АТТАКУЛЛАКУЛА И ОКОНОСТОТА.
Впервые чероки увидели белых людей в 1540 году, когда испанский авантюрист Фернандо де Сото вступил в их страну, находясь в бесплодных поисках золота. Чероки были горным южным народом, контролировавшим регион гор Аллегейни в горной системе Аппалачи, от юго-запада Вирджинии до северной Джорджии. Их главные города располагались в истоках рек Саванна, Хивасси, Тускасеги и по всей протяженности реки Литтл-Теннесси. Было три основных скопления их поселений с востока на запад, известных, как Нижние города в долинах рек; Средние города в подножье и на восточной стороне гор Аппалачи; и Верхние города, или города За Холмом, названные так из-за того, что они были расположены на западной стороне гор Аппалачи. Их охотничьи угодья, границы которых были неопределенными; охватывали обширную территорию, окруженную реками Огайо и Теннесси, включая область синей травы в Кентукки и Теннесси, которую индейцы называли – «темная и кровавая земля».
В 1714 году французы построили форт Тулуза в сегодняшней Алабаме. Из этого их южного оплота, они быстро распространили свое влияние на соседние племена, и несколько из них, имевших приблизительно 3400 воинов и прежде торговавших с Каролиной, перешли на сторону Франции в ее противостоянии с Англией. Еще несколько племен, имевших, в целом, 2000 воинов, пока соблюдали нейтралитет, и только чероки сохранили дружбу с англичанами.
Чтобы как-то сдержать растущее французское влияние на индейцев, губернатор Южной Каролины Николсон в 1721 году заключил мирный и торговый договор с чероками. Затем королевское правительство решило, что Англии необходим более тесный союз с ними, и весной 1730 года Александр Камминг был послан к черокам, и тот встретился с вождями всех их городов в доме совета в Неквассе, на реке Литтл-Теннесси в Северной Каролине. Он настолько впечатлил их своей дерзостью и надменностью, что они безропотно согласились на все его пожелания, преклонили колени и признали себя послушными подданными Короля Георга. Камминг назначил Мойтойю из города Теллико их «королем», что являлось совершенно бесполезным актом, поскольку чероки еще почти сотню лет отвергали централизованное правление. Тем не менее, согласие было достигнуто, и они отправились в их столицу Теннесси, располагавшуюся в десяти милях от устья Теллико, на Литтл-Теннесси, где символ в виде из пяти орлиных хвостов и четырех вражеских скальпов, который сэр Александр назвал «венцом нации», был ему передан для того, чтобы он по возвращении возложил его у ног своего суверена. Камминг первым упомянул «Теннесси» в качестве столицы чероков, и именно от нее, а не от какого-то воображаемого сходства с «большой ложкой» произошли названия реки и штата.
Семь вождей сопроводили сэра Александра по воде в Лондон, где договор между нацией чероки и Англией о дружбе, военном союзе и коммерции прошел официальную процедуру регистрации. Среди этих вождей были Аттакуллакулла и Оконостота, известные белым, соответственно, как Маленький Плотник и Большой Воин. Великолепие, роскошь и могущество английского двора произвели на них сильное впечатление. Аттакуллакулла был просто подавлен увиденным и осознанием того, насколько беззащитен будет его народ перед таким противником. Главной целью его жизни стало сохранение мира с англичанами любой ценой. Власти Южной Каролины, видя его дружественные устремления, расширили его властные полномочия, чтобы внести раскол в отношениях между чероками и уменьшить влияние Оконостоты.
В отличие от многих его соплеменников, Аттакуллакулла был низкорослым и худощавым человеком, но при этом обладал незаурядным умом и талантами. Он ничем особенным не отметился на войне, но его линия поведения и ораторское искусство завоевали для него доверие и восхищение его народа. Он был ведущим дипломатом чероки и проводил наиболее деликатные миссии с особым тактом и проницательностью. Оконостота, напротив, был храбрым и находчивым военным лидером, чьи достижения позволили завоевать ему титул «Большого Воина». Говорили, что во всех его военных экспедициях он предпринимал максимальные меры предосторожности и никогда не терял людей. Под его руководством, чероки обрели наивысшую воинскую славу. Оконостота, менее дипломатичный, чем Аттакуллакулла, но более смелый и агрессивный, сразу избрал путь упорного сопротивления потоку белой иммиграции, которая угрожала раздавить его народ.
Однако ни дипломатия, ни война не могли остановить или надолго замедлить продвижение белых. Так или иначе, но индейцам суждено было погибнуть или подчиниться.
