В истории развития сознания[1] можно проследить стадиальную эволюцию, при которой эго сепарируется от контейнера в бессознательном, от первичной уроборической[2] ситуации истоков и оказывается в конечной точке процесса в качестве центра современного западного сознания, стоящим перед лицом бессознательного как отдельной психической системы. В таком развитии, приводящем к освобождению от верховной власти бессознательного, символизм сознательного является архетипически мужским, а бессознательного – архетипически женским, так что бессознательное противостоит эмансипации эго. Об этом нам также говорит мифология и символизм коллективного бессознательного.
Стадия, при которой эго-сознание все еще детское в его взаимоотношении с бессознательным (то есть, при которой отсутствует относительная независимость) представлена мифом об ахетипе Великой Матери. Подобно формам, в которых она выражена и проецируется, мы называем констелляцию такой психической ситуации «матриархальной»; по сравнению с этим, стремление эго освободить себя от бессознательного и господствовать над ним – это то, что мы обозначаем как «патриархальный знак» в развитии сознания.
Поэтому «матриархат» и «патриархат» - это психические стадии, которые характеризуются различными этапами развития сознательного и бессознательного и, в особенности, различным положением по отношению друг к другу. Таким образом, «матриархат» обозначает не только преобладание архетипа Великой Матери, но характеризует общую психическую ситуацию, при которой доминируют бессознательное и Женское, а сознание и Мужское пока еще не приобрели автономию и независимость[3]. В этом смысле психическая стадия, религия или невроз, а также стадия развития сознания может быть названа матриархальной; но патриархальное не означает суверенное социологическое превосходство мужчин, а скорее преобладание архетипически мужского сознания, при котором достигается отделение сознательного от бессознательного, которое устанавливается достаточно устойчиво и независимо, по сравнению с бессознательным. По этой причине современной женщине необходимо пройти все фазы развития, которые приводят к формированию патриархального сознания, что является характерным и не требующим доказательств с точки зрения западного сознания и преобладает в патриархальной культуре.
Однако помимо такого «патриархального сознания» существует «матриархальное сознание», чья модель функционирования скрыта, но очень важна. Матриархальное сознание принадлежит матриархальному уровню психики, уровню создания культуры при зарождении человеческой цивилизации. Оно характерно для женского менталитета до и после аккультурации современной женщины в патриархальное сознание, но оно также играет важную роль и в жизни мужчины. То есть, там, где сознание еще не отделено или уже больше патриархально не отделяется от бессознательного, господствует матриархальное сознание, например, при зарождении человечества, и это также происходит онтогенетически в соответствующей фазе жизни ребенка, при эмоциональных кризисах у мужчины и в творческих процессах, например, когда его анима, представляющая ахетипически фемининную сторону его психологии, более активизирована.
Краткое описание стадиальной эволюции женщины, представленное в других работах[4], дает необходимый дополнительный материл для понимания матриархального сознания, уникальные черты которого являются яркой противоположностью развитию мужчины. Такой аспект архетипически женского сознания, связанный с патриархальным уроборосом, мы называем матриархальным сознанием, которое подобно эго на данной стадии, еще не поднялось до того уровня независимости, как эго и сознание в патриархате. Однако существует один символ, который одинаково характеризует и патриархальный уроборос и матриархальное сознание – луна.
Символ луны настолько поливалентен, что сначала кажется невозможным показать его однозначное отношение с Женским, поскольку он проявляется и в фемининном, и в мускулинном, и в гермафродитном свойствах. В мифологии мы обнаруживаем, что солнце это жена луны, но чаще луна – жена солнца. Фаза новолуния представляется как смерть женской луны в объятиях солнца, а также смерть луны-мужчины в объятиях злого солнца-женщины. Это интерпретируется как умирание Женского после деторождения, как умирание Женского после сексуального надругательства, но и как возрождение к жизни изголодавшейся (мужской) луны солнцем-женщиной, которое питает его. Когда солнце и луна сиблинги, луна может быть и мужчиной и женщиной в разное время, а их движение – сначала при удалении друг от друга, а потом при приближении друг к другу – интерпретируется как стремление мужской луны к женскому солнцу-сестре, а также как и тоска солнца-брата по своей луне-сестре. Одновременно это может означать бегство женской луны от преследований мужского солнца и страстное желание женской луны к мужскому солнцу[5].
