“Затем воину племени предстоит выполнить наиболее сложную часть ритуала. Он должен уговорить врага прийти к нему на ужин.”
Дж.Фрейзер-младший
“Каннибализм в примитивных культурах”.
Модные лет девять назад штаны от легкого пустолазного костюма из металлизированного сверхнейлона, с многочисленными карманами, замками, замочками, кнопочками, необходимыми для успешного пустолазания, чудовищно потертые, неоднократно собственноручно заклеенные, висели на спинке стула и Збышек давно и не отрываясь смотрел на них. Збышек любил старые вещи. Старая вещь уже не просто мертвая тряпка-железка, старая вещь - твоя старая вещь - со временем становится частью тебя, врастает в твое существование насмерть, и тогда тебе становится хорошо уже только от одного ощущения, что это - старая вещь.
Слегка сумбурно, подумал Збышек, вставая с пола и натягивая штаны, но, в общем, соответствует.
Подобрав с пола пару разорванных оберток от брикетов готовой пищи, он автоматически сунул их в мусороприемник, захлопнул над благоухающим отверстием крышку и огляделся. Комната была мертва.
Нет, все предметы валялись на своих местах, через оконный светофильтр пробивались тусклые лучи зимнего солнца, с висящего на стене постера агрессивно скалился зубастый повсеместно непопулярный Джопо Кранц, сжимающий в волосатом кулаке знаменитый на всю Галактику военно-музыкальный инструмент собственной выделки, чуть ниже постера - дешевые ножны, из которых торчит рукоять прямого обоюдоострого меча, настоящего, конечно... Эта часть жизни никуда не делась.
Но что ему до этой части жизни, если тут же, рядом, невообразимо далеко, отблескивает неподвижно черная пластина вмонтированного в стол монитора, чернеет бесполезная коробочка транслятора и беспомощно валяются вакуумные присоски. И еще - серый прямоугольник, вложенный Збышеку в руку легендарным хакером Эйно Нурминеном, Волчарой... Его нет въяве, но он ЕСТЬ...
Збышек закрыл глаза, постоял так, а потом взвился в воздух, в два прыжка подскочил к стене с ухмыляющимся Джопо, выхватил из ножен меч, перекатился по полу в центр комнаты, вскочил и крутанул тяжелую сталь над головой. Металл запел. Стул развалился напополам. Из него высыпались какие-то глупые пружинки, поскакали во все стороны, жалобно бренча. Затем наступила очередь бутылки из-под джина. Горлышко отвалилось, потом Збышек не глядя нарезал бутылку колечками, а потом пошинковал колечки в пластиковую труху. И стул и бутылка были Нурминеном. Затем клинок описал в воздухе замысловатую петлю и обрушился на коробку транслятора. И остановился.
Остановился в нескольких миллиметрах от хрупкой, поблескивающей огоньками индикаторов, поверхности.
Тяжело хватая ртом воздух, Збышек приходил в себя. Он непонимающе посмотрел на свою руку, сжимающую горячую рукоять меча, на полосу стали, наискосок повисшую в насмешливом воздухе, на компьютер, на свое отражение в мониторе, на себя вне компьютера, кивнул зачем-то... И опустошенно забросил меч обратно в ножны.
Неделя. Семь проклятых дней.
Уже семь проклятых дней этой проклятой жизни Збигнев Какалов не мог жить в реальном мире, в мире информационных потоков и плотного времени. Хакером проклятый хакер Збигнев Какалов.
* * *
Это была очень тяжелая неделя, и с каждым часом, ее составляющим, становилось совершенно ясно, что в дальнейшем легче не станет. Збышек много читал о виртуальной наркомании, много смеялся (как и любой наркоман, независимо от пристрастия), и один, и по сети - со знакомыми, изгалялся по поводу... досмеялся. Он был достаточно с собой честен. Чтобы признаться: да, это наркомания, в последней форме, неизлечимой. Збышек также был достаточно смелым. Чтобы попытаться соскочить. Он попытался.
На второй день он нашел Маруську, обзвонив полсотни мест. Маруська явилась.
И все было хорошо.
Она притащила с собой несколько доз какой-то суперновой дряни, пару стерильных инъекторов; дрянь поплыла по вене, окутала мозг непробиваемым облаком покоя и жирной сытой удовлетворенности. Маруська представилась необычайно возбудительной, где-то даже и прекрасной. Выл бесноватый Кранц, сопровождая процесс разнообразного и лихого секса. Выпили бутылку джина. Потом они снова двинулись дрянью и все повторилось. Выпили бутылку водки. Утром - или вечером? - когда действие наркотика, джина и водки кончилось, на удивление не оставив о себе мрачной памяти в виде отвала, короче, когда они почти одновременно проснулись рядом на пушистом изгвазданном ковре, Маруська закинула руки за голову и, потянувшись, позвала:
- Збышек...
- Ну.
Збышеку не хотелось быть вежливым.
- Збышек... - томно пропела Маруська низким голосом, - хорошо, правда?
Он промолчал.
