Лирический герой
Лирический герой «Снежной маски» — герой, «вставший на путь». З. Г. Минц описывает этот путь как «путь» в желанный и «новый» мир… Хотя и желанный, «путь» этот — не просто исполнение воли «я». Это реализация какой-то внешней по отношению к герою, внеличностной (и — в этом смысле — «объективной») силы. Отсюда тема… жребия… доли… обреченности» [2, с. 137]. Этот путь, предначертанный «метельным» героям поэта, ведет к закономерному итогу — смерти, причем персонажи совершают осознанный выбор.
Образ Снежной Девы имеет много схожих черт со снежной стихией, с метелью:
Сны метели светлозмейной,
Песни вьюги легковейной,
Очи девы чародейной.
Этим родством метели и Девы подчеркивается, с одной стороны, стихийная сущность возлюбленной поэта, а с другой, инфернальность и демоничность снежной метели. Как отмечала З.Г. Минц, «черты ‘‘снежной маски’’ заметно деантропоморфизированы, она редко предстает в образе женщины, чаще она слита с окружающей героя природой».
У Блока «страсть героев органично включена в происходящее в природе, подчеркивается совместный характер движения персонажей, акцентируется их сходство», – замечает З.Г. Минц.
И снежные брызги влача за собой,
Мы летим в миллионы бездн…
(«Снежная вязь»)
И мгла заломила руки,
Заломила руки в высь.
Ты опустила очи,
И мы понеслись
(«На зов метелей»)
Какой смысл несет с собой в данном цикле белый цвет?
Белый цвет в цикле является символом темного начала с природной точки зрения: во время вьюги белый снег превращается в темную, устрашающую стихию, т. е. белизна оборачивается тьмой. С другой стороны, инфернальная тема связана в цикле с образом Снежной Девы, темной и таинственной.
Есть и другая точка зрения по значению белого цвета. Сюжетным мотивом цикла, связанным с белым цветом, является мотив «смерти». Как отмечает Н.В. Злыднева, «белый цвет необычайно значим для русской культуры в целом». «По своей природе он как бы поглощает, нейтрализует все остальные цвета и соотносится с пустотой, бестелесностью, ледяным молчанием и в конечном итоге – со смертью».
Характеризуя цветовую гамму цикла, З.Г. Минц писала: «Оба цвета “метельного мира» (белый и черный) раскрывают свое значение не только в пейзажном ряду <...> Важны и их символические значения: они оба <...> ассоциируются с темами “черной погибели” и “белой смерти”».
В цикле «Снежная маска» встречаются также определенные символы: огонь, вино, маска.
Особенное заметно употребление данных «опорных слов» в конце цикла, когда лирический герой погибает.
У Блока огонь имеет совсем иную семантику, восходя, как пишет З. Г. Минц, к поэзии Вл. Соловьева: это «жертвенный огонь, возносимый от земли к небу, синтез земного (плоть) и небесного (дух) начал и вместе с тем „синтез“ личностного и внеличностного („я“, сгорая, становится „всем“)». В соответствии «с общим оксюморонным духом цикла, смерть превращается в воскресение, в преображение личности»
У Блока «и вино, и огонь составляют сущность самого снега, который и опьяняет, и жжет… Блок обнаруживает тайное родство всех трех стихий: снежной, хмельной и пламенной, — из которых первая оказывается главной и объединяющей». (Юкина Е., Эпштейн М. Поэтика зимы // Вопросы литературы. 1979. № 9. С. 169–201).
Со снежной, «хмельной» природой вина и огня корреспондирует и третий образ — маски.
Маска может изображать «чужое лицо» или представлять «безличность», «безымянность» персонажа.
В рассматриваемом цикле образ маски очень необычен. Связано это, прежде всего, с тем, что маска названа «снежной», что указывает на ее цвет, с одной стороны, с другой – на принадлежность миру вьюг и метелей – снежных стихий.
Снежная маска манит героя, влечет к себе. Неоднократно автор изображает то, что под маской:
«А под маской было звездно»
«Под масками»
«Под маской – так спокойно расцвели глаза».
