Сергей Рахманинов «Всенощное бдение»
Всенощное бдение - особое обрядовое богослужение в православии, совершаемое накануне воскресных и праздничных дней по церковному календарю. Иногда говорят Всенощная служба. Она состоит из 2 масштабных частей – Вечерни, где вспоминаются ветхозаветные события, и Утрени, где поминают новозаветное время и пришествие Христа. Внутри службы есть неизменяемые песнопения (именно эти части Рахманинов включил в свое произведение) и изменяемые – это стихиры, тропари и другие стихи, приуроченные к конкретному празднованию. Общая динамика Всенощного бдения – от мрака к свету.
Сохранились дневники Сергея Васильевича. Он много пишет о своих детских воспоминаниях, как поразили его и навсегда врезались в память простые запевы обихода. Он всегда чувствовал необходимость гармонизировать их. И в конце 1914 года решается написать «Всенощную». Работа продвигалась чрезвычайно быстро – меньше чем за 2 недели было написано все. «На святках написал Всенощную и отдельно к ней из Евангелия от Иоанна глава 15 строфа 13 «Нет больше той любви…»», - напишет он в своем дневнике. Впервые исполнено 10 марта 1915 г. – все сборы пошли на нужды раненным.
14 марта 1915 года рецензент восторженно напишет: «Новое сочинение С.В. Рахманинова является крупнейшим вкладом в сокровищницу нашей духовно-музыкальной литературы, особенно по тем приёмам, которые автор прилагает к обыкновенному четырехголосному составу хора» (Журнал «Музыка», № 214).
«Всенощное бдение» монументальное произведение для хора a cappella с солистом, входящее в золотой фонд всемирного культурного наследия. Несмотря на принадлежность и строгое следование православным традициям богослужения, его знают, любят и почитают во всем мире, неизменно признавая его высочайшую художественную ценность.
Многие исследователи, в том числе, прославленный современный хоровой дирижер Владимир Минин, склонны считать, что «Всенощная» родилась у композитора как молитва о судьбе Родины, которая переживала в тот момент времена суровых испытаний – начало первой мировой войны, предвестие революции, падения Самодержавия и смены государственного строя.
Сергей Рахманинов - Литургия Св. Иоанна Златоуста
31 июля 1910 года Сергей Васильевич Рахманинов написал в письме своему близкому другу – профессору Московской консерватории Никите Семёновичу Морозову: «Я кончил только Литургию. Об Литургии я давно думал и давно к ней стремился. Принялся за неё как-то нечаянно не сразу увлёкся. А потом очень скоро кончил. Давно не писал (...) ничего с таким удовольствием». Днём раньше в партитуре нового сочинения появилась авторская надпись: «Конец и слава Богу. Ивановка. 30-е июля 1910г.».
Сохранилось воспоминание двоюродной сестры Рахманинова – школьной учительницы Анны Андреевны Трубниковой:
«Когда была написана «Литургия святого Иоанна Златоуста», мы очень интересовались, как Серёжа, не будучи религиозным, мог написать церковную музыку, и с нетерпением ожидали обещанного концерта (...) Духовенство было также очень заинтересовано; ведь среди них было много любителей музыки, но посещать концерты светской музыки они не могли, и только некоторые, особенно смелые, надевали светское платье и тайком бывали на концертах и в театрах. Понятно, что предстоящий концерт интересовал их особенно. Законоучитель школы, где я работала. после исполнения «Литургии» отозвался так: «Музыка действительно замечательная, даже слишком красивая, но при такой музыке молиться трудно. Не церковная»».
Подобное мнение сказалось на судьбе произведения, но «Время просеивает» (Л.Н.Толстой)
«В пятницу. 25-го марта, в зале Дворянского Собрания состоится дневной духовный концерт А. Зилоти. Будет исполнена полностью литургия С. Рахманинова. Исполнена литургия будет хором Императорской оперы под управлением автора». (Журнал «Хоровое и Регентское Дело», № 3, 1911 г.)
Поэтичное воспоминание об этом концерте Зои Аркадьевны Прибытковой, дочери двою родного брага Рахманинова:
«Петербургская весна. (...) Двусветный зал Дворянского собрания. На эстраде – хор Мариинского театра. /Настроение в публике торжественное. В зале тихо, отдельных голосов не слышно, только шорох идёт. /Сегодня Рахманинов дирижирует своей «Литургией». Всё было необычайно красиво: и то, что концерт днём и в первый весенний день, и то, что люди кругом какие-то притихшие. вдумчивые. / Входит Рахманинов. Он в чёрном сюртуке. Еще более суровый и замкнутый, чем обычно. Строго кланяется публике. И так всё кругом не похоже на рядовой концерт, такое напряжённосерьёзное состояние у зала, что не раздалось ни одного.хлопка. Как будто тысячная толпа сговорилась, что сегодня это ни к чему. Рахманинов чутьём великого артиста понял настроение людей и оценил его. / Он поворачивается к хору. Пауза. Ив тот самый момент, когда раздаётся первый, мягкий аккорд хора, – яркий луч солнца прорезал зал и осветил стройную фигуру Рахманинова, на фоне белых платьев женского хора (...)».
Воспоминание об этом же событии Оссовского:
«...Всё было необычно в концерте. Он шёл вне плана концертного сезона Знлоти. В парадном бальном зале Дворянского собрания звучала православная церковная музыка. Среди слушателей виднелось много лиц в духовных одеждах. Концерт начался в два часа дня, а не вечером, как обычно проходили все концерты. Аплодисменты, по указанию церковной власти, были воспрещены. Рахманинов вышел на эстраду в длиннополом чёрном сюртуке, вместо обязательного для концертов фрака. Высокая, стройная, со строгими чертами лица его фигура на дирижёрском возвышении была выразительна, импозантна и красива, отвечая стилю концерта и сосредоточенному настроению зала. Торжественная тишина, глубокое снимание, одухотворённое выражение на лицах слушателей свидетельствовали, что музыка Рахманинова нашла путь, к их сердцам».