https://ficbook.net/readfic/4032598
Направленность: Джен
Автор: I am your London (https://ficbook.net/authors/34306)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Бэкхён, Чен
Рейтинг: G
Жанры: Повседневность, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
когда-нибудь все будет, да, Чондэ? (с)
Посвящение:
моя потрясающая команда ♥
Флэш, Поля, Гесс и Оля ♥
я обожаю вас, ребята ♥
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
как слить все в самый последний день?
сесть редактировать нормально написанную работу и удалить все к черту. могу, умею, практикую ♥
Работа выполнена на фест EXO's Samsara паблика EXO ✎ FANFICTION (https://vk.com/exofanfiction)
и наш уютнейший сборничек ♥
https://ficbook.net/collections/5518152
Бекхен считает, что он неудачник. Во всех возможных и невозможных смыслах этого слова. Потому что завалить предпоследнюю сессию, вылететь с работы и отчислиться со второго высшего за один ничтожный месяц — это надо уметь. Ну, Бекхен и сумел. Правда, как теперь быть и что дальше делать, так и не придумал. И если с сессией еще можно разобраться, сдать долги в начале последнего перед дипломом семестра, где-то надавить на жалость, где-то даже всплакнуть (бред это все, что мужики не плачут), то вот с работой и вторым, соответственно, на оплату которого Бекхен зарабатывал самостоятельно, приходится попрощаться окончательно.
Чанель, который, вообще-то, тоже не сдал ни одного экзамена, похоже, вообще не переживает по этому поводу: он лишь хлопает Бекхена по плечу, приговаривая:
— Не переживай, дружище, мы с тобой все сдадим через два месяца!
Бекхен ему не особенно верит, хоть и улыбается довольно дружелюбно, подбадривающе даже, и соглашается пойти с Чанелем в бар неподалеку от бывшего места работы. Тот говорит что-то еще, не умолкая, и Бекхен среди всего этого различает слова о том, что к ним присоединятся Сехун с Чонином и, возможно, приедет Крис. У Бекхена округляются глаза, когда он слышит о последнем, потому что Крис уже выпустился год назад и ему едва ли интересно проводить время в компании пока еще не состоявшихся личностей. Или просто Чанель о чем-то умалчивает.
На улице невыносимая жара, не смотря даже на то, что вечер, ночь почти даже. Дышать невыносимо, а в нос забивается дорожная пыль, потому что дождя не было уже две недели и кажется, будто асфальт под ногами уже действительно дымится. В баре тоже стоит невыносимая духота. Работающий кондиционер и распахнутые настежь окна не помогают от слова совсем. С Бекхена, никогда не одевающегося по погоде, пот стекает в три ручья, а Сехун смеется с того, что испарина на коже старшего проступает даже на кончиках ушей, на что тот лишь отмахивается, оттягивая ворот рубашки, потому что жарко невыносимо. Хотя, возможно, жарко ему не совсем от этого.
Сехун с Чонином сидят ровно напротив, рука Чонина, по собственнически, лежит на талии Сехуна, а Чанель, внезапно, пожирает Сехуна пьяным взглядом. Бекхену знаком этот взгляд, знаком этот жест Чонина, который всем своим видом показывает, что это мое, хотя мелкие официально даже не вместе. Просто живут вместе в комнате в общежитии, учатся на одном курсе и в одной группе, и вообще, лучшие друзья. Как, впрочем, и Чанель с Бекхеном. И он усмехается про себя, потому что жизнь Чанеля ничему не учит.
Он резко встает с места, приковывая все взгляды к себе, и мило улыбаясь, извиняется:
— Простите, что отвлекаю от столь важного занятия, но не теряйте, я в туалет.
В уборной, на удивление, прохладнее, чем в зале. То ли кафель на полу и стенах холодный настолько, то ли дело во включенной холодной воде, но Бекхену здесь комфортнее в разы. Он вдыхает полной грудью и ополаскивает лицо ледяной водой. Мысли не проясняются, видение чанелевского взгляда никуда не пропадает, и Бекхен готов взвыть от несправедливости этого мира. И, наверное, он бы не реагировал на все происходящее так остро, если бы не стойкое ощущение дежавю.
///
Домой Бекхен приходит разбитым, и он не знает, почему так. Приходит он, к слову, один — Чанель убегает куда-то сломя голову, стоит им попрощаться с младшими, которым вообще в другую сторону. И Бекхену ничего не остается, кроме как возвращаться домой одному. В пустую комнату, которая давит на уши тишиной.
