Бегство в Москву
Германская интервенция в феврале 1918 года имела, как стали изъясняться через несколько десятков лет, поистине судьбоносное значение. Первыми это почувствовали петроградские жители, ибо уже 20 февраля столицу наводнили слухи о предстоящей эвакуации советского правительства в Москву.
Временное правительство уже объявляло ранее столицу в опасности, но так и не сподобилось предпринять какие-либо действия, чтобы покинуть Петроград. В рабочих кварталах, по свидетельству современника, "готовность правящих патриотов бросить столицу немцам и бежать самим вызвала величайшее негодование".
Солдатская секция ЦИК 6 октября даже приняла специальную резолюцию: "Если Временное правительство не способно защитить Петроград, то оно обязано заключить мир либо уступить место другому правительству. Переезд в Москву означал бы дезертирство с ответственного боевого поста". За всей этой патетической мишурой скрывались вполне конкретные опасения, ибо перенос правительственных учреждений в другой город всерьез нарушал планы большевиков по захвату власти.
Но спустя всего четыре месяца после октябрьского переворота вожди целиком приватизировали замысел Временного правительства о перемещении столицы в Москву. На следующий день после падения Пскова, 25 февраля, управляющий делами Совнаркома Бонч-Бруевич проинформировал Ленина о необходимости экстренного переселения высших сановников из столицы в провинцию. Председатель советского правительства изъявил полное согласие. И Бонч-Бруевич, и Ленин отчетливо сознавали, что главное в ремесле вождей - это вовремя смыться, только формулировали свои понятия в иных выражениях.
Вождя мирового пролетариата и его управляющего весьма беспокоили не только и не столько германские военные действия, сколько массовое обнищание и длительное недоедание жителей столицы, полное отсутствие порядка, самоуправство наводнявших Питер демобилизованных солдат и одичание революционных матросов, беспрепятственно грабивших столицу. Хорошо зная, чем может завершиться стихийное возмущение в "колыбели трех революций", вожди торопились укрыться от соотечественников за кремлевскими стенами, разместив по периметру цитадели многочисленную бдительную стражу с пулеметами. В целях сугубой конспирации своего замысла от сограждан Ленин и Бонч-Бруевич "условились все это не разглашать, в Москву предварительно не сообщать и переезд организовать насколько возможно внезапно".
1 марта президиум ВЦИКа назвал инициативу эвакуации правительственных учреждений слухами несмотря на то, что она уже велась, а Григорий Зиновьев к тому времени уже был в Москве, готовя переезд. Параллельно были пущены слухи о переносе столицы не в Москву, а в Нижний Новгород. Вся эта дезинформация была направлена на то, чтобы сбить с толку эсеров, готовящих теракт на пути следования правительственных составов.
Не все большевики одобряли перенос столицы. Например, председатель Петросовета Лев Троцкий рассматривал это как намерение «буржуазии» «сдать красный Питер немцам», а также «дезертирство с ответственного боевого поста».
Во избежание каких-либо недоразумений опасливый Бонч-Бруевич заручился рапортом своего старшего брата - генерала, авторитетно подтвердившего целесообразность переезда советского правительства из Смольного в Кремль. На закрытом заседании Совнаркома 26 февраля Ленин уведомил соратников о своем решении срочно перебраться в Москву, захватив с собой от каждого ведомства "только минимальное количество руководителей центрального административного аппарата", а также "во что бы то ни стало и немедленно вывезти Государственный банк, золото и Экспедицию заготовления государственных бумаг". С тех пор ленинскую тактику многократно использовали чуть ли не все диктаторы ХХ столетия: при военном перевороте брали в первую очередь почту, телеграф и телефонную станцию, а перед бегством - Государственный банк.
Тем временем коммунистическая пресса напечатала специальное сообщение ВЦИК: "Все слухи об эвакуации из Петрограда Совета Народных Комиссаров и Центрального Исполнительного Комитета совершенно ложны. Совет Народных Комиссаров и Центральный Исполнительный Комитет остаются в Петрограде и подготовляют самую энергичную оборону Петрограда. Вопрос об эвакуации мог бы быть поставлен лишь в последнюю минуту в том случае, если бы Петрограду угрожала самая непосредственная опасность, чего в настоящий момент не существует".
Соратникам, никак не способным уразуметь, зачем бежать в Москву после заключения Брестского мира, Троцкий разъяснял, что смена столицы послужит наилучшей гарантией от захвата Петрограда германской армией - огромный голодный город без правительства немцам, дескать, не нужен. Публикацию официального извещения о переносе столицы Совнарком счел полезным отложить до назначенного на середину марта съезда Советов.
