Часть третья. Алекстраза




Часть первая. Демоны.

Глава первая

Танцуя на пике истории очень сложно не писать летописей

Из дневника Итинь.

 

После свадьбы Неудачника, я, не дожидаясь объяснений, слез, и коленопреклоненной мольбы не бросать бедного и никому ненужного дракона, покидала в заплечный мешок самое необходимое из вещей, завернула в пояс драгоценности, закинула на плечо ситар (треугольной формы двадцати четырех струнный щипковый инструмент.) и отправилась, куда глаза глядят. Хаккар, правда, язвительно посмеивался намекая на то, что боюсь я не слез и объяснений, а их отсутствия.

Что б он понимал в наших с Пушистиком отношениях.

Дорога бесконечной лентой ложилась под ноги. Птицы пели так жизнерадостно, как можно петь только на рассвете, когда некому тебя пристрелить. Жизнь была прекрасна и слова очередной почти героической баллады ложились на струны легко и непринужденно. Весь мир готов был пасть к моим ногам, слава быстрой птицей спешила сорваться со струн ситара и, перелетая из кабака в кабак, наполнить уши сладким звоном аплодисментов, а карманы не менее сладким звоном серебра.

Первый же постоялый двор оправдал все мои надежды. Леоды до воя уставшие от постоянного страха перед жертвоприношением, слушали похабные частушки имени всех богов с блестящими от слез радости глазами. Где-то там, наверху, боги скрипели зубами, Хаккар извивался от хохота, а здесь в мою сумку веселым дождем сыпались медяки, серебро и даже золото. Заработка вполне хватило бы на несколько дней проживания с полным пансионом, если бы я не забыла сумку, покидая сие благословенное заведение. Что ж, бывает.

Приятно иметь возможность дать слушателям именно то, что они хотят. И пусть маститые менестрели рассуждают о том, что искусство должно быть возвышенным, должно учить и воспитывать, должно призывать и воспевать… Чушь все это. Искусство должно радовать. Учителей с наставниками и без искусства девать некуда.

Следующий центр общественного выпивания принял меня столь же радостно, как и первый, а вот на третьем моя карьера менестреля почила с миром, получив в качестве надгробия раскатанный по бревнышку трактир, перепуганных слушателей, злющего трактирщика (вот уж храбрый народ, самому Харзу за убытки накостылять готовы), и вечно надменную физиономию Лорда Нефариана. Последний пытался совместить две абсолютно несовместимые вещи – сохранить достойный вид и выкусить кол, застрявший в перепонке между пальцами. Промахнулись их светлость мимо двора, видишь ли. На крышу трактира сели. Освободив лапу от досадной занозы, Нефариан прошипел мне сквозь зубы, что «Лорд Дейсвинг немедленно к себе требует» и, не дожидаясь пока я сообщу куда идти Лорду с его требованиями, подхватил меня в лапы и взлетел. Увы, момент был упущен, болтаясь в когтях дракона сложно сохранить надменно-пафосный вид, а без него весь эффект василиску под хвост.

В кабинет Лорда Дейсвинга я вбежала растрепанная, грязная, помятая и злая как стая драконов.

- Какого…

Напрочь игнорируя мое присутствие, Лорд Дейсвинг поинтересовался у Нефариана:

- Аккуратнее не мог?

- Мог, но со скандалом, – честно ответил тот. Проницательный, гад.

- Извольте привести себя в надлежащий вид, Леди… - начал Дейсвинг.

- И не подумаю, - гордо вскинула я голову (не подвели тренировки перед зеркалом, получилось величественно, почти как у Ониксии).

-…Иначе это сделаю я, - закончил он фразу, напрочь проигнорировав мое величие.

Пришлось идти, Лорд Дейсвинг слов на ветер не бросает, а быть заживо сваренной в кипятке мне как-то не улыбалось.

И когда уже последнее слово останется за мной?

Вымывшись, забрав волосы в высокую прическу и натянув на себя длинное голубое муслиновое (*муслин тонкая хлопчатобумажная ткань) платье с глухим воротом, я вновь спустилась в кабинет.

Дракон оглядел меня придирчивым взглядом, щелкнул пальцами, меняя муслин на гипюр (*гипюр – кружево, состоящее из плотных фрагментов соединенных между собой тонкими нитями), одобрительно кивнул и обернулся к доске с нарисованной на ней картой.

- И как же я не догадалась. Разрушить питейное заведение, напугать мирное население, разорить честного трактирщика… все это было вызвано острой необходимостью лицезреть мои прелести. Так может мне раздеться, Мой Лорд, чтоб вам удобнее было? - я просто кипела от злости.

- Не стОит.

Дейсвинг глянул в сторону Нефариана, слегка приподняв бровь.

- Ущерб возмещен с двухсот процентной наценкой, Мой Лорд, - быстро ответил тот. – Населению выдана бочка вина с рекомендацией выпить за ваше здоровье.