Но Маруське ответ и не требовался.
- А мне - так прямо здорово! И комнатка у тебя такая... милая! Я всегда хотела в ней жить. Ты же меня не прогонишь, Збышек?
На фиг ты мне сдалась, подумал Збышек.
- Живи, - сказал он нехотя.
В тонкости его интонаций Маруська вдаваться не собиралась.
- Ой, - сказала она и придвинулась поближе, прижимаясь большой мягкой грудью к его плечу, - ой, и здорово-то будет...
Збышеку стало неприятно от этого прикосновения. Ничего здорового в предложении Маруськи он не видел, как ни старался. Хотя - вообще не старался.
- Я ведь понимаю, - сказала Маруська, - почему ты меня раньше прогонял. Это все из-за компьютера, правда?
Она посмотрела выжидающе, и Збышеку пришлось ответить:
- Относительно.
Маруська удовлетворенно кивнула:
- Вот и я говорю. Природа, Збыш! Это зов самой природы! Женщина - это ж не компьютер, она все понимает! Теперь ты не будешь все время с ним возиться, а обратишь внимание на меня. И вообще на человеческую жизнь.
Она подождала несколько секунд и продолжила:
- У тебя ведь есть деньги?
- Не жалуюсь, - сказал Збышек автоматически, а потом спохватился. - Не помню...
- Вот. И у меня тоже есть. Немножко, правда. Мы можем их объединить и вложить в какое-нибудь дело.
Эта случайно возникшая идея настолько понравилась Маруське, что она даже села.
- Смотри, как хорошо выходит! Мы можем открыть сервис-центр по ремонту компьютеров... нет, лучше не компьютеров... а... Нет, вообще не надо сервис-центра, лучше мы купим небольшой ресторанчик. Или - спортивный зал! Ты хочешь спортивный зал?
- Не хочу.
- Почему? Ты, наверное, его хочешь, только сам еще не понимаешь.
- Да понимаю я все...
- Умница! - обрадовалась Маруська. - Спортивный зал - это здорово! Это просто необходимо! Ты же не только со своими компьютерами умеешь возиться, правда?
Эти постоянные “правда?” Збышека начали уже доставать одним фактом существования самого слова. Он прикрыл глаза. Не соскочить, подумал он.
- Правда, - сказал он сквозь зубы.
- Откроем спортивный зал, организуем рекламную кампанию на весь Краков, люди к нам валом повалят. А ты будешь их учить этому... как его?.. кэн-до? И вообще - драться. Ты так здорово дерешься! Помнишь, как ты надрал задницу тем четверым, нет, пятерым, которые ко мне на стоянке приставали?
- Троим, - сказал Збышек автоматически.
- Какая разница? Двое еще в гравилете сидели, могли и вылезти. А ты - настоящий герой! Мой герой!
Маруська погладила его по бедру, пробежала кончиками пальцев по ноге, выше...
Збышек стряхнул ее руку, встал и ушел в ванную комнату. Холодные струи ионизированной воды приятно пощипывали кожу запрокинутого вверх лица. Вода струилась по векам, по щекам, склеивала жесткие темные волосы, каплями рассыпалась по полу и впитывалась в гигроскопичное покрытие, не оставляя даже темных следов, державшихся разве что секунду-другую.
Збышек осторожно понюхал свое плечо, ощутил запах пота, оставшийся от прикосновения Маруськи, скривился и поискал глазами мыло. Выдавив на ладонь немного розоватой массы из тюбика, размазал пену по всему телу и принялся яростно тереть кожу пальцами, ногтями снимая отмирающие слои эпидермиса. Мочалок он не любил. Во всех их проявлениях.
Грязь под пальцами превращалась в продолговатые серые катышки, катышки прятались в белой распухшей пене, пена растворялась в голубоватой прозрачной воде, вода со всхлипами пропадала под черной решеткой водостока.
Обсыхая под теплыми струями воздуха, Збышек чувствовал, что очень не хочет возвращаться в комнату, где его ждала довольная жизнью Маруська. Или не ждала, а просто валялась на ковре и строила радужные планы на будущее. Свои радужные планы на его беспросветное будущее.
Он прогнал ее немедленно, сунув ей в руки ее одежду и не слушая воплей и уверений. Практически без объяснений.
Спортзал, пся крев!
И впервые со дня встречи с Волчарой попытался войти в сеть. И повторял попытки каждый день. По одной в день. Он наркоман. Нетофилик. Его ломает. Нужна сеть. А доступа нет. Это главное. И плевать на все остальное.
* * *
Загнав пинками под мусоросборник обломки стула, Збышек притащил к компьютеру еще один, стоявший до этого момента в углу комнаты и заваленный грязной одеждой. Проблема с одеждой была решена радикально - тряпки последовали за обломками.