На третий день после приезда вождя в Москве открылся Чрезвычайный съезд Советов. После долгих препирательств его делегаты ратифицировали Брестский мир и 16 марта предоставили Петрограду статус провинциального города. Для страны, где символы зачастую подменяли собой реалии, лишение Петрограда прежнего титула означало по сути политический поворот к допетровской обособленности и капитальной изоляции населения от "тлетворного влияния" западных демократий. Меньшевики попытались было изложить свою точку зрения на происходящее, однако, как только они начинали говорить о "дискредитации революции", неумолимый председатель съезда Свердлов лишал их слова, за что тут же получил прозвище Затыкальщик.
февраля - принятие ультиматума немцев
Так что же происходило в тот бесцветный зимний день 23 февраля в России?
Члены ЦК большевистской фракции РСДРП, собравшиеся в Смольном, в условиях полного отсутствия армии и способности отдельных отрядов Красной гвардии защищать Петроград, согласились принять германский ультиматум. Ради сохранения своей власти Ленин готов был подписаться под любыми условиями "похабного мира" с государствами четверного союза. "Для революционной войны нужна армия, а ее нет", - жестко аргументировал он навязанное сподвижникам решение. Вождю мирового пролетариата вторил, как обычно, Зиновьев: "По опыту последних дней ясно, что в армии и стране нет энтузиазма… замечается лишь всеобщая усталость".
23 февраля 1918 г. в 10.30 утра Германия представила свои мирные условия, потребовав дать ответ на них не позднее чем через 48 часов.
Советское правительство должно было:
• признать независимость Курляндии, Лифляндии, Эстляндии, Финляндии, Украины;
• вывести свои войска с их территории;
• заключить мир с Украиной;
• передать Турции Анатолийские провинции (Батуми, Карс);
• демобилизовать армию;
• разоружить флот в Балтийском и Черном морях и в Ледовитом океане;
• признать невыгодный для России русско-германский торговый договор 1904 г.;
• предоставить Германии право наибольшего благоприятствования в торговле до 1925 г.;
• разрешить беспошлинный вывоз в Германию руды и иного сырья;
• прекратить агитацию и пропаганду против держав Четверного союза.
В тот же день германские требования были рассмотрены на заседании ЦК РСДРП(б) и на совместном заседании ЦК РСДРП(б) и ЦК Партии левых социалистов-революционеров.
На заседании ЦК Ленину с огромным трудом, пригрозив отставкой, удалось добиться согласия на эти условия.
На совместном заседании ЦК РСДРП(б) и ЦК ПЛСР большинство высказалось против мира, но решило передать вопрос на рассмотрение фракций Всероссийского ЦИК.
Свидетель тех лет писатель Юрий Фелыптинский пишет: "Но самым удивительным (в германском наступлении 23 февраля) было то, что немцы наступали без армии. Они действовали небольшими разрозненными отрядами в 100-200 человек, причем даже не регулярными частями, а собранными из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60-100 человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на мотоциклах" (Крушение мировой революции. С. 259-260).
Так что получается, что ни побед над германской армией не было 23 февраля, ни самой германской армии, наступавшей на Петроград.
Газеты конца февраля 1918 года не содержат никаких победных реляций. И февральские газеты не менее боевого 1919 года не ликуют по поводу первой годовщины "великой победы".
Красный день календаря?
На самом деле, 10 января 1919 года председатель Высшей военной инспекции Николай Подвойский предложил отметить годовщину издания декрета о создании РККА 28 января. Однако памятная записка, направленная им во ВЦИК, из-за бюрократической неразберихи не была рассмотрена вовремя.
Тогда решили совместить годовщину армии с "Днем красного подарка" - сбора продуктов и предметов первой необходимости для войск. В 1918 году он прошел 17 февраля, но в 1919 году дата пришлась на будний день, и мероприятие перенесли на ближайшее воскресенье 23 февраля.
Так что день Красной армии - "могильщика капитала" - отпраздновали в воскресенье 23 февраля 1919 года, и ознаменовался он, как положено, "большими митингами" в театрах и на заводах.
Нарком по военным делам Лев Троцкий, неожиданно для всех придумавший из ничего этот праздник, объявил конкурс на лучший марш Красной армии.
Гражданская война, голод и разруха однако отнюдь не способствовали радужному настроению трудящихся, поэтому, вероятно, в 1920 и 1921 годах о дне Красной армии попросту забыли.
Зато в 1922 году председатель Реввоенсовета Троцкий устроил в этот день военный парад на Красной площади, заложив тем самым традицию ежегодного всенародного торжества. Ровно в полдень 23 февраля "организатор и любимый вождь нашего воинства" принял рапорт командующего парадом и, обойдя полки, прокричал по привычке пламенную речь, приурочив четвертую годовщину Красной армии к публикации ленинского декрета о ее создании.
Тут опять открывается нестыковка. Декрет об организации РККА был принят на заседании Совнаркома 15 января 1918 года (здесь и далее даты до 1 февраля 1918 года указаны по старому стилю.) На следующий день, 16 января, Ленин подписал декрет о выделении из государственного казначейства 20 миллионов рублей на нужды заново формируемых воинских соединений. Оба декрета были распубликованы 19 января 1918 года.