Он валится звездой на свою небольшую кровать, смотрит в потолок и думает о том, что было бы неплохо влюбиться. Если не везет в учебе, может, хотя бы в этом повезет, думает Бекхен, глупо улыбаясь. Он представляет, как летом будет гулять по набережной под ручку с прекрасной девушкой; как будет провожать ее домой и целовать на прощание, прячась где-то за углом дома, чтобы ревнивый старший брат не увидел. Бекхен глупо хихикает своим мыслям и переворачивается на бок, доставая телефон из кармана.
У него за день, оказывается, скопилось много пропущенных уведомлений от Чондэ — друга из интернета, который немного младше самого Бекхена, а еще психолог. Почти дипломированный. Бекхену, почему-то, становится жутко стыдно, потому что он еще вчера обещал написать или позвонить Чондэ и сказать, сдал он или нет. Да и вообще, они уже давно не разговаривали.
И сейчас Бекхену, от чего-то, стыдно и немного страшно, набирать номер друга, который, наверное, ждал его весь день, и наверняка обиделся. И не важно, что Чондэ в принципе не такой.
— Ну наконец-то, — кричат в трубку на том конце, когда Бекхен все же пересиливает себя. — Я уж думал ты умер, паниковать вот немного начал.
— Да ты вечно чуть что, сразу паникуешь, — улыбается самому себе Бекхен. — Как там твой экзамен по трудовой психологии? Сдал?
— Конечно! Закрыл сессию на «отлично», — гордо отвечает Чондэ, а Бекхену совсем немного завидно. — А ты? Сдал свою технику света?
— Светотехнику, дурак, — смеется Бекхен. — Нет, не сдал. Я вообще завалил всю сессию.
Чондэ тут же начинает причитать, что это не страшно, что еще успеется. И пытается поднять настроение тем, что почти каждый известный миру богач не закончил высшее учебное заведение, значит, у Бекхена есть все шансы стать богатым и известным.
— Это не смешно, вообще-то, — бурчит Бекхен в трубку ржущему Чондэ. И грозится сбросить вызов, если тот не прекратит. Неважно, в общем-то, что таким не совсем привычным образом Чондэ его поддерживает. Единственный, наверное, кто. Сехун и Чонин не в счет — они по умолчанию рядом, по умолчанию поддерживают, несмотря ни на что.
— И вообще, — когда Чондэ успокивается, снова начинает говорить Бекхен. — Я чего звоню-то. Помнишь, ты хотел приехать?
— Бэк, если ты забыл, я уже неделю сижу на чемоданах, — нравоучительно говорит младший, будто бы коря Бекхена за такую непростительную забывчивость. Ведь где это видано, что сам пригласил — сам забыл? — Я приеду через три дня, в субботу. Ты же ведь встретишь меня? А то заблужусь на станции, потеряюсь, запаникую и ищи-свищи!
— Все, все, я понял, — отмахивается Бекхен, хоть Чондэ и не может этого видеть. Но смешок с того конца провода говорит о том, что даже если Чондэ не видит, Чондэ чувствует. Как, в прочем, и всегда. — В восемь?
— В восемь, — хмыкает Чондэ и говорит еще что-то о том, что у Бекхена осталось всего лишь пара свободных тихих дней, потому что он, Чондэ, не даст ему спокойно отдохнуть.
///
Суббота наступает слишком быстро. И Бекхен проклинает все на свете, когда просыпается от дикого ора мелодии на будильнике, когда смотрит на часы, не в силах толком разлепить глаза и скатывается с постели, видя на часах семь сорок пять.
Он влезает в джинсы, натягивает на ходу толстовку на ту же самую майку, в которой спал, влетает в кеды и задерживается на две минуты в общей ванной, чтобы привести себя хотя бы более или менее божеский вид.
На остановке, как назло, ни одного автобуса в нужную сторону, а часы, кажется, сошли с ума, показывая несчастному Бекхену, что осталось ему всего пять минут. Проклиная все, на чем свет стоит, он с трудом втискивается в один из тех автобусов, что едут хотя бы примерно в ту же сторону, что нужно Бекхену. Он все равно опаздывает, и даже если Чондэ придется ждать его пять минут, у него найдется оправдание.