- Излишество, - поморщился Дейсвинг.

- Все в рамках программы лояльности составленной Леди Ониксией.

- Лорд Дейсвинг, не изволите ли вы объяснить, какого демона я здесь делаю? – бесцеремонно вмешалась я в беседу, сжимая кулаки. Если скажет что соскучился, честное слово ударю.

- Лорханны больше нет, – ответил он, не меняя тона. - Город ушел под землю.

Пять тысяч каэр. Двести тысяч человек. Несколько сотен представителей других рас. Три клана перворожденных. Древнейшая и самая богатая библиотека на Дайэлуне. Единственный музей древних искусств в Дарии. Этого всего больше нет. Как и будущего моей расы в этом мире. Злую шутку сыграла с каэрами привычка держать своих перворожденных «величайшую ценность» под надзором в центре больших городов.

-Но… как? – мой разум был слишком мал чтоб вместить в себя катастрофу такого масштаба.

- Демоны, - лаконично ответил Дейсвинг. – Пока эта проблема не будет решена, вы, Леди, останетесь здесь, под моей защитой.

**

После первого вторжения в кабинете Лорда Дейсвинга стало изрядно шумно. Донесения, поручения, снова донесения. Демоническая чума расползалась по миру с устрашающей скоростью, но, как ни странно, единственной ее крупной жертвой стала только Лорханна.

 

Карта, расчерченная на сектора, с красными метками вторжений, заняла пол стены. Непонятно какая по счету чашка чаю парила на краешке стола. Забывший про еду и сон, осунувшийся, и от того выглядящий еще более мрачно, дракон стоял посреди кабинета. Он ждал. Ониксия нервно мерила шагами комнату. Длинз, зыбкой тенью застыл в углу, куря сигары одну за другой и вперившись глазами в карту так, словно ожидал, что она сейчас заговорит, открывая ему все свои секреты. Но карта упорно молчала, изо всех сил притворяясь раскрашенным куском дерева, коим, в сущности, и являлась.

Два часа назад из очередной горячей точки пришло сообщение. Драконам Дейсвинга удалось, использовав магическую структуру, разработанную Ониксией, поймать демона. Живого демона. Неслыханная удача. Сейчас они несли его в замок. Воспользоваться телепортом Дейсвинг не рискнул, опасаясь, что переход развеет тонкие течения магических потоков клетки.

Стена открылась, и в комнату вошел Нефариан. Преклонив колено перед своим отцом и повелителем, он доложил:

- Мой Лорд, я прибыл по вашему приказанию.

Дейсвинг собрался, было, поприветствовать сына, как вдруг из-за спины Нефариана выскочил бело-черно-рыжий ураган и набросился на него с кулаками.

- Верни мне маму и папу!!! – захлебываясь кричала Нитян, разбивая в кровь кулачки о чешую на груди дракона. – И тетю Астарену! И дядю Рестора! И братика!!! Верни немедленно!!! Ты нехороший! Из-за тебя все плохо! Я к маме хочу!!!

Глаза последней из перворожденных каэр Лорханны покраснели и опухли от слез. Вся ее худенькая фигурка содрогалась от рыданий, по рукам стекала кровь из кулачков, разбитых о чешую дракона, а по лицу градом текли слезы.

- Верни-и-и-и-и!!!!!!!! Отпусти меня домой! Я к маме хочу.

Лорд Дейсвинг стоял и взирал с высоты своего роста на это, беснующееся в истерике маленькое, одинокое существо.

Когда крики сменились невнятным, хриплым шепотом, а измученная каэра сползла к его ногам и закрыла лицо окровавленными ладошками, он отвернулся и сказал:

- Убирайся.

Ониксия вздрогнула, Нефариан шагнул в сторону отца, сигара замерла в руках, до сих пор безразличного, Длинза, а девочка посмотрела на дракона с такой смесью удивления и отчаяния что, казалось, даже Замок вздрогнул от жалости.

- Ну? Что сидишь? Я же сказал – ты свободна. Можешь идти к маме, к папе, к демону на рога. Куда душе угодно. Мне истерички не нужны.

- Мне страшно.

- Это должно меня беспокоить? – он так и не потрудился посмотреть в ее сторону, прихлебывая из чашки кипяток.

- Но…

- В этом замке есть место лишь для тех, кто приносит мне пользу.

- Мой Лорд, - Нефариан встал между каэрой и драконом, закрывая ребенка своим телом. – Позвольте вам напомнить…

- Не позволю. У нас достаточно более важных дел, чем участие в мелодрамах. Подойди, мне нужен твой совет по поводу обстановки на западном фронте.

- Позвольте, я хотя бы провожу ее к себе.