Несмотря на то, что семилетняя война между Францией и Англией, известная в Америке, как Франко-Индейская война (война с французами и индейцами, если быть точнее), официально была объявлена в 1756 году, военные действия начались в апреле 1754-го, когда французы захватили английский пост в Питтсбурге, который затем переименовали в форт Детройт. Для того, чтобы закрепить союз с чероками в этот переломный момент, англичане решили возвести свои форты в их стране. Губернатор Южной Каролины Гленн встретился в 1755 году с Аттакуллакуллой и получил разрешение на строительство двух фортов в стране чероки.
Вскоре в пределах мушкетного выстрела от индейского города Киови (Нижние города), в истоках реки Саванна, возник форт Принс-Джордж. В 1756 году граф Лаудон был назначен верховным главнокомандующим армии для всех британских провинций в Америке, и в том же году он послал майора Эндрю Льюиса строить второй форт, обусловленный договором с чероками. Льюис возвел пост выше устья реки Теллико, на южном стороне реки Литтл-Теннесси, среди Верхних городов в пределах пяти миль от Чоты, столицы страны чероки, и почти в 150 милях от ближайшего белого поселения. Джордж Чалмерс, британский историк, утверждал, что создание этих фортов явилось результатом продуманного плана чероков в том отношении, что им нужны были немногочисленные гарнизоны среди густонаселенных индейских городов, удаленные на сотни миль от баз поставок, чтобы в случае конфронтации с англичанами брать их в заложники. В общем-то, примерно это и произошло, когда чероки вступили в войну против своих бывших союзников.
Верхние города, разбросанные вдоль травянистых долин и залитых солнцем откосов на южном берегу Литтл-Теннесси, были самыми отдаленными и наиболее важными поселениями чероки. Лейтенант Генри Тимберлейк, молодой офицер из Вирджинии, кто провел зиму 1761-62 годов с индейцами Верхних городов, оставил информацию о своем пребывании у них с картой их страны. В своем сообщении он дал названия и местонахождение каждого города, и указал количество воинов, которое они могли выставить. Начиная с запада и далее по южному берегу Литтл-Теннесси располагались следующие поселения: Миалакуа – Большое Озеро, чуть ниже устья Теллико, 24 воина; Таскеги – под стенами форта Лаудон, 55 воинов. Вождем этих городов был Аттакуллакулла. Томотли – 91 воин с вождем Кутасите (Джадж Френд); Токуа – 82 воина с вождем Виллинавау. Эти города были расположены на небольшом удалении друг от друга вдоль Литтл-Теннесси. Затем были перечислены Теннесси – 21 воин; Чота – 175 воинов. Эти два города возглавлял Оконостота, который был описан, как «король» и «губернатор». Выше по реке находился город Ситико в подножье горы Чилови, 204 воина с вождем Чиулахом; Чилови – напротив устья Абрахам-Крик, 110 воинов; Талласи – на крайнем востоке, 47 воинов. Вождей последних городов идентифицировать не удалось.
Аттакуллакулла на его переговорах с губернатором Гленом, несмотря на свое миролюбие, совсем не помышлял о форте, который господствовал бы над его любимым городом Чота – столицей и гордостью нации, их единственным безопасным убежищем. Когда он понял, что англичане возводят неприступную цитадель на постоянной основе, великий совет в Чоте под его руководством приказал завершить строительство, и гарнизон, который уже находился в пути, повернул назад. Но было слишком поздно. Форт был достроен, укомплектован гарнизоном из двухсот британских регулярных солдат, которым были приданы двенадцать артиллерийских орудий, и назван в честь графа Лаудона. Это был первый англо-американский пост в Теннесси. Какое-то время для гарнизона всё складывалось благоприятно. Старые вожди держали в мыслях только мир и выступали за дружбу с белыми. Многие женщины чероков вышли замуж за солдат гарнизона. Они пригласили ремесленников в свои города, и ряд семей поселились в окрестностях форта. На тот момент форт Лаудон выглядел так, будто ничто не может ему помешать развиваться дальше в качестве постоянного поселения.
В 1755 году были разгромлены войска Брэддока. Ответственность за это ошеломляющее несчастье было возложено на индейских союзников французов. Теперь, чтобы сдержать атаки французских индейцев, важно было привлечь воинственных чероков на английскую сторону. Вашингтон, который был назначен главнокомандующим войсками Вирджинии, считал, что их присутствие просто необходимо. Соответственно, в ноябре 1755 года полковники Уильям Берд и Питер Рэндольф были назначены комиссионерами по делам с чероками, и вскоре они отправились в их города.
