Детство и юность Святого благоверного князя Дмитрия (Донского) очень напоминали детство и юность князей Святослава Игоревича и Александра Невского [1]. Он начал княжить шести лет от роду в 1356 году после неожиданной смерти отца, князя Иоанна, правнука Александра Невского. Поначалу правление его происходило под крылом боярской думы, которой руководил митрополит Алексий, впоследствии канонизированный Русской православной церковью (умер в 1378 году). Он же заменил Дмитрию отца и помог получить достойное образование. С раннего детства и до конца своих дней ни одного значительного государственного решения, в том числе и военного, князь Дмитрий не принимал без благословения Церкви. Приписываемые ему некоторыми историками безволие и нерешительность – не более чем полное непонимание ими характера и поступков истинно православного человека. В православии же князь был постоянен и непреклонен, в чистоте хранил дни поста и каждое воскресенье причащался.
Сложнейшее искусство управления войсками Дмитрий не только постиг, но творчески развил. Предвидя суровые годы борьбы, он в 1367 году построил в Москве Кремль из белого камня, опоясав его стены широким и глубоким рвом с водой. Вокруг города были созданы постоянные оборонительные кордоны и засеки со сторожевыми постами. С их помощью появилась возможность в кратчайшие сроки получать предупреждение о надвигающейся опасности, и при необходимости, производить разведку боем. Москва, ставшая после этого настоящей крепостью, не раз выдерживала штурмы и осады вражеских войск.
Еще одна важная заслуга Дмитрия состоит в том, что он фактически заново создал мощные вооруженные силы, которые стали по-настоящему неприятным сюрпризом для многочисленных врагов Московского княжества. Начал князь с вооружения, в которое вложил большие средства, в том числе личные. Оно было стандартизировано и изготавливалось русскими оружейниками, мастерство которых славилось далеко за пределами Руси. Прежде всего, это были длинные и крепкие копья с узколистыми наконечниками, легко пробивающие кожаные ордынские доспехи с нашитыми на них металлическими бляшками. Оружием ближнего боя служили боевые топоры, секиры-чеканы и палицы. Конница вооружалась прямыми мечами длиной более метра и изящными легкими саблями, которые были весьма эффективны в единоборствах с ордынскими кавалеристами. Защитное вооружение состояло из кольчуги (часто - с «дощаной защитой» - пластинчатой или наборной броней) и шлема-шишака. Ордынские сабли и стрелы «дощатую защиту» не пробивали. Длинные и тяжелые каплевидные щиты были заменены на небольшие круглые, очень удобные в рукопашном бою (в Западной Европе такие щиты появились только через 100 лет). По-достоинству оценил Дмитрий и огнестрельное оружие. Именно в годы его княжения со стен Московского Кремля начали стрелять первые русские пушки – «тюфяки».
Изменилась и организация русского войска. К дружине князя присоединились многочисленные хорошо вооруженные московские полки, к которым, в случае необходимости, примыкали и полки других князей. Собирали эти полки и командовали ими не князья-вассалы, как это было прежде, а великокняжеские воеводы. Среди них были такие талантливые военачальники, как двоюродный брат Дмитрия князь Владимир Андреевич Серпуховской и воевода Дмитрий Михайлович Боброка-Волынский. Такая организация войска в дальнейшем во многом способствовало процессу объединения русских княжеств в единое государство.
Стратегия и тактика русского войска стали более разнообразными. Оно уже не ждало врага под стенами своих городов, а само выходило ему навстречу, навязывая свой способ ведения боя. Следует отметить, что все эти масштабные военные преобразования Дмитрий Донской проводил отнюдь не в мирное время, а в ходе непрекращающихся набегов внешних врагов и внутренней междоусобицы.