В здание станции он залетает в пять минут девятого, помятый и взъерошенный, словно побитый воробей, и бегает глазами по залу ожидания. Чондэ нигде не видно, телефон предательски молчит — как всегда тогда, когда нужно, — а паниковать начинает сам Бекхен. Он подлетает к стойке информации, спрашивает о рейсах, что должны были прибыть пять минут назад. Девушка за стойкой что-то ищет, забивая данные в машину, и Бекхен не успевает раскрыть рот, в просьбе поторопиться, как сзади кто-то наваливается на него с такой силой, что кажется, ноги подкосятся, и Бекхен плашмя распластается прямо здесь, на грязном полу станции.
— Бекхееееееени, — орет знакомый голос прямо ему в ухо, и он не знает, то ли радоваться, то ли врезать, потому что ну кто так делает вообще?!
— Боже, Чондэ, слезь с меня, я дышать не могу! — отмахивается от младшего Бекхен, выпрямляясь и поворачиваясь к нему лицом. Тот улыбается от уха до уха, а Бекхену хочется себя ущипнуть посильнее, потому что Чондэ кажется ему чем-то нереальным, ненастоящим. Очередным плодом больного воображения или хорошей фантазии.
И стоит только руке потянуться к щеке, чтоб наконец привнести ясность в происходяшее, Чондэ опережает его, несильно, но ощутимо хватая за щеку, тянет немного в сторону и смеется, когда Бекхен начинает мило квакать, не в силах сказать хоть что-то. Зато теперь он точно уверен, что Чондэ настоящий. А еще у него, не смотря на жаркое лето, довольно холодные руки.
///
— Не обращай внимания на незаправленную постель, я с утра проспал, — Бекхен на ходу предупреждает Чондэ о возможных казусах в его общажной комнате, на что тот лишь согласно кивает. Он озирается по сторонам, для него, живущего с родителями, все это непривычно и ново. И когда Бекхен открывает перед ним дверь своей комнаты, младший застывает с раскрытым ртом: на стенах висят фотографии пейзажей, что за окном (Бекхен рассказывал, что это все, на самом деле, Чанель); фотографии людей, которые живут с ними здесь, которые учатся с ними; на полу мягкий ворсистый ковер, на котором, наверное, очень классно валяться вечером или лежать всем вместе и смотреть какой-нибудь глупый или грустный фильм.
— Вот это, — Бекхен показывает куда-то в сторону, — кровать Чанеля. На ней эти дни буду спать я, а вон та, что в углу, моя. Точнее, на эти дни — твоя.
— Ты сильно расстроишься, если я скажу, что не спал всю дорогу и не против был бы сейчас вздремнуть хотя бы пару часов? — улыбается Чондэ, а Бекхен сначала подвисает — улыбка Чондэ в жизни, без размазанных пикселей, намного красивее и ярче. — Бекхен?
— А, да, конечно, — старший начинает спешно скидывать с кровати все, что успел бросить на нее с утра, и тянется к верхней полке, доставая свежее и чистое белье. — Пять минут. Может, ты еще после дороги хочешь в душ? И вообще, прости, что я не такой радушный хозяин, как ты мог подумать.
Чондэ сжимает крепко его плечо, все так же тепло улыбаясь, и говорит о том, что все более чем потрясающе.
Бекхен выдает ему свежее, пахнущее новым кондиционером для белья, полотенце, и отводит в душ, что в соседнем блоке.
Сердце странно быстро стучит, стоит Бекхену вернуться в комнату, но он гонит все лишние мысли прочь, списывая все на недостаток сна и эйфорию от долгожданной встречи. И когда Чондэ выходит из душа, Бекхен мирно посапывает, облокотившись спиной на стену. Чондэ решает не будить его, и наскоро высушив волосы полотенцем, ложится на чужую кровать, чувствуя терпкий запах кондиционера и немного самого Бекхена.
///
Бекхен ненавидит, когда на него смотрят. Особенно, когда смотрят тогда, когда он не видит. Или когда он спит, или занят. Вот это вот вообще верх наглости. Но когда он открывает глаза, первое, что он видит — изучающий взгляд Чондэ с соседней кровати. И он валится с чанелевской, испытывая жесткое чувство дежавю.
— И давно ты не спишь? — Бекхен садится на полу, потирая ушибленный локоть, и как-то обиженно немного смотря на Чондэ. Тот не спешит вставать с кровати, перекатываясь на бок поудобнее, перехватывая подушку по-другому и смотрит на Бекхена. В упор и не моргая. Того ощутимо передергивает, потому что это... странно?
