Из «СТАРШЕЙ ЭДДЫ»
| Прорицание вёльвы (перевод А. Корсуна) |
Старшая Эдда – сборник древнеисландских песен, сохранившийся в рукописи XIII в. Составитель сборника неизвестен. Поскольку песни долгое время бытовали в устной традиции; время их возникновения остаётся спорным. В жанровом отношении представляют собой прорицания, изречения, мифологические сказания и чистые повествования. По идеологии и стилю песни «Старшей Эдды» архаичнее эпических произведений других германских народов; в них есть наслоения разных эпох. Самые древние – мифологические песни – богатейший и единственный в своём роде источник языческой мифологии.
«Прорицание вёльвы» – самая знаменитая из мифологических песен «Старшей Эдды». Она содержит картину истории мира от сотворения и золотого века (т. е. того, что вёльва «помнит» или «видела») до его трагического конца – так называемой «гибели богов» – и второго рождения, которое должно быть торжеством мира и справедливости (т. е. того, что вёльва «видит»).
Большинство исследователей склоняется сейчас к тому, что песнь эта возникла в Исландии в эпоху, переходную между язычеством и христианством, а именно во второй половине или конце Х в., и что она в основном языческая, хотя возможно, что некоторые ее элементы – такие, как идея вины и наказания, осуждения жажды золота, признание женщины виновницей всех бед, – неосознанно заимствованы из христианской религии.
| Внимайте мне все священные роды, великие с малыми Хеймдалля дети! Один, ты хочешь, чтоб я рассказала о прошлом всех сущих, о древнем, что помню. | ||
| Великанов я помню, рожденных до века, породили меня они в давние годы; помню девять миров и девять корней и древо предела, еще не проросшее. | ||
| В начале времен не было в мире ни песка, ни моря, ни волн холодных. Земли еще не было и небосвода, бездна зияла, трава не росла. | ||
| Пока сыны Бора, Мидгард создавшие великолепный, земли не подняли, солнце с юга на камни светило, росли на земле зеленые травы. | ||
| Солнце, друг месяца, правую руку до края небес простирало с юга; солнце не ведало, где его дом, звезды не ведали, где им сиять, месяц не ведал мощи своей. | ||
| Тогда сели боги на троны могущества и совещаться стали священные, ночь назвали и отпрыскам ночи – вечеру, утру и дня середине – прозвище дали, чтоб время исчислить. | ||
| Встретились асы на Идавёлль-поле, капища стали высокие строить, сил не жалели, ковали сокровища, создали клещи, орудья готовили. | ||
| На лугу, веселясь, в тавлеи играли, все у них было только из золота, – пока не явились три великанши, могучие девы из Ётунхейма. | ||
| Тогда сели боги на троны могущества и совещаться стали священные: кто должен племя карликов сделать из Бримира крови и кости Блаина. | ||
| Модсогнир старшим из племени карликов назван тогда был, а Дурин – вторым; карлики много из глины слепили подобий людских, как Дурин велел. | ||
| Нии и Ниди, Нордри и Судри, Аустри и Вестри, Альтьов, Двалин, Нар и Наин, Нипинг, Даин, Бивур и Бавур, Бёмбур, Нори, Ан и Анар, Оин, Мьёдвитнир, | ||
| Гандальв и Вейг, Виндальв, Торин, Трор и Траин, Текк, Вит и Лит, Нюр и Нюрад – вот я карликов – Регин и Радсвинн – всех назвала. |
| Фили и Кили, Фундин, Нали, Хефти, Вили, Ханар, Свиор, Биллинг, Бруни, Бильд и Бури, Фрар и Хорнбори, Фрег и Лони, Аурванг, Яри, Эйкинскьяльди. | ||
| Еще надо карликов Двалина войска роду людскому назвать до Ловара; они появились из камня земли, пришли через топь на поле песчаное. | ||
| Это был Драупнир и Дольгтрасир с ним, Хар и Хаугспори, Хлеванг и Глои, Дори и Ори, Дув и Андвари, Скирвир, Вирвир, Скафинн и Аи, | ||
| Альв и Ингви, Эйкинскьяльди, Фьялар и Фрости, Финн и Гиннар; перечень этот предков Ловара вечно пребудет, пока люди живы. | ||
| И трое пришло из этого рода асов благих и могучих к морю, бессильных увидели на берегу Аска и Эмблу, судьбы не имевших. |
| Они не дышали, в них не было духа, румянца на лицах, тепла и голоса; дал Один дыханье, а Хёнир – дух, а Лодур – тепло и лицам румянец. | ||
| Ясень я знаю по имени Иггдрасиль, древо, омытое влагою мутной; росы с него на долы нисходят; над источником Урд зеленеет он вечно. | ||
