ЦЕЛИНА ПОДНЯТАЯ и ОПУЩЕННАЯ
Кто вел совхоз к победе
Судя по приказу №1 от 7 февраля 1955 года, на место работы директор Гурвич Игорь Михайлович приехал уже с названием совхоза. Сам ли он нарек столь самоуверенно «Победу» «Победой», или это за него на верхах сделали, неизвестно.
Под началом Гурвича повели совхоз к победе: Бардин Илья Игнатович, главный агроном; Шапошник Василий Андреевич, зам директора по хозчасти; Панков Василий Гаврилович, главный инженер; Бургучёв Илья Иванович, главный бухгалтер; Розенблад Михаил Соломонович, старший прораб.
«Строил» свою команду Гурвич по - полной. За два года каждый из управленцев обзавёлся полным комплектом выговоров и строгих выговоров. Тов. Бардин и вовсе был освобожден уже перед первой жатвой, 16 августа как не справившийся с работой. А 18 августа 1956 года, по той же формулировке Гурвич расстался и со своей правой рукой тов.Шапошником.
Был такой Борис Репка
В списках первых побединцев преобладают те, кто не распахав степь, отработав подъемные, тут же вернулись «до дому, до хаты». Ну а большая часть из оставшихся так и пребывала до скончания дней в тени горстки избранных знаковых имен «покорителей целины». Чему невольно напрашивается такая вот горькая аналогия: мы помним имена тех, кто в войну поднял флаг Победы над рейхстагом, и не знаем тех, кто лег на полях сражений в самом начале войны во имя этой победы.
Романовский, Скидан, Ашурков, Токарев, Рыжанков, Живов, Иванов, Иваненко, Цилюрик, Матвеевы, Вакулы, Зайферт, Сивочуб, Таиса Титова, Валентина Соловьева... Много ли скажут нынешним побединцам эти имена-фамилии? Наверняка забыт и добрый работяга с красивой сказочной фамилией Репка. 24 августа 1955 года Борис Моисеевич уснул в борозде и был задавлен трактором…
Секретарь-машинистка Таскаев Александр
В конце апреля 1955 года некто Александр Иванович Таскаев из разнорабочих был переведен на должность… секретаря-машинистки. И судя по тому, как грамотно технически и грамматически оформлены приказы по совхозу, секретарь-машинистка Таскаев с обязанностями своими вполне справлялся.
В декабре того же года Шапошник, остававшийся за Гурвича, за то, что «во время не подавал поступающих писем» отправил грамотея Таскаева рабочим в МТМ. Возвратившись, Гурвич вернулТаскаева за печатную машинку, чтобы вскоре, уже самому уволить. За появление пьяным на работе и прочие связаннее с этим художества.
Что такое хорошо и что такое плохо?
Центральную усадьбу Победы разбили под самым боком у славного города Троицка. Иметь рядышком элеватор, железнодорожную станцию было очень хорошо, а - магазины и прочие городские соблазны - очень плохо. Настолько плохо, что 8 апреля Гурвич слогом Таскаева распорядился: «переправы через реку Уй снять, лодки законсервировать…
Переход через реку Уй в плодопитомник или город разрешать только по указанию директора… Переход без разрешения на левый берег будет рассматриваться как самовольный уход с работы».
Помогла эта суровая мера мало. «Тесное сотрудничество» побединцев с троицкими ментами, основы которого были заложены в целинные годы, продолжается по сей день...
Пили, дрались, огрызались
Идеальных, киношных героев среди обреченных на победу, можно сказать, не было ни одного. Пили, дрались, прибирали к рукам всё что плохо лежало, цапались с начальством за расценки, бытовые условия, а то и вовсе отказывались ему подчиняться, бежали из совхоза.
