Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
А.А. Ахматова
Я посвящаю свои воспоминания моей alma mater-школе № 80 Петроградского района, и, надеюсь, что авторы, их использующие, ответят на вопрос «Зачем я так настоятельно прошу приехать ко мне лабораторию устной истории и взять у меня интервью с методом психологического анализа?» Но что делать, если те самые герои, которые могли бы больше всего вспомнить, рассказывают намеренно на 50 процентов или пишут оды нашей alma mater, 80й лучшей английской школе Петроградского района? Я боюсь, что будет ранее создана диссертационная монография моей однокурсницы по Европейскому Университету Санкт-Петербурга Ж.В.Прохоровой и наемных музейных работников школы, которые будут разрушать все мною созданное непосильным трудом исследование по истории моей alma mater. Мой труд не претендует на то, чтобы называться решением высшей инстанции, работой высокой тщеславной потомственной интеллигентки с дворянином в предках, однако он призван к тому, чтобы дать знания, информацию, который нынешний административный состав моей школы старается от учеников скрыть, о чем я писала ранее в научных статьях. Труд также будет использован для информационной карты уникальной базы «Педагогические династии Выборгского района» и для статьи по тематической области «Династия исследователей Петроградского района». Не уверена, что наши главные ветераны и патриоты родной школы И.Ф.Уткина и Н.В.Дунаевская пережили такие репрессии от учебного заведения, а они жаловались и на разграбление музея и выбитый с огромным трудом для занятий по сохранению исторической памяти четверг. Меня же просто охрана и известные административные работники Училищного дома им. А.С. Пушкина угрожают не пускать в школу, а ступеньки при моей энцефалопатии и панической атаке высокие.
Итак, школа № 80 на ул. Мира, 18. Все три ребенка из нашей коммунальной квартиры на Каменоостровском пр. (красивейший старинный дом напротив Ленфильма) собрались туда, но все раздельно, ибо Владик и Наташа уже учатся в классах старше меня, а мне предстоит многотрудно поступать, так помню свою ощущения. Но я прекрасно выступила на отборочном экзамене, продекламировав стих про маму, и получив похвалу от учителя, блестяще поступила. Ближе к окончанию рабочего дня или после него нам позвонил директор школы Людмила Митрофановна Шулякова со срочным вызовом в школу, если я не принимаю желаемое за действительное, папе сказали, что в списках меня случайно нет, но есть место в соседней школе, на что ученый Александр Ильич Наймарк сказал, что через 15 минут заявление будет в райкоме партии района об ущемлении прав сдавшей экзамен конкурсантки и меня вернули в список на стене и в журнал. Но разговоры в семье о слабости администраторов, прецеденте и грубой ошибке велись очень долго. Начальная школа была, как говорят уставшие от трудов, домашние льстецы, «совершенно великолепной». У нас сформировалась паралелль из 3 х, насколько я помню, классов. Я после «нулевки» на базе детского садика попала в 2 «ш»-это бы наш сложный переходный период российского образования. Не уверена, что остальные дети из 1 «а» и 1 «б» - будущие члены кружка ветеранов нашей школы- имели традиционную выпускающую старшую группу, а не справку из «нулевки», обязывающую их продолжать свой образовательный маршрут в нашем 2 «ш». Разница между нами заключалась только лишь в том, что у них не было 4 класса, а 3 в своих табелях, а у нас был наш 4 «ш». Сказать, что мы любили нашу родную 80-ю школу на улице Мира, это слишком громко для нас сказать. Любовь ведь к учебному заведению тоже должна быть взаимной… Но мы обожали нашу классную руководительницу Анну Ильиничну Денисову, зайдите-ка в социальные сети, поинтересуйтесь нашими фотоальбомами, видеозаписями, мало у кого сыщете такой патриотизм, любовь к Человеку из школы. У нас не было проблем как со вступлением в октябрята, так и с выходом из них после политической катастрофы-обрушения Советского Союза. Мы ведь все были ровненькими, никто во дворах особенно не шалил. В лихие 1980-1990-е годы очень боялись того, что имидж учебы и образования упал, хулиганство ведь было везде, учителя задыхались от хамства и прагматизма подростков. Педофилы, воры и маньяки с наркоманами ходили на Горьковской и по Каменоостровскому, но наши вылазки в подвалы были очень безобидными, нас с любовью ждали обратно везде. Я поэтому и сейчас тот автор, который против смертной казни, очень уж добрыми нас воспитывали. Мы даже когда сплетничали, и раскидвывали школьные предметы, не давая учителю закрыть дверь, всегда смогли вовремя подтянуться, поправить платочек или галстук, и сказать покаянное: «Извините нас», понимая, какую социальную травму мы нанесли.
