Это была четвертая и лучшая, по мнению Найта, попытка Пирс. После трех прыжков она была на третьем месте, уступив спортсменкам из Южной Кореи и Панамы. Китаянки, ко всеобщему удивлению, заняли четвертое и пятое.
Пирс сегодня в ударе, подумал Найт.
Два часа он стоял между трибунами напротив десятиметровой платформы, наблюдая за трибунами и происходящим в бассейне. Прошли четыре дня после смерти Титера (больше нападений пока не было) и сутки после обнаружения у Селены Фаррел программы взлома и перехвата управления электронным табло стадиона.
Люди говорили, что все позади, поимка сумасшедшей профессорши – лишь вопрос времени. Расследование закончено, обвиняемую ищут.
Но Найт опасался новых убийств. Ночью он перечитывал график соревнований, пытаясь представить, где Кронос нанесет следующий удар. Он предпочтет кого-то известного, на ком сосредоточено внимание прессы, – например, Хантер Пирс, самую старшую участницу своего вида спорта, когда-либо поднимавшуюся на пьедестал почета.
Американка выбралась из бассейна, подхватила полотенце, подбежала к первому ряду и хлопнула по ладошкам, которые тянули к ней дети, после чего быстро спустилась в джакузи, чтобы не дать остыть мышцам. Не успела она сесть, как трибуны зашумели: на табло загорелись оценки, сплошь восьмерки с большими десятыми и девятки. Пирс только что поднялась с третьего места на второе.
Найт снова зааплодировал с еще большим воодушевлением. Лондонским Играм для поднятия настроения нужен позитивный сюжет, чтобы забыть про погребальное покрывало, наброшенное на Олимпиаду Кроносом. Пирс бросила вызов возрасту, пессимизму, убийствам; после гибели Титера она выступила от имени всей американской команды, открыто осудив Кроноса, а сейчас оказалась в шаге от золотой медали.
«Хорошо, что я сюда попал, – подумал Найт. – Все-таки я везучий, вспомнить хоть Марту».
Нянька оказалась подарком небес. При ней дети становились шелковыми, словно она была гамельнским дудочником, а Люк впервые стал заговаривать о том, чтобы ходить в унитаз, «как большой мальчик». Марта была настоящим профессионалом – дом еще никогда не сиял такой чистотой и порядком. Наконец-то Найт получил возможность по-настоящему заняться расследованием дела сумасшедшего преследователя Олимпиады.
Аманда, к сожалению, на глазах становилась прежней, как до Дентона Маршалла. После Олимпиады она намеревалась устроить поминальную службу и погрузиться в работу. Всякий раз в разговоре с сыном в ее голосе появлялась горечь.
– Вы вообще не отвечаете по сотовому? – недовольно спросила Карен Поуп.
Вздрогнув, Найт оглянулся и с удивлением увидел рядом с собой журналистку.
– Телефон барахлит, – сказал он.
Это была правда. Весь день во время разговоров в трубке невыносимо трещали помехи, но Найт не успевал дойти до ремонта.
– Купите новый, – огрызнулась Поуп. – Мне писать надо, от меня материал требуют. Нужна ваша помощь.
– По мне, так вы и сами прекрасно справляетесь, – усмехнулся Найт.
Кроме статьи о находках в домашнем компьютере Фаррел, Поуп опубликовала отчет о результатах вскрытия Титера. Ему дали воды не с ядом, а со смесью лекарственных препаратов, резко повышающей давление и сердечный ритм. Это вызвало кровотечение из легочной артерии, отсюда и кровавая пена на губах.
Поуп вставила в статью сенсационное заявление Лансера о том, как Фаррел подключилась к компьютерной системе, проникла на сервер и влезла в управление системой электронных табло стадиона. Лансер говорил, что недоработка вычислена и ликвидирована, а волонтеров теперь досматривают вдвое тщательнее. По его словам, видеокамеры зафиксировали женщину в форме гейммастера, подавшую Титеру бутылку воды перед парадом, но ее лицо скрыто козырьком, которые носят волонтеры.
