1. Хазария: государственное устройство, экономика и торговля.
2. Донецкая Алания (салтово-маяцкая археологическая культура).
3. Ослабление и падение Каганата (Х в.).
1. Отступление хана Аспаруха из родных степей на Дунай было связано с конкретными историческими обстоятельствами. Ослаблением булгарского союза племён не замедлили воспользоваться их соседи на востоке - хазары. Происхождение этого народа окутано мраком. В его формировании принимали участие племена тюркской, возможно, иранской и угорской групп народов. Так или иначе, внешний вид и язык хазар позволял соседям относить их к «гуннам», что свидетельствовало о том, что хазары были тюркоязычным народом. Изначально хазары выступали вместе с тюрками, являясь их авангардом. Распад Западно-Тюркского каганата, сопровождаемый междоусобицами, стал причиной того, что к хазарам перебрался кто-то из потомков тюркских каганов, происходивших из правящего рода Ашина (Волк). Этот, как будто незначительный факт, сыграл важную роль в дальнейшей истории.
В формировании степных империй, возглавляемых тюрка-монгольскими кочевниками, огромное значение имели люди, происходившие из родов, обладавших потомственным правом на каганскую власть (императорскую, в европейском понимании этого слова). Это было с вязано с сакрализацией личности кагана, который воспринимался, как священный правитель. Приход к власти представителя иного рода считался святотатством и нарушением установленного богами порядка. Подобное ничего хорошего не сулило не только Человеку, посягнувшему на священный престол, но и всему населению подчинённого ему государства. В том случае, если каган был слабым правителем, рядом с ним мог находиться человек не из каганского рода, который реально управлял империей. Но объявить правителем себя он не имел права, так как в этом случае его убили бы собственные подданные. Так было у древних тюрок, во главе которых стояли каганы из рода Ашина. Так же было и у монголов, где право на управление империей, а в дальнейшем, и государствами, возникшими на её руинах, имели только потомки «золотого» рода Чингисхана. Именно чингизиды, согласно Ясе (своду законов) являлись безраздельными хозяевами огромного государства, созданного Чингисханом, всех его богатств, а также людей, проживающих в его пределах. Представители иных родов не допускались к власти. Согласно Ясе, если человек, посягнувший на каганскую власть, не принадлежал к золотому роду, его необходимо было сразу же убить. Показательно, что даже такой сильный правитель и всемирно известный завоеватель, каковым являлся среднеазиатский эмир Тимур, не осмелился объявить себя ханом, поскольку он не являлся потомком Чингисхана. Стремясь решить проблему власти, он отнял у одного из своих противников жену- чингизидку, и женился на ней. После этого, во время всего своего длительного и славного правления, он именовал себя скромным титулом «Гурган», т. е. «ЗЯТЬ». Зато его потомство от этой женщины, не столь богатое талантами, имело больше права на власть, чем их славный отец.
Таким образом, приход к хазарам человека из рода Ашина, который имел право на каганскую власть, позволил хазарам не только закрепить свою самостоятельность, но и дал им возможность на создание собственного Каганата (степной кочевой империи). Именно с этого времени начинается эпоха хазарских завоеваний.
К середине VII в. хазары превращаются в могущественную поли тическую силу. Отправной точкой в этом процессе стало подчинение родственных им сильных и многочисленных булгарских племён. Феофан Исповедник, византийский автор, живший и писавший в начале IX в. так повествует о событиях, которые произошли после распада Великой Булгарии. "Так, после того, как они (булгары) разделились таким образом на пять частей и стали малочисленны, из глубин Берзилии, первой Сарматии, вышел великий нар од хазар и стал господствовать на всей земле по ту сторону, вплоть до Понтийского моря. Этот народ, сделав своим данником первого брата Батбаяна, властителя первой Булгарии, получает с него дань и поныне" (Феофан Исповедник, 1980, с. 61).