Свой военный путь князь Дмитрий начал, к сожалению, не в борьбе с внешними врагами, а в спорах с другими русскими князьями за великокняжеский престол. Безусловно, эти войны были несчастием русского народа, и в них не могло быть победителей. Дмитрий по возможности старался мирно разрешать все противоречия, уповая при этом на Бога и посредничество своих великих наставников митрополита Алексия и Сергия Радонежского (тому есть многочисленные летописные подтверждения). Однако его соперники, особенно, тверской князь Михаил и рязанский князь Олег, часто шли на откровенно недостойные поступки, вплоть до открытого предательства интересов Руси. Тем не менее, и из этих столкновений Дмитрий практически всегда выходил победителем. Уже в первом своем походе, Дмитрий отобрал великокняжеский престол у князя Дмитрия Константиновича, с которым в дальнейшем помирился и породнился (в 16 лет женился на его дочери Евдокии). Потом были многочисленные войны против тверского князя Михаила, в последней из которых в 1375 году Дмитрий сумел объединить вокруг себя 20, то есть почти всех, русских князей.
Но все же главной полководческой школой для Дмитрия стали схватки с литовцами и ордынцами. В это время в Западной Европе шла череда рыцарских войн, более похожих на турниры, появлялись и исчезали новые княжества, католические миссионеры утверждали мечом папскую власть над церквями и государствами. Литва была в то время одним из самых сильных княжеств Восточной Европы. Литовский князь Кейстут успешно боролся на Западе с Тевтонским орденом, а его брат и соправитель Ольгерд трижды, в 1368, 1370 и 1372 годах, совершал походы на Москву. Первый раз, после того, как он в 1363 году разбил татаро-монгол в Подольи (Левобережье Днестра), Ольгерд повернул на Москву, возжелав присоединить к Литве русские земли. Князь Дмитрий спешно собрал сторожевой полк и выслал его навстречу литовцам. Но этих сил было явно недостаточно для решительного сражения, что и показала стычка под Волоколамском. Путь на Москву был открыт. Вот тогда-то и пригодились недавно возведенные стены Кремля, которые Ольгерду не удалось взять. Простояв под Москвой три дня и три ночи, он порушил и пожег окрестные села, церкви, монастыри и вернулся в Литву.
Два года спустя Ольгерд снова пошел на Москву, на этот раз с союзниками – князем Михаилом тверским и князем смоленским Святославом. Под Волоколамском его уже ждали. Два дня литовцы штурмовали город, но взять его не могли. Тогда Ольгерд оставил Волоколамск и двинулся на Москву. Подошел он к ней в Николин день в декабре. На сей раз, литовцы стояли под городом восемь дней. Князь Дмитрий руководил обороной, а его двоюродный брат Владимир Андреевич постоянно атаковал литовцев с тыла. Ольгерд почувствовал опасность и согласился на переговоры. Договорились о «вечном мире», который через год скрепили брачным союзом: князь Владимир Андреевич обручился с дочерью Ольгерда Еленой, принявшей православие с именем Евпраксии. Но, как часто тогда бывало, «вечный мир» кончился уже через год, и Ольгерд снова пошел на Русь. Но на сей раз он до Москвы не дошел - князь Дмитрий вышел с ратью навстречу литовцам и встретил их на Оке. Столь быстрый маневр и внушительная сила московских полков озадачила Ольгерда. Он вынужден был отказаться от сражения и заключить второй «вечный мир».
В русских летописях сохранились сведения о трех больших походах князя Дмитрия к своим южным рубежам. В 1373 году ордынцы напали на Рязанское княжество, их конные разъезды рыскали на границе московских владений. Дмитрий собрал свое войско на берегу реки Оки, все лето стоял там и не пустил татаро-монгол на московские земли. Это стояние он немедленно подкрепил политическим актом: в 1374 году Москва прекратила выплату дани Золотой Орде. В 1376 году князь Дмитрий уже не ограничился обороной берега, а ходил за Оку. В том же году московские и нижегородские рати предприняли поход на Волжскую Болгарию (это были уже ордынские владения) и вынудили ее выплатить им огромный по тем временам выкуп в 5 тысяч рублей.