— Минут пять? — вопросом на вопрос, это так в стиле Чондэ, и Бекхен на это лишь фыркает. Потому что вроде бы и привык за два с половиной года, а вроде бы все, что сейчас происходит — в новинку для обоих. — Какие у нас на сегодня планы?
— А сколько времени? — испуганно дергается Бекхен, судорожно хлопая по карманам в поисках телефона.
— Ну, поспали мы прилично, — тихо смеется Чондэ, кивая Бекхену на кровать позади него — беновский телефон торчит из под подушки, светя розовым чехлом. — А мы точно сегодня куда-то пойдем? Просто так лень...
Бекхен лишь хмыкает, потому что ему, на самом деле, тоже очень не хочется куда-то идти, что-то делать. У него есть не посмотренная трилогия Железного Человека, несколько пачек чипсов в заначке, и Чондэ. Настоящий живой Чондэ, с которым смотреть фильмы про заносчивого мистера Старка в разы интереснее. Он знает, они проверяли. Правда, тогда был не Железный Человек, а какой-то японский ужастик, но суть не меняется — они тогда умудрились взять билеты на один ряд и на соседние места, хотя никто никому ничего не говорил.
— Как вариант, — издалека начинает Бекхен, — у Пака под кроватью есть волшебная коробка с заначкой, а у меня на ноутбуке трилогия про Старка, так что...?
Чондэ лишь быстро-быстро согласно кивает, скатывается с кровати под стать Бекхену — кубарем — и пристраивается под боком, намекая на то, что просмотр можно начинать уже сейчас.
///
Как они, начиная смотреть фильм, докатились до того, что голова Бекхена сейчас лежала на коленях Чондэ — не ответит ни один. Так вышло само собой, и никто, вроде бы, не был против.
— Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя выдумал и тебя не существует, — выдает Бекхён, нежась в объятиях Чондэ. Тот плавно перебирает мягкие пшеничные волосы друга и лишь фыркает в ответ.
— То есть, по твоему, я не существую, так что ли выходит? — Чондэ игриво злится, хмурит брови и пытается выглядеть строже, чем он есть. А в растянутой беновской футболке с миньонами этого не выходит от слова совсем.
— Существуешь, в моей голове, — как-то грустно улыбается Бекхён. — Мне кажется, я просто выдумал тебя, чтобы не отдавать Чанелю. Чтобы он не забрал у меня еще и тебя. Ну знаешь, я говорил тебе. Он забрал у меня Чунмена когда-то. Моего маленького хена, который мне был как брат и все такое. И Сехуна хотел забрать когда-то. Только Чонин вмешался, и ему я за это благодарен, потому что Чанель — та еще сволочь.
— Хээй, — Чондэ поднимает Бекхена, усаживая к себе на коленки, а у Бекхена сердце пускается в аритмичный пляс. Снова. Он чувствует, как его уши краснеют, сливаясь по цвету с броней Старка на экране паузы. — Я настоящий и никуда от тебя не денусь. Тем более, вряд ли кто-то вымышленный может сделать вот так.
Он тянется к Бекхёну, целуя того в лоб, и старший глупо улыбается и от чего-то жмурится.
— Ну знаешь, у меня хорошая фантазия, — Бекхён улыбается, а в глазах напротив пляшут бесенята. Оказывается, дразнить Чондэ в живую — то еще непередаваемое ощущение и ни с чем не сравнимое удовольствие. И ему, Бекхену, сейчас больше всего на свете хочется, чтоб Чондэ никогда и никуда не уезжал, потому что рядом с ним удивительно спокойно.
— Ах так, — охает Чондэ, тут же забираясь руками под футболку Бекхёна и начиная щекотать. Бекхен краем уха слышит какой-то шум, который, скорее всего, из-за того, что с тумбы упал ноутбук, но ему уже откровенно наплевать. — Не думаю, что даже твое необыкновенное воображение сможет сделать вот так, и вызвать на твоем лице неподдельную счастливую улыбку.
Бекхён не сдерживает повизгиваний от щекотки и соглашается с Чондэ — каким бы выдумщиком он ни был, такого как Чондэ не смог бы придумать даже он. Такого теплого и настоящего. И хотя мысль о нереальности происходящего все еще не покидает Бекхена, ему кажется, что лучше быть ничего не может и он — самый счастливый человек на свете.