| Мудрые девы оттуда возникли, три из ключа под древом высоким; Урд имя первой, вторая Верданди, – резали руны, – Скульд имя третьей; судьбы судили, жизнь выбирали детям людей, жребий готовят. | ||
| Помнит войну она первую в мире: Гулльвейг погибла, пронзенная копьями, жгло ее пламя в чертоге Одина, трижды сожгли ее, трижды рожденную, и все же она доселе живет. | ||
| Хейд ее называли, в домах встречая, – вещей колдуньей, – творила волшбу жезлом колдовским; умы покорялись ее чародейству злым женам на радость. | ||
| Тогда сели боги на троны могущества и совещаться стали священные: стерпят ли асы обиду без выкупа иль боги в отмщенье выкуп возьмут. | ||
| В войско метнул Один копье, это тоже свершилось в дни первой войны; рухнули стены крепости асов, ваны в битве врагов побеждали. | ||
| Тогда сели боги на троны могущества и совещаться священные стали: кто небосвод сгубить покусился и Ода жену отдать великанам? | ||
| Разгневанный Тор один начал битву – не усидит он, узнав о подобном! – крепкие были попраны клятвы, тот договор, что досель соблюдался. | ||
| Знает она, что Хеймдалля слух спрятан под древом, до неба встающим; видит, что мутный течет водопад с залога Владыки, – довольно ль вам этого? | ||
| Она колдовала тайно однажды, когда князь асов в глаза посмотрел ей: «Что меня вопрошать? Зачем испытывать? Знаю я, Один, где глаз твой спрятан: скрыт он в источнике славном Мимира!» Каждое утро Мимир пьет мед с залога Владыки – довольно ль вам этого? | ||
| Один ей дал ожерелья и кольца, взамен получил с волшбой прорицанья, – сквозь все миры взор ее проникал. | ||
| Валькирий видала из дальних земель, готовых спешить к племени готов; Скульд со щитом, Скёгуль другая, Гунн, Хильд и Гёндуль и Гейрскёгуль. Вот перечислены девы Одина, любо скакать им повсюду, валькириям. | ||
| Видала, как Бальдр, бог окровавленный, Одина сын, смерть свою принял: стройный над полем стоял, возвышаясь, тонкий, прекрасный омелы побег. | ||
| Стал тот побег, тонкий и стройный, оружьем губительным, Хёд его бросил. У Бальдра вскоре брат народился, – ночь проживя, он начал сражаться. | ||
| Ладоней не мыл он, волос не чесал, пока не убил Бальдра убийцу; оплакала Фригг, в Фенсалир сидя, Вальгаллы скорбь – довольно ль вам этого? | ||
| Сплел тогда Вали. страшные узы, крепкие узы связал из кишок. | ||
| Пленника видела под Хвералундом, обликом схожего с Локи зловещим; там Сигюн сидит, о муже своем горько печалясь, – довольно ль вам этого? | ||
| Льется с востока поток холодный, мечи он несет, – Слид ему имя. | ||
| Стоял на севере в Нидавеллир чертог золотой, – то карликов дом; другой же стоял на Окольнир дом, чертог великанов, зовется он Бримир. | ||
| Видела дом, далекий от солнца, на Береге Мертвых, дверью на север; падали капли яда сквозь дымник, из змей живых сплетен этот дом. | ||
| Там она видела – шли чрез потоки поправшие клятвы, убийцы подлые и те, кто жен чужих соблазняет; Нидхёгг глодал там трупы умерших, терзал он мужей – довольно ль вам этого? | ||
| Сидела старуха в Железном Лесу и породила там Фенрира род; из этого рода станет один мерзостный тролль похитителем солнца. | ||
| Будет он грызть трупы людей, кровью зальет жилище богов; солнце померкнет в летнюю пору, бури взъярятся – довольно ль вам этого? | ||
| Сидел на холме, на арфе играл пастух великанши, Эггдер веселый; над ним распевал на деревьях лесных кочет багряный по имени Фьялар. | ||
| Запел над асами Гуллинкамби, он будит героев Отца Дружин; другой под землей первому вторит петух черно-красный у Хель чертога. | ||
| Гарм лает громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит – вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих славных богов. | ||
| Братья начнут биться друг с другом, родичи близкие в распрях погибнут; тягостно в мире, великий блуд, век мечей и секир, треснут щиты, век бурь и волков до гибели мира; щадить человек человека не станет. | ||
| Игру завели Мимира дети, конец возвещен рогом Гьяллархорн; Хеймдалль трубит, поднял он рог, с черепом Мимира Один беседует. | ||
| Трепещет Иггдрасиль, ясень высокий, гудит древний ствол, турс вырывается. В ужасе все на дорогах в Хель, прежде чем Сурта родич заглотит. | ||