Прочно угнездившись на стуле, Збышек включил транслятор, протянул руку к вакуумным присоскам и осторожно взял их со стола. Где-то глубоко внутри он понимал, что очередная попытка входа в киберпространство завершится крахом, точно так же, как завершились им все предыдущие. Что снова он провалится в беспросветную черноту, недвижную и безжизненную, и только механический голос из ниоткуда будет монотонно повторять: “Збигнев Какалов. Сброс пароля. Вам запрещен доступ в сеть до... Настоятельно рекомендуем вам покинуть пределы запрещенного пространства в течение трех минут, считая от этой секунды. Осталось две с половиной минуты. Две минуты. Одна...”.
Ничего он, конечно, не покинул, а принялся перебирать варианты нейтрализации стража. Было бы проще, если бы страж был представлен каким-либо псевдоматериальным объектом, по форме которого Збышек сумел бы вычислить его характеристики и слабые точки. Еще проще было бы, если бы тьма оказалась не столь беспроглядной. Но... Слишком малый срок.
Механический голос заканчивал отсчет, и Збышек вдруг ощущал нехватку воздуха. Конечно, ощущение вполне субъективное, какой может быть воздух в киберспейсе? - но выглядело это именно так. Збышек начинал задыхаться, разум мутнел, сопротивление не приносило ощутимых плодов, сознание отступало в темноту.
Затем - возвращение к жизни в стонущем мутном физическом теле, сползающем со стула в опостылевшей комнате, ограниченной четырьмя опостылевшими стенами.
После третьего раза Збышек подумал, что лучше бы ему однажды не вернуться.
После шестого - вернулся с трудом и понял, что все-таки хочет жить.
Но разве это жизнь?
Кроме того, деньги кончились СОВСЕМ.
И он не прекратил попыток.
Присоски плотно приклеились к вискам. Збышек закрыл глаза, откинулся на спинку стула и проговорил формулу инициализации транслятора. Теплый толчок оповестил его, что процесс трансляции сознания запущен.
И снова - тьма.
Не обращая внимания на механический голос, Збышек нырнул вниз, точнее туда, где по его предположениям находился низ. Там был пол. Или стена. Или перегородка. Неважно, там было нечто ощутимо твердое и практически непроницаемое для информационных потоков.
Но там была еще и какая-то слабина, которую Збышек нащупал, обшаривая доступное пространство днем раньше. Чувство ориентации его не подвело. На слабый участок, замеченный в полубреду вчера, он наткнулся почти сразу, потеряв от силы три-четыре секунды. Структура поверхности в этом месте была другой, пористой, что ли. Зачем это так - Збышек не знал, да и времени на раздумья почти не оставалось. Пора действовать.
Матка боска, подумал Збышек, если у меня не получится с первого раза, то потом уже точно не получится. Я не успею восстановиться. Факт.
В сознании всплыл образ тела, лишенного этого самого сознания, сильного здорового тела с идиотским лицом, со стекающей на грудь вязкой струйкой слюны, с отвисшей челюстью, с бессмысленными движениями рук... Госпиталь для умалишенных.
А идея со спортзалом, возможно, была не так уж и плоха.
С этой мыслью Збышек начал просачиваться сквозь поры преграды, неудержимо теряя способность думать связно. Объем разделился на множество частиц, каждая из которых стремилась к одной цели - выйти на ту сторону. А там - посмотрим.
Частицы слепо шли по тончайшим каналам, сталкивались, попадали в тупики, разворачивались и отправлялись на поиски следующего прохода. Для них не существовало ни света, ни тьмы, не существовало боли и наслаждения, была только Цель. И способность искать.
Человек сидел на валуне и с интересом наблюдал, как из сгустка информации материализуется тело. Тело обрело форму; не открывая глаз, откинуло голову назад и криво улыбнулось.
Збышек жутко боялся открыть глаза и увидеть себя сидящим на стуле в своей комнате. Осязание еще не нормализовалось.
- Поздравляю, - сказал человек негромко. - Таки ты это сделал. Правда, я думал, что ты сделаешь это намного раньше. Я устал тебя ждать.
Збышек вздрогнул. Затем, не меняя позы и не глядя на собеседника, сказал:
- Ну да. Я должен был догадаться.
Человек хмыкнул.
- Я должен был догадаться, - повторил Збышек устало. - Волчара, зачем это тебе? Ты решил все-таки заработать деньги? Ну, бери меня. Черт, я ведь даже драться сейчас не могу.
- И не надо, - сказал Нурминен. - Думать можешь?
- Не знаю, - сказал Збышек. - Я уже труп.
- Дырку я оставил специально, - сказал Нурминен.
- Из соображений садизма? - равнодушно спросил Збышек.
В общем-то, ответ его почти не интересовал.
- Из желания проверить твое упорство...
- Зачем?
-...и качество подготовки, - продолжил Нурминен. - У меня есть к тебе предложение.
- Никаких предложений от тебя я не приму.
- Ты уверен? - спросил Нурминен.
- Волчара! Меня тошнит. От себя и от тебя... Дырку, конечно, уже закупорил?
Нурминен пожал плечами:
- К чему? Я думаю, мы договоримся.
- Я так не думаю. Сдавай меня копам или отпусти.
- Я хочу предложить тебе работу.