Орда возмутилась и зашевелилась. В 1377 году ордынское войско налетело на южные районы Нижегородского княжества и сильно потрепало не ожидавшие этого нападения русские рати, но уже на следующий год князь Дмитрий показал ордынцам всю силу своего нового войска. Большие силы татаро-монгол под предводительством мурзы Бегича предприняли поход для примерного наказания русских. Но благодаря хорошо налаженной разведке, отличной маневренности русские войска опередили соперника и первыми заняли выгодную позицию у брода реки Вожи, правого притока Оки. Появление русских полков так далеко в чистом поле оказалось неожиданностью для ордынских военачальников. Контроль русских над бродом через реку и вовсе их озадачил. Ордынцы в замешательстве встали на целых три дня. Но на сей раз, стояние не входило в планы князя Дмитрия - ему необходима была решительная победа в открытом сражении. Он приказал своим войскам немного отойти от брода, осыпая врага насмешками. Ордынцы не выдержали и начали с криками и воплями форсировать реку. Русские стояли неподвижно, тем самым еще больше озадачивая врага. Те растерялись, замедлили ход и остановились, обстреливая русские полки из луков. Задние ряды ордынцев наседали, приводя их к еще большему замешательству. В этот момент князь Дмитрий дал сигнал к атаке, и русские двинулись на врага, охватывая их фланги. Передние ряды ордынской конницы были смяты, последующие повернули обратно, и столкнулись со своими же переправляющимися через реку войсками. Началась паника. Ордынцы бросились назад к болотистому берегу, многие при этом тонули. Погибло пять ордынский мурз, в том числе и сам Бегич. Только наступившая темнота помогла спастись остаткам ордынского войска. Утром русская конница переправилась через Вожу и захватила ордынский обоз.
После битвы на Воже стало ясно – впереди решающее сражение с основными силами Орды, сражение до победного конца. Так и произошло - в 1380 году войско под руководством фактического правителя Золотой Орды Мамая двинулось на Москву. Но в глазах русских людей уже не было безотчетного ужаса перед ордынцами. К тому же сам Господь, несомненно, покровительствовал русскому воинству. Чудеса, явленные до и во время этого сражения, во многом определили характер поведения и сами действия князя Дмитрия. Прежде всего, незадолго до битвы, во Владимире были обретены мощи благоверного князя Александра Невского. Инок–пономарь церкви, в которой находилась гробница князя, спал на паперти и вдруг увидел, что свечи, стоящие перед иконами, сами собой загорелись, и из алтаря вышли два старца. Они обратились к лежащему в гробе князю с призывом встать и выйти на помощь праправнуку, идущему на бой с иноплеменниками. Князь встал и вместе со старцами сделался невидимым. Наутро гробница была вскрыта, и в ней были обнаружены нетленные мощи князя.
Перед решающим сражением Великий князь Дмитрий побывал у Сергия Радонежского и получил его благословение на битву. Во время благословения Сергий наклонился к Дмитрию и тихо сказал: «Победиши супостаты своя». Он также постриг в великую схиму иноков Свято-Троицкого монастыря Александра Пересвета и Родиона Ослябю и благословил их на ратный подвиг. В день выступления из Москвы князь Дмитрий совершил молитвы перед иконами Пресвятой Богородицы и Архистратига Михаила, а уже по дороге к Куликову полю в подмосковном урочище Угреше ему была явлена икона святителя Николая. Икона явилась над высокой сосной, при этом князь воскликнул: «Сия вся угреша (согрело) сердце мое». Отсюда и пошло название этой местности в Люберецком районе Московской области. Сейчас там располагается Николо-Угрешский монастырь, основанный князем Дмитрием по возвращении с Куликова поля. При советской власти монастырь закрыли и уничтожили его древнейший храм – собор святителя Николая 16-го века. С 1990 года монашеская жизнь там начала возрождаться. В 2000 году в эту обитель из греческого монастыря Иоанна Предтечи, где с 11-го века пребывает часть руки святителя Николая, привезли частицу его мощей.
Ордынская армия всегда была разноплеменной. У Мамая тоже было очень много наемников. Они хотели не просто разгромить русское войско, но и поселиться на русских землях, создав свою Орду. Дмитрий это понимал и знал, что от исхода битвы с Мамаем зависит быть или не быть земле русской.