| Что же с асами? Что же с альвами? Гудит Ётунхейм, асы на тинге; карлики стонут пред каменным входом в скалах родных – довольно ль вам этого? | ||
| Гарм лает громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит – вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих славных богов. | ||
| Хрюм едет с востока, щитом заслонясь; Ёрмунганд гневно поворотился; змей бьет о волны, клекочет орел, павших терзает; Нагльфар плывет. | ||
| С востока в ладье Муспелля люди плывут по волнам, а Локи правит; едут с Волком сыны великанов, в ладье с ними брат Бюлейста едет. | ||
| Сурт едет с юга с губящим ветви, солнце блестит на мечах богов; рушатся горы, мрут великанши; в Хель идут люди, расколото небо. | ||
| Настало для Хлин новое горе, Один вступил с Волком в сраженье, а Бели убийца с Суртом схватился, – радости Фригг близится гибель. | ||
| Гарм лает громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит – вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих славных богов. | ||
| Сын тут приходит Отца Побед, Видар, для боя со зверем трупным; меч он вонзает, мстя за отца, – в сердце разит он Хведрунга сына. | ||
| Тут славный приходит Хлодюн потомок, со змеем идет биться сын Одина, в гневе разит Мидгарда страж, все люди должны с жизнью расстаться, – на девять шагов отступает сын Фьёргюн, змеем сраженный – достоин он славы. | ||
| Солнце померкло, земля тонет в море, срываются с неба светлые звезды, пламя бушует питателя жизни, жар нестерпимый до неба доходит. | ||
| Гарм лает громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит – вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих славных богов. |
| Видит она: вздымается снова из моря земля, зеленея, как прежде; падают воды, орел пролетает, рыбу из волн хочет он выловить. | ||
| Встречаются асы на Идавёлль-поле, о поясе мира могучем беседуют и вспоминают о славных событьях и рунах древних великого бога. | ||
| Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые, что им для игры служили когда-то. | ||
| Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом, Бальдр вернется, жить будет с Хёдом у Хрофта в чертогах, в жилище богов – довольно ль вам этого? | ||
| Хёнир берет прут жеребьевый, братьев обоих живут сыновья в доме ветров – довольно ль вам этого? | ||
| Чертог она видит солнца чудесней, на Гимле стоит он, сияя золотом: там будут жить дружины верные, вечное счастье там суждено им. | ||
| Нисходит тогда мира владыка, правящий всем властелин могучий. | ||
| Вот прилетает черный дракон, сверкающий змей с Темных Вершин; Нидхёгг несет, над полем летя, под крыльями трупы – пора ей исчезнуть. |
Примечания
Вёльва – в скандинавской мифологии – прорицательница, провидица, колдунья. О существовании у древних германцев женщин-пророчиц, почитаемых как божество, упоминает римский историк Тацит. Вся песнь вложена в уста вёльвы, которая вещает, выполняя просьбу Одина, причем она то говорит о себе в первом лице («великанов я помню» и т. п.), то в третьем («помнит войну она» и т. п.). Такое чередование встречается в древнеисландских песнях.
1. Священные роды – боги.
Дети Хеймдалля – люди. Несмотря на большую литературу о боге Хеймдалле, сущность его неясна. Известно о нем только следующее: он «страж богов» и «светлейший из асов», люди – его «дети», он родился «от девяти матерей», перед началом гибели богов он «затрубит в свой рог».
2. Древо предела – ясень Иггдрасиль, мировое древо. Его ветви раскинуты над всем миром и кладут ему предел в пространстве. Иггдрасиль – буквально «конь Одина». Один повесился на этом древе однажды, чтобы приобрести тайные знания.
3. …земли еще не было и небосвода… – В подлиннике это место почти дословно совпадает с так называемой «Вессобруннской молитвой», древневерхненемецким христианским памятником IX в. Возможно, что это место имело общегерманский прообраз.
…трава не росла. – Трава выделена особо: пастбище для скота – основа исландского хозяйства.
4. Сыны Бора – Один и его братья, Вили и Ве.
Мидгард – мир, обитаемый людьми. Буквально – «средняя ограда, среднее огороженное пространство».
5. Солнце, друг месяца. – В подлиннике – «спутник месяца». Луна считалась древней солнца, и счет велся по ночам, а не по дням.