- Мне так скучно... И ты туда же, д-доброжелатель. Развелось, пся крев, курв, как глюков в форточках...
- Я всегда терпеть не мог слова “доброжелатель”, сказал Нурминен, принимая расслабленную позу. - Мне кажется, что оно обозначает человека, который желает чьего-нибудь добра. Вора. Стервятника. Короче - из этой оперы. Хотя... мое предложение... оно тоже не из простых.
- О, - сказал Збышек, - ты решил кого-то лихо хакнуть? На старости-то лет?
- Тьфу! - плюнул Нурминен. - Я же тебе уже говорил, что я не такая древняя реликвия, как тебе кажется! Ты способен это понять?
- Легко, - сказал Збышек. - Как два байта переслать.
- Угу, - сказал Нурминен. - Через границу сегмента.
- Ну... - пробормотал Збышек и вытянул губы трубочкой. - Остряк...
Нурминен начал смеяться. Збышек некоторое время смотрел на него обиженно, потом в нем с треском сломалась какая-то стенка, и он присоединился.
Смех звучал дико, но и ситуация сама по себе была не то чтобы слишком стандартной.
- Так вот, - неожиданно сказал Эйно. - Предложение такое...
- Не надо, - быстро ответил Збышек. - Обойдусь.
- Ну, смотри сам, Какалов, - как-то слишком легко согласился Нурминен. - Обойдешься - так обойдешься. Тебя не интересует даже возвращение тебе доступа в киберпространство?
- Нет, - по инерции сказал Збышек. - Ничего мне от тебя...
И осекся, а потом сел.
- Повтори, - попросил он. - Повтори то, что ты только что сказал, Волчара.
- Я сказал, что, если ты согласишься на эту работу, тебе будет возвращен доступ в киберпространство. И даже больше. У тебя будет один из самых высоких приоритетов. Не нулевой, конечно, но близко к тому.
- Мне моего достаточно, - сказал Збышек. - Я согласен. Будь ты, Волчара, проклят. Я согласен.
- Может, сначала выслушаешь предложение?
- По фигу, - отмахнулся Збышек. - Все, что угодно. Кого надо убить?
- Не торопись, хакер, - сказал Нурминен. - Хотя, ты не слишком далек от истины. Убивать тебе придется. Правда, еще не скоро. Только после того, как ты научишься это делать. Эй, парень, приди в себя! Эйфория - штука скверная.
- Погоди, - сказал Збышек с блаженной улыбкой. Он не слушал Нурминена. - Не обламывай. Ты, конечно, большая сволочь, Волчара, но кое-что мне в тебе нравится. Даже очень нравится. Даже, наверное, слишком...
- Ну-ну, - сказал Нурминен, - давай-давай. С момента твоего согласия ты принят на государственную службу.
- Ага, - сказал Збышек, - пойдет. Что я там должен делать? Хакнуть что-нибудь надо? Я мигом. Адрес!
- Хакнуть я и сам могу.
- Ты у нас шишка большая... Ты - большая шишка? Слушай, а ты ведь, наверное, большая шишка, гляди-ка, - нулевой допуск!
- Большая... И у меня не нулевой допуск.
- Вот. Тебе руки марать не по чину. А я - с удовольствием.
- И я - с удовольствием, - сообщил Нурминен, поддавшись исходящему от Збышека блаженству, и быстро закрыл рот.
Збышек заржал.
- Большой шишке нельзя признаваться в простых человеческих чувствах. Большой шишке в глазах своих подчиненных следует оставаться большой шишкой. И никак не меньше. Потому что меньше - это уже будет средняя шишка...
- Все, - сказал Нурминен, - заткнись. Смирно.
Збышек звонко щелкнул каблуками неизвестно откуда взявшихся древних сапог со шпорами и выпучил глаза.
- Есть, ваше благородие! Так точно, ваше благородие!
- Я понимаю, Какалов, что ты от радости слегка мозгами потек, но пора уже и к делу.
- Давай, - сказал Збышек и вырастил вместо сапог удобные копыта. - Я весь внимание. Бью копытом.
- А куда ты денешься? - сказал Нурминен. - Ладно. Говоря о государственной службе, я имел в виду, что завтра в полдень мы с тобой отправимся на планету Аякс. В школу Аякс. Отправимся физически. Где ты останешься, а я поеду дальше. Билет тебе заказан минуту назад, Сиреневый Терминал в космопорту Чешско-Дубровице, рейс 90875. Первый, кстати, класс. Да я там буду. В шляпе.
- Стой! - рявкнул Збышек. Лицо его вытянулось, челюсть на мгновение коснулась колен, копыта откинулись. - Ты хочешь сказать, что я согласился быть копом? Волчара, это подло!
- А не надо было соглашаться, не выслушав предложения, - наставительно сказал Нурминен, жмурясь. - Я давал тебе возможность отказаться. Люблю людей, принимающих скоропалительные решения! Легкость с ними просто какая-то необыкновенная! - Нурминен подбросил на ладони диск-хран. - Все записано, хакер. Автосохранение среды! Проиграть?