Именно завоевание значительной части булгар заставило хана Аспаруха, не желавшего признать власть хазар, покинуть родную землю. Его путь был далёк и труден, но он имел совершенно неожиданное завершение. Прибыв на север Балканского полуострова, булгары подчинили своей власти проживавшие там славянские племена. На процесс консолидации тюрок со славя нами ушло несколько столетий, которые прошли в постоянной борьбе с внешними вр агами. К Х в. на этой территории уже проживал народ, говоривший на языке славянской группы, историческая память которого сохранила имя и деяния далёких тюркских предков, пришедших на Балканы из южнорусских степей. Возникновение и становление хазарского государства проходило на фоне непрекращающихся войн. Грузинские и армянские источники этого времени пестрят сообщениями о многочисленных военных походах хазар в Закавказье и на Северный Кавказ, приводя «красочные» подробности, от которых кровь стынет в жилах. Современники событий сообщают ряд интересных сведений о новом народе, его нравах, религии, обычаях. Как уже отмечалось, хазары относились к народам тюркской языковой семьи и представляли собой союз племён, каждое из которых сохраняло достаточную степень самостоятельности. Изначально они вели кочевой образ жизни, хотя в условиях Приморского Дагестана, граничащего с территориями, имевшими давние оседлые традиции, часть кочевников, достаточно рано начала оседать на землю. На этой территории упоминаются многочисленные населённые пункты, в том числе и города Семендер, Беленджер, Варачан. Вполне вероятно, они первоначально относились к Кавказской Албании, так как в них проживало население с давними традициями осёдлости. Так или иначе, точное место нахождения этих городов пока не локализовано. Столицей каганата стал г. Итиль, расположенный где-то в низовьях Волги. В настоящее время выдвинуто несколько предположений о том, где конкретно находилась хазарская столица. Несколько раз на страницах научных и, особенно популярных изданий появлялись сообщения о том, что остатки Итиля найдены. Л.Н. Гумилёвым даже была издана книга, в которой сообщалось о том, что согласно его расчётам, древний город был смыт рекой. Производимые в недавнее время раскопки Самосдельского городища, расположенного в низовьях Волги, прибавили учёным энтузиазма и надежды, что остатки великого хазарского города наконец, обнаружены. Но этот энтузиазм быстро иссяк. Ныне ясно, что Самосдельское городище, в крайнем случае, может быть остатками средневекового города Саксин, но никак не Итилём, если, конечно, не учитывать версию, что Саксин мог быть построен на том месте, где ранее располагалась столица Хазарии. Таким образом, вопрос о местонахождении остатков хазарской столицы пока что остаётся открытым; Раскопки этого населённого пункта могли бы пролить свет на многие вопросы хазарской истории, которые ныне представляются слабо изученными либо неизученными вовсе. Хазары были язычниками и, как большинство родственных им народов, поклонялись богам тюркского пантеона, верховным божеством в котором был Тенгрихан (Вечное Синее Небо). Источники упоминают о священных рощах и расположенных в них капищах и идолах. Уже в VII в. производились попытки распространить среди хазар христианство, что увенчалось кратковременным успехом. Так или иначе, какая-то часть хазар стала христианами. Распространение этой религии в основном происходит на тех территориях, которые были близки к землям Византийской империи или имели с ней обширные культурные и торговые связи. К таковым землям, в первую очередь, относились хазарские владения на Северном Кавказе и в Крыму. Об общественном строе ранних хазар известно мало. Тем не менее, уже в это время есть упоминания о тарханах - наследственной знати, не облагаемой какими-либо повинностями. Главой государства являлся каган. Согласно древнему обряду, когда его выбирали, будущего владыку душили шёлковым шнуром, до состояния беспамятства, после чего спрашивали, сколько лет он намерен править. Если каган правил большее число лет, чем указал ранее, его убивали и выбирали нового. При кагане находился гарем из дочерей правителей подвластных ему племён, которые, фактически являлись заложницами. Хазарское завоевание ознаменовалось мощными перемещениями степного населения. К 80 -м гг. VII в. власть хазар