Содержание строфы 5 истолковывают как описание полярной летней ночи: солнце катится по горизонту, как бы не зная, где ему зайти, а звезды и луна не светят в полную силу.
6. Отпрыски ночи. – Свет считался порождением тьмы, и поэтому день и времена дня – отпрысками ночи.
8. Три великанши. – Неясно, кто они, но, видимо, это не три норны, о которых говорится в строфе 20.
Ётунхейм – жилище или страна великанов. Ётун – великан.
9. Бримир – то же, что Имир (древнейший из великанов). Блаин – другое имя Имира.
В строфах 10–16 перечисляются имена карликов. Некоторые имена карликов в данной туле прозрачны (они означают «северный», «южный», «восточный», «западный», «новый», «мертвый», «дружественный», «смелый», «мудрый» и т. п.), другие спорны или совсем непонятны.
17. Аск и Эмбла – первые люди на земле, буквально «ясень» и «ива».
18. Хёнир. – Несмотря на десятки попыток истолковать этого загадочного бога, сущность его остается спорной.
Лодур – фигура еще менее ясная, чем Хёнир.
19. Иггдрасиль – см. прим. к строфе 2.
Урд – одна из норн. Буквально «судьба».
20. Мудрые девы – норны, богини судьбы.
Верданди – «становление».
Скульд – «долг».
В строфах 21–24 речь идет о войне между двумя группами богов – асами и ванами. Содержание этого мифа, по-видимому, следующее. Ваны (боги Ньёрд, Фрейр и Фрейя) послали асам Гулльвейг (что значит «сила золота») – женщину, воплощающую жадность к золоту. Один пытался ее уничтожить, но она снова рождалась (строфа 21) и, под именем Хейд (обычное, имя колдуний), творила еще худшее (строфа 22). Тогда асы стали совещаться, брать ли им выкуп с ванов (по другим толкованиям – платить ли им выкуп ванам или принять их в свою среду, платить ли им выкуп ванам или взять с них выкуп, одни ли асы должны платить выкуп, и т. д., строфа 23). Соглашение не состоялось, и Один начал войну с ванами, метнув в них копье (по обычаю, вождь должен был перед началом битвы метнуть копье во вражеское войско, тем самым посвящая его богу войны). Асы терпели поражение (строфа 24), но, в конце концов, между асами и ванами был заключен мир, и они обменялись заложниками, которыми были Хёнир и Мимир от асов и Ньёрд и Фрейр от ванов. Ваны – явно боги плодородия. Асы – все остальные боги и обычно боги вообще.
Строфы 25–26 имеют в виду миф, известный по «Младшей Эдде». Боги договорились с одним великаном, что он построит им в определенный срок крепость, неприступную для великанов. В награду он потребовал богиню Фрейю, солнце и луну. По совету Локи боги согласились на его условия. Но когда они увидели, что великан успеет построить крепость в срок, они испугались и стали грозить Локи. Тогда Локи хитростью заставил великана опоздать к сроку. Увидев, что он обманут, великан пришел в ярость. Боги позвали на помощь Тора, и тот убил великана. Таким образом, сгубить небосвод и отдать Фрейю великанам покусился Локи. Жена Ода – Фрейя. В «Младшей Эдде» основное в этом мифе – хитрость Локи (он превратился в кобылу и отвлек коня великана от работы). В песни основное то, что боги нарушили клятвы.
27. Слух Хеймдалля. – Многие считают, что речь идет о роге, в который Хеймдалль затрубит перед началом гибели богов (см. строфу 46). Другие считают, что Хеймдалль заложил свой слух, как Один – свой глаз (см. ниже).
Залог Владыки – глаз Одина, который он оставил как залог в источнике мудреца Мимира, получив от него мудрость. Мимир был брат Бестлы, матери Одина.
28. Князь асов – Один.
29. В строфе 29 говорится о том, что Один заплатил вёльве за ее прорицание богатыми подарками.
30. Готы – воины. Название племени, знаменитого своей воинственностью, стало нарицательным.
31. Бальдр – светлый бог, сын Одина и Фригг, брат Тора. Строфы 31–32 имеют в виду миф о его смерти, который сохранился в «Младшей Эдде». Бальдра, любимого сына Одина и Фригг, мучили зловещие сны. Он рассказал о них асам, и тогда Фригг взяла клятву со всех вещей, что они не будут вредить Бальдру. Боги забавлялись тем, что они бросали в него копьями и камнями, и ничто не вредило ему. Узнав у Фригг, что она не взяла клятвы только с побега омелы, Локи срезал его, подговорив слепого бога Хёда бросить его в Бальдра, и направил руку Хёда. Бальдр был поражен насмерть, и все боги оплакивали его. Пока его тело лежало на костре, бог Хермод по просьбе Фригг поехал к Хель, чтобы попытаться вернуть Бальдра из ее царства. Но Хель поставила условием его возвращения – чтобы все живое и мертвое в мире его оплакивало. И все живое и неживое стало его оплакивать. Но в одной пещере сидела великанша по имени Тёкк и не плакала, и это был Локи. В строфе 31 специфически исландской чертой является описание омелы как деревца, растущего в поле. Омела растет только на деревьях, но исландцы могут не знать, как она растет (она есть в Норвегии, но не в Исландии).