Я ведь только недавно начала сокращать свой архив школьных принадлежностей из советской начальной школы… А так, по-моему, были и тетради по пению у красавицы преподавательницы и педагога продленного дня Певзнера. С первого по десятый класс я занималась лепкой - керамикой в Доме Детского творчества Петроградского района на Большом проспекте (во дворе дома, выходящего на площадь Л.Н. Толстого). Так, мои крошечные и не очень скульптурки стоят по всему нашему дому. В основном –тема мужчины и женщины, семьи и животного мира. Я никогда не забуду, сколько друзей у меня оттуда было и не простых дворово-уличных, а самых что ни на есть замечательных, это и творческие сестры Овчинниковы из огромного сталинского комплекса Большой Монетной улицы (по-моему, ученицы 86й или 84й школы) и наша воспитанная знать из школы № 80 и любимые мальчишки-скульпторы с Петроградки. Во втором классе я выиграла своеобразный районный конкурс, мой пудель в красивой бело-розовой отливке (типа глазури, только посложнее и подороже) попал на выставочный стенд в коридоре Детского дома творчества и я была удостоена приглашения на новогоднюю елку и первой серьезной деловой похвалы преподавателя керамики Сергея Константиновича (фамилию ищите в списках самых заслуженных преподавателей ДДТ, если он на пенесии или работает в своем художественном училище).
Вспоминаю я в начальной школе крайний снобизм и бахвальство богатством дворянских потомков и семей начальников и «новых русских», так как в школу был на в то время по нашим данным самый высокий конкурс в районе, родители грозились чуть ли ни жечь у школы ночью костры, чтобы в нее попасть первыми. Дисциплина подхрамывала, но мы держались если не удальцами, то молодцами уж наверное… Больше всего мы боялись не сдать зачеты по грамматике, математике и английскому языку, а требованиями по иностранному языку на «скрутили» сразу, школа боролась за звание одной из самых передовых языковых. Нас обещали сделать учеными, преподавателями, литераторами, творческими деятелями, мелкими предпринимателями, отправить по грантовому обмену в Соединенные Штаты Америки, но только при нашей идеальной успеваемости на соответствующих урочных занятиях и дополнительных мероприятиях. А пока мы заучивали свои тематические тексты на английском языке («топики») про Великобританию, Шотландию, А.С. Пушкина и подбирались к истории школы. И была команда начальной школы во главе с завучем и невозможно сложными экзаменами и зачетами (уже потом учителем я результативно заставила 8-9 классы проводить для начальной школы экскурсии по выставке «Средневековое прошлое нашего края», концепция Л.К. Ермолаевой и СПбГУ), а тогда в начальной школе, хоть и не могли помыслить о таких хороших учителях истории Санкт-Петербурга, как я, но специалисты были высшего уровня. Мне запомнились учителя английского языка Наталья Ивановна Донич (строгость в проверке контрольных неимоверная, мы еле справлялись), и наша блестящая супружеская пара англичан с именами Ольга и Петр, как мы их пытались любовно называть, так как все передовые методы и ласковые воспитательные слова в наша адрес были в их власти. Английский заключался в любимом этикете обыгрывания темы, что я буду делать, если я опоздал. Так, что если таких крупных ученых и Учителей с заглавной буквы (исключение - педагог музыки уникального кружка творческих изделий с именем «Зверковствующие» Александра Житинская, я же была очень скромной девочкой с вечным общедоступным журнальчиком дисциплины своего класса) из нас не получилось, порядочность и основа сложились там, в нашей любимой начальной школе.
И идя по улице Мира, показывая свою школу коллегам, деловым партнерам и однокурсникам, я вспоминаю свое детство с добротой и искренностью и настроена так именно благодаря начальной школе и своей выносливости. Отдыхая иногда в скверике школы с футбольной площадкой, если есть, где присесть перед библиотекой и архивом, я жалею, что смелые данные слова принадлежат не мне а великому русскому поэту, связанному с нашей школой, и на мой взгляд, много помнившему и знавшему и продолжившему, как и А.А. Ахматова, пушкинские традиции:
На собранье целый день сидела -
то голосовала, то лгала...
Как я от тоски не поседела?
Как я от стыда не померла?..