ролевой структуры общения.