распространилась на всё Северное Причерноморье и Крым. В это же время хазары появляются и в Поднепровье. Вполне вероятно, памятником их пребывания на этой территории служит знаменитый Вознесенский комплекс, который был раскопан в пределах нынешнего города Запорожье. Он представлял собой ровную прямоугольную площадку с одной закруглённой стороной, внутренние размеры которой составляли 62 м в длину и 31 м в ширину, которая была ограждена валом из земли и камней. Сооружение располагалось на верхушке плато, с которой просматривалась окружающая местность на большое расстояние. В восточной части площадки находилось выложенное из камней кольцо диаметром около 9 м. Внутри него раскопаны две ямы, меньшая из которых была заполнена предметами. На дне её лежали три стремени, богато украшенные портупеи, ножны трёх палашей, обложенные золотом. Здесь же были части конской сбруи, украшенной узорчатыми бляшками, количество которых достигало 1400 экземпляров. Кроме них, в яме находились массивные серебряные навершия византийских штандартов (военных знамён) в виде фигуры Льва и орла. О богатстве содержимого этой ямы свидетельствует тот факт, что общий вес только золотых изделий составлял 1,2 кг. Кроме того, в яме находились многочисленные железные предметы: удила, стремена и несколько наконечников стрел. Сверху в наполненную вещами яму были воткнуты три однолезвийных меча-палаша с такой силой, что они сломались. Вторая яма имела большие размеры, чем первая, и была полностью завалена камнями. В ней находились наконечники стрел и отдельные кости лошадей, часть которых несла на себе следы воздействия огня. Изначально учёными была выдвинута точка зрения, что указанный комплекс представляет собой место захоронения какого-то хазарского вое начальника или отряда воинов, погибших во время похода. Тем не менее, никаких следов кремации в пределах площадки обнаружено не было. Скорее всего, комплекс представлял собой поминальный храм с жертвенной ямой, близкий сооружениям, которые были раскопаны на территории Монголии в Кошо-Цайдаме, и на территории Тувы в арыг-Булуне. Этот храм, вероятно, был посвящён памяти какого-то известного хазарского кагана, умершего в далёком походе на Запад. Уже в первый период своей истории молодое Хазарское государство столкнулось с очень серьёзным противником, каковым являлись арабы, пытавшиеся продвинуться на Северный Кавказ с целью распространения ислама на территорию Восточной Европы. Вся вторая половина VII в. прошла в кровопролитной борьбе против Халифата, которая привела к разорению Закавказья и кавказских владений Хазарии. Столкновение завершилось арабо- хазарскими войнами 30-х гг. VIII в. В 737 г. противостояние вошло в решающую стадию. В пределы Хазарии вторглась огромная армия, руководимая известным арабским полководцем Масламой ибн-Марваном. Были взяты все основные хазарские города. Каган во главе своей армии начал отступление вверх по Волге. В состоявшейся здесь битве войско кагана потерпело сокрушительное поражение. Побеждённый хазарский владыка согласился принять ислам. Реально же это была попытка выиграть время, чтобы затем выровнять ситуацию. Уже в середине VIII в. вновь начинаются военные столкновения между хазарами и арабами, а более или менее широкое распространение ислама в хазарских городах наблюдается не ранее второй половины IX столетия. Тем не менее, авторитет кагана был подорван. Вполне вероятно, именно после этих событий начинается возвышение бека-царя, который в дальнейшем стал обладать огромными полномочиями. Каган же остался священным правителем, олицетворением государства, лицом, лишённым реальной власти. Согласно данным источников IX-X вв. именно бек обладал верховной властью и управлял войсками. По сообщению арабского автора Ибн Русте: «Царь у них называется Иша (Шад); верховный. же государь у них - Хазар-Хакан. Но этот последний только по имени государь, действительная. же власть принадлежит Иша, так как он относительна дел управления и распоряжения войсками, занимает положение такого рода, что не даёт отчёта никому, кто стоял бы выше него» (Хвольсон, 1869, с. 16). Бек всячески показывал своё почтение к кагану, при этом поступая в решении всех важных государственных вопросов так, как ему заблагорассудится. В дальнейшем это двоевластие сыграло для государства роковую роль.
