В конце августа — начале сентября 1942 года Центральный Комитет партии провел совещания представителей подпольных партийных органов, командиров и комиссаров партизанских частей и соединений. В совещаниях приняли участие члены Политбюро и члены ЦК партии, руководящие партийные работники. На этих совещаниях был обобщен более чем годовой опыт партизанской борьбы в тылу врага и выдвинута основная военно-политическая задача — превратить партизанское движение во всенародное. Что это означало? Как уже указывалось выше, советское партизанское движение по своему содержанию с самого начала являлось всенародным. Теперь была поставлена задача сделать его таковым и по количеству участников, еще шире вовлечь в него население оккупированных районов и городов СССР. Учитывая невозможность принять всех желающих в партизанские отряды главным образом из-за трудностей их вооружения, было рекомендовано создавать невооруженные партизанские резервы.
В октябре 1942 года, обращаясь к населению оккупированных районов, ЦК партии призывал: «Раздувайте пламя всенародного партизанского движения!»(5). В первомайских призывах 1943 года ЦК партии указывал: «Русские, украинцы, белорусы, молдаване, литовцы, латыши, эстонцы, карелы, временно подпавшие под ярмо немецко-фашистских мерзавцев! Раздувайте пламя всенародного партизанского движения!»(6). В приказе наркома обороны И. В. Сталина в связи с этим говорилось: «Необходимо прежде всего добиться, чтобы партизанское движение развернулось еще шире и глубже, нужно, чтобы партизанская борьба охватила широчайшие массы советского народа на оккупированной территории. Партизанское движение должно стать всенародным»(7).
Расширение рамок партизанского движения, вовлечение в него всего способного к участию в нем населения стало важнейшей задачей деятельности всех партийных организаций и коммунистов в оккупированных врагом районах. Советское партизанское движение становится всенародным и по количеству участников.
Всенародный характер — основная, определяющая черта советского партизанского движения, отличающая его от движения Сопротивления в Европе и Азии в годы второй мировой войны, от всех партизанских выступлений прошлого как в России, так и в других странах, подвергавшихся иностранному нашествию. Не имеет себе, равных советское партизанское движение и по своему размаху, эффективности, по масштабу нанесенных врагу потерь. Оно обогатило народную войну новыми формами. Ни в одной войне, кроме Великой Отечественной, партизанские действия не оказали такой огромной помощи регулярной армии, не внесли столь большого вклада в разгром врага.
Всенародный характер советского партизанского движения и вытекающее из этого многообразие форм и методов борьбы, высокая эффективность и действенность — все это определяло значение партизанского движения как военно-политического фактора в Великой Отечественной войне Начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко в связи с этим писал: «Глубоко народный характер партизанского движения ярче всего проявляется в огромном, неисчерпаемом разнообразии форм и методов борьбы с фашистами. Тут следует отметить и невыполнение распоряжений оккупационных властей, и срыв экономических мероприятий захватчиков, и организацию диверсий, и нанесение ущерба врагу повсеместно всеми возможными средствами, и, наконец, главную, сильнейшую форму партизанского движения — вооруженную борьбу партизанских отрядов»(8). Вооруженные партизанские формирования были наиболее централизованной и управляемой частью советского партизанского движения. Они перегруппировывались, действия их планировались, особенно при подготовке и проведении наступательных операций Красной Армии, направлялись для ударов по наиболее уязвимым звеньям гитлеровской военной машины.
Правильное сочетание всех форм партизанских действий, определяемых всенародным характером движения, приводило к тому, что весь тыл гитлеровских войск представлял собой арену непрерывной партизанской войны..
В середине 1942 года по решению ЦК партии при Ставке Верховного главнокомандования советских войск создается Центральный штаб, а на местах республиканские и областные штабы партизанского движения и представительства (оперативные группы) при военных советах фронтов и армий. Это свидетельствовало о том, что Центральный Комитет рассматривал партизанское движение как стратегический фактор в войне.
Подобная система руководства партизанским движением позволяла направлять его, и в первую очередь вооруженные партизанские силы, сведенные, как правило, в партизанские соединения, в соответствии с конкретными задачами, решаемыми Красной Армией, подчинить действия партизан ее операциям.
В связи с этим А. М. Василевский — начальник Генерального штаба в годы Великой Отечественной войны — писал, что партизанское движение «играло важную роль в общих стратегических планах и расчетах Советского Верховного Главнокомандования и принималось во внимание при разработке крупных наступательных операций, проводившихся на советской территории»(9).
Никогда еще не было столь тесной связи между действиями партизан и операциями регулярных войск, как это было в Великую Отечественную войну. Советское партизанское движение являлось подлинным вторым фронтом. Действия партизан в тылу врага сливались с ударами Красной Армии на фронте в один общий удар советского народа по гитлеровской военной машине. «Вместе с Советскими Вооруженными Силами, — говорится в Тезисах ЦК КПСС, посвященных 50-летию Октября, — сокрушительные удары по врагу наносили партизаны»(10).
