Опыт, почерпнутый из далекого прошлого человечества о его взаимоотношении с природным окружением, небесполезен при выработке стратегий на ближайшее и отдаленное будущее. Основные заключения, которые можно сделать из анализа этого опыта, заключаются в следующем.
Влияние природного фактора на становление человека и человеческого общества выражалось в замедляющем или ускоряющем воздействии на развитие материальной культуры в различных районах. Благодаря принципу природно-динамического отбора существенные изменения в окружающей обстановке играли роль фильтра, барьера.
Вместе с тем даже кардинальные перестройки в состоянии ландшафтной оболочки в прошлом не приводили к кризису в общем процессе развития гоминид. Важным препятствием служил масштаб времени, в течение которого происходили такие перестройки.
Наиболее резкие естественные трансформации ландшафтной оболочки глобального характера свойственны переходным фазам от ледниковой эпохи к межледниковой. Одним из колебаний такого типа было быстрое похолодание, известное как эпоха «молодой дриас», но и оно продолжалось около 700 лет (от 11 000 до 10 300 лет назад). Население даже тех районов, где похолодание проявлялось особенно сильно, имело возможность при такой длительности изменить адаптационный тип, использовать адаптационные механизмы — миграционные или автохтонные. Тем более времени было достаточно для адаптации при сменах ледниковых эпох межледниковыми, несмотря на то что они сопровождались колоссальными амплитудами трансформации ландшафтной оболочки за весь период существования человечества.
Можно с уверенностью сказать, что и в перспективе человечество будет располагать временем для того, чтобы постепенно адаптироваться к перестройкам ландшафтной оболочки, вызванным естественными причинами, в том числе и к переходу к условиям предстоящего в координатах естественного процесса к новой ледниковой эпохе через несколько тысячелетий.
Однако такой вывод не может быть отнесен к предполагаемым антропогенным изменениям глобального характера, какими, в частности, являются изменения климата в результате парникового эффекта. В этом случае трансформация ландшафтно-климатических условий будет происходить (а по мнению некоторых ученых, уже происходит) в течение ближайших десятков лет. Проблемы антропогенного глобального потепления, как и сценарии возникающего в этих условиях состояния климата и ландшафтов в течение ближайших 50 лет, широко обсуждаются.
Полученные данные свидетельствуют о том, что ожидаемые изменения будут весьма существенными. По своим параметрам климатические условия будут приближаться к условиям оптимума последнего межледниковья — микулинского (земского) 125 тыс. лет назад, а возможно, превосходить их. Несмотря на общий положительный баланс последствий, в ряде районов будут возникать и отрицательные явления, к которым следует подготовиться обществу. Например, на сибирском побережье Северного Ледовитого океана начнут таять ледяные берега, в области многолетней мерзлоты увеличится глубина сезонноталого слоя, а в горах Кавказа и Центральной Азии в результате увеличения количества осадков возрастет опасность лавин и селей. Однако мы здесь не будем останавливаться на конкретных сценариях (с ними можно ознакомиться в упомянутых выше работах).
В данной работе я хотел бы обратить внимание на реакцию самого человека. Быстрые и достаточно существенные климатические изменения, даже если они по обычным меркам представляются благоприятными для человека, все равно требуют его психологической и физиологической подготовки, поскольку может быть нарушен адаптивный синдром. На это указывает, в частности, установленная Т. И. Алексеевой высокая степень связи морфологических признаков человека с такими климатическими показателями, как годовое количество осадков и среднегодовая температура. В связи с этим увеличение осадков, числа пасмурных дней при некотором снижении летнего температурного фона в аридных районах Казахстана и Центральной Азии у жителей этих районов, привыкших к сухому воздуху при господстве солнечного лета, может вызвать чувство дискомфорта. Повышенная влажность воздуха может иметь неблагоприятные последствия для жителей горных районов на Кавказе и в Центральной Азии (в условиях гипоксии).
Не останутся безразличными обитатели центральных районов Русской равнины. Западной Сибири к увеличению числа засух, которые предполагаются в начальных этапах (первые 10—15 лет) потепления. Это означает рост числа суховеев, пыльных бурь, а в некоторых районах, богатых торфяными залежами, увеличение частоты их самовозгорания. Возрастает в целом опасность лесных пожаров, что повлечет за собой сильную задымленность атмосферы и дополнительный рост содержания в ней СО2.
Тем не менее, степень воздействия подобных неблагоприятных для состояния человека явлений, как и сам их масштаб, при соответствующей подготовленности общества могут быть уменьшены.
С наиболее сложными проблемами в случае реализации полученных сценариев столкнутся малые народы Севера. Повышенный температурный фон (на 4—8° летом и на 6—12° зимой) при увеличении осадков (на 100—200 мм в год) сами по себе создадут необычные условия, требующие физиологической адаптации.