2. Арабо-хазарские войны, продолжавшиеся много лет, истощили северокавказские владения Хазарии и вызвали перемещение населения на её западные территории, не разорённые военными действиями. В это время на реках Дон, Северский Донец, Оскол, появляется огромное количество поселений. Здесь формируется яркая салтово-маяцкая археологическая культура, являющаяся материальной культурой населения Хазарского каганата. Она получила своё наименование от двух эталонных памятников, один из которых представляет собой крупное городище, сопровождаемое многочисленными могильниками у села Верхний Салтов под Харьковом. Второй памятник, расположенный на реке Тихая Сосна в Воронежской области, является городищем с каменными стенами. Оба они находятся в лесостепной зоне, к северу от Донецких степей. Городища сопровождаются некрополями с катакомбным обрядом погребения. Могилы на таких кладбищах сооружались следующим образом: перпендикулярно склону рылся узкий вход – дромос, завершающийся пещеркой (катакомбой), в которую укладывали покойника вместе с сопровождающим его инвентарём. Подобного рода погребения были широко распространены на Северном Кавказе, в областях компактного проживания аланского населения. Судя по всем признакам, значительная часть алан пришла в лесостепь из областей Пятигорья и Чечни. Здесь они смешались с местным праславянским населением, пришлыми булгарами и группами тюркских племён. Чуть позже к ним добавился и венгерский (угорский) этнический компонент. Таким образом, в лесостепи, в верхнем течении Оскола, Северского Донца, на правых притоках Дона шло формирование нового населения, которое оставило огромное количество поселков, каменные крепости, крупные городища. Площадь одного из самых больших и известных памятников, расположенного у села Верхний Салтов, превышает 300 га, что, наряду с многочисленными яркими материалами, происходящими с этого городища, давало исследователям достаточно обоснованный повод называть этот пункт городом. По масштабам того времени, таких поселений было немного, даже в развитой Передней Азии, не говоря уже о варварской Европе. Расцвет данных поселений наступил несколько столетий спустя. В связи с тем, что значительная часть лесостепного населения являлась потомками аланов, эти памятники характеризуются, как аланский вариант салтово-маяцкой культуры.
Южнее области проживания аланов простирались степи, занятые протобулгарскими племенами. Перемещение их из степной зоны в среднее течение Северского Донца также привело к появлению здесь своеобразного варианта салтово-маяцкой культуры, именуемого булгарским. Булгары, как и аланы, пришли не на пустующие земли. Ими было ассимилировано немногочисленное славянское население, проживавшее на Северском Донце и Осколе. По всей видимости, с влиянием славянского компонента связано широкое распространение в салтовских жилищах печей-каменок, которые встречаются наряду с иными типами отопительных сооружений (открытые очаги в центре помещения или у одной и з стен), характерными для недавно осевших кочевников. Особенно часто печи-каменки присутствуют на крупных населённых пунктах. Так, на археологическом комплексе у с. Сидорово они составляют до 40% от общего количества выявленных на памятнике отопительных сооружений. Обращает внимание и то, что в некоторых полуземлянках такие печи расположены у входа и развёрнуты устьем поперёк него, что сближает их с жилищами, широко распространёнными в рассматриваемое время в ареале расселения славянских племён. Кроме славян в процессе формирования нового населения приняли различные группы тюрок и венгры. Так, на булгарских могильниках фиксируется до пяти вариантов погребального обряда, что свидетельствует о том, что и здесь шёл активный процесс смешения разных племён в единый народ. На этих могильниках следует остановиться особо.
В 1903 г. известный российский исследователь В.А. Городцов, во время раскопок в среднем течении Северского Донца, обнаружил средневековое кладбище. Оно прилегало к маленькому поселению, одному из сотен подобных поселений, разбросанных по берегам Северского Донца и его притоков. Погребения были произведены в простых грунтовых ямах и содержали небогатый инвентарь, что свидетельствовало о том, что некрополь был языческим. Как правило, с покойником находился один или два сосуда, в которых ранее была пища или питье, необходимые для дальней дороги, каковой являлась дорога на тот свет. Присутствовала и мясная пища, от которой обычно сохранялись кости овцы или барана. Остальные предметы были представлены бляшками от наборных поясов, бусами, перстнями, колечками и прочими предметами обихода или деталями костюма. Сопоставление этого могильника с аналогичными кладбищами, расположенными на территории Дунайской Болгарии и в Среднем Поволжье показало, что все эти некрополи принадлежали булгарскому оседлому населению. Так как могильник, описанный нами, располагался у хутора Зливки (находится близ нынешнего села Ильичёвка Краснолиманского района), то все такие кладбища были названы могильниками «зливкинского» типа. В настоящее время в среднем течении Северского Донца известно более 40 подобных некрополей. Все они вытянуты вдоль течения реки, или находятся к востоку от н его.