– Найт, ну пожалуйста! – взмолилась Поуп. – Мне нужно хоть что-нибудь!
– Вы и так знаете больше меня, – отозвался Найт, глядя, как спортсменка из Панамы, занимавшая третье место, немного «перешла»[2] во время последнего прыжка, что стоило ей драгоценных очков.
Затем спортсменка из Южной Кореи, лидер соревнований, сорвала последний прыжок. Ей недостало резкости, это повлияло на качество входа в воду и принесло низкие оценки.
Теперь все зависит только от Пирс, волнуясь, думал Найт и не отводил бинокль от американки, которая поднималась на вышку для пятого, последнего прыжка.
Поуп постучала по его руке.
– Мне сказали, инспектор Поттерсфилд – ваша свояченица. Наверняка вы знаете то, чего не знаю я.
– Элайн разговаривает со мной только в случае крайней необходимости, – ответил Найт, опуская бинокль.
– Это почему же? – скептически осведомилась Поуп.
– Она считает меня виновным в смерти моей жены.
ГЛАВА 52
Пирс поднялась на высоту трехэтажного дома. Найт бросил взгляд на Поуп: шокированная журналистка переваривала услышанное.
– А вы правда виноваты? – выпалила она.
Найт вздохнул.
– Во время беременности у Кейт возникли осложнения, но она сказала, что рожать будет только дома. Я понимал, что это рискованно, мы оба понимали, но все же я уступил желанию жены. Будь Кейт в больнице, она осталась бы жива. Мне предстоит обвинять себя до конца моих дней – Элайн Поттерсфилд позаботится об этом.
Признание Найта смутило и опечалило Поуп.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы сложный человек? – спросила она.
Он не ответил, не отрывая глаз от Пирс и молясь, чтобы у нее получилось. Найт никогда не был горячим болельщиком, но сейчас на его глазах творили историю. Тридцативосьмилетняя спортсменка, вдова, мать троих детей, собиралась сделать заключительный, пятый прыжок, самый сложный в своей программе.
Ставкой было олимпийское золото.
Пирс спокойно приготовилась, быстро подошла к кромке трамплина, прыгнула вверх в положении согнувшись, сделала полусальто назад, переворот, двойное сальто и вошла в воду прямо, как нож.
Трибуны взорвались аплодисментами. Сын и дочери Пирс пустились в пляс, обнимая друг друга.
– Вот так! – крикнул Найт, чувствуя слезы на глазах. Он и сам не мог бы ответить, почему так эмоционально относится к победе Пирс, но задрожал от волнения, когда пловчиха под гром аплодисментов кинулась обнимать своих детей. Овация стала оглушительной, когда появились оценки, подтвердившие, что она заняла первое место.
– О’кей, победила американка, – сказала Поуп. – Найт, ну помогите девушке!
Не выдержав притворно-отчаянного взгляда, Найт вынул из кармана сотовый.
– Могу поделиться полным перечнем всего, что нашли у Фаррел дома и в офисе.
У Поуп расширились глаза.
– Найт, ей-богу, спасибо. Я ваша должница.
– Бросьте.
– Значит, финита, – с грустью заметила Поуп. – Теперь ее только разыскать осталось. При такой усиленной охране она не решится нанести новый удар.
Найт рассеянно кивнул, глядя, как Пирс обнимает детей, улыбаясь сквозь слезы и чувствуя всеобъемлющее удовлетворение.
Конечно, за четыре дня Олимпиады и другие спортсмены показали замечательную силу духа. Пловец из Австралии, в прошлом году получивший оскольчатый перелом правой ноги, завоевал золото на дистанции 400 метров вольным стилем. Боксер наилегчайшего веса из Нигера, выросший в нищете и всю жизнь недоедавший, благодаря неожиданному бесстрашию и воле победил в двух боях нокаутами в первом раунде.