- Дошла сюда, найдет дорогу и обратно, - Дейсвинг щелкнул пальцами, заставив красные точки вторжений вспыхнуть. - Итак, максимум точек прорыва наблюдаются не возле замка Алекстразы, где им, по сути, положено быть, а на границе Дарии и Альтии. Тут, тут и вот здесь, - пометил он ногтем места на карте. – Вопрос – почему. Приветствуются даже самые безумные идеи.

Ониксия со вздохом пожала плечами.

- Может, именно потому, что граница? Энергетический и духовный дисбаланс, - предположил Длинз.

- На границах обычно льется много крови, - поддержал его Нефариан.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами, шелестом пергамента, постукиванием ногтей Ониксии по столу и плеском чая в чашке.

- Сомневаюсь, компенсаторная роль богов во всех этих делах слишком… - драконица была вынуждена оставить фразу неоконченной.

- Там каэры жили, - прошептала Нитян.

- Может, хватит устраивать театральные страдания? – раздраженно задрал бровь Дейсвинг. Или тебя отсюда за шкирку выкинуть?

- Я не устраиваю. Все эти точки – поселения каэр. Не такие, как Лорханна. Маленькие. Одна-две семьи, но все же.

- Так… - он быстрым шагом подошел к девочке, подхватил ее на руки, от чего та испуганно вскрикнула, и поднес вплотную к карте. – Показывай, где еще живут твои сородичи. Может породу удастся восстановить.

Нитян пробежалась глазами по карте, шмыгнула носом и ткнула пальцем в две точки в горах.

- Сюда братик поехал самый маленький с кормилицей. Ему прописали горный воздух. А тут тетя живет, она уехала, сказав, что мы и наши правила ее «задолбали по самое неулыбайся».

- Хорошо, - Дейсвинг опустил девочку на пол. – Предполагаю, что вот так вот, сходу, обрушить Зуранский Хребет даже демонам не под силу. Нефариан, на тебе спасательная операция. И… уложи спать это недоразумение, чтоб оно мне глаза не мозолило.

**

Демон хохотал, демон бился о невидимые прутья магической клетки, демон искажал пространство замка, заставляя стены менять очертания. Четверка драконов и колдун с любопытством наблюдали за его метаниями.

Это существо было определенно красивым. Сотканное из потоков энергии, лишь отдаленно напоминающих апейрон и уплотненных до такой степени, что позволили обрести своему носителю иллюзию материальности. Но лишь иллюзию. Тело демона оставалось призрачным, каким-то полупрозрачным, но при этом дышало силой и мощью. Ни рогов, ни копыт, ни хвоста. Никакого подобия половых признаков не смотря на полное отсутствие одежды. Невозможная для существа, состоящего из плоти и крови гибкость, текучесть и скорость движений. Более всего он напоминал отлитый в человеческом теле огонек свечи.

- Разговаривать будем, или мы спать пойдем, пока ты еще побеснуешься? – поинтересовался Дейсвинг.

- Кукла Демиургов, что ты такое, чтоб я с тобой разговаривал? – зашелся смехом демон.

- Тот, кто держит тебя в клетке. Этого недостаточно для беседы?

- Ммм… - демон свился в пружину и, резко распрямившись, боднул темницу из апейрона. – Может быть достаточно, а может быть и нет. Или ты ошибочно полагаешь, что я здесь безумно страдаю?

- По моим данным, жить тебе осталось около трех часов. Это, конечно, повод для радости, - пожал плечами дракон.

- По моим данным жить тебе осталось…- повторил демон, превратившись в полупрозрачную копию Дейсвинга. – Очень мало.

- Ну уж точно больше чем тебе, хотя… все зависит от того что ты скажешь. Может отпущу на волю, а там уж каждого поведет своя судьба.

- Это у таких как ты есть судьба. А я сам себе хозяин.

- Запертый в клетке и орущий как детеныш каэры, - покосился на него перводракон.

- Каэры? А знаешь, я передумал, пожалуй, у нас есть общая тема для разговора..

- Неужели? И какая?

- Каэры, каэры, каэры.

- Неинтересно.

- А мне интересно. Хочешь, мы пощадим твой жалкий мирок?

- Неслыханно щедрое предложение, - скривился в ехидной усмешке дракон.

- Расскажи мне про каэру, дракон, отдай мне ключик и все наладится. Ты больше никогда не увидишь, как земля твоего мира превращается в огонь.

- Я тебе даже покажу каэру. Если ты так хочешь. Но сначала расскажи мне какого харза вам тут надо.

- Харза?! В точку, дракон. Харзу здесь много надо. Но он поступится этим, если ты отдашь ему маленький ключик. Маааленький ключик в обмен на целый мир. Отдай нам каэру и мы уйдем.

- Нефариан, приведи Нитян.

- Мой лорд, она только что уснула, - дракон не осмелился перечить прямому приказу отца, но и исполнять его не спешил.

- Значит принеси.

Осуждающе щелкнув каблуками, Нефариан бросился прочь из комнаты. Ониксия печально посмотрела в его сторону.