Существует множество ассоциаций: в одном случае луна рассматривается как Мужское, связанное с Женским, в другом – как Женское, относящееся к Мужскому, однако такое многообразие также выражено тем обстоятельством, что в своих разных фазах луна выступает как мужское начало (например, растущая луна и серп убывающей луны) или как женское (полная луна)[6]. Это приводит нас к широко распространенной мифологической концепции о луне как о гермафродите.
Даже если мы попытаемся распознать паттерн в этих, казалось бы, противоположных ассоциациях, то этот, играющий яркими красками символизм луны учит нас тому, что ни один символ не является «абсолютным», а скорее может интерпретироваться только по отношению к более многообразному и всеохватывающему миру символов. Однако порядок этого великого и всеобъемлющего мира определяется стадией развития сознания, в которой он появляется и с которой связан. Поэтому нам следует установить, принадлежит ли символизм луны матриархальному миру, которым управляет архетипическое Женское и бессознательное или патриархальному миру под руководством архетипического Мужского и сознательного.
Как только мы это сделаем, мы освободим себя от знакомого представления о том, что луна освещается солнцем, поскольку астрономически во всех фазах лунный свет – это только отраженный солнечный свет. Такое представление, возникшее первоначально у греков периода до Сократа и все еще обсуждаемое Августином[7], не всегда воспринималось как должное. Относительно недавнее астрономическое признание зависимости луны от солнца выражает и символизирует униженность луны в патриархальном мире, в котором солнце и день, подобно человеческому сознанию в его архетипично мужском выражении, приобрели суверенную власть. Здесь луна - это женщина, а солнце – мужчина, но одновременно солнечное Мужское – это творческое начало, несущее свет, а лунное Женское – это зависимый, принимающий аспект - заемщик света. Аналогично этому, многие идентификации женских божеств с луной (например, в Эллинизме) - выражения такой патриархальной переоценки. Это почти всегда вопрос предоставления вторичного или подчиненного статуса «супругам», над которыми властвует солнечный бог, однако истории этих богинь часто показывают нам разные отношения с мужчинами и с солнцем.
Для мира, стоящего у истоков своего развития, важна каждая фаза луны; она представляет ее сущность, подобно тому, как каждая стадия жизни воплощает в себе природу человеческого бытия. Меняющиеся психические констелляции, которые так характерны для женщины, или в которых женщина выражает свои отношения с мужчинами, проецируются на луну.
В поздней патриархальной фазе солнце может быть мужчиной, а луна женщиной; как сиблинги - оба могут принимать любой пол или луна может, как и на матриархальном уровне, считаться мужчиной; однако всегда отношения солнце-луна мифологически постигаются как замечательный небесный феномен, и сверх того, часто воспринимается как символическое описание отношений между полами. Тип взаимоотношений, однако, зависит от того психического уровня, на котором они разыгрываются. Патриархальное устройство мира это четкая противоположность более раннему матриархальному порядку, в котором преобладает Женское начало. В этом смысле нет никакой разницы, назначается ли луна мужским божеством для ночи в матриархате, одновременно являясь ее ребенком и сыном – часто даже как молодая луна, ее умирающий сын – или солнце и день выступают в качестве новорожденных. В обоих случаях (эти различия нам следует проигнорировать в данном контексте) подчеркивается зависимость Мужского от дающего жизнь материнства ночного Женского начала. На этой стадии и так трактует это Восток[8], луна приобретает природу верхнего мира и символизирует жизнь; солнце, напротив, принадлежит подземному миру и ночи. Тем не менее, Женское начало, умирающее при новолунии и в своей смерти оплодотворенное солнцем, является основополагающим принципом.
Свет, возникающий из объятий солнца, не порождается солнцем и даже не одалживается на время, а скорее только пробуждается и зажигается им, поскольку то же самое верно и для матриархальной женственности луны и для женского дерева (древесины), которое по самой своей природе содержит внутри себя огонь, который мужская палочка для добывания огня высвобождает высверливанием, но не порождает в нем потомства[9]. На матриархальном уровне это означает, что фазы луны понимаются как фазы женщины, независимой от солнца, даже, несмотря на то, что женская луна умирает при новолунии и вступает с солнцем в контакт жизнь-смерть. Таким же образом, например, воспринимаются и фазы беременности[10]. Одно из типичных «равенств» между луной и Женским заключается в ее природе набухания и сжимания, связанной со способностью к зачатию, и чем совершенно не обладает Мужское.
В матриархальной фазе акцент делается на феномене ночного неба, то есть, эта фаза представляет собой ночную и лунную психологию. Солнечный день-мир сознания выделяется меньше, потому что, если интерпретировать психологически, человечество на этой стадии все еще пребывает больше в бессознательном, чем в сознательном, потому что развитие, достигающее своего апогея в патриархальном акте осознания сознанием сознания, еще не наступило. Хотя мужская луна часто ассоциируется с более ранней матриархальной стадией, а женская луна с более поздней патриархальной, было бы слишком большим упрощением утверждать, что мужской символизм луны впоследствии заменяется женским символизмом.[11]
Однако, независимо от стадии сознательного развития, а также независимо от того, выступает ли она в качестве преобладающего фактора в психологии мужчины или женщины, по своей сути луна неразрывно связана с архетипическим Женским. В любом случае она находится среди центральных символов Женского, где, как мужская луна она символизирует архетипически мужские компоненты жизни женщины на матриархальном уровне или как женская луна она символизирует архетипически женские компоненты жизни мужчины на патриархальной стадии.
Многообразный характер луны в ее мужском, женском и гермафродитном аспектах великолепно описан в гимне, посвященном лунному богу Уру, где мы читаем:
- Могучий вол с мощными рогами, сильными конечностями, небесно-голубой бородой, пышущий силой и энтузиазмом,
- Самооплодотворенный плод, высокой стати, блистательный для созерцания, чьему энтузиазму не видно конца,
- Утроба, Лоно Вселенной, пребывающее в ослепительном жилище среди живых созданий,
- Милосердный, Милостивый Отец, содержащей в своих руках жизнь всей страны[12].
«Могучий вол с мощными рогами, сильными конечностями, небесно-голубой бородой, пышущий силой и энтузиазмом» - этот образ луны в качестве быка-кастрата и плодоносца, как фаллическая дионисийская сила, обостряющая жизнь, и при этом как молодой любовник и муж, приносящий удовольствие, а также производитель – занимает центральное место в архетипически фемининной матриархальной жизни и все еще принадлежит фазе Великой Матери и ее ритуалу деторождения, который предназначался для того, чтобы удовлетворять основные потребности человечества, особенно, в пище. Как владыка космически-божественной и земной женской периодичности (чей 28-дневный ритм аналогичен ее небесному ритму) - луна, чье возрастание, убывание и полное возвращение с незапамятных времен казалось человечеству самым потрясающим небесным феноменом, предстает самым зримым, низшим и земным соответствием высшему, небесному процессу. Область, подверженная воздействию луны, огромна, и, как мы увидим, никак не ограничивается только психологической сферой.
В качестве символа нарастающего и убывающего само-преобразующегося небесного тела, луна - это архетипический повелитель воды, влаги и растительности, то есть, всего растущего и живого. Она – господин психобиологической жизни и поэтому повелитель Женского начала в его архитепической сущности, человеческим представителем которой является земная женщина. Обладая суверенным правом на владение психобиологическим миром влаги и произрастания, все глубокие воды, реки, ручьи, озера и живые соки подчиняются ей. Этот мир является первобытным миром «алиментарного уробороса» у истоков времени, когда жизнь, как пища и способность к зачатию являлись самыми насущными проблемами для человечества[13]. Способность к воспроизводству у четвероногой дичи, в стадах, плодородие полей и рождаемость в человеческой группе являются центром внимания того мира, который в большой степени является миром Женской сущности, мира рождения потомства и его выхаживания, то есть, мира Великой Матери, которым управляет луна.
Ритуал фертильности как попытка человечества с помощью магии оказать влияние на нуминозные силы, от которых зависит все питание и кормление, а, следовательно, и сама жизнь с момента зарождения человечества являлся частью репродуктивной функции, которое человечество глубоко почитало в женщине как владычице плодовитой матки и питающей груди, способствующей росту. Соответственно, способность к деторождению в значительной степени зависит от магической деятельности женщины[14], над которой возвышается луна как руководящая надличностная сила. Колдовство и магия, а также озарение и предсказание, в равной мере принадлежат луне и женщине, являющейся шаманкой, сивиллой, пророчицей и жрицей[15]. Исследования Бриффолта показали, что луна и лунная мифология сыграли огромнейшую роль на заре человеческой истории, но в контексте нашего обсуждения представленные им факты, подтверждающие преобладающую значимость Женского начала в первобытной истории и подчиненность луны этому началу (в качестве мужского принципа)[16], по крайней мере, также очень важны.
Во-первых, мы можем перечислить следующие архетипически мужские аспекты луны, обнаруженные во всем мире: луна считается «Господином Женщин»; он не только их любовник, но даже их фактический муж, радом с которым реальный земной мужчина появляется только как «ко-супруг». Луна – это повелитель женской жизни во всей ее уникальности, которая начинается с наступлением менструации, ежемесячного кровотечения. Однако менструация вызывается луной, которая нападает на женщину и, если можно так выразиться, «духовно лишает ее девственности».
Как небезосновательно утверждает архитепическая мудрость бессознательного, духовное лишение невинности представляет собой решающий фактор в судьбе женщины. Через менструацию девушка становится женщиной, как сказали бы мы, естественным образом, или божеством, луной, как говорили люди в прошлом. По сравнению с этим, анатомическая дефлорация играет подчиненную роль. У первобытных людей половой акт, приводящий к анатомической дефлорации, часто происходит уже в детстве; во многих культурах дефлорация, сопровождающаяся кровотечением, считается магически опасной и, соответственно, отрицательно сакральной и выполняется религиозными посредниками, жрицами или незнакомыми людьми, то есть, не членами группы, которые могут заразиться от этого акта. Лишь только после того как женщина перестала рассматриваться в качестве патриархальной собственности, а точнее, средства для приобретения собственности, нетронутая девственность, а значит и анатомическая дефлорация приобрели положительное значение, а также косвенно стали важным событием для женщины, от которого зависела ее дальнейшая жизнь.
В любом случае, независимо от соответствующих культурных оценок и переоценок, менструация как духовная дефлорация определяет жизнь женщины. Как нам известно, оплодотворение и фертильность сначала не были связаны с половым актом. Это понятно, потому что половое сношение начинается до наступления эпохи фертильности и продолжается после того как она уже прекратилась. Браки остаются бездетными, а незамужние женщины, с которыми ни один мужчина не решился бы совершить половой акт (например, умственно отсталые, психически больные, деформированные, и т.д.) имеют детей. В то время как половая активность, несомненно, связана с оплодотворением, связь между началом менструации и возможностью оплодотворения подобно связи между беременностью и приостановкой менструации, а также прекращением менструации и способностью к зачатию, характерна для первобытного мировосприятия.
Однако психологически тот факт, что луна, повелитель менструации и фертильности, считается плодоносцем для женщины, означает, что половой акт с мужчинами из плоти и крови переживается на другом уровне важности и значимости, по сравнению с менструацией, беременностью и рождением. Для матриархального уровня женской психологии характерно эмоциональное преобладание общего или относительного отсутствия родства женщины и мужчины. Здесь женщина воспринимает половой акт не как какой-то особенный, личный феномен, связанный с ее мужем. В более ранних обществах, где присутствовал постоянный или периодический сакральный промискуитет, который демонстрировался во многих местах, даже если такие отношения и не представляли иногда первичную половую ситуацию, женщина ощущает половой акт как изменчивый и эфемерный, а также как доставляющее наслаждение событие или страстную игру. Отсутствие личных любовных отношений и преобладание социальной ситуации, ориентированной на заключение брака, объясняют тот факт, что на матриархальном уровне женской психологии переживание безобъектной сексуальности и переживание менструации, беременности и рождения ребенка, а также впоследствии и отношения с ребенком, более прочно связаны с внутренним опытом женщины, чем с ее отношениями с мужчиной.
Основная ситуация на этом уровне – взаимоотношения с мужчиной проявляются больше как социальное, а не как эмоционально/духовное явление, что приводит к состоянию, которое довольно часто встречается при неврозах у современных женщин: их внутренние переживания, относящиеся к сексуальной жизни, не связаны с земным личным мужем и партнером и не соединены с ним, а скорее проецируются на расстояние, на трансперсональную и обезличенную фигуру и переживаются как исходящие от этой фигуры, как будто бы от «луны». Поэтому, являясь господином внутренней дефлорации, луна – это повелитель женщин, поскольку менструация начинается после того как она незримо спит с ним; он является плодоносителем и «реальным» отцом детей, но также и повелителем и владыкой экстаза и интоксикации и поэтому становится повелителем души и ее оргиастического вдохновения.
Это означает, что женщина принадлежит луне в форме типичного мистического соучастия; оно возникает из бессознательной идентификации женщины с луной. Женщина знает, что она связана с луной и идентична ей во всех своих значимых переживаниях своего существования, зависима от нее и слита с ней. Взаимоотношения женщины с луной представлены во взаимоотношениях луны с Землей и с жизнью. Как подчеркивает Бакофен[17], тот факт, что луна считается небесной землей, а земные богини на удивление часто также являются и лунными богинями, указывает на многоуровневый характер женской психики, который изображает себя в Земле и луне и их взаимоотношениях. Рассматриваемый с солнечно-мускулинной точки зрения, «подлунный мир» считается презренным матриархальным миром. Однако содержание и символизм матриархального сознания в большей степени опираются на такой стремящийся к единству характер Женского, для которого ночное небо и Земля формируют огромное яйцо-круг матриархального уробороса, в центре которого стоит луна, которая в качестве серебряного яйца представляет и освещает темное яйцо, вращающееся вокруг нее на высшем уровне.
«Самооплодотворенный плод», «Утроба, Лоно Вселенной», как ни странно, здесь эти определения применяются к луне, принадлежащей глубинному самосознанию матриархального уровня, на котором женщина признает и празднует себя как источник жизни. «Утроба, Лоно Вселенной», «Самооплодотворенный плод» - это воззвания к Великой Богине на заре человечества, Богине, которая, подобно ночному небу, является также и луной, которой она дает жизнь, как что-то мужское[18].
Поэтому отношения женщины с луной выходят далеко за рамки биологического – то есть, фаллического, хтонического и фертильного аспектов. Мы уже подчеркивали тот факт, что луна является и повелителем колдовства и магии оплодотворения, но значение луны как духа не ограничивается только сакральными, избранными отношениями женщины, это значимость, которой она обладает как прорицательница и как сивилла.
Наиболее важные составляющие ранней культуры человечества были созданы женщиной и ее духом изобретательства. Такие основные достижения как поддержание огня, приготовление пищи и одурманивающих напитков, шитье одежды, прядение и ткачество, а также создание гончарных изделий, и т.д. являются частью женской первозданной территории. Они не были изначально «техническими» достижениями, в том смысле, в котором это определение используется патриархальным сознанием, а скорее являлись ритуалами, окутанными символикой. Их следует назвать первичными мистериями, поскольку они имеют дело с мистериями бессознательного, с символической деятельностью, но еще не с мистериями, в которых присутствует когниция.
Однако с поразительной последовательностью здесь активность женщины затмевается активностью луны, потому что луна появляется как прядильщица и ткачиха, как повелитель хлебопечения, производства гончарных изделий и ткачества, изобретатель одежды и физических украшений и доказывает свое право господствовать над жизнью женщины[19].
Может быть, сначала только с внешней стороны, но именно с помощью этой отправной точки мы можем относительно легко понять то, что представляет для нас наибольший интерес, а именно - значимость луны как духа. Самый главный духовный процесс бессознательного – это внезапное появление чего-то «падающего» в сознание с «переменчивой», то есть, похожей на лунную, непредсказуемостью; и это наиболее близко по состоянию к несистематической духовной или интеллектуальной производительности первобытной стадии человечества и Женского начала, и изначально принадлежит такой первичной духовной деятельности.
Внезапная мысль и интуиция – выражения духовной силы бессознательного lumen naturae (света природы)[20] архетипически женского ночного мира, где темнота внезапно озаряется светом, как будто вдохновением.
Такая таинственная высшая сила переживается в проекции на луну, как духовный символ бессознательного, центрально связанный с Женским, которое, по этой причине, мы рассматриваем как центральную фигуру «матриархального сознания». Используя язык аналитической психологии, мы могли бы сказать, что луна – это архетипическая срединная точка женского мира духа-анимуса. Однако это формулировка оказывается недостаточной, если мы стремимся представить понятие анимуса более расширенно, чем делали до этого – именно это мы и попытаемся сейчас сделать.
Мы различаем три уровня или слоя мира анимуса, который соотносится с тремя разными стадиями развития женской психики: патриархатом, матриархатом и уроборическим уровнем. Трансформация, происходящая в женской психике, когда женщина развивается из состояния внутренней контейнированности в материнский уроборос по направлению к матриархату и позднее из этой стадии к жизни в патриархате, также информирует и придает форму той части структуры психики, которую мы называем анимусом, архетипически мускулинной, духовной стороне женщины. Эти стадии можно проследить как в коллективных проекциях мифического мира, так и в индивидуальных проекциях современной женщины.
Самый поверхностный и самый близкий слой мира анимуса возникает из патриархата. Такой мир анимуса выражает себя в мнениях и утверждениях, которые, при более близком рассмотрении, оказывается принадлежащими архетипически мужскому патриархальному духу. Они возникают из мира мужского сознания и мускулинного духа, несвойственного и чуждого женщине и Женскому. Они выражают внутреннее господство патриархата над женщиной. Именно поэтому уровень анимуса фактически принадлежит не женской природе, а мужской культуре.
Наивысшей формой анимуса в патриархальном мире является проводник душ, психопомп, который создает переход на следующий, более глубокий уровень, в который он «инициирует». Лежащим за пределами или внизу такого патриархального мира анимуса, мы обнаруживаем уровень анимуса-духа, с которым связано Женское и женщина, но более древним способом. Мы присваиваем уровню анимуса-духа название патриархального уробороса. Здесь Мужское является трансперсональным и нуминозным; оно имеет божественную, демоническую и божественно-человеческую природу и являет собой некий вид природного духа, которого ничто не может сделать рациональным и приближенным к сознанию, но в котором преобладают чувства и эмоции, демоническая, не поддающаяся выражению музыкальность и эротизм. Мы находим этот мир анимуса присутствующим всегда, когда женщина мечтает, желает, фантазирует и находится внутренне «с собой». Над этим миром господствует странствующее и оргиастическое, демоническое и божественное, любящие создания, в чьем бытии земные и небесные, сверхчеловеческие и нечеловеческие качества, ангельские черты, а также аспекты, лежащие за пределами морали, переплетены друг с другом совершенно нерациональным способом.
Было бы неправильным рассматривать очарование, вызванное этим лесным, островным и лунным миром, только как отрицательное явление, хотя его привлекательность часто играет отрицательную роль в женских неврозах, уводя женщину в сторону от реальности и реальных отношений. Тем не менее, этот таинственный внутренний мир – это творческий духовный мир женской жизни, и когда кому-то удается соединить такую матриархальную психическую стадию с ее миром анимуса с жизнью женщины, результатом является явное обогащение продуктивности (мы не будем обсуждать здесь самый глубокий уровень, уровень уроборического анимуса, на котором соединяются Божественный Отец и Божественная Мать).
Перед тем как предпринять попытку более глубокого психологического исследования «матриархального сознания», давайте позволим себе увлечься «этимологической интерлюдией на тему луны», которая сообщит нам подробности ее архетипической структуры. Оказывается, что психологический аспект архетипа предлагает нам фактически связующее звено для установления внутреннего единства корней, которые до этого считались лингвистически независимыми.
Этимология[21] пытается провести различие между двумя корнями: один – «луна» корень и на греческом языке это (слово) – луна, латинский mensis, месяц, а размерность слова принадлежит корню ma и санскритскому корню mas; другой корень это санскритский корень manas, греческий (слово), латинский mens, ум, и т.д., который представляет, главным образом, «дух» корень.
Широко разветвленная сеть духовных значений возникает из санскритского корня manas: греческое (слово) – дух, сердце, душа, характер, пылкость; (слово) – думать о чем-то, медитировать, желать; (слово) – иметь в виду, намереваться; (слово) – думать, но также углубляться в размышления и говорить бессвязно или неистовствовать, к которому принадлежат также и (слово) – обладание, несвязанная речь, сумасшествие, безумие и (слово) – пророчество. Другие ответвления от того же самого корня «дух» - греческие слова – гнев, объявлять, сообщать, раскрывать, латинское maneo – оставаться, пребывать и санскритское man – колебаться, медлить, ожидать, оставаться твердым или устойчивым, греческое – учиться, memini – вспоминать и mentiri – лгать. Все эти корни со значением дух происходят из одного изначального санскритского корня – mati-h – мысль, намерение.
И теперь, безо всякого на то основания, мы обнаруживаем корень со значением луна – греческое – луна, mensis – месяц, mas (принадлежащий ma, измерять) соединенным с этим корнем. Из него возникает не только matra-m – мера, но также греческое слово – ум, мудрость, греческое – медитировать, иметь в виду, мечтать. К нашему удивлению, выясняется, что такой «лунный» корень, который, предположительно, находится в оппозиции к «духовному» корню, был заимствован от санскритского корня mati-h – мера, знание, так же как и «дух» корень[22].
Таким образом, единый архетипический корень этих значений – это луна-дух, что выражено во всех указанных языковых ответвлениях и раскрывает нам его сущность и первоначальное значение. Здесь эмоциональное движение, непосредственно связанное с деятельностью бессознательного, излучается из архетипа луны в качестве луны-духа. При активном извержении - это пламенный дух, мужество, гнев, обладание и сумасшествие; это активность откровения, которая приводит к пророчеству, к тщательному обдумыванию вещей, к изобретению и составлению замыслов и ко лжи, а также к поэтизированию. Однако такая огненная производительность сопровождается другой, «более размеренной» позицией, связанной с медитацией, мечтанием, ожиданием, желанием, колебанием, оттягиванием, с памятью и обучением и с перетеканием в размеренность, интеллект и значение.
Мы уже говорили о внезапном всплывании в сознании (немецкое Einfall) идеи как первоначальной духовной деятельности бессознательного. Проникновение в сознание духовного содержания, наделенного характером интуитивной неопровержимости, и его способность преобладать над ним, это, возможно, изначальная форма, в которой дух предстал человечеству. Пока расширяющееся сознание и укрепленное эго интроецируют это появляющееся содержимое и понимают его как внутреннее проявление психики, оно первоначально является эго «извне», как священное откровение и как нуминозные послания от высших сил или богов. Даже называя его интуицией или вдохновением, эго, ощущая это содержание приходящим извне, принимает рецептивную позицию напротив спонтанного феномена духа, позицию, характерную для матриархального сознания. Сегодня, как никогда верным остается тот факт, что человечество получает откровения луны-духа гораздо легче ночью, когда бессознательное воодушевляется и сопровождается интроверсией, чем при свете дня.
Совершенно очевидно, что матриархальное сознание не ограничивается только женщиной; оно присуще в равной степени и мужчине, где его сознательное – это анима-сознание. Это особенно характерно для творческих людей; однако в целом люди зависимы от активности бессознательного с точки зрения появления вдохновения и интуиции, а также для функционирования инстинктов и обеспечения сознания «либидо». Но всем этим управляет луна; по этой причине необходимо находиться в гармонии с луной и уделять ей внимание, то есть поддерживать ее культ.
Значение луны как хронометра является первостепенным для лунного культа. Для первобытного человека луна управляет ориентацией во времени; человечество заимствовало у луны расчеты лунного года, месяца и ее циклов. Лунное время, однако, не является абстрактным, количественным временем научного патриархального сознания. Это скорее качественное время: оно подвергается изменениям и, изменяясь, приобретает разные качества. Лунное время ритмично и периодично, убывает и нарастает, благоприятно и неблагоприятно. Как время, управляющее космосом, оно руководит Землей, живыми существами и Женским. Растущая луна – это не только хронология, но и символическое качество живого мира человечества внешне и внутренне, как и убывающая луна, полная луна и новолуние. Мы сможем в большей степени отдать должное лунным фигурам лунного времени, если вспомним их артетипический характер как тел, выделяющих радиацию. Они являются центрами вибраций, волн, течений и силы, наполняющей собой мир и пульсирующей в психобиологической жизни изнутри и снаружи. Лунное время определяет человеческую жизнь. Новолуние и полнолуние – самые древние сакральные времена; темная сторона луны как победа ночи-темноты-дракона – это «первое» типичное время неизвестности и волнений. А также посев и сбор урожая, рост и вызревание, и кроме этого, счастье и горе любых начинаний и деятельности зависят от констелляций космического лунного времени.
Сила воздействия лунного времени не ограничивается только первобытным миром и ранними культурами, но распространяется и на более поздние эпохи греческой цивилизации, например, когда жители Лаконии (или спартанцы, как их еще называют) не смогли прибыть вовремя для битвы при Марафоне, потому что им не было разрешено сражаться во время первой фазы луны. Этот паттерн продолжатся и в наше время, когда в форме сакрального года и литургического года с семидневной неделей, космическое лунное время все еще руководит и управляет нашей жизнью, устанавливая дни празднества и отдыха.
Однако исключительным местом, где луна и ее периодичность проявлены в большей степени, является, конечно же, женщина и Женское начало, которое мужчина и Мужское начало время от времени идентифицируют с луной. Женщина не только связана с периодичностью луны в своих ежемесячных изменениях, хотя ее внутренний лунный период стал самостоятельным и независимым от внешней луны; вся ее «ментальность» также определяется луной, и форма ее духовности также информируется лунным архетипом как сущность матриархального сознания.
Эрнст Кассерер[23] говорит о биологическо-космическом времени и об ощущении фазы, присущем понятию мифического времени, однако, не распознавая зависимость последнего от восприятия луны и ее личных отношений с Женским. Здесь присутствует следующее: человечество не только переживает сакральные времена и свое собственное существование как последовательность фаз (их, кстати, семь), также важно понимать, что опыт переживания луны - это основная категория матриархального сознания и, соответственно, архетипического женского духа.
Цикличность луны с ее ночной основой – это символ духа, который прибывает (прибавляется) и трансформируется в связи с неясными процессами бессознательного. Луна-сознание, так еще можно называть матриархальное сознание, никогда не сепарируется от бессознательного, потому что, это - фаза, духовная фаза самого бессознательного. Эго матриархального сознания само не обладает свободной и независимой активностью; оно скорее пассивно ожидает, настраиваясь на дух-импульс, который ему посылает бессознательное.
«Благоприятный» и «неблагоприятный»- это хронология, при которой дух-активность, зависимый от периодичности бессознательного, поворачивается к эго, становится видимым и обнаруживает себя или отворачивается от эго, становится незаметным и исчезает. Задача эго на матриархальном уровне сознания – ждать и наблюдать за благоприятным и неблагоприятным временем, привести себя к согласию с переменчивой луной и установить гармонию и единство с вибрациями, исходящими от нее.
Говоря другими словами, матриархальное сознание зависит от настроения, от договоренности с настроением бессознательного. Можно дать негативную оценку такой лунной зависимости как отсутствию постоянства и присутствию капризности, но если ра