Но победа Пирс и ее вызов Кроносу, как эхо, разнесли и усилили все правильное и честное, что есть в современных Олимпиадах. Врач «скорой» проявила характер, не позволив смерти Титера поколебать свою решимость, и победила. В результате Игры уже не казались запятнанными. По крайней мере Найту.
Зазвонил сотовый. На дисплее определился Хулиган.
– Что-нибудь, чего я не знаю, приятель? – приподнятым тоном начал Найт, вызвав смешок Поуп.
– Я насчет клеток кожи из второго письма, – начал Хулиган, явно волнуясь. Найт насторожился. – Три дня у меня совпадений не было, но через приятеля из МИ-5 я проверил ДНК по базе данных НАТО в Брюсселе и сейчас сижу как пыльным мешком прибитый.
Ликование Найта исчезло. Он отвернулся от Поуп.
– Рассказывай.
– ДНК совпала с образцом волос, взятым в середине 90-х в рамках скринингового теста на наркотики у консультанта миротворческого контингента НАТО перед отправкой на Балканы.
Найт ничего не понимал. В 90-е Фаррел была на Балканах, но Хулиган говорил, что найденные в письме клетки кожи принадлежат мужчине.
– И чья же эта ДНК? – спросил он.
– Индианы Джонса, – упавшим голосом ответил Хулиган. – Этого старого козла Деринга.
ГЛАВА 53
В пяти милях от Олимпийского парка, в Гринвиче, чуть южнее Темзы, Петра и Тиган шли под свинцовым небом к тяжелой, особо охраняемой двери «Арены 02», ультрасовременного здания с белым куполом, пронизанным желтыми башенками. Здесь обычно проводились концерты и масштабные театральные постановки, а к Олимпиаде «Арену» превратили в гимнастический зал.
Петра и Тиган, в формах гейммастеров, имели при себе официальные удостоверения волонтеров, специально отобранных для помощи на финале соревнований по женской гимнастике, обещавшем стать событием.
Тиган, мрачная, собранная, целеустремленная, направлялась к очереди гейммастеров и киоскеров, ожидающих проверки. Но Петру, казалось, терзали сомнения: она шла нехотя.
– Я же сказала, что была не в духе, – проговорила она.
– Высшие существа так себя не ведут, – ледяным тоном заметила Тиган.
– Не знаю, о чем я думала, – оправдывалась сестра.
– Где еще тебе сейчас быть? Мы же так ждали этого момента!
Поколебавшись, Петра шепотом заметила:
– Это не похоже на другие задания Кроноса. Самоубийство какое-то. Конец двух Фурий.
Тиган резко остановилась и вперила в сестру горящий взгляд.
– Сперва письмо, а сейчас сомнения?
– А если нас поймают?
– Не поймают.
– Но…
Тиган перебила сестру:
– Хочешь, чтобы я позвонила Кроносу и сказала, что в последний момент ты бросила меня одну? Хочешь подразнить барсука?
Лицо Петры выразило тревогу.
– Нет-нет, этого я не говорила. Пожалуйста, не надо. Я… я все сделаю. – Она выпрямилась и одернула жакет. – Краткий миг сомнения, – добавила Петра. – Все. Не будем больше об этом. Даже высших существ посещает неуверенность.
– Нет! – отрезала Тиган, думая: импульсивная, невнимательная к деталям – разве не такой Кронос назвал ее сестру?
Доля правды в этом определенно есть. Петра это только что доказала. Когда они ждали на улице недалеко от Кингс-колледжа, младшая из Фурий забыла надеть перчатки, доставая пакет с письмом. Тиган прошлась по пакету влажной салфеткой и держала ею письмо, пока не подъехал нетрезвый велокурьер, которого не заинтересовали две толстухи.
Словно прочитав ее мысли, Петра сказала:
– Я помню, кто я, сестра. Я знаю, какая судьба мне предначертана. Теперь я в этом уверена.