- Отец, вам не кажется, что он слишком сильно привязался к девочке?

- Лет двести погуляет и вернется, - вернул ей Дейсвинг сказанную когда-то фразу.

- У нее будут эти двести лет? – приподняла бровь драконица. – Обнадеживает.

Нефариан вернулся со спящей девочкой на руках. Демон бросился в его сторону, прижался к прутьям клетки и прошипел:

- Ближе, - вгляделся в лицо спящего ребенка, расслабился и покачал головой. – Не та. У тебя нет ключика, Дейсвинг. Торговаться больше не о чем. Мир будет уничтожен. Пока, куколка.

С этими словами демон утратил иллюзию материальности и превратился в сгусток неуправляемой энергии.

 

Глава вторая

Первый год от окончания великой войны прошел под знаком стона и скрежета. Истерзанный жестокостью богов и нерадивостью правителей, мир готов был пасть на колени пред новой напастью. Демонами.

Обсидиановая летопись

Со дня пленения демона полотно моей судьбы начало стремительно темнеть. Хоть и не было у меня особой близости с родом каэр, но осознавать себя потенциальной жертвой геноцида было категорически неприятно, а его причиной неприятно вдвойне. Естественно, меня никуда не выпускали из замка. Более того, Лорд Дейсвинг практически не отпускал меня от себя, назначив на бессмысленную должность замкового летописца, и даже назначив зарплату в размере «сколько надо столько из сокровищницы возьмешь». В обязанности мне вменялось с утра до вечера неотлучно прибывать при драконе, и сочинять исторические баллады про события, которые покажутся мне интересными. А еще говорить с ним, тогда, когда ему это будет угодно. Собственно, за последний пункт я и возненавидела нынешнее положение вещей, поскольку говорить его темности было угодно о моем прошлом, которого я не помнила и вспоминать не стремилась.

Думаю, о том, что Дейсвингу было глубоко начхать на мои стремления, упоминать не стоит, и так все понятно.

Самым обидным было то, что прибежав после очередного допроса к Ониксии, жаловаться на жизнь, я натолкнулась на глухую стену непонимания.

- Дорогая, - спокойным мягким тоном, словно утешая ребенка, говорила драконица. – У нас есть Дайэлун, в котором живет двести драконов, десяток богов, шестьсот тысяч человек, триста тысяч тауренов, сто пятьдесят тысяч каэр разного типа смешения, и еще тысяч пятьдесят всех остальных хильд с девирзами. И ты предлагаешь пожертвовать всем этим ресурсом в пользу, одной единственной каэры со слишком тонкой нервной организацией? Мне кажется, или это попахивает манией величия?

- Но Ониксия, как ты не можешь понять, мне больно. Мне действительно больно это вспоминать, - пыталась отстоять я свои позиции.

- Больно настолько же, насколько больно умереть растворившись в демоновой плоти? Чуть больше миллиона раз умереть, дорогая.

Я молчала

- В конце-концов, - завершила она свою речь. – Отец тебя не в пыточной допрашивает и ногами из тебя признаний не выбивает, так что прекращай капризничать. Просто вспомни все и расскажи. Ты выбрала не лучшее время чтоб с ним позаигрывать.

Вот так вот. Даже лучшая подруга считает что мои моральные травмы и жизненные трагедии всего лишь способ привлечь к себе внимание.

Я сдалась и попросила Хаккара вернуть мне воспоминания о днях проведенных на Даркорре. Но тут уже взбунтовался бог заявив, что ему здоровый рассудок его единственной жрицы важнее чем Дайэлун и все драконы вместе взятые. Дейсвинг долго и нудно пытался убедить Хаккара пойти на попятный, но смог вытрусить из того только обещание не мешать мне вспоминать события произошедшие на Даркорре самостоятельно.

Удовлетворившись этой уступкой, Лорд Дейсвинг оставил Хаккара в покое и вооружившись тысячелетним опытом допросов и прочего психоанализа с методичностью, достойной лучшего применения, принялся выматывать мне нервы, стремясь узнать как можно больше о наших теперешних противниках, а так же о роли, которую сыграла в войне с ними некая каэра. Каэра ругалась плохими словами, кидалась чашками с чаем, убегала в свою комнату. Дейсвинг ловил чашки, умудряясь не расплескать чай, игнорировал мои оскорбления и на следующий день начинал все сначала, проявляя чудеса терпения, логики и здравого смысла. И мое прошлое подчинилось. В тот час, когда сон сменяется явью, прошлое прорвало все барьеры и выплеснулось в этот мир неудержимым селевым потоком в котором захлебываясь и крича тонул мой разум.