Незадолго до этого майор Эндрю Льюис во главе военного отряда чероки отправился в набег на шауни, союзников французов. Когда его экспедиция не смогла добраться до городов шауни, - что было основной целью его экспедиции, - Вашингтон попросил убедить индейцев «пройти к форту Камберленд, поскольку без индейцев мы не сможем справиться с жестокими врагами нашей страны». Но вскоре его постигло разочарование после случая, который приблизил их превращение в открытых и очень опасных врагов. Когда чероки из отряда майора Льюиса возвращались в свои города, поселенец из округа Огаста оказал им гостеприимство, но некоторые его друзья обстреляли индейцев из кустарника и убили нескольких из них. Уцелевшие чероки прибыли в свои города как раз в тот момент, когда полковники Бёрд и Рэндольф собирались заключить договор: возникло большое волнение, и если бы не преданность Силоуи, а также мудрость и тактичность Аттакуллакуллы, не только сорвалось бы подписание договора, но и сами уполномоченные были бы убиты.
Аттакуллакулла вовремя предупредил уполномоченных об опасности и сказал им, чтобы они ни в коем случае не покидали палатку, но когда несколько воинов решили атаковать тех прямо там, Силоуи бросился между ними и полковником Бердом, восклицая: «Этот человек – мой друг. Перед тем, как вы убьете их, вам придется убить меня». Воины остановились в нерешительности, и, в конце концов, они согласились, что решение о судьбе белых переговорщиков должно быть принято на заседании совета. В своем выступлении на совете, Атталлакулла гневно высказался насчет предательства со стороны вирджинцев, и заявил, что он должен получить полную сатисфакцию (оплата) за кровь своих соплеменников. «Но давайте не будем», - добавил он, - «нарушать наше обещание и законы гостеприимства, замарав наши руки кровью тех, кто сейчас находится в нашей власти; они пришли сюда, чтобы скрепить навечно союз с нами. Дайте им уйти в их поселения, сопроводите их до границы, а затем поднимайте топор войны и пытайтесь уничтожить всю их расу». На этом и решили, и комиссары, получив гарантии в их безопасности, обусловленные, видимо, денежным удовлетворением смертей индейских воинов, успешно заключили договор с чероками о дружбе и союзе. Более одной тысячи фунтов стерлингов, плюс неизвестная сумма из губернаторского фонда, стали основной причиной «умиротворения индейцев».
Выполняя условия нового договора, многие воины чероков сплотились под британским флагом во главе с известными старыми вождями, такими, как Атталлакулла (Маленький Плотник), Оутасит (Дружественный Судья), Сколлакутта (Отвисшее Брюхо), Оскуа (Авраам) и Савануке (Ворон), и помогли в охране обширных границ Вирджинии, а также участвовали в экспедиции против форта Дюкен. Однако вместо того, чтобы воздать им почести за проявленную ими храбрость, им заплатили несправедливостями, пренебрежением и презрением. Однажды десять воинов чероки даже были арестованы по подозрению в шпионаже во французских интересах; другие чероки, после того, как они вернулись из продолжительной и опасной экспедиции с многочисленными трофеями, - отправившись в нее в нищенском состоянии, но при этом действовали храбро и оказали ценную услугу колонии, - не нашли ни агента, ни переводчика, которые могли хотя бы поблагодарить их, не говоря уж о вознаграждении. Никто не мог им объяснить, чем было вызвано такое пренебрежительное отношение к ним. Несмотря на вмешательство и любезности со стороны Вашингтона, они, сжигаемые обидой и негодованием в отношении англичан, вернулись к своему народу.