К западу и югу от Северского Донца, вплоть до Азовского побережья, ситуация резко меняется. Здесь расположены многочисленные сезонные поселения, связанные с кочевым населением. С кочевниками соотносятся и курганные захоронения, которых выявлено немного. Одно из них было найдено при разработке карьера кирпичного завода в городе Славянск. При покойнике находился лепной горшок и керамическая фляга крымского производства. Близкого вида фляги происходят из разрушенных курганных захоронений у хутора Бурлацкий в Великоновоселковском районе и возле шахты № 19 в городе Торез. В последнем захоронении присутствовали амфора крымского производства и половинка византийской золотой монеты – солида императора Льва III (71 7 -7 41). Среди прочих находок в захоронении находились: амулет, железный подвес от кистеня и воинский пояс, украшенный бляшками. Указанные пояса, выполнявшие у средневекового населения степи роль своеобразных знаков отличия, встречаются у кавказских народов вплоть до наших дней. Количество и качество бляшек показывали ранг воина и его положение в обществе.
Ещё одно курганное погребение этого времени, разрушенное при строительных работах на территории посёлка Артёма в городе Славянск, содержало слабо изогнутую саблю. Сабли этого времени крайне интересны. Эти самые ранние сабли появились сначала у кочевого населения степей Восточной Европы. Именно отсюда они широко распространились на другие территории, постепенно вытесняя такой древний вид оружия, как меч. Свидетельством этого является знаменитый меч Карла Великого, представляющий не что иное, как обыкновенную, богато украшенную степную саблю. Распространение сабли происходило очень быстро, и в дальнейшем сабля внесла существенные коррективы в приёмы ведения конного боя.
Особый интерес представляет курганное захоронение, раскопанное у села Новониколаевка в Славянском районе. Под невысокой насыпью находилась площадка, ограждённая квадратным ровиком, в центре которой располагался бревенчатый настил. К востоку от него находилось 13 конских черепов, развёрнутых мордой к деревянной конструкции. Погребение в кургане обнаружено не было. Скорее всего, указанный комплекс представлял собой языческое святилище, однако, не исключено, что это было все-таки захоронение, близкое могилам хазарского времени, обнаруженным в Поволжье.
Многочисленные сезонные кочевья, разбросанные по берегам степных рек, имеют достаточно характерный облик. Для них использовались мысовидные площадки, у места слияния двух балок. Таким образом, поселение располагалось близ воды и одновременно было ограничено естественными преградами, что имело значение как в обороне собственно стойбища, так и в охране скота, который являлся основным богатством кочевника. Раскопки поселений такого типа производились в Приазовье. На них были выявлены не только остатки наземных сооружений, но и котлованы углублённых в грунт стационарных построек. Наличие их было связано с тем, что такого рода поселения представляли собой остатки зимовий, на которых постоянно находилась какая-то часть населения (обедневшие кочевники и старики).
Гораздо реже встречаются стойбища с иным топографическим расположением. Одно из таких сезонных (весенне-летних) кочевий было выявлено при раскопках поселения Казачья Пристань у посёлка Рай-городок Славянского района. Оно располагалось у места слияния двух крупных рек (Северский Донец и Казённый Торец) близ древнего брода, на небольшой площадке, возвышающейся посреди обширных пойменных лугов. Эта площадка была единственным местом, на котором можно было поставить жилища на сильно обводнённой территории. Раскопки показали, что данное место в течение многих веков использовалась кочевым населением. Сюда пастухи пригоняли скот уже в эпоху бронзы. Здесь выпасали свои стада скифы, сарматы, протобулгары. Жилых построек на площадке выявлено не было, что свидетельствует в пользу того, что строения, скорее всего, представляли собой лёгкие наземные сооружения, остатки которых были размыты в результате ежегодных разливов рек, во время которых эта площадка полностью скрывалась под водой.