Даркорра

… Небо падало на землю. И это было прекрасно. Голубой полог, давным-давно лишившийся солнца, по краям шел радугой и осыпался нежной золотистой пылью. Пылинки не спешили падать, кружась в воздухе, сплетая причудливые миражи. То тут, то там из небытия возрождались прекрасные птицы, которых никогда не было и не будет, величественные животные, чудесные цветы. Возрождались лишь для того, чтоб просуществовав мгновение, подарить последнюю улыбку умирающему миру и вновь рассыпаться стайкой золотистых пылинок. На месте осыпавшегося небосвода разрастались дыры абсолютной тьмы гадеса, но даже это не выглядело уродливым…

 

… «Отходим, отходим», -

Хриплый, припорошенный сажей, крик вырывается из перекошенного рта. Все куда-то бегут, не глядя наступают на упавших, спотыкаясь о танцующую землю падают, встают и снова бегут, оставляя за собой утоптанные в землю трупы тех, кто подняться не успел. А за спинами их, из разверзнувшегося камня восстает светящаяся змея, словно отлитая из жидкого зеленого стекла. Голова чудовища медленно раскачивается в каком-то, только ему слышимом ритме, тянется вверх, закрывая собой луну. А земля продолжает и продолжает выхаркивать из себя бесконечное туловище, толстое, словно священный дуб перворожденных. Вот змея вздрогнула, распалась на тысячи маленьких змеек и в этот момент на землю пришел Гадес. С высоты птичьего полета змейки обрушиваются на леодов, впиваясь в беззащитные перед силой чистого хаоса тела, растворяя и поглощая их. Хаккар бесится от ярости и бессилия. Я уже нет. Просто в немом и безнадежном отупении взираю на бегущие, и орущие остатки Объединенной Армии Даркорры, тающие на моих глазах. Я высоко на холме. В безопасности. Всегда в безопасности, ведь место жреца за спинами воинов. Может быть именно по этому мне так гадко на душе…

 

… «Я смог открыть портал! Слышишь? Смог!!! Не знаю еще куда но демонов там точно нет. Давайте быстрее, он не слишком стабилен. Боги, наконец то мы сможем унести ноги из этой демоновой срани».

Я смотрю на то как мои друзья, те с кем мы сражались бок о бок пятьдесят долгих и мучительных лет прыгают в зыбкое марево портала и улыбаюсь, хотя очень хочется плакать. Последним идет наш юнга, Вилка. «Итинь, ты чего стоишь столбом? – удивленно спрашивает он. – Де Линз же сказал что портал вот-вот…». «Вот и телепортируйся бегом, я завершу обряд рассоединения с богом и за тобой». Вилка недоверчиво пожимает плечами и всем своим видом дает мне понять что дамы вперед. Ребенок… Изо всех сил пихаю его в грудь обеими руками и, не ожидающий такого предательства с моей стороны, мальчишка, падает в сияющий водоворот. Воронка портала медленно тает.

Прощайте, взвод номер пятьдесят четыре. Я не пойду с вами…

 

… «Демоновой сранью» Эрунион, столицу Даркорры прозвали за сеть мелких трещин в дорожном покрытии, наполненных демоническим огнем. С высоты птичьего полета эта композиция вызывала весьма нездоровые ассоциации. Передвигаться по таким дорогам тоже было нельзя, и военные отряды пробирались по лесам, вспомнив о славном прошлом своих партизанских предков (а лет шестьсот назад на Даркорре партизанили все по очереди, восставая то против одного тирана то против другого. Так как любой мало-мальски грамотный правитель тут же становился тираном, на трон в конце-концов посадили перворожденную каэру, которая плохо понимала что такое власть вообще, и зачем она нужна в частности, зато безошибочно определяла предателей, убийц и заговорщиков, пробравшихся в верховный совет. Ее, «Милейший Лорд, почему от вас так невыносимо несет ядом», избавляло страну от государственных переворотов и революций столь эффективно что традиция совместного правления перворожденной и верховного совета закрепилась на все последующие столетия до наших дней, избавив Даркорру от конфликтов, революций и партизан.) Леса, почему-то демоны не трогали, толи избегая влажной, пропитанной жизнью почвы толи по каким другим причинам. И леса стали священны…

 

… Жизнерадостный хохот доносится изо всех уголков трактира, вино льется рекой. Кто-то обнимается, кто-то хлопает друг друга по плечам, признаваясь в вечной дружбе, кто-то целуется, в упоении падает на лавку, прижимая к себе подругу, срывает с нее одежду, наплевав на все нормы и запреты, не в силах справиться с бушующим в крови огнем. Здесь празднуют не просто выжившие но победители. Сегодня великий день – день надежды на победу. Эй, трактирщик налей героям…

 