Брат Бальдра – Вали, сын Одина и Ринд.
33. Фенсалир – жилище Фригг.
Вальгалла – жилище Одина.
В строфах 34 и 35 речь идет о наказании Локи.
Хвералунд – «роща горячих источников». Таких источников множество в Исландии.
…обликом схожего с Локи зловещим – т. е. самого Локи.
Сигюн – жена Локи.
36. Слид – «свирепый».
37. Нидавеллир – «поля мрака».
Окольнир – «неохлаждающийся» (?).
39. Нидхёгг – черный дракон (см. строфу 66).
Содержание строфы 39 напоминает христианские описания страданий грешников в аду.
40. Железный Лес – жилище ведьм.
Фенрира род – волки. Отсюда начинается описание гибели богов. Фенрир – порождение Локи, чудовищный волк, который проглотит солнце. Его когда-то связали боги. Когда он вырвется, начнется гибель богов.
41. Жилище богов – небо.
43. Гуллинкамби – «золотой гребешок».
Герои Отца Дружин – эйнхерии, т. е. воины, живущие у Одина.
Отец дружин – Один.
44. Гарм – по мнению одних, чудовищный пес, охраняющий преисподнюю; по мнению других, волк Фенрир.
…привязь не выдержит – вырвется Жадный. – См. прим. к строфе 40.
45. В описании морального разложения, предшествующего гибели богов, усматривают христианское влияние.
46. Дети Мимира – великаны или реки и ручьи.
Рог Гьяллархорн – рог Хеймдалля. Его сопоставляют с трубой архангела в христианской мифологии.
Череп Мимира. – В «Саге об Инглингах» рассказывается, что асы послали Мимира заложником к ванам, те отрубили ему голову и послали назад асам, а Один сохранил ее при помощи колдовства, и она открывала ему тайны, но ср. строфу 28, где Мимир еще жив, хотя война с ванами уже позади.
47. Typc – великан, т. е. волк Фенрир.
50. Хрюм – имя великана.
Ёрмунганд – мировой змей.
Нагльфар – корабль, который будет построен из ногтей мертвецов. В Исландии до сих пор распространено поверье, что у мертвых надо обрезать ногти, дабы их не использовали злые силы.
51. Муспелль – по-видимому, имя огненного великана. В древневерхненемецком произведении Х в. встречается слово muspilli – «конец мира, страшный суд». Неясно, христианского происхождения это слово или языческого.
Брат Бюлейста – Локи.
52. Сурт – подземный великан, правящий огнем, буквально «черный». Предполагают, что он – отражение исландских вулканов.
Губящий ветви – огонь.
53. Хлин – Фригг. Ее новое горе – смерть Одина, ее старое горе – смерть Бальдра.
Убийца Бели – Фрейр. Бели – великан, которого убил Фрейр.
Радость Фригг – Один.
55. Отец Побед – Один.
Трупный зверь – волк Фенрир.
Сын Хведрунга – он же. Хведрунг – Локи.
56. Хлодюн потомок – Тор. Хлодюн, или Фьёргюн, – мать Тора.
Сын Одина – Тор.
Страж Мидгарда – Тор.
57. Питатель жизни – огонь.
60. Пояс мира – мировой змей.
Великий бог – Один.
62. Хрофт – Один.
63. …братьев обоих – Бальдра и Хёда (?).
Дом ветров – небо.
65. В строфе 65 многие видят влияние христианства.
66. Ей – вёльве, которая говорит прорицание.
ДРЕВНЕИРЛАНДСКИЕ САГИ
КЕЛЬТСКИЙ УЛАДСКИЙ ЦИКЛ
Происхождение ирландских саг до конца не выяснено. Спорно даже то, что сначала они существовали в устной форме, а потом, с приходом в Ирландию христианства были записаны (а не придуманы) монахами. В любом случае, запись кельтских саг, складывающихся в эпос, стала, пожалуй, самым большим культурным достижением средневековой Ирландии. Наиболее древняя из таких сохранившихся рукописей – «Книга Бурой Коровы» (кон. XI – нач. XII вв.), получившая своё название за пергамент, на котором была написана.