«Неизбежное»
Образ маски, как уже было сказано выше, в символистической традиции служит средством передачи мотива двойничества, мотива удвоения мира. Следует отметить, что мотив двойничества раскрывается в «Снежной маске» не так, как это было в «Стихах о Прекрасной Даме». Соловьевские идеи двоемирия, сочетание материального и духовного воплотились в «Стихах о Прекрасной Даме» через сложную систему символов, через многоплановость образа героини. Основа фабулы цикла – «земное» (лирический герой) и «небесное» (Прекрасная Дама) – противостоят друг другу и в то же время стремятся к единению, «встрече», что знаменует преображение мира, полную гармонию. Лирический герой цикла «Снежная маска» оказывается разъятым между двумя мирами: «миром горним», к которому еще совсем недавно его влекла Прекрасная Дама, и «миром дольним», наполненным стихией хмельной, испепеляющей страсти. Чувства лирического героя в этом произведении очень противоречивы: от мистического восторга и душевного взлета до ужаса и содрогания перед неизведанным и тайным. Для него в этом мире нет никакой гармонии. Это сильное противопоставление чувств представляет все особенности лирического героя Блока: его погружение в сложный мир страстей, сжигающих душу, мир страданий, стихий, борьбы. Важным мотивом цикла «Снежная маска» является мотив сокрытия. Под маской для лирического героя цикла «Снежная маска» спрятан целый мир, и этот мир манит героя, он полон загадочных существ и пропитанных романтическим духом персонажей: «рыцарь с темными цепями», «дамы с шлейфами, пажами», «шут в плаще крылатом», «король с зубчатым плящущим венцом», «улетевший с книжной дверцы Амур». Маска является для лирического героя препятствием, мешающим ему постигнуть тайну мироздания. «Маска – это покров, кажимость, скрывающая некую, не похожую на ее внешнее выражение, сущность», – пишет З. Минц. Герой стремится заглянуть за маску, чтобы узнать не ее, а мир, который за ней спрятан.
АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ
Прочь!
И опять открыли солнца
Эту дверь.
И опять влекут от сердца
Эту тень.
И опять, остерегая,
Знак дают,
Чтобы медленный растаял
В келье лёд.
«Кто ты? Кто ты?
Скован дрёмой,
Пробудись!
От дремоты
Незнакомой
Исцелись!
Мы - целители истомы,
Нашей медленной заботе
Покорись!
В златоверхие хоромы,
К созидающей работе
Воротись!»
- Кто вы? Кто вы?
Рая дщери!
Прочь! Летите прочь!
Кто взломал мои засовы?
Ты кому открыла двери,
Задремав, служанка-ночь?
Стерегут мне келью совы, -
Вам забвенью и потере
Не помочь!
На груди - снегов оковы,
В ледяной моей пещере -
Вихрей северная дочь!
Из очей её крылатых
Светит мгла.
Трёхвенечная тиара
Вкруг чела.
Золотистый уголь в сердце
Мне вожгла!
Трижды северное солнце
Обошло подвластный мир!
Трижды северные фьорды
Знали тихий лёт ночей!
Трижды красные герольды
На кровавый звали пир!
Мне - моё открыло сердце
Снежный мрак её очей!
Прочь лети, святая стая,
К старой двери
Умирающего рая!
Стерегите, злые звери,
Чтобы ангелам самим
Не поднять меня крылами,
Не вскружить меня хвалами,
Не пронзить меня Дарами
И Причастием своим!
У меня в померкшей келье -
Два меча.
У меня над ложем - знаки
Чёрных дней.
И струит моё веселье
Два луча.
То горят и дремлют маки
Злых очей.
8 января 1907
Стихотворение «Прочь» было написано 8 января 1907 года и относится к циклу «Снежная маска», а цикл относится ко 2 тому стихотворений А.А. Блока. Второй том характеризуется драматически-повествовательным типом речи.
О чем это стихотворение?
Могу предположить, что данное стихотворение о возможности спасения лирического героя от Снежной Девы, от огня, от смерти. Но эту возможность, этот шанс герой не принимает и отвергает.
К нему являются «Рая дщери»:
«- Кто вы? Кто вы?
Рая дщери!
Прочь! Летите прочь!»
Если обратиться к словарю, то «рая дщери» - это дочери блаженной стороны, дочери неба. Я думаю, что это ангелы, которые хотели спасти героя.
Символы:
В цикле «Снежная маска» встречается еще одно опорное слово «змея». Я решила не анализировать его раннее, а объяснить значение этого слова-символа на примере стихотворения «Прочь».
Метель – «светлозмейная», снежную деву поэт неоднократно сравнивает со змеей: у нее «тяжелозмейные волосы», на носке ее ботинка – «дремлет тихая змея». С точки зрения христианства змея является воплощением сатаны, дьявола. Змее соответствует ряд предметных символов, среди которых – длинные, гибкие предметы, например волосы. И автор лишь усиливает сходство змеи и Девы указанием на «тяжелозмейные» волосы героини. Интересно, что среди персонажей славянской мифологии есть царица змей, так называемая «змеиная мать» или «белая змея», признаками которой являются корона на голове, драгоценные камни, а также белый цвет. Практически те же признаки указывают на то, что и героиня цикла «Снежная маска» обладает поистине королевской властью: так, у нее на голове «трехвенечная» тиара. В связи с образом змеи в цикле появляется тема телесно-чувственного искушения: Снежная Дева является искусительницей, которая притягивает лирического героя, искушает его своей тайной, выводит его из пространства комнаты в пространство улицы, где бушует вьюга. Таким образом, и сама героиня цикла, Снежная Дева, принадлежит «миру дольнему», земле. Но ее владычество распространяется и гораздо шире: у нее «крылатые очи», а крылья являются символом полета, движения, одухотворенности, «мира горнего». Стоит отметить, что героиня цикла, а вместе с ней и герой, находятся чаще всего в движении, в состоянии полета.