Форт Дюкен пал 25 ноября 1758 года. Генерал Форбс, командующий английскими силами, был опытным военным, проповедующим строгую дисциплину среди своих подчиненных, но он не был знаком с индейским методом партизанской войны и был слишком нетерпим по отношению к своим черокским союзникам. Более того, они раздражали его. Он умер в марте следующего года. Его индейские союзники, которых Вашингтон считал незаменимыми для армии, вернулись в свои города. Немногие из них вместе с Аттакуллакуллой еще поддерживали англичан, когда Форбс прибыл в их лагерь и заявил, что вождь является «настоящей собакой, как и любой из них, предъявляющий свои алчные требования». Он считал, что тысячи фунтов стерлингов были потрачены впустую на его индейских союзников, несколько из которых оставили его примерно зха десять дней до падения форта Дюкен и отправились в свою страну. Узнав об их «коварном дезертирстве», 19 ноября 1758 года он приказал полковнику Берду «немедленно послать экспресс-депешу командиру в Рэйстаун,и, в случае, если Аттакуллакулла уже туда прибыл, коменданты в Винчестеры, фортах Камберленд и Лаудон должны потребовать от индейцев сдачи всего их оружия, боеприпасов и лошадей, которые были им предоставлены». Он даже не оставлял им одеяла и рубашки. Если индейцы не подчинились бы мирно его требованиям, предполагалось применение силы с дальнейшим их конвоированием до границ их страны, дабы «они не причинили вред жителям пограничья». Чероки подчинились, но на обратном пути несколько из них, - считая, что они это заслужили за свою услугу, - своровали сколько-то лошадей у поселенцев. Суровые пограничники, считавшие любых индейцев своими кровными врагами. не стали выяснять, кто из них виноват в кражах, и атаковали всех чероков без разбора, убивая, по разным источникам, от двенадцати до сорока человек.
Когда новости об этом достигли страны чероки, их молодые мужчины выступили за то, чтобы месть была приведена в исполнение немедленно, что старые вожди сказали им, что нельзя поднимать топор, пока не разъясниться ситуация с первой оплатой за их убитых в Вирджинии, обусловленной в договоре. Вслед за этим они обратились за сатисфакцией к властям Вирджинии, затем Северной Каролины и, наконец, Южной Каролины, но безрезультатно. Теперь их руки были развязаны, и вожди приняли решение самим взять плату за кровь, пролитую их сородичами, согласно их собственному обычаю. Они послали молодых воинов к белым поселениям со строгим указанием: принести столько же количество белых скальпов, сколько было убито их людей. Лидеры военного отряда разделили свои силы на небольшие группы и не стали ограничивать самих себя в количестве убитых, атаковав всех попавшихся им на пути. 25 и 26 апреля три группы чероки нанесли удары по ряду поселений на реках Ядкин и Катавба в Северной Каролине. Три скальпа были взяты во время нападения на две семьи на реке Ядкин и восемь на потоке под названием Четвертый Ручей. На южном рукаве Катавбы были убиты и оскальпированы «голландец» Конрад Малл, его жена и сын. Севернее реки, в поселении Уильма Моррисона, индейцы убили восемь детей поселенца по имени Ханна. 3 мая двадцать пять воинов во главе с Мойтойем из города Сеттико прибыли в Верхние города, имея при себе не менее десяти скальпов; примерно через неделю еще две партии вернулись в Сеттико со скальпами трех белых человек. Четвертая группа из двадцати воинов в это время еще оставалась в набеге.
Среди жертв оказались два солдата из форта Лаудон. Соседние поселенцы укрылись за стенами форта, и угроза была такой, что никто не мог покинуть его пределы.
Когда командир форта Принц-Джордж сообщил губернатору Литтлтону об этих актах враждебности, тот приказал провести сбор ополченцев в Конгарисе и идти в страну чероки, чтобы «принять такие меры, которые приведут их к согласию». До сих пор грабежи и убийства, которые совершали чероки, расценивались, как преступления против закона, а не военные действия. Двадцать четыре индейцы были обвинены в убийствах белых людей, но те утверждали, что они только взяли плату за кровь их соплеменников, пролитую вирджинцами. Чероки по-прежнему считали себя друзьями англичан и не желали войны. Как только они узнали о военных приготовлениях губернатора Литтлтона, тридцать два их вождя во главе с Оконостотой отправились в Чарльстон, чтобы урегулировать все разногласия и предотвратить войну. Литтлтон произнес перед ними надменную речь, заявив, что он объявит о своих требованиях по прибытии в их страну, и если они не будут с ним согласны, то он получит это согласие при помощи силы оружия. Он гарантировал им безопасность, сказав, что не будет трогать их головы сейчас и даст им спокойно уйти домой, так как они пришли к нему, как друзья, но предупредил, что они не должны удаляться от его войск, в противном случае он не будет нести ответственность за их жизни. Гордые вожди были ошеломлены и возмущены: Оконостота поднялся, чтобы ответить, но Литтлтон, вопреки совету лейтенант-губернатора Булла, жестом остановил его, тем самым, отказывая ему в праве говорить в защиту своего народа и мира. Вожди сдержали свою ярость и покорно пошли с войсками в Конгари, где было собрано около 1400 солдат. Как только армия покинула Конгари, посланники были окружены и взяты в заложники; над ними была установлена охрана во главе с капитаном, чтобы предотвратить их побег. Их конвоировали в форт Принс-Джордж, где заперли в хижине, где едва ли могли свободно разместиться полдюжины солдат.