Древнеирландский эпос организован как прозаическое повествование с вкрапленными в повествование стихами. Возникший из родовых и местных преданий, он рано перешел в руки профессиональных сказителей (Scelid’ов), частью бродячих, частью обосновавшихся при княжеских дворах. Его темы (по преимуществу героические, но с большой примесью любовных мотивов), характеры, обстановка действия, украшенный стиль всецело отражают вкусы и идеалы знати. По своим сюжетам саги распадались на ряд групп: «разрушения (замков)», «битвы», «похищения стад», «плавания», «сватовства», «убийства» и т. п. Различают четыре основных цикла: 1. мифологический, самый древний, обнимающий как легендарные предания из истории заселения Ирландии (напр. «Lebor Gabàla» – «Книга завоеваний»), так и мифы, в которых боги в итоге процесса рационализации изображены в виде людей; 2.уладский (ульстерский), наиболее обширный (более 100 саг), имеющий главными героями короля Конхобара и его племянника Кухулина; 3. цикл Финна или Оссиана, сильно окрашенный фантастикой, сформировавшийся на юге; 4. смешанный цикл, охватывавший помимо «легенд о королях» ряд других романтических сказаний, как напр. поездки героев на «тот свет» или в «страну фей» и т. п.
Самой давней частью ирландского эпоса является уладский цикл. Он сложился примерно в начале христианской эры, большая часть действий происходит в областях Ольстер и Коннахт. Этот цикл состоит из ряда героических историй, касающихся жизни Конхобара мак Несса, короля Ольстера и великого героя Кухулина, сына Луга, их друзей, возлюбленных и врагов. Саги, посвященные Кухулину, принято выделять в изолированный подцикл. Цикл назван по имени уладов, населения северо-восточной части Ирландии, действие историй разворачивается вокруг королевского двора в Эмин Махе, близ современного города Армаг. Улады тесно связаны с ирландской колонией в Шотландии, часть обучения Кухулина происходит именно там.
Цикл состоит из историй рождений, детства и обучения, ухаживаний, битв, пиров и смертей героев и изображает военное общество, в котором война представляет из себя последовательность одиночных стычек, а богатство измеряется в основном в количестве скота. Эти истории написаны, как правило, в прозе.
Из «Саги о Кухулине»
(в изложении А. Р. Курилкина)
Рождение Кухулина
Однажды на землю уладов налетели птицы неведомой породы и стали пожирать все плоды, злаки, траву, всю зелень до самого корня. Тогда, чтобы спасти свое пропитание, улады решают снарядить девять колесниц и пуститься в охоту на птиц. На охоту выезжают и правитель уладов Конхобар и его сестра Дехтире. Вскоре они настигают птиц. Те летят огромной стаей во главе с самой прекрасной птицей на свете. Их всего девятью двадцать, и они разделяются на пары, каждая из которых соединена золотой цепочкой. Неожиданно все птицы, кроме трех, исчезают, и именно за ними и устремляются улады, но тут их настигает ночь, так что и эти три птицы скрываются. Тогда улады распрягают колесницы и отправляют нескольких человек искать какое-нибудь пристанище на ночь. Посланные быстро находят одиноко стоящий новый дом, крытый белыми птичьими перьями. Он внутри никак не отделан и ничем не убран, и в нем нет даже полатей и одеял. Двое хозяев, муж и жена, сидящие в доме, ласково приветствуют вошедших. Несмотря на отсутствие пищи и маленький размер дома, улады решают направиться туда. Они входят в него все, сколько их было, вместе с конями и колесницами, и оказывается, что все это занимает очень мало места в доме. Находят они там и вдоволь пищи и одеял. После того как они располагаются на ночлег, в дверях появляется прекраснейший юноша необычайно высокого роста. Он говорит, что пришло время для ужина, а то, что улады ели раньше, было только закуской. И тогда им подают различные кушанья и напитки, по вкусу и желанию каждого, после чего они, насытившись и захмелев, начинают веселиться. Тогда муж просит Дехтире помочь его жене, рожающей в этот момент в соседней комнате. Дехтире входит к роженице. Вскоре та производит на свет мальчика. Когда улады утром просыпаются, нет больше ни дома, ни хозяев, ни птиц. Они возвращаются домой, захватив с собой новорожденного мальчика.