Тем не менее, Троцкий и в 1923 году настойчиво повторял: декрет об организации Красной армии Совнарком издал именно 23 февраля 1918 года. То есть, говоря словами Михаила Булгакова, "гражданин совравши".
Столичная же пресса к пятилетней годовщине РККА указала ее стратегические задачи, поместив под изображением земного шара, накрытого буденовкой, недвусмысленную подпись: "Перед Красной Армией стоят большие цели". К этому дню Троцкий не приготовил военного парада - "выдающийся вождь и воспитатель" РККА уже наигрался в солдатики на площадях и увлекался теперь собственным здоровьем и внутрипартийными раздорами.
С опалой Троцкого немного трансформировалось и официальное обоснование праздника.
К десятилетней годовщине РККА выяснилось вдруг, что 23 февраля 1918 года советское правительство уже приступило к формированию первых отрядов Красной армии, хотя новый нарком по военным делам Ворошилов все еще связывал "торжественные мероприятия" с вышеупомянутым ленинским декретом. Взамен портретов Троцкого и его сподвижников прессу украсили тогда фотографии Ленина, Фрунзе и Ворошилова.
В последующие годы на торжественных заседаниях по поводу очередной годовщины РККА военное руководство произносило пышные речи с ритуальными угрозами, но без внятных экскурсов в недавнее прошлое.
К 23 февраля 1938 года была учреждена юбилейная медаль "ХХ лет РККА".
Мифы
И только в сентябре того же 1938 года, когда газета "Правда" впервые напечатала "Краткий курс истории ВКП(б)", трудящиеся получили наконец единственно правильное истолкование всенародного праздника:
"В ответ на брошенный партией и советским правительством клич "Социалистическое отечество в опасности!" рабочий класс ответил усиленным формированием частей Красной армии. Молодые отряды новой армии - армии революционного народа - героически отражали натиск вооруженного до зубов германского хищника. Под Нарвой и Псковом немецким оккупантам был дан решительный отпор. День отпора войскам германского империализма - 23 февраля - стал днем рождения молодой Красной армии".
Такое чисто мифологическое объяснение всенародного праздника укоренилось в массовом сознании легко и прочно. В тяжкие годы войны, когда каждое веское слово укрепляло боевой дух действующей армии, верховный главнокомандующий Сталин усилил прежние акценты, заявив, что 23 февраля 1918 года отряды РККА "наголову разбили под Псковом и Нарвой войска немецких захватчиков".
Священная формулировка "Краткого курса истории ВКП(б)" оставалась замороженной почти 20 лет и лишь во время хрущевской "оттепели" в ней образовалась проталина. "Решительный отпор" под Нарвой исчез из нее совершенно бесследно, зато под Псковом созданная Лениным Красная армия оказала "упорное сопротивление превосходящим силам противника и нанесла им серьезное поражение".
На самом деле задача троцкистского, а затем и сталинского руководства в изобретении этого мифа была проста и понятна: в изобретении этого мифа была проста и понятна: все они принимали
принимали непосредственное участие в шутовских переговорах о мире, бесславной организации "сопротивления" немецким частям, а затем и позорной сдаче Германии в Бресте. Вытеснив из памяти неприятные впечатления, связанные с постыдной капитуляцией, Троцкий назначил на 23 февраля всенародный праздник. Продолжив традицию ежегодного торжества, Сталин постарался окончательно вытеснить из сознания своих подданных позорное пятно на прошлом его империи.
Миф удался славный - в лучших традициях советской пропаганды. Однако, несмотря на всю сложность истории этого праздника 23 февраля - День защитников Отечества - был и остается профессиональным днем российских уже военных. Именно так, в народном обиходе, а официально все же "День победы Красной Армии над кайзеровскими войсками Германии 1918 года - День защитника Отечества", называется этот праздничный день с 1993 года, восстановленный через несколько лет после официального умолчания эпохи крушения коммунизма в 1991 году. И дело здесь, как кажется, уже не в датах и реальных событиях, стоящих за этими датами.
Варианты?
Конечно, каждому из нас хотелось бы, чтобы мы отмечали подлинный день защитника Отечества.
В России до большевистского переворота 1917 г. традиционно Днем Русской Армии считался праздник 6 Мая - День Святого Георгия Покровителя Русских воинов. Начиная с начала 90-х годов этот праздник уже ежегодно отмечается в России Русской Православной Церковью и военно-патриотическими, казачьими и общественными объединениями.
Возможно, когда-нибудь его будет отмечать и Российская Армия. В этот День воины Русской армии участвовали в парадах, в этот день награждали Георгиевскими крестами и другими наградами, в этот день вручали и освящали Знамена, а по окончании посещали храмы и поминали всех воинов, погибших за Россию, и для тех, кто придерживается такого истолкования истории 23 февраля остается лишь поводом для пьянки "товарищей безбожников".
https://shaburow.livejournal.com/663603.htmlст-