- Да пошел ты! Ни хрена ты мне не давал! - взвился Збышек. - Сам подумай: разве я мог отказаться от... ну...
- А раз не мог, - Нурминен диск-храном почесал кончик носа, - то и не флейми. Да сядь ты! Я младенцами не питаюсь. Я имел в виду Школу погранично-патрульной службы Западной Области. Ты будешь оперативным работником ППС.
- Час от часу... - сказал Збышек и сел. - Воевать!? Я против войны!
- Причем, ты попадешь в особую группу, входящую в структуру спецуправления по чрезвычайным ситуациям, - как ни в чем не бывало, продолжал Нурминен.
- За что же это такое доверие? - подозрительно спросил многоопытный Збышек. Война откладывалась, а там видно будет.
- Есть причины, - сказал Нурминен. - Только не думай, что это ты такой крутой. Таких как ты - пруд пруди.
Ох и врал Волчара. Требования, предъявлявшиеся к операм подразделения Аякс, были чрезвычайно высокими и очень комплексными. Поэтому он и еще несколько инспекторов мотались по всей Галактике, выискивая и всеми правдами и неправдами уговаривая, вынуждая, заставляя намеченных психологами существ принять предложение погранично-патрульной службы. Работа была кошмарная, и этот кошмар повторялся каждую осень (по Галактическому стандартному, то бишь, по времени Старой Земли). Сто пятьдесят курсантов вынь да положь!
Или объясняйся с Большим Шефом, чего это ты такой нерадивый, бригадир и Первый Зам По Кадрам Большого Шефа Эйно Нурминен, Волчара-Никто, Директор Школы Аякс.
- Могу тебя успокоить. Форму носить не придется. Разве что - на официальные церемонии и во время награждения. Хотя, мне кажется, что с награждениями у тебя будет не слишком густо. Характер не тот.
- Интригуешь, - сказал обличающе Збышек. - Никогда не слышал, чтобы вояк не заставляли носить одежки со всякими тупыми цацками. Обязательно врешь!
- Не вру, хакер. Дальше. Если ты удачно пройдешь выпускные испытания, тебе дадут напарника, вам дадут корабль, и вы будете действовать вместе - вдвоем. Не подчиняясь никому, кроме шефа спецуправления и Хелен Джей Ларкин.
- Кто такая Хелен Джей Ларкин?
Нурминен впервые на глазах Збышека обалдел:
- Ты что, серьезно? Ты где родился?
- В Кракове, - объяснил Збышек. - В чистокровной польско-болгарской семье. И у нас не было в чести чинопочитание. Она что - фрейлина Королевы Английской?
Нурминен представил себе Хелен Джей в пышном платье, несущую за Королевой Викторией шлейф... и очень быстро отогнал видение. Береженого бог бережет.
- Хелен Джей Ларкин - глава...
- А-а! Можешь не продолжать. Вспомнил. Это такая седая леди, которая заправляет войной с теми парнями, которые лезут через дырки в космосе.
- Ну... - сказал Нурминен, непроизвольно оглядываясь, - можно сказать и так.
- Глаза у нее, я тебе скажу... - доверительно сообщил Збышек. - Не хотел бы я с ней познакомиться. Как ножи.
- Угу, - подтвердил Эйно. - Но ты познакомишься. И скоро. От этого - точно не отвертеться. Подразделение Аякс она курирует лично. Она его и придумала. И каждого сопливого новобранца-курсанта имеет в виду.
- Я не сопливый, - сказал Збышек. - Просто в киберпространстве я люблю делать себе блестящую кожу. Кстати, что ты там говорил насчет допуска?
- Будет тебе допуск. Уже есть.
- А в школе?
- И в школе. Там тебе выделят персональную машину. Или, если очень хочется, можешь взять свою. Но предупреждаю сразу - там техника помощнее. Лучше возьми один транслятор.
- Помощнее... - проворчал Збышек. - Свою возьму. Сколько учиться?
- Три года.
- Ой, - сказал Збышек. - Я же оттуда стареньким выйду! Как ты. А уволиться можно будет?
- По желанию. Но только после окончания школы.
Збышек посчитал в уме.
- Пойдет. Лучше три года побыть там, чем через три недели загнуться здесь. А после окончания - уволюсь.
- Твое право, - кивнул Нурминен.
Он знал, что ничем не рискует. Не было еще ни одного случая, чтобы люди, прошедшие его Школу, покидали пограничную службу по собственному желанию. Знал на собственном опыте. И дело было не в том, что человека ломали. Он просто начинал по-другому думать.
- Значит, так, - подвел итог Нурминен. - Билет тебе... ты понял, так? Ну а вещи - возьми все, что хочешь. Меч возьми.
- Ты и про меч знаешь? Зачем он нужен?
- Я про все знаю. Возьми. А то я не вижу, что ты уже соображаешь, как бы его контрабандой протащить...
Збышек ухмыльнулся и сунул Нурминену ладошку лодочкой:
- Программа пошла, Волчара. Ты, конечно, пес тот еще, но, кажется, не такой уж паскудный и шелудивый. Теперь я к тебе - на “вы” и по званию?