Новая организация войска и строгое подчинение воевод центру позволили сделать русскую рать чрезвычайно маневренной и мобильной. Расстояние в 100 верст от Москвы до Коломны было пройдено за четыре дня. К устью Лопасни подошли 26 августа, то есть, за неделю до предполагаемой встречи с противником. Во время движения непрерывно осуществлялось сторожевое охранение и велась разведка. Это позволило нейтрализовать многочисленных ордынских лазутчиков и захватывать так необходимых «языков». Дмитрий знал об ордынцах все, Мамай о русских – ничего. Выяснилось, что Мамай ждет соединения с союзниками и не торопится с нападением. В 30 верстах от Дона у местечка Березуй к русскому войску присоединились союзные литовские полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей, которые значительно усилили русское войско. 5 сентября русская кавалерия вышла к устью Непрядвы. Быстрота и скрытность похода русской рати стали для Мамая настоящим сюрпризом.
На военном совете 6 сентября было принято решение форсировать Дон и принять сражение на его южном берегу. При этом князь Дмитрий произнес знаменательные слова: «Братья! Честная смерть лучше постыдной жизни. Лучше было бы нам не идти против сих безбожных, нежели пришедши, возвратиться, ничего не сделав. Нынешний день мы все переправимся за Дон и сразимся за Веру и Отечество наше!» Он велел каждому полку построить мосты, «ополчиться доспехами и перешед реку разрушить за собой все мосты». Уже вечером после совета сам Дмитрий с воеводой Боброком-Волынским переправился через Дон и выбрал подходящее место для будущего сражения. Было решено, что битва развернется на Куликовом поле. На нем Мамай сможет атаковать только с фронта, что не даст ему возможности для маневра и сведет на нет численное превосходство татаро-монгол (численность русского войска составляла 50–70, а войска Мамая – 90–120 тысяч человек).
8 (21) сентября 1380 года в праздник Рождества Пресвятой Богородицы войска изготовились к сражению, но Мамай тянул время, все еще надеясь на подход союзников (литовского князя Ягайло). В его стане даже начались приготовления к обеду, что было крайне невыгодно Дмитрию, и он решил, во что бы то ни стало, втянуть Мамая в бой. Князь передал свои великолепные доспехи и знамя Спаса боярину Михаилу Бренку, а сам облачился в доспехи простого воина (кстати, не уступающие по своим защитным свойствам княжеским) и возглавил Сторожевой полк, сказав при этом: «Да как же я скажу кому-нибудь: «Братья, встанем крепко на врага!» – а сам встану сзади, и лицо свое скрою?». Сторожевой полк, воодушевленный поступком князя, нанес сильный упреждающий удар, смял ордынскую разведку и заставил ее отступить к основным силам Орды. Мамай был вынужден начать сражение по замыслу князя Дмитрия.
Битва началась с поединка ордынского богатыря и Пересвета. Пересвет был одет в одежду схимника и не имел защитных доспехов. Оба богатыря были пронзены копьями, но Пересвет упал на землю позже своего противника, что было воспринято как предзнаменование нашей победы. Так и случилось. Несколько часов продолжалась битва, много воинов пало с обеих сторон, князя Дмитрия ранило. Но в самый решающий момент ордынцев ждал сюрприз - из дубравы выехал Засадный полк под командованием князя Владимира Серпуховского, брата Дмитрия, ордынцы дрогнули и бежали с поля битвы, а русские еще 30 верст (до реки Красивая Меча) преследовали их. Почти треть русских воинов погибло на Куликовом поле. Восемь дней их собирали и хоронили. В память о погибших Сергием Радонежским и Дмитрием Донским была установлена Дмитриевская родительская суббота (суббота перед 8 ноября, днем памяти Димитрия Солунского - небесного покровителя Дмитрия Донского).