Но армия Литтлтона была настолько недисциплинированна, плохо вооружена и пропитана мятежным духом, что он не осмеливался двигаться вглубь индейской страны. Он послал за Аттакуллакуллой, который был известен за его твердую приверженность англичанам; и на самом деле, он так не хотел войны с англичанами, что его мужчины насмехались над ним, сравнивая его со старой женщиной. Он тут же явился, прихватив с собой французского пленника в знак своей преданности англичанам. Губернатор произнес перед ним длинную речь, потребовав в заключение, чтобы двадцать четыре индейца, обвиненные в убийствах белых людей, должны быть выданы ему для дальнейшего наказания, которое он сам будет определять. Аттакуллакулла пообещал сделать всё возможное, чтобы убедить своих соплеменников сделать то, что он требует, но честно признался, что это сделать невозможно, так как вожди не могут силой своей власти принудить своих воинов к этому. Затем он попросил освободить некоторых арестованных вождей, чтобы они помогли ему восстановить спокойствие. На следующий день Оконостота и еще семь вождей были освобождены, по-видимому, сразу, как только в обмен на них были доставлены двадцать четыре рядовых воинов. На следующий день два индейца, обмененные двух заложников, были закованы в кандалы, что напугало других чероков и они убежали в лес. Аттакуллакулла, понимая, что шансов на мир теперь нет, решил уйти домой и там дожидаться разрешения проблемы, но как только Литтлтон узнал об этом, он послал за ним, и по его возвращении был заключен официальный договор, в соответствии с которым было решено, что двадцать два заключенных чероки должны оставаться в заложниках, пока равное число настоящих убийц не будет выдано англичанам. 26 декабря 1759 года этот договор был подписан Оконостотой, Отасситом, Китагусте, Оконеокой и Киллконнокеа.
Затем губернатор Литтлтон отправился назад в Чарльстон, где его встретили, как триумфального завоевателя. Однако Оконостота и большое количество его воинов еще оставались в окрестностях форта Принса-Джордж. Черокам не было знакомо значение заложников; они полагали, что их там держат силой в качестве рабов. Поэтому Оконостота решил внезапно атаковать форт и освободить их. 16 февраля 1760 года, укрыв отряд воинов в чаще около форта, он послал парламентера с предложением к командиру выйти и поговорить с ним по важному делу. Отвечая его предложению, капитан Койтмор, житель форта Догерти, прапорщик Белл и переводчик появились на берегу реки Саванны. На противоположном берегу стоял Оконостота с уздечкой в руке. Он сказал капитану, что едет в чарльстон, чтобы добиться освобождения заложников, и пожелал. Чтобы белый человек сопроводил его; и, поскольку расстояние большое, он должен попытаться поймать лошадь. Капитан Койтмор пообещал дать ему охранника и пожелал ему удачи в поимке лошади. Затем Оконостота повернулся и трижды перебросил уздечку через голову, после чего по офицерам был выпущен залп из тридцати ружей. Все они были ранены, а капитан Койтмор получил пулю в левую сторону груди и умер через два или три дня. Затем индейцы пошли на штурм форта, при этом заложники, находившиеся внутри, издавали военные крики и призывали своих соплеменников сражаться храбро, чтобы захватить форт. Солдаты гарнизона попытались надеть на заложников кандалы: в последовавшей короткой схватке одного солдата зарезали насмерть, а двое или трое других были ранены и изгнаны из хижины. Заложники отбились на данный момент, но форт был слишком сильной позицией, чтобы их сородичи смогли его захватить при помощи их примитивных военных знаний, и когда они, в конце концов, отступили, все солдаты гарнизона яростно атаковали заложников и вскоре все эти двадцать два мирных посланников чероки были мертвы. Через тридцать лет вождь по имени Двухголовый упомянул эту бойню среди трех случаев, когда их посланники были вероломно убиты.