…Грязь, липкая густая холодная, чудовищно текучая осенняя грязь заползает за воротник рубашки, в карманы штанов, в ботинки, обнимая ледяными липкими руками продрогшее тело, пытается набиться в рот при дыхании. Очень хочется встать, стереть с себя это непотребство, отряхнуться. Но нельзя. Нельзя даже пошевелиться. Нужно лежать, смотреть в одну точку и очень тихо, ровно и медленно дышать, чтоб не выдать себя вздохом в самый ответственный момент. Огненные мурашки побежали по телу, согревая и вызывая нестерпимое желание почесаться. Вот оно. В сотне шагов от меня, сквозь трещину в земле вырвался наружу столб зеленого пламени, принимая форму не то ящера не то птицы. Палец надавил на спусковой крючок арбалета и плазменный шар, недавнее изобретение наших магов, врезался в тварь гадеса, превращая ее в облачко зеркального дыма. Сработало. Поднимаюсь, медленно, чтоб затекшее от шестичасового неподвижного лежания тело не свело судорогой. С отвращением срываю с себя чудовищно грязные и дурно пахнущие штаны. К демонам, рубаха достаточно длинная, чтоб прикрыть все что нужно. Убираю с лица пряди слипшихся от грязи волос. Все кончилось. Теперь нужно только дойти до ванной и кружки с горячим грогом. Все остальное к демонам…

 

…Кулак врезается в челюсть, сбивая с ног. Огромный, черный как ночь таурен стоит посреди трактира грозно поводя налитым кровью глазом, но никто не спешит на помощь к выплевывающему остатки зубов товарищу. Никто не принимает брошенный вызов. «Трусливые твари, кого вы будете грабить когда крестьян не останется? Или сами пахать пойдете? – ревет таурен. Или совсем мозгов нет, дальше своего носа не видите? » Он раздраженно развернулся к выходу, так и не дождавшись ответа на вызов. «А что ты предлагаешь, Рест,- вяло несется ему в след. – Быть хорошими мальчиками, разойтись обратно по селам, собирать десятину в ожидании того, что за ней придет дохлое правительство и ждать когда явятся демоны, чтоб сожрать нас? Так, хоть остаток дней проживем лихо и весело». Согласные крики поддержали говорившего. Таурен обернулся и голоса смолкли под его тяжелым взглядом. «Я предлагаю дать бой демонам». Таверна взорвалась хохотом. Крики «Ты совсем спятил, Рест!» «Да здравствует демоноборец!» и «Что ты курил?» неслись отовсюду. Рест стоял под градом насмешек спокойный и непоколебимый как скала. Я встала со своего места и подошла к нему. «Я с тобой, воин ибо я верю в тебя». Блеснувшие синим огнем глаза жрицы бога войны удержали таурена от насмешливых высказываний…

 

… «Ваше высочество, что вы делаете?» Синяя молния врезается в физиономию придворного церемонимейстера. Ты мне никогда не нравился. «Остановитесь Миледи». Вторая врезается в грудь наставника. Ты предал меня. Лицемерно согласился с тем, что моя смерть – политическая необходимость. Стражники падают как подкошенные. Не смейте становиться на моем пути. Первый министр ответит за все. Бог, которого я отныне несу в себе, доволен как обожравшийся сливок кот. Нет, он не подузживает меня, не направляет мою руку, он просто снова живет и чувствует себя от этого счастливым. Принцесса правящего дома перворожденных, наследница трона, о несовершеннолетии которой говорят лишь мягкие, слегка провисающие кончики ушей, стыдливо прячущиеся под растрепавшейся копной волос, еще утром забранных в изысканную прическу. Принцесса идет по двору своего замка, объятая синим пламенем божественной силы и стража разбегается перед ней в ужасе, потому что те, кто не уйдет с дороги, умрут. Я иду. Ибо говорить о себе в третьем лице, перекладывая ответственность на долг и необходимость - есть трусость. Я иду неспешно и неудержимо, словно падающий клинок, готовый отсечь голову подлеца. Первый министр скрылся в храме Элуны. Он надеется на защиту богини, чьи глаза не терпят вида крови. Пусть надеется. Час Хаккара настал и Элуне придется отвернуться. Дверь храма слетает с петель. Торжествующая улыбка на устах беглеца становится гримасой ужаса. Меч из синего пламени взлетает вверх, готовый отсечь голову предателя… Кто то толкает меня в спину. Как? Снова предательство? Разворачиваюсь и огненный клинок сносит голову моей старенькой Нэни. Как? Почему??? В руках у нее нет оружия, да и не было никогда, не могло быть. Подхватываю на руки оседающее тело, не замечая хлещущего на меня кровавого потока. Она очень маленькая, моя Нэни. Совсем иссохшаяся от старости. Потоки слез промывают чистые дорожки на моем, запятнанном кровью самого любимого человека, лице. Первый министр пользуясь неожиданным подарком судьбы сбежал, да и плевать мне на него. «Воскреси ее, - судорожно сжимаю я в объятиях невесомое тело. – Умоляю, воскреси». «Но… я не могу. Никто не может! -растерянно отвечает Хаккар.- Леода, убитого жрецом нельзя вернуть к жизни. Ты разве не знала…» Знала. Я не знала того, что добрая старушка попытается остановить взбесившееся дитятко на пороге мести. «Нэни, твоя смерть не была напрасной, - шепчу я. – Я больше никогда не использую божественную силу для убийства живого существа. Клянусь». Хаккар печально вздыхает где-то в глубине моей души…