Антропоэкологические исследования показали, что даже в современной приатлантической Арктике, несмотря на относительную мягкость ее климата, условия жизни являются очень тяжелыми из-за высокой влажности, недостатка солнечной радиации, частых сильных ветров. Но именно все эти неблагоприятные явления будут серьезно усиливаться при реализации парникового эффекта в западном секторе Арктики. А условия, похожие на те, что сейчас в этом секторе, распространятся в более континентальные сибирские районы Арктики. Здесь смена адаптационного типа окажется еще более тревожной из-за контрастности смены условий от резко континентального климата к влажному, неустойчивому.
Как это ни парадоксально, адаптироваться к более теплым условиям физиологически сложнее, чем к холодным. При похолодании человек обладает возможностью для индивидуальной защиты с помощью специальной одежды. При потеплении таких индивидуальных, массовых средств защиты значительно меньше.
Однако еще более существенно на населении Севера, как береговых, так и тундровых групп, скажутся изменения в окружающей их среде. Разрушения побережий, таяние многолетней мерзлоты и полигональных льдов, солифлюкция, рост заболоченности, т. е. общая неустойчивость подстилающей поверхности, неблагоприятно скажутся на условиях поселения и сезонных кочевок.
Весьма серьезными будут последствия для оленеводства — главного средства существования населения многих районов севера Сибири. Увеличение толщины снежного покрова, ледяные корки будут препятствовать добыче корма в зимних условиях, а повышение неустойчивости грунта, заболоченность затруднят сезонные миграции.
Малые северные народы имеют многовековую традиционную ориентацию на моноотраслевое хозяйство. В новых условиях хозяйство оленеводов, определяющее весь их образ жизни, может оказаться дестабилизированным. В этом снова радикально скажется роль ресурсного фактора во взаимодействии общества с окружающей средой, опасная зависимость типа хозяйства лишь от одного ресурсного источника.
Очевидно, что увеличение числа типов используемых природных ресурсных источников, как и освоение технологий и производств, основанных не только на переработке материалов этих источников,— важное условие повышения степеней защиты общества от последствий резких изменений в окружающей среде. Нужно признать, что в спектре изысканий, касающихся последствий, связанных с глобальным потеплением за счет парникового эффекта, сценарии, посвященные состоянию самого человека, разработаны слабее других. Между тем данная проблема должна занять ведущее место в программе «Человеческое измерение» («Human dimensions»), которая совершенно закономерно приобретает значение одной из самых актуальных сфер исследований, тесно связанной со всей Международной геосферно-биосферной программой («Global Change»).
Прошло двадцать пять тысяч веков с тех пор, как на Земле начал развиваться человеческий разум. С этого «момента» возник процесс самопознания биосферы, ибо человек является ее частью. Возможно, состояние биосферы в этот длительный этап, связанный со становлением человечества, следует рассматривать как «познаваемую биосферу» или «предноосферу». Ибо, согласно учению В. И. Вернадского, «ноосфера» — последнее из немногих состояний эволюции биосферы, когда человечество, взятое в целом, своей мыслью и трудом перестраивает биосферу в интересах свободно мыслящего человечества, как единого целого.
Исходя из таких представлений, вряд ли можно говорить о том, что уже наступила ноосфера. Люди, конечно, уже далеко ушли в своем вмешательстве в естественное состояние биосферы, но вряд ли это делается в интересах всего человечества, скорее наоборот. Ведь если в интересах всего человечества, то это безусловно означает: при всестороннем знании законов функционирования глобальной природной системы Земли, т. е. при строго отрегулированном взаимодействии с окружающей средой, что близко к условиям гармоничного развития человеческого общества с окружающей средой.
Однако такие условия не наступили в процессе коэволюции человека и природы на протяжении тысяч веков. Наступят ли они в далеком будущем? Задача такого прогноза осложнена тем, что наше сознание вынуждено проецировать в то будущее представителя рода Homo с его современным менталитетом и физическим строением. И насколько, пользуясь термином Д. Дана, цефализация грядущего Homo будет отличаться от современной — предугадать невозможно.
Зато можно с большой степенью определенности сказать, что в обозримом будущем, т. е. в XXI в., продолжится эпоха «предноосферы». Существующие уже сейчас количественные прогностические оценки и сценарии развития экономики, состояния экологии свидетельствуют о том, что в глобальном воздействии человечества на окружающую среду будут преобладать еще деструктивные тенденции над конструктивными.