Тиган поколебалась, но жестом предложила Петре идти первой. В отличие от сестры она не чувствовала ничего, кроме уверенности и удовольствия. Отравить человека – одно дело, но когда есть возможность посмотреть будущей жертве в глаза, это ни с чем не сравнимое ощущение.
Прошло много лет – все случилось еще в Боснии. Любой девушке, совершившей такое, снились бы кошмары. Но только не Тиган.
Она часто видела во сне мужчин и юношей, убитых ею после утраты родителей и группового изнасилования, и обожала эти кровавые сны, правдивые фантазии, которые рада была переживать снова и снова.
Тиган улыбнулась при мысли, что после сегодняшних событий ей будут сниться новые сны, появится лишний повод ощутить торжество, лежа в темноте, останутся приятные воспоминания, которые поддержат в трудную минуту.
Наконец они дошли до рентгеновских сканеров. Вооруженные автоматами гурки с каменными лицами охраняли пропускной пункт с двух сторон. Тиган кольнуло опасение, что при виде такой охраны Петра пустится наутек.
Но младшая сестра держалась как профессионалка, спокойно протянув удостоверение охраннику, который провел бейджем по считывателю и сравнил ее лицо с фотографией в компьютере, где Петра значилась как Каролина Торсон. Там же было указано, что она страдает диабетом и поэтому имеет право пронести с собой инсулиновый набор.
Охранник показал на серую пластиковую ванночку.
– Инсулиновый набор и все металлическое сюда. Украшения тоже, – сказал он, бросив взгляд на скромное, серебряное с дырочками кольцо Петры.
Она улыбнулась, стянула кольцо и положила рядом с набором на поднос. Через металлодетектор она прошла без происшествий.
Тиган стянула такое же, как у сестры, кольцо и положила на поднос, пока ее удостоверение сверяли с данными в компьютере.
– Одинаковые кольца? – спросил охранник.
Тиган улыбнулась и показала на Петру.
– А мы двоюродные сестры. Кольца подарила бабушка, она обожала Олимпиады. Бедняжка умерла в прошлом году. Мы надеваем кольца в память о ней на все соревнования.
– Как трогательно, – сказал охранник и махнул рукой, пропуская Тиган.
ГЛАВА 54
С медленно вращавшейся смотровой платформы «Орбит» открывался прекрасный вид на чашу стадиона «Миллениум», где несколько спортсменов и тренеров осматривали дорожки, и на Аквацентр, где только что побывал Найт.
Стоя у ограждения на свежем восточном ветру, который гнал облака по свинцовому небу, Майк Лансер напряженно сощурился, вспоминая, и спросил Найта:
– Это телеведущий, что ли?
– Он курирует отдел античной Греции в Британском музее.
– Скотленд-Ярд уже знает? – спросил Джек.
Позвонив Джеку, Найт узнал, что они с Лансером на «Орбит» проверяют безопасность олимпийского огня, и кинулся наверх.
– Я только что говорил с Элайн Поттерсфилд. Она уже выслала людей в музей и к Дерингу домой.
Несколько мгновений было тихо. До Найта доносился запах горящего угля из олимпийской чаши.
– Откуда известно, что Деринг пропал? – спросил Джек.
– Секретарша не видела его со вторника, когда около десяти вечера он ушел с приема в честь открытия выставки. За шесть часов до этого в последний раз видели Селену Фаррел, – ответил Найт.
Лансер покачал головой:
– И ты не догадался, что они могли действовать вместе?
– Они очень разные люди, поэтому я не рассматривал такую возможность, – признался Найт. – С другой стороны, оба побывали с НАТО на Балканах в середине девяностых, недолюбливают современные Олимпийские игры, плюс совпадение ДНК…
– Теперь, когда мы знаем, кто они, задержание лишь вопрос времени, – сказал Лансер.