 

…Поворот, поворот, еще поворот. Дыхание обжигает легкие. Что это за мрачное подземелье? Лорд фон Кайзен, дядя Алекс, мой наставник и друг открывая портал сказал что это безопасное место, что я смогу здесь переждать пока страсти не улягутся, чтобы потом вернуться и перед всем народом потребовать обратно свою корону и свое право на трон. Но это место вовсе не выглядит безопасным. Скорее наоборот. Я утратила счет времени пока блуждала по этим темным, каменным, лабиринтам. Жажда сушит горло, желудок подводит от голода, подгибаются сбитые в кровь босые ноги. Дядя Алекс не дал мне времени одеться, так и отправил в портал в одной ночной рубашке. А тот, наверное, сбился и забросил меня в какое-то странное измерение. Я никогда отсюда не выберусь. Все бесполезно. Сворачиваюсь клубком на гладких плитах подземелья. Они странные, будто живые, теплые и почти мягкие. Вздрагивая от жалости к себе, возвращаюсь в детство, когда все сбитые коленки и ободранные локти лечились ласковым прикосновением Нэни. Хорошо что тут не перед кем позорить королевскую кровь, удерживать слезы больше не в моих силах. Пахнет кем то очень большим, сильным и удивленным, протягивая руку натыкаюсь на гладкий змеиный бок. Маг, древний настолько, что утратил человеческий облик?

«Какого демона ты здесь делаешь?» Он злится. Наверное детям запрещено играть в этом месте. «Я не знаю. Дяденька, выведите меня отсюда, пожалуйста». «Почему ты не дома?» Строго, но уже без злости вопрошает он. «У меня больше нет дома». «Где твои родители?» «У меня больше нет родителей» «Почему ты не приняла волю богов?» «Меня отвергли боги». Его удивлению нет предела. «Девочка, что ты успела натворить?» «Мою мать звали Ашара». Напряженная неподвижная тишина висит между нами. Я жду что он отвернется и уйдет, брезгливо передернув плечами, как делали многие до него. Но он не уходит. «Как ты сюда попала?» «Телепорт сбился. Дядя Алекс должен был отправить меня в безопасное место…» Поток чистой кристально-синей ярости. Это даже уже не страшно, просто очень красиво. Не один леод не способен на столь совершенное, ничем не замутненное чувство. «Дядя, а вы кто?» «Я бог, детка». Я верю ему. Он не отвернулся, не ушел… Быть может у меня все таки есть шанс? «Возьмите меня себе. Пожалуйста» - я с надеждой заглянула в синие, светящиеся омуты змеиных глаз. «Ты жаждешь мести?» «Нет, просто очень хочется жить».

Всплеск апейрона поведал мне об открывающемся портале. Неужели дядя Алекс вернулся за мной? «Зря вы так, Лорд Борей, по тем данным, что я смог собрать, отсюда никто и никогда не выходил живым. Наверное, кровожадный бог уже превратил ее тело в груду мясного фарша, а ее саму в часть себя». Да, это его голос. Но что такое он говорит? «Гарантии, Алекс, мне нужны гарантии. Я смогу спать спокойно, лишь увидев труп этой маленькой дряни своими глазами. Уж больно везучей была ее мать, откуда нам знать, что дочери не передалось ее везение?» Голос министра Борея… значит они… как же так? Змей шепчет: «жди здесь», и скользит куда-то в темноту, а я сижу под стенкой, закусив губу до крови и чувствую как удивление сменяется яростью, той самой, кристально синей, божественной. Подлецы. Предатели. Не прощу. «Маленькая, ты действительно хочешь стать моей?» Бог вернулся, не бросил меня. «Да, да, тысячу раз да». «Я, Хаккар, бог войны, крови и насилия, беру тебя себе и нарекаю жрицей своей, - произнес он формулу принятия под опеку. - А теперь, дитя, закрой глаза, расслабься и постарайся ни о чем не думать, будет больно».

Темноты больше нет для меня. Свод пещеры переливается изысканной резьбой. Когда то, в прошлой жизни, я бы обязательно застыла здесь на несколько часов чтоб полюбоваться изяществом и точностью сплетающихся линий. Но не сегодня. Сейчас от меня остались лишь Месть и Ненависть и я готова одарить ими тех, кто заставил меня платить за чужие грехи. И тех кто станет на моем пути. И весь мир... Я ПРОКЛИНАЮ ВАС ВСЕХ…

**

Тяжелая, жесткая ладонь хлещет меня по лицу. Отмахиваюсь от нее, словно от назойливой мухи. Какой то пронзительный, нервирующий вой сотрясает стены.