«Прицепщики (шесть фамилий) и тракторист Б. с 27 мая отказались выходить на работу…Прицепщики (три фамилии) самовольно ушли из совхоза в первых числах мая…Прицепщик тов. С. систематически пьянствует. Прогуливал, подговаривал других к нарушению трудовой дисциплины. С 20 мая не работает…Материалы на них передать следственным органам для розыска и взыскания с них задолженности совхозу» - эти строки из приказа от 5 июня 1955 года много раз потом были повторены в других приказах.
Степанов и Щуплецов
По-видимому, первым в совхозе, 13 сентября 1956 года, первая категория тракториста, дававшая 10% процентов надбавки к зарплате, была присвоена Василию Константиновичу Бузунову и Константину Владимировичу Степанову. Если не было в совхозе другого Степанова, то именно о нём рассказывал мне как-то В.А. Щуплецов. Уроженец села Берлин, что рядом с нашим Джамбулом, Степанов в войну дошел до Берлина. Подготовленная мной об этом заметочка, обошла чуть ли не все газеты страны.
Ничего не могу сказать о фронтовых наградах Степанова, но из целинных, думаю, ничего выше медали «За освоение целинных и залежных земель» Степанов не получил. Уж больно часто попадался на глаза начальству в облике, не соответствовавшем образу строителя коммунизма. Уж больно типичным русским человеком был этот Степанов. Со всеми присущими ему слабостями.
Остался без больших наград за целину и сам Василий Алексеевич Щуплецов, побединец с первых дней Победы. Один из активнейших рабкоров районки. В богатырскую жатву 1956 года он возглавил одну из тракторных бригад. Но уже 26 сентября его освободили от бригадирства как «необеспечившего успешную работу бригады и допустившего хулиганскую выходку в отношении главного инженера». Совсем неплохо знавшему Василия Алексеевича, мне трудно представить его способным на хулиганскую выходку. Крепко допекло видно начальство…
«Настоящий буйный»
«Настоящих буйных», по известной классификации Высоцкого, способных дать достойный отпор несправедливости, а то и откровенному произволу, в Победе было мало. Но были. Самым ярким из них мне представляется конюх И.Ф. Ключник.
Не менее чем в пяти-шести приказах упоминается эта запоминающая фамилия и отнюдь не по случаю очередного поощрения. Как такого поощрять, если чуть ли не с кулаками бросается на разных начальников? И не в силу своих природных вредности и упрямства, а по большей части, защищая своих бессловесных подопечных от «беспредельной», по выражению Шапошника, работы, бескормицы, скотского обращения.
Лишь за медали не платили
Ничего, кроме грамот, орденов и медалей, целинники не имели бесплатно. «Стоимость питания около 160 рублей, но не выше. Покупка продуктов на коллективное питание должна производиться за счёт сумм, собираемых с рабочих два раза в месяц…в размере половины стоимости месячного питания. Кормить в долг запрещаю», - распорядился Гурвич 2 августа 1955 года. А 7 марта приказал удержать с рабочих до последней копейки стоимость полученного ими у совхоза «жесткого и мягкого инвентаря».
Платили побединцы и за детский садик – «10% от зарплаты, но не менее 20 и не более 130 рублей». Да и открытие садика в сентябре 1955 года было продиктовано не столько заботой о детях, сколько – об освобождении дополнительных рабочих рук их матерей накануне жатвы.
Из своего кармана расплачивались механизаторы и за допущенный брак во время сева или уборки. Не минула чаша сия, кстати, и Михаила Васильевича Брюховских - тогда ещё совсем мальчишку. Приказом от 24 августа 1956 года с него было удержано 30% зарплаты, предназначавшейся ему за уборку пшеницы на 50 га.
Были и премии. Не иначе, как сгоряча, небольшую группу отличившихся на севе 1955 года премировали деньгами в размере от 500 до 900 рублей. Затем премиальные редко когда превышали, в зависимости от заслуг, 100, 75, 50 рублей. Премии участникам жатвы 1956 года «за сверхплановый урожай» начислялись в размере суммы максимальной месячной зарплаты за май, июнь, июль и август. Почему не за сентябрь, октябрь, в самые заработки, непонятно. Точнее –очень даже понятно.