Он воспитывается при Дехтире, пока не подрастает. В юношеском возрасте он тяжело заболевает и умирает. Очень сильно печалится Дехтире о смерти своего приемного сына. Три дня она ничего не ест и не пьет, а затем ею овладевает сильнейшая жажда. Дехтире подают чашку с питьем, и, когда она подносит ее к губам, ей кажется, что какой-то крошечный зверек хочет из чашки прыгнуть ей в рот. Остальные же никакого зверька не замечают. Снова подают ей чашку, и в то время, когда она пьет, зверек проскальзывает ей в рот и пробирается внутрь ее. Тот час же Дехтире впадает в сон, длящийся до следующего дня. Во сне ей видится некий муж и возвещает, что ныне она зачала от него. Он также говорит, что именно он создал птиц, создал дом, где ночевали улады, и создал мучившуюся родами женщину. Сам же он принял облик мальчика, который там родился и которого воспитала и недавно оплакивала Дехтире. Теперь же он вернулся в виде маленького зверька, проникшего в ее тело. Затем он назвал свое имя – Луг Длинной Руки, сын Этлена, – и сказал, что от него у Дехтире родится сын по имени Сетанта. После этого Дехтире забеременела. Никто среди уладов не может понять, от кого зачала она, и начинают говорить даже, что виновник – ее брат Конхобар. После этого к Дехтире сватается Суалтам, сын Ройга. И Конхобар отдает ему сестру в жены. Она очень стыдится взойти на его ложе, будучи уже беременной, и начинает бить себя по спине и бедрам, пока – как ей показалось – не освобождается от плода. В этот момент она вновь обретает свою девственность. После этого она поднимается на ложе Суалтама и рожает ему сына величиной с трехлетнего ребенка. Его называют Сетантой, а приемным отцом его становится Кулан-кузнец. Имя Сетанта мальчик носит до тех пор, пока не убивает собаку Кулана и не отслуживает ему за это. С той поры его начинают звать Кухулином.
Болезнь Кухулина
Раз в год все улады собирались на праздник Самайн, и, пока длился этот праздник (целых семь дней), не бывало там ничего, кроме игр, гуляний, пиров и угощений. Любимым же делом собравшихся воинов было похваляться своими победами и подвигами. Раз на такой праздник собрались все улады, кроме Конала Победоносного и Фергуса, сына Ройга. Кухулин решает не начинать без них, так как Фергус – его приемный отец, а Конал – молочный брат. Пока собравшиеся играют в шахматы и слушают песни, на озеро, находящееся неподалеку, слетается стая птиц, прекрасней которых никто не видел во всей Ирландии. Женщин охватывает желание получить их, и они спорят, чей муж окажется ловчее в ловле этих птиц.
Одна из женщин от имени всех просит Кухулина добыть птиц, а когда он начинает ругаться, упрекает его в том, что он является виновником косоглазия многих влюбленных в него уладских женщин, ибо сам он кривеет на один глаз от ярости во время боя, а женщины делают это для того, чтобы быть похожими на него. Тогда Кухулин совершает такой налет на птиц, что все их лапы и крылья падают в воду. Кухулин с помощью своего возницы Лойга захватывает всех птиц и делит их между женщинами. Каждая получает по две птицы, и только Ингуба, возлюбленная Кухулина, остается без подарка. Ей он обещает в следующий раз поймать самых прекрасных птиц.
Вскоре над озером появляются две птицы, соединенные золотой цепочкой. Они поют так сладко, что все впадают в сон, а Кухулин устремляется на них. Лойг и Ингуба предупреждают его, что в птицах скрывается тайная сила и лучше их не трогать, но Кухулин не может не сдержать своего слова. Он дважды мечет камни в птиц, но дважды промахивается, а затем пронзает крыло одной из них своим копьем. Птицы сразу исчезают, а Кухулин отходит к высокому камню и засыпает. Во сне ему являются две женщины в зеленом и пурпурном плащах и избивают его плетьми почти до смерти. Когда Кухулин пробуждается, он в силах только попросить перенести его на постель в дом. Там он, не вымолвив ни слова, лежит целый год. Ровно через год, в такой же день Самайна, когда Кухулин все еще находится в постели в окружении нескольких уладов, в дом внезапно входит некий муж и садится прямо напротив Кухулинова ложа. Он говорит, что Кухулина излечат дочери Айда Абрата – Либан и влюбленная в него Фанд, если он поможет их отцу разделаться с врагами. После этого муж неожиданно исчезает, а Кухулин встает с ложа и рассказывает уладам обо всем, что с ним произошло. По совету предводителя уладов Конхобара он отправляется к тому самому камню, где год назад его настигла болезнь, и встречает там женщину в зеленом плаще. Она и оказывается дочерью Аида Абрата по имени Либан и говорит, что пришла просить его о помощи и дружбе по просьбе своей сестры Фанд, которая любит Кухулина и свяжет с ним жизнь, если тот поможет супругу Либан – Лабрайду биться против его врагов. Однако Кухулин не в состоянии отправиться с ней сейчас же и решает сначала послать Лойга, чтобы тот разузнал все про страну, откуда пришла Либан. Лойг отправляется вместе с Либан, встречается и с Фанд, с Лабрайдом, но если Фанд очень любезна с Лойгом и поражает его своей красотой, то Лабрайд нерадостен из-за того, что его ожидает трудная битва с огромным войском. Лабрайд просит Лойга поспешить за Кухулином, и тот возвращается. Он рассказывает Кухулину, что видел множество красивейших женщин и Фанд, превосходящую красотой всех остальных, Кухулин же во время рассказа своего возницы ощущает, что разум его проясняется и силы прибывают. Он просит Лойга позвать его жену Эмер. Эмер, узнав, что происходит с ее мужем, сначала обвиняет в бездействии уладов, которые никак не ищут средство помочь ему, а затем призывает Кухулина превозмочь себя и встать с постели. Кухулин стряхивает с себя слабость и оцепенение и вновь отправляется к камню, у которого ему было видение. Там он встречает Либан и отправляется вместе с ней к Лабрайду.