- Нет. Как есть. А за теплые слова - спасибо.
Нурминен пожал протянутую руку, с удовольствием ощутил силу пожатия, развернулся и пошел прочь, немного горбя плечи. Его фигура оплывала в бесконечном пространстве, теряла форму, растворялась, пока совсем не исчезла в темноте созданного им виртуального мира.
Глядя ему вслед, Збышек чувствовал, как вместе с Нурминеном тают окружающие предметы, становится призрачной твердая поверхность земли, растекаются камни, испаряются стены. Валун, на котором сидел Волчара, пропал последним.
А еще Збышек чувствовал, что ему невыносимо хочется узнать, действительно ли компания “Накамичи” объявляла награду за его поимку.
(Документ 1)
Напутственная речь, произнесенная первым заместителем Шефа Школы Аякс (Планета Жмеринка, сектор RX-5, Запад) Э.Нурминена, бригадиром Т.Акасаха, перед строем курсантов тридцать шестого курса:
“Дорогие друзья! Сордаты! Будущие сордаты! Мы все ненавидим пафос, но сегодняшний день по регламенту доржен нескорько отричаться от всяких других! Сегодня пафос уместен, сегодня он необходим, и пусть нас с вами не сришком тошнит от выспренности моих сров.
Каждый год дря командного состава Шкоры наступает месяц кошмара. Сводятся в единое церое списки возможных кандидатов, достигших призывного возраста, и начинается Борьшая Охота. Вы ни в коем сручае не доржны думать, что ситуации, из которых вас, в борьшинстве своем, вытащири инструкторы Аякса - ситуации смодерированные. Никоим образом. Практически все вы по законам СМГ - преступники, но это верно ришь отчасти. Доржен открыть вам тайну: за всеми вами набрюдари не год и не два. И корь скоро вы здесь - можете гордиться, на рюбого из вас УЖЕ потрачены миррионы и миррионы, рюбой из вас - УЖЕ прошер все мысримые и немысримые экзамены, тесты и проверки. Остарось немногое: организовать ваши врожденные таранты в нечто осмысренное и, грубо говоря, научить вас стрерять точно в церь - и всегда. Вас тут сто пятьдесят черовек и вот вам три года. Это будут весьма напряженные три года. Но и очень порезные три года. Никого из вас по окончании Шкоры не будут неворить - не хотите работать (подчеркиваю особо - не СРУЖИТЬ, а РАБОТАТЬ) в группе Аякс - катитесь, все неприятности каждого из вас уже уражены и о них никто никогда не вспомнит. Единственное - в сручае гробарьной войны - вы будете немедренно мобиризованы.
Отныне каждый из вас носит гордое звание Шкоряра. Пока что дря вас это ришь срово и неоправданный, по вашему мнению, пафос. Это не так - смею вас уверить.
Когда-то я и сам так думар.
И знаете? Я ошибарся...”
(Документ 2)
ППС - Запад. Главный Штаб, мир Массачусетс.
Внутреннее.
Совершенно секретно.
Отправитель - Баймурзин.
Получатель - Ларкин.
Содержание - х х х х х.
Цитата:
“...Совершенно очевидно, что конфликт Галактика - НК испытывает серьезный кризис. Мы научились предсказывать образование спайки, научились уничтожать НК с высочайшей эффективностью. Мы выиграли фигуру, и фигура - ферзь. Но ход за ними, и я склонен считать, что ход они непременно сделают. Всяческие домыслы по поводу прекращения войны, в изобилии появившиеся после уничтожения в секторе DX-7 армады агрессора нового типа, считаю абсолютной чушью. В моем лице гений появился в Галактике, по элементарному закону подлости, должен он возникнуть и в мире НК, По Ту Сторону. Мои дебилы-футурологи посчитали и доложили мне (и я соглашаюсь с их расчетами) - эскалация конфликта, с применением новейших технологий (возможно - технологий НЕ ТЕХНИЧЕСКОГО ТОЛКА) со стороны НК возможна в ближайшие три-пять лет. Скорее всего это будет отдаленный и до сей поры не подвергавшийся атакам сектор, где-нибудь на периферии Обрыва. Полагаю, НК будут производить ИСПЫТАНИЯ нового оружия, поэтому выберут свободное от обитаемых миров место, а значит - наименее прикрытое.
И здесь я вновь поднимаю вопрос о значении в истории отдельной личности, ибо технологические ресурсы Галактики я с моими сотрудниками исчерпал полностью В разработке есть несколько ШТУЧЕК, но это не более как апргрейд уже готовых изделий. Мисс Ларкин, я, гений, свое сделал. Настала пора искать ГЕРОЯ.
Примите мои запоздалые поздравления по поводу Вашей, тридцатилетней давности, идеи создания Аякса. Я ознакомился с техникой ОТБОРА курсантов отделения Школы на Жмеринке. Мистер Нурминен любезно согласился предоставить мне все секретные материалы, и я считаю для себя возможным заявить, что ГЕРОЙ УЖЕ находится на обучении в Школе.