Уникальным является сезонное стойбище, выявленное неподалёку от села Грузское Добропольского района, расположенное на дне широкой балки. На памятнике также не было мощного культурного слоя и обычных для средневековых поселений углублённых в землю построек. Находки представляли собой скопления керамики и колотых костей животных, по которым чётко читалась поверхность земли того времени, когда в балке остановилась группа людей. Судя по всему, этот коллектив был невелик, так как на плоском дне балки могли поставить жилища только несколько семей, насчитывающих не более 30-40 человек. Постройки, в которых они жили, представляли собой лёгкие наземные шалашевидные сооружения, в центральной части которых располагался очаг. Кочевники использовали балку в течение ряда лет. Жилища старались ставить на одном и том же участке, благодаря чему, места их расположения читаются в виде ровных площадок, заполненных втоптанными в землю обломками керамических сосудов, костями животных и, иногда, сломанными или утерянными предметами. В центральной части каждой такой площадки, как правило, располагалось несколько разновременных кострищ, одно из которых (самое последнее) читалось хорошо, а остальные были слабо различимы. Среди многочисленных костей, встреченных на поселении, абсолютно преобладают кости лошади, что свидетельствует о том, что основой хозяйственной деятельности проживающего на памятнике населения было коневодство. Скорее всего, зимнее время года кочевники проводили в Приазовье, а в балку возвращались, когда напоенные весенними водами степи покрывались высокой, сочной травой. На старых обжитых площадках вновь ставились жилища и зажигались костры. Скот выгоняли на пастбища, расположенные в балочных и речных долинах. Жизнь шла своим чередом. Мужчины пасли скот. Женщины в керамических лепных котлах готовили пищу. Собственно, место, где располагался лагерь, позволяло мужчинам отдаляться от него на значительные расстояния, так как балка хорошо скрывала своих обитателей не только от сильных степных ветров, но и от чужих глаз. С неё же открывался прекрасный обзор на вершины соседних холмов. Благодаря этому в случае опасности у жителей кочевья было время, чтобы подать сигнал мужчинам, или попытаться скрыться.
При передвижении по бескрайним степным просторам было важно, чтобы лагерь был в достаточной мере обеспечен водой. В связи с этим маршруты перекочёвок обычно пролегали близ колодцев, родников, речных русел и прочих водоёмов, где можно было пополнит ь её запасы. В лагерях же кочевников для хранения воды использовались кожаные бурдюки и амфоры, которые представляли собой уникальное изобретение древних. Прочные, удобные для транспортировки двуручные сосуды из красной глины, которые в огромном количестве производились в Крыму и на Тамани, пользовались большой популярностью у кочевого населения степи.
Амфоры, наполненные вином и маслом, привозили из далёкого Крыма. Значительную часть их степняки могли получать в качестве оплаты за охрану караванов, проходящих через степные земли. Когда содержимое было использовано, сами сосуды, наряду с изготовлявшимися на месте кожаными бурдюками, ещё долго служили для хранения воды.
Осколками амфор, своеобразных бутылок древности, усеяны стойбища кочевников, разбросанных по бескрайним степям Северного Причерноморья. Кочевье у села Грузское, где обломки крымских амфор составляли более 80% посуды, не являлось исключением. Кроме них, на кочевьях частой находкой являются фрагменты лепных керамических котлов с внутренними петлями - ушками, через которые пропускались верёвки, крепившие котёл на треноге над огнём и фрагменты лепных горшков.
Кроме керамики, среди находок было обнаружено небольшое количество костяных предметов. Один из них представлял собой вырезанную из обломка кости животного продолговатую пластину, с зазубриной на одном конце. В этом предмете угадывается заготовка концевой накладки для лука, в вырезе которой должна была крепиться тетива. От ещё одной находки веет языческими верованиями средневекового кочевого населения степей. Это тонкая медная пластинка, имеющая антропоморфные очертания. Подобные вещи, известные на памятниках более позднего времени (XIII-XIV вв.), представляют собой онгоны – детали шаманского костюма, изображающие духов, являвшихся помощниками шаманов в их камланиях. Ещё один амулет – передний зуб лошади с вырезами для подвешивания. Заполированность поверхности свидетельствует, что его носили длительное время. Подобные обереги встречаются и на поселениях оседлого населения, которое продолжало придерживаться древней веры своих прадедов.