– Если только они не нанесут удар до того, как их поймают. – Джек покачал головой.
Консультант ЛОКОГ по безопасности побледнел.
– Где? Вот о чем я себя все время спрашиваю.
– На каком-то крупном событии, – предположил Найт. – Совершив убийство во время церемонии открытия, они обеспечили себе мировую аудиторию.
– А что у нас осталось из крупного? – спросил Джек.
Лансер пожал плечами:
– Спринт в основном. Миллионы людей мечтают попасть в воскресенье на финал стометровки у мужчин и посмотреть, кто быстрее – Усен Боулт или Филатри Мидахо?..
– А сегодня или завтра? Куда больше всего билеты рвут? – спросил Найт.
– Наверняка женская гимнастика, – ответил Джек. – В Штатах она собирает самую большую телеаудиторию.
Вздрогнув, Лансер взглянул на часы:
– Финал командных выступлений по этой гимнастике начинается меньше чем через час!
Найта охватила тревога.
– На месте Кроноса для громкого напоминания о себе я выбрал бы именно гимнастику.
Страдальчески сведя брови, Лансер пошел к лифту.
– Как ни печально, но ты можешь оказаться прав, Питер.
– Как быстрее добраться до «Арены 02»? – спросил Джек, догоняя члена ЛОКОГ.
– Через Блэквол, – сказал Найт.
– Нет, – возразил Лансер. – Скотленд-Ярд закрыл тоннели на время соревнований – опасаются машин, начиненных взрывчаткой. Поехали на речном трамвае.
ГЛАВА 55
Отметившись у супервайзера Петры, сестры спустились посмотреть сектор, где младшей предстояло провожать зрителей. Петре достались первые ряды северной трибуны рядом с проходом-тоннелем. Здесь сестры разделились: Тиган поднялась в представительский «люкс», к которому была приписана как официантка, и сказала своей непосредственной начальнице, что ей нужно отлучиться в туалет.
Там ее уже ждала Петра. Они вошли в соседние кабинки.
Тиган открыла настенный раздатчик картонных кругов-сидений для унитаза и достала два тонких, узких зеленых баллончика с углекислым газом и два пластиковых пинцета, приклеенных скотчем. Один она передала сестре под разделяющей кабинки перегородкой. Взамен Петра подала Тиган два крошечных, меньше пчелиного жала, дротика – миниатюрное пластиковое оперение на маленьких инсулиновых иглах, прилепленных на отрезок скотча.
Дальше пришла очередь тонкой прозрачной пластиковой трубки длиной шесть дюймов, с миниатюрными штуцерами на концах. Тиган сняла дырчатое серебряное кольцо и ввинтила выступающий конец штуцера в одно из отверстий.
Убедившись, что соединение прочно, она отвинтила штуцер, свернула трубку кольцом, прилепив ее и баллончики к предплечью скотчем, и снова надела кольцо.
Тут же из-под перегородки показалась рука Петры, державшая инсулиновый набор. Тиган взяла пинцетом один из дротиков. Через резиновую пробку она воткнула иглу в пузырек с жидкостью, вынула и вставила патрончиком в крохотную дырочку на кольце, напротив отверстия для штуцера газовой трубки.
Обмакнув в жидкость второй крошечный дротик, она подула на него, чтобы быстрее высох, и очень аккуратно воткнула в отворот своей формы – на случай если понадобится второй выстрел. Тиган осторожно опустила рукав блузки, спустила воду в унитазе и вышла.
Петра подошла к раковине, когда Тиган уже мыла руки. Она неопределенно улыбнулась старшей сестре и прошептала:
– Два раза целься…
– Один раз стреляй, – закончила только этого и хотевшая Тиган. – Пчелы у тебя с собой?
– Да.
ГЛАВА 56
Под моросящим дождем туман полз на запад, вверх по Темзе, навстречу речному трамваю, который спешил мимо Собачьего острова, направляясь к Северному Гринвичу и пристани Королевы Елизаветы Второй. Паром был набит гражданами, теребившими билеты. Они опаздывали на финал соревнований по гимнастике, которые начинались через несколько минут.