Такая тенденция находит объяснение в стратегии выживания человечества, мало изменившейся с древнейших времен и до настоящих дней. Каждый новый шаг в познании окружающего, его осмысление всегда были направлены человеком, прежде всего на освоение природной среды в интересах устойчивого обеспечения своих постоянно расширяющихся материальных и духовных запросов. Такая целеполагающая установка требовала максимального использования ресурсов, привлекаемых на данном этапе развития общества. Негативные последствия при такой стратегии как побочный эффект принимаются во внимание лишь тогда, когда они начинают ощутимо влиять на качество жизни и хозяйство (например, распашка активизирует эрозию на используемых площадях, и тогда рост оврагов ограничивается обваловыванием). Но тревогу за вероятные более отдаленные, хотя и более существенные негативные последствия, эффект которых не проявляется, перекрывают ближайшие экономические интересы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Такова, по моему мнению, современная ситуация с загрязнением глобальной атмосферы и воздействием на ее газовый состав. Общая стратегия ликвидации этого побочного эффекта хозяйственной деятельности еще не выработана. Вряд ли можно считать реальным решением призывы к простому сокращению выбросов углекислого газа и метана. Согласно оценкам IРСС (Межправительственная программа исследований климатических изменений), за счет инерционных механизмов их инерционный эффект сохранится и в XXI в. С другой стороны, такое общее сокращение (если бы оно и было реальным) означало бы простой возврат эколого-экономических условий на несколько десятилетий назад. Порочность, неприемлемость такого подхода четко показана в последней, очень яркой публикации С. С. Шварца (1976). Им же убедительно доказано положение о том, что свои экологические проблемы человек может решать только с учетом закономерностей развития ландшафтной оболочки и ее разнообразия.
Опыт коэволюции системы человек — окружающая среда свидетельствует, что выход из критического состояния общества, связанного с использованием определенных видов ресурсов, лежит в области смены технологий и опоры на новые виды ресурсов. Но такая смена требует весьма крупных энергетических затрат у общества, и общество подталкивается как бы к этому шагу естественным ходом развития системы. Очевидно, и в обозримом будущем человечеству предстоит пройти через этот этап.
Список используемой литературы
1. Алексеев В. П. Историческая антропология и этногенез. М.: Наука, 1989. 445 с,
2. Алексеев В. П. Становление человечества. М.: Политиздат, 1984. С. 462.
3. Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека, М.: Мысль, 1977. 302 с.
4. Будыко М. И. Климат в прошлом и будущем. Л.: Гидрометеоиздат, 1980, 352 с.
5. Величко А. А. Природа у колыбели человечества // Природа. 1985. № 3, С. 35—45.
6. Величко А. А. Связь динамики природных изменений в плейстоцене с развитием первобытного человека // Вопр. антропологии. 1971. Вып. 37. С. 3—18.
7. Величко А. А. Природный процесс в плейстоцене. М.: Наука, 1973. 195 с.
8. Величко А. А. Зональные и макрорегиональные изменения ландшафтно-климатических условий, вызванных парниковым эффектом // Изв. РАН. Сер. геогр. 1992. № 2. С. 89—101.
9. Герасимов И. П., Величко А. А. Проблема роли природного фактора в развитии первобытного общества // Первобытный человек, его материальная культура и природная среда в плейстоцене и голоцене. М„ 1974. С. 7—24.
10. Голицын Г. С., Макбейн Г. А. Изменения атмосферы и климата // Изв. РАН. Сер. геогр. 1992. ¹ 2. С. 33—44.
11. Гричук В. П. Древнейшее материковое оледенение в Европе, его признаки и стратиграфическое положение // Вопросы палеогеографии плейстоцена ледниковых и перигляциальных областей. М.: Наука, 1981. С. 7—35.
12. Елинек Я. Большой иллюстрированный атлас первобытного человека. Артия, 1985. 560 с.
13. Иванова И. К. Геологический возраст ископаемого человека. М.: Наука, 1965. 190 с.
14. Кондратьев К. Я. Рамочная конвенция об изменении климата: проблемы и перспективы // Изв. РАН. Сер. геогр. 1992. № 2. С. 52—63.
15. Дамберт.Д. Доисторический человек. Кембриджский путеводитель. Л.: Недра, 1991. 256 с.
16. Climate Change. The IPCC Scientific Assessment / Eds Haughton J. Т., Jenkins G. J., Ephroums J. J. Cambridge Univ. Press, 1990. 365 p.
17. Freniel В. Die Klimaschwankungen des Eiszeitalters. Braunschweig, 1967. 296 s.
18. Gamble С., Suffer 0. Pleistocene polyphony the diversity of human adaptation at the last glacial maximum // The World at 18000 В. P. L., 1990. V. 1. P. 1—23.
19. The pleistocene old world, regional perspectives / Ed. Soffer 0. N. Y.; L.: Plenum Press, 1987. 380 p.
20. Velichko A. A., Kurenkova E. 1. Environmental conditions and Human occupation of Northern Eurasia during the Late Valdai//The world at 18000 В. P./Eds Soffer 0., Gamble C.L., 1990. V. 1. P. 255—263.
21. Velichko A. A. Geoecology of the mousterian in East Europe and the adjacent areas // L'Homme de Neandertal. Liege, 1988. V. 2. P. 181—206.
22, Wobst H. Afterword. Minitime and megaspace in the Paleolithic at 18 К and otherwise // The world at 18000 В. P. / Eds Soffer 0., Gamble C. L., 1990. V. 1. P. 331—343.