Вдвоем они идут взглянуть на вражеское войско, и оно кажется им несметным. Кухулин просит Лабрайда уйти, а рано поутру убивает предводителя их врагов – Эохайда Иула – когда тот идет к ручью умываться. Завязывается битва, и вскоре враги обращаются в бегство. Но Кухулин не может усмирить свою ярость. По совету Лойга Лабрайд готовит три чана холодной воды, чтобы остудить пыл богатыря. После этого Кухулин разделяет ложе с Фанд и проводит возле нее целый месяц, а затем возвращается домой.
Вскоре после возвращения он вновь призывает Фанд на любовное свидание. Но об этом узнает Эмер, берет нож и в сопровождении пятидесяти женщин отправляется в назначенное место, чтобы убить девушку. Кухулин же, увидев Эмер, останавливает ее и запрещает приближаться к Фанд. От этого Эмер впадает в великую скорбь, и пораженный Кухулин обещает никогда не расставаться с ней. Теперь время печалиться Фанд – она покинута и должна вернуться к себе. Однако муж Фанд – Мананнан, покинувший ее, когда она полюбила Кухулина, узнает о происходящем и спешит к Фанд. Встретив мужа, она решает вернуться к нему. Но когда Кухулин видит, что Фанд удаляется с Мананнаном, он впадает в великую скорбь и отправляется в горы, где живет, не принимая пищи и питья. Только посланным Конхобаром ведунам, друидам и певцам удается связать Кухулина, опоить его напитком забвения и привести домой. Такой же напиток дают и Эмер, а Мананнан трясет своим плащом между фанд и Кухулином, чтобы они никогда не встречались.
Смерть Кухулина
Кухулин собирается на битву, но пятьдесят женщин королевского рода преграждают ему путь, чтобы не пустить на новые подвиги. С помощью трех чанов холодной воды им удается охладить его пыл и удержать в этот день от выезда на бой. Но другие женщины укоряют Кухулина в бездействии и призывают защитить их страну. Кухулин снаряжается и подходит к своему коню, но тот трижды поворачивается к нему левым боком, что предвещает большое несчастье. В ночь накануне похода богиня войны Морриган разбивает колесницу Кухулина, ибо знает, что он уже не вернется домой. Тем не менее Кухулин отправляется в путь. По дороге он навещает свою кормилицу, а затем встречает трех кривых на левый глаз старух, жарящих собачье мясо. На Кухулине лежал зарок – не отказываться от пищи с любого очага, но не есть мяса собаки. Он пытается объехать старух, но они замечают его и приглашают попробовать их пищу, Кухулин ест собачье мясо левой рукой и кладет кости под левую ляжку, от чего они теряют прежнюю крепость. Затем Кухулин вместе со своим возницей Лойгом прибывает к месту битвы. Тем временем предводитель его врагов Эрк придумывает такую хитрость: все их войска сдвигаются в единую стену и на каждом углу выставляют пару сильнейших воинов и заклинателя, который должен будет попросить Кухулина одолжить ему копье, могущее поразить короля. Приблизившись к вражескому войску, Кухулин сразу ввязывается в битву и так работает копьем и мечом, что равнина становится серой от мозгов им убитых. Вдруг Кухулин видит на краю войска двух борющихся друг с другом воинов и заклинателя, который призывает его разнять дерущихся.