Возможно ГЕРОЙ - в нашем случае - НЕ ОДИН.
Прошу Вас дать мне аудиенцию в самое ближайшее время, которое Вы найдете.
Ваш Баймурзин.
P.S. Благодарю Вас за помощь в доставке ко мне семьи мух це-це. Мушки чувствуют себя хорошо. Передают Вам привет.”
(ТРИ ГОДА СПУСТЯ)
Глава 7
БУДЬ ЗДОРОВ, ШКОЛЯР!
“Одни утверждали, что Она - мальчик, двоечник с отвратительной наследственностью. По свидетельствам других, Она была примерной девочкой, и училась на одни пятерки. Пришло время мне, как очевидцу и непосредственному участнику, развенчать все эти слухи и домыслы.”
С.Волк
“Воспоминания о К.Шапочке”
(Документ 3.0)
- Директор Волчара, ситуация развивается стабильно. Слежение с постов Три, Четыре, Шесть. Здесь Слон. Все в порядке.
- Запись?
- Мама останется довольна.
- Ну смотрите, все мы дети ее.
- Флаг, шеф.
- Флаг, волчата.
* * *
Флинт в руке парня выглядел не то чтоб необычно, но... как бы это поточнее сказать... очень уж неприятно. Да и тонкая, ползучая, дергающаяся улыбочка - где-то там, на заднем плане, фоном к черному отверстию пулеиспускательного канала - сообщала массу интересных подробностей о неминуемом будущем Збышека. Наркоман, подумал Збышек. И, похоже, полный псих. Коллега. Я люблю тебя.
- Я повторяю, - заревел псих-коллега на весь зал, грозно размахивая флинтом, - кто тебя сюда пустил, ублюдок?
На это сложно было что-то ответить. По сути вопрос был риторическим: никакой селекции посетителей в забегаловке отродясь не водилось, о клубных карточках если кто и слышал, то уж не иначе как по телевизору, во время просмотра очередного бесконечного слезливого сериала из жизни богатых, а окружающий сброд назвать леди и джентльменами не повернулся бы язык даже у самого непритязательного конферансье. По содержанию вопрос тоже - глубиной не блистал.
Зато интонация... Псих явно хотел получить ответ. Никуда псих не собирался деваться - пока не будет ответа.
- Я сам сюда пришел, - мирно сказал Збышек, незаметно ощупывая глазами часть помещения за спиной наркомана. Вмешиваться, похоже, никто не собирался. Наоборот, все с интересом наблюдали за развитием их отношений. Даже певица в панталонах на голое тело постоянно косилась со сценки в их сторону, не переставая делать неприличные движения тазом и орать что-то вроде “ой-ей-ей-ей-ей, мой герой, я твоя бэби...”. - Слушай, парень, спрячь ты эту штуку, - предложил Збышек. - И давай - выпьем. Я угощаю.
Ответ был неправильным. Збышек понял это по расширившимся глазам психа и полетевшим во все стороны (изо рта, естественно, не из глаз) брызгам слюны.
- Ты!.. - заорал наркоман, захлебываясь праведным (со своей, конечно, точки зрения) возмущением, - ты!.. Ты!
- Я, - и тут не стал спорить Збышек.
- Я ненавижу пиво! Ненавижу! - взвизгнул собеседник. - Ненавижу!..
- Зря, - сказал Збышек. - Чудесный напиток. Лучше чая.
- И я ненавижу, тех кто пьет пиво!
Несколько капель слюны попало Збышеку на щеку. Он спокойно стер их тыльной стороной ладони.
- Кто тебя сюда пустил? Отвечай! Аптоматан!
А вот это было уже что-то новенькое. И это явно было ругательство. Это стоило даже запомнить. У Збышека была крупная коллекция необычных оскорблений, но такого странного он еще никогда не слышал.
Да, подумал Збышек, дешево не обойдется. Жалко парня. Я его люблю. Тут парень обуздал свой гнев: флинт выровнялся в пространстве и перестал дрожать.
- Умри, падаль! - во всеуслышанье объявил псих и нажал на спусковой крючок. Заряд ушёл в потолок, потому что из-за психовой спины высунулась большая лапа и крепко взяла психа за запястье. Вторая лапа передавила ему горло и приподняла в воздух. Третья... Нет, третьей не было, Збышеку это показалось. Первая лапа очень быстро отпустила запястье и поймала вывалившийся из ослабевшей кисти флинт.
- Умри, умри, - проворчало из пространства хрипло и умиротворяюще. - Пусть он лучше живет. А пива мы ему не дадим. Пиво - гадость!.. Пошли, проветримся, братан.
* * *
Аккуратно вынеся из забегаловки наркомана и наградив его крепким пинком в задницу, так, что тот ушел, грохоча костями, в неизвестность, Мбык неторопливо вернулся обратно и по-хозяйски уселся за столик Збышека. На столе имел место пяток нераспечатанных бутылок пива и пара пустых. Мбык поставил свой граненый стакан с водкой супротив них. Збышек приветливо стакану покивал. Потом он покивал Дону.