Александра Пересвета похоронили в церкви Рождества Пресвятой Богородицы Симонова монастыря. Андрей Ослябя сражался храбро и остался жив. Он умер в 1398 году и похоронен рядом с Пересветом. Оба они в 1981 году причислены к лику святых. Церковь Рождества Пресвятой Богородицы была построена в 1370 году одновременно с основанием Симонова монастыря (Симон – имя инока, пожертвовавшего под обитель свою землю). Основателем монастыря был племянник Сергия Радонежского Федор. В 1379 году Федор перенес монастырь в новое, более уединенное место (недалеко от старого). Местность вокруг церкви Рождества Пресвятой Богородицы стали называть Старое Симоново, и более 300 лет там хоронили братию монастыря. Монастырь был обнесен стеной с 12-ю башнями, на его территории находилось шесть церквей и огромная колокольня с часами (более 90 м высоты – выше колокольни Ивана Великого в Кремле). В монастыре в разное время подвизались Кирилл Белозерский, московские митрополиты и патриархи, там была отдельная келья для царя Федора Алексеевича. Не раз монастырь защищал Москву от нападавших на нее врагов. Главная святыня монастыря – Тихвинская икон Божьей Матери, которой Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на Куликову битву.
В советское время (1929-30 гг.) монастырь был закрыт, пять из шести церквей взорваны, колокольня разобрана. Сохранился лишь храм Тихвинской иконы Божьей Матери, действующий до сих пор (это - уникальный храм, в котором проходят службы для глухих с сурдопереводом). На месте монастыря построили дворец культуры. На территории Старого Симонова (практически, на костях) разместили трансформаторный завод Динамо, а в храме Рождества Пресвятой Богородицы устроили компрессорный цех, разрушив его главы и колокольню. Чугунное надгробие с могилы Пересвета и Ослябя пошло на металлолом.
В 1989 году здание храма Рождества Пресвятой Богородицы было возвращено Русской Православной Церкви. Сейчас этот храм и могилы Пересвета и Ослябя восстановлены. Вокруг храма планируется построить кадетские корпуса, детский дом, дом причта и православную гимназию, а по соседству, на берегу Москвы-реки, должен вырасти многоэтажный музейно-выставочный комплекс воинской славы России, в котором разместятся панорама Куликовской битвы и экспозиции других знаменитых сражений русского воинства. У главного входа в парковый ансамбль, будет установлен памятник святым Пересвету и Ослябе.
Лишь отчаянная борьба за выживание некогда великой Византии, да завоевательные походы Тамерлана (в Иран, Закавказье, Индию и Малую Азию), разгромившего Золотую Орду (в 1395 году) и основавшего свое государство со столицей в Самарканде, могут соперничать по геополитической значимости с победами Дмитрия Донского. Победа на Куликовом поле - воистину ключевой, поворотный момент истории Евро-Азиатского континента. Именно с Куликова поля началось новое, многовековое противостояние русских, литовцев и поляков за первенство в Восточной Европе. Не стоит забывать, что в то время граница с Литвой проходила всего в нескольких километрах от Можайска и Калуги.
Еще не успела русская земля остыть от Мамаева побоища, как на нее уже шла новая татаро-монгольская рать, теперь под стягами ордынского хана Тохтамыша. Дмитрий Донской покинул Москву, чтобы собрать распущенные после Куликовской битвы полки, в полной уверенности, что ее каменные стены и гарнизон продержатся до его возвращения. И Москва устояла бы, если бы не коварство Тохтамыша. Хитростью он сумел ворваться в Кремль, и Москва была сожжена. Ордынцы устремились разорять и грабить Русь, но, получив отпор под Волоколамском, где князь Серпуховской Владимир разгромил один из ордынских отрядов, а главное, узнав, что возвращается сам князь Дмитрий с войском, Тохтамыш немедленно убрался в степи. Причем, враг буквально бежал, теряя по пути захваченную добычу и пленных.
К сожалению, это были последние годы княжения Дмитрия Донского. В 1389 году он почувствовал приближение смерти и послал за игуменом Сергием, который в последний раз исповедовал и причастил его. Великий князь Дмитрий Донской был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля. Спустя 599 лет на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1988 года он был канонизирован. Издревле почитается на Руси и его жена Евдокия, как святая благоверная Евфросиния, великая княгиня Московская.
- Куличкин С.П., Великие полководцы. Дмитрий Донской, М., 2006