Нужно отметить, что состояние движения, полета мы наблюдаем на протяжении всего цикла («Крылья», «Тревога», «Влюбленность»).
Оксюморонное сочетание белого и черного цвета при описании облика героини подчеркивают сложность и внутреннюю противоречивость героини и ее мира.
Героиня «Снежной маски» наделена атрибутами темных сил. В её очах – «снежный мрак»:
Из очей ее крылатых
Светит мгла.
Трехвенечная тиара
Вкруг чела.
Золотистый уголь в сердце
Мне вожгла!
(«Прочь!»)
Следует обратить внимание на головной убор героини – «трехвенечную тиару». Как отмечено в «Словаре символов и знаков», «атрибутом папского сана является тиара – тройная корона, знак высшей земной власти, символ троевластия, поскольку понтифик управлял, согласно различным интерпретациям, тремя сферами мира, тремя континентами либо тремя церквами (страдающей, воинственной и торжествующей)». Таким образом, в представлении поэта героиня цикла обладает поистине неограниченной властью, над небом, землей и подземным миром. Приведенная цитата иллюстрирует оксюморонность как одну из характеристик поэтического мира Блока: так, мгла из очей героини «светит», а ведь свет и мгла – суть два противоположных начала.
В стихотворении «Прочь!» поэт восклицает: «Мне – мое открыло сердце / Снежный мрак ее очей!». Эпитет «снежный», как правило, подразумевает белый цвет, а понятие «мрак» ассоциируется с чернотой. Но только не у Блока. Эти два цвета в его лирике могут сочетаться в одном образе. Получается, что у Блока при описании героини и ее мира снимается оппозиция между белым и черным цветом.
Какие еще символы можно увидеть в этом стихотворении?
«Очи» – как признак души, знак принадлежности миру «горнему», «сердце» – как особое психологическое и физиологическое пространство, «мгла»и «свет» – как обозначение светового контраста,служащего фоном для самых мучительных итрагических трансформаций лирического героя.
***
Первые два четверостишия характеризуются перекрестной рифмовкой, чередуются женская открытая и мужская закрытая рифма.
«И опять открыли солнца
Эту дверь.
И опять влекут от сердца
Эту тень.
И опять, остерегая,
Знак дают,
Чтобы медленный растаял
В келье лёд».
Далее перед нами сплетенная рифмовка. Сплетенная рифмовка встречается редко, но метко. В строфе, состоящей из шести строк, мы сочетаем их в следующем порядке: первую с четвёртой, вторую с пятой, а третью с шестой. Чередование женской и мужской рифмы, открытой и закрытой рифмы.
«Кто ты? Кто ты?
Скован дрёмой,
Пробудись!
От дремоты
Незнакомой
Исцелись!
В конце стихотворения перед нами снова перекрестная рифмовка. Чередование мужской и женской рифмы, открытая.
«Прочь лети, святая стая,
К старой двери
Умирающего рая!
Стерегите, злые звери…»
Источники:
1. Блок А.А. Собр. соч.: в 8 т. / А.А. Блок. – М.– Л.: Гослитиздат. Ленингр. отд., 1960. – Т. 2. – 466 с.
2. Злыднева Н.В. Белый цвет в русской культуре XX века / Н.В. Злыднева // Признаковое пространство культуры. – М.:Индрик, 2002. – С. 424 431
3. Иванов Вяч. Вс. Маска как элемент культуры / Вяч.Вс. Иванов // Избранные труды по семиотике и истории культуры: в 7 т. – М.: Языки славянских культур, 2007. – Т. 4 – С. 333 344.
4. Минц З.Г. Поэтика Александра Блока / З.Г. Минц. – СПб.: Искусство, 1999. – 727 с.
5. Лотман Ю. М., Минц З. Г. «Человек природы» в русской литературе XIX века и «цыганская тема» у Блока // Ю. М. Лотман. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство — СПБ, 2001. С. 599–653.
6. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб.: Академический проект, 1999. 512 с.
7. Юкина Е., Эпштейн М. Поэтика зимы // Вопросы литературы. 1979. № 9. С. 169–201.