Самовольщики
О том, как жили побединцы, и как заботились о них, можно получить представление, познакомившись с прегрешениями персонажей приказа, изданного Шапошником как раз под ёлочку – 31 декабря 1955 года (стиль подлинника сохраняется).
«Управляющим первого отделения было дано распоряжение тов. Фроликову Виктору (неоформленный рабочий) отвести сено в размере 70-100 кг главному бухгалтеру, он же тов. Бургучёва сено завез себе для своей коровы. Тов. Бургучеву сено доставлено не было. Такое явление граничит с преступлением и заслуживает строгого наказания вплоть до судебной ответственности…Учитывая тяжелое состояние в семье приказываю Фроликова В. на работу в совхоз не допускать. Перевести в разнорабочие… »
И далее: «Установлено, что тракторист тов. Копкарев самовольно с печей сгоревшего магазина взял кирпич 200-250 штук и свёз его в общежитие, где намерен сложить себе печь и ведёт установку перегородки в общежитии. Имея в виду, что тов. Копкарев проживает в общежитии, а поэтому запрещено устройство каких-либо перегородок и дополнительное устройство печей…Весь кирпич вернуть, стоимость за работу трактора ДТ-54 за один день по подвозке кирпича удержать из зарплаты Копкарева».
Калиф на час
Приказ подписан Шапошником, а отпечатан Гладышевой Е., сменившейТаскаева. Гладышева Е., работавшая до этого комендантом, неоднократно весьма нелестно склонялась в приказах Гурвича, и в конце концов она была освобождена от занимаемой должности. Но не успел Гурвич отлучиться, по версии Шапошника, на месячный шахматный турнир в Самару, как и.о. поставил Гладышеву для начала своей секретаршей, а потом вернул в коменданты, убрав ставленницу Гурвича с обычной для него косноязычной формулировкой.
Вообще короткий период «царствования» этой парочки напоминает если не мини-путч, то сведение каких-то давних счетов, точно. Мало кого миновал гнев сего калифа на час. Попало и рядовым работягам, и, считай, всем специалистам. Особенно крепко был обижен Александр Васильевич Федякин, работавший ветврачом. Да тот самый Федякин, будущий первый и Герой.
«Забрав с собой жену зоотехника»
«Не смотря на неоднократное мое замечание о плохой его работе с животными, очень большая заболеваемость лошодей, так например трое стоят на стационаре в ветинституте, чем приносят ущерб зерно-совхозу, однако ветврач тов. Федякин к лечению их не принимает, а самовольно берет лошодей и уезжает в гости в город, где просиживает много дней, например, со 2-го декабря по 6-е декабря забрав с собой жену зоотехника, чем обезличил животноводство в целях не допущения в дальнейшем подобных явлений, приказываю за халатное отношение к своим обязанностям за дополнительный забой лошадей и его вину за самоуправство о выезде без разрешения на то директора на 5 суток с зоотехником, объявляется строгий выговор ветврачу и предупреждаю что в случае если он сам не изменит свою тактику он будет строго наказан вплоть до снятия с должности. Запретить ветврачу держать лошодь, а брать только по служебным делам с разрешения управляющего отделения для выезда на центральную усадьбу. Главному бухгалтеру удержать из зарплаты зоотехника за прогул 5-ти суток находящихся в городе».
Если что-то ненароком, автоматически исправил, простите. Да, зоотехник, чтоб не подумали чего худого, - это супруга Федякина, работавшая тогда зоотехником.
И ещё. Через девять дней новым приказом Шапошник распорядился: «в части административного взыскания на ветврача Федякина отменить как доказано объяснительной».
«Врага народа» простили. Героя – забыли
40 лет - на благо района
Если для двух из трёх наших первых целинных героев соцтруда С.К. Карбенова и А.А. Пака Карабалыкский район был лишь эпизодом в их жизни и карьере, то третий – И. А. Клименко до самой пенсии жил и трудился в районе. В колхозах, МТС, совхозе, птицефабрике. А, выйдя на пенсию, ИванАверьянович протянул совсем немного. Заболел и слёг, чтобы умереть в больничной палате сорок лет спустя с тех дней, когда вместе с семьёй перебрался на «вольные» казахстанские земли с Украины. И даже специально приглашенное к нему директором птицефабрики, где заканчивал свой трудовой путь Клименко, Борисом ИльичемБрунштейном столичное медицинское светило помочь ничем не смогло. Героя не стало 24 августа 1968 года, а родился он 2 мая 1906 года, то есть прожил на свете Иван Аверьянович Клименко без малого 62 года. Сорок из них было отдано району.
Их звали «киевлянами»
Аверьян Матвеевич Клименко с женой Александрой Логиновной и тремя уже взрослыми сыновьями Яковом, Иваном и Никифором появилась в давно уже несуществующем селе Шульги, что располагалось вверх по реке примерно между станцией Тогузак и переселенческим поселком Большое Федоровского района, в марте 1928 года. Судя по тому, что здесь их долго называли киевлянами, Клименко приехали с Украины. Иван был уже женат, супругу его звали Надеждой Ефимовной. В декабре 1928 года, то есть уже в Шульгах у них родилась дочь Мария, а в 1937 году – сын Николай, ставший летчиком.
Глава семьи занимался огородничеством, получая неплохие урожаи картофеля, капусты, прочих овощей. Нашлось дело и для всех его сыновей. Иван, тяготевший к технике, железу, устроился в кузницу, где и работал вплоть до войны. С перерывом на краткосрочные механизаторские курсы и столь же, к счастью, кратковременную вынужденную «эмиграцию» где-то в 1936 – 1937 годах.
Вынужденная «эмиграция»
Тогда всех призывали проявлять бдительность, выявлять скрытых подкулачников, врагов народа. Вот кто-то из ретивых ревнителей новой жизни и настучал на Клименко, никогда не состоявшего ни в партии, ни в комсомоле. Суть доноса никто в семье уже не помнит. Может, в том и обвинили, что не коммунист и не комсомолец. А значит и политику партии не поддерживает.
Короче, завели на Ивана дело, посадили в кутузку малость отдохнуть от строительства социализма. И наверняка сгнил бы в той кутузке будущий герой, как тысячи и тысячи ни в чем не повинных бедолаг, не окажись в составе тройки особого совещания кто-то из его друзей. Кляузу на Клименко он якобы уничтожил, а самому Ивану посоветовал на время исчезнуть из села. Вот и пришлось тому «эмигрировать» вместе с семьей в Безобразовку.
Бригадир девчоночьей бригады
Вернувшись, до самого призыва в армию продолжал Клименко работать в кузне, чинить да ладить колхозную технику и инвентарь. А призвали его в сорок первом. Уже в сорок втором после ранения под Тихвином Клименко оказался в тыловом госпитале, и не где-нибудь, а в будущей нашей столице Астане, тогда просто Акмоле. На фронт с изуродованной ранением правой рукой ИванАверьянович с госпиталя не пустили. Комиссовали.
Дома, в колхозе тут же принял тракторную полеводческую бригаду. А в бригаде старенькие, почти металлолом, трактора-колесники и молоденькие девчушки на них. Но до самой победы пахала и сеяла, убирала хлеб эта горемычная девчоночья бригада. Пристроил в бригаду кашеварить Иван Аверьянович и свою дочь - красавицу Марию. Вскоре после войны встретится она с вернувшимся в орденах с фронта Яковом Чалых. Сыграют свадьбу. Так Клименко сроднится с ещё одним замечательным тружеником земли нашей – Яковом Моисеевичем Чалых. Но это уже другая история.
Целина за околицей
Чтобы стать целинником, Ивану Аверьяновичу не надо было никуда ехать. Сотни гектаров целинных и залежных земель лежали сразу за околицей ставшего уже родным села Шульги. А полевой стан возглавляемой им тракторной бригады Станционной МТС находился прямо во дворе его пятистенного «особняка», сложенного из пластов целинного же дерна.
- Дед возился с мужиками у тракторов, а бабушка рядом - у печки, стоявшей во дворе. Посредине длинный стол. За ним постоянно люди, - вспоминает внучка Клименко Раиса Яковлевна Калашникова.- У нас же стояла и рация. Даже позывной помню - «Бахрома -14». В посевную и уборку дед, можно сказать, дневал и ночевал в поле. Когда наведывался домой, обязательно давал нам с братом по кусочку хлеба или сахара. «Воце вам от зайца »,- говорил он всякий раз, протягивая вкусно пахнувшие машинами гостинцы.
Звёздочку никогда не снимал
Звание Героя Социалистического труда бригадиру Клименко было присвоено 24 января 1957 года за рекордную выработку на жатве 1956 года. Судя по фотографии, обошедшей все газеты, звездочку вручали Ивану Аверьяновичу или прямо в поле, или просто фотограф так спешил запечатлеть для потомков героя, что даже не дал тому времени побриться. Так или иначе, усталый, небритый человек с осунувшимся лицом на той фотографии мало похож на того, всегда подтянутого, энергичного и деятельного Клименко, каким его знали родные и друзья - товарищи.
Звёздочку Клименко никогда не снимал. И в будни с ней был, и в праздники. Но никогда ей не хвастал, не прикрывался. Как герою, ему полагался ежегодный бесплатный проезд по железной дороге в любой уголок страны. Но этой привилегией Иван Аверьянович воспользовался лишь однажды. В том же звёздном своём 57-ом навестил на пару с супругой места, где родился и вырос.
В отпуске тоже не был ни разу. Всё работал, работал и работал. В ту жаркую страду 1956 года, по словам Марии Ивановны, спал не более двух часов в сутки. Да и то в основном в кабине комбайна. И о людях судил прежде всего по тому, как они относятся к работе. Честный, принципиальный, он умел настоять на своём, повести за собой. Бездельников, пустобрехов терпеть не мог. И всегда брал на себя больше других.
Знал цену хлеба
Следом за звёздочкой Клименко дали мотоцикл. В смысле - дали купить без очереди. Коляску потом к нему он сам приладил. Собственной оригинальной конструкции.
- В той коляске дед потом возил отдельных членов своей бригады в колки для индивидуального воспитания. В чем уж оно заключалось, не знаю, - улыбается Р.Я Калашникова, в недавнем прошлом сама прекрасный педагог.
Остался в её памяти дед крепким, плечистым, добрейшей души, жизнерадостным человеком. Мастером на все руки. В кузне своей, куда вернулся перед пенсией, он мог сладить или вернуть к жизни какую угодно хитрую железяку, не говоря уже о ведрах, санках, инструментах, предметах домашнего обихода. При этом чертежи читать не умел. Зато задачки по математике Иван Аверьянович щелкал, как белка орешки. Вся шульгинская детвора к нему за помощью обращалась.
- Зная цену хлеба, - рассказывает Раиса Яковлевна, - он и нас учил каждым кусочком дорожить.
Дом на улице Северной
Когда упразднили Шульги, Клименко, как капитан корабль, оставил село в числе самых последних. Перебравшись в Тогузак, построил здесь дом, который и сейчас стоит на улице Северной. Только кто теперь знает, чей это дом и кто жил в нём? И почему бы той улице Северной не стать в юбилейный для целины год – улицей Ивана Клименко, который избежав в 1937 году участи врага народа, двадцать лет спустя стал Героем. А то получается нескладно. Как «врага народа» простили, а как Героя забыли.
Фото из семейных архивов Клименко и Чалых предоставлены Р.Я. Калашниковой, которую мы поздравляем с не только с праздником 8 марта, но и с юбилеем.
Автор: Владимир МаксименкоДата: 2009-03-04
Целина поднятая и…опущенная.
Ударными темпами
Совхоз «Урнекский», который в 90-е годы распался на несколько ТОО и крестьянских хозяйств был основан в 1954 году, и в этом же году вместо 13 920 плановых здесь было поднято свыше 20 тысяч гектаров целины. Ударными темпами шло и обустройство центральной усадьбы на уютном берегу реки Тогузак. Отсюда и название – Приречное.
Урнекский с первых своих дней стал своеобразной визитной карточкой достижений района, области, республики в подъеме целинных и залежных земель. Не было, пожалуй, ни одной центральной газеты, корреспонденты которой не побывали бы в Урнекском. Всесоюзную известность приобрёл и первый его директор А.М. Пряхин. Дело явно шло к звёздочке героя. Но Афанасий Михайлович так её и не получил. Награды на «покорителей целины» вообще посыпались лишь после богатырского урожая 1956 года.
Но и тогда ни один из приехавших в район по «призыву партии» из дальнего далека героем так и не стал. Целинные звёздочки получили ещё задолго до «целинной эпопеи» ставшие своими в костанайских степях: украинец И. А. КЛИМЕНКО, кореец А.А. ПАК, казах С.К. КАРБЕНОВ
К вопросу о первоцелинниках
Слова «первоцелинник», перекликающегося по смыслу со словами «пионер», «первопроходец», в целину не было. Оно гораздо более позднего происхождения, и, по сути, - «масло масляное», призванное очевидно подчеркнуть особую значимость целины для страны и народа, исключительность людей, совершивших этот подвиг.
Но, если хорошенько разобраться, то подлинными пионерами, первопроходцами степных нив были не герои 1954-1956 годов, а переселенцы конца 19-го – начала 20-го веков. Именно они начали поднимать у нас целину еще в начале века, продолжив в годы коллективизации. Именно ими еще до хрущёвской целины было освоено свыше трети (примерно 120 тысяч га) нынешних посевных площадей района. Причём, надо особо подчеркнуть, самых лучших, самых плодородных земель. Целинниками же распахивались все подряд, часто в ущерб пастбищам, всей живой природе.
Плугом по пепелищу
Наконец, куда труднее пришлось бы целинникам 50-х без той помощи и поддержки, что им вынуждено было оказывать местное, коренное население. Именно «вынуждено», так как особого восторга целинная кампания у старожилов нашего края, обнищавшего в военные годы, не вызвала. Но протестные настроения, понятно, дальше домашних очагов, не вышли.
В марте 1954 года на целинные и залежные земли колхоза «Урнек», который только что возглавил боевой офицер Великой Отечественной НуртанМирмановичМирианов, вышли первые десятки тракторов Бурлинской МТС. Около 150 механизаторов целинных бригад обеспечить питанием обязывался маломощный, по сути, нищий колхоз. По просьбе Мирманова, кухонной посудой, продуктами на первых порах поделились российские соседи. А хлеб – лепешки - из колхозной муки в своих печах для механизаторов на первых порах готовили самые опрятные и чистоплотные из местных хозяек.
А как бы в «благодарность» за это, в годы печальной памяти так называемой «второй целины» 70-х годов, когда по приказам сверху распахивалось под нивы всё, что только можно было ещё распахать, плуг прошелся и по пепелищу сералинской заимки.