Мы, наверное, никогда не узнаем, что заставило кочевников покинуть насиженное место в уютной балке, которая давала им пристанище в течение многих лет. Нормализация ли обстановки в степи, или напротив, её ухудшение? Ясно только одно – они покинули её сами, поскольку никаких следов погрома на кочевье обнаружено не было.
Таким образом, кочевое население продолжало занимать ту часть степи, которая им искони принадлежала и была отлично приспособлена для ведения кочевого скотоводческого хозяйства. Маршруты перекочёвок были направлены с юга на север, с последующим возращением на юг, где в глубоких балках в южной скалистой части Донецкого Кряжа располагались зимовища. В то же время, в областях с давними традициями осёдлости (каковыми являлись земли, прилегающие к Северскому Донцу) расцветала оседлая культура. Здесь располагались административные центры, руководившие не только жизнью оседлого населения, но и регулировавшие жизнь кочевых степняков.
В хазарское время в среднем течении Северского Донца, а также к северу и востоку от него вырастает большое количество крупных поселений, которые сопровождаются грунтовыми могильниками. Некоторые из них имеют укрепления.
В настоящее время в среднем течении Северского Донца известно шесть городищ, которые существовали в хазарское время. Два из них (Осиянская Гора возле посёлка: Донецкое и городище у села Татьяновка Славянского района) представляют собой небольшие укрепления, которые охраняли подходы к более крупным населённым пунктам. Ещё четыре городища: у сёл Маяки и Сидорово Славянского района и у посёлка Кировское и села Новосёловка Краснолиманского района – являлись остатками крупных центров.
Наиболее изученными являются городища у сёл Маяки и Сидорово Славянского района. Огромная площадь этих памятников (Маяки – 70 га, Сидорово – более 120 га), густая их застройка, крупные некрополи, прилегающие к жилой территории и богатый археологический материал, однозначно, свидетельствуют о высоком статусе этих поселений. Крупный населённый пункт у с. Маяки представлял собой укрепление, расположенное на высоком холме, вокруг которого находились неукреплённые селища. Прилегающие к ним склоны холма и яров использовались в качестве кладбищ. Для строительства поселения было выбран удобный участок, у места впадения в р. Северский Донец крупной балки – Ложникова Яра, являвшегося руслом небольшой степной речушки.
До возникновения городища, на этом месте люди жили в течение многих сотен лет. Вначале возникло поселение на берегу реки, на месте ранее существовавшего здесь селища пеньковской культуры. В середине VIII в. жители этого поселения начинают постепенно заселять площадку на высоком холме, который прилегал к посёлку с западной стороны. В середине IX в. верхушка холма обносится укреплениями, склоны делаются более крутыми, при помощи эскарпов поселение на холме превращается в крепость. Собственно, рвы были не очень глубоки, а валы не имели большой высоты. Очевидно, что основной упор в защите населённого пункта делался не на неприступные укрепления, а на храбрость и мужество его защитников.
С самого начала населённый пункт становится крупным центром, жители которого занимались разнообразными ремёслами и торговлей. Свидетельством торговой деятельности населения являются находки весов, гирек, а также обрезки серебряных монет Арабского Халифата, драхм, выпущенных в СасаниДском Иране и Табаристане – регионе, расположенном на южном берегу Каспия. Многочисленные находки говорят о развитии разнообразных ремёсел. Так, среди материалов на территории памятника встречаются как матрицы и разнообразные формочки, служащие для отливки украшений, так и значительное количество готовых предметов: перстней, орнаментальных бляшек, подвесок и т. д. Частой находкой являются медные оковки чаш и детали сундучков.
Особенно много находок вещей из железа, ассортимент которых чрезвычайно разнообразен. Это орудия труда, бытовые вещи, посуда, предметы вооружения. На памятнике и в его окрестностях выявлен ряд кладов железных изделий. Судя по тому, что некоторые из них содержат сломанные предметы, эти клады могли быть зарыты кузнецами. В целом, коллекция железных предметов хазарского времени, происходящих из Маяков, является одной из самых крупных на памятниках салтово-маяцкой культуры. По всей видимости, на памятнике функционировал крупный центр, который обеспечивал своей продукцией все окрестные поселения.