- Я - Дон, - сказал Маллиган. - Маллиган. По прозвищу Музыкальный Бык.
И протянул руку, просунув ее между бутылками..
- Збигнев Какалов, - сказал Збышек, - по прозвищу Призрак.
И пожал протянутую руку.
- Ты пьешь пиво, - сказал с обвиняющей ноткой Маллиган. - Значит ли это, что ты педик?
Збышек засмеялся.
- Я не педик.
- Очень хорошо. Значит, мы подружимся. Слушай, Какалов, а вот эля здесь нет?
- Нет, - сказал Збышек. - А что это такое?
- О, - сказал Дон, - ну, эль - это... Это - эль! Ты точно не педик?
- Понятно, - сказал Збышек - С какой ты планеты, глупый белый человек?
- Дублин. Третий год живу среди варваров. Знаешь, Какалов, - доверительно сообщил Маллиган, - у меня сосед по комнате - еврей с Пейсахи, Абрам Иванов. Ты представляешь: он не ест свинины. Ты: не знаешь, что такое эль. Мой староста не умеет петь - то есть абсолютно нет слуха. Серв комнатный ирландского языка не знал. Живу среди варваров... устал я, незнакомец.
- Черт побери, - сказал Збышек. - Сочувствую. Действительно... А где это - Дублин?
- Там... - Дон грустно махнул рукой куда-то в потолок. - Недалеко. На краю, на фиг, Галактики. Чего этот псих от тебя хотел? Эля?
- Так ты местный, - сказал Збышек. - Абориген. Я так и понял. Но ты пойми, в Школе западников очень мало (я смотрел списки), да и город - сплошь обратные эмигранты... а кабак - дешевенький, откуда здесь эль? Кроме того, не выгребывайся, белый человек, ты здесь почитай каждую субботу водку хлещешь. Да и пиво тоже. У меня глазок - смотрок.
Маллиган горестно покивал, погладил ежик на голове и взял одну бутылку Збышека. Отпил. Поморщился. Брови его страдальчески изогнулись.
- А чего от тебя этот придурок хотел-то? - спросил он, ставя пустую бутылку на место и отдуваясь.
- Он нес какой-то бред и непонятно ругался. Ну, что-то по поводу пива, как ты. Кстати, ты зря лез, подставлялся. Я бы и сам справился.
- А я и не рисковал, - сказал Дон, допивая вторую бутылку. - Я ж сзади его тюкнул, помнишь? Он меня и не заметил. Вообще, Збигнев Какалов, я твое лицо где-то видел. Ты наш, что ли?
- Наш, - сказал Збышек, - наш. Хотя и должен, соблюдая глубокую конспирацию, переспросить: чей это - наш? А видел ты меня все там же, где и я тебя: например, здесь. А так же на общекурсовых учениях. Ты, кажется, тогда крупно влетел... И тебя радостно мордовал ротмистр Чачин. За какой-то сарай. А здесь мы с тобой вот уж три года как сталкиваемся. Просто повода не было пивка попить. До сих до этих. Эй, крошка! Притащи еще пива!
Последние возгласы относились уже не к Дону, а к миловидной, но неуловимой официантке, поскольку неопорожненных бутылок на столе осталось около одной. Збышек предусмотрительно придвинул ее поближе.
- А! Так это не за сарай, - сказал важно Маллиган, - а за ангар. На вспомогательной полосе. Ну откуда я мог знать, что эти придурки закроют шлюз раньше, чем я сяду?
- А они это специально сделали, - объяснил Збышек, закуривая. - Это у них тест такой. На внимательность и реакцию. Я однажды к психологам в систему забрался. И, ты знаешь, обнаружил много полезного. На закрытый шлюз они меня не поймали.
- Какал..., - сказал Дон, - нет, Збиг... Фу, дьявол! Где у тебя имя, а где - фамилия? И кто над тобой так поиздевался, варвар?
- Какалов - фамилия, глупый белый человек, - сказал Збышек. - Очень древняя и гордая болгарская фамилия. Первый болгарский космонавт носил эту фамилию! А Збигнев - это польское имя. Представляешь?
- Язык сломать можно, - сказал Дон. - Слушай, Збиг...
- Проще - Збых, - поправил Збышек. - А лучше - Збышек. Мне привычней.
- Збышек так Збышек, - согласился Дон. - Что я хочу спросить? Ты в самоволке, что ли?
- А как ты думаешь?
- Так и думаю.
- Неправильно думаешь. Я - в увольнении.
- В чё-ом? Кто тебя в увольнение ночью отпустил?
- Можешь посмотреть в кэпэпэшном регистре, там все есть, - ухмыльнулся Збышек. - Машина на выходе такая, что мне даже стыдно было ее ломать.
- Научи!
Збышек с огромным сомнением осмотрел Быка - два метру ростом, бритая голова, два сантиметра щетина - не борода, именно щетина, размах плеч - метр, ей-