- Немедленно прекратите орать, Леди, это просто возмутительно!!!

А, так это я… умолкаю, пытаясь отдышаться и понять где я. Кто-то держит меня в объятиях. Хаккар? Нет. Это леод, затянутый в черную броню с пронзительно желтыми глазами. Я его знаю? Я определенно его знаю! Рывком выныриваю из омута воспоминаний, возвращаясь в реальность.

- Милорд?.. Милорд Дейсвинг? – ненавязчиво пытаюсь выкарабкаться из железного кольца его объятий.

- Извольте объяснить причину по которой вы разбудили всех в этом замке.

- Я не… извините. Похоже ваша психотерапия оказалась эффективной.

- Отлично. Леди, вы меня порадовали. Рассказывайте.

Вот и все. Ни «как ты себя чувствуешь», ни «какая ты умница». Но я дам ему то, что он хочет, потому что теперь знаю, от чего умерла Даркорра.

- Лорд Дейсвинг, я бы предпочла все изложить в письменном виде, и если это возможно, в одиночестве.

Мягко высвободившись из его объятий, я подошла к стене, широким жестом предлагая ему покинуть мою комнату. Дракон остался сидеть на кровати.

- Что это еще за новые выдумки? – удивленно поднял он бровь. – Ты же терпеть не можешь писанину.

- Лорд, я чувствую себя не настолько хорошо, чтобы принимать в своей спальне мужчину, - сказала ему я, и, пока он не успел ответить что имел возможность наблюдать меня в куда более плачевном состоянии, быстро добавила. – Тем более, что изложить детали заклинаний по борьбе с демонами, а так же резонансные структуры этих созданий, в устной форме, для меня абсолютно не возможно.

«Детали заклинаний» и «Резонансные структуры» подействовали на лорда драконов не хуже чем кусок меда на Пушистика. Он расслабился, заулыбался и покинул мою комнату абсолютно довольный жизнью.

**

Закончив чертить последнюю деоктаграмму и поставив точку под последним слогом заклинания, я с облегчением вздохнула и, поручив замку охранять бумаги от всех кроме Дейсвинга пошла к зеркалу за одеждой. Зеркало не понимало, зачем мне нужна меховая куртка и ватные штаны ранней осенью и все время пыталось переодеть меня во что-нибудь веселенькое изящное и куда более соответствующее погоде. В добавок проблема осложнялась упрямым ворчанием Хаккара.

- Девочка моя, у тебя мания величия и не иначе.

- Хочешь сказать что у тебя есть другие кандидатуры на роль «ключика»? – огрызалась я.

- Нет, но ты не находишь что идти на поводу у террористов – плохая тактика. А вдруг они все наврали и получив тебя раскатают Дайэлун по камешку?

- Не наврали.

- Итинь, ты так говоришь потому что во-первых, вспомнила то что вспоминать было не надо, теперь обвиняешь себя во всех смертных грехах и банально желаешь чтоб тебя наказали. А во-вторых, хочешь почувствовать себя такой себе героиней, спасающей мир. Тебе не кажется, что это все слишком похоже на детскую книжку?

- Кажется.

- Так какого демона ты творишь?

- Понимаешь, папа… Мне надоело все время катиться туда, куда пнет судьба. Быть никем. Я наконец-то хочу совершить хотя бы один королевский поступок за всю свою жизнь. Даже если он станет последним. Он не уважает меня. Но если я спасу его мир, будет уважать хотя бы память обо мне.

- Не будет, скорее наоборот. Не пытайся делать за мужчину его работу. Иначе я просто сейчас позову его сюда и мы обсудим твое «героическое» решение.

- Прости папа, - вздохнула я, натягивая на шею аллор. – Я понимаю, что ты очень хочешь жить, но, как сказала Ониксия, на другой чаше весов чуть больше миллиона смертей.

Сбежав в драконьи залы, я разыскала Пушистика, запрыгнула на шею наивного дракончика и, объяснив что «Лорд дал очень важное и очень-очень срочное задание, так что отчитываться некогда», взмыла в небеса, направив полет друга на север.

 

Глава третья.

Нет греха в том чтоб совершить ошибку

Но сокрывший правду будет наказан

Свод законов Нефариана

Стая черных драконов закрыла крыльями солнце. Жители горной деревушки с криками, закрывая голову руками, разбегались кто куда. Сквозь их гвалт раздавался резкий голос старосты – ветерана трех десятков войн за веру. Укрывшись под навесом, он пытался организовать сопротивление. Спустя несколько минут, староста и самые отчаянные мужики заняли места возле баллист, из которых в лучшие времена отстреливали гигантских коршунов – проклятье горного хозяйства. По команде, копья баллист сорвались с лож и вонзились в драконью стаю. Одно даже попало в цель, и дракон, пытаясь удержать равновесие, на одном крыле, вращаясь, спл



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: