АНТОН ГУМЕНСКИЙ
Обычно термины «глобальное информационное общество» и «глобальное информационное пространство» употребляются в качестве синонимов. Тем не менее между ними есть несколько важных отличий. Информационным пространством (information space) называют совокупность информационных ресурсов (источники информации), технологий информационного взаимодействия (программное обеспечение) и информационных телекоммуникационных систем (оборудование), функционирующих на основе общих принципов и формирующих информационную инфраструктуру, обеспечивающую информационное взаимодействие между людьми. Информационным обществом (information society) именуется явление более высокого порядка – новая фаза развития цивилизации, в которой главными продуктами производства и обмена выступают информация и знания.
Несмотря на контекстуальную близость этих понятий, принципиальное различие между ними состоит в том, что составляющими элементами пространства являются неодушевленные объекты, результаты человеческого труда, тогда как главным активным элементом общества, его субъектом, является человек.
Таким образом, информационное пространство представляет собой результат усилий информационного общества, стремящегося посредством совершенствующихся информационных технологий максимально удовлетворить свои потребности в общении, а также в информационных продуктах и услугах в рамках своей политической, экономической и других видах жизнедеятельности. Вместе с тем справедливо и обратное утверждение: информационное общество является порождением информационного пространства в том смысле, что разветвленная и эффективная информационная инфраструктура способствует развитию общества, повышению ценности информации и коммуникационных процессов, росту влияния информации на общество в целом и каждого человека в отдельности.
Глобализация затрагивает все сферы жизни общества, а сам термин имеет множество значений. Тем не менее все, что сегодня понимают под глобализацией: свободный обмен товарами, капиталами, рабочей силой – не было бы возможным без обмена информацией, знаниями, идеями. В этом смысле природа глобализации лежит в сфере человеческого общения, социальной коммуникации.
Главный ощущаемый эффект глобализации – сжатие окружающего мира по параметрам пространства и времени. Мир становится субъективно «меньше», доступнее. Процессы в нем протекают быстрее. Более того – они происходят одновременно, а технические средства позволяют узнавать о событиях в любом уголке практически в режиме реального времени.
Смещаются временные и географические понятия. Фермерша из Техаса в августе 2008 г. впала в панику, узнав из сообщения телеканала «Фокс ньюз» о нападении России на Джорджию, не подозревая, что причиной напугавшего ее телерепортажа стали действия Грузии (а не Джорджии) против Южной Осетии, происходившие не в соседнем штате, а на другом конце света.
Идея глобального мышления допускает возможность приобщения (через иллюзию личного участия) к событиям, происходящим за тысячи километров, а также возможность возникновения чувства личной ответственности за эти события.
В основе возникновения подобных ощущений и управления ими лежат либеральные идеалы, западные представления о свободе и независимости личности, свободе выбора и волеизъявления, вера в добродетель активной деятельной позиции, убежденность в самоценности каждого индивида. Доминирующий в глобальном информационном обществе дискурс поощряет, стимулирует иллюзии соучастия и осуждает обратное – отстраненность от происходящего в дальних и ближних странах, нежелание в них вмешиваться, пассивность, изоляционизм. «Ответственность каждого за чужие судьбы» становится общепринятой нормой социального поведения, стремление «изменить мир к лучшему» преподносится в СМИ – и воспринимается аудиторией! – как благо для общества в целом. Такого рода «активная гражданская позиция» подразумевает невозможность оставаться в стороне от важных событий, происходящих в жизни не только своего ближайшего сообщества, но и глобального мира.
В большинстве случаев безграничные возможности приобщиться к тем или иным событиям, о которых узнает зритель или читатель с помощью медиа, являются иллюзией. Ответственность за людей, живущих в чужой стране, оказывается самообманом, и степень свободы повлиять на ситуацию в глобальном масштабе преувеличена. Европейский обыватель может горячо сопереживать страданиям суданских беженцев, не имея шанса им помочь. Но важно понимать, что «…если ситуация определяется человеком как реальная, она имеет реальные последствия». Верно и обратное: «Реально (лишь) то, что реально по своим последствиям». Значит, какими бы иллюзорными ни представлялись возможности отдельно взятого «маленького человека» участвовать в глобальных процессах, эти возможности и участие – реальны, потому что «маленький человек» полностью уверен в том и ведет себя так, будто они являются таковыми на самом деле.
По этой причине «синдром ответственности за чужие судьбы» является важным предметом «идеологического экспорта», инструментом информационно-психологического влияния. С помощью глобальных медиа можно внедрить этот синдром в качестве «природного атрибута» даже тех культур, которым он прежде не был свойствен.
С одной стороны, чувством «глобальной ответственности» можно манипулировать, направляя его в нужное русло, с другой – идея всеобщей и взаимной сопричастности выступает эффективным инструментом манипуляции. С ее помощью проще приучить аудиторию к мысли о том, что события, происходящие в другом полушарии, касаются ее не меньше или даже больше, чем те, что свершаются в собственной стране. Используя включенность человека в глобальное информационное общество, источники власти совместно с медиа управляют вниманием граждан, манипулируют повесткой дня, отвлекают человека от одних проблем и, переключая на другие, представляют одни вопросы менее значительными и достойными обсуждения, чем другие – «действительно важные».
Сегодня есть все необходимое, чтобы каждую минуту быть в курсе мировых новостей. В распоряжении аудитории огромная и сложная коммуникационная инфраструктура, элементами которой являются специалисты и технические средства. В результате человек испытывает – в большей степени, чем раньше – воздействие огромного числа сообщений в виде образов, звуков и текста, которые содержат – не всегда очевидные, но тем не менее усваиваемые – установки, оценки и нормативные суждения, формирующие не только наше восприятие окружающей действительности, но и отношение к ней. Зачастую, сообщение, получаемое через медиа, не содержит никакой фактической информации о событии, но тем не менее несет в себе его оценку, обусловливая наше отношение к нему еще до того, как зритель узнает подробности и получает возможность сделать самостоятельные выводы.
Конечной целью политической информации является не информирование и передача нейтральных сведений, а формирование заданного отношения аудитории к той или иной идее, личности, событию, факту. Задачей политического сообщения является создание образа, истории, отражения реальности. Фактически медиа творят новую, иную реальность. Она проще, понятнее, в ней меньше противоречий, краски ярче и границы Добра и Зла обозначены более четко. Герои и Злодеи в этой иной реальности расставлены по местам, акценты распределены и приоритеты действий показаны. «Иная реальность» в конечном итоге может не иметь ничего общего со своим прототипом, но это и не важно, поскольку со временем в сознании людей она становится единственной существующей, подменяя собой действительную ситуацию.
Меняются и переоцениваются сами функции медиа. Для формирования «иной реальности» изложения объективных фактов не требуется. Требуется интерпретация. Само понятие факта меняет смысл, становясь составным элементом политического сообщения, элементом не объективной, а «иной» медиа-реальности. Самым эффективным средством формирования отношения является использование в сообщениях стереотипов. Последние представляют собой устойчивые и упрощенные образы социальных объектов, событий, явлений, складывающиеся в условиях дефицита информации как результат обобщения личного опыта и представлений, принятых в обществе. Аналогичным образом используются ярлыки и языковые клише, а также мифы, архетипичные образы, сюжеты из «героического прошлого» нации и все те элементы культурной и когнитивной сферы, которые обращаются к страстям и страхам – иррациональным, подсознательным сторонам человеческой психики. Стереотип, образ, оценка, миф говорят сами за себя: они избавляют читателя от лишних вопросов, а автора – от избыточных объяснений. Когда нужно сказать коротко – нужно говорить образами.
Одним из самых ярких, эмоционально окрашенных, действенных и древних образов является «образ врага». Именно поэтому он широко используется во всем мире. Формирование образа врага в лице Слободана Милошевича, Саддама Хусейна, коллективного врага под названием «мировой терроризм», олицетворением которого стала фигура Усамы Бен Ладена, является важнейшим этапом соответствующих информационных кампаний США и стран Западной Европы.
Противоположностью образа врага является «образ героя», также поддающийся конструированию и ретушированию – только с положительным знаком. Эти антагонистичные образы необходимы друг другу как свет и тень – во взаимном сравнении каждый из них выглядит еще более контрастно и определенно. Так, злодеям- террористам («исламистским») противостоит образ «героев» натовской коалиции. Борцом с «агрессивной Сербией» выступает лидер «свободолюбивых косовских албанцев» Хашим Тачи. Образу «обуреваемой имперскими амбициями» России противостоят «герои цветных революций» в Грузии и на Украине, а могущественному и грозному Китаю – немногочисленные, но непокорные тибетцы, устраивавшие протесты по всему миру во время Пекинской олимпиады летом 2008 года.
Любое политическое сообщение содержит оценочную характеристику – хорошо или плохо, правильно или неправильно. Оценка какого-либо явления, полученная из авторитетного источника, экономит время и силы на выработку собственной позиции по данному вопросу. Авторитетная оценка избавляет от проблемы выбора, облегчает жизнь и придает определенность постоянно меняющимся обстоятельствам. Формы выражения этой оценки могут быть различными – от навешивания конкретных ярлыков и использования определенного визуального ряда до простого факта упоминания или неупоминания о событии в сообщениях. Например, меньший объем информации в глобальном пространстве об операции стран НАТО в Афганистане по сравнению с новостями, скажем, из Ирака вовсе не говорит о том, что в Афганистане ничего не происходит или не происходит ничего, заслуживающего внимания. Просто дела натовской коалиции идут в этом регионе не так успешно, как планировалось.
Таким образом, политическое сообщение никогда не информирует о событии, но объясняет его значение, не показывает, но представляет определенную точку зрения, не передает информацию, но выражает мнение, ничего не спрашивает и не предлагает, но предполагает и определяет отношение аудитории и даже ее дальнейшие действия.
Следствие информационной перегрузки – целенаправленное ограничение обществом объема получаемой информации. Время контакта аудитории с медиа-сообщением сокращается. Под вопросом оказывается сама вероятность такого контакта. Человек отгораживается от «слишком открытого» мира, формируя собственную информационную среду, которая является частью глобального информационного пространства и в то же время не зависит от него, а порой и противопоставлена ему.
Ответом на натиск информации является анклавизация общества, распад на множество закрытых и изолированных друг от друга сообществ. На смену государственным, географическим разграничениям приходят новые – информационные – границы, разделяющие людей по критерию доступа к информации и средствам коммуникации. Можно говорить о технических, политических, экономических и социально-культурных барьерах. Последние определяются массой факторов: национальных, языковых, профессиональных, возрастных, гендерных, имущественных, образовательных, религиозных. Эти границы не нанесены на карты, но они подчас настолько глухи и непреодолимы, что люди могут проживать в одном городе, на одной улице, бок о бок, не зная о жизни друг друга почти ничего.
Требования к характеру и качеству политической информации также меняются. С одной стороны, современные технические возможности и взаимосвязанность информационных сетей позволяют оказывать более интенсивное, потенциально неограниченное информационно-политическое влияние на аудиторию, независимо от ее географического положения и гражданской принадлежности. С другой – возрастает необходимость учитывать индивидуальные психологические и культурно-социальные характеристики аудитории.
Глобальное информационное пространство предоставляет необходимые возможности для осуществления политического влияния в масштабе мира. По природе оно крайне неоднородно, содержит множество «белых пятен» и «черных дыр», характеризуется сложной структурой, большим числом факторов и низкой предсказуемостью процессов. Это налагает ограничения на эффективность долгосрочного планирования и осуществления в нем целенаправленных действий.
Можно выделить шесть основных групп участников современного глобального информационного общества. Прежде всего это государства. Они главные участники и инициаторы политической коммуникации, действия которых чаще всего становятся предметом общественных дискуссий. Цели государств – осуществление власти внутри и политического влияния вне своих границ, контроль и управление социальными процессами, распространение идеологии и обеспечение поддержки различными социальными группами официальных решений в области внутренней и внешней политики.
Методы государств – пропаганда, «социальная» (некоммерческая) реклама, инициирование публичного обсуждения избранных тем, контроль над медиа-посредством расстановки кадров, лицензирования, распределения теле- и радиочастот, цензуры. Каналы влияния государств – практически все возможные медиа, при этом предпочтение отдается наиболее массовым: телевидению, радио, печати. Преимущества государств состоят в том, что в их распоряжении находятся неограниченные материальные и человеческие ресурсы, административный и репрессивный аппарат. Самое важное: государство обладает инициативой и преимущественным правом в установлении «правил игры», формировании рамочных условий деятельности медиа, социальных институтов и других участников информационного общества.
Слабые стороны государства – недоверие, предубеждение, критическое отношение аудитории к официальной пропаганде, консерватизм, приверженность испытанным методам, неповоротливость государственной машины и, как правило, замедленная реакция на социальные изменения.
Другой важный субъект – крупный бизнес. Цель бизнеса – извлечение коммерческой прибыли. Его методы – прямая и скрытая реклама, лоббирование своих интересов в государственных институтах, инвестиционное, организационное и управленческое участие в деятельности медиа. Глобализация позволяет бизнесу расширять сферы влияния за пределы государственных границ не только с помощью крупных национальных медиа, но и посредством инвестирования в иностранные региональные и локальные медиа, которые в таком случае становятся эффективными проводниками интересов своих транснациональных (со-)владельцев на своих рынках.
Каналы влияния – в основном массовые медиа. Однако по сравнению с государством бизнес больше склонен к экспериментам, использованию новых медиа, нестандартных каналов коммуникации для целенаправленного взаимодействия с различными сегментами аудитории. Преимущества бизнеса – значительные ресурсы, близость к официальным кругам с возможностью использования административных рычагов. Слабые стороны – недоверие и критическое отношение аудитории к рекламе; зависимость бизнеса от политической власти и рыночной конъюнктуры.
Транснациональные медиа-корпорации тоже играют огромную роль в информационном пространстве. Их основная функция – посредничество между источником информации и аудиторией. Однако ни один посредник не способен передать информацию без искажений. Медиа представляют собой профессиональные сообщества с устойчивой корпоративной культурой, преследующие свои коммерческие и другие интересы – все это находит отражение в содержании медиа-сообщений и манере их преподнесения.
Поскольку, за исключением немногих государственных средств информации, медиа являются коммерческими организациями, их главной целью также является получение прибыли. Большая часть крупнейших мировых медиа-конгломератов зарегистрирована в США: «CBS Corporation», «Comcast Corporation», «Hearst Corporation», «News Corporation», «Sun-Times Time Warner», «Viacom», «The Walt Disney Company».
Конкуренцию американцам на глобальном и локальных рынках составляют «Organizac,o~es Globo» (Бразилия), «Bertelsmann» (Германия), «Grupo PRISA» (Испания), «Fininvest» (Италия, владелец Сильвио Берлускони), «Canwest Global» (Канада), «Grupo Televisa» (Мексика), «Schibsted» (Норвегия), «Vivendi» и «Lagarde`re Media» (Франция), «Bonnier Group» (Швеция), «Sony» (Япония).
Методами достижения коммерческого успеха на медиа-рынке является повышение популярности медиа, расширение лояльной аудитории, привлечение рекламодателей, диверсификация бизнеса и предлагаемых медиа-продуктов. Каналы медиа не ограничиваются традиционными. Интернет является сегодня основным либо сопутствующим бизнесом практически всех медиа-компаний. Преимущество медиа в том, что они являются неотъемлемой частью образа жизни общества, ежедневно напрямую общаются со своими читателями, зрителями, слушателями и пользуются их доверием. Доверие и лояльность аудитории – главные активы медиа. Слабые стороны – зависимость от государства, бизнеса, рыночной конъюнктуры и отношения аудитории, отражаемого в различных рейтингах популярности.
К числу важных субъектов информационной сферы относятся гражданские институты, некоммерческие и неправительственные организации. «Врачи без границ», «Репортеры без границ», «Фонд защиты дикой природы», «Солдатские матери», «Хельсинкская группа» и многие другие организации отстаивают интересы различных социальных групп, занимаются правозащитной, благотворительной или природоохранной деятельностью, не ведут коммерческих операций, декларируют свою независимость от политической власти и бизнеса. Гражданские институты самим фактом своего существования символизируют в общественном сознании легальную возможность социальной активности, альтернативной устоявшемуся соотношению политических и экономических сил. Провозглашение в качестве основ деятельности – вопреки корпоративным и национальным интересам – универсальных гуманистических принципов, общих для человечества, является причиной международной популярности общественных организаций.
Неправительственные организации редко прибегают к прямой рекламе в массовых медиа. Тем не менее их действия регулярно попадают в объективы телекамер и на первые полосы. Одним из основных каналов коммуникации для них является Интернет. Они также используют другие методы, рассчитанные на активное взаимодействие с аудиторией, – выставки, концерты, уличные акции.
Основным преимуществом этих организаций является серьезный кредит доверия общества. Они олицетворяют гражданскую волю, независимость «от системы» и «сильных мира сего» и потому пользуются уважением и благосклонным вниманием широких социальных слоев. К их слабым сторонам можно отнести ограниченные ресурсы, зависимость от внешних источников финансирования и подозрения в ангажированности, необъективности, выполнении заказов со стороны политических и деловых кругов.
Субъектом информационного пространства являются и транснациональные социальные сети (в том числе антиглобалисты, пацифисты, защитники природы, ученые, террористы, наркоторговцы, работорговцы, аудио- и видеопираты). Это самые молодые коллективные участники глобального информационного пространства. От гражданских институтов они отличаются отсутствием формального юридического статуса, единого координирующего центра, более гибкими условиями членства, структурой, функциональной организацией, а также тем, что большинство из них невидимо для государства и массового общества. Сети действуют параллельно официальным системам социальных взаимосвязей, часто на грани законодательства или даже в нарушение его, и практически общество может узнать об их деятельности только благодаря осуществляемой ими коммуникации.
Целенаправленному использованию социальными сетями традиционных медиа мешает либо недостаток средств, либо – в случае с криминальными сообществами – их нелегальный статус. Главным и чаще всего единственным каналом коммуникации для них – кроме непосредственного личного общения – является Интернет. Фактически именно развитие компьютерных технологий позволило добровольным сообществам, объединенным профессиональными, коммерческими и другими интересами, осуществлять взаимодействие между своими участниками и с внешней аудиторией на международном уровне.
Присутствие социальных сетей в глобальном информационном пространстве, наряду с обеспечением необходимой коммуникационной функции, играет и еще одну роль: их статус в качестве субъектов глобальной коммуникации мало чем отличается от статуса национальных правительств, международных организаций, авторитетных медиа. Информационное пространство позволяет социальным сетям составлять полноценную конкуренцию власти государства и бизнеса. Благодаря Интернету, социальные сети имеют возможность не только эффективно осуществлять свою деятельность, но и демонстрировать свое могущество и масштабы влияния, привлекать сторонников и распространять свои идеи, невзирая на государственные границы. Преимуществами социальных сетей является их скрытность, гибкость, способность быстро адаптироваться к меняющимся обстоятельствам, лояльность и высокий уровень мотивации их участников. Слабостью сетей можно назвать ограниченные ресурсы, недостаточную организованность, отсутствие поддержки или откровенные репрессивные действия со стороны государства.
Наконец, современная степень развития социально-политической культуры и средств коммуникации позволяет рассматривать в качестве полноценных участников информационного общества даже индивидуумов. Не журналистов, сотрудников редакций или представителей пресс-служб, а частных граждан – пользователей глобальной компьютерной сети. Подключение к Интернету – это все, что необходимо сегодня для осуществления медиа-трансляции, непосредственная аудитория которой потенциально будет включать в себя всех пользователей всемирной паутины, то есть почти четверть современного населения Земли.
Статус же субъекта глобального информационного общества и интерес аудитории к нему определяется в первую очередь его компетентностью и ценностью имеющихся у него сведений. При соблюдении этих условий «маленький человек» вполне может соперничать с информагентствами и всесильными медиа-империями, особенно в ситуации информационного вакуума, нереализованной потребности в информации о тех или иных событиях либо в отношении (само-)изолированных сообществ и целых государств. Главным недостатком гражданских журналистов являются их ограниченные ресурсы. Преимуществом – доверие аудитории, которое объясняет мировую известность Интернет-дневников, рассказывающих о жизни в Китае, Иране, на Кубе, популярность их авторов-диссидентов, получающих признание международного сообщества, в том числе в виде различных наград в области журналистики, литературы, общественной и правозащитной деятельности.
Зная об этом, необходимо помнить о возможностях манипулирования общественным мнением с помощью подобных «частных историй», «свидетельств очевидцев» и «репортажей с места происшествия». Сегодня блог «участника событий» может производить даже более сильное впечатление, чем видео-сюжет, показанный по «Си-Эн-Эн» в прайм-тайм.
Таким образом, цели участников информационного общества и методы их достижения не совпадают и часто противоречат друг другу. Вместе с тем ключевой ресурс, за который происходит борьба, у них один – аудитория, ее внимание и потенциальная социально-политическая и экономическая активность, которые в свою очередь служат основаниями для соперничества и конфликтов в информационном обществе.
Информация является основным орудием «мягкой власти». Этот термин можно условно определить как способ делать свои решения, политику, образ жизни, ценности и цели привлекательными для своей аудитории, контрагентов, объектов влияния. Традиционная модель управления обходится двумя инструментами – кнутом и пряником. Арсенал «мягкой власти» включает в себя средства и методы воздействия, в основе которых лежит коммуникация. На уровне государств эти методы объединены в информационную политику, характер которой в полной мере свидетельствует о ценностных ориентирах и предпочитаемых способах достижения поставленных целей, свойственных данному политическому режиму и обществу в целом.
В мире существуют две основные информационные государственные стратегии, различающиеся по направленности усилий. Прежде всего – экспансивная (экстравертная) стратегия, характерная для политики США и стран ЕС и нацеленная на использование внешних ресурсов для решения своих задач. Кроме того, применяется и герметичная (интровертная) стратегия, в основе которой лежит идея развития за счет консолидации внутренних ресурсов, в том числе ценой самоизоляции и самоотграничения от окружающего мира. Эта модель используется такими странами, как Китай, Куба, Северная Корея.
Обычно информационные стратегии государств представляют собой сочетание этих моделей. Баланс между внутренней и внешней направленностью может изменяться в зависимости от конкретных обстоятельств и тактических задач. Тем не менее преобладание в государственной политике одной или другой тенденции довольно устойчиво, поскольку обусловлено сложившейся политической культурой и другими макро-факторами (религиозными, национальными, геополитическими особенностями). Соответствующие действия субъектов в информационной сфере, как правило, предваряют их активные шаги во внутренней и внешней политике, экономике и т.д. Ни одно значительное решение сегодня не обходится без должной медиа-подготовки.
Глобальная политическая, экономическая, военная экспансия США поддерживается активной деятельностью национальных и лояльных им зарубежных медиа. Нападению войск НАТО на Югославию весной 1999 г. предшествовали многочисленные публикации и телерепортажи о реальных и вымышленных преступлениях сербской армии. Перед началом афганской кампании НАТО 2001 г. мировые медиа систематически и длительно обсуждали причастность талибов к трагедии 11 сентября 2001 г. в США. Вторжение войск американской коалиции в Ирак весной 2003 г. подготавливалось продолжительным и подробным освещением поисков в этой стране оружия массового уничтожения (слухи о наличии которого в Ираке впоследствии оказались ложными), репрессий режима Саддама Хусейна против собственного населения и его предположительных и не доказанных связей с международным терроризмом. Самопровозглашение независимости Косова 17 февраля 2008 г. предварялось множеством западных репортажей о геноциде косовских албанцев. Одновременно замалчивались сведения о преступлениях косовских албанцев против сербов. Подготовка подписания соглашений о развертывании элементов американской системы ПРО в Восточной Европе в 2008 г. происходило на фоне регулярных обсуждений экспертами масштабов предположительной угрозы со стороны Ирана и других «враждебных государств».
В ЕС решения, затрагивающие интересы стран-участниц (договоры, введение единой валюты, принятие новых членов) предваряются длительными и подробными медиа-дискуссиями. Стороны стремятся заручиться поддержкой максимально широкой аудитории, невзирая на ее национальную принадлежность. Например, в обсуждении перспектив, результатов и последствий ирландского референдума 2008 года, провалившего проект конституции ЕС, участвовали все страны Евросоюза, а перебои с транзитом российского газа через Украину в Центральную и Западную Европу заставили открыто высказаться по этому вопросу даже те страны, которые от импорта российских энергоносителей не зависят. Евросоюзовские лидеры и государственные чиновники участвуют во взаимоотношениях третьих сторон, в том числе и на других континентах, в качестве посредников и наблюдателей. Столь различные события, как визит президента Польши А. Квасьневского в 2004 г. на Украину во время «оранжевой революции» и действия президента Франции Н. Саркози по следам грузино-осетинского конфликта в 2008 году, традиционное присутствие представителей ЕС на переговорах по ближневосточному урегулированию являются элементами модели информационно-пропагандистской политики, общей для ЕС и США.
Постоянное совершенствование коммуникационных технологий и инфраструктуры, расширение корреспондентской сети по всему миру, поиск новых форм и выразительных средств позволяют американскому и евросоюзовскому медиа-сообществу эффективно выполнять свои главные функции – информировать о мировых событиях национальные аудитории и транслировать свои идеалы и ценности на аудитории зарубежные.
Однако подобная политика не является единственно возможной, а ее ценность – самоочевидной. Такие страны, как Северная Корея, Куба, Иран и даже Китай, основную часть ресурсов тратят на информационную работу внутри своих границ, взаимодействуя со своим населением в ущерб общению с внешней аудиторией, активно препятствуя попыткам со стороны проникнуть в свое национальное информационное пространство. Усилия правительств этих стран направлены на решение нескольких главных задач: не допустить утечки нежелательной информации за рубеж, не допустить воздействия на аудиторию нежелательной информации из-за рубежа, с помощью прямой массированной пропаганды обеспечить лояльность и консолидацию общества на основе официальной идеологии.
Эти усилия достигают цели. Ограничение использования населением средств коммуникации (Интернета, мобильных телефонов), компьютерной и копировальной техники, внешних источников информации (пресса, радио и ТВ) в сочетании с жестким контролем деятельности иностранных посольств и медиа на своей территории приводит к тому, что информация сквозь государственные границы – в обе стороны – действительно просачивается крайне скудная и только прошедшая многократную фильтрацию цензурой.
Показательно, что мировое сообщество – несмотря на критику подобной политики – на практике готово принять предлагаемые правила игры: например, Интернет-гиганты «Yahoo!» и «Google» сотрудничают с китайским правительством и нарушают конфиденциальность своих китайских пользователей в обмен на доступ к миллиардной аудитории. Фактически развитие экономических и политических связей с самоизолированными режимами является свидетельством легитимации Западом политики информационной закрытости последних.