///
Эти несколько дней с Чондэ проносятся как-то слишком быстро и так, что Бекхен даже не успевает заметить. Чондэ обещает ему, обнимая на вокзале, что все будет хорошо, что скоро все наладится, и он еще обязательно приедет. А вообще, теперь очередь Бекхена приезжать к нему. Тот лишь кивает, соглашаясь, и говорит, что обязательно подумает.
Бекхен не провожает Чондэ до автобуса, потому что уверен, что прощаться будет тяжело. И нет, Бекхен не какая-то там впечатлительная и эмоциональная девчонка, просто Чондэ — это лучшее, что случалось с ним за все эти почти пять лет непрерывной учебы и бесконенчых пьянок с Чанелем.
— Что, уже соскучился? — Бекхен, стоит ему уйти со станции, тут же набирает Чондэ. Тот берет трубку, не успев даже «дослушать» первый гудок до конца. И кто еще из них уже соскучился?
— Да нет, просто решил скрасить дорогу до дома разговором с тобой, — улыбается сам себе Бекхен. — Слушай, давно хотел спросить...
— Я слушаю тебя очень внимательно.
— Вот смотри, когда-нибудь мы все выпустимся, выйдем в люди бла-бла-бла, — Чондэ фыркает и хихикает, потому что серьезный Бекхен — это редкость. — Как ты думаешь, мы все еще будем общаться?
— Ну, для начала скажу тебе, что ты хрен от меня куда вообще денешься, — слишком серьезно говорит Чондэ. — Я перееду в твой город, или ты в мой. Мы будем снимать квартиру на двоих, бесить друг друга по утрам и палить друг другу яичницу.
— Но я не люблю горелую!
— Подожди, — Чондэ все еще говорит чересчур серьезно, и Бекхен немного напрягается. Таким младший был только в день, когда Бекхен напился на корпоративе, а потом позвонил младшему в три часа ночи, булькая в трубку о том, как сильно он его любит; о том, какой он, Чондэ, хороший, и все в этом духе. — Мы обязательно повесим на стены наши дурацкие фотографии. Тебя спящим, меня поющим. Будем каждое утро смеяться над этим и обещать снять их как можно скорее. Обязательно будем вечерами смотреть фильмы, кидаться друг в друга поп-корном или чипсами. А потом под твои визги старательно вытаскивать их из твоих волос. А еще, мы обязательно заведем кота, назовем его Кот и будем тепло и сильно его любить. Бекхен, ты слушаешь меня?
Бекхен лишь согласно сопит в трубку, вытирая слезы рукавом толстовки, потому что мужчины, черт возьми, не плачут. Он поднимает голову как раз в тот момент, когда междугородний автобус с Чондэ равняется с ним, стоящим на остановке. Он видит, как Чондэ улыбается ему из окна автобуса, что-то говорит одними губами и Бекхен понимает все без слов.
— Когда-нибудь все обязательно будет, Бекхен, ты только подожди меня, ладно?
///
Бекхен приходит домой разбитым, с красным носом и опухшими глазами. Словно бы он не просто провожал друга на станции обратно домой, а смотрел в кинотеатре «Хатико», не меньше. Он видит входящие сообщения от Чанеля, что скоро он вернется, что их скоро снова ждет поток новостей и обязательно головокружительная пьянка. Видит сообщение в какаотоке от Чонина, который просит его не показывать Чанелю Чондэ.
«Хен, ты лучше других его знаешь, а я очень люблю тебя, хен. И не хочу, чтобы ты снова страдал, как было тогда с Чунменом.»
Бекхен мысленно благодарит младшего за поддержку и заботу, пишет в ответ, что все хорошо, что тот, кого не стоит показывать, с полчаса как уехал и снова, что все хорошо.
Ответ не заставляет себя ждать.
«Мы с Сехуном тебя очень любим, хен. И если ты решишь уехать, прямо сейчас даже, мы тебя поддержим.»
Бекхен гладит билет до Чондэ в кармане и благодарит Чонина за его проницательность. Хотя, наверное, дело не совсем в этом. А остальное — это уже не его дело. Мысли греет сообщение от Чондэ, что старшего уже ждут, а миссис Ким просто места себе не находит, как сильно хочет познакомиться с лучшим другом Чондэ.
Пока что Бекхену хватает и этого. А потом...
Когда-нибудь все будет...
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/4032598