Это ужасное дело наполнило сердца чероки духом мести: их воины повсеместно выкопали топор войны и, произнеся нараспев их военную песню, бросились на беззащитные поселения на границах Каролин, убивая без разбора мужчин, женщин и детей. За короткое время погибло не менее двухсот человек. Пограничные поселенцы обратились за помощью к губернатору, который в последнее время ставил себя, как героя-завоевателя, но тот не смог собрать ополчения из-за последовательно сменивших друг друга эпидемий оспы и чумы. Тогда гонцы от поселенцев обратились напрямую к главнокомандующему британскими силами в Америке генералу Амхерсту, и тот полковнику Монтгомери, впоследствии лорду Эглингтону, грузить на корабли в Нью-Йорке 1200 солдат и отплывать в Чарльстон для нанесения молниеносного удара по взбунтовавшимся индейцам, и в дальнейшем, как можно более быстрому возвращению в Олбани, поскольку первичной целью на тот момент была Канада. Тем временем, Литтлон был сменен на его посту более здравомыслящим лейтенант-губернатором Буллом. Полковник Монтгомери достиг Чарльстона в апреле 1760 года. В Конгари к нему присоединились ополченцы и большое число добровольцев, и он выступил в направлении нижних городов чероки. По пути туда он разблокировал форт Принс-Джордж, который был обложен индейцами, а затем разрушил ряд их городов, убив 60 индейцев и захватив в плен около 40. Агент по делам индейцев Эдмон Аткин, прибыв в форт Принс-Джордж, немедленно отправил двух вождей в средние города, чтобы сообщить, что им, как бывшим союзникам и друзьям англичан, и в особенности из-за услуг, предоставленных Аттакуллакуллой, губернатор Булл готов даровать мир, или, если они не согласны, все их города будут уничтожены. Но было уже слишком поздно: после того, что произошло, восстановить дружеские отношения с чероками было невозможно.
Видя непримиримость индейцев, полковник Монтгомери решил идти в наступление на средние города. 27 июня 1760 года он появился в пределах пяти миль от Этчо, ближайшего города средних поселений. Там он вышел к реке с мутной водой и глинистыми берегами, которая текла через долину, настолько густо поросшую кустами, что солдаты едва могли видеть на три ярда перед ними. Более выгодной позиции для засады и нападения в индейском стиле вряд ли можно было найти лучше. Капитану Моррисону было приказано выдвигаться вперед с его ротой рейнджеров, чтобы прочесать эту темную чащу. Как только они вступили туда, со всех сторон поднялся вой, и индейцы поднялись из их укрытий и открыли по ним огонь, убив капитана и ранив нескольких его людей. Легкая пехота и гренадеры бросились им на выручку, и сражение приняло всеобщий характер, так как индейцы вовсе не собирались отступать. Затем Монтгомери приказал Королевским шотландцам (пехотный полк) произвести фланговый маневр и расположиться между индейцами и возвышенностью справа. В конце концов, индейцы начали отступать, и, соприкоснувшись с королевскими шотландцами, понесли значительные потери, прежде чем достигли соседнего холма. На этом сражение завершилось. Армия потеряла более ста человек убитыми и ранеными. Индейцы, предположительно, потеряли около сорока человек убитыми.
Далее армия двинулась вперед к Этчо, но жители заблаговременно покинули этот город, унеся с собой большую часть своего имущества. Англичане разрушили покинутый город, но затем их пикеты подверглись яростным атакам и сильному обстрелу с соседних холмов. Несмотря на то, что Монтгомери смог вытеснить индейцев с поля боя и продвинуться к Этчо, его победа ничего не значила, так как ему, в конце концов, пришлось отступать, так и не разблокировав форт Лаудон. Освободившись лошадей от лишней поклажи, чтобы было на чем перевозить раненых, англичане добрались до форта Принс-Джордж, время от времени отстреливаясь от беспокоивших их, - в меру своих сил, - индейцев. Вскоре Монтгомери с войсками вновь погрузились на корабли и отплыли в Нью-Йорк в соответствии с инструкциями от Амхерста, оставив пограничные поселения еще в более отчаянном положении, чем до того, как они сюда прибыли.