На могильниках у села Маяки присутствуют погребения, произведённые по разным обрядам, что свидетельствует в пользу того, что на поселении проживали представители различных общин, объединённых по конфессиональному признаку. Наряду с погребениями язычников, не отличающихся от захоронений Зливкинского могильника, здесь присутствуют погребения без инвентаря, которые составляют абсолютное большинство. Появление таких кладбищ отражает процесс распространения мировых религий среди жителей крупных населённых пунктов. Исторические источники повествуют об этом применительно к центральным районам Хазарии - Северному Кавказу и Нижнему Поволжью. Там уже в IX в., проживали крупные общины, объединённые по принадлежности к определённой религии, и обладавшие достаточно широкими правами. Наряду с язычниками в городах Хазарии присутствовали христиане и мусульмане. По всей видимости, близкие процессы происходили и на западных окраинах этого государства.
Так, на некоторых кладбищах Маяков представлены захоронения близкие христианским, а на жилой части городища была найдена литейная форма, предназначавшаяся для отливки змеевика и крестовидной подвески. Присутствие среди населения Маяков христиан вполне объясняется широкими торговыми связями населения среднего течения Северского Донца с жителями византийского Крыма. В пользу их свидетельствует поистине огромное количество обломков амфорной тары крымского производства и присутствие на крупных поселениях фрагментов византийских стеклянных сосудов. На одном из некрополей Маяков имеются и захоронения, произведённые по мусульманскому обряду, что свидетельствовало и о наличии на поселении мусульман.
Ещё ярче следы присутствия мусульман читаются на археологическом комплексе у с. Сидорово, который является наиболее крупным памятником в рассматриваемом нами регионе. Поселение занимает высокий холм, на правом берегу Северского Донца, полого понижающийся к сев еру. Местность, выбранная для строительства населённого пункта, в нескольких местах пересекается глубокими балками, часть которых в древности была обводнена. Все эти естественные барьеры были успешно приспособлены для нужд обороны строителями укреплений городища.
Как и Маяки, населённый пункт первоначально представлял собой несколько расположенных рядом небольших селищ, одно из которых находилось на площадке холма. Возник он, вероятно, в конце VIII в., о чём свидетельствуют находки монет.
Самую многочисленную группу составляют восточные монеты, представленные, как и на Маяках дирхемами Халифата. Наиболее ранние из них выпущены Омейадскими халифами и арабскими правителями Клад железных вещей, найденный на городище у села Сидорово Славянского района (из собрания Донецкого республиканского краеведческого музея). Табаристана. Более поздние чеканены Аббасидами в конце VШ-начале IX вв. Все монеты носят следы длительного нахождения в обращении, что говорит о том, что использовались они и в IX в. и, возможно, в начале Х века. Показательно практически полное отсутствие на донецких городищах более поздних, монет, выпускаемых в IX в. правителями Саманидской династии, правившей на территории Средней Азии. Это представляется тем более странным, что к северу, в лесостепной зоне, находки этих монет, поступавших по Волжскому торговому пути, весьма многочисленны. Вероятно, это отражает изменение направления торговых путей, возможно, как-то связанное с внутренними конфликтами, потрясшими каганат в IX в.
Немногочисленные находки византийских монет хазарского времени представлены, в основном, солидами VIII в. Присутствие на поселениях салтово-маяцкой культуры золотых монет императоров-иконоборцев является вполне нормальным явлением. Показательно, что из трёх известных находок - одна монета фрагментирована (около 1/2 целого экземпляра), а вторая обрезана по кругу. Монеты в подобном состоянии часто встречаются на территории Крыма, где обрезка монеты являлась не порчей, а была сознательной и, возможно, даже санкционированной властями акцией. Значительное количество подобным образом «испорченных» солидов содержал клад из села Анастасиевка на Кубани, монеты которого попали в этот регион с территории Крыма. Вполне возможно, что в Северное Приазовье и среднее течение Северского Донца солиды также шли из крымских владений Византии. Единичная находка медной византийской монеты императора Льва V пока является исключением. Тем не менее, присутствие таких находок (пусть и единичных) в закрытых комплексах IX-X вв. вместе со стеклом и тарой византийского и крымского производства, свидетельствуют о существовании в этот период активных связей населения региона с Византией, которые осуществлялись через степи Приазовья и Донецкого Кряжа.
В середине IX в. Сидоровско<