Найт вглядывался в приближавшийся по ходу купол «Арены 02», чувствуя, что она может стать местом следующего удара Фаррел и Деринга.
Рядом Лансер настойчиво говорил по сотовому, объясняя, что он уже в пути, и в тысячный раз просил службу безопасности вести наблюдение в усиленном режиме. По дороге Лансер вызвал отряд морских пехотинцев Скотленд-Ярда и получил донесение, что патрульный катер стоит на якоре позади «Арены 02».
– Вон он! – воскликнул Джек. Сквозь туман, к югу от оконечности полуострова, которую огибал паром, направляясь к пирсу, покачивался большой катер с жестким корпусом и надувными бортами; два подвесных мотора то и дело показывались из воды.
С катера за ними проследили взглядами пять офицеров в черных непромокаемых плащах и с автоматами. Женщина-полицейский в гидрокостюме на бесшумном черном гидроцикле проводила паром в док.
– Для борьбы с террористами лучше не найти, особенно гидроцикл, – с восхищением отметил Джек. – По воде ни подойти, ни скрыться, когда эти молодцы начеку.
Охрана «Арены 02» оказалась такой же плотной. Забор высотой в десять футов охраняли вооруженные гурки, стоявшие через каждые пятьдесят ярдов. Досмотр был самый тщательный – у пропускных пунктов все еще тянулись очереди. Не будь Лансера, Найту и Джеку пришлось бы ждать не менее получаса, чтобы пройти через сканеры, но Лансер провел их внутрь меньше чем за пять минут.
– Что мы ищем? – спросил Найт, когда из прохода к трибунам послышались аплодисменты и женский голос из динамиков объявил о выступлении первой команды гимнасток.
– Что-нибудь необычное, – ответил Лансер. – Что угодно.
– Когда здесь в последний раз все проверяли с собаками? – спросил Джек Морган.
– Три часа назад.
– Я верну их, – сказал Джек, когда они вошли на стадион. – Что с сотовой связью?
– Связь глушим, – ответил Лансер. – Решили, что так надежнее.
Пока начальник безопасности ЛОКОГ отдавал по радио приказ вернуть отряд кинологов, Найт и Джек смотрели, как строятся гимнастки возле своих снарядов.
В южной части арены китаянки готовились выступать на брусьях. За ними русские разминались на бревне. Англичанки, показавшие прекрасные результаты на квалификационных соревнованиях (особенно отличилась фаворитка Олимпиады Бет Тведдл), строились возле площадки для вольных упражнений. В конце арены американки готовились к прыжкам с шестом. Охранники, в основном гурки, плотным кольцом оцепили арену, стоя спиной к соревнующимся, чтобы ничто не отвлекало от наблюдения за трибунами.
Найт пришел к выводу, что напасть на спортсменок на арене практически невозможно.
Но что с их безопасностью в раздевалках и по дороге в Олимпийскую деревню?
И вообще, кто поручится, что следующая цель Кроноса – снова участник Олимпиады?
ГЛАВА 57
В четверть восьмого вечера последняя из китайских гимнасток соскочила с бревна и приземлилась на ноги, даже не покачнувшись.
Собравшиеся в эксклюзивном «люксе» представители китайской федерации гимнастики закричали от удовольствия. Еще один раунд, и их команда победит. Британки неожиданно вышли на второе место, американки твердо стояли на третьем. Русские гимнастки отчего-то делали много ошибок и оказались на четвертом.
Воспользовавшись всеобщим ликованием, Тиган поставила на барную стойку свой поднос и как бы нечаянно уронила ручку. Присев на корточки, она за несколько секунд высвободила трубку газового баллончика, легшую вдоль ладони до мизинца, и прикрепила штуцер к серебряному кольцу.
