Статья Кейнса «Экономические возможности наших внуков» публи-
куется на русском языке впервые. Представленные в ней идеи заставляют
экономистов обращаться к ней вновь и вновь: к недавнему 75-летнему юбилею
статьи было приурочено издание целого сборника «Возвращаясь к Кейнсу»1,
среди 17 авторов которого пять нобелевских лауреатов.
Свою статью Кейнс писал в неспокойное время. C первой версией содер-
жащихся в ней идей он выступил в начале 1928 г. перед студентами Кембриджа
и Винчестера. В 1930 г. прочитал статью в качестве лекции в Мадриде, добавив
несколько замечаний относительно Великой депрессии. Окончательная версия
была опубликована в книге «Опыты во убеждение» (1931 г.)
О чем эта статья? Когда говорят о Кейнсе, обычно вспоминают его выска-
зывание из вышедшего в 1923 г. «Трактата о денежной реформе»: в долгосроч-
ном периоде мы все мертвы. Таким образом, складывается впечатление, что
Кейнс был поглощен сиюминутными задачами и не способен понять проблемы
долгосрочного характера, к каковым обычно относят тематику экономического
роста2. Тем не менее в предлагаемой сегодня вниманию читателей небольшой
статье Кейнс выражает несколько нетривиальных для того времени идей, в час-
тности о факторах экономического роста (накоплении капитала и техническом
прогрессе) и уровне благосостояния, которого можно ожидать через 100 лет
(в 4 или даже в 8 раз выше). Наконец, Кейнс высказывает предположение
о том, какими будут ценности в обществе через 100 лет.
Конечно, взгляды Кейнса на идеальное общество сформировались под
воздействием его специфического интеллектуального окружения, а в таком обще-
стве захочет жить далеко не каждый. Авторы упомянутого сборника пытаются
ответить на вопрос, поставленный редакторами во вступительной статье: «Как
Кейнс с его интеллектом и глубоким пониманием экономики и общества смог
настолько точно предсказать будущие темпы экономического роста и повышения
уровня жизни и вместе с тем так ошибаться в предсказании будущих тенденций
развития труда и досуга, потребления и сбережений?»3.
Где ошибся Кейнс? Почему, несмотря на растущий уровень жизни, мы
по-прежнему вынуждены в поте лица добывать хлеб насущный? В США
сегодня работают примерно столько же, сколько во времена Кейнса, в Ев-
ропе — чуть меньше, но все равно не три часа в день. Возможно, Кейнс
недооценивал удовольствие, которое приносит работа. Это может быть
удовольствие как от творческого созидания, так и от простого общения
с коллегами по работе.
Другой причиной можно считать неравномерное распределение дохода. Это
объясняет, почему мы по-прежнему много работаем в погоне «за Джонсами»,
которые становятся все богаче. Престижное потребление влияет на «относитель-
ные потребности», которые, по Кейнсу, не должны играть существенной роли.
Истоки подобной уверенности надо искать в вышедшей незадолго до
работы Кейнса статье «Математическая теория накопления» Ф. Рамсея, где
автор пытался ответить на один из важнейших макроэкономических вопросов:
какую часть своего дохода нация должна потреблять, а какую сберегать? До
какого предела вообще разумно накапливать капитал? Рамсей считал, что
«удовольствие» как результат экономического роста не может увеличиваться до
1 Revisiting Keynes: Economic Possibilities for Our Grandchildren / L Pecchi., G. Piga
(eds.). Cambridge, MA; L.: MIT Press, 2008.
2 См.: Rothbard M. Keynes, the Man // Dissent on Keynes: A Critical Appraisal of Keynesian
Economics / M. Skousen (ed.). N. Y.: Praeger, 1992. P. 171—198.
3 Revisiting Keynes… Р. 3.
Экономические возможности наших внуков
"Вопросы экономики", № 6, 2009 69
бесконечности, ибо «экономические факторы сами по себе могут дать нам лишь
некоторый конечный уровень удовольствия»4. Каждому уровню капитала мы
можем поставить в соответствие уровень «удовольствия», и по мере накопления
капитала этот уровень приблизится к пределу, который Рамсей называл точкой
«блаженства» (bliss). Кейнс разделяет идеи Рамсея и заимствует у него понятие
«блаженства», описывая грядущее состояние общества, где работать придется
исключительно для самоуспокоения. Он некритически заимствует у Рамсея
понятие «абсолютных» потребностей, противопоставляя им относительные.
Однако подобная классификация сомнительна. Прежде всего, не очень понятно,
как различные потребности находят воплощение в конкретных благах. Философ
Ж. Бодрийяр начинает свою работу «К критике политической экономии знака»
с утверждения, что в современном обществе все вещи имеют двойную цен-
ность: «Они, с одной стороны, должны означать, то есть наделять социальным
смыслом, престижем… а с другой стороны… подчиняться весьма устойчивому
консенсусу демократической морали усилия, дела и заслуги»5. Нельзя выделить
некую физическую составляющую, удовлетворяющую «истинные» потребности,
и противопоставить им потребности, «навязанные обществом».
Кейнс ничего не говорит нам о соотношении потребностей разного типа.
Между тем есть основания предполагать, что доля относительных потреб-
ностей за последние 80 лет значительно возросла. Дж. Стиглиц показывает6,
что если полезность индивида зависит только от потребления остальных
(радикальная версия вебленовской модели), то увеличение заработной платы
никак не скажется на оптимальном для агента количестве досуга. Еще более
интересен в комментариях Стиглица результат, полученный при допущении
об эндогенности предпочтений. Предположим, два человека работают в офисе,
а дома слушают музыку. Один работает чуть больше, другой — чуть меньше.
У того, который работает больше, работа начинает получаться лучше, а тот,
кто больше слушал музыку, начинает лучше в ней разбираться и получать
больше удовольствия от прослушивания. Через несколько лет мы получим двух
разных людей — трудоголика и меломана. Может быть, реклама и глянцевые
журналы навязывают нам стандарты потребления, из-за которых мы превра-
щаемся в «консьюмтариат»? Этот вопрос Стиглиц оставляет социологам.
Несмотря на несбывшиеся предсказания в социологической части статьи,
экономические прогнозы в целом сбылись. И если социально-философские
взгляды Кейнса-футуролога представляют интерес скорее для исследовате-
лей7, то рассуждения Кейнса об экономическом росте остаются примером
чуткой интуиции, полученной без использования формальных методов.
Сегодня, когда мы переживаем худший кризис со времен Великой
депрессии, как и 80 лет назад, звучат заявления о внутренней нестабильности
капитализма, о том, что кризис положит этой системе конец, и т. п. Возможно,
именно во время кризиса полезно подумать о том, что обещают нам долгосрочные
тренды, каким будет благосостояние человечества еще через 100 лет и какие
экономические возможности появятся уже у наших внуков.
Д. Шестаков
4 Ramsey F. P. A Mathematical Theory of Saving // The Economic Journal. 1928. Vol. 38,
No 152. Р. 545.
5 Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Академический проект,
2007. С. 17—18.
6 Stiglitz J. Toward a General Theory of Consumerism: Reflections on Keynes’s Economic
Possibilities for our Grandchildren // Revisiting Keynes… P. 64.
7 Baldwin T. Keynes and Ethics // The Cambridge Companion to Keynes / R. E. Backhouse
(ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 237—256.