Таким образом, информационная экспансия Запада – несмотря на всю технологическую мощь – в отношении закрытых, герметичных государств наталкивается на серьезные препятствия. Более того, она приобретает обратный эффект, когда воспринимается незападным миром как информационная агрессия. Давая дополнительные основания для антизападной пропаганды, она дополняет недружественный образ США и ЕС, который в ряде случаев служит фактором национальной консолидации («от противного»).
«Открытый» Запад тем временем отвечает взаимностью «отшельникам», руководствуясь принципом «молчат – значит что-то замышляют». Соответственно, экстравертная и интровертная информационные модели дополняют друг друга, не приводя к взаимопониманию и бесконфликтному развитию отношений.
Если оценивать принципиальную эффективность двух моделей в долгосрочной перспективе, то следует признать, что открытая система, поддерживающая активный двусторонний обмен информацией с окружающей средой, более устойчива, быстрее адаптируется к условиям, легче преодолевает внутренние кризисы. Кроме того, в условиях информационного общества (само-) исключение государств и социальных групп из мировых информационных процессов препятствует привлечению ими дополнительных ресурсов и потому неумолимо очерчивает пределы их роста. Вообще само существование социального субъекта начинается с коммуникации с ним. Поэтому не случайно, с одной стороны, эмбарго (которое также называют «бойкотом») является столь чувствительной мерой воздействия на провинившихся членов мирового сообщества, а с другой – столь велико в международном праве значение принципа, согласно которому необходимым и достаточным условием суверенитета государства является признание его хотя бы еще одним государством.
В силу указанных закономерностей многие из тех, чей голос недавно был практически не слышен на мировой арене, нарушают «обет молчания». Например, появление катарского спутникового новостного канала «Аль Джазира» позволило мировому сообществу узнавать мнение арабских государств, не совпадающее с «мнением CNN», а привыкшая к непониманию западными партнерами официальная Россия сегодня старается публично и настойчиво разъяснять каждое свое действие – от взаимоотношений с соседями вовне (грузино-осетинский конфликт, газовые конфликты), до взаимоотношений с олигархами и оппозицией внутри.
При всех возможных минусах, активная информационная политика в глобальном пространстве в перспективе является наиболее выигрышной стратегией. От эффективного управления информацией в конечном итоге напрямую зависит политическая, экономическая, военная и социальная безопасность государства.
Главными политически значимыми элементами глобального информационного пространства являются сообщение о зарубежном событии и сообщение о том, как за рубежом оценивают события в твоей собственной стране. Любое сообщение имеет две характеристики – содержание и форму, которые с точки зрения своей важности и силы воздействия обладают равными возможностями. Функциональные различия между ними состоят в том, что они апеллируют к разным сторонам психики человека и выполняют разные задачи. На форму сообщения ложится основная миссия по привлечению внимания аудитории. Форма взаимодействует, в первую очередь, с восприятием, органами чувств, эмоциями, а содержание больше взывает к мышлению, способности обрабатывать информацию и совершать логические умозаключения. Очевидно, что в условиях информационной перегрузки важность выбора правильной формы сообщения возрастает: если сообщение не привлечет своего адресата особой манерой подачи и другими выразительными средствами, у его содержания не будет никаких шансов выполнить свою функцию. Форма первична, содержание вторично. Не важно что – важно как. Сегодня самое простое правило управления информацией формулируется именно таким образом.
Большое значение для восприятия сообщения и степени его воздействия имеет правильный выбор канала его передачи – начиная с определения наиболее подходящего типа медиа (ТВ, пресса, Интернет) и заканчивая выбором конкретного издания, телеканала, времени выхода в эфир. Новости распространяются быстро, за короткое время становясь достоянием всего медиа-сообщества. Тем не менее важно, в какой газете, на каком канале информация появилась изначально. Конкретные медиа обладают определенной репутацией, аудиторией, приближенностью к тем или иным политическим или деловым кругам, другими индивидуальными характеристиками, по которым можно судить об источнике сообщения, причинах и целях его опубликования, интересам ст