Встав, она улыбнулась бармену.
– Пойду соберу пустые стаканы.
Он кивнул и снова начал наливать вино. Китайские гимнастки перешли к яме для прыжков. Тиган еле сдерживала нетерпение. Лавируя между гостями, плотно заполнившими «люкс», она незаметно подобралась ближе к крепкой коренастой женщине в сером костюме, смотревшей через окно вниз, на арену.
Женщину звали Вин Бо Ли. Она была председателем национального комитета китайской ассоциации гимнастики и тоже по-своему коррумпированной, как Пол Титер или Дентон Маршалл. Кронос прав, подумала Тиган. Люди вроде Вин Бо Ли заслуживают разоблачения и смерти.
Правую руку Тиган держала низко, на уровне бедра, а левую опустила в карман форменного жакета, нащупав там что-то маленькое и жесткое. Когда между ней и Вин Бо Ли оставалось менее двух футов, Тиган чуть заметно вскинула руку и нажала на кольцо мизинцем с правой стороны.
С воздушным пшиком, потонувшим в радостных разговорах вокруг, крошечный дротик вылетел и вонзился в шею Вин Бо Ли. Председатель ассоциации гимнастики дернулась и чертыхнулась, шаря по шее сзади, но Тиган успела шлепнуть ее по коже, незаметно выхватить дротик, уронить его на пол и сразу раздавить каблуком.
Вин Бо Ли резко обернулась и уставилась на Тиган, которая невозмутимо заглянула в глаза будущей жертвы, наслаждаясь минутой и запечатлевая ее в своей памяти.
– Я убила ее, – сказала она.
Не дав китаянке ответить, Тиган присела и сделала вид, что левой рукой поднимает с пола что-то маленькое. Выпрямившись, она показала Вин Бо Ли мертвую пчелу.
– Лето, – пояснила она. – Вот, даже сюда пробираются.
Вин Бо Ли посмотрела на пчелу, затем на Тиган и проговорила, остывая:
– Вы проворны, но пчела опередила вас. Здорово цапнула!
– Тысяча извинений, – сказала Тиган. – Не принести ли вам льда?
Председатель ассоциации кивнула, растирая место укола.
– Сейчас принесу, – пообещала Тиган.
Она собрала посуду со стола перед Вин Бо Ли, в последний раз посмотрела ей в глаза и отнесла стаканы в бар. Направившись к выходу и не собираясь возвращаться, Тиган мысленно смаковала каждый момент своей бесшумной атаки, как смотрят замедленный повтор спортивного выступления.
ГЛАВА 58
«Я высшая, – говорила себе Петра, идя вдоль оцепления к яме для прыжков, где стоял гурка с тонкими черными усиками. – Я не как другие. Я орудие мщения, орудие очищения».
Она несла стопку полотенец, пряча в них правую руку. Улыбнувшись охраннику, Петра сказала:
– К яме для прыжков.
Он кивнул. Толстуха в третий раз принесла полотенца для гимнасток, и он не стал перебирать стопку.
«Я высшая», – повторяла Петра снова и снова. Неожиданно, как в юности, во время изнасилования и последующих убийств, все вокруг стало странно тихим и замедленным. В этом измененном состоянии Петра увидела свою цель: невысокий легкий китаец в красной ветровке на молнии и белых брюках, нервно забегавший, когда первая гимнастка поставила подкидную доску и приготовилась прыгать.
Гоа Пинг, главный тренер китайской сборной, славился своей ангажированной манерой «болеть». Петра много раз пересматривала старые репортажи, где энергичный Пинг азартно подначивал своих спортсменок на больших соревнованиях. А еще он неоднократно совершал преступления против идеалов Олимпиады, чем и решил свою судьбу.
Второй тренер, Эн By, та еще преступница, сидела с бесстрастным видом; ее каменная неподвижность забавно контрастировала с шутовским ажиотажем Пинга. Эн By была легкой мишенью по сравнению с главным тренером, который и секунды не мог постоять спокойно, но Кронос приказал Петре убить Пинга, а со вторым тренером решать соответственно с обстоятельствами.
Петра замедлила шаг, применяясь к беготне китайца. Она подала стопку полотенец через барьер другой помощнице-гейммастеру и, словно сокращая путь, двинулась мимо главного тренера. Тот, нагнувшись, давал своей крошечной спортсменке последние наставления, настраивая на успех.
Первая гимнастка начала разбег.
Пинг, будто решив побежать за ней, сделал два отрывистых шага и остановился прямо перед Петрой, не более чем в восьми футах от нее.
Она положила руку на перила, целясь в шею китайца. Когда гимнастка прыгнула на подкидной мостик, Петра выстрелила.
«Я высшая», – думала она, когда крошечный дротик попал Пингу в шею.
Высшая во всем.
ГЛАВА 59
Пинг хлопнул себя по шее сзади, как раз в тот момент, когда гимнастка красиво приземлилась на ноги под восторженный рев трибун. Он вздрогнул и непонимающе огляделся, но тут же забыл про укол и побежал аплодировать своей сияющей прыгунье, которая потрясала поднятыми над головой ручками.
– Молодец малышка, – сказал Джек.
– Да? – спросил Найт, опуская бинокль. – Я смотрел на Пинга.
– В гимнастике свои Джо Кокеры.
Найт, засмеявшись, заметил, что китаец потирает шею. Однако Пинг тут же начал новое представление для следующей гимнастки, которая готовилась к прыжку.
– По-моему, Джо Кокера кто-то ужалил, – сказал Найт, снова опуская бинокль.
– Пчела, что ли? Ты ее отсюда рассмотрел?
– Пчелы я не видел, – ответил Найт. – Я сужу по реакции.
Сзади Лансер напряженным голосом бубнил в свой передатчик, обращаясь к внутренним и внешним силам безопасности, в десятый раз повторяя, что кому делать во время церемонии награждения.
Отчего-то Найту стало не по себе. Он смотрел, как китаец вдохновлял на спортивные рекорды еще трех девушек. Когда последняя гимнастка начала разбег, Пинг затанцевал, как жрец вуду. Не выдержала даже молчаливая Эн By. Она вскочила на ноги, зажимая рот ладонью, когда последняя девочка, оттолкнувшись от коня, сделала переворот и сальто.
И тут Эн By хлопнула себя по шее, словно ее ужалило насекомое.
Гимнастка приземлилась идеально.
Трибуны взорвались аплодисментами. Китаянки выиграли золото, а англичанки серебро – самую высокую награду британских гимнасток за всю историю. Обе команды ликовали, как и американки, взявшие бронзу.
Найт воспринимал все это отстраненно, водя биноклем по шумящим трибунам. Зрители кричали и показывали на табло оценок над столом жюри. Пинг, высоко подпрыгивая, отплясывал что-то немыслимое, девушки веселились вместе с тренером. Всеобщее внимание было приковано к команде-победительнице.
И только толстая блондинка в костюме гейммастера, не глядя на арену, ковыляющей походкой спешила к выходу, поднимаясь по ступенькам. Она исчезла в крытой галерее, сообщавшейся с внешними помещениями.
Найту вдруг стало не хватать воздуха. Он опустил бинокль и сказал Моргану и Лансеру:
– Тут что-то не то.
– Что? – насторожился Лансер.
– Китайский тренер и его ассистентка – я видел, как они оба хлопнули себя сзади по шее, словно их укусило насекомое. Пинг, а потом By. Как только ассистентка почувствовала что-то неприятное, платиновая толстуха в форме обслуги быстро пошла к выходу, хотя весь зал ликовал вместе с китайскими спортсменками.
Джек Морган прищурился.
Лансер выпятил губы.
– Два шлепка по шее, и толстая гейммастерша пошла к себе на пост? Больше ничего странного?