Для правителей гитлеровской Германии, ее военного командования, положивших в основу плана войны против СССР доктрину «блицкрига» — молниеносной войны, мощное партизанское движение, которое развернулось на оккупированной советской территории, оказалось полной неожиданностью. Готовясь к нападению на Советский Союз, гитлеровские правители рассматривали подавление отдельных партизанских выступлений как карательно-полицейскую меру, которую, по их мнению, могли выполнить гестапо, специальные отряды полиции безопасности и службы безопасности, а также полевая жандармерия. Для несения караульной службы в тылу немецко-фашистских войск, охраны складов, различных учреждений и т. д. перед нападением на СССР были сформированы [9] так называемые охранные дивизии (всего было 9 охранных дивизий). Военное командование фашистской Германии и находившиеся в его распоряжении полевые войска не должны были заниматься борьбой с партизанским движением, чтобы целиком сосредоточиться на военных операциях против Красной Армии.
Однако размах советского партизанского движения и поддержка его народом с самого начала войны опрокинули все расчеты правителей гитлеровской Германии. Уже с конца лета 1941 года в борьбу против партизанского движения наряду с карательными гитлеровскими органами и подразделениями активно включился и вермахт.
В сентябре 1941 года начальник штаба верховного главнокомандования вооруженными силами фашистской Германии Кейтель в специальном приказе вынужден был констатировать: «С началом войны против Советской России на оккупированных Германией территориях повсеместно вспыхнуло коммунистическое повстанческое движение, формы действия варьируются от пропагандистских мероприятий и нападений на отдельных военнослужащих вермахта до открытых восстаний и широкой войны силами банд» (11) (так гитлеровцы называли партизанские отряды. — Ю. П.). Кейтель требовал подавить советское партизанское движение. Вплоть до середины 1942 года в большинстве документов фашистской Германии борьба советского народа на оккупированной врагом территории характеризовалась обычно как «повстанческое движение», «партизанское движение», а его участники именовались «партизанами». С середины 1942 года, по указанию правителей фашистской Германии, их стали квалифицировать как «бандитов», а партизанские части и соединения как «банды».
В октябре главнокомандующий сухопутной армией гитлеровской Германии Браухич утвердил для вермахта «Основные положения по борьбе с партизанами». Здесь уже без обиняков перед полевыми войсками была поставлена задача: «Выявление наличия партизан и их уничтожение»(12).
В августе 1942 года верховное командование фашистской Германии издало директиву № 46, которая, указывая на все расширявшееся партизанское движение, требовала, чтобы все военные инстанции включились в борьбу против него: «Борьба с бандами (партизанами. — Ю. П.), — указывалось в директиве, — подобно командованию на фронте против врага есть дело командования». Гитлеровские правители рассматривали борьбу против советского партизанского движения как неотъемлемую и составную часть войны, которую они развязали против СССР.
По решению правителей фашистской Германии генеральный штаб вермахта сосредоточивал в своих руках не только руководство сухопутными войсками, но и борьбу против партизанского движения. Верховное командование фашистской Германии потребовало до начала зимы покончить с советскими партизанами, с тем «чтобы, — как указывало оно в своей директиве, — избежать существенного ущерба ведению боевых операций вооруженными силами зимой».
В соответствии с этой директивой в ноябре 1942 года начальник германского штаба оперативного руководства Йодль утвердил новое «Боевое наставление по борьбе с партизанским движением на Востоке», в котором по сравнению с ранее принятым были значительно расширены задачи фашистских войск в части использования их против партизанского движения. Однако подавить это движение, как хотели правители фашистской Германии, вермахт не мог.
В апреле 1943 года последовал новый приказ германского командования- «Основной приказ № 14». «Партизанские отряды, — говорилось в нем, — нанесли за последнее время значительный ущерб железнодорожному транспорту и сельскому хозяйству». Поэтому приказ требовал «использовать все имеющиеся в распоряжении силы» для борьбы против партизан. По указанию Гитлера в действующую армию были командированы специальные уполномоченные для проверки выполнения этого приказа.
Несмотря па то что против советских партизан враг бросил помимо многочисленных карательных органов, соединений и частей СС и СД полмиллиона вспомогательных войск и 25 дивизий вермахта, т. е. около одной десятой части всего личного состава сухопутных войск, сражавшихся на советско-германском фронте(13), партизанское движение ширилось и развивалось. В ноябре 1943 года, анализируя стратегическое положение фашистской Германии, Йодль наряду с характеристикой боевой мощи Красной Армии вынужден был отметить, что действия партизан, особенно на коммуникациях, «очень отрицательно сказались на ведении операции»(14).
Советские партизаны вносили свой достойный вклад в общее дело разгрома фашистских армий.