Миновов пик славы
Миновав в целину пик своей кратковременной славы, Урнекский все последующие годы в числе передовиков не числился. Так в среднем за одиннадцатую пятилетку каждый гектар урнекской нивы «осчастливил» всего 8,9 центнера зерна при среднем районном показателе – 12,9 центнера. Это был, кстати, самый «легкий» гектар района. Не потяжелел он и в двенадцатой пятилетке. Лишь в 1986 году при плане 12,5 здесь получили 13,5 центнера зерна с гектара, все остальные годы этот показатель не поднимался выше 8,4, а в 1989 году и вовсе потянул всего на 5,6 центнера.
Не лучше обстояло дело и с животноводством. По надоям (1490 кг на корову) и привесам КРС (228 г) за годы одиннадцатой пятилетки совхоз занимал предпоследнее место в районе. Хотя в двенадцатой пятилетке и наметился рост продуктивности мясного и молочного стад, положение в отрасли оставалось нестабильным.
Несмотря на посредственные производственные показатели, здесь ещё умудрялись строить жилье, школы, мастерские, клубы, магазины, благоустраивали улицы.
Всё стало на свои места
Социалка в конце концов и погубила совхоз. Чем дальше, тем очевидней становилось, что Урнекскому просто не по силам содержать пять населенных пунктов, наполнить инфраструктуру современным содержанием. Да и где, когда, какой хозяин, кроме Страны Советов, пошёл бы на то, чтобы две с половиной тысячи людей расселить по пяти селам на расстоянии 20-30 километров друг от дружки, а 500 детишек учить в пяти школах?
С экономической точки зрения совершенно невыгодно было при четырех уже имеющихся на территории совхоза населенных пунктов строить ещё один, центральную усадьбу. Да ещё в приличном отдалении от других и значительно дальше их от райцентра.
В начале реформ расхожей была фраза: «Рынок всё расставит на свои места». Он и расставил, косвенно реабилитировав освистанную и зашиканную кампанию начала 60-х по ликвидации неперспективных сёл.
От Консора остался лишь мазар
Сегодня в Урнекском сельском округе проживает чуть больше одной тысячи. Разобраны или снесены десятки и десятки жилых домов, производственных и социальных объектов. При этом не обошлось без жертв. 28 марта 2006 года под обломками обветшавшего здания старой школы нашли смерть два приреченских мальчугана, игравших здесь в «войнушку».
Из поднятых в целину всем Союзом гектаров самим урнекцам принадлежат лишь тысячи две-три. Остальными распоряжается инвестор, которому кроме зерна здесь собственно ничего другого и не нужно. Даже если исчезнут вдруг однажды все урнекцы – привезут рабочих со стороны.
Вполне возможно, что, оставшись без школ, доживают последние дни села Первомайское и Кара-Копа. В развалинах Приречное. Один мазар остался от старинного Консора.
На родине Сералина
Смутно будущее Урнека – родины МухамеджанаСералина. Год из года прибавляется развалин в этом ауле, славном многими и многими достойными именами. Возможно, давно бы от Урнека ничего и не осталось, если бы ещё в 1984 году всем районом здесь не была бы построена небольшая улица из девяти домов.
Прибавила настроения урнекцам и открывшаяся в 1987 году новая восьмилетняя школа. Ей вроде бы тут же присвоили имя Сералина, а когда в 2007 году при открытии СШ № 3 в райцентре, стали разбираться, выяснилось, что официально это так и не было сделано. Справедливость была восстановлена весьма своеобразно. Имя Сералина получила новая школа. Зато последние улицы аула получили имена Туркенова и Искакова. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
По сути, огонёк жизни в Урнеке сегодня всё ещё теплится благодаря одной этой многострадальной школе, которую много лет возглавляет К.И. Танкаева. КарлыгашИстлеуовну иначе, как подвижницей и достойной продолжательницей дела своего учителя Рамазана Туркенова, кумиром которого в свою очередь былМухамеджанСералин, и назвать невозможно. Меньше сорока человек вместе с учителями осталось в школе. И каждый живет надеждой на добрые перемены в родном ауле. Ничего другого просто не остаётся.