В то время как Оконостота отражал наступления армии полковника Монтгомери на Средние города, Виллиноау держал в осаде форт Лаудон в области Горных городов. Связь с фортом Принс-Джордж была полностью обрезана, и вскоре гарнизон начал есть мясо своих отощавших лошадей и собак. Многие солдаты имели индейских жен, которые, несмотря на угрозу со стороны Виллиноау убивать любого, кто будет помогать врагам, ежедневно снабжали своих мужей пищей. Они делали это открыто, и Виллиноау не решался применить к ним наказание, так как они ему заявили, что ему придется за это заплатить собственной жизнью. С помощью этих преданных подруг, гарнизон смог продержаться до начала августа. Офицеры всё это время пытались приободрить своих подчиненных надеждой на скорое избавление. Они послали бегунов в Вирджинию и Южную Каролину с мольбами о немедленной помощи и сообщением, что они смогут продержаться дольше двадцати дней. Ассамблея Вирджинии сразу проголосовала за отправку значительной армии, но из-за того, что войскам надо было преодолеть 200 миль до форта Робинсон на реке Холстон, где они должны были объединиться, а затем преодолеет еще 200 миль по глуши, должно было пройти не менее месяца, прежде чем они достигнут форта Лаудон. Что касается Южной Каролины, то последняя надежда на помощь оттуда испарилась с отступлением полковника Монтгомери. Осаждаемые индейцами день и ночь, солдаты гарнизона не могли выйти за пределы форта, когда у них полностью иссякли, и выбор у них был небольшой: быстрая смерть от томагавка снаружи или медленная смерть от голода внутри. Перед лицом этой неразрешимой дилеммы был собран совет, и на котором офицеры единогласно пришли к мнению, что дальше держаться невозможно и что лучше будет сдать форт на приемлемых условиях. Согласно принятому решению на переговоры с индейцами был отправлен капитан Стюарт, кто имел среди них много знакомых и хорошо знал индейские привычки. Он отправился в Чота, где встретился с Оконостотой и заключил с ним соглашение о капитуляции: «Гарнизон форта Лаудон должен выйти с оружием и под барабанную дробь; каждый солдат должен иметь при себе столько пороха и шаров (мушкетные пули), сколько их офицеры сочтут необходимыми для их марша, и весь багаж, который они смогут взять в дорогу. Гарнизону разрешается беспрепятственно следовать в Вирджинию или форт Принс-Джордж, как старший офицер сочтет нужным. Несколько индейцев должны сопровождать солдат и охотиться, чтобы обеспечивать их пропитанием на марше. Больные и раненые солдаты должны быть приняты на излечение в индейские города, с последующим уходом (после выздоровления) в форт Принс-Джордж. Индейцы должны предоставить солдатам столько лошадей, сколько им необходимо для марша, заранее договорившись с ними об оплате. Большие пушки, порох, ядра и лишнее оружие должны быть переданы индейцам без обмана, в день, назначенный для марша войск».
Эти пункты соглашения от гарнизона подписал капитан Пол Демере, а Оконостота, Кунигакатгоаем от имени индейцев. 7 августа 1760 года солдаты вышли из форта с их оружием и барабанами, и в сопровождении Оконостоты, Джада Френда и многих других чероков начали их марш. Вождь Джад Френд был любопытной фигурой. Его индейское имя было Аутасите, и он находился среди арестованных вождей, которые были освобождены вместе с Оконостотой губернатором Литтлтоном и впоследствии подписали договор в форте Принс-Джордж.
В первый день солдаты продвинулись на пятнадцать миль в направлении форта Принс-Джордж и расположились на отдых на равнинах Теллико. Той ночью индейцы покинули их, и офицеры, опасаясь вероломства, установили усиленные пикеты вокруг лагеря. Перед рассветом прибежал часовой и сообщил, что он видел много вооруженных индейцев, разрисованных самым страшным образом, которые ползают в кустах, окружая лагерь. Едва офицеры отдали приказ «в ружье», как раздались леденящие душу вопли, немедленно вызвавшие панику в сердцах ослабленных и почти деморализованных солдат. Одновременно с криками на лагерь обрушился град огня со всех сторон. Капитан Демер, три офицера и двадцать шесть солдат были поражены первым залпом, а остальные бежали в лес, где их отлавливали и доставляли в Средние города. Капитан Стюарт и несколько человек, бежавших с ним, были схвачены, связаны и конвоированы обратно в форт Лоудон. Индейцы объяснили устроенную ими резню тем, что англичане поступили нечестным образом, спрятав большую часть их военного снаряжения перед уходом из форта. Но на самом деле это была месть за резню их мирных посланников в форте Принс-Джордж, которую Оконостота и Джадж Френд чудом избежали.
Капитану Стюарту удалось бежать. Как только Аттакуллакулла узнал, что этот офицер уцелел в резне и захвачен в плен, он поспешил в форт и выкупил его у захватчика, отдав ему всё, что у него было, включая ружье и одежду. Затем он отвел пленника в дом капитана Демере, владельцем которого он стал после капитуляции гарнизона, и оставил его в своей семье в качестве полноправного ее члена. Тем временем, Оконостота, опьяненный успешным завершением осады форта Лоудон и вдохновленный захватом многочисленного военного снаряжения, решил предпринять еще одно нападение на форт Принс-Джордж. Капитана Стюарта привели на большой совет, где заявили ему, что он должен обучить людей стрельбе из «больших ружей» (пушки) и написать письма, которые они ему надиктуют. При этом ему напомнили о его большом долге перед индейцами, так как они его пощадили. Капитан Стюарт решил бежать или погибнуть при попытке бегства, но не становиться предателем. Он сказал Аттакуллакулле, как ему делается нехорошо от одной мысли, что ему придется поднять оружие против своего народа, и попросил его, - как брата в недалеком прошлом, - помочь ему выбраться из этой опасной ситуации. Старик взял его за руку и сказал, что он его друг; что он один раз уже доказал свое хорошее отношение к нему, и теперь предоставит еще одно доказательство.
Аттакуллакулла объявил, что Стюарт является его личным пленником и сообщил, что собирается на охоту и возьмет пленника с собой, чтобы тот подкрепился олениной, которой уже давно не видел. Они пошли в сторону Лонг-Айленда (Длинный Остров) на реке Холстон. Через девять дней пути по глуши они встретили большой отряд ополчения из трехсот человек, который полковник Берд отправил на разведку в направлении форта Лаудон. На четырнадцатый день они достигли форта Робинсон. Там капитан Стюарт был передан в руки его друзьям, а Аттакуллакулла, нагруженный подарками и продуктами, вернулся к своему народу, чтобы своей властью защищать остальных пленных англичан и работать на восстановление мира. В конце война он попросил губернатора Южной Каролины назначить своего друга Стюарта суперинтендантом по индейским делам, заверяя его при этом, что если это будет сделано, провинция больше никогда не будет страдать от индейских набегов. Ассамблея вручила капитану Стюарту вознаграждение в 1500 фунтов стерлингов за героическую оборону форта Лоудон и рекомендовала его губернатору, как человека, наиболее достойного для должности агента и служения провинции. Когда королевское правительство решило, что настала пора и для южных провинций назначить суперинтенданта по индейским делам с такими же полномочиями на севере, как у сэра Уильяма Джонсона, выбор безоговорочно пал на капитана Стюарта, кто исполнял свои обязанности да начала революционной войны.
Бегство капитана Стюарта и преданность Аттакуллакуллы предотвратили осаду форта Принс-Джордж, который был снабжен провизией на десять недель. Одновременно с этим ярость индейцев немного улеглась, когда им заплатили хороший выкуп за выживших солдат из гарнизона форта Лаудон. Тем не менее, воины еще находились в скверном настроении, но губернатор Булл, опасаясь, что кажущееся спокойствие вскоре нарушится из-за нового извержения, снова обратился к Амхерсту за помощью. Завершив завоевание Канады, генерал теперь мог выделить достаточно сил для подчинения чероки, которые на тот момент оказались единственным народом, нарушающим мир в британских колониях в Америке. Полковник Монтгомери перед отплытием в Англию передал командование над горцами (Королевские шотландцы) полковнику Джеймсу Гранту, который получил приказ возвращаться в Каролину. В январе 1761 года он прибыл в Чарльстон и сразу отправился на зимние квартиры, - ждать, пока весна даст ему возможность выступить в поле. После присоединение провинциального ополчения и индейских союзников чикасо и чокто, его армия насчитывала около 2600 человек.
27 мая 1761 года полковник Грант прибыл в форт Принс-Джордж. Там он встретился с Аттакуллакуллой, который ему поспешил заявить, что он является искренним и твердым другом англичан, несмотря на то, что его молодые воины, получающие огромное удовольствие от войны, называют его сумасшедшей старухой; что убийства и разбои со стороны его народа покрыли его голову стыдом и наполнили его сердце горем, и всё же он выступает теперь на его стороне, чтобы добиться мира. Он также сказал, что он часто пытается заставить своих людей похоронить топор войны; и снова и снова умолял Гранта не идти дальше, пока он не предпримет еще одно усилие, чтобы уговорить их согласиться на условия мирного договора.
Но полковник Грант отказался давать ему какие-либо гарантии и 7 июня покинул с войсками форт Принс-Джордж, имея припасы для проведения тридцатидневной кампании. Он быстро двинулся к Средним городам, до которых можно было добраться только через горный проход, где полковник Монтгомери вступил в бой год назад. Когда войска подошли туда, людям был отдан приказ зарядить их оружие и приготовиться к бою. Лейтенант Фрэнсис Марион, кто позже получил широкую известность в революционной войне, был отправлен вперед во главе тридцати человек, чтобы произвести разведку на перевале. Едва его рота вступила в затянутый мраком узкий проход, как из-за скал и деревьев вокруг в нее полетел ливень огня. Двадцать один человек упал после первого залпа, а остальные едва успели отступить к основным